День Муравья Вербер Бернард
– Черт возьми, сколько всего способов убивать, ну не десять же тысяч!
Летиция Уэллс загадочно улыбнулась.
– Кто знает? Создатели детективов не стоят на месте, попробуйте представить, что написала бы Агата Кристи в 5000 году или Конан Дойл с планеты Марс, – уверена, вы сразу продвинетесь в вашем расследовании.
Жак Мелье смотрел на нее и не смог оторвать глаз от этой красавицы, от Летиции Уэллс.
Взволнованно она поднялась и взяла мундштук. Прикурила, и ее окутала завеса табачного дурмана.
– В своей статье вы писали, что я слишком самоуверен и не прислушиваюсь к другим. Вы были правы. Но исправиться никогда не поздно. Вы будете смеяться, но мне кажется, что от общения с вами я уже начал мыслить по-другому, как-то более открыто. Видите, я даже заподозрил муравьев!
– Опять ваши муравьи! – устало обронила она.
– Подождите. Мы ведь не все знаем о муравьях. У них могут быть сообщники. Вы знаете историю о Гамельнском флейтисте?
– Что-то вылетела из головы.
– Однажды, – начал он, – город Гамельн заполонили крысы. Они сновали повсюду. Их было столько, что не знали, как от них избавиться. Чем больше их убивали, тем больше их появлялось. Они пожирали всю пищу, размножались с дикой скоростью. Жители уже собирались все бросить и покинуть это место. И вот тогда один юноша вызвался спасти город, запросив за это хорошее вознаграждение. Нотаблям терять было нечего, они согласились единодушно. Тогда юноша достал флейту и заиграл на ней. Он пошел, а зачарованные крысы последовали за ним. Флейтист увлек их в реку, где они и утонули. Но когда он потребовал обещанного вознаграждения, освобожденные нотабли расхохотались ему прямо в лицо!
– И что? – спросила Летиция.
– И что? Представьте аналогичную ситуацию: «флейтист» – это человек, способный управлять муравьями. Он задумал отомстить злейшим врагам – изобретателям инсектицидов!
Ему наконец удалось заинтересовать молодую женщину. Она не спускала с него внимательных сиреневых глаз.
– Продолжайте, – сказала она.
Она, казалось, занервничала и сделала очень глубокую затяжку.
Он умолк, объятый новым восторгом. Все его церебральные электрические системы сигналили: «партия выиграна».
– Кажется, я понял.
Летиция Уэллс странно посмотрела на него:
– Что вы поняли?
– Это человек, который приручил муравьев! Они проникают внутрь жертвы и пронзают ее. мандибулами. отсюда эти внутренние кровотечения, потом они выползают, скажем, через уши. Это объясняет то обстоятельство, что у всех жертв отмечены кровотечения из ушей. Потом они перегруппировываются и уносят своих раненых. Это занимает пять минут и не дает приблизиться мухам первой когорты. Что скажете?
Летиция Уэллс с самого начала не разделяла энтузиазма полицейского. Она вставила в мундштук еще одну сигарету и прикурила. Возможно, он и прав, она готова согласиться с этим, но, насколько ей известно, на свете не существует способа так отдрессировать муравьев, чтобы они смогли войти в отель, найти нужный номер, убить человека и спокойно вернуться в свой муравейник.
– Да нет же, такой способ должен существовать. И я его найду. Я в этом уверен.
Жак Мелье хлопнул в ладоши. Он был очень доволен собой.
– Вот видите, совсем не нужно представлять детективы 5000 года! Немного логики и здравого смысла вполне достаточно, – объявил он.
Летиция Уэллс нахмурилась.
– Браво, комиссар. Вы, несомненно, держите их на мушке.
Мелье ушел, намереваясь в первую очередь выяснить у судмедэксперта, не могли ли внутренние раны погибших быть нанесены мандибулами муравья.
Оставшись одна, Летиция Уэллс озабоченно достала ключ от черной лакированной двери, нарезала яблоко тонкими ломтиками и отдала их двадцати пяти тысячам муравьев в своем террариуме.
72. Все мы – муравьи
В «Энциклопедии относительного и абсолютного знания» Джонатан Уэллс нашел отрывок о том, что много тысяч лет назад на одном из островов Тихого океана жили почитатели муравьев. Эдмон Уэллс писал, что эти люди сумели развить в себе необыкновенные психические возможности, сокращая потребление еды и практикуя медитацию.
Но по неизвестным причинам их община исчезла, а вместе с ней все ее загадки и тайны.
После обсуждения семнадцать обитателей подземной церкви решили попробовать воспользоваться этим методом, будь он настоящий или же выдуманный.
Они были практически лишены пищи и были вынуждены беречь свои силы. Малейшее движение истощало их. Они стали меньше говорить, но, как ни странно, все лучше понимали друг друга. Взгляд, улыбка, движение подбородка – им хватало этого для общения. Сильно обострилась их способность восприятия. При ходьбе они ощущали каждую мышцу, каждое движение. Мысленно они контролировали свое дыхание.
Их обоняние, слух достигли той остроты, какой обладают животные. Что до их чувства вкуса, то хронический пост обострил его. Даже коллективные или индивидуальные галлюцинации, вызванные недоеданием, имели смысл.
Первый раз, когда Люси Уэллс поняла, что может читать мысли других, она пришла в ужас. Феномен показался ей неприличным. Но поскольку она общалась с честным умом Джейсона Брейгеля, она с удовольствием погружалась туда.
День ото дня они принимали пищу все реже, а изменения психики были все ощутимей. Не всегда к лучшему. Привыкшим к физической активности пожарным и полицейским в этом закрытом пространстве иногда приходилось бороться с приступами гнева и клаустрофобии.
Бесплотные, изможденные, с потемневшими и блестящими глазами во все лицо, они все становились неузнаваемыми и в конце концов сделались похожими друг на друга. Можно сказать, были отпечатками друг друга (только Николя Уэллс, которого из-за юного возраста лучше кормили, еще отличался от других).
Они сидели по-турецки или же ползали на четвереньках, стараясь не подниматься на ноги (это слишком утомительно для людей без физической энергии). Постепенно, по прошествии множества дней, на смену тревоге пришло что-то вроде спокойствия.
Было ли это своего рода безумием?
И вдруг однажды утром затрещал принтер компьютера. Кучка рыжих мятежников из Города Бел-о-кан захотела возобновить контакт, прерванный в связи со смертью предыдущей королевы. Для ведения переговоров они использовали зонд «Доктор Ливингстон». Они выражали готовность помочь людям. И правда: через трещину в гранитной плите, расположенной над ними, начала поступать первая продуктовая помощь.
73. Мутация
Теперь с помощью муравьев-мятежников Августа Уэллс и ее товарищи могли прожить долго. Возобновилось их питание – скудное, но регулярное. Они даже немного окрепли.
Но даже для ада здесь все было слишком плохо. Когда-то они были людьми с поверхности, а теперь по предложению Люси Уэллс они решили отказаться от своих человеческих имен. Теперь, когда они все стали так похожи друг на друга, им оставалось только присвоить себе номера. Это имело серьезные последствия. Потерять фамилию – это значит отказаться от своих корней и от истории своих предков. Они как будто преобразились: как будто все только что вместе родились.
Потерять имя – это значит отказаться от желания отличаться от других.
По предложению Даниэля Розенфельда (он же 12-й), они решили создать новый общий язык. Решение нашел Джейсон Брейгель (он же 14-й). «Человек общается, с помощью рта испуская звуковые волны. Но они слишком сложны, слишком запутанны. Почему бы не испускать одну чистую звуковую волну, на которой мы все войдем в резонанс?»
События принимали странный оборот, возникло что-то вроде индийской религиозной секты, но они этого не осознавали. Разве судьба не поставила их в другое измерение, на другой уровень существования? Надо было поступать именно так и только в тех рамках, которые были доступны им.
Они садились в кружок по-турецки, а более гибкие в позу лотоса, держа спину прямо, и брались за руки. Склоняясь вперед, к центру, каждый тянул свою ноту. Собственную звуковую вибрацию. Вместе они настраивали свой хор и тянули одну ноту. Они пели в нижнем регистре, голоса поднимались из глубины живота.
Они выбрали слог «ОМ». Первичный звук, песня земли и бесконечного пространства, проникающая всюду, ОМ – это звук тишины гор и шум голосов в ресторане.
Их глаза закрывались. Глубокое, синхронное дыхание замедлялось. Они становились легкими, забывали обо всем, растворяясь в этом звуке. Они становились этим звуком. ОМ – звук, с которого все начинается и которым все заканчивается.
Церемонии длились подолгу. Потом они спокойно расходились: одни уходили в свой угол, другие занимались каким-нибудь делом: уборкой, присмотром за скудными запасами продуктов, разговорами с «мятежниками».
Только Николя не участвовал в их ритуалах. Все считали его слишком юным для этого. Однако все соглашались, что питаться ему надо лучше остальных. Ведь для муравьев главное сокровище – это расплод.
Муравьи… Они попытались общаться с ними телепатически. Безрезультатно. Не надо питать иллюзий. Даже в общении между собой им пришлось разочароваться: телепатия действовала только через раз, и то при условии, что со стороны кого-либо из общающихся нет никакого сопротивления.
Старая Августа все помнила.
Вот так понемногу они превращались в муравьев. По крайней мере мысленно.
74. Энциклопедия
Голый землекоп: Голый землекоп (Heterocephalus glaber) обитает в западной Африке, между Эфиопией и северной Кенией. Это слепая крыса, на ее розовой коже не растет шерсть. Своими резцами она может прорывать многокилометровые тоннели.
Но самое удивительное не в этом. Голый землекоп – единственное известное науке млекопитающее, которое является общественным так же, как насекомые! В колонии голых землекопов насчитывается в среднем пятьсот особей, и, как у муравьев, они делятся на три основные касты: самки с самцами, рабочие, солдаты. Рожать может только одна самка, своего рода королева, и за один помет она производит на свет до тридцати детенышей всех каст. Чтобы стать единственной «несушкой», она выделяет с мочой пахучее вещество, которое угнетает половые гормоны других самок гнезда. Объединение в такие колонии можно объяснить тем, что голый землекоп живет в засушливых регионах. Он питается корнями и клубнями растений, крупные попадаются нечасто. Одинокий грызун может прорыть в земле целые километры и, ничего не найдя, умереть от голода и усталости. Жизнь в сообществе увеличивает шансы найти что-нибудь съестное, тем более что даже самый мелкий корнеплод будет поровну поделен между всеми.
Единственное отличие от муравьев – самцы выживают после акта любви.
Эдмон Уэллс. «Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том II
75. Утро
Тяжелый розовый шар приближается. Муравей говорит ему: «Я не враг вашему народу», – но шар не останавливается и давит его.
103683-й резко просыпается. Ему все время снятся кошмары, и он выработал в себе привычку просыпаться всякий раз, когда снятся кошмары или же происходит малейший перепад температуры.
Ему опять снились Пальцы. Хватит думать о них. Если он так боится Пальцев, то не сможет достойно драться, когда придет время: страх помешает ему действовать.
Он помнит мирмекийскую легенду, которую давным-давно Мать Бело-кью-кьюни рассказывала ему и его братьям. Пахучие слова все еще звучат в его предпамяти, и стоит только чуть омыть влагой эту область, как они полностью оживают.
«Однажды Гумм-гум-ни, королева нашей династии, затосковала в своем брачном покое. У нее возникло томление духа. Три вопроса завладели ее умом и оттянули на себя все ее мыслительные способности:
Какой момент в жизни самый важный?
Какое дело в жизни самое главное?
Что такое счастье?
Она поделилась этим со своими братьями, сыновьями, с самыми выдающимися умами Федерации, но так и не получала ответа, который бы ее удовлетворил. Ей объяснили, что она больна и что ни один из трех ее вопросов не является жизненно важным для Стаи.
Разочарованная королева начала слабеть. Стая заволновалась. Город не мог потерять единственную плодущую самку, он впервые вынужден был всерьез задуматься над абстрактными проблемами.
Самый важный момент? Самый главный поступок? Что такое счастье?
Все предлагали ответы.
Самый важный момент – это прием пищи, потому что еда дает силу… Самый главный поступок – это хорошо размножиться, надо продолжить род и увеличить численность солдат, которые будут защищать Город. Что такое счастье – это тепло, так как тепло – это источник жизни.
Ни один из этих ответов не удовлетворил королеву Гумм-гум-ни. Тогда она покинула гнездо и одна отправилась в Большой Внешний Мир. Там ей пришлось бороться за выживание. Через три дня она вернулась; ее народ был в плачевном состоянии. Но королева получила ответы. Откровение пришло к ней в разгар яростной схватки с дикими муравьями. Самый важный момент – это наше настоящее, так как мы можем действовать только в настоящем. А если мы не занимаемся своим настоящим, мы можем потерять и свое будущее. Самый главный поступок – это суметь отстоять сегодняшний день. Если бы королева не убила воина, который хотел убить ее, то она была бы мертва. Что до счастья, она поняла это после битвы: счастье – это жить и просто ходить по Земле.
Просто дорожить настоящим.
Завоевывать сегодняшний день.
Просто ходить по Земле.
Вот три великих рецепта жизни, данные королевой Гумм-гум-ни».
К солдату подходит 24-й.
Он готов поведать ему о своей вере в «богов».
103683-му не нужны объяснения, движением усика он заставляет его замолчать и приглашает на прогулку по окрестностям федерального Города.
Красиво, правда?
24-й отмалчивается. 103683-й объясняет, что, конечно, их задача найти и разгромить Пальцев, но в жизни есть и другие важные вещи, например находиться здесь, путешествовать. Возможно, лучшего момента и не будет, даже если они выполнят миссию Меркурий или победят Пальцев, может быть, лучший момент уже настал – и это сейчас, в это самое мгновение, когда они оба тут, этим ранним утром, среди своих друзей.
103683-й рассказывает историю о королеве Гумм-гум-ни.
24-й говорит, что, по его мнению, их миссия гораздо «важнее», чем эти истории о томлении духа. Он поглощен только тем, что, возможно, приблизится и, может, даже увидит и прикоснется к Пальцам.
Он никого не подпустит к ним. 24-й спрашивает, доводилось ли 103683-му видеть их.
Мне кажется, я их видел, но я точно не знаю, теперь уже не уверен; понимаешь, 24-й, они так от нас отличаются.
24-й в сомнениях.
У 103683-го нет ни малейшего желания пускаться в феромонный спор. Интуиция подсказывает, что Пальцы не боги; может быть, боги существуют, но это что-то совсем другое. Может быть, это роскошная природа, деревья, лес, потрясающее богатство фауны и флоры, которое их окружает. Да, ему легче было бы уверовать в это фантастическое зрелище, какое являет собой их планета.
И в этот момент на горизонте вытягивается полоска розового света. Солдат указывает на нее кончиком усика.
Смотри, как это красиво!
24-й не разделяет его восторга. Тогда в шутку 103683-й произносит:
Я бог, я могу приказать солнцу подняться.
103683-й поднимается на четыре задние лапки и, устремляя усики в небо, испускает пряный феромон:
Солнце, вставай, я тебе приказываю!
И солнце тут же бросает луч через высокую траву. Небо расцвечивается радугой цветов: охрой, фиолетовым, сиреневым, красным, оранжевым, золотистым. Свет, тепло, красота – все происходит именно в тот момент, когда муравей отдал приказ.
Может быть, мы недооцениваем свои собственные возможности, – задумчиво призносит 103683-й.
24-му хочется повторять: «Пальцы – наши боги», но солнце так красиво, и он молчит.
Третий аркан:
Саблей и мандибулой
76. Как Мэрилин Монро расправилась с Екатериной Медичи
Два эфиопских ученых составляли сплоченную семейную пару, у них было общее увлечение.
С самого раннего детства Жиль Одержен любил часами наблюдать за муравейниками. Он пробовал даже держать муравьев дома, в пустых банках из-под варенья. Но при первой же их попытке разбежаться его рассерженная мамаша пришлепнула насекомых тапком.
Однако это не остановило Жиля: он снова и снова притаскивал муравьев домой, прятал их подальше, закрывал банки плотнее. Но муравьи все время погибали, и он не понимал почему.
Долгое время он считал, что только его так интересуют эти маленькие животные, пока однажды на факультете энтомологии в Роттердаме не повстречался с Сюзанной. Они оба испытывали непреодолимую тягу к муравьям, и это сразу сблизило молодых людей.
Она была, если это только возможно, еще больше, чем он, увлечена муравьями. В террариумах она различала большую часть своих подопечных, она давала им имена, и ни одно событие в их среде не укрывалось от нее. По субботам они стали вместе наблюдать за муравьями.
А потом – тогда они жили в Европе и уже были женаты – произошло нечто ужасное. В муравейнике у Сюзанны было шесть королев. Ту, что с короткими усиками, она называла Клеопатрой, ту, на чьей голове был шрам, Марией Стюарт, а та, у которой на лапках были кудряшки, звалась маркиза Помпадур; Эва Перон была самой «болтливой» (она постоянно шевелила сяжками); Мэрилин Монро была самой кокетливой, а Екатерина Медичи – самой агрессивной.
В соответствии со своим характером эта последняя собрала шайку убийц и уничтожила всех своих соперниц одну за другой. Не вмешиваясь в эту мини-гражданскую войну, Одержены наблюдали, как наемные убийцы Медичи хватали других королев, тащили их к поилке и там топили, трупы выбрасывали на свалку.
Однако после этой Варфоломеевской ночи Мэрилин Монро выжила. Оправившись, она спешно сколотила собственный отряд убийц и уничтожила Екатерину Медичи.
Эти жестокие вендетты переполнили ужасом двух людей, влюбленных в мирмекийскую цивилизацию. Они были потрясены. Это было слишком. На следующий день они уже ненавидели муравьев с той же силой, с какой до этого любили их.
Вернувшись в Эфиопию, они организовали широкое движение по борьбе с насекомыми на африканском континенте. Тогда же и началось их сотрудничество с крупнейшими мировыми светилами – лучшими специалистами в области создания инсектицидов.
Торжественно, как будто совершал священнодействие, профессор Одержен достал пробирку и поднес ее к глазам. Его жена не менее церемонно насыпала туда белый порошок. Измельченный мел. Потом она вылила смесь в центрифугу, добавила еще каких-то мутных жидкостей, закрыла ее и включила. Минут через пять смесь приняла красивый серебристо-серый оттенок.
В это время к ним заявился гость. Он был тоже ученым. Высокий и худой, по имени Синьераз. Профессор Мигель Синьераз.
– Надо торопиться. ОНИ преследуют нас. Максимилиан Мак-Хариос тоже мертв, – сказал он. – Как продвигается операция Бабель?
– Все готово, – ответил Жиль и указал на пробирку с серебристой жидкостью.
– Браво. Думаю, на этот раз, победа за нами. Скоро нам никто не сможет помешать. Но вы должны уехать, пока они не нанесли новый удар.
– А вам известно, кто ставит нам палки в колеса?
– Наверняка какая-нибудь группка псевдоэкологов. Они сами не ведают, что творят.
Жиль Одержен вздохнул.
– Почему если ты занят делом, то обязательно появляется кто-то и мешает работать?
Мигель Синьераз пожал плечами.
– Так всегда бывает. Нам надо поторопиться.
– Но кто они, эти наши враги?
Мигель Синьераз загадочно посмотрел на них.
– Вы правда хотите это знать? Против нас выступили… хтонические силы. Они повсюду. Они прячутся в глубинах нашего подсознания… Поверьте, это самое страшное!
Через тридцать минут после того, как профессор Мигель Синьераз унес с собой серебристое вещество, Жиль и Сюзанна Одержен были мертвы.
77. Идол насекомых
- Даров должно быть больше.
- Если вы не будете почитать ваших богов,
- Мы обрушим на вас землю, огонь и воду.
- Пальцы могут все уничтожить, ибо Пальцы – боги.
- Пальцы могут все уничтожить, ибо Пальцы великие.
- Пальцы могут все, ибо Пальцы всемогущи.
Это истина.
Пальцы, которые только что отпечатали это категоричное послание, стремительно взмывают к ноздре, три из них вычищают ее сверху донизу; потом скатывают и отшвыривают подальше шарик, при виде которого скарабей-копрофаг позеленел бы от зависти.
Поднимаясь еще выше, Пальцы касаются лба, они довольны, они хорошо поработали. А ведь такая работа не всякому по силам!
78. Крестовый поход
Постепенно к двум муравьям присоединяется остальная армия.
103683-й поднимает антенну навстречу прямым лучам восходящего солнца, они согревают его. Вокруг собирается толпа.
Белоканцы и зедибейнаканцы сбежались полюбоваться на это зрелище. Они испускают крики одобрения, адресованные не только двум легионам артиллерии и легкой кавалерии, но и всем крестоносцам.
23-й натачивает мандибулы, 24-й держит кокон бабочки. 103683-й, не двигаясь, внимательно следит за температурой воздуха. Ровно на 20 °C он встряхивается и испускает феромон в путь. Летучий и стойкий, это феромон вербовки, бутиловый эфир уксусной кислоты (С6Н12О2).
Солдаты тотчас же отправляются в путь, их колонна, это кишение усиков, рогов, глазных яблок и поднятых брюшек, становится все шире и длиннее.
Первый крестовый поход против Пальцев отправился в путь. Солдаты шагают ритмично и размеренно, прокладывая дорогу в шелестящей траве.
Насекомые, черви, грызуны и рептилии разбегаются при их появлении. Редкие смельчаки из надежных укрытий следят за их продвижением и не могут прийти в себя от удивления, увидев скарабеев-носорогов, шагающих бок о бок с рыжими муравьями.
Разведчики непрерывно снуют то вперед, то влево и вправо, отыскивая для войска самую короткую и удобную дорогу.
Обычно эта мера очень эффективна, однако внезапно армия натыкается на препятствие. Все скучиваются и толкаются на краю огромного кратера диаметром, по меньшей мере в сто шагов. Это шок! Они сразу понимают, что это за яма – это все, что осталось от Города Жю-ли-кана, а какой-то чудом спасшийся солдат рассказал, как Город жестоко выдрали из земли, потом сунули в гигантскую прозрачную скорлупу. Вот она, работа Пальцев! Вот на что они способны!
Сильный муравей с длинными усиками обращается к своим собратьям. Это 9-й. Все знают, как он ненавидит Пальцев. Широко раздвигая свои мандибулы, он испускает мощный феромон:
Мы отомстим за них! За каждого нашего мы будем убивать по два Пальца!
Крестоносцам не раз говорили, что на земле не насчитывается и ста Пальцев, но от этого они с не меньшим энтузиазмом вдыхают острое послание. Подстегиваемые гневом, они огибают пропасть и продолжают путь.
Но, несмотря на всеобщее возбуждение, они не забывают и об осторожности. Пересекая саванну или слишком солнечную пустыню, они создают тень для артиллеристов. Перегретая кислота может взорваться, убить своего носителя, а заодно и его соседей. Это гиперконцентрированная 60-процентная кислота – трудно даже представить себе, какие в этом случае могут быть потери в армии!
Перед ними возникает ров – наверное, это последствия недавнего потопа. 103683-й считает, что ров не длинный и его разумнее обогнуть с юга. Никто не слушает – нельзя терять время! Разведчики бросаются в воду и, цепляясь друг за друга лапками, возводят живой мост. Войско перейдет на другую сторону, но не менее четырех десятков муравьев навсегда останется тут. За все надо платить.
Вновь опускается вечер, крестоносцы торопятся занять какой-нибудь вражеский термитник или муравейник. Но на горизонте ничего. В этой пустынной стране растут только клены.
По предложению одного старого воина, который не знает, что для fourmis magnan, живущих далеко отсюда, это обычное дело, войско собирается в компактный шар. Внешняя сторона этого временного гнезда оторочена кружевом готовых к укусу мандибул. Внутри гнезда образовались живые залы, там разместили больных и раненых, а также скарабеев – они плохо переносят холод. Это десяток этажей, коридоров и лож.
Как только какое-нибудь животное задевает эту коричневую тыкву, мирмекийская масса тут же поглощает его. Молодой снегирь и ящерица переоценили свою отвагу и поплатились за свое любопытство ужасной смертью.
Снаружи постовые муравьи не спят, зато внутри движение успокаивается и затихает. Каждый устраивается в ложе или коридоре, там, где досталось место.
Холодает. Все засыпают.
79. Энциклопедия
Наименьший общий знаменатель: Каждый житель Земли хотя бы раз в жизни сталкивался с этими представителями животного мира – с муравьями. Можно найти целые народы, которые никогда не видели кошку, собаку, пчелу или змею, но никогда не встретишь человека, который хоть однажды не забавлялся, позволяя муравью ползти по себе. Практически каждый имеет опыт такого общения. Из наблюдения за таким муравьем, ползущим по нашей руке, мы получаем основные сведения о нем.
Во-первых: муравей шевелит усиками и таким образом анализирует, что с ним происходит; во-вторых: он идет всюду, где можно пройти; в-третьих: если другой рукой преградить ему путь, он переползает на вторую руку; в-четвертых: колонну муравьев можно остановить, прочертив перед ней линию влажным пальцем (насекомые будто оказываются перед невидимой, непреодолимой стеной, которую в итоге обходят). Это известно всем. Однако это детское, первичное знание, известное нашим предкам и нашим современникам, совершенно бесполезно. Ведь его не углубляют в школе (какая скука зазубривать названия частей его тела), тем более что это совсем не нужно для практической деятельности.
Эдмон Уэллс. «Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том II
80. Ночные гости
Его предположения оказались верными! Это подтвердил судмедэксперт. Внутренние повреждения погибших могли быть нанесены мандибулами муравья. Жак Мелье еще не нашел виновного, но был уверен, что находится на верном пути.
От волнения он не мог уснуть и, включив телевизор, случайно наткнулся на ночной повтор «Головоломки для ума». На этот раз мадам Рамирез не робела – ее лицо сияло.
– Итак, мадам Рамирез, вы нашли отгадку? Мадам Рамирез не скрывала своей радости.
– Да, да, нашла! Думаю, наконец-то я нашла решение!
Гром аплодисментов.
– В самом деле? – удивился ведущий.
Мадам Рамирез хлопала в ладоши, как девчонка.
– Да, да, да! – воскликнула она.
– Ну что же, объясните нам, мадам Рамирез.
– Благодаря вашим ключевым фразам, – сказала она. – «Чем вы умнее, тем меньше у вас шансов найти», «Надо забыть все, что знаешь», «Как и вселенная, эта загадка берет начало в абсолютной простоте»… Я поняла: чтобы найти решение, надо рассуждать, как это делают дети. Отойти назад, вернуться к истокам, ведь эта последовательность представляет расширение вселенной, а все возвращается к первичному Биг-Бэнгу. Мне понадобилось воскресить в себе все простодушие, вновь обрести душу ребенка.
– Вернуться далеко назад, верно, мадам Рамирез. В запале кандидатка не позволила себя перебивать:
– Мы, взрослые, все время стараемся быть умнее, но я представила, что может произойти, если двигаться в противоположном направлении. Если отказаться от рутины и принять точку зрения, противоположную привычной.
– Браво, мадам Рамирез.
Жидкие аплодисменты. Как и Мелье, публика ждет продолжения.
– Как рассуждает умный над этой загадкой? В этой последовательности чисел он видит математическую задачу. Таким образом, он ищет общий знаменатель для этих числовых рядов. Он складывает, вычитает, умножает, как бы прогоняет все цифры через овощерезку. Но он попусту ломает голову, на самом деле речь идет не о математике. А раз это не математическая задача, значит, это задача гуманитарная.
– Отличный ход мысли, мадам Рамирез. Аплодисменты!
Кандидатка воспользовалась шумом и перевела дыхание.
– Но какой гуманитарный смысл может быть в этой громоздкой последовательности цифр, мадам Рамирез?
– Надо поступать как дети: проговаривать вслух то, что видишь. Дети, маленькие дети, когда видят цифру, они называют ее. Для них «шесть» так же соответствует звучанию, как «корова» соответствует четвероногому животному с выменем. Это условность. Предметы обозначаются через произвольные звуки, которые отличаются от мира. Но в конце концов название, концепция и предмет составляют одно.
– О, да вы сегодня рассуждаете, как философ, мадам Рамирез, но наши дорогие телезрители требуют зрелища. Итак, каково решение?
– Если я пишу «1», ребенок, который едва умеет читать, скажет мне: «Одна единица». Так и запишем «1 1». Если я покажу ему то, что только что написала, он скажет, что видит «две единицы»: «2 1». И так далее. Это и есть решение. Достаточно назвать предыдущий ряд, чтобы получить следующий. Итак, наш малыш читает «одна двойка, одна единица» на верхней линии. 1211. Я записываю и получается 111221, потом 312211, потом 13112221, потом 1113213211.
Думаю, что цифра «четыре» появится не скоро!
– Вы великолепны, мадам Рамирез! И вы выиграли!
Зал аплодировал так, что уши закладывало, а Мелье был рад, будто эти овации предназначены ему. Ведущий призывает к порядку:
– Но мы же не будем почивать на лаврах, мадам Рамирез?
Женщина волнуется, улыбается, жеманится, прикладывает руки, скорее влажные, чем холодные, к своим раскрасневшимся щекам.
– Дайте мне хотя бы прийти в себя.
– А! Мадам Рамирез, вы блестяще разгадали нашу загадку с цифрами, но впереди новая «Головоломка для…
– ума»!
– ее, как всегда, прислал неизвестный телезритель. Слушайте внимательно наше новое задание: сможете ли вы построить из шести спичек, я говорю именно из шести спичек, шесть равных равнобедренных треугольников, не ломая и не склеивая спички?
– Вы говорите, шесть треугольников? Вы уверены, что не четыре треугольника из шести спичек?
– Шесть спичек, шесть треугольников, – без колебаний повторяет ведущий.
– Так получается, что по одной спичке на треугольник? – удивляется кандидатка.
– Да, именно так, мадам Рамирез. И на этот раз первая ключевая фраза такая: «Надо думать так же, как другой». Итак, дорогие друзья, все к размышлениям. И до завтра, если пожелаете!
Жак Мелье выключил телевизор, лег спать и даже уснул. Но возбуждение преследовало его даже во сне. В его путаных снах смешались Летиция Уэллс, ее сиреневые глаза и энтомологические рисунки, Себастьен Сальта с лицом, будто из фильма ужасов, префект Дюпейрон, который бросает политику и становится судмедэкспертом, кандидатка Рамирез, которая не сломалась ни на одной головоломке.
Добрую часть ночи он проворочался с боку на бок под простынями, сны хороводом сменяли друг друга. Временами его сон был глубоким. Временами он дремал. Потом проснулся. И вздрогнул. Он почувствовал легкую вибрацию, как будто кто-то шевелился на матрасе, в ногах кровати. Детский кошмар снова преследует его: какой-то монстр или свирепый волк с красными злыми глазами. Он взял себя в руки. Он уже взрослый. Окончательно проснувшись, Мелье включил свет и действительно заметил, что у его ног что-то шевелится.
Он соскочил с кровати. Там действительно был какой-то бугорок, причем совершенно реальный. Мелье вдарил по нему кулаком – раздался визг. Ошарашенный, он увидел, как, припадая на ногу, из-под простыней выскочила Мария-Шарлотта. Бедняжка с мяуканьем кинулась к нему на руки. Утешая кошку, комиссар гладил ее и массировал лапку, которую так больно ударил. Потом, решив набраться хоть каких-то сил этой ночью, он отнес Марию-Шарлотту на кухню и дал ей тунцового паштета с тархуном. Потом выпил стакан воды и смотрел телевизор, пока не опьянел от картинок.
В больших дозах телевизор дает успокаивающий эффект, как обезболивающее. Становишься ватным, голова тяжелая, пустая, глаза пьянеют от проблем, которые тебя не касаются. Наслаждение.
Он снова лег и на этот раз видел сны, как и все люди, о том, что только что было по телевизору: американский фильм, реклама, японский мультик, теннисный турнир и какие-то фрагменты резни из новостей.
Он уснул. Временами его сон был глубоким. Временами он дремал. Потом проснулся.
Решительно судьба ополчилась на него. Опять он почувствовал, как маленький бугорок шевелится в ногах кровати. Он снова включил свет. Неужели его миниатюрная кошка Мария-Шарлотта опять взялась за свое? Но ведь он плотно закрыл за ней дверь.
Быстро вскочив, он увидел, как бугорок разделился на два, потом на четыре, восемь, шестнадцать, тридцать два, на целую сотню маленьких, едва заметных пузырьков, которые надвигались на край простыни. Он попятился. Потрясенный, он смотрел, как на его подушку наползают муравьи.
Его первым инстинктивным желанием было смахнуть их ладонью. Он вовремя одумался. Должно быть, Себастьен Сальта и остальные тоже собирались смахнуть их рукой. Нет худшей ошибки, чем недооценить противника.
Тогда Жак Мелье бросился бежать от этих крошечных насекомых, он ни секунды не сомневался, для чего явились эти гости. Муравьи последовали за ним, но, к счастью, на входной двери был всего один замок, и комиссар успел выскочить из квартиры до того, как войско могло бы его настигнуть. Он бежал по лестнице, когда услышал жуткие вопли бедной Марии-Шарлотты, ее терзали эти проклятые насекомые.
Все произошло как во сне, как в ускоренной съемке. Босиком, в одной пижаме, Мелье удалось поймать на улице такси и убедить шофера гнать в центральный комиссариат.
Теперь комиссар был уверен: убийца узнал, что ему удалось разгадать загадку гибели химиков, и спешно направил к нему своих маленьких убийц.
Но о том, что он разгадал загадку, знал только один человек. Только один!
Читать бесплатно другие книги:
