Игра Кеннеди Эль
– Как ты узнала, что случилось? – Я нахмуриваюсь. – И как ты сюда добралась?
– Я вызвала такси в кампусе сразу же, как позвонила Бренна.
Чертова Бренна. С безупречной пунктуальностью она появилась именно тогда, когда мы после драки еле тащились в дом. Видимо, она позвонила Деми еще до того, как сняла пальто.
– У тебя кровь, – не успокаивается Деми. – Бренна сказала, что тебя не сильно побили.
– Не сильно, – заверяю я ее. – Просто Конор меня рассмешил, и у меня опять лопнула губа.
На ее лице появляется виноватое выражение.
– Прости меня, пожалуйста. Как он вообще узнал, что ты здесь?
– По всей видимости, он был сегодня в колледже Бостона и спрашивал про меня. Мне кажется, и он, и его друзья были пьяными.
Все тело Деми начинает дрожать от ярости.
– Я разблокирую его и позвоню, чтобы наорать.
– Не надо. Ты не просто так его заблокировала. И все в порядке. Я в порядке.
– Точно? – Она тянется к моему лицу. Я пытаюсь ее остановить, но она не поддается. – Дай мне посмотреть, черт побери. – Кончиками пальцев она нежно проводит сбоку от моих губ.
По моему позвоночнику пробегает дрожь.
Ее бездонные карие глаза смотрят в мои.
– Больше ничего? Только порванная губа? – Ее ладонь скользит вверх по моему лицу, чтобы осторожно изучить скулу.
Я дергаюсь.
– Сюда он меня тоже ударил, но тут просто будет синяк.
– Поверить не могу, что он это сделал, – опять говорит она.
– Нет, я его понимаю. Он услышал о наших развлечениях с копами вчера вечером и поспешил с выводами.
У нее отваливается челюсть.
– Откуда он вообще об этом узнал?
– Это всплыло наружу, – признаюсь я. – Тренер рассказал Бренне, так что теперь об этом знает вся команда, и люди стали это обсуждать. Он же живет в Гастингсе, да? Черт, он мог услышать об этом в столовой.
– Может быть. – Она выругивается. – Ох. У тебя опять идет кровь. Не сядешь?
Я покорно сажусь на крышку унитаза. Если она хочет кудахтать надо мной, то пускай.
Она мочит под краном туалетную бумагу и прижимает мокрый комок к моей губе, чтобы кровь впиталась.
– Давай подержим так секунд тридцать, – бормочет она. – Надеюсь, давление остановит кровотечение полностью.
Я сдерживаю улыбку.
– Ты же знаешь, что я и сам мог это сделать.
– Просто дай мне помочь, Хантер. Пожалуйста. Это я во всем виновата.
– Ты не виновата.
Она встает на колени, и, естественно, это сразу же вызывает в моем мозгу шквал грязных картинок. Если девушка стоит передо мной на коленях, то обычно это из-за того, что сейчас она расстегнет мне штаны и вытащит мой член. Мой взгляд опускается на розовые губы Деми. Я представляю, как они туго обхватывают головку моего члена, и внезапно мне становится трудно глотать.
Я отрываю взгляд от ее рта.
– Что? – тут же говорит она. – Ты в порядке?
– Я в норме, – хриплю я. Господи. Мой член тверже камня.
– Что не так? У тебя такой вид, как будто тебе плохо! Больно? – Она ослабляет давление.
– Все хорошо. Не переживай.
Деми закусывает нижнюю губу. Мать твою, мне надо перестать зацикливаться на этих прекрасных губах. Но я не могу. Думаю, прижиматься к ним своими губами будет очень мягко и тепло.
Нам нельзя сейчас быть наедине. Я до сих пор на взводе от адреналина после игры и драки.
– Я не знаю, верить тебе или нет, – бормочет она.
– Все нормально. Поверь мне, на хоккее со мной бывало и хуже.
Она убирает с моей губы туалетную бумагу. Она насквозь красная, и Деми корчит гримасу и выкидывает ее в ведро.
– Кровь больше не течет, – говорит она.
– Это хорошо.
Она опять проводит кончиками пальцев по моей щеке.
– Деми, – выдавливаю я.
– Да?
– Пожалуйста, перестань меня трогать.
Она выглядит напуганной.
– Почему?
– Потому что меня уже вечность никто так не трогал. Ты же понимаешь, что это, по сути, пытка?
Она сжимает губы, как будто сдерживая улыбку.
– Это тебя возбуждает? – Она прикасается костяшками к моей скуле – той, которая не побита. – Это? Это тебя возбуждает?
– Да, – говорю я сквозь сжатые зубы. – Поэтому… пожалуйста, прекрати.
Мое сопротивление звучит пустым даже для моих собственных ушей, поэтому я не удивлен, когда ее взгляд наполняется озорным блеском.
– А если я не хочу?
– Ну, сейчас речь не о том, чего ты хочешь, так ведь? – Одним быстрым движением я хватаю правой рукой ее за запястье и отодвигаю от своего лица.
Вот только я опрометчиво кладу его рядом со своим коленом, и теперь кончики ее пальцев находятся в сантиметрах от моего бедра. Я почти готов к тому, что она начнет ласкать меня своей маленькой ладошкой, но она не двигается. Легкая морщинка появляется на ее лбу, когда она останавливает взгляд на моих губах.
– Опять кровь течет? – хрипло спрашиваю я.
Она медленно качает головой.
– Тогда почему ты так на меня смотришь?
– Тебя побили из-за меня. Я чувствую себя виноватой.
Я изучаю ее озабоченное выражение лица.
– Ты серьезно смотришь на меня только из-за этого?
Взгляд ее карих глаз резко фокусируется обратно.
– Ну, нет. Да, я чувствую себя виноватой. Но смотрю я на тебя из-за того, что хочу тебя поцеловать.
Я резко вдыхаю.
– Не надо этого делать.
– Я не буду, пока ты сам не захочешь. Но это не значит, что я не думаю об этом. Сейчас в моей голове мы жестко лижемся. – Она невинно моргает. – Это потрясающе, если тебе интересно. – Ее глаза сверкают. – Настоятельно рекомендую тебе подумать еще раз.
Красивая девушка умоляет меня ее поцеловать. Как это вообще может быть дилеммой? Но я пообещал себе, что во время сезона не буду ни с кем мутить. Может, это и не та клятва, которая заслуживает внимания. Уверен, другие жертвовали чем-то и из более благородных побуждений. Но для меня это было важным. И сейчас остается важным.
– Это «нет»? – не выдерживает она, не дождавшись от меня ответа.
– Это… – Я беспомощно замолкаю.
Деми наклоняется ко мне.
– Если не хочешь этого, останови меня, – шепчет она, но у меня нет сил ее остановить, потому что я хочу этого так же сильно, как и она.
– Просто попробую… – бормочу я, и, мать твою, я был прав: ее губы правда мягкие. Когда они нежно касаются моих в самом сладком поцелуе, это похоже на рай.
Как только наши рты соединяются, горячая дрожь пробивает меня насквозь и обосновывается между моих ног. Я бедром ощущаю тугой и тяжелый член. Мать твою. Этот поцелуй – это нечто.
Она стонет, и этот горловой звук создает крошечные вибрации, которые ускоряют мой пульс. Она неуверенно толкается языком между моих губ, и я как идиот раскрываю их, чтобы ее впустить. Соприкосновение наших языков вызывает отчаянные звуки у нас обоих. У нее – всхлип радостного удивления, у меня – мучительный стон. Деми накрывает ладонью мою щеку, продолжая дразнить и изучать меня языком. На вкус она как конфета в буквальном смысле, и я задумываюсь, не сосала ли она до этого какой-нибудь из своих чупа-чупсов. Я наслаждаюсь этой сладостью и запускаю пальцы в ее темные волосы.
Я полностью забываю, где нахожусь. Я замечаю отдаленные звуки музыки, но стук моего сердца заглушает их. Я настолько возбужден, что это даже не смешно. Поцелуй все продолжается, сплетение языков, смешение нашего разгоряченного дыхания не прекращаются, пока я не чувствую во рту вкус меди.
– Ох. – На этот раз я стону расстроенно. – Деми, стой. – Когда она отступает, я вижу, что ее губы окрашены моей кровью. – У меня опять потекла кровь, и теперь она на тебе.
– Да? Я даже не заметила. – У нее сбилось дыхание. – Мать твою.
– Что? – Я отрываю еще туалетной бумаги и прикладываю ее к губам. – Все настолько ужасно?
– Нет, я говорю «мать твою», потому что… – Она качает головой от удивления. – Это был хороший поцелуй.
Я не могу не согласиться.
– Да.
– Я хочу повторить.
Я поднимаю ее на ноги.
– Плохая идея.
– Ну же, монах, давай повторим. Я знаю, что тебе понравилось. – Она подчеркнуто смотрит на мой пах.
– Конечно, мне понравилось. Я месяцев восемь ни с кем не был.
Она как будто слегка сдувается, и я понимаю, что сказал что-то не то.
– То есть тебе бы понравилось целоваться хоть с кем? Я для тебя всего лишь пара губ?
Я выдыхаю.
– Нет. Ты намного больше. Но нельзя заставлять меня с тобой мутить.
– Я тебя не заставляю, – спорит она.
– Да ладно? Ты только что сунула мне в рот свой язык, и теперь я тверже камня. Ты знала, что это меня соблазнит.
– О боже, ты сам мне позволил. Ты сказал, что хочешь попробовать, а что я могу поделать, если из-за поцелуев у тебя встает? Господи, стояк время от времени – это нормально.
В дверном проеме слышится громкий гогот. Я оглядываюсь и вижу, как на нас весело смотрит Конор.
– Да, капитан. Стояк тебя не убьет.
Деми самодовольно улыбается.
– Вот именно.
И я благодарен, что нас прервали, пока не вижу, как Конор окидывает Деми своим фирменным взглядом.
– А ты кто? – медленно спрашивает он.
– Причина, по которой я так выгляжу, – отвечаю я за нее, указывая пальцем на свое лицо.
– А, бывшая девушка и знаменитая участница отсоса за рулем.
– Ох, хватит уже, – ворчу я. – Никакого отсоса не было. Это было недопонимание.
– Ага. Все так говорят, братан.
Деми ухмыляется Конору.
– К несчастью для него, это правда. Ничего не было, если не считать, что я чуть не стала жертвой ушного увечья. Я чуть не умерла.
– Бога ради, Семя, ты бы не умерла.
– В ухе находятся важные артерии. А вдруг я бы истекла кровью?
– Я сомневаюсь, что в ухе находится хоть одна хренова артерия, – рычу я.
Хмыкая, Кон окидывает ее еще одним кокетливым взглядом.
– Ну ладно. Если ты не с моим капитаном и не с тем лузером, который его побил, то, значит, ты одна?
– Ага, – говорит она, бросая на меня насмешливый взгляд.
– Отлично. Может, я куплю тебе выпить?
– Звучит здорово. – Она идет к нему и оглядывается через плечо, словно ожидая, что я ее остановлю. Но я просто равнодушно пожимаю плечом.
И она уходит.
24
ДЕМИ: Вы победили сегодня?
Я: Ага-ага.
ОНА: Не говори так. Но хорошо. Я рада, что вы победили.
Я: Ты боялась, что мы проиграем?
ОНА: Я боялась, что Нико тебя слишком сильно побил.
Я: Ребра немного болели, но я справился.
ОНА: Ты сейчас дома?
Я: Да, но ненадолго. Скоро поеду в город. Мой друг – тренер по женскому хоккею, и у них на этих выходных товарищеский матч.
ОНА: Ты играл в хоккей весь день и теперь еще будешь всю ночь его смотреть?
Я: А в чем проблема?
ОНА: Тебе надо начать жить нормальной жизнью.
Я: Я живу нормальной жизнью. Она называется «хоккей».
Я пишу следующее сообщение, но меня охватывает нерешительность. Пальцы зависают над кнопкой «ОТПРАВИТЬ». Я все еще чувствую Деми на своих губах и боюсь снова оказаться рядом с ней.
Но мы друзья. Если я начну избегать ее после одного поцелуя, какой я чертов друг?
Я нажимаю «ОТПРАВИТЬ».
Я: Хочешь со мной?
Ее тоже явно одолевают сомнения, потому что отвечает она так же долго.
ОНА: Уверен? Будет кто-то еще или только мы?
Я: Только мы. Если, конечно, ты не хочешь пригласить Конора?..
Бывает шрифт для ехидной интонации? Я точно знаю, что вчера между ними ничего не было, но то, как Кон с ней флиртовал, очень раздражало. А Деми флиртовала в ответ. Она растерзала меня в ванной, а потом сбежала с моим товарищем по команде и начала пить текилу с его пресса. Хотя, в ее защиту, я сам практически толкнул ее в руки Конора, притворившись, что мне абсолютно все равно, чем она с ним занимается.
ОНА: Приглашай кого хочешь. Я доберусь до тебя на такси, чтобы тебе не ехать в кампус. Снег пошел.
Деми появляется сорок пять минут спустя, укутанная в парку, перчатки и ярко-зеленый шарф. Видимо, зеленый – ее любимый цвет, потому что носит она его часто. Он ей идет. Подчеркивает янтарные пятнышки в ее темно-карих глазах.
– Так кто этот друг, с которым мы встречаемся? – спрашивает она, когда я включаю обогрев стекол в «ровере».
Она была права насчет снега, но, к сожалению, снежинки совсем легкие. На земле ничего не остается, и мне начинает казаться, что зима в этом году полностью обойдет стороной Новую Англию. Пока что снег у нас выпадал только один раз, и то к утру он полностью растаял. Если Рождество будет бесснежным, то я буду просто подавлен. Только снег помогал мне пережить праздники в Коннектикуте.
– Дин Ди Лаурентис, – отвечаю я. – Он мой бывший товарищ по команде, выпустился пару лет назад. А, и еще он брат Саммер.
– У-у-у. То есть он такой же… театральный, как Саммер? – Ее интонация – воплощение тактичности.
– Нет, он точно попроще. Хотя они могли бы быть близнецами.
Наконец-то Деми дает мне послушать в поездке то, что хочу я. Скорее всего, мы оба помним, что произошло в прошлый раз, когда она использовала блютус. И все же она не забывает пропускать любую песню, под которую не может потанцевать или слова которой не знает.
Никто из нас не заговаривает о поцелуе. Но я до сих пор о нем думаю. Интересно, думает ли она? Я украдкой бросаю на нее взгляды, но она вовсю подпевает и качает под музыку своим сексуальным телом. Она – самая милая хрень, и я хочу пнуть себя за то, что ее отталкиваю.
Девушки Дина играют в общественном центре рядом с Честнат-Хилл. Парковка на удивление заполнена и стоит двадцать баксов. Я могу себе это позволить, но сути это не меняет.
– Двадцать долларов, – еле слышно бормочу я, когда мы вылезаем из «ровера». Это издевательство.
– Это ты издевательство.
Хихикая, я читаю сообщение от Дина.
ДИН: Джи и Логан уже тут. За моей скамьей.
Ха, серьезно? Как они с этим справятся? Гарретт – один из самых узнаваемых хоккеистов в стране. Когда я в прошлый раз его видел, он признался, что почти никуда не ходит, потому что его постоянно узнают. Для Логана это дебютный сезон, поэтому он, наверное, еще не привлекает к себе много внимания, а вот Джи – звезда команды.
Когда мы подходим к нашим местам, я вижу, что эти два бостонских игрока безнадежны в маскировке. Они надели бейсболки, а Гарретт к тому же нацепил на нос квадратные хипстерские очки. Я взрываюсь смехом.
– Фальшивые очки? Серьезно?
Он ухмыляется.
– Но ведь сработало? Ты два раза на меня посмотрел.
– Не из-за того что я тебя не узнал, а потому что ты выглядишь тупо.
Логан хихикает.
Я знакомлю их с Деми, которая, благодаря своему полному равнодушию к спорту, не устраивает вокруг них суматоху.
– Ханна и Грейс придут? – спрашиваю я. Надеюсь, что ответ будет «да», потому что было бы неплохо, если бы Деми было с кем поболтать во время игры. Вряд ли она уделит хоть каплю внимания тому, что будет происходить на льду.
– Грейси занята, – отвечает Логан. – Она хотела закончить с работой до зимних каникул, чтобы не сидеть за ней в праздники.
– А Ханна еще в студии, – говорит Гарретт. – Она сказала, что постарается потом встретиться с нами, если мы куда-то пойдем. Какие у вас планы?
– О, Хантер очень занят, – отвечает Деми за меня. – Его арестовали, надрали ему задницу… трудится как пчелка.
Логан фыркает.
– Я не хотел спрашивать о твоей губе, но раз уже об этом заговорили…
– Его побил мой бывший парень, – сообщает ему Деми. – Я беру за это полную ответственность.
– Да, и ты должна взять полную ответственность за арест тоже, – обвинительно говорю я.
– Это ты заставил меня надеть на уши кольца!
– Я ничего не понимаю, – честно говорит Гарретт.
Но объяснить мы уже не можем: нас заметил Дин, который хлопает ладонью по стеклу в знак приветствия.
– Это Дин, – говорю я Деми, которая тут же теряет дар речи.
– А, – наконец замечает она. – Ого.
Я щурюсь.
– Что это значит?
– Это значит, что он безумно привлекательный.
– Да, и он это знает, – говорит Гарретт со вздохом.
Начинается первый период, и на льду появляется армия четырнадцатилеток Дина. Падает шайба, и центровая играет по ней вбрасыванием, обходит двух противников и делает пас защитнице. Девочки Дина хороши. Очень-очень хороши. А вот рефери – кучи отбросов.
– Что это было, черт побери? – орет Логан, вскакивая на ноги. – Они были в офсайде!
Дин на скамье весь покраснел от ярости.
– Офсайд! – гремит он, но рефери просто проезжает мимо него.
– Боже, он прекрасен даже в гневе, – выдыхает Деми. – Как вы это не видите?
– Мы прожили с ним четыре года, – сухо говорит Гарретт. – Нам хорошо известна его привлекательность.
– Как вам кажется, жизнь отличается, когда ты настолько красив?
Я наклоняюсь и тыкаю ее в бок.
– Это у тебя надо спросить. Ты же супермодель.
– О-о, спасибо, монах.
– Монах? – повторяет Гарретт.
– Потому что он на воздержании, – поясняет Деми.
Джи усмехается.
– До сих пор?
– Ага-ага…
– Не говори «ага-ага», – перебивает Деми.
– …вы же знаете, у меня стальная сила воли.
Остаток игры проходит хоть и на высоких скоростях, но совсем без соревновательности. Команда Дина разносит своего противника, забив пять голов и получив лишь один. Я отмечаю, что Дин – потрясающий тренер, он хвалит своих игроков каждый раз, когда они возвращаются на скамью. А одной девочке он даже долго шептал что-то на ухо между сменами линии, расточая свою мудрость. Когда она возвращается на лед в следующую смену, то играет по отскочившей от товарища по команде шайбе. Даже без гола за пазухой она улыбается Дину до ушей, когда ее линия уходит со льда. Это отличительная черта прекрасного тренера: он может заставить тебя почувствовать себя непобедимой независимо от победы или поражения.
После этого надирания задниц мы встречаемся с Дином в вестибюле.
– Мне надо скоординироваться с другими учителями, чтобы отвезти девочек обратно в отель, – говорит он. – Я поеду с ними на автобусе, но потом хочу куда-нибудь сходить. Я могу присоединиться к вам попозже.
– Тебе не надо остаться с девочками? – спрашивает Гарретт.
– Боже, нет. Их сопровождают родители, малыш. Я сделал свою работу и теперь хочу уйти на хрен отсюда. Я последние два дня был окружен девочками-подростками. – Но он говорит это в шутку, и я знаю, что он гордится сегодняшней игрой своей команды. – Вы с нами?
– А куда вы хотите пойти? – спрашивает его Деми.
– М-м-м. Ну, по субботам в клубе «Эксодус» латинские вечера.
Читать бесплатно другие книги:
