Игра Кеннеди Эль

Она закатывает глаза.

– Почему ты при этом посмотрел на меня? Потому что я латиноамериканка?

Он закатывает глаза в ответ.

– Нет, потому что ты задала мне вопрос, куколка. Ну так что вы скажете?

Деми глядит на меня с безмолвным вопросом: «Пошли?»

– Конечно. – Я пожимаю плечами. – Почему бы и нет, черт возьми.

Ханна Уэллс встречает нас у клуба. Тут огромная очередь на вход, но Дин без колебаний подходит к вышибале и шепчет ему на ухо имя. «Чувак, нельзя заставлять Гарретта Грэма ждать в очереди», – вероятно, говорит он. И секунду спустя нас пропускают под бархатной веревкой.

Наша маленькая группка идет по почти непроглядному коридору на звуки тяжелых басов и испанской гитары. В конце холла есть гардероб, и мы скидываем там наше зимнее снаряжение.

– Я слышал, твоя карьера автора песен пошла в гору, – дразню я Ханну с улыбкой.

– Да, все неплохо, – скромно говорит она.

– Ты была сегодня в студии с Делайлой Спаркс. Это больше чем «неплохо».

– Вот именно. Я даже думать об этом не могу. Это что-то сверхъестественное.

При входе в клуб мне в глаза ударяет свет кучи стробоскопов. Ревет музыка, жара просто нереальная. Проходит три секунды, и я под футболкой «Андер Армор» уже весь мокрый. Деми берет меня под руку.

– Танцуешь сальсу, монах?

– Не-а. – На ней откровенный топик, и жар ее тела прижигает меня. Господи. Лучше бы я ее не целовал. С тех пор я охренеть как возбужден.

– Давайте возьмем выпить, – предлагает Гарретт.

– Рюмки? – с надеждой говорит Логан.

– Одну рюмку.

– Ну же, Джи, у нас четыре дня выходных. Давай ими воспользуемся.

Гарретт обнимает мускулистой рукой свою давнюю девушку.

– О, поверь мне. – Он подмигивает. – Я ими воспользуюсь.

Ханна усмехается.

Они выпивают по одной рюмке, но я воздерживаюсь. Я за рулем, поэтому хочу сохранять сегодня ясную голову. Вдруг нас опять остановят? Вдруг Деми на этот раз решит по-настоящему мне отсосать?

Надежда умирает последней.

Следующие несколько минут мы просто разговариваем, пытаясь перекричать музыку. Когда сменяется песня, Деми радостно вскрикивает. Это «Despacito», версия с Бибером, и весь клуб сразу сходит с ума.

– Потанцуй со мной сальсу, – умоляет она, дергая меня за руку. – Это моя песня!

– Нет, – твердо говорю я. – Я не танцую сальсу.

– А я танцую, – объявляет Дин, протягивая руку.

– Ты танцуешь сальсу? – Она таращится на него, а затем поворачивается ко мне. – Он красивый и танцует сальсу? Что я вообще делаю рядом с тобой?

Она шутит, но я все равно на нее гляжу.

– Он занят.

– Полностью занят, – подтверждает Дин. – Но я профи в сальсе благодаря моей девочке. Мы с Элли брали уроки.

Деми берет его за руку, и я подавляю вздох, смотря, как они идут к танцполу.

– Она ничего, – говорит мне Логан.

– Я знаю. Мы хорошие друзья.

– Просто друзья?

Я пожимаю плечами.

– Она месяц назад рассталась с парнем.

– И что?

Я откручиваю крышку с бутылки и делаю большой глоток воды. Не знаю точно, зачем я это сказал. Затем я перевожу взгляд на танцпол и чуть не давлюсь водой.

Чертов Дин. С каких пор он танцует сальсу? И на танцполе он выглядит чертовски хорошо. Может, Дин и сбежал из правовой школы, чтобы стать тренером, но деньги все равно сочатся ему в руки. На нем брюки цвета хаки и белоснежная рубашка, на которой расстегнуты две верхние пуговицы и закатаны рукава. Его светлые волосы падают на лоб, когда он крутит Деми так, как будто они в «Танцах со звездами».

– Как он работает ногами, – восторгается Гарретт.

На них даже бросают взгляды другие танцоры. Деми в леггинсах, кожаных сапогах и красном топе, но по тому, как двигаются ее бедра, я могу легко представить ее в ярком сарафане и на высоких каблуках с ремешками вокруг лодыжек. Может быть, с цветком в волосах. С красной помадой на этих пухлых губах.

И-и-и теперь я разыгрываю свое собственное сальса-порно у себя в голове. И его воплощает в жизнь Дин, который поднимает ногу Деми к своему бедру, они оба сексуально двигают тазом, а потом он опять ее крутит. У Деми покраснели щеки, а глаза весело блестят. Дин шепчет что-то ей на ухо, и она начинает хихикать. Ревность сжимает мне горло. Разумеется, это просто нелепо: между двумя горячими танцорами всегда что-то есть, это неизбежно. Но от того, как Дин кладет руки на тело Деми, у меня закипает кровь.

– Что вообще такое despacito? – ворчу я. – Это как desperado[25]?

Ханна взрывается смехом.

– Это означает «медленно».

– Неважно. Дерьмовая песня. – На самом деле, я так не считаю. Мне вообще плевать на эту чертову песню. Я только хочу, чтобы она уже закончилась. Я опять бросаю несколько злых взглядов на танцпол.

– Просто друзья? – понимающе спрашивает Логан.

Вздох, который я сдерживал, выходит наружу.

– У-у-у, он запал, – дразнит Ханна.

– Нет, – лгу я. – В этом году я откладываю секс и отношения на второй план. Я хочу сфокусироваться на хоккее.

– Понимаю. – Гарретт пару раз кивает. – Но жизнь – это не только хоккей, Дэвенпорт. – Он глядит на свою девушку, когда это говорит. Ханна – весь его мир. Я не сомневаюсь, что ради нее он пожертвовал бы всем, даже своей успешной карьерой.

– Я знаю, но я дал себе обещание. Ну, вы понимаете, чтобы вырасти как человек и всякое такое.

Ребята громко смеются, а Ханна восхищенно улыбается.

– Мне кажется, это похвально, – говорит она. – Мы так зацикливаемся на сексе и отношениях, что иногда просто забываем выделить время на себя.

– Но заниматься сексом так хорошо, – возражает Логан.

Он прав. Секс чертовски невероятен, и сейчас Дин и Деми занимаются на танцполе его вертикальной версией. У меня опять переворачивается желудок.

– Вмешайся, – предлагает Гарретт.

Я хочу повторить, что не танцую сальсу, но ди-джей опять меняет музыку. В клубе раздается более медленный, знойный бит. «Havana» Камилы Кабейо. С этим я могу работать.

– Сейчас вернусь. – Я мчусь вперед, оставляя своих спутников позади.

Я слышу, как они смеются, но мне плевать. Я иду прямиком к Деми.

– Хорош, – говорю я Дину.

Это шутка.

И не шутка.

И он это знает. С ухмылкой он хлопает меня по плечу и возвращается к остальным.

Деми смотрит на меня с изогнутой бровью.

– Ого. Это была демонстрация силы?

– Нет.

– Да ладно? То есть ты выгнал моего партнера без причины? И что мне теперь делать? – Она упирает руку в бок. Мы окружены другими танцорами, но никто из нас не двигается.

– Ну. Наверно, мне придется это сделать, – говорю я, подавая ей руку.

Она выдавливает улыбку.

– Долго же ты решался.

Я притягиваю ее к себе, держа ее за талию. Деми кладет одну руку мне на плечо, а другую – на затылок, легко обхватывая пальцами мою шею, и мы начинаем двигаться под бит. К счастью, нижние части наших тел не соприкасаются, поэтому я не чувствую агонию из-за того, что она трется об меня. Такой опыт был бы слишком сложным для моего члена.

Хотя нет. Теперь она трется об меня.

Следствие: у члена сложности.

Я пытаюсь отодвинуть бедра от ее сексуального тела, но это вызывает раздраженный вздох в мою сторону.

– Ты тоже должен танцевать, Хантер. Нельзя просто стоять.

– Я танцую, – возражаю я.

– Твое тело в метре от меня! Где ты учился танцевать? В пуританском лагере? Зачем ты вообще вклинился?

Я пожимаю плечами.

Деми на секунду задумывается. А потом триумфально хохочет.

– О боже, ты ревновал! Тебе не понравилось смотреть, как я танцую с Дином!

Еще одно пожимание плечами.

– Ха! – Она настолько ниже меня, что ей приходится потянуть мою голову вниз, чтобы достать губами до моего уха. – Признай это, – шепчет она.

Мои губы пододвигаются к ее уху.

– Хорошо, – шепчу я в ответ и с удовлетворением чувствую, как по ее телу пробегает дрожь. – Может быть, немного ревновал. Но это была ненастоящая ревность.

– Что это, черт возьми, значит?

– Это была телесная ревность.

– Такой не бывает.

– Бывает. Тела ревнуют, когда видят другие тела близко друг к другу.

– Ясно. Напоминай себе об этом.

Мне приходится напоминать себе об этом, чтобы оставаться в своем уме. Нельзя, чтобы у меня возникли чувства к Деми. То есть, естественно, она мне нравится. Она потрясающая, и нам весело вместе. Как друзьям.

Я не хочу разрушать нашу дружбу.

Но Деми, похоже, одержима тем, чтобы сжечь ее дотла.

– У меня есть тайна, – дразнит она, показывая мне, чтобы я опять наклонил к ней голову.

– Да? – Мой голос звучит по-глупому хрипло.

Ее дыхание щекочет мочку моего уха.

– Я сейчас сделаю то, что тебе не понравится.

Как дурак, я спрашиваю:

– Что сделаешь?

И вместо ответа Деми наклоняет голову и накрывает мои губы своими.

Поцелуй такой же восхитительный, как и в прошлый раз. На вкус она как текила с ноткой вишни – возможно, от чупа-чупса, который она держала во рту во время игры. Языком она постоянно сдвигала его к щеке, и это выглядело так, как будто у нее там шевелилось какое-то существо.

Я смеюсь от этих воспоминаний.

Она, еле дыша, отклоняется.

– Что?

– Ничего. Я просто думал о твоем помешательстве на чупа-чупсах и… забудь. – Я опять ее целую, и ее язык жадно проскальзывает мне в рот.

Я чувствую, как он касается кончика моего языка, и это высвобождает мою алчную, дикую сторону, про которую я даже не знал. Я запускаю руку ей в волосы и углубляю поцелуй. Она резко выдыхает мне в губы. Я полностью осознаю, что мы стоим посреди танцпола, присосавшись к языкам друг друга. Я слышу музыку. Я замечаю людей вокруг нас. Я не знаю, танцуют они или пялятся на нас. Мне все равно. Все, что мне важно, – это целовать ее. Касаться ее.

Я провожу рукой по ее стройной спине и накрываю ладонью тугую ягодицу. О господи, я хочу сорвать с нее эти леггинсы. Я хочу шлепнуть ее по этому идеальному заду. Я хочу сунуть внутрь нее палец и узнать, какой мокрой она стала из-за меня.

Деми опять прерывает поцелуй.

– Пошли отсюда, – просит она.

Чистое желание, плещущееся в ее глазах, приводит меня в чувство.

– Нет, – выдавливаю я, резко начиная уводить ее с танцпола.

– Почему? – звучит ее разочарованный ответ.

– Потому что я не хочу усложнять нашу дружбу.

– Мы сосались последние пять минут, Хантер! Она уже усложнена!

– Нет, не усложнена. Это был… просто поцелуй. – Лучший поцелуй на свете. Мое тело до сих пор пульсирует после него.

Упрек искажает ее лицо.

– Мне кажется, ты намеренно создаешь трудности.

– Нет, – безрадостно говорю я. – Слушай, я принял это решение еще до того, как с тобой познакомился. И я хочу его придерживаться. Я хочу доказать себе, что могу не отходить от поставленной цели и не позволять сексу снова разрушить всю мою жизнь.

– Этого не произойдет, – настаивает она. – Ваша команда великолепно выступает. Вы побеждаете во всех играх.

– Да, потому что у меня ясная голова. А сейчас дело не только в воздержании. Ты мне нравишься. Эта дружба – для меня все, и мы оба чертовски хорошо знаем, что секс все испортит. Поэтому прости, ладно? Я не поддамся соблазну еще раз. – Я расстроенно качаю головой. – Я не могу.

На мгновение в ее глазах вспыхивает грусть. Потом она сменяется решимостью.

– Ладно. Я больше не буду к тебе приставать. Но только если ты кое-что пообещаешь.

– Деми…

– После того как сезон закончится… – Она вызывающе наклоняет голову. – Финишную черту ты пересечешь со мной, и к черту дружбу.