Даже если вам немножко за 30, или Герой (не) моего романа! Любимка Настя

Однако, я ошиблась. Меня не потащили в беседку. Мы ее обогнули и еще метров пятьдесят прошли прежде, чем я смогла увидеть чудо, которое решил подарить муж беременной жене.

Маленький райский островок внутри цветущего сада. Бывает ли такое? Бывает!

Я с изумлением глядела на небольшой прудик, в котором плавали яркие рыбки: красные, золотые, синие и сиреневые. Они плескались и поднимались из воды высоко в воздух, а затем свечкой падали обратно. Солнечные зайчики резвились на поверхности пруда. Рыбки как будто играли сними в пятнашки. Смотрелось так забавно, что я рассмеялась. Настроение улучшалась. Оно становилось игривым, легким.

— Присаживайтесь, — не знаю откуда принц взял большие мягкие подушки, но послушно опустилась на одну из них. Прямо возле кромки пруда. И не удержалась от того, чтобы запустить в воду руку.

Кто ж знал, что рыбки настолько любопытные?

Они вообще не боялись. Я оглянуться не успела, как в мою ладошку тюкнулись рыбки. И снова рассмеялась. Здорово-то как…

— Сабина, — позвал меня его высочество, и я обернулась.

Он стоял примерно в трех шагах от меня и выглядел несколько смущенным. И что могло его смутить?

Я уставилась на муженька, ожидая, что же последует дальше.

— Не всем известно об этой особенности королевской семьи. Но в каком-то смысле наш дар является пересмешником. И мы можем… — Тут принц запнулся, и я отчетливо увидела красные пятна на его щеках.

Боже, да он стесняется?!

А в следующий момент я не могла думать ни о чем, потому что принц запел! Да как! Мелодия, которая была точной копией песни скирхе!

Она, конечно же, отличалась от оригинала. Наверняка истинные ценители песен чудесных деревьев нашли бы отличия. А я…я буквально растворилась в чарующем переливе мужского голоса. Кто бы мне раньше сказал, что нечто подобное вообще бывает. Хотя, вряд ли бы я поверила.

В этот раз меня не тянуло грустить. Нет, наоборот, память была щедра на добрые, позитивные воспоминания. К примеру, я вдруг вспомнила, как мне нравилось кататься на качелях, когда я училась в седьмом классе. Я всегда заплетала две косички, которые после моих виражей на качелях, торчали во все стороны. Топорщились морковками, по словам папы. А мне хоть бы что, топорщатся, да и ладно… Главное то чувство парения… Именно его я и вспомнила: как было щекотно, если на взлете опускаешь голову вниз, практически до самой земли, а потом резко поднимаешься, выпрямляя спину. И рождается ощущение, что я вся наполнена смешинками, что внутри меня, щекочут, и сдерживаться нет мочи. И смеешься, смеешься, продолжая раскачиваться, почти паришь, вперед-назад, легко и весело. Только не отпускать руки и крепко держаться… Как же тогда было хорошо и беззаботно.

Вот что мне сегодня своим пением подарил принц — беззаботность и радость. Есть за что быть благодарной.

И пусть пение деревьев давало словно бы воочию увидеть свое прошлое, прикоснуться к тем, ктобыл безвозвратно далек, песня его высочества позволяла окунуться в самые счастливые мгновения прожитой жизни. А у меня их было много.

Кто же виноват, если я сознательно помнила лишь плохое? Да гори эта первая любовь синим пламенем, вместе с Юрой и его семейством! Вон у меня, перед глазами мужчина, который решил не просто сделать шаг навстречу, а считай пойти по неизведанному пути. Явно ведь не сам догадался серенаду мне спеть. Наверняка тот же орте Сигуран помог.

Что-то мне подсказывало, что о даре наследника знали немногие. И уж точно вряд ли он вообще перед кем-то открывал свой рот. Нет уж, это воистину подарок лишь мне.

Может, рассчитывал, что Сабина не до конца остервенела и превратилась в светскую дуру, которой только брюлики да платья подавай. Девочка ведь молода, то есть я молода, а значит мне не должны быть чужды души прекрасные порывы. Иными словами, романтичность, и вера в любовь.

Интуиция меня точно не обманывает: его высочество сейчас передо мной не играет. В какой-то мере он сейчас обнажил передо мной душу.

Принц давно перестал петь, а я все сидела и смотрела в его сиреневые глаза. Что в них было? Обещание? Нет. Превосходство? Тоже не то… Надежда?

Да, именно с надеждой муж смотрел на меня. Так обычно смотрят, ожидая чуда, неистово веря в него и давая себе то ли зарок, то ли шанс на еще одно светлое и крепкое чувство. Я будто бы видела в его взгляде, свои собственные, мои, Сабринины, страхи и чаяния.

Те самые мысли, что крутились когда-то и в моей голове: тридцать пять лет, бездетная, бесплодная, обманутая и покинутая. Перспективы новой любви и замужества казались мне чем-то издевательским и несбыточным. Вот это все было в его взгляде. Только по отношению к нему самому.

Разве принц прекрасно понимал, какую выгоду сулит вхождение в его род, да только истинного счастья это не принесет, ни той, кто стремится стать его женой, ни ему самому.

И сейчас, глядя на меня, он безмолвно задавал вопрос: смогу ли попробовать, дам надежду или все же отберу ее, не позволил показать принцу себя с другой стороны, как мужчину, а не правителя.

И можно было бы сделать вид, что я ничего не поняла, не заметила тоску в его невыносимо красивых глазах, заново пережить ужас, который сотворили с Сабиной, закрыться в ракушке отчуждения и непонимания, но…

Во мне говорила женщина. Женщина с большой буквы, которой хочется душевного тепла и немножечко счастья. Не того, которое могут дать любимое дело и друзья. А женского, настоящего. Пусть и не факт, что у нас с принцем что-то может сладиться и получиться, но попробовать-то можно? Дать ему возможность поухаживать и добиться моего расположения? Тем более, на кону здоровье наших детей? Если уж я не воспылаю к нему чувствами, то он сам, за время, что проведет рядом и станет постепенно открываться мне, как минимум привяжется. А это уже что-то.

К тому же, если быть до конца откровенной противным мне муженек не был. Я видела бесконечно уставшего от проблем человека, который действует по принципу меньшего зла. Собственно, данный принцип является рабочим у всех, кто занимает высокие должности. И с этим ничего не поделать. Всегда будут жертвы, но ведь их количество можно и уменьшить?

Я тряхнула волосами, прогоняя от себя негативные мысли. Принц старается, начиная с самого утра пытается поднять мне настроение. И ведь получается! Так зачем же ему мешать?

Понятно же, что это не весь сюрприз. А мне хорошие эмоции необходимы, детки ведь тоже все чувствуют, пусть пока совсем крохотные. Поймав очередной взгляд, я не опустила веки, наоборот, встретила его своим взглядом, как бы говоря: Мы обязательно попробуем. Я хочу попробовать и не стану отталкивать, выстраивать между нами стены. Однако и авансов давать не стану.

И этого оказывается достаточно для того, чтобы на губах мужа расцвела улыбка, а из тела ушло напряжение. Боже, да я не знаю, кто в возрасте Сабины бы не растаял от такого подарка. Мало того, что песню спел, так еще и кто? Сам наследный принц! Много ли принцы на Земле серенады дамам пели? Я вот ни про одного такого сказать не могу. У всех регламент, этикет, и все они, в большинстве случаев, несчастны. Взять ту же принцессу Диану, которую любил британский народ и которую не любил ее муж. Тяжела доля монархов, однозначно!

— Вам понравилось? — я и моргнуть не успела, как муж оказался подле меня, и даже опустился на корточки. Да еще и ладошку мою нашел, трепетно так сжал.

А ведь так и не скажешь, сколько в нем нежности сидит. Прячет ее за семью замками и показать боится. Но нет-нет, да прорывается из него волна нерастраченной ласки, и мне это нравится. Честное слово.

Были в моей жизни друзья-мачо, были у подруг и мужья-тираны, были и как мой, дятел недостукач, что на словах весь лес обдолбит, а наделе лишь одну курицу и осилил, и то прячась по кустам.

А вот такие сильные, и в тоже время трепетные мужики встречались редко. Обыкновенно из таких получаются замечательные мужья. На работе — это орел, который не позволит из своего гнезда утащить добро, а дома — гордый лев, что снисходительно и любя смотрит на шалости своей львицы. И всегда ее поддерживает, но при этом, не позволяет набедокурить, защищает.

— Ваше высочество, вы позволили пережить мне то чудо снова. Конечно же мне понравилось. Но…

— Что но?

— Но больше всего я благодарна вам за то, что вы доверили мне свой секрет.

Где-то на периферии сознания ехидный голос посчитал, что еще большим подарком стал бы секрет именования. А то сидеть рядом с человеком, чьего имени до сих пор не знаешь, как-то стремно. Собственно, как и делить с ним постель. Прямо в стиле земных клубных традиций. Он проснулся рядом с девушкой после бурной ночи и не помня ее имени, обошёлся одним из стандартных прозвищ набора ловеласа: зайка, котик, рыбка. Мне же достаётся лишь ваше высочество, да муж мой.

— Я рад, что вам пришлась по вкусу моя импровизация.

— Импровизация?

— Последний раз я прибегал к этой стороне дара, когда была еще жива моя мать. — Тихо признался принц. — Первый и последний.

Я нутром чуяла, что тут не все просто и наверное, не стоит выспрашивать, но сдержаться не вышло.

— Почему?

Честно, я не ожидала того, что мужчина вот так возьмет и выдаст мне свой очередной секрет. Судя по всему, не самый приятный. Но муж вновь удивил меня.

— Много лет назад, когда Зевилю исполнилось десять лет, при дворе объявился один лорд, который обладал невероятным по силе голосом. Сабина, без преувеличений скажу, что с его пением не сравнилось бы пение деревьев скирхе. Точно не тех, что есть в нашем саду. Он мог своим голосом пробираться в сознание, рисуя перед слушателями историю, о которой пел. Это было чудесно и прекрасно. Даже я был восхищен его талантами.

Я мысленно перебирала память Сабины. Аристократ, который поет. Чудно кончено, но возможно. На Ялмезе подобный род занятий для мужчин высшего сословия, естественно не привечался, но и не порицался так яро, как когда-то в наших странах среди знати.

— Лорд был седьмым сыном, он ничего не наследовал, а сам предпочитал странствовать. Я знал, что мать любит его пение. Знал, что она тайком пробирается на неофициальные мероприятия, где этот мужчина исполнял более фривольный репертуар. А когда тот покинул двор, продолжая череду путешествий, королева плакала несколько дней. И в день ее рождения я решил сделать ей подарок.

Я прикрыла глаза, прекрасно понимая, что не отсутствие пения лорда сделало его мать несчастной. Судя по словам мужа, это была несчастная любовь. И что-то мне подсказывает, что прежняя королева была родом из тех же мест, что и лорд-менестрель. И положение она занимала высокое, так что брак между ней и седьмым сыном точно был обречен. То есть ей бы никто не позволил выйти за него замуж.

— Вы уже догадались, Сабина. Я вижу это по вашему лицу. Вы обо всем догадались, — хрипло произнес муж. — Это была ее первая любовь. Первая и последняя. До того дня я даже не замечал того, что между моими родителями нет чувств, только обязанности и долг. Мать не оправилась от тоски, Сабина. Если в молодости ее увлечение заменила корона и власть, которой она могла утешиться, то прожив с отцом долгие годы и вновь увидев того, кто заставлял ее сердце пылать огнем страсти и любви, она поняла, что замена была неравноценной.

Я машинально сжала ладонь принца, желая его утешить.

— В тот день я получил от нее пощечину. И мне потребовались две недели, чтобы понять, за что именно наказала меня мать. За что, с такой ненавистью смотрела на меня. И почему в итоге вся ее любовь досталась брату. Я практически копия своего отца. Зевиль похож на мать, но самое главное другое. Тот менестрель однажды встретившись на прогулке с младшим принцем, заявил, что хотел бы, чтобы и его сын был похож на его высочество хотя бы в половину. Этого оказалось достаточно.

— Достаточно для чего? — не удержалась я.

— Для того, чтобы королева вообразила, что это их общий сын. Ее и того лорда. Для того, чтобы окружить Зевиля той любовью, которой она горела по отношению к чужому мужчине. И достаточно для того, чтобы вбить сначала себе, а после и брату в голову, что Зевиль будет куда лучшей кандидатурой на трон. Мать умерла, когда ему исполнилось двадцать пять лет. В тот день, когда женился ее любимый.

— Простите, ваше высочество, а случайно ваша мать не проклинала вас? Вашего отца? Я имею в виду, страшных слов никаких не говорила? — я палилась, если честно.

Но должна же была я понять, кто стал тем, кто наслал на наследника проклятие. Наместники явно приложили руку к происшествиям во дворце с временными женами, да вот заставить кровь принца действовать против себя же…

Иными словами, мать, которая дитя-то и породила, обладая магическом даром, да в угаре собственных несбывшихся надежд, еще и желая видеть младшего отпрыска на троне, вполне могла поспособствовать.

И бог ведь и сам до конца не знает, кто же мальчишку проклял. А у меня интуиция стойку сделала. Уж явно женское условие — любить. Мужики обычно не о таком думают.

И в третий раз принц удивил меня. Он ответил честно, пусть с трудом выговаривая слова, но ответил:

— Да. Она предрекла мне женщину, которую я полюблю до безумия, ради которой решусь отказаться от всего, что имею, и которая не ответит мне взаимностью. Предрекла, что ради нее я добровольно покину этот свет, — принц сжал мою ладонь, которую я так и не отдернула. — Добровольно умру, но даже это, та вряд ли оценит. А до тех пор, пока я не встречу ее, не знать мне ни счастья, ни покоя.

— И тогда вы поклялись, что никогда не станете любить. — Я горько улыбнулась. Да уж, ситуация. И самое паршивое, что считай сбылось уже предсказание сумасшедшей королевы. А она именно сумасшедшая, ни одна мать в трезвом уме и доброй памяти не стала бы насылать на своего ребенка проклятия.

— Тогда да, но с годами я понял, что не все способны на сильные чувства. Для себя я разделил любовь на два вида.

— Правда? Поделитесь?

— Первый, тот самый, что любят воспевать в балладах, а юные леди тайком мечтают о подобном исходе на балу дебютанток — любовь с первого взгляда.

— Вы серьезно? — смешок не удалось сдержать. Видимо, я слишком прагматик, чтоб верить в подобную романтическую чепуху.

— Когда-то и я смеялся. Но спустя годы… Сабина, я множество раз видел, как это происходит со стороны женщин и мужчин. Конечно основной сильной эмоцией является страсть и влечение, любовь приходит немного позже. Однако, во дворце есть семейные пары, в которых брак был основан на «любви с первого взгляда». И смею заверить, что в их союзе царит гармония.

— А второй вид?

— Это тот, который нужно заслужить трудом. Любовь за заслуги, я называю ее так.

— Любовь за заслуги? — шокировано переспросила.

— Понимаю, звучит не очень…приятно. — Муж обескураживающе улыбнулся. — Я вкладываю в это понятие следующие факторы и условия: взаимный интерес, приложение усилий для расположения понравившегося человека, умение идти на компромиссы и желание не только понимать человека, но и уметь как бы примерять его роль на себя, и…

— Подождите, — я остановила его поток откровений. — Это похоже на условие сделки. Договорной брак. Причем тут любовь?

— При том, Сабина, что в вашем случае между теми, кто вступает в союз по договору, чувств нет и развивать их, обыкновенно, не хочет ни одна из сторон. — Принц на секунду задумался и признал. — Иногда случаются исключения. Однако…

Я поджала губы, останавливая себя. А то меня сейчас попрет на нотации и лекции, и человек не выговорится. А слушать нужно уметь, и слышать тоже. Что-то мне подсказывает, что я спешу с выводами.

— Ими движет только долг и обоюдные обязанности. Женщина, вступая в договорной брак знает, что ее обязанность — родить наследника, дать должное воспитание дочери и уметь принимать гостей. Иными словами, вести светский образ жизни так, чтобы на имя рода, считай мужа, не падала тень. — Его высочество продолжил свою мысль, при этом смотрел на меня так, слово бы извинялся за то, что в нашем случае было именно так. — В тоже время эта леди знает, что муж берет на себя все обязательства, связанные с обеспечением комфортного, чаще всего, роскошного образа жизни. Заключая такую сделку, каждый получает то, что желал.

— Девушка — стабильную сытую жизнь. Мужчина — здоровое потомство, так?

— Просто потомство, — выдохнул наследник.

Ну да… его дети, увы, отменным здоровьем похвастать не могут.

— Я хотел сказать, Сабина, что притяжение, которое случилось между двумя людьми, можно развить в любовь, крепкую, долгую, на взаимном уважении. Над отношениями, чтобы они были гармоничными, нужно работать. Правда, повторюсь, чувства важны. И желательно, не отрицательные.

— Иными словами, второй вид любви — это тихая гавань, основанная на уважении к потребностям друг друга, при этом сохранившая эмоциональность, присущую в период влюбленности, так?

— Если обобщить, то да. Но я считаю, что если мужчина готов к образованию семьи и особых уз, то он полюбит ту, к которой испытывает влечение и которую уважает за принятые решения, — жирный такой намек в мою сторону.

Я сделала вид, что ничего не поняла. Потому что…

Да как же все запущено! Нет, я соглашусь, что любые отношения — это тяжкий труд с каждой из сторон. Да только работать над гармонией начинают от пылкости чувств, любя идут на компромиссы, понимая, что хотят быть рядом с этим человеком и дальше.

А у принца выходит, что он гармонию сначала построит, а потом и любовь придет. Вот только какая мотивация? Меня пожалел? Устал от одиночества и чувства наживы временных жен? Или так впечатлился сексом со мной? Да уж…

Глава 18

В любом случае, передо мной явно несчастный человек. Мир лихорадит, дети рождаются нездоровыми, наместники бурю в стакане устраивают, еще считай евнухом сделался. Конкретно не везет мужику. Прям за все поколение перед божком ответ держит.

— Вижу, вам не понравилась моя откровенность. Но боюсь, мне не по карману иллюзии и грезы о высокой любви.

— Я знаю, как и то, что жен вам выбирали наместники.

— Кроме вас.

— И еще двух леди, — я кивнула.

Вот ведь, а все так хорошо начиналось: серенада, сердечные откровения, и ложка дегтя… Закон подлости во всей красе.

— Научите, — вдруг тихо попросил принц. — Научите меня любить так, как умеете вы. Я готов максимально раскрыться.

“И этот туда же!” — мысленно фыркнула я.

Научите его любить. Да где ж такому учат? Чувства или есть, или их нет. Интересно, принц мужик умный, может он параллель провел с моих слов, когда я просила больше времени вместе проводить и сделал вывод, что здоровые дети рождаются в любви? Так-то вывод верный…

Щеки мягко коснулись пальцы мужа. Он осторожно, но настойчиво заставил меня посмотреть на него.

— Я готов быть искренним, настоящим, но… Хотите ли вы этого, Сабина?

Сиреневый омут его глаз был не просто притягательным, но и желанным. Так на меня даже Юра никогда не смотрел. Этот видел во мне надежду, а тот считал, что ему еще и должны, желательно доплатить за наш с ним союз и все-все простить.

— Вы еще чувствуете меня? Или связь работает только во время сильных эмоций?

— Всегда. Она работает всегда, пока…

Договаривать не имело смысла. Что ж…

— Покроется небо пылинками звёзд.

И выгнутся ветви упруго

Тебя я услышу за тысячу вёрст:

Мы — эхо, мы — эхо,

Мы долгое эхо друг друга[1].

Почему я решилась спеть песню? Потому что она как нельзя лучше подходила к ситуации. Принц подарил мне чарующую мелодию, я ему слова о том, как может быть и как можно использовать то, что дал ему брачный ритуал. А заодно показала, что и я могу раскрываться. Он ведь боялся петь? Значит, высоко оценит мой порыв.

У Сабины был не такой сильный голос как у Анны Герман, но мурашки на руках мужа вызвать сумел. Я пела, глядя в глаза высочества, а видела родную Землю и то, как кружилась под эту песню с Юрой на нашей свадьбе. В какой-то момент горечь от несбывшихся надежд захлестнула меня, кинула в водоворот прошлого, но не затянула. Не затянула, потому что принц почувствовал перемену и нежно сжал мою ладонь, а затем и обнял, делясь своим теплом. Я немного запнулась на последнем куплете, но все же спела и его. И пусть я не верила, что в нашем случае будет именно такая любовь — вечная, но мечтать-то о такой любви не запрещено?

С минуту после того, как я закончила, принц молчал, а затем прошептал мне на ухо:

— Данерт. Меня зовут Данерт.

— Бонд. Джеймс Бонд[2], — пробормотала я.

— Что?!

“Ой дуура!”

— Данерт, — протянула я, улыбнувшись. — Очень красивое имя. Благодарю за оказанное доверие.

Что я еще должна была сказать? Правда, я так и не поняла, почему муж нахмурился, да еще выжидательно уставился на меня.

Чего я не так сделала? Что я там бормотала он вряд ли расслышал. В коне концов, не в реверансе же опускаться, пришибленная оказанной честью…

И тут-то меня озарило!

Память Сабины нахлынула волной, унося меня из сада в просторную столовую в поместье Анлунирона. Он тогда был прилично навеселе и охотно отвечал на любые вопросы обретенной родственницы. И когда Сабина невинно поинтересовалась, а как зовут будущего короля, тот не повелся, но честно рассказал о том, как должны вести себя лорд или леди, которым принц оказал милость, назвав свое имя до коронации.

Это целый ритуал с ручкоцелованием, точнее целованием перстов наследника и с произношением традиционной витиеватой фразы. И вот этого я и не сделала. Конечно, можно списать на то, что я такого не знала, но что-то мне подсказывает, что об этом знают все, кто имеет высокий статус и кто приближен к королевской семье. К тому же… дядюшка Сабины ей об этом поведал.

И как выкручиваться?

— Данерт, ты сильно обидишься, если я не стану целовать твои пальцы? — Я решила брать быка за рога. Да и от этого “вы” давно скулы сводит. А тут и повод хороший: так сказать, познакомились. — Мы на природе, мало ли чего ты руками трогал, и их не мыл. А у меня дети…

“Внутри, угу”

Я несла откровенную чушь, банально заговаривая ему зубы. Ну оплошала, с кем не бывает? К тому же, не общалась я раньше с птицами такого полета. Нет у нас королей и царей, давно нет. Есть правда такие как Пал Скотиныч, но он отдельная песня, его в легкую можно было сбить с мысли случайно расстегнувшейся на блузке пуговицей. И его запал сходил на нет.

Единственное, что потом отбиваться приходилось от предложений интимного плана. А тут целый принц, у которого имеется личный гарем из таких экзотичных “птичек”… Этого обнаженной грудью не возьмешь. Чего не скажешь о болтовне и глупостях, а еще детях… По идее должно сработать. Одного жаль — момент упущен. Момент той близости, которая сподвигла мужа на признание самой сокровенной тайны — своего имени.

— …вредно, и кто его знает, что может спровоцировать отторжение. К примеру, пыльца незнакомых цветов. Ну, не будем о грустном. — Выдохнула я и вновь широко улыбнулась. Сложно не улыбнуться, видя такое ошалевшее выражение на лице благоверного. Надеюсь, все-таки благоверного. — Так вот, мне безумно приятно наконец узнать имя своего мужа. Я обещаю, что сохраню твою тайну до тех пор, пока не произойдет твоя коронация.

— Коронация? — вычленив знакомое слово из всего, что я наговорила, переспросил муж и неожиданно признался. — Боюсь, бог покарал меня…

“Этот дурачок сам себя покарал” — мысленно фыркнула я, но ничего говорить не стала.

— Но ты права Сабина, не стоит о грустном. Может, ты желаешь вернуться во дворец? Мне доложили, что ты так и не позавтракала.

— Не нужно терять надежды. — Прошептала я, — иногда вера становится мощнейшим оружием. А если верит хотя бы один, обязательно случается чудо. Нас двое, Данерт, а скоро станет еще на два человечка больше.

И тут мой желудок решил напомнить, что земляники таки было маловато. Я не покраснела и даже не смутилась. Что естественно, то не безобразно. Особенно, если ты беременна. Да еще и двойней. Мой организм за троих работает!

— И все же я настаиваю на возвращении, — муж первым поднялся и протянул мне руку, — завтракать, а позже…

— Что позже?

— Сюрприз.

— Еще один? — неподдельно удивилась я.

Чего он еще удумал?

— Сегодня я в твоем распоряжении, — притягивая меня к себе, сообщил муж.

Меня немножко напрягла такая близость. Или правильнее сказать, что взволновала? Обнимались мы довольно горячо!

— И я устрою тебе настоящий праздник, ты веришь мне, Сабина? — Данерт наклонился так, что его губы были в паре сантиметров от моего рта. Я буквально ловила его дыхание своими губами. И честно, мысли о том, чтобы отстраниться не возникло. Я вообще-то живая, обстановка еще романтичная, мужик красивый и горячий, праздник мне задумал, песню вот посвятил, историю из жизни поведал, как не очароваться?

Вот и я поддалась импульсивному желанию. Не стала отталкивать мужчину, которому требовалось живое тепло. А может живительная энергия поцелуя? Ох, я такими темпами и стихами заговорю.

Этот поцелуй отличался от прочих. Абсолютно другое отношение ко мне. Не было ни жадности, ни опаляющей страсти. Не было торопливости или властности. Мы будто бы заново знакомились друг с другом. Словно и не было ни той ночи, ни того вечера, когда одурманенный наследник мечтал приобщиться к моему телу.

Зато была нежность, такая о которой пишут в любовных романах. Такая, от которой мурашки бежали по спине и рукам. Такая, которой казалось мало. Нежность, что окутала рассветным солнцем и каплями росы. И совсем не важно, что сейчас не раннее утром. Этот поцелуй ассоциировался у меня со свежестью утра, радостью нового дня и предвкушением чего-то неизведанного, но хорошего.

— Вы на вкус, как земляника, — отстраняясь прошептал муж. — Такая же манящая, но совсем не приторная. Мне нравится, очень.

«Тоже мне гурман нашелся! Опять выкает!» — мысленно фыркнула я, но вслух ничего не сказала. Даже то, что его поцелуй не казался мне противным. Как я уже говорила — пока не до авансов.

Слишком уж стремительные перемены в поведении, стоит немного понаблюдать. Но целуется он мастерски, конечно.

— Пойдемте, — Приобнимая меня за талию, и не дождавшись от меня хоть какой-то реакциями на его слова, произнес муж. — Я провожу вас в ваши покои.

— Данерт, вы считаете невозможным отбросить официальное обращение, когда мы наедине? — спросила прямо в лоб. — Вы сбиваете меня с толка.

— Обещаю исправиться. Никаких высочеств и леди, когда мы наедине, только ты и я. — Играючи парировал он и легко повел меня прочь от пруда. — Я тоже подвержен привычкам.

— И эта не самая страшная, — выдохнула я и улыбнулась, — благодарю за понимание.

Дальнейший путь до дворца мы проделали в молчании. Почему соблюдал тишину принц не знаю, а вот у меня в голове было пусто. Зато активизировался желудок. Я хотела кушать и ни о чем другом, кроме как о еде, думать не могла. А потому попрощавшись с мужем у своих покоев, пулей полетела мыть руки и в столовую кушать!

*

Сама не поняла, как умудрилась уснуть. Честное слово — я не планировала после завтрака спать! Оно само как-то вышло. Вообще, если взять время беременности, то все прелести меня только ожидаи, а потому я не подумала, что в моей усталости виновато мое положение. Скорее с утренней прогулкой и тем, что на ней произошло, спало напряжение, в котором я находилась долгое время.

Да, толком еще ничего не было решено, однако, имелся уже далеко не призрачный шанс на то, что я двигаюсь в правильном направлении. Причем не только я.

Конечно, меня с некоторой стороны мучила совесть — я занимала чужое место. А с другой… Сабина целенаправленно шла к мести, она ее хотела, остановившись лишь в последний момент. Это не оправдание и не приговор, однако… Я своими неосторожными словами на могилах родителей просила о смерти. И получила, когда жить уже снова захотелось. То есть как бы там ни было, и как бы цинично это не прозвучало: рано или поздно, так или иначе, хоть через одно место, но мы получаем то, что хотели.

Больше всего Сабина хотела, чтобы о своем поведении и решении пожалел Анлунирон. Сейчас я могу точно сказать — ее желание сбылось. Раз уж муж молчит о том, что с его другом стало, можно сделать вывод, что явно ничего хорошего.

Красиво или нет, а жизнь продолжается. И сейчас именно в моих руках судьба детей и будущее. Хотелось бы счастливое, а потому… Нужно уметь начинать все с начала, оставив за плечами прошлое. Правда, при этом, не торопиться и не строить ложных иллюзий.

К чему я вообще об этом? Да к той панике, что устроили служанки, когда миледи изволила спать практически до самого вечера, пропустив обед. Но самое страшное было иное: распоряжении его высочества, которое они никак не могут выполнить. Я должна была быть готовой к очередному сюрпризу не позднее, чем за час до ужина.

А я сплю. И орте Сигуран будить не велел. И вообще цербером в дверях встал, не пуская особо отличившихся служанок, которые громко ведали о том, что с ними с делает наследник, коль они ослушаются и не помогут его жене должным образом встретить мужа.

Собственно, от этого я и проснулась. От возмутительного почти скандала. Почти, потому что служанки хорошо помнили, что перед ними тоже высокородный, да еще сильный маг. Но видимо, страх перед Данертом был куда сильнее. Интересно, прецеденты были что ли? Мне принц не показался тираном. К тому же, он хорошо понимал, что я утомилась после болезни и первой своей прогулки, после вынужденного заточения в покоях. И здоровый сон, вы конце концов, никому не вредил.

То есть я ни за что не поверю, что за мое опоздание или то, что я бы вообще проспала, муж бы наказал служанок… Зато у меня появился отличный повод стребовать тех, кого присмотрел недофей. Зачем мне идиотки, нарушающие покой? А вдруг они также орать будут, когда появятся дети?

Право слово — подфартило!

Но цирк надо прекращать, однозначно.

Когда я распахнула двери спальни, служанки перешли на новый виток — пытались слезами вытребовать разрешение на побудку. Орте Сигуран явно посмеивался над их потугами, но стоял как скала. То есть не пропускал в святая святых. Вообще, интересно, а чего он-то тут забыл?

— Достаточно. — Потребовала я. — Орте Сигуран, что здесь происходит?

Нет, я конечно и так все слышала, но леди ж не пристало подслушивать за дверями, даже если за порогом общаются достаточно громко.

— Миледи, — синхронно воскликнули три служанки и поклонились.

— Миледи, — повторил дедочек и тоже склонился. Однако быстро поднялся и усмехнулся. — У нас тут превышение полномочий. На вашем месте, леди Сабина, я бы сменил прислугу.

Вот уж не ожидала от него подобной категоричности и абсолютной безразличности к трем женщинам, что буквально опешили после его слов.

Вмешиваться в наш диалог им было не позволено по статусу. А потому они молчали, хватая губами воздух, как рыбки, которых вытащили на берег.

Вообще-то я была с ним согласна. Его слова не шли вразрез с моими планами. Но мне показалось, что обыкновенно орте Сигуран куда тактичней. И меня удивляло то, почему он при служанках заговорил об их увольнении. Впрочем, по-хорошему, сами виноваты. Наследника слушаться нужно, но зачем считать, что будущий король идиот и деспот? Именно этот вопрос я и прочла во взгляде дедка. И стало совершенно понятно, от чего он так разозлился. Я была с ним солидарна.

При этом, что-то ведь побудило служанок действовать нахрапом? Вряд ли уж они всерьез полагали, что их накажут за то, что временная жена изволит спать.

— Благодарю за охрану моего спокойствия и сна, — улыбнулась Сигурану, — я обязательно обдумаю ваш совет, а пока, мне действительно требуется привести себя в порядок.

Я кивнула служанкам, позволяя тем пройти в спальню и чуть наклонила голову прощаясь с дедком.

— Я загляну к вам после возвращения, — поклонился старый маг.

— Конечно, обязательный ежевечерний осмотр, буду вас ждать.

— Миледи, — орте Сигуран вдруг шагнул ко мне вплотную и едва слышно посоветовал, — одевайтесь так, чтобы вам было удобно. Скажем, как на обыкновенную прогулку по поместью, в котором вы воспитывались.

И пока я соображала с чего вдруг такие советы, покинула меня.

С чего вдруг я поняла позже. Когда выйдя из купальни, увидела платье, которое для меня приготовили служанки. Такни на нем было слоя три, а то и больше. И плотной такой, как бархат. Мало того, оно было обшито таким количеством камней, что я не на шутку засомневалась, а под силу ли мне вообще подобное носить? Вот оденешь нечто подобное и у тебя позвоночник проломится.

Шикарный ответ, что мы с наследником должны выезжать за пределы дворца, и мне по статусу положен такой наряд меня не вдохновил и не удовлетворил.

Я еще в своём уме, и подобное носить не согласна. Никакие возражения принимать не стала. Молча прошла к огромному шкафу, где находилась одежда. Осталось только понять, что и куда носится, а чего брать нельзя. Все — таки на Земле с этим попроще. Нацепил джинсы и майку, и айда гулять. Здесь же в основном платья в обиходе. Длинные в пол.

— Миледи, вы должны выглядеть соответствующим образом. Это ваш первый выход к подданным в новом статусе. А посему, — произнесла следующая за мной по пятам служанка, чьего имени я до сих пор не знала, да и, откровенно говоря, не интересовалась. Ибо некогда было, — пожалуйста, позвольте вас одеть, у нас осталось не так много времени до прихода его высочества.

Я вообще не люблю, когда мне указывают и не считаются с моим мнением. Но еще больше я не люблю, когда мою жизнь подвергают опасности. А подобный наряд — бомба замедленного действия. И то замедленного, потому что идти в нем быстро вряд ли получится.

— Одеть позволю, — спокойно произнесла я, буквально зарываясь в шмотки, — но не в то, что вы мне приготовили. Ношение данного наряда негативно скажется на ребенке.

Пока мне попадались только платья и почему-то пеньюары. Вообще, я полагала, что у временных жен должна быть просторная гардеробная. Такая чтоб вошла, а всюду полки и вешалки. Ан нет. Тут черт ногу сломит и хоть что — то понять не получается.

Одна я явно не найду требуемое. М-да…

— Он зарегламентирован, миледи. И для прогулок по столице, вам положено носить вещи с отличительным знаком рода мужа.

— Знаете, под этой кучей камней не то, что знак рода рассмотреть невозможно, но я даже самого платья толком не вижу: куски ткани и камни, на этом все.

— Тем не менее, это официальное одеяние для временной жены его высочества, когда она покидает пределы дворца. Вы обязаны подчинятся этикету, миледи.

И смотрит с такой улыбочкой, едва уловимой, но видимой, что хочется вот взять и за чепец оттаскать. Прям взбесила меня.

— А регламент одежды для беременных временных жен его высочества существует? — усмехнувшись уточнила я.

Не может не существовать. Господи, дресс-код по-королевски.

— Да, миледи.

— Этот наряд соответствует предписанному?

— Нет, — тихо, настолько тихо, что я по губам поняла ответ, произнесла та, что была старшей из троицы.

— Тогда почему вы подготовили его?

— Миледи, у вас ранний срок и вы можете…

— Не могу. — Отчеканила я. — Не могу и не имею права рисковать своим ребёнком. За ненадлежащее исполнение обязанностей, у каждой из вас будет вычтено из жалованья двадцать процентов.

— Но…

— Вы еще и спорить будете? — я нахмурилась. — Полагаю, его высочество с удовольствием выслушает ваши претензии. Он ведь уже скоро будет здесь?

Я рассчитывала, что упоминание о муже подействует на них должным образом. То есть остудит и заставит все-таки подобрать мне нормальную одежду. Но добилась противоположного эффекта. И не могла взять в толк почему.

— Миледи, извините, но вы не вправе нас наказывать. Это особое распоряжение его высочества. Все, что касается служанок, приставленных к временным женам его высочества…