Искусство отдыха. Как качественно отдыхать в эпоху вечной занятости Хэммонд Клодия

Окунаясь в природу

Уже не раз на страницах этой книги я упоминала о том, как сложно многим людям не делать ничего. Одним практики вроде самосознания помогают, тогда как другие находят их утомительными и бесполезными. Именно поэтому, как мне кажется, люди так высоко ценят пребывание на природе. Сидение на вершине холма и обозревание окрестностей (даже если до холма вы добрались на машине) не подразумевает никаких особых действий, однако сам опыт каким-то образом отличается от постепенного превращения в овощ дома на диване. Лежать на берегу и наблюдать за бегущей речной водой – совсем не то же самое, что лежать на кровати. На природе также можно бездельничать, но это будет простительное безделье. Мы все же что-то делаем, даже если имеется в виду просто пребывание на природе. В этом есть некий смысл, некая значимость.

Подумайте прямо сейчас, какое место вы бы назвали своим любимым? Можете выбрать любое, подойдет и интерьер, и экстерьер. Не читайте дальше, пока не определитесь с выбором.

Выбрали? На чем вы остановились – на любимой комнате дома, или быть может, на любимом кафе или пабе? Или вы выбрали какое-то место на природе? Ответ может сильно зависеть от текущего настроения (однако, признаюсь – я уже скомпрометировала ваш ход мыслей, задав этот вопрос в главе о природе).

В рамках одного финского исследования жителей двух городов попросили отметить на карте свое самое любимое и самое нелюбимое места неподалеку, и заодно заполнить анкету на тему своего текущего настроения. Транспортным узлам ожидаемо не повезло – они оказались одними из самых нелюбимых мест. А вот любимые очень сильно зависели от настроения. Те, кто отвечал, будучи в хорошем расположении духа, чаще выбирали некое жилое пространство, вроде собственной гостиной, тогда как респонденты в плохом настроении больше склонялись к местам на природе^[183].

С самого младенчества мы учимся управлять своими эмоциями, иногда сознательно выбирая себе занятие, способное поднять нам настроение, например, выйти на улицу и погулять, когда злимся, или включить позитивную музыку, когда грустно. Иногда мы делаем это и подсознательно^[184]. После особенно тяжелого дня на работе вы можете даже не заметить, что отклонились от привычного курса домой, чтобы пройтись, скажем, по парку. Кажется, во многих заложен некий инстинкт, подсказывающий, что природа полезна, что она помогает отдохнуть, в особенности если нам плохо. Как ни странно, наука до сих пор так и не смогла выяснить, чем же именно она так привлекает человека.

Субъективно мы знаем, что пребывание на природе успокаивает. В Японии проведение времени в лесу считается настолько полезным, что даже получило особое название: «окунание в лес». Когда психологи просят клиентов представить себе какую-то расслабляющую ситуацию, те часто представляют себе солнечный день на пляже или вид на горы. Безусловно, наши идеализированные представления о природе весьма точны и специфичны, не только с визуальной, но даже и с временной точки зрения; когда кто-то говорит о переезде на дачу или куда-либо еще на природу, мы обычно представляем себе, как они наслаждаются прекрасными видами в солнечный летний день, а не как они бредут домой, чертыхаясь, по темной дорожке через какой-нибудь лес морозным зимним вечером, поскольку обратный поезд опять задержали.

Многие люди даже смело описывают время, проведенное на природе, как «лекарство». Когда писатель Ричард Мейби страдал от депрессии, его друзья, зная о его давней любви к природе, пытались уговорить его начать гулять по пригороду. Его психиатр даже предложил свозить его посмотреть на красных воздушных змеев, которых там запускали. Однако все оказалось тщетно. Когда я навещала его в его доме в Норфолке, он рассказал мне, что у этого «мягкого лечения природой» оказался прямо противоположный эффект. «Видеть без какой-либо эмоциональной отдачи вещи, которые когда-то потрясали меня и оставляли без слов, вернее, если везло, как раз с новыми словами – от этого мне становилось только хуже. Не так же, как было, а именно хуже. Я словно чувствовал себя отвергнутым тем, что раньше было для меня так важно, и с чем я теперь потерял всякую связь».

Потом он переехал в восточную Англию, влюбился и постепенно начал восстанавливаться, и природа вновь стала положительно действовать на него. «Я уверен в том, что ее невероятная изменчивость влияет на меня психологически. Стоит десять минут понаблюдать за небольшим солончаком, и к концу этих десяти минут он уже будет совсем другим, чем вначале. И это ощущение постоянного изменения и восстановления после пустило корни где-то в глубине моей психики. Это оказывало на меня колоссальное влияние – чувство общности и принадлежности к системе, не к унылой, статичной, грязной и не запоминающейся картине природы, которую представляют себе некоторые, а к непредсказуемой, неустойчивой, подвижной, адаптивной системе, где вода играет особенно важную роль во всех процессах».^[185]

Интересно, что с научной точки зрения крайне непросто определить, откуда проистекает успокаивающий эффект, который оказывает на нас природа, и какие именно ее элементы должны присутствовать в нашем окружении для достижения этого эффекта. Ричарду Мейби необходима была подвижность и постоянная изменчивость. По мнению некоторых исследователей, необходимо присутствие зеленой растительности, другие полагают, что все дело в контрасте с вечно занятой атмосферой города, или в отсутствии каких-либо следов деятельности человека.

Комната с видом из окна

В одной из больниц в Пенсильвании профессор архитектуры по имени Роджер Ульрих однажды проводил ставшее впоследствии весьма популярным исследование, положившее начало небольшому новому научному полю. Он выяснил, что вовсе необязательно находиться на природе, чтобы ощутить на себе ее благодатное воздействие – достаточно лишь иметь ее перед глазами. Результаты его исследования, опубликованного в 1984 году под названием «Вид из окна способен ускорить восстановление после операции», показали, что пациентам, перенесшим операцию на желчном пузыре, требовалось меньше болеутоляющих, если в их палате было окно, из которого были видны деревья, по сравнению с теми, у которых окна выходили на кирпичную стену другого здания или крыла больницы. Плюс первые выписывались из больницы в среднем почти на сутки раньше вторых.^[186] С момента публикации этого исследования прошло уже больше тридцати лет, а его все еще весьма активно цитируют в новых научных работах.

Однако если присмотреться к деталям, картина получается не столь радужная. Разумеется, большая часть из нас предпочла бы лежать в палате с видом на деревья, нежели на стену, но мы, тем не менее, не можем быть уверены, что популярное исследование Ульриха доказывает, что вид на природу помогает с восстановлением организма. Дело в том, что Ульрих пришел к таким выводам, проанализировав медицинские архивы девятилетней давности, в которых описывались наблюдения лишь за двадцатью тремя пациентами, находившимися в этих двух типах палат. С учетом такой малой выборки мы не можем быть уверены в том, что между палатами этих пациентов не было иной разницы, кроме вида из окна. Мы даже не можем быть уверены в том, что за ними одинаково хорошо ухаживали в период реабилитации. Палаты с видом на кирпичные стены располагались ближе к сестринским пунктам, так что возможно, что пациентам, лежавшим там, требовался более серьезный и тщательный уход из-за более тяжелого состояния, что легко объясняет, почему их выписывали позже. Или же дело могло быть в том, что они в итоге принимали больше анальгетиков просто потому, что медсестры были ближе и чаще отзывались на их просьбы дать им обезболивающее.

Однако почти десять лет спустя одна команда провела в целом более точное исследование на эту тему. В его рамках больные вовсе не смотрели в окно – они смотрели лишь на фотографии природы. Эти пациенты восстанавливались после операций на сердце в больнице при Университете Уппсалы, разглядывая фотографии пейзажей, развешенные на стенах. У одних перед глазами оказалось изображение окруженного деревьями ручья, у других – картина в стиле абстракционизма, пустой белый фон или просто голая стена. На этот раз участники были распределены на две группы случайным образом, что делает результаты исследования более достоверными и еще более удивительными. Пациенты, у которых в палате оказывались любые фотографии природы, чувствовали себя более спокойно, и им действительно требовалось меньше болеутоляющих.^[187]

На всякий случай подчеркну – созерцание природы не излечивает от болезней само по себе. Однако, судя по результатам этого исследования, оно помогает лучше отдыхать, что принципиально важно не только для читателей этой книги, но и для врачей, поскольку давным-давно известно, что отдых помогает пациентам быстрее поправляться от самых разных недугов.

За прошедшие с тех пор годы на эту тему была проведена еще целая масса исследований, однако большая часть из них проводилась на крайне маленькой выборке и на участниках, которые сами по себе и так часто проводили время на природе, и в результате невозможно сказать, насколько универсальны наблюдаемые эффекты. При помощи велотренажеров, установленных на фермах добровольцев, страдающих проблемами с психикой, ученые попытались доказать то, что мы и так чувствуем интуитивно – что природа дает нам своеобразное убежище, в котором можно хорошо отдохнуть. Некоторые исследования все-таки подтвердили эту гипотезу, доказав, что ходьба на свежем воздухе оказывает больший успокаивающий и умиротворяющий эффект, нежели ходьба в помещении. В других исследованиях акцент делался на то, что положительный эффект оказывает сама прогулка – и неважно, где именно. Результаты одного из таких исследований вообще показали, что люди, которые тренируются на улице, впоследствии чувствуют себя менее спокойно, чем те, кто занимается этим в помещении.^[188]

Однако совсем недавно было доказано, что даже короткий перерыв в работе, потраченный на просмотр фотографий природы, способен поднять человеку настроение. Причем под коротким перерывом я подразумеваю очень короткий перерыв – имеются в виду крохотные передышки по сорок секунд. В рамках этого исследования людям давалась хитрая задачка на компьютере, а через какое-то время их просили прерваться и посмотреть по своему выбору либо на фото пустой серой крыши обычного офисного здания, либо на фото той же крыши, но отфотошопленное так, будто на ней раскинулась небольшая лесная поляна. Стоит ли говорить, что участники в среднем отдавали предпочтение «зеленому» варианту крыши. Однако влияло ли хоть как-то столь краткое созерцание этой фотографии на продуктивность участников, когда они вновь возвращались к задаче? Поначалу казалось, что нет, однако уже спустя пару минут те, кто смотрели на пустую серую крышу, начинали буксовать, тогда как у тех, кто смотрел на «поляну», наблюдалось лишь небольшое снижение внимательности.^[189]

Это дает основания полагать, что силу природы в области поддержания и восстановления наших ресурсов действительно не стоит недооценивать. Уж во всяком случае понятно, что, если вам на работе представляется возможность ненадолго выскочить наружу и насладиться видом какого-либо зеленого пространства неподалеку, то этой возможностью непременно стоит воспользоваться. И не переживайте, если вам вслед раздастся крик начальника: «Ты куда намылился посреди рабочего дня?!». Просто отвечайте: «Выбегаю увеличивать производительность!».

Born to be wild

Давайте допустим, что время, проводимое на природе, действительно оказывает терапевтический эффект, даже несмотря на недоисследованность вопроса. Тогда здесь встает следующий вопрос: почему такой опыт позволяет лучше отдыхать? Некоторые исследователи полагают, что мы любим природу просто по эволюционным причинам, так как в диких условиях из наших предков выживали те, что лучше прочих приспосабливались к такой жизни. Считается, что мы, как вид, пронесли эту тягу к природе с собой сквозь века, даже в условиях нынешнего ритма в шумных городах и мегаполисах.

Исследователь больничных окон Роджер Ульрих считает, что особенно привлекательна густая растительность, поскольку она говорит инстинктам человека об отсутствии опасности и наличии пищи. Он утверждает, что нам больше всего интуитивно нравятся саванны.^[190] Я лично сильно в этом сомневаюсь. Да, мне действительно нравится природа с густой растительностью, но для меня это означает широкие покатые холмы и речные долины – словом, классические пейзажи родной мне Англии. Не вижу, каким образом эта моя любовь восходит к моим далеким предкам, жившим в саванне тысячи лет назад. Это не говоря уже о том, что при слове «саванна» мой мозг рисует не густую растительность, а вполне себе засушливый ландшафт бежевых тонов.

Звучали даже утверждения на тему того, что людям в целом больше нравятся деревья, формой напоминающие те, что растут в саваннах – с раскидистыми кронами, нежели более округлой или конической формы.^[191] Многие представители человечества жили и эволюционировали последние 40 000 лет в местах, в которых таких деревьев нет и быть не может – выше линии их произрастания, в пустынях или на островах в тропиках. Даже та же Африка далеко не вся представляет собой саванну. Опять же, я лично с радостью предпочту старый добрый английский дуб или плакучую иву. И мне вполне импонирует фигурная садовая стрижка в английском стиле, которую можно увидеть, к примеру, в моем самом любимом саду из всех – в саду Грейт Дикстер, что в Восточном Суссексе.

Еще одно предположение о причине привлекательности природы заключается в том, что ее пейзажи немедленно расцениваются нашим мозгом как пригодные для обитания, в отличие от городских видов. Я бы и здесь поспорила, сказав, что в этом плане каждому милее то, к чему он больше привык. У меня вот улица с домами гораздо теснее ассоциируется с жильем и «обитаемостью», чем кусок пустыни или леса. Мне также непонятно, с какой такой стати растительность должна ассоциироваться с безопасностью. В высокой траве, типичной для саванн, могут скрываться, например, львы. Те же водопады могут быть безумно красивы, если смотреть на них со специально построенного для этой цели мостика и не мокнуть от брызг. А вот если ты спокойно плывешь по реке в лодке и тебя вдруг начинает затягивать к краю – пиши пропало. Человечеству удалось выжить именно благодаря совместному труду и сожительству в селениях, а не благодаря блужданию в одиночестве на природе в поисках отдохновения, где за каждым кустом может притаиться хищник. Так что, если эволюция и повлияла каким-то образом на определенные локации, которые в результате кажутся нам наиболее безопасными, то этими местами должны быть поселения, а не открытые природные пространства.

С такими гипотезами из области эволюционной психологии всегда есть одна сложность: их трудно проверить. Можно сколько угодно опрашивать людей на тему их любимых форм деревьев и сверять результаты опросов представителей разных культур (хотя подобных исследований немного – уж больно сложно это организовать), но, даже если на выходе получится некая универсально оптимальная форма дерева, дальше можно бесконечно строить теории о том, каким образом именно эта форма помогает в плане выживания и рождения потомства, или является побочным эффектом некого другого фактора, оптимального для этих вещей. Тут очень просто остановиться на любой теории, которая вас устраивает, будь то эволюционная роль женщин в качестве домохозяек и нянь или гипотеза о врожденной жестокости мужчин (и то и другое катастрофически несправедливо по отношению и к мужчинам, и к женщинам). В своей статье бельгийский исследователь Янник Джой и его голландский коллега Агнес ван ден Берг весьма остро, элегантно и, чего греха таить, забавно раскритиковали эти теории на тему эволюционных причин склонности человека к природным пейзажам.^[192] К примеру, ряд исследований продемонстрировали почти мгновенное успокаивающее воздействие природы на людей, только вот непонятно, откуда и с какой стати у нас мог развиться такой механизм? Зачем могло эволюционно понадобиться мгновенно впадать в дзен, случайно напоровшись на какую-нибудь рощу? Деревья бегать не умеют, так что, в отличие от инстинкта «бей или беги», который включается у человека при встрече со львом, здесь-то торопиться некуда.

Нет, я допускаю, что нашим предкам были нужны места, где они могли спокойно отдохнуть, расслабиться и восстановить запас сил, и что некоторые типы ландшафта отвечают этим требованиям в большей степени, чем другие. Однако когда речь заходит о природе, далеко не всегда уровень ее «дикости» прямо пропорционален нашей к ней склонности. В рамках одного шведского исследования одну половину участников отправили гулять по дикому лесу, а другую – по лесу, за которым тщательно следят, где у обочины были аккуратными поленницами сложены свежеспиленные сосны. Когда исследователи стали проверять уровень настроения участников эксперимента после завершения прогулки, оказалось, что тип леса вовсе не столь важен. В реальности как раз те, кто гуляли по «очеловеченной» зоне, чувствовали себя лучше. Так что, как видите, один-ноль в пользу контролируемой природы.^[193]

Естественно, эстетические представления о природе менялись с течением времени и от культуры к культуре, и меняются до сих пор. Не существует никакого стандартного представления о наиболее привлекательном типе местности, а те из них, которые кажутся нам наиболее естественными, часто оказываются гораздо более «прирученными», чем мы думаем. Северо-Шотландское нагорье традиционно считается одним из наиболее диких мест в Британии. А на самом деле там, куда ни глянь – вырубки, овечьи фермы да угодья, где охотятся на шотландских куропаток. Веками тамошние скалы, бухты и поросшие вереском болота казались людям суровыми, негостеприимными и некрасивыми. Лишь благодаря романтизму позднего XVIII века они стали считаться привлекательными и умиротворяющими. Если огрубить и слегка приземлить наше рассуждение, то можно свести его к простому утверждению: что для одного прекрасный цветок – то для другого сорняк. Вот в Новой Зеландии, например, мои любимые африканские лилии, за которыми я с такой нежностью ухаживаю в Лондоне, считаются весьма пакостной инвазивной культурой.

Часто в таких эволюционных теориях подразумевается, что если пребывание на природе является «частью нашего наследия», то мы потому и чувствуем себя там лучше.^[194] Я и с этим утверждением готова поспорить. Если вы выросли в городе, то природа вполне может показаться вам грязной, вонючей, некомфортной и даже опасной. У меня есть друзья, которые провели детство на севере Лондона (и до сих пор живущие там), и их значительно больше пугает идея пересечь поле, на котором пасется стадо коров, чем перебежать через дорогу с двухполосным движением. Они вполне привыкли ходить по ночным улицам, на которых людей периодически пыряют ножами и где вой полицейских сирен или неотложек – обычное дело. Гораздо больше моих друзей страшит ночь в загородном доме, где вокруг – ни звука, кроме уханья совы. Вот тогда-то им и начинает казаться, что сейчас-то их и убьют.

Мне нравится гулять и среди английских холмов и долин, и в Альпах, и даже в джунглях, но на ночном «сафари» в лесах Амазонки я дрожала от страха так, что зуб на зуб не попадал. Несмотря на могучий фонарь в руках проводника, я умудрялась врезаться в паутины, натянутые через узкие тропинки, и глотать их – о, да, перечитайте эту строчку еще раз! Наверняка даже самые преданные поклонники английских лесов, проведя ночь в лесу, невольно вспомнят фильм «Ведьма из Блэр», или ночь, проведенную Моул в Диком Лесу в «Ветре в ивах». Да, конечно, человек тысячами лет находил себе в таких местах пищу и кров и чувствовал себя там как дома, но он с тем же успехом подвергался там нападениям хищников и других людей, мерз на морозе, мок под дождем, боялся, болел и умирал.

Есть одно небольшое исследование, которое весьма наглядно это иллюстрирует. Студентов попросили сходить погулять в одиночестве по одному из двух маршрутов в парке. Половина из них прогуливалась по открытому пространству, где видно все вокруг и было достаточно сложно потеряться. Остальные ходили по более лесистой части парка с меньшим обзором, густым подлеском и кустами. Так вот, первые отчитались о вполне расслабляющей прогулке, тогда как вторые рассказали об ощущениях настороженности, вызванной большим количеством мест, в которых могла притаиться опасность.^[195]

Это все достаточно логично, не правда ли? Мне думается, что большая часть людей, которые в первую очередь отметили время, проводимое на природе, на шкале отдыха, руководствовалась вовсе не теориями из области эволюционной психологии. Скорее на их выбор повлияли социокультурные элементы. День, проведенный на природе среди красивых и умиротворяющих пейзажей, явно обладает успокаивающим эффектом, особенно для тех из нас, кто большую часть своего времени проводит в шумных городах. Однако если эта прогулка подразумевает холодную ночь в темном лесу или бесконечный ливень на болоте, где и укрыться-то негде, вряд ли кто-то сочтет такой опыт хорошим отдыхом.

Отвлечение от волнений

Если мы не станем приписывать благодатное воздействие природы эволюционным факторам, следует попытаться отыскать другие причины такого подчас ярко выраженного эффекта.

Природа часто кажется хаотичной, но на деле чаще всего представляет собой систему фракталов, в которой одни и те же шаблоны и схемы повторяются на самых разных уровнях. Представьте себе береговую линию, усеянную скальными формированиями одного и того же вида, но разных размеров. Или облака, украшенные бахромой похожих завитушек. Да хоть одно-единственное дерево, чей каждый листик в кроне устроен по такому же принципу и носит на себе такой же узор, как и все остальные, чья каждая веточка является, по сути, могучей ветвью в миниатюре. Психологи установили, что, чем больше в созерцаемом нами пейзаже таких «повторов», тем больше он нам нравится.^[196]

По одной из гипотез эти повторы позволяют нашему мозгу обрабатывать окружение с меньшими затратами, в отличие от городского пейзажа, в котором он вынужден выделять и идентифицировать самые разнообразные здания, мосты и транспортные средства. Получается, что вместо того, чтобы нагружать мозг вычислениями, природный пейзаж дает возможность сместить внимание, что заставляет чувствовать себя чуть лучше. Это называется «теория восстановления». Как и всегда, одним помогает, другим – не особо. Если вы из тех, кому сложно сосредоточиться на чем-то посреди шумного офиса, знайте – десять минут в парке во время обеденного перерыва могут принести вам много пользы.

Но что если разгадка не в том, что мы видим перед собой, а в том, чтобы, как мы уже обсуждали, успокоить вихрь мыслей в голове, особенно если они негативные? Исследование, проведенное в Стэнфордском Университете, показывает нам, что происходит с нашим мозгом, когда мы находимся на природе.

В начале эксперимента участники проходили сканирование головного мозга, а исследователи искали у них признаки наличия руминации, волнений и негативных мыслей. Вдобавок к сканированию испытуемые также заполняли опросник, отвечая на вопросы о том, насколько они, по их мнению, думали о чем-то плохом. После этого они по очереди отправлялись на полуторачасовую прогулку. Каждому участнику выдавался определенный маршрут вместе с указанием делать по дороге фотографии всего, что его заинтересует. На самом деле снимки не имели значения, а были призваны просто-напросто отвлечь участников от истинной цели эксперимента. Плюс они служили гарантией, что участники пойдут по маршруту, а не решат сжульничать и не свернут в ближайшее кафе. Ну и GPS-трекер, конечно, куда без этого.

Первый маршрут пролегал по местности, описанной исследователями как «открытое калифорнийское пастбище с редкими дубами и кустарником, разнообразными птицами, бурундуками и даже несколькими оленями». Звучит волшебно. На деле же участники из первой группы гуляли поблизости от кампуса Стэнфордского Университета. Я лично там была и могу засвидетельствовать, что, хоть кампус там и впрямь весьма зеленый, дорога, по которой ходили участники исследования, пролегает мимо таких городов, как Пало-Альто (малая родина Фэйсбука), Маунтин-Вью (малая родина Google) и не столь приятного Менло-Парк. Так что виды явно не давали им забыть о цивилизации. Я бы все же не назвала это прогулкой на природе, это они погорячились. Но маршрут и правда красивый.

Прогулка в городских условиях точно так же подразумевала самые городские условия из всех, какие исследователи смогли найти поблизости. Но на деловой центр Сан-Франциско с его вечными попрошайками и прочими прелестями все равно не было похоже. Дорога, по которой ходила вторая группа участников, зовется Эль-Камино Реал. Да, это шоссе с тремя полосами в обе стороны, но вдоль него нет почти ни одного здания выше двух этажей, так что небо там кажется огромным, а по обочинам высажены сотни д и еревьев и здоровенных голубых африканских лилий (нет, правда, они такие гигантские, что лилии в моем саду кажутся рядом с ними крохотными саженцами). Дорога не самая приятная, но тротуары там широкие и удобные, так что я частенько бегала там по утрам, когда останавливалась в мотелях неподалеку. Так что у исследователей и природа получилась не самой природной, и город не особо городским. Звучит как потенциально серьезная погрешность в условиях эксперимента, однако результаты у них оттого получились еще более шокирующие.

По возвращении каждый из участников снова заполнял анкету на тему руминации и опять лез в сканер. Вы, наверное, предполагаете, что полуторачасовая прогулка, неважно, в каком окружении, должна была бы очистить сознание участников, однако в реальности снижение уровня руминации последовало лишь за прогулкой на природе. Это было установлено по анкетам и подтверждено результатами сканирования. Лишь у тех, кто гулял на природе, после этого наблюдалось снижение мозговой активности в субгенуальной префронтальной коре^[197] – области мозга, отвечающей за чувства печали и отстраненности и за руминацию.

Предпринимались попытки усилить этот положительный эффект, давая людям указания думать на определенны темы, будучи на природе. В 2010 году в финской глубинке на одной из походных троп открылся первый маршрут благополучия. Информационные доски вдоль этого пути не рассказывают туристам о местной флоре и фауне. Вместо этого на них написано что-то в духе: «Дышите медленно и расслабьте плечи», или «Почувствуйте, как поднимается ваше настроение». Знаки оказались довольно популярны и, наверное, действительно помогли некоторым ходокам расслабиться. Однако замерить влияние этих придорожных знаков на общее благополучие проходящих мимо людей не представляется возможным.^[198]

Помимо таких знаков есть еще занятия самосознанием на природе, на которые можно сходить с той же целью. На них вас будут учить прислушиваться ко всем своим чувствам, слушать звуки леса, следить за сменой природного освещения, нюхать листья, ощупывать кору деревьев и мох и даже пробовать на вкус ягоды и грибы (там будет специальный человек, который не даст отравиться). Многим это, несомненно, поможет отдохнуть, хотя здесь непонятно, насколько что влияет, поскольку тут сливаются воедино два занятия, и так способствуют расслаблению. По моему опыту, прогулка на природе сама по себе вводит в состояние «естественного» самосознания, и никакие упражнения не нужны.

Пока вы не начали глобально переосмыслять свое отношение к природе, стоит упомянуть об исследовании, в рамках которого участникам давали смотреть на фотографии ровных плато Стаффордшира. Наибольшую связь с природой чувствовали не те, кто присматривался к деталям, а те, кто просто наслаждались видом в целом и попутно умиротворенно думали о чем-то своем.^[199]

Вот здесь-то и кроется ответ на вопрос о том, каким образом природа помогает нам отбросить наши повседневные заботы. Чтобы получить от нее максимум сил и энергии, нужно уметь не только вбирать в себя природу, но и рефлексировать. Опыт общения с природой позволяет привести в порядок наши взгляды на мир в целом. Даже в крохотном парке рядом с вами кипит жизнь – тысячи маленьких и не очень маленьких существ занимаются своими делами, и им не до нас. А это всего лишь парк. Теперь представьте себе масштаб реальной дикой природы.

Писательница-натуралистка Кэтлин Джейми в своей книге «Sightlines» рассказывает о том, как однажды в низинах Шотландии она приметила погибающего мотылька, тонущего в миниатюрном водоеме между трех камней. С большим трудом и лишь со второй попытки ей удалось спасти несчастное создание при помощи чайной ложки. Она была целиком поглощена делом спасения этой крохотной жизни, и все еще не была уверена в том, что мотылек выживет. После этого она слишком резко встала, у нее слегка закружилась голова и внезапно ее захлестнул пейзаж вокруг.

«Вокруг меня раскинулась эта огромная трясина, на которой ветра раздували высокую траву, словно кивающую мне. Я была поглощена мелкими деталями, глазами мотылька, крохотными пятнышками лишайника. И тут мне открылись бессчетные миллионы мельчайших процессов и событий, происходивших в той низине. Миллионы! Крохотные создания, цветы, бактерии, они раскрывались, росли, разделялись, ползли по своим делам. Это все происходит разом вокруг тебя, и все, что тебе нужно сделать – лишь разуть глаза». ^[200]

Философ Массимо Пильюччи использовал идею индивидуальной незначительности: мысль о том, что каждый из нас – лишь одно из триллионов живых существ во вселенной, чтобы подобрать для себя этакое терапевтическое слайдшоу. Оно начинается с фотографии его собственного дома, а каждый последующий кадр все уменьшает и уменьшает масштаб, подобно ребенку, пишущему на конверте с письмом сначала номер дома, затем улицу, потом город, регион, страну, континент, мир, вселенную, и так до бесконечности (а может и чуть дальше, кто знает). Он обнаружил, что, смотря на эти фотографии, вспоминает о том, что слишком много значения придает вещам, несущественным в общей великой картине бытия.

За годы работы я брала интервью у нескольких космонавтов, и каждый рассказывал мне об одном и том же – о том, как он брал с собой на орбиту книги, чтобы было чем занять себя в свободное время, но так и не открывал их. Почему? Из-за вида, открывающегося из иллюминатора. Они не могли противостоять желанию каждую свободную секунду наблюдать за Землей.

Майкл Эладио Лопес-Алегриа, трижды летавший на шаттле и семь месяцев проживший на борту МКС, рассказывал мне о своих ощущениях от событий, которые происходят в момент, когда впервые получаешь возможность увидеть Землю в иллюминаторе. «Там работают невероятные силы, которые воздействуют на твое тело, а потом двигатели внезапно выключаются – эффект такой, как будто сидишь в машине, а водитель резко ударил по тормозам. Ты висишь вниз головой, наблюдая за разными приборами и устройствами, и в этот момент впервые получаешь возможность как бы посмотреть вверх. И видишь Землю. Это чувство, практически не поддающееся описанию словами. Очень эмоциональное зрелище. Это очень мощно – видеть то место, где вершилась и вершится история всего рода человеческого, прямо под тобой, как на картах или на глобусе, только это – не модель, а реальность. Чувствуешь, насколько огромна земля и насколько на ней больше людей, чем на борту вместе с тобой, а нас тогда было семеро».

Воздействие этого зрелища на человека имеет собственное название – «эффект обзора». Аннахита Нэдзами писала по этой теме свою докторскую диссертацию. Разговаривая с космонавтами, она обнаружила некий сдвиг в их восприятии. Увидев Землю как хрупкий шарик, покрытый тонким слоем атмосферы и летящий в нем через пустоту космоса, они обретали очень мощное чувство связи с другими людьми, а также чувство ответственности за саму планету. Даже после полета у них оставалось сильное желание ценить и защищать ее. Стивен Хокинг очень емко и метко описал это чувство, которое ты испытываешь, видя Землю из космоса: «Одна планета. Одна человеческая раса».

Некоторые люди поднимают фотографии этого вида на знамена движений за сохранность окружающей среды. Аннахита считает, что такие фотографии обладают терапевтическими свойствами и для тех из нас, кто прочно стоит на своих двоих на этой земле и никогда не бывал в космосе. Она мечтает о том дне, когда каждый прогноз погоды по телевизору будет завершаться фотографией Земли из космоса, на которой будут отмечаться текущие песчаные бури, ураганы и прочие катаклизмы, чтобы внушить нам чувство глобальности. Потому что, несмотря на значимость личных событий, мы все связаны в этом огромном мире.

Можно, кстати, смотреть на Землю в прямом эфире с камер, установленных на модуле Колумбус Европейского космического агентства.^[201] Я вот смотрю прямо сейчас, и вижу кромешную тьму, поскольку станция в данный момент находится над Атлантикой, где сейчас ночь. И, хоть я просидела практически неподвижно за своим столом следующие полтора часа, на деле Земля все это время продолжала вращаться вокруг солнца, а МКС уже облетела ее по орбите, и, посмотрев на трансляцию снова, я увидела уже голые бурые пески Западной Африки, местами прикрытые острыми облаками. Вид абсолютно захватывающий и при этом очень успокаивающий.

Вполне может быть, что положительный опыт пребывания на природе делает с нами примерно то же самое, напоминая о том, что в космическом масштабе мы – лишь песчинки, и позволяя взглянуть на повседневные заботы в перспективе. Когда мы на природе, мир кажется целым и неподвижным, что дает возможность рефлексировать глубже, чем обычно.^[202] Любые развлечения типа походов в ресторан или на вечеринку, приносят гедонистическое счастье. Но есть и другой, более долгоиграющий вид благосостояния, называемый эвдемонистическим счастьем. Для его достижения требуются более глубокомысленные занятия, оно проистекает из поиска смысла в жизни и осознания нашего истинного потенциала. Пребывание на природе может помочь достичь этого состояния, позволяя ощутить свое место в этом мире.

Еще природа напоминает о проходящем времени, но при этом дает надежду на обновление. Проходя мимо гнилого пня или сухого куста, мы наблюдаем смерть и разложение, однако видим и перерождение, особенно когда весна начинает постепенно вступать в свои права после долгой зимы. Неудивительно, что многие так любят именно в это время бывать на природе.

«Наибольшую связь с природой чувствовали не те, кто присматривался к деталям, а те, кто просто наслаждались видом в целом и попутно умиротворенно думали о чем-то своем».

Помню, как я была на вулкане Сент-Хеленс в штате Вашингтон, который извергался в 1984 и уничтожил все вокруг. Я посетила его спустя десять лет после извержения, и местность все еще выглядела, как в фильмах про постапокалипсис – тысячи мертвых деревьев с обугленными стволами, торчащими, как спички, из сгоревших холмов. Однако посреди всего этого разрушения расцветала новая жизнь. Появились растения, обожженная земля начинала оживать. Это был удивительно свежий опыт, дарящий надежду.

Как бы безнадежно мы себя ни чувствовали, как бы нам ни казалось, что из нашей ситуации нет выхода, одно я могу сказать точно – время не стоит на месте. Будущее продолжит наступать, а прошлое продолжит исчезать. И природа напоминает нам об этой простой истине.

Мягкое очарование

В 2017 году Wellcome Collection в Лондоне пошла на определенный риск. Вместо того, чтобы, как обычно, несколько лет тщательно планировать выставку с помощью экспертов, они решили сделать помещение публичным пространством и попросили людей приносить туда предметы, наиболее полно и емко олицетворяющие их отношение к природе.

Дальше команда просто ждала и, положа руку на сердце, основательно волновалась. Впервые площадка с такой безупречной репутацией решила просто предоставить посетителям самим курировать выставку. А если это ничем хорошим не кончится? Что если никто просто не придет?

Однако волнения были напрасны. В назначенный день люди выстроились на тротуаре вдоль Юстон-Роуд – одной из наименее приятных улиц в Лондоне, с постоянно забитой шестиполосной дорогой и почти максимальным уровнем загрязнения воздуха во всей столице. Словом, места, которое имеет меньше общего с природой, еще поискать. Однако люди терпеливо ждали в очереди, держа в руках свои предметы, как будто пришли на «Antiques Roadshow». Только в данном случае они ждали не для того, чтобы озолотиться на каком-нибудь старом лепном горшке, который им никогда не нравился; вместо этого они приносили предметы ничего не стоящие, но ценные и важные для них самих. Работникам площадки пришлось выбирать из огромного разнообразия вещиц. Вот описания лишь некоторых из них:

Круглый деревянный барометр в виде диска, похожий на старую огромную рулетку моего дедушки.

Связка из 81 палки для ходьбы, все сделаны из срезанных, отшлифованных и отполированных сухих стеблей джерсийской капусты, с приделанными ручками грубой работы.

Прямоугольный кусок искусственного газона, зеленого и на первый взгляд идеального, но если присмотреться, то становится видно, что на нем начало что-то прорастать. Настоящие растения поверх искусственных.

Ручной руль – гладкий кусок дерева овальной формы размером с большую разделочную доску, заостренный с одного конца. Помогает бодисерферам ловить волну. На задней стороне вырезано имя – «Феликс». Феликс был младшим братом Розы, он покончил с собой в 2012. Пока Роза ждала результатов расследования, она решила чем-то себя занять и совершила 32 заплыва за 32 дня в 32 разных водоемах. Она сказала, что сила моря и природы помогли ей пережить эту потерю.

168 игрушек «Динки» – крохотные «жуки», аккуратно расставленные в большом прямоугольном ящике, как на настоящей парковке, но по цветам образующие радугу. Их владелец, выросший в Австралии 47-летний Стивен Холл, когда-то коллекционировал настоящие автомобили Фольксваген линейки «Жук», а теперь вот собирал их в виде игрушек для своего малолетнего сына.

Два белых картонных гробика по пятнадцать сантиметров в длину, на одном – нарисованный красным фломастером краб и фраза: «В память о крабах из парка Медуэй Риверсайд», на другом – обрамленная черным волнистым узором надпись: «В память о храбрых крабятах, которые сражалис [sic] за свою жизнь и надеялись, что не погибнут. Покойтесь с миром». Эти гробики смастерили две сестры, которые в возрасте 10 и 12 лет выгуливали свою собаку и увидели на берегу сотни высохших мертвых крабов. Они принесли нескольких из них домой в пакетах для сбора собачьих фекалий и, желая почтить их память должным образом, сделали для них эти гробы. Пять лет спустя они нашли их вместе с содержимым и принесли на выставку. «А что, мы вполне серьезно к этому относились», – описали они свой экспонат.

Даже столкнувшись с таким сумасшедшим разнообразием, кураторы каким-то образом все же ухитрились разбить все экспонаты на те или иные тематические группы, хоть и весьма условные, типа «изменения», «воображение», «поддержание» или «ритуалы». Я, ходя по той выставке и осматривая представленные артефакты, пришла к выводу, что ученые и впрямь не просто так не могут четко выделить причину положительного влияния природы на нас. С одной стороны, люди, которые принесли экспонаты, вроде бы всегда стремились к природе, где бы ни оказывались, видя ее в инструментах и даже машинах. С другой – многие из них использовали природу в качестве метафоры для выражения своих чувств и мыслей, для осмысления через ее призму жизни и смерти и для излечения.

Способность природы успокаивать нас безусловно зависит от того, как мы к ней относимся. Не стоит заблуждаться, считая, что она нравится всем и что она всегда помогает отдохнуть от работы. Если вы – фермер из индийской глубинки, как думаете, что для вас природа – отдых или как раз рабочее место? Еще одно финское исследование подтвердило, что места, которые люди считают наиболее расслабляющими, можно разбить на несколько четких категорий:

1) Места, ассоциирующиеся с детскими воспоминаниями;

2) Места, где эти люди раньше жили;

3) Места, подходящие к их типу личности;

4) Места, в которых люди могут спокойно обдумать настоящее и будущее.

И форма деревьев тут абсолютно ни при чем – важно значение, которые люди сами в эти места вкладывают.^[203]

Даже наше наслаждение такими очевидно прекрасными вещами, как пение птиц, вызвано обычно воспоминаниями, которые оно навевает. В рамках одного исследования участников попросили представить себе, что им наконец-то выдался шанс сесть и передохнуть после долгого и тяжелого рабочего дня, да вдобавок еще и после ссоры с другом по дороге домой. Тут им дают послушать пение птиц. Какие воспоминания или ассоциации оно вызывает? Им давали слушать десятисекундные записи с песнями разных птиц. Все участники жили в Англии, но исследователи специально включили в перечень записи голосов австралийских птиц, которые могли оказаться незнакомы англичанам – например, желтолицего медососа и красной розеллы, но также и более известных: длиннохвостой синицы и обычной курицы.

Разброс ассоциаций у участников вышел огромный. Некоторым звуки птиц напоминали о доме или о прогулках с бабушкой. Другие вспоминали о том, как ездили в джунгли с семьей. Но не все ассоциации были положительными. Некоторые вспоминали сериал «Доктор Кто» или «Твин Пикс». Естественно, не обошлось без «Птиц» Альфреда Хичкока с ассоциацией про «голубей, которые дремлют в канаве, а затем разрушают ваш дом». Когда участников спросили о том, насколько успокаивающими и приятными они нашли эти звуки, их впечатления принципиально повлияли на их ответы. Вы вряд ли удивитесь, узнав, что те, у кого пение птиц вызвало негативные воспоминания, не особо расслабились.

Так что в идеальной пасторали отдыха нет места негативным ассоциациям. Зато там должно быть то, что психологи называют «мягким очарованием». Чтобы отвлечь нас в достаточной степени от наших пессимистических мыслей, но при этом помочь нам расслабиться, требуется строго определенная доза некой тайны, загадки, чтобы этот опыт, с одной стороны, легко усваивался, с другой – чтобы хотелось еще. Дизайнеры садов обожают простой трюк, который заключается в том, чтобы создать этакую живую «витрину», поражающую и завлекающую зрителя, в которой будет арка или проход, как бы говорящий ему о том, что внутри скрыта еще большая красота. Природа и сама владеет этим трюком. Подумайте о море. Оно позволяет отвлечься от мыслей, при этом оно загадочно само по себе. Оно само притягивает ваш взгляд, однако вы также устремляете его на горизонт, гадая, что за ним, или представляете, что скрывают от вашего взора волны.

Я уже упоминала, что эта область в науке буквально усеяна мелкими экспериментами, однако при всем желании нельзя назвать недавнее исследование на тему того, какие типы ландшафта лучше всего помогают нам восстановить свои силы. Кейли Уайлс из Университета Суррея проанализировала доклады более 4000 жителей Англии об их опыте пребывания на природе за прошлую неделю. Больше всего очков по шкале восстановления сил и чувства причастности к природе набрали пляжи и берега, а также специально обустроенные места типа природных заповедников. Что насчет продолжительности? Что ж, судя по результатам, люди по-настоящему чувствовали расслабляющий эффект природы, наслаждаясь ее видами не менее получаса.^[204]

Недавно я в очередной раз навещала «Великую Низину». Сидя на берегу в одиночестве, я думала обо всех этих разномастных психологических теориях и о том, какая из них лучше всего объясняет, почему нам так хорошо отдыхается на природе. Мне кажется, дело не в ней самой, и даже не в том, как эволюция тысячелетиями меняла отношение людей к ней, а в том, как мы сами привыкли ее воспринимать в течение собственной жизни.

Это хорошо проиллюстрировано в голландском исследовании, в котором сравнивались взгляды фермеров и их гостей на разные типы местности. Вряд ли вы удивитесь, узнав, что фермерам больше нравились возделанные поля, за которыми ухаживают и берегут их от затопления, тогда как посетителям больше понравились зеленые луга и более резкие пейзажи.^[205] Если мы желаем отдохнуть на природе, то очень важно, какие именно смыслы вкладываем в этот свой опыт. Вообще это верно по отношению и ко всей нашей жизни в принципе, однако подобно тому, как астронавты смотрят на нас из космоса, представляя себе миллионы людей внизу, спешащих куда-то по своим делам, подобно муравьям; рожающих детей, радующихся добрым вестям или умирающим от болезней – так и пребывание на природе позволяет нам как бы сделать шаг назад.

Для меня идеальным местом для таких переживаний стали низины Кембриджшира, которые постепенно затопляют, возвращая им былой вид. Это место особенное по целому ряду причин. И, сидя там и размышляя об удивительных находках психологии в области восприятия природы, я поняла еще кое-что. Я просто сидела там и не волновалась ни о чем – ни об этой книге, ни о чем-либо еще. Мои мысли словно бы стихли. Я была в полном умиротворении.

1

Чтение

Вы наверняка помните, как в детстве играли в одну игру. Ждешь, пока кто-нибудь – в идеале, конечно, взрослый – сядет и положит одну ногу на другую, а потом быстро бьешь ребром ладони по мягкой части колена под суставом. Тебе весело, а взрослому, у которого непроизвольно дергается нога – не очень.

В общем, забавная игра, но почему же, спросите вы, я пишу о ней в начале главы об отдыхе с помощью чтения? Что ж, несмотря на то, что сидеть и читать книгу определенно кажется расслабляющим занятием, это на удивление малоизученная область. Одно из примечательных исследований в этой сфере датируется аж 1928 годом, и проводил его один врач, с которым мы уже знакомы – Эдмунд Джейкобсон из Чикагского университета. Он прославился изобретением метода прогрессирующей релаксации (мы разбирали эту технику в главе «Ничегонеделание»). Метод этот, если помните, заключается в последовательном напряжении и расслаблении всех мышц тела от пальцев на ногах до самой макушки, что помогает успокоиться и отдохнуть.

Возможно, вы также помните: Джейкобсон назвал свою книгу «Вы должны расслабиться!». Это говорит о том, что он вряд ли понимал, как на самом деле устроена релаксация. На самом деле, он лучше многих знал: когда врач просит пациента расслабиться, тот обыкновенно делает как раз противоположное и вместо этого напрягается еще больше. В процессе изучения коленного рефлекса, который и был предметом того исследования 1928 года, выяснилось, что сила этого рефлекса как раз возрастает, если человек находится в напряжении. Джейкобсон пытался понять, что может помочь пациенту расслабиться и притупить эту реакцию.

Ответом, разумеется, оказалось чтение.

Джейкобсон пришел к нему весьма непростым путем. Одно описание сложнейших механизмов, которые он использовал в своем исследовании, занимает больше страницы в его статье. Каждый участник садился в кресло Морриса, после чего одна его нога пристегивалась к остову кресла кожаными ремнями. Напротив другой в специальном зажиме располагался молоточек на электромагните, несильно бьющий по ноге участника эксперимента, а специальная блоковая система из веревочки и грузиков замеряла точную силу рефлекса, когда нога «подопытного» взлетала в воздух. Джейкобсон назвал это «амплитудой рывка». Под коленом все это время располагалась целая система рычагов и штырей, призванных определить, двигалось ли при ударе само колено, и насколько.

В своей статье Джейкобсон сухо отмечает, что перед началом эксперимента пятеро из сорока участников «заметно нервничали», и их, надо сказать, вполне можно понять – они, вероятно, опасались, что попали в комнату пыток. Как будто мало было всех этих ремней, рычажков, молоточков и грузиков, так еще и стены были обиты специальными звукопоглощающими панелями. Предназначались они, конечно же, для изоляции каких-либо посторонних звуков снаружи, а не для заглушения криков участников, но спокойствия последним не прибавляли.

Все описанное мной может звучать диковато и даже смешно, однако надо признать, что Джейкобсон добился-таки достаточно интересных результатов. Он обнаружил, что в случае, если удары молоточка были слишком регулярны – каждые тридцать секунд или около того – чтение не помогало участникам расслабиться в достаточной степени, чтобы снизить рывок ноги, однако если удары наносились реже, чтение помогало, причем очень ощутимо – чем дольше люди читали, тем больше они расслаблялись и тем меньше становилась амплитуда этих непроизвольных рывков.

Условия этого исследования были, конечно, далеки от идеала. Например, участников просили читать вслух, тогда как большая часть людей, читая книгу, делают это про себя. Еще принципиальнее то, что, судя по всему, в исследовании отсутствовала контрольная группа, которая бы не читала книгу, и в результате мы не можем отбросить вероятность того, что участники исследования просто постепенно привыкали к периодическим ударам и расслаблялись сами по себе, вне зависимости от чтения. Однако эксперимент все же точно показал, что большая часть участников расслаблялась во время чтения, не считая троих из них, которым поставили диагноз «невротизм», и несчастного участника по имени J.C., который «не сумел расслабиться» из-за «слишком тесного стягивания ремнями».

Однако, несмотря на все недочеты этого исследования, Джейкобсон явно был на верном пути. Почти девяносто лет спустя чтение взяло первое место в «Тесте на отдых» – его указали в качестве хорошего способа отдыха аж 58 % респондентов. Кстати, кажется, эти люди все же нашли секрет счастливой жизни, судя по их высоким баллам по шкале благосостояния – концепции, включающей в себя самоуважение, оптимизм и наличие цели и смысла в жизни^[206].

Разумеется, циники немедленно зададутся вопросом: сколько респондентов поставили галочку напротив чтения, просто чтобы показаться более культурными и интеллигентными, как частенько делают вчерашние школьники, заполняющие заявление на поступление в университет? В ответ на это мы можем смело ответить, что, вопервых, анкеты были анонимные, а вовторых, участники, желающие казаться более образованными и культурными, вряд ли бы так часто выбирали «ничегонеделание», что оно попало в топ5. Когда люди утверждают, что они находят отдых в чтении, я лично склонна верить им на слово.Расслабление и возбуждение

На самом деле, существуют люди, не способные расслабиться, если у них нет под рукой книги.

Требуются книжные черви!

Если вы регулярно читаете бульварную литературу и обожаете чтение в целом, запишитесь волонтером на благо науки!

Это рекламное объявление появилось в южноафриканских газетах в 80-х годах прошлого века. Его разместил Виктор Нелл, клинический психолог из Зимбабве, чтобы набрать достаточное количество добровольцев для серии исследований на тему привычек. К участию допускали всех, кто читал хотя бы по одной книжке в неделю. На деле же записавшиеся читали по 4, а одна семья из четырех человек утверждала, что они читают аж по 101 книге в месяц^[207]. Благодаря участию таких преданных библиофилов Неллу удалось провести одно из самых детальных и масштабных в мире исследований на тему чтения, так что я часто буду к нему возвращаться. Мой любимый вопрос из тех, что задавался участникам, звучал так: каково было бы вернуться в свой номер отеля как раз к тому времени дня, когда вы предпочитаете читать, и осознать, что почитать нечего? Ответы были затем расположены на шкале «Индекса раздражения», на которой выше всех оказались ответы людей, утверждавших, что будут чувствовать «отчаяние», «опустошенность» и «обездоленность». Такие ответы настолько поразили Нелла, что он отметил, что этих людей, вероятно, можно назвать практически зависимыми от книг.

Большая часть людей, конечно же, не придет в ужас и не падет жертвой острой панической атаки, не обнаружив в досягаемости последнего хита Дэна Брауна или Джоан Роулинг, однако все же книги – важная часть жизни для многих из нас. В одной лишь Великобритании за 2018 год было продано книг на сумму более 1,6 миллиарда фунта стерлингов. Неплохая иллюстрация всей важности роли книг в нашем мире.

На самом деле, я была удивлена тем, что чтение оказалось первым в нашем топ10, ведь не забывайте, что в нем люди голосовали не за самые любимые свои занятия, а за те из них, которые лучше всех позволяют им расслабиться. А чтение, между тем, сложно назвать пассивным времяпровождением – оно как раз требует некоторого усилия. Конечно, в отличие от того же бега, им можно заниматься, лежа на диване или в гамаке, но оно все же требует умственной работы на самых разных уровнях.

Мы читаем буквы. Соединяем их в слова. Извлекаем из этих слов их значение. Соотносим это значение с тем, что уже прочли. Напрягаем свою память. Мы создаем в своей голове образы. Мысленно воссоздаем происходящее на визуальном и звуковом уровне. И все это время применяем то, что психологи называют «теорией сознания», чтобы проникнуть в головы героев, понять их мотивацию, представить себе их мысли и проникнуться их чувствами.

Кстати, вы удивитесь, но чтение подразумевают не только умственные, но и физические усилия. Одной из задач Виктора Нелла в том исследовании 1988 года было выяснить, что происходит с человеком с точки зрения психологии, когда он читает. Ради этого он устроил еще один сложный эксперимент.

Вначале Нелл вызывал у участников чувство скуки, надевая на них полупрозрачные очки и на десять минут включая им запись белого шума. Затем он приглашал участников заняться серией различных дел: тридцать минут почитать, пять минут расслабиться с закрытыми глазами, посмотреть на ряд фотографий, позаниматься вычислениями в уме или порешать головоломки, типа такой:

Если разрезать красное яблоко пополам, а потом еще раз пополам, сколько сторон окажутся красными, а сколько – белыми?^[208]

Все это время Нелл производил множество различных тестов. Он размещал электроды на лицах, головах и шеях участников, чтобы зафиксировать уровень их мышечной активности. Он замерял интервалы между ударами их сердца, вдохами и выдохами. Все эти данные были призваны помочь ему понять, как тела участников реагируют на те или иные занятия.

Как считаете, какое из них тела участников нашли наиболее расслабляющим: скучание без дела, прицельное расслабление, вычисления в уме, головоломки или чтение? С учетом того, что эти книгочеи уже оценили усилия, которые они затрачивают на чтение, как нулевые или почти нулевые, можно бы предположить, что это подтвердит и их психика. Чтение безусловно не должно требовать никаких физических усилий. На деле же во время чтения участники оказались более физически возбуждены, чем скучая без дела или расслабляясь с закрытыми глазами. Скажу больше – чтение в этом плане перегнало и головоломки тоже, а в ряде случаев – и вычисления в уме.

Выводы из исследования Нелла получаются следующие: несмотря на то, что чтение обладает расслабляющим эффектом, особенно если речь идет о библиофилах, чтение также следует отнести к длинному списку способов релаксации, которые не подразумевают отключение ни сознания, ни тела. Что влечет за собой вопрос: стоит ли нам читать перед сном?

Книга на сон грядущий

Многие люди так и делают, поскольку чтение помогает им «угомонить» свое сознание. Однако предположение, что читать перед сном – хорошая идея, далеко не очевидно ни с психологической, ни с физиологической точек зрения.

Эксперты в области сна часто рекомендуют соблюдать «гигиену сна». Имеется в виду не смена постельного белья каждые несколько дней, а использование спальни исключительно по назначению и ни для чего больше (если вас интересует, на секс это не распространяется). Идея заключается в том, что в результате спальня начинает ассоциироваться у вас лишь с хорошим, крепким сном, и в какой-то момент эта ассоциация становится достаточно прочной, чтобы помогать вам быстрее засыпать.

Ожидемо эти эксперты обычно весьма отрицательно относятся к просмотру телевизора в постели, не говоря уже о залипании в телефоне, поскольку это приводит к сверхстимуляции. Однако книгам в целом удается избежать их гнева. Что это – культурный снобизм, или же они не просто так обходят чтение стороной? Существуют четкие свидетельства того, что, если вы желаете хорошенько выспаться, то лучше читать книгу, чем смотреть ТВ. Опрос 5000 жителей Британии показал, что 38 % респондентов, смотрящих телевизор в постели, плохо спят по ночам, тогда как 39 % из тех, кто читает на ночь книги, утверждают, что спят очень крепко.^[209] Многие психологи, занимающиеся исследованиями сна, также рекомендуют следующее: если вы проснулись посреди ночи и не можете заснуть снова – вместо того, чтобы переживать из-за того, что завтра будете плохо себя чувствовать, и волноваться о ворохе накопившихся дел, попробуйте встать с кровати, сесть на стул (даже если он холодный) и почитать книгу, пока вновь не почувствуете сонливость. Если вам повезет, то к моменту возвращения в постель ваше сознание будет достаточно отвлечено книгой, а ваше тело будет желать тепла уютного одеяла, и вы легко заснете.

Однако, как мы уже видели, чтение способно расшевелить не только наше сознание, но и тело – каким же образом тогда оно способно помочь нам расслабиться в достаточной степени, чтобы заснуть? Виктор Нелл считает, что вначале чтение действительно активизирует не только сознание, но и тело. Однако потом, когда мы откладываем книгу в сторону и уровень возбуждения спадает, именно этот спад усыпляет нас подобно спаду температуры после принятия горячей ванны. Гипотеза интересная, однако мне не особо в это верится. Для начала, она не объясняет, к примеру, почему многие часто засыпают во время чтения? Или почему того же эффекта не оказывает на нас чтение кучи электронных писем перед сном? В момент, когда вы после этого закрываете ноутбук, у вас должен происходить такой же спад активности, только вот после этого нечасто удается сразу и легко заснуть.

Так что вопрос о том, почему чтение, сколь бы расслабляющим оно ни было, должно хорошо помогать заснуть, остается открытым. Возможно, здесь как-то замешаны детские воспоминания о тех временах, когда перед выключением света читали не мы, а нам, а такое до сих пор усыпляет лично меня. Вернемся к этому позднее.Ленивый досуг?

В исследованиях на тему успокаивающего эффекта чтения занятно то, что самые интересные и показательные результаты в них часто всплывали совершенно случайно. На удивление немногие эксперименты призваны были доказать или опровергнуть расслабляющее воздействие книг. Вместо этого чтение оказывалось лишь одним из пунктов в изучении других занятий, а в результате оно либо обгоняло, либо оказывалось на одном уровне с тем, что было основным предметом исследования.

К примеру, в 2009 году было опубликовано одно американское исследование на тему йоги. Видимо, авторы пытались доказать, что йога – это идеальный путь к релаксации. К великому для них несчастью, они выбрали ей в противники не уступающее ей занятие. Да, после тридцати минут йоги кровяное давление и уровни стресса действительно падали, но они падали ровно настолько же и после получаса чтения статей в «Newsweek».^[210]

В рамках другого эксперимента, на сей раз в Австралии, людей, практикующих тай-чи, подвергали стрессу, заставляя в течение часа решать сложные арифметические задачи в шумном помещении, причем им постоянно напоминали, что часики тикают, и что время, отведенное на решение, не бесконечно. В это время вторая группа проводила этот час еще более неприятно – за просмотром часового видео о жутких вещах, которые пришлось пережить некоторым людям. Как вы можете себе представить, после такого часа все участники чувствовали себя не самым лучшим образом. Следующий час они должны были медитировать, ходить быстрым шагом, читать книгу или практиковать тай-чи. Опять же, условия эксперимента наводят на мысль о том, что исследователи надеялись показать, что тай-чи является идеальным способом снять напряжение и расслабиться. Однако физиологические измерения показали, что чтение, как, впрочем, и все остальные занятия из списка, справилось со снижением уровня гормона стресса кортизола и повышением настроения не хуже тай-чи.^[211]

Разумеется, большинству библиофилов прекрасно известно то, что иногда силятся понять исследовали: что книги – один из лучших в мире способов отдохнуть. Когда исследователи из Чикаго попросили группу взрослых людей вести дневники, в которые они должны были записывать все, что они делали, вместе с мотивами, толкавшими их на эти занятия, 34 % процента участников отметили, что читают книги с целью именно расслабиться и отдохнуть. В 89 % случаев эти же люди отметили также, что чтение не требовало от них никаких или почти никаких усилий.^[212]

Идеей того, что чтение помогает отдохнуть, сложно было бы удивить даже наших предков. Оно рассматривалось как признак лени и потворства своим прихотям. В Англии XVIII века сесть и почитать роман было «все равно что пить вино». Это считалось общепризнанным пороком. Помимо приучения к праздности и лени, чтение порицалось за ухудшение осанки его поклонников и за возникновение пожаров, ведь тогда для чтения вечерами необходимы были свечи. Библиотеки, в которых разрешалось брать книги на вынос, сравнивались с борделями и винными лавками. «Диваны для чтения» – звучит прекрасно, не правда ли? – активно поносились морализаторами и общественниками-реформаторами.

В 2008 году преподаватель Ана Вогринчич сравнила отношение к чтению в XVIII веке с нынешний истерией по поводу телевизора. «Как любители романов, по общему мнению, марали книги свечным воском и создавали опасность пожаров, так и любители телевизора сейчас вызывают ассоциации с нездоровой едой и пятнами кетчупа на ковре», – пишет она.^[213]

Конечно, сегодня в таком ключе стоит говорить скорее о смартфонах или планшетах, чем о книгах и даже о телевизоре. Судя по всему, наше общество страшится всего, что затягивает, отнимает время и приносит удовольствие, особенно если это что-то появилось недавно.

Даже Виктор Нелл, занимаясь своим исследованием в 1988 году, обнаружил некий дурной ореол общественного осуждения, нависающий над чтением книг, в особенности популярных и в особенности художественной направленности. Его участники-библиофилы сами признались, что почти половину всех прочитанных ими книг их учитель литературы в старшей школе порекомендовал бы выбросить на помойку. Многие из них без проблем читали на ночь, но чтение книг днем вызывало у них чувство вины. Библиофилам казалось, что следовало бы заняться чем-то более активным и продуктивным.

Взгляд глазами библиофила

Чтобы понять, почему все-таки чтение помогает нам отдохнуть, стоит подумать о том, что происходит в сознании, когда мы читаем. В ряде случаев книги предоставляют больший контроль над ситуацией, чем другие виды медиа. Телевизор, конечно, можно выключить, в ряде случаев даже поставить на паузу или перемотать, но на этом список действий, в общем-то, кончается. Рэймонд Мар из Университета Торонто обнаружил, что, если уж какая-то передача или фильм нас зацепили, мы с большей вероятностью будем смотреть до конца^[214], возможно, не в последнюю очередь потому, что часто смотрим телевизор вместе с кем-то еще.

С книгами все иначе. За исключением разве что самых напряженных и захватывающих триллеров, мы редко читаем книгу от корки до корки за один присест. И даже когда читаем сознательно и целенаправленно, то частенько отвлекаемся. Бывает, что ненадолго останавливаемся, даже не замечая этого, перечитываем заново параграфы, отлистываем пару страниц назад или даже засыпаем посреди чтения. Все это увеличивает время прочтения, но зато добавляет процессу комфорта и расслабленности.

Мы читаем так, как хотим, и с той скоростью, с которой хотим. Это, в частности, показывает нашу способность контролировать эмоции, которые при этом испытываем. Если хоррор стал слишком страшным, можно на время отложить его в сторону. Если накал страстей в шпионском триллере становится невыносим, мы можем сжульничать, подсмотрев, чем все кончится. И, создавая вместе с автором персонажей книги в своей голове, читатель сам решает, насколько жутким сделать злодея и насколько храбрым и отважным – героя. Мы можем воссоздать в голове нашу улицу и представить себе, что события книги разворачиваются на ней, если того пожелаем. Можем придать персонажам черты знакомых людей, а можем сделать их совершенно неизвестными. Да, автор ставит нам ряд ограничений, но внутри них мы вольны творить с героями, декорациями и событиями все, что вздумается.

У большей части людей на одну книгу уходит как минимум несколько дней, а то и недель. Я сама читаю романы настолько медленно, что мой заплыв в мир «Среднего пола» Джеффри Евгенидиса занял у меня аж несколько лет. Однако каждый раз, когда я возвращаюсь на ее страницы, я ощущаю прекрасное чувство возврата к чему-то родному. Я уже знакома с этим миром и могу спокойно плыть по течению, забыв о своих заботах.

Очень важно то, что мы способны сами определять скорость, с которой читаем. Южноафриканские библиофилы, вызвавшиеся добровольцами для Виктора Нелла, были приглашены в лабораторию для чтения книги, которая им нравится. При помощи окна и нескольких хитро расположенных зеркал Нелл мог следить за тем, как глаза участников перемещаются по страницам. К собственному удивлению он обнаружил, что вместо увеличения скорости чтения, когда сюжет становился особенно напряженным, они замедлялись на тех частях, которые им больше всего нравились. Уже более ожидаемо было то, что на скучных кусках, судя по их глазам, участники исследования начинали читать по диагонали, чтобы не тратить время на то, что им не особо интересно. Эта подсознательная способность ускоряться и замедляться при чтении, задерживаться на приятных кусках текста и пропускать скучные помогает нам втягиваться в процесс – и за счет этого расслабляться.

Существуют основания полагать, что, читая про себя, мы воображаем некий внутренний голос, который читает нам вслух. Согласно результатам исследований, даже не издавая ни единого звука, слова, в которых есть долгие гласные, типа «чизкейк», человек читает дольше, чем те, в которых они короткие, например, «кот», как будто произносит их вслух.^[215] Тем временем эмоции, порождаемые книгой, влияют на сознание и даже на тело. Это доказывают измерения пульса и проводимости кожи (то есть уровня потоотделения на подушечках пальцев, например), а также результаты мозгового сканирования. К примеру, у добровольцев, читавших особенно страшные эпизоды из книг про Гарри Поттера, была обнаружена повышенная активность в областях мозга, отвечающих за эмпатию.^[216] Это доказывает, что в некотором смысле то, что мы читаем, становится столь же реальным для наших мозга и тела, как и мир вокруг нас. Уровень погружения в вымышленные события бывает весьма глубок.

Читая, мы рефлексируем, смотрим вперед и оглядываемся назад. Как писал Филип Пулман: «Книга предлагает, читатель вопрошает, книга отвечает, читатель обдумывает». В каждом отдельном случае роль играет наша личность, прошлые опыты чтения, ожидания, убеждения, предрассудки, надежды и страхи.^[217]

Чувства и эмоции, вызванные книгой, не всегда мимолетны – они могут преследовать днями. Часто больше всего людям нравятся книги, создающие атмосферу, в которую вы вновь окунаетесь, стоит вам лишь вспомнить ее события, даже не перечитывая. В своем эссе «Как читать книги» Вирджиния Вулф писала: «Подождите, пока прочитанное покроется пылью, конфликты и проблемы улягутся, погуляйте, побеседуйте, оборвите увядшие лепестки с розы, поспите. Затем вдруг, без всякого усилия с вашей стороны – потому что именно так в Природе совершаются подобные переходы, – книга вернется, но уже по-иному. Она всплывет в нашем сознании как нечто цельное^[218]».^[219]

Пока мы в основном обсуждали чтение художественной литературы, однако не стоит забывать о многочисленных любителях нон-фикшн. Если вы относитесь к их числу – радуйтесь, ибо, согласно результатам исследования, он способен приносить удовольствие и дарить отдых в той же степени, что и художественные книги.^[220] В рамках «Теста на отдых» мы не спрашивали респондентов, что именно они читают. Это могла быть печатная литература или цифровая, фикшн, нон-фикшн, журналы, газеты, возможно даже годовые отчеты. Конечно, чтение в целом не сводится к «или/или», факт или вымысел. К примеру, то южноафриканское исследование показало, что самые ярые фанаты художественной литературы чаще всех остальных читали газеты.

Я лично большая поклонница чтения газет в постели. Терпеть не могу оставаться не в курсе текущих событий. Стопка газет на полу у изголовья моей кровати постепенно растет до тех пор, пока у меня не остается выбора, кроме как выбросить самые старые. И даже в эти минуты мне мучительно больно выкидывать в мусорку приложения месячной давности или даже сводку новостей, которым уже несколько недель.

Я говорю мужу (которому не слишком по душе моя стопка газет, он именует ее «крысиным гнездом»), что мне по крайней мере далеко до одного моего друга, который хранит газеты месяцами и даже берет их с собой в отпуск в здоровенном портпледе. Он читает каждую пожелтевшую газету, сидя у бассейна, и лишь после этого выбрасывает, возвращаясь домой со сложенным на дне чемодана портпледом, готовый к сбору новой «коллекции».

Во вдумчивом чтении газет есть, конечно, один существенный минус: большая часть новостей в них, положа руку на сердце, плохие, и мир через призму таких газет способен казаться сильно хуже, чем он есть на самом деле. Доцент Саутгемптонского Университета Дэниз Баден обнаружила, что плохие новости вполне ожидаемо способны вогнать нас в тоску и тревожность^[221], и, что особенно печально – и особенно интересно – лишить мотивации как-то разрешать свои проблемы. Многие говорят, что хотели бы видеть в колонках больше положительных новостей, и многие газеты и передачи брали это на заметку и даже пытались вносить в свои материалы больше позитива, однако в реальности оказалось, что активнее всего люди читают, смотрят и слушают как раз негативные новости. Что бы мы ни говорили, помимо регулярных доз фото и видео милых собак на скейтах, публике нужны землетрясения и политические скандалы. В чтении отрицательных новостей есть один плюс – подобно созерцанию Земли из космоса, наблюдение за чужими несчастьями способно показать нам, что собственные беды и трудности не так уж и тяжки.

В бегах от самих себя

И фикшн и нон-фикшн погружают нас в миры других людей, в миры, которые становятся настолько живыми, что содержание книги и сам опыт ее чтения сливаются воедино. События книг, которые вы читаете где-нибудь в отпуске, могут происходить для вас как в выдуманном автором месте, так и где-то неподалеку от вас.

В целом чтение приносит отдых, несмотря на некоторые усилия, которые требуются с нашей стороны, поскольку позволяет сбежать из реального мира. Читая, мы способны оставить позади не только проблемы, но в некоторой степени и собственное сознание. Писательница Роуз Тремэйн надеется, что своими художественными произведениями, как она выражается, немножко укрепляет душевное здоровье своих читателей. Она пишет: «Хотелось бы, чтобы, взяв в руки одну из моих книг, кто-то подумал: "Что ж, во всяком случае следующие полчаса я точно буду в порядке"».^[222]

Американский психолог Михай Чиксентмихайи называл схожее с трансом состояние, в которое книга способна ввести читателя, «поток». Другие иногда зовут это игровым или «лудическим чтением», от латинского слова ludo – «играю». Один из таких «игровых» читателей, участвовавший в том южноафриканском исследовании, прокомментировал это так: «Я не по своей воле пришел в этот мир, и, положа руку на сердце, не могу сказать, что наслаждаюсь этой жизнью на 100 %. Читая «всякую фигню» по паре часов в день, я сбегаю от своих забот и невзгод, как и от забот людей вокруг меня». А один из членов той самой звездной семьи «сто-книг-за-месяц» отметил, что чтение – как болезнь, в том плане, что, с одной стороны, реальная жизнь проходит мимо тебя, а с другой – оно позволяет выходить за пределы конкретного места и ощущать себя причастным ко всему миру в целом.

Разумеется, если вам нужно как-то отвлечься от своих тягот, вам для этого подойдет далеко не всякая книга. В рамках одного исследования люди, страдающие от хронических болей, читали друг другу рассказы или стихи в группах, и именно самая сложная и неоднозначная литература лучше всего помогала им отвлечься от агонии. Чем интереснее и закрученнее был сюжет, так, как, например, у Чехова, у Дэвида Герберта Лоуренса или у Рэймонда Карвера, тем больше они увлекались книгой и тем меньше ощущали боль.^[223]

Нелл разделил «игровых» читателей на две категории: те, кто читают, чтобы сбежать от этой реальности, и вытесняют книгой все мысли об окружающем мире, и те, кто поступают прямо противоположным образом – работают над своим сознанием и читают о жизнях других людей для того, чтобы через них рефлексировать на тему своей собственной.Неосмысленное чтение

В рамках одного потрясающего нейробиологического исследования на тему чтения ученые из Университета Южной Калифорнии при помощи специальной программы разбили двадцать миллионов рассказов, выложенных в блогах людей по всему миру, на сорок категорий. В итоге получились сорок «базовых» историй. Исследователи хотели понять, каким образом мозг читателя реагирует на такие тексты. Насколько сильные будут расхождения от человека к человеку? Выяснилось, что не очень сильные. Вне зависимости от того, на каком языке люди читали один и тот же рассказ – на английском, на фарси или на мандаринском, вне зависимости от алфавита и формата страниц, активность головного мозга всех читателей, читающих один и тот же рассказ, была весьма сходна. Иными словами, на одни и те же истории мозги людей реагируют практически одинаково.^[224] Еще более примечательно то, что по снимкам со сканера исследователи смогли определить, какой именно из сорока рассказов попал к участнику исследования. Сканер читал мозг этих людей так же, как они – книги.

Но главная находка этого исследования заключается в том, что наш мозг во время чтения не отдыхает, но и не находится в состоянии повышенной активности. При чтении активизируются несколько его областей, в том числе и относящихся к сети пассивного режима – той самой, которая работает, когда мы якобы ни о чем не думаем, а на деле наш мозг занимается своими делами.

Раньше нейробиологи полагали, что эта сеть не включается, если человек занимается каким-то определенным делом (не считая случаев, когда он в действительности совсем не сосредоточен). Однако результаты исследования Университета Южной Калифорнии, как и ряда других, показывают, что, когда мы читаем, эта сеть занимается поиском смысла в прочитанном и связыванием этого смысла с воспоминаниями о прошлом, мыслями о будущем и отношениями с другими людьми. Так что, даже находясь таким образом в мире автора произведения, читатель все равно, как ни крути, воспринимает этот мир через призму своего.

Это подтверждает и исследование психолога Дианы Тамир из Принстонского университета. Его участники лежали под сканером и читали выдержки из самых разных книг – как из художественной литературы, например, из «Тарзана, приемыша обезьян» Эдгара Райса Берроуза, или из «Тэсс из рода д’Эрбервиллей» Томаса Харди, так и из нон-фикшн, такого как «Бессмертная жизнь Генриетты Лакс» Ребекки Склут или менее известной книги «Сбор драгоценных камней и минералов: определение, ценность и гравировка» Пэтти Полк. Лично мне некоторые из этих книг кажутся более стимулирующими, чем другие, однако Тамир с коллегами обнаружила, что чтение любой из этих книг давало импульс сети пассивного режима работы мозга, а ее содержание меняло лишь области наибольшей активности.^[225] Из этого исследования становится понятно, что, даже когда мы читаем об агатах, яшме и осадочных отложениях (давайте признаем – большей части из нас это не особенно интересно), мы все равно внедряемся в книгу мысленно и переживаем некоторый опыт.

Возможно, часть всей прелести чтения заключается в том, что мы не всегда четко сосредоточены на страницах книги перед нашими глазами. Психологи называют это «неосмысленным чтением», и я уверена, что, даже если само это словосочетание вы слышите впервые, то наверняка знакомы с самим феноменом. Как часто вы ловите себя на том, что пялитесь в середину страницы и думаете о чем-то постороннем вместо чтения? А бывает ли так, что по прочтении нескольких страниц вы потом не можете вспомнить ни слова из прочитанного, поскольку были заняты планированием дел в саду на это лето или думали о том, куда бы поехать в отпуск?

Чтение способно спровоцировать на грезы, предоставляя идеальное основание для витания в облаках, возможность «улететь» из нашего нынешнего окружения. Не обязательно туда, где происходят события книги – просто в определенное место из воспоминаний или даже туда, где мы ни разу не бывали. Конечно, чужая душа – потемки, однако исследования на тему неосмысленного чтения дают основания предполагать, что все люди думают примерно одинаковым образом.

Весьма интересно то, что исследователи обнаружили, что наши глаза продолжают двигаться вдоль строчек, даже когда сознание уже где-то далеко, и чаще всего это происходит, когда мы читаем что-нибудь легкое. Однако в ряде случаев такое происходит и с более сложной литературой.^[226] Так или иначе, существует ряд безошибочных признаков, по которым специалист способен определить неосмысленное чтение. Для начала, человек начинает чаще моргать. Но есть и другой признак, выявленный в ходе, как ни иронично, эксперимента с участием Шерлока Холмса. Психолог Джонатан Смоллвуд просил участников читать рассказ «Союз рыжих» Артура Конана Дойля, и обнаружил, что в тех случаях, когда люди действительно концентрировались на тексте, они замедлялись, натыкаясь на длинное и незнакомое слово, но если они читали неосмысленно, то спокойно и радостно пролетали мимо таких выражений^[227].

Романист и психолог Чарльз Фернихоу, о котором я уже говорила в главе про витание в облаках, обожает читать книги не меньше, чем писать их. Однако он сам признает, что весьма легко отвлекается от чтения. Впрочем, это, как он отмечает, лишь усиливает его наслаждение от процесса. Он интересуется тем, не влияют ли такие внезапные паузы посреди книги на то, насколько мы отдыхаем при ее чтении? Возможно, этот процесс – как раз самый верный путь к грезам и витанию в облаках?

Вам может казаться, что авторы хотели бы, чтобы вы сосредоточились на предложениях, на написание которых они потратили многие часы, однако некоторые из них, такие, как Вирджиния Вулф, только рады нашим отвлечениям от их текстов. Она писала о том, что, отпуская сознание на волю при чтении, мы развиваем собственный творческий потенциал. «Вот окно по правую руку от книжного шкафа. Как прекрасно оторваться от книги и выглянуть наружу! Как прекрасен открывающийся вид во всей своей беззаботности, неважности и вечном движении – вот жеребята носятся по полю, вот женщина, набирающая воду из колодца, вот осел, запрокидывающий голову и издающий свой долгий и резкий стон».

Таким образом, мы получаем уже два основных фактора, за счет которых чтение помогает отдохнуть. Иногда оно позволяет отвлечься от своих забот, иногда наоборот – возвращает к ним. Вместо того, чтобы забирать нас из реального мира, оно дает повитать в облаках и подумать о жизни. И вновь мы видим этот странный парадокс в самой сути отдыха: с одной стороны, он отвлекает, с другой – ставит нас лицом к лицу с самим собой, позволяет мысленно отправиться в прошлое, в воспоминания или в будущее, в мысли о грядущем. С его помощью мы способны как перестать осознавать самих себя, так и усилить чувство самосознания.

В случае с некоторыми занятиями, перечисленными в этой книге, целью является очистить разум, ощутить текущий момент. Но, возможно, нет ничего плохого и в том, чтобы загружать свою голову. Может статься, что добавление в нее новых мыслей, историй других людей и их мироощущения также способно помочь достичь покоя.

Однако в чтении есть и еще один, третий фактор, который приносит расслабление.

В обществе хорошей книги

В целом, топ5 занятий из этой книги в основном попадают в категорию тех, которыми люди обыкновенно занимаются в одиночестве – для многих настоящий отдых подразумевает уединение. Но с чтением все не совсем так. Оно не просто позволяет абстрагироваться от окружающих, но также и само составляет нам компанию, компанию, в которой часто спокойнее и интереснее, чем с другими людьми, компанию, которую всегда можно покинуть потом без объяснения причин. Такое чувство общности с книгой бывает настолько сильно, что даже помогает справиться с чувством одиночества в полной изоляции. В соответствующей главе я поднимала вопрос «С кем мы, когда одни?». Иногда правильный ответ на него – с персонажем из книги. Великий американский романист Джон Стейнбек писал: «Всю свою жизнь мы пытаемся избежать одиночества. С древних времен одним из методов борьбы с ним был рассказ. Рассказ, направленный на то, чтобы слушатель сказал – и почувствовал – «Да, все так, так и есть, или, по крайней мере, я чувствую так же. Ты не одинок»».^[228]

Две сиделки из США, которые много лет провели у изголовья стариков, заметили, что те из них, что любили читать, редко чувствовали себя одинокими. Персонажи книг составляли им компанию. Одной из их пациенток была 86-летняя женщина с проблемами с сердцем, а потому она не могла покидать свою квартиру. Когда сиделки спросили ее, что она думает по поводу одиночества и привязанности к дому, она указала на свои книги и ответила: «Я не одинока – у меня тут целый мир рядом со мной».^[229] Впоследствии слова этой старушки подтвердили и другие пожилые люди из числа их пациентов. Те, кто больше всех читали – не важно, книги или газеты – реже других в среднем чувствовали себя одиноко.

Множество исследований посвящено тому, как чтение романов способно увеличить эмпатию и даже сделать нас лучше, как людей, позволяя погрузиться в мир других. В отличие от XVIII века, сейчас чтение в целом поощряется, но мне кажется, что большинство людей не берут в расчет его ценность в плане отдыха. Итак, если вы желаете почитать, чтобы отдохнуть, есть ли разница в том, за что именно браться?Что читать, чтобы расслабиться

Иногда люди целенаправленно выбирают определенные книги ради их терапевтического воздействия. У этой практики существует официальное название – библиотерапия. Слово это, впрочем, употребляется весьма широко и может значить что угодно – от чтения «Джейн Эйр», чтобы унять боль в разбитом сердце, до прописывания врачом чтения инструкций на тему того, как снизить тревожность или побороть депрессию. И хоть прописывание романов становится все более и более популярным (вполне возможно, что оно и впрямь работает), именно последний вариант библиотерапии уже давно систематически исследован, проверен на практике и признан эффективным.

Если вы хотите отдохнуть, на какие книги стоит обратить внимание с точки зрения науки? Возможно, вы помните, что «игровые» библиофилы признавали сами, что половину всего того, что они читают, их учитель литературы расценил бы как мусор. Так что стоит ли пытаться впечатлить своего преподавателя? Или нет?

То, какую именно книгу вы выберете, зависит исключительно от ваших собственных вкусов и предпочтений, однако вся суть здесь в том, чтобы выбрать такую, которая погрузит вас в состояние течения по Чиксентмихайи. Состояние столь захватывающее, что вы даже потеряете счет времени. Я говорю не о том, что время побежит быстрее, потому что вам хорошо. Я говорю о том, что вы начнете чувствовать себя будто вне времени вообще. Согласно его, Чиксентмихайи, Теории Оптимального Опыта, когда вы занимаетесь чем-то подходящим для вас, все остальное теряет свою значимость. Для того чтобы это что-то погрузило вас в такое состояние течения, требуется ряд условий: от вас необходимо некоторое усилие, вполне, впрочем, посильное, которое подарит ощущение немедленной награды.

Для некоторых людей чтение как раз отвечает этим условиям. Сам Чиксентмихайи обнаружил, что из всех занятий, способных погрузить человека в состояние течения, наиболее распространенным является как раз чтение.^[230] Однако вернемся к насущным вопросам. Насколько серьезное усилие требуется с нашей стороны?

Наиболее логичным кажется ответ «самое незначительное», однако обратимся за примерами к другим занятиям, погружающим людей в состояние течения, таким как садоводство или рисование. Даже нет, не так – пускай будет скалолазание. Люди, которые занимаются им, прикладывают весьма серьезные усилия, однако, судя по опросам, они в итоге получают наиболее полноценный оптимальный опыт.^[231]

«Парадокс отдыха: с одной стороны, он отвлекает, с другой – ставит нас лицом к лицу с самим собой, позволяет мысленно отправиться в прошлое, в воспоминания или в будущее, в мысли о грядущем».

Следуя этой же логике, мне кажется, было бы ошибкой считать, что для отдыха необходимо легкое чтение. Все вокруг говорят о бульварном чтиве, о «женской» и «мужской» литературе, которую следует брать с собой в отпуск. На самом деле, вполне может статься, что как раз такие книги не стоит брать с собой. В повседневной жизни, когда вы чаще всего читаете на ночь, вы можете обнаружить, что в случае с более тяжелой литературой вы способны одолеть лишь несколько страниц, после чего утомляетесь и засыпаете. В отпуске же у вас могут оказаться свободными для чтения как раз дневные часы. Это может стать вашим единственным шансом за целый год, чтобы попытаться окунуться во что-то более сложное. А чем глубже вы погрузитесь, тем с большей вероятностью сумеете прийти в то самое состояние течения. А чем выше вероятность того, что вы в него придете, тем реальнее то, что потом вы будете чувствовать себя отдохнувшими.

Так что осилить наконец «Краткую историю времени», «Улисса» или «В поисках утраченного времени», лежа на шезлонге у бассейна, может оказаться самым верным путем к истинному расслаблению. Почему бы не попробовать?

Подбирая себе книгу, одни люди останавливаются на какой-то одной за раз и читают только ее, тогда как другие начинают разом по нескольку книг, которые лежат, собирая пыль, миниатюрными башенками по 10–12 штук у изголовья кровати, и некоторые из них почти наверняка так и не будут дочитаны. Если вы из таких людей (я вот например да; рядом с горой газет у моей кровати лежит еще и стопка книг), и способны помнить, что в какой из книг происходит, то имеете возможность в любой момент выбрать ту из них, которая больше всего соответствует вашему текущему настроению (или, наоборот, контрастирует с ним).

Согласно результатам ряда исследований, когда люди чувствуют себя несчастными, они склонны выбирать что-нибудь духоподъемное и позитивное в надежде, что им это поможет, как, впрочем, и люди, пребывающие в хорошем настроении, поскольку они не хотят его себе сбивать.^[232] Однако получается, что все читают только позитивные книги: либо ради повышения настроения, либо ради его поддержания, но ведь мы точно знаем, что это не так. Триллеры, со страниц которых буквально сочится отчаяние, насилие и страдания, не теряют своей популярности. Так же, как и в случае со слезливыми фильмами, спрос на слезливые книги все никак не падает. Взгляните хотя бы на успех романа в стихах «У печали есть крылья» Макса Портера – книги одновременно сложной и душераздирающе грустной.

Осторожно, спойлеры!

Некоторым людям проще и комфортнее читать роман, зная заранее, чем он окончится. Возможно, конкретно вы ненавидите спойлеры, но это не отменяет того прелюбопытного факта, что спойлеры не только помогают нам быстрее переваривать прочитанное, но и, по мнению значительной доли опрошенных, дарят большее, а вовсе не меньшее наслаждение от книги.

Обычно в исследованиях на тему спойлеров использовались короткие рассказы, на которые у людей уходило меньше сил, времени и нервов, чем на целые романы, и реакция была спокойне, так что я не до конца уверена, что им действительно так уж нравились спойлеры. При этом надо сказать, что многие любят сначала читать последнюю страницу романа, чтобы затем с удовольствием читать с самого начала, гадая, каким образом сюжет придет к уже известному им финалу. Это, разумеется, не говоря о множестве людей, которые обожают перечитывать свои любимые романы, в которых им уже прекрасно известны и сюжет, и атмосфера, и все персонажи.

Однако, безусловно, существуют те, кто люто ненавидит знать заранее, что произойдет дальше по сюжету. Доходит даже до того, что одного российского инженера обвинили в нападении с ножом на коллегу, с которым тот делил долгую, темную и холодную рабочую ночь на исследовательской станции где-то в Антарктике. Согласно некоторым свидетельствам, причиной нападения оказалось то, что пострадавший постоянно спойлерил концовки всех книг, которые имелись на станции. Возможно, конечно, все было не так – другие свидетельства опровергают этот мотив – но даже сам факт, что мы способны принять это за правду, говорит о том, что человек может ОЧЕНЬ, ЧЕРТ ПОБЕРИ, ОСТРО РЕАГИРОВАТЬ НА СПОЙЛЕРЫ.

Многое в этом плане зависит от того, что именно мы читаем. Знание (осторожно, спойлер), что Ромео и Джульетта оба погибнут, не мешает нам все время надеяться, что ну вот-вот кто-то вмешается, пока еще не слишком поздно, а вот знание личности убийцы в криминальном детективе – это уже совсем другой разговор. Шекспира, впрочем, ценят не только за сюжет – огромную роль играют потрясающий слог и персонажи со сложной психологией.

Конечно, существуют романы, намеренно построенные таким образом, что концовка идет вначале, а на последующих страницах следует как бы пояснение того, каким образом все кончилось именно так. Но даже в таких случаях, если только вы не читали эту книгу прежде, вся соль именно в медленной подаче этого пояснения. Согласно результатам исследований, чем больше художественной литературы человек читает ради удовольствия, тем больше он ненавидит спойлеры. Те же, кто не так сильно наслаждается мыслями и эмоциями, пробуждаемыми книгой, в среднем не сильно против узнать сюжет заранее.^[233]

Для некоторых южноафриканских библиофилов перечитывание книг было даже большим удовольствием, чем чтение по первому разу, несмотря на то, что они уже знали, чем все закончится. Один из них даже заявил, что в мире так мало по-настоящему интересных книг, что свои любимые он старается читать как можно быстрее в надежде хотя бы частично забыть сюжет и получить возможность насладиться произведением по новой, и так аж до десятка раз.Чтение вслух

Пока мы не ушли от темы чтения, я хочу еще раз вернуться к удивительным эффектам того, когда вам читают вслух. Много лет назад я была в бедной округе Оксфорда на одном тренинге, на котором матерей просили читали вслух своим практически новорожденным детям. Вначале те отнеслись к этой идее со здоровым скепсисом, считая, что, пока ребенок не научился говорить, читать им вслух нет никакого смысла, ведь они все равно ничего не поймут. Однако вскоре они убедились в том, насколько их грудным детям нравится такое внимание и как их успокаивали звуки материнского голоса. На данный момент существуют неоспоримые доказательства того, что чтение вслух детям даже в возрасте трех месяцев может увеличить их грамотность впоследствии, возможно, частично за счет того, что они приучаются к обществу книг.^[234]

В наши дни уже не только дети слушают, как им читает вслух кто-то другой. Появился тренд на читальные группы – что-то вроде книжных клубов, только знакомство с книгой происходит не до сходки, а во время нее: кто-то один читает вслух, а остальные слушают. Каждый момент, каждое слово они переживают сообща. В каком-то смысле очень напоминает совместный поход в театр или в кино.

В большей части таких групп чтением занимается профессиональный чтец или актер. В других книги зачитывают все члены группы по очереди. Так или иначе, думаю, это достаточно сильно отличается от наших уроков английского в школе, где мы натужно продирались через «Я в замке король», «Брайтонский леденец», а потом через «Оливера Твиста» и «Макбета», читая по очереди «ручейком», причем абсолютно монотонно, боясь произносить фразы с выражением, чтобы не выглядеть глупо перед одноклассниками.

Лично меня чтение вслух даже слишком расслабляет. На протяжении всей этой книги я старательно избегала темы сна, но, когда мне читают вслух – пиши пропало. Мой муж уже многие годы читает мне в постели. Вначале, когда мы еще часто ходили в походы и у нас было больше времени, иногда это делала и я, а теперь только он. Когда его нет рядом, я могу часами ворочаться без сна, но когда он читает мне вслух, у меня словно выключатель в голове щелкает. Он говорит, что я засыпаю, причем глубоко, на первой же странице.

Муж все удивляется, каким образом меня так быстро вырубает, когда он «читает правильными голосами и с выражением», но вот уж как есть. На следующую ночь он обычно рассказывает мне, что я упустила. Я «прочла» таким образом десятки книг, от «Миддлмарча» Джорджа Элиотта до «Тихого американца» Грэма Грина, а вот совсем недавно – мемуары Трэйси Торн об ее детстве в Хертфордшире, «Другая планета». Как только мне кто-то начинает читать вслух, мое сознание успокаивается, и я проваливаюсь в сон. Причем моему мужу приходится читать еще некоторое время после того, как я засну – иначе я снова просыпаюсь. Но в целом такое впечатление, что вместо слов мужа в мои уши втекает какое-то волшебное зелье сна.

Разумеется, многие обращаются за такими услугами к современным технологиям – аудиокниги все больше набирают популярность, заодно с приложениями для сна, которые рассказывают вам успокаивающие истории, специально написанные так, чтобы вызывать сонливость – все самое интересное там происходит в самом начале. Рассказчики читают медленно и спокойным тоном, не «озвучивая» при этом каждого персонажа. У многих из этих приложений уже сотни тысяч скачиваний, многие писатели обнаружили, что прибыльнее-то, оказывается, писать не так, чтобы держать читателей в напряжении, а так, чтобы убаюкивать их.

Так что попробуйте сами себе почитать вслух, а лучше найдите кого-то, кто сделает это для вас. Читайте осмысленно или неосмысленно. Все в ваших руках. Чтение дарит отдых, меняя то, как мы грезим. Оно уводит нас в сторону от руминации, от повторяющихся циклов плохих мыслей. И даже если мы витаем в облаках во время чтения, то это освежает. И, если вы хотите отдохнуть, но не хотите оставаться в одиночестве, хороший роман – именно то, что вам нужно.

Если же вы и теперь не убедились в том, что вам стоит больше читать, то у меня есть один туз в рукаве – еще один плюс чтения, о котором вы, возможно, не знали. Более 3000 человек опросили на тему того, как много времени они потратили на чтение книг, журналов и газет за прошедшую неделю. 41 % респондентов не читали книг вообще. Остальные читали, и с удовольствием. В течение десяти лет исследователи наблюдали за всеми этими людьми, лишь четверть из них умерли, но возрадуйтесь, книгочеи-библиофилы жили в среднем на два года дольше, чем те, кто читал лишь газеты и журналы. Исследователи учитывали и общее состояние здоровья, и уровень финансовой обеспеченности, и уровень образования, и все равно результаты оказались именно такими.29 Удивительно, как такое сидячее (или лежачее) занятие может столь существенно улучшать здоровье человека. Возможно, чтение – гораздо более уникальный и особенный способ отдыха, чем нам кажется.

Рецепт идеального отдыха

Надеюсь, что я сумела вас убедить в том, что отдых – это очень важно. Людям нужно начать относится к нему серьезнее. Как и сон, отдых – вовсе не роскошь. Если мы хотим жить и процветать, то он нам абсолютно необходим.

То, как именно отдыхать – это уже дело исключительно ваших вкусов и предпочтений. Однако просуммировав результаты многих десятков упомянутых в этой книге исследований, я составила для вас пошаговую инструкцию, придерживаясь которой вы сможете увеличить свои шансы на хороший, качественный отдых.

1) ОТДЫХАЙТЕ ДОСТАТОЧНО

Подобно тому, как многие из нас считают количество часов, проведенных во сне ночью, чтобы не допустить случайного недосыпа, так и всем нам стоило бы начать считать, сколько часов мы тратим на отдых.

Вспомните ваш вчерашний день. Хватило ли вам вчера времени на то, чтобы подзарядить свои батарейки, физически и ментально? Сумели ли вы остановиться за день хоть раз и порефлексировать? Была ли у вас возможность подумать, а не просто сделать? А был ли у вас шанс на то, чтобы ненадолго отключиться?

Респонденты «Теста на отдых», набравшие наибольшее количество очков по шкале благосостояния, отдыхали в среднем от 5 до 6 часов в день. Кажется, что это очень много, и вы можете подумать, что у вас просто физически не получится последовать их примеру, однако скорее всего вы и так уже отдыхаете больше, чем думаете сами.

Опросы на тему распределения времени показывают, что средний мужчина-британец может себе позволить аж 6 часов и 9 минут отдыха и досуга в день, тогда как у женщин вышел не столь шикарный, но тоже весьма неплохой средний результат в 5 часов и 29 минут^[235]. Это, конечно, лишь средние показатели, и у некоторых людей, особенно у родителей маленьких детей или у тех, кто ухаживает за пожилыми родственниками, свободного времени наверняка существенно меньше. Также не стоит забывать, что это – средние недельные показатели, так что у некоторых респондентов с такими результатами могло быть всего по паре часов будними вечерами, зато много свободного времени на выходных.

И дело тут не в том, что чем больше отдыхаешь – тем лучше. Хотя те, кто в рамках «Теста на отдых» ответили, что не отдыхают вообще, набрали в среднем ощутимо меньше баллов благосостояния, чем те, кто смог себе это позволить. У тех, кто отдыхал более 6 часов в день, этот показатель также начинал проседать. Возможно, то были люди, не занятые ничем вынужденно из-за болезни или безработицы. Это вполне соответствует результатам ряда исследований, показавших, что те, кто находятся на долгих больничных, меньше всех наслаждаются отдыхом^[236]. У короткого времени на отдых есть одно преимущество – чем его меньше, тем больше мы его ценим. Опять же, подтверждая результаты нашего «Теста на отдых», исследователь распределения времени Джонатан Гершани обнаружил, что пик удовольствия от досуга достигается именно путем увеличения его продолжительности, но наслаждение снова начинает уменьшаться, когда свободного времени в жизни человека становится слишком много^[237].

Если оптимальные 5 часов отдыха в день все еще звучат для вас непосильно – не переживайте. Поверьте, из вашего занятого расписания можно выцарапать гораздо больше минуток для отдыха, чем вам кажется. Ну и, конечно же, «5 часов отдыха» вовсе не означает, что вам следует ежедневно уделять по 5 часов ничегонеделанию. Некоторые люди расслабляются и отдыхают, пока готовят еду или бегают по выходным, и эти занятия они, очевидно, считают временем, потраченным на отдых. Как мы уже неоднократно убеждались, отдых – это то, что каждый конкретный человек считает отдыхом.

И не стоит слишком зацикливаться на точном количестве часов. Если вы сами ощущаете, что отдыхаете достаточно, то, скорее всего, ваши чувства вас не подводят и вам не нужно больше, чем у вас есть, даже если никакими пятью часами в день там и не пахнет.

2) ПОДБЕРИТЕ ПРАВИЛЬНЫЕ ИНГРЕДИЕНТЫ ДЛЯ ОТДЫХА

Чтобы по-настоящему хорошо отдохнуть, вам понадобится определить, какие ключевые аспекты жизни лучше всего вам в этом помогают. Из занятий, перечисленных в этой книге, можно выделить ряд ингредиентов для идеального отдыха.

Передохнуть от общества других людей

Дать отдохнуть не только телу, но и голове

Вымотать тело, чтобы дать отдохнуть сознанию

Отвлечься от своих тягот и забот

Разрешить себе повитать в облаках

Разрешить себе некоторое время не стремиться к каким-либо достижениям

Разумеется, некоторые из этих ингредиентов окажутся вам по душе больше других. Чтобы создать для себя рецепт идеального отдыха, спросите себя сами, что из этого для вас по-настоящему важно, а что – не особенно. Количество не ограничено. Например, лишь 15 % людей сочли физические упражнения хорошим способом отдыха, однако для этих 15 % упражнения необходимы для того, чтобы по-настоящему расслабиться.

Далее вам стоит подумать о том, какие сочетания тех или иных занятий предоставляют вам ингредиенты для вашего идеального отдыха. К примеру, приготовление вашего любимого блюда не попало в наш топ10 – это неважно.