Выжить, чтобы умереть Герритсен Тесс
Зачем вы это делаете? — закричала Клэр. — Вы ведь хорошие*.
Два.
Вы сказали, что приехали помочь нам!
Три. — Женщина подняла оружие и пальнула в стену, обсыпав голову Клэр дождем из штукатурки. С отвращением фыркнув, женщина снова повернулась к Тедди.
Клэр, пошатываясь, отошла в сторону и, дрожа, упала у стола. «Почему все это происходит? — стучало у нее в голове. — Почему они обернулись против нас?»
Раз уж это не сработало, — проговорила женщина, — возможно, ты и правда не знаешь, где он. Поэтому переходим к плану Б. — Она схватила Тедди за руку и потащила к кровельному мостику.
Это уже хрен знает что, — сказал бритоголовый. — Они ведь всего-навсего дети.
Это необходимо.
Мы пришли за Икаром.
Наш объект — тот, на кого я укажу. — Женщина выдернула у Тедди из уха наушник и вытащила мальчика за дверь, на мостик. — Теперь подвесим наживку, — сказала она, перекидывая парнишку через перила.
Тедди заорал, бешено пытаясь отыскать опору на крутой шиферной крыше. От смертельного падения его удерживала только женщина, сжимавшая его руку.
Она заговорила в гарнитуру мальчишки.
Нет, это не Тедди. Угадай, кто свесился с крыши. Хороший такой мальчик. Мне стоит только отпустить его, и от него останется одно лишь пятно на земле.
Ребенок не имеет к этому отношения, — запротестовал бритоголовый.
Не обратив внимания на коллегу, женщина продолжала говорить в микрофон.
Я знаю, что ты на этой частоте. А ты знаешь, что происходит. И еще ты знаешь, как это прекратить. В любом случае, я никогда не любила детей, так что для меня это пара пустяков. И потом — мне уже тяжело его держать.
Ты перешла все границы, — заметил мужчина и двинулся к напарнице. — Втащи ребенка на мостик.
Отойди, — велела она. А затем рявкнула в микрофон Теддиной гарнитуры: — Тридцать секунд! И ни секундой больше! Покажись, или я отпущу его!
Жюстина, — повторил бритоголовый. — Поставь ребенка на мостик. Немедленно.
Боже ты мой! — Женщина рывком перекинула Теми через перила и поставила на мостик. Затем прицелилась и выстрелила в своего напарника.
Ударом пули мужчину отбросило назад. Он рухнул на рабочий стол и сполз вниз — его голова с глухим стуком уткнулась в пол, совсем рядом с тем местом, где, съежившись, сидела Клэр. Девочка уставилась на дырку над левым глазом мертвеца. Увидела текущую оттуда кровь, которая пропитывала розовый ковер доктора Уэлливер.
«Она убила его, — поразилась про себя девочка. — Убила собственного помощника».
Нагнувшись, Жюстина подхватила оружие своего мертвого коллеги и засунула его за пояс. Затем отбросила в сторону гарнитуру Тедди и заговорила в свою собственную рацию:
Где тебя черти носят? Объект уже на пути в башенку, ты нужен мне здесь немедленно.
По лестнице зашумели шаги.
Женщина тут же подняла Тедди на ноги и поставила перед собой — живой щит от человека, только что переступившего порог. Того самого человека, которого Клэр раньше считала врагом. Но теперь кругом царила полная неразбериха, потому что женщину она совсем недавно считала их спасительницей. А ведь она думала, что мужчина в камуфляже, с выкрашенным черной краской лицом, мужчина, который связал ее, пришел убить их всех. «Кто из них мой друг?»
Мужчина приближался медленно, направив оружие на женщину. Тедди, стоявший на линии огня, был бледен как полотно и дрожал в тисках женских рук.
Отпусти его, Жюстина, — сказал незнакомец. — Это касается только нас с тобой.
Я знала, что в конце концов заставлю тебя появиться.
Дети не имеют к этому никакого отношения.
Они — моя козырная карта, и вот наконец ты. Все еще в отличной форме, как я вижу. Хотя твое прежнее лицо нравилось мне больше. — Она крепче прижала дуло своего пистолета к виску Тедди. — Теперь ты знаешь, что делать, Ник.
Ты же все равно его убьешь.
Но всегда есть вероятность, что не убью. Это ведь лучше, чем знать наверняка и даже увидеть своими глазами. — Она выстрелила, и Тедди крикнул — из его пораненного уха закапала кровь. — В следующий раз это будет его подбородок, — пообещала женщина. — Так что брось пистолет.
Прости, папа, — всхлипнул Тедди. — Прости меня, пожалуйста.
«Папа?» — удивилась про себя Клэр.
Мужчина бросил свой пистолет и теперь стоял перед Жюстиной без оружия.
Неужели ты действительно думаешь, Жюстина, что я стал бы затевать все это, ничем не обезопасившись? Убей меня, — и тебе конец.
Клэр пристально глядела на мужчину, силясь отыскать хоть какое-то сходство с Николасом Клоком, которого она видела на фотографии отца. Он был так же широкоплеч и светловолос, однако нос и подбородок стали другими. Пластическая хирургия. Разве Жюстина не сказала этого? «Твое прежнее лицо нравилось мне больше».
Вы ведь должны были умереть, — пробормотала Клэр.
Я даже не сомневалась, что ты покажешься после Итаки, — сказала Жюстина. — Что хоть как-то попытаешься спасти мальчика Оливии. Но, судя по всему, дело сводится к спасению лишь своих собственных крови и плоти.
И вдруг Клэр поняла, что именно эта женщина приказала убить Боба и Барбару. Она же убила тетю и дядю Уилла — лишь для того, чтобы Николас Клок восстал из мертвых. Теперь эта женщина снова отправит их к мертвецам. Всех до одного.
«Сделай же что-нибудь», — велела себе девочка.
Клэр опустила взгляд на мужчину, которого только что застрелила Жюстина. Женщина забрала его пистолет, но у бритоголового остался еще нож. Клэр вспомнила, как он болтался у мужчины на поясе, когда они поднимались по лестнице. Жюстина не смотрела на девочку — все ее внимание было сосредоточено на Клоке.
Клэр нагнулась над ремнем убитого. Подсунула руку под его тело, нащупывая нож.
Если ты убьешь меня, — пообещал Клок, — гарантирую: ты погибла. Все крупные новостные агентства получат видеофайл. Со всеми уликами против тебя, Жюстина, которые я собирал последние несколько лет. Все, что нам с Эрскином и Оливией удалось обнаружить, Компания засунет тебя в такую глубокую черную дыру, что ты позабудешь, как выглядит небо.
Жюстина крепко сжимала Тедди, приставив пистолет к его подбородку, но в ее глазах мелькнула нерешительность. Неужели, уничтожив его, она действительно запустит цепь гибельных событий?
Клэр ухватилась за рукоятку ножа. Попыталась вынуть его из-за пояса, но вес бритоголового крепко прижал нож к полу.
Это необязательно, Жюстина, — спокойно и разумно произнес Николас Клок. — Позволь мне забрать сына. Позволь нам исчезнуть.
И всю оставшуюся жизнь мне придется с ужасом ждать, когда ты вновь явишься и начнешь говорить.
Но если я умру, правда точно выплывет наружу, — сказал Клок. — То, что ты помогла Икару бежать из тюрьмы. Что захватила его счета. Вопрос остался только один: куда ты дела его тело, после того как выпытала у него коды доступа?
У тебя нет доказательств.
У меня есть достаточно доказательств, чтобы уничтожить тебя. Мы наконец-то поняли это, все втроем. Ты убила людей из собственной команды, Жюстина, и все из-за денег. Ты ведь знаешь, что бывает после этого.
Из лестничного колодца донесся шум бегущих ног.
«Действуй немедленно, — приказала себе Клэр. — Это твой последний шанс».
Девочка выдернула нож и прыгнула вперед. Ударила туда, куда достала, — в заднюю часть Жюстининого бедра. Лезвие проткнуло ткань и ушло далеко в плоть, почти по самую рукоятку.
Жюстина пронзительно закричала и, покачнувшись, выпустила Тедди. В тот же миг Николас Клок нагнулся к полу. За упавшим пистолетом.
Жюстина выстрелила первой. Прозвучали три хлопка. Кровь обрызгала стену за спиной Клока — ярко-красный фонтан, который ударил после выстрела, заставившего мужчину растянуться на полу. Клок упал на спину, и, судя по глазам, сознание уже начало покидать его.
Папа! — заорал Тедди. — Папа!
Жюстина, побелевшая от боли и ярости, повернулась к Клэр, к девочке, которая решилась дать сдачи. К девочке, которая дважды обманывала смерть, только чтобы встретиться с ней прямо сейчас, здесь. Клэр видела, как пистолет с глушителем наставляют на ее голову. Видела, как Жюстина выпрямляет руку, выравнивая пистолет для выстрела. Это последнее, что увидела Клэр, прежде чем закрыть глаза.
Бах! — девочка качнулась и опять ударилась о стол. В этот раз прозвучал не просто хлопок, а целый громовой разряд, от которого зазвенело в ушах. Клэр ждала боли. Неприятных ощущений. Однако чувствовала лишь, как тяжело и часто дышит.
А еще слышала отчаянный вопль Тедди:
Помогите ему! Прошу, помогите моему папе!
Открыв глаза, Клэр увидела, что детектив Риццоли опустилась на корточки возле Николаса Клока. Жюстина лежала на спине с широко открытыми невидящими глазами, а вокруг ее головы разливалась лужа крови.
Фрост! — крикнула Риццоли. — Приведи Мауру! Здесь раненый.
Папочка, — молил Тедди, дергая Клока за рукав и забыв о собственной боли, о собственной крови, которая все еще капала из простреленного уха. — Ты не должен умереть. Пожалуйста, не умирай.
Кровь Жюстины, продолжая растекаться, стала приближаться к девочке, словно амеба, грозящая поглотить ее. Вздрогнув, Клэр поднялась на ноги и с трудом отошла в угол комнаты, подальше от мертвых тел. Подальше от покойников.
На лестнице снова послышались чьи-то шаги — в комнату ворвалась доктор Айлз.
Это папа Тедди, — спокойно проговорила Риццоли.
Опустившись на колени, доктор Айлз прижала пальцы к шее
мужчины. Рывком расстегнула его рубашку, обнажив скрытый под ней кевларовый жилет. Однако пуля пробила тело над ним, и Клэр увидела, как кровь рекой хлещет из раны, растекаясь озером у ног доктора Айлз.
Вы можете его спасти! — завопил Тедди. — Прошу вас. Прошу…
Парнишка продолжал умолять и всхлипывать, но в глазах его отца угасал последний отблеск сознания.
33
Николас Клок так и не пришел в себя.
Сосудистые хирурги из Медицинского центра Восточного Мэна восстановили его подключичную вену, удалили гемоторакс из его легкого и сочли операцию успешной, однако Клок не очнулся после анестезии. Дыхание было самостоятельным, показатели жизненно важных функций оставались стабильными, тем не менее день за днем, пока отец Тедди лежал в коме, Джейн все яснее слышала пессимизм в голосе врача. Большая кровопотеря и гипоперфузия мозга. Постоянный неврологический дефицит. О выздоровлении речи уже не шло; вместо этого обсуждались долговременный уход и перевод в соответствующую больницу, катетеры Фолея, трубки для кормления и другие приспособления, которые Джейн видела в фальшивом каталоге «Больничного оборудования Лейдекера».
Даже в состоянии комы Николас Клок нашел способ рассказать миру правду.
Спустя семь дней после перестрелки в школе появилось видео. Первым его показал канал «Аль-Джазира», и с тех пор оно не исчезало из эфира. В течение последующих сорока восьми часов Николас Клок побывал, казалось, на всех компьютерных и телеэкранах мира; он спокойно и методично излагал события, произошедшие в Италии шестнадцать лет назад. Описывал слежку за финансистом-террористом, известным под кодовым именем Икар, его поимку в рамках особенной экстрадиции. Открывал подробности его тюремного заключения и усиленные методы допросов, которые к нему применялись. А еще рассказывал о бегстве Икара из секретной тюрьмы строгого режима в Северной Африке, о побеге, который организовала вышедшая из-под контроля агент по имени Жюстина Маклеллан. Подобным трудно удивить или поразить мир, который давным-давно относится ко всему скептически.
Однако убийства американских семей на территории Америки должны были обратить на себя внимание.
В конференц-зале Бостонского ПУ шесть детективов, занимавшихся убийством Акерманов, смотрели вечерние новости Си-Эн-Эн, передачу, которая ответила на множество вопросов о том, что в действительности случилось с этой семьей. Их убил вовсе не колумбийский иммигрант по имени Андрее Сапата; эту семью уничтожили по той же самой причине, что и другие приемные семьи, — чтобы Николас Клок поверил: его сын Тедди в неминуемой опасности. Чтобы ему пришлось выбраться из своего укрытия.
Пока Жюстина считала меня погибшим, Тедди оставался в безопасности. У нее не было причин нападать на него. Если бы я забрал его и мы сбежали, Жюстина бесконечно охотилась бы за нами. Нам пришлось бы постоянно оглядываться. Тедди знает, что я жив. И понимает, почему я решил оставаться невидимкой. Ради него, только ради него.
Но теперь все изменилось. Видимо, Жюстина перехватила одно из наших сообщений и теперь знает, что я жив. Времени у меня немного. Возможно, это мой последний шанс выложить доказательства, которые я собирал последние два года. Доказательства, что Жюстина Элизабет Маклеллан помогла сбежать террористу, известному под именем Икар. Что она почти наверняка убила Икара, после того как получила от него номера счетов и пароли к ним. Что она сама и агенты, которым она платила, ответственны за убийства семейств Уордов и Яблонски, а также моей семьи. Потому что мы задавали вопросы о том, с чего она вдруг разбогатела. Мы начали расследование, и ей пришлось остановить нас. Наши близкие оказались всего лишь невинными очевидцами.
Трое выживших детей — Клэр, Уилл и Тедди — ее гарантия в этой охоте. Жюстина собрала их как наживку, чтобы вытащить меня на поверхность. Она использует все свои ресурсы — официальные и неофициальные — и даже заставила ЦРУ поверить в то, что Икар до сих пор жив. Что объект этой охоты — он.
Но разыскивает она меня.
Если кто-то смотрит это видео, значит, Жюстина победила. Значит, что я говорю с вами из могилы. Но правда не умерла вместе со мной. И я, Николас Клок, клянусь: все, что я здесь сказал, на самом деле правда…
Джейн оглядела других детективов, сидевших за столом. Кроу сидел, сжав губы и нахмурившись, — неудивительно: публичный триумф главного детектива по делу Акерманов только что был начисто разбит, словно ударом кузнечного молота, и каждый журналист криминальной хроники знал об этом. Поспешные выводы относительно вины Андреса Сапаты навсегда испортили репутацию Даррена Кроу. Детектив заметил, что Риццоли смотрит на него, и ответил ей так злобно, что его взгляд, казалось, способен был испарять воду.
Наверное, Джейн должна была чувствовать себя победительницей, радоваться подтверждению своих инстинктов, однако улыбаться ей не хотелось. Николас Клок лежал в коме и, вполне вероятно, никогда из нее не выйдет, а Тедди снова остался без отца. Она думала о том, сколько людей погибло — Клоки, Яблонски и Уорды. Акерма- ны, Темплы и Бакли. Погибли, все они погибли — и лишь потому, что одна женщина не смогла устоять перед соблазном очень сильно разбогатеть.
Передача кончилась. Другие детективы поднимались и выходили из зала, а Джейн все еще сидела в своем кресле, размышляя о правосудии. О том, что мертвым от него нет никакой пользы. «Для них правосудие всегда запаздывает», — подумала она.
Хорошо поработали, Риццоли, — похвалил лейтенант Маркетт.
Джейн подняла глаза и увидела своего начальника, стоявшего в дверном проеме.
Спасибо.
Почему же у вас такой вид, будто только что умер ваш лучший друг?
Просто я не чувствую удовлетворения, понимаете?
Ведь именно вы положили Жюстину Маклеллан. Разве это вас не радует?
Вероятно, я обрадовалась бы, если бы можно было оживить мертвых.
За это нам не платят. Мы всего-навсего наводим порядок. — Маркетт нахмурился — раздался звонок его телефона. — Похоже, пресса спятила. А это большая проблема, поскольку история чертовски щекотливая.
Агент, вышедший из-под контроля? Убитые американцы? — Риццоли фыркнула. — Да уж, это не шутки.
Мы плюнули в физию федералам. Так что пока отвечаем «без j комментариев», ладно? — Лейтенант поднял голову. — А теперь) убирайтесь отсюда. Идите домой и выпейте пива. Вы его заслужили.
Эта фраза была самой приятной из всех, которые Джейн когда- либо слышала от Маркетта. От пива Риццоли действительно не отказалась бы. И она в самом деле заслужила его. Джейн собрала свои папки, положила их на рабочий стол и вышла из отделения.
Но домой не пошла.
Вместо этого она поехала в Бруклайн, к человеку, которого эти новости расстраивали не меньше, чем ее. К человеку, которому больше не с кем было поговорить. Подъехав к дому, Джейн с облегчением увидела, что телевизионных фургонов там еще нет, однако пресса наверняка скоро прибудет. В Бостоне каждый журналист знает, где живет Маура Айлз.
Внутри горел свет, и до Джейн донеслись звуки классической музыки — жалобный плач скрипки. Ей пришлось дважды позвонить в дверь, прежде чем она отворилась.
Привет, — сказала Джейн. — Ты видела его по телевизору? Это видео висит повсюду в Интернете!
Маура устало кивнула.
И это только начало.
Потому я и приехала. Подумала, что тебе нужно общество.
Боюсь, в моем обществе тебе будет не особенно весело. Но я рада, что ты приехала.
Войдя вслед за Маурой в гостиную, Джейн увидела там откупоренную бутылку красного вина и почти пустой бокал на журнальном столике.
Если ты вытаскиваешь целую бутылку, значит, решила серьезно выпить.
Налить тебе бокал?
А можно мне достать пиво из твоего холодильника?
Угощайся. По-моему, там осталась бутылочка с твоего предыдущего визита.
Зайдя на кухню, Джейн увидела девственно чистые рабочие поверхности — ни одной грязной тарелки в поле зрения. Там было так чисто, что можно было оперировать, но это же Маура. Все на своих местах. Джейн вдруг подумала о том, как уныло без хаоса, без единого намека на беспорядок. Словно здесь никто не живет. Будто бы Маура так вычистила, так стерилизовала свою жизнь, что в ней больше не осталось радости.
Джейн обнаружила бутылку пива «Адаме», купленную, наверное, несколько месяцев назад, и открыла ее. А затем вернулась в гостиную.
Скрипка все еще играла, но теперь уже приглушенно. Джейн села на диван. Маура отхлебнула вина, а Джейн глотнула пива, стараясь не пролить ни капли ни на идеально чистую обивку, ни на дорогущий персидский ковер.
Теперь ты наверняка чувствуешь себя полностью реабилитированной, — сказала Маура.
Ага. Я выгляжу настоящим гением. Приятнее всего, что мне удалось серьезно опустить Кроу. — Риццоли снова отхлебнула пива. — Но этого недостаточно, верно?
Чего недостаточно?
Того, что мы закрыли дело. Что мы все правильно поняли. Это не отменяет факта, что Николас Клок, скорее всего, никогда не очнется.
Однако дети в безопасности, — заметила Маура. — Это самое главное. Я говорила с Джулианом сегодня утром, он сказал, что у Клэр и Уилла все хорошо.
А у Тедди — нет. Сомневаюсь, что у него когда-нибудь все будет хорошо, — проговорила Джейн, глядя на бутылку с пивом. — Вчера вечером я виделась с ним у его приемных родителей. Мы отвезли его назад, в семейство Иниго, где за ним приглядывали до истории в школе. Он не сказал мне ни слова, ни единого слова. Думаю, в том, что случилось, он винит меня. — Джейн подняла глаза на Мауру. — Парнишка считает нас всех виноватыми — тебя, меня, Сансоне.
Но тем не менее Тедди с радостью примут назад в «Вечерню».
Ты говорила об этом с Сансоне?
Сегодня днем. — Маура потянулась к своему бокалу вина, будто бы ей следовало подкрепиться, прежде чем говорить на эту тему. — Он сделал мне интересное предложение, Джейн.
Что еще за предложение?
Работать консультантом по судебной медицине в Обществе Мефисто. И подвизаться в «Вечерне», где у меня будет возможность, как он выразился, «формировать умы молодежи».
Джейн приподняла одну бровь.
А не кажется ли тебе, что на самом деле он предлагает нечто более личное?
Нет, он сказал именно так. Нужно судить его по его словам.
А не по толкованию этих слов.
Боже мой. — Джейн вздохнула. — Вы танцуете друг вокруг друга так, будто оба слепы.
А если бы я не была слепа, что именно я увидела бы?
Что Сансоне куда лучше для тебя, чем Даниэл Брофи.
Маура покачала головой.
Не думаю, что мне вообще стоит сейчас выбирать мужчину. Но я размышляю над его предложением.
То есть, ты хочешь уйти из бюро судмедэкспертизы? Уехать из Бостона?
Да. В этом случае придется.
Скрипичная музыка взлетела к высокой, печальной ноте. Казалось, эта нота пронзила грудь Джейн.
Ты всерьез думаешь об этом?
Потянувшись к пульту дистанционного управления, Маура внезапно выключила музыку. Между подругами повисло молчание — тяжелое, словно бархатная портьера. Маура оглядела гостиную — белый кожаный диван, полированную мебель красного дерева.
Я не знаю, Джейн, что меня ждет.
В окне вспыхнул свет, и Джейн поднялась, чтобы выглянуть из-за шторы.
Увы, я точно знаю, что тебя ждет.
Что же?
Только что подъехал фургон телевизионщиков. Чертовы гиены не могут подождать до пресс-конференции. Им обязательно нужно возникнуть у тебя на пороге.
Мне велели не разговаривать с ними.
Нахмурившись, Джейн обернулась.
Кто это тебе велел?
Мне позвонили полчаса назад. Из администрации губернатора. На них давит Вашингтон, требует держать все это в тайне.
Поздно. Сюжеты уже идут по Си-Эн-Эн.
Я сказала им об этом.
Так значит, ты вообще не собираешься общаться с прессой?
А разве есть выбор?
Выбор есть всегда, — возразила Джейн. — Что ты сама хочешь делать?
Поднявшись с дивана, Маура подошла к Джейн и встала рядом с ней у окна. Подруги наблюдали за тем, как оператор начал вытаскивать из фургона оборудование, готовясь ступить на лужайку перед домом Мауры.
Легче всего, — заметила Маура, — просто сказать им: «Без комментариев».
Никто не сможет заставить нас говорить.
Маура поразмышляла над этим, наблюдая за тем, как подъехал второй фургон телевизионщиков.
А разве не так все это и произошло? — спросила она. — Слишком много тайн. Слишком много людей что-то скрывают. Стоит только пролить свет, как тайны теряют свою силу.
Именно так поступил Николас Клок, когда снял свое видео, подумала Джейн. Свет, пролитый на правду, стоил ему жизни. Но зато спас его сына.
Знаешь, Маура, в этом ты разбираешься лучше всех. Ты включаешь свет и заставляешь мертвецов рассказывать тайны.
Проблема только в том, что общаться мне приходится с одними лишь мертвецами. Мне нужен кто-то с температурой тела, немного превышающей температуру окружающей среды. Не думаю, что я смогу найти его в этом городе.
Мне ужасно не хочется, чтобы ты уезжала из Бостона.
У тебя здесь семья, Джейн. А у меня нет.
Захотелось семьи? Так я отдам тебе своих родителей. И пусть они сведут тебя с ума. И еще Фрэнки добавлю, чтобы ты от души порадовалась.
Маура рассмеялась.
Эта радость, Джейн, твоя и только твоя.
Я хотела сказать, что семья вовсе не всегда приносит счастье. А разве работа для тебя не важна? И… — Джейн осеклась. А потом добавила тихо: — И твои друзья?
Снаружи к дому подъехал еще один телевизионный фургон, и женщины услышали, как хлопнули его дверцы.
Маура, — снова заговорила Джейн, — я была не очень хорошим другом. И знаю это. Клянусь, в следующий раз я поступлю иначе. — Она подошла к журнальному столику за винным бокалом Мауры и за своей бутылкой пива. — Поэтому давай выпьем за то, чтобы друзья оставались друзьями.
Улыбаясь, они сдвинули бокал и бутылку и выпили.
Зазвонил мобильный телефон Джейн. Вытащив его из своей сумочки, она увидела на экране код штата Мэн.
Риццоли, — ответила она.
Детектив, это доктор Стейн из Медицинского центра Восточного Мэна. Я невролог, наблюдающий за господином Клоком.
Да, мы говорили два дня назад.
Я… э-э-э… не знаю даже, как сообщить вам об этом, но…
Он умер, — подсказала Риццоли, догадавшись о цели звонка.
— т- Нет! То есть… я так не думаю.
Как вы можете не знать наверняка?
На том конце провода послышался робкий вздох.
Мы правда не знаем, как объяснить случившееся. Но, когда сегодня днем сестра вошла в его палату, чтобы проверить жизненно важные функции, его койка была пуста, а капельница — отсоединена. Последние четыре часа мы искали его по всей территории больницы, но так и не нашли.
Четыре часа? Он пропал так давно?
А может, и раньше. Мы не знаем, когда именно он вышел из палаты.
Доктор, я вам сейчас перезвоню, — прервала она Стейна и повесила трубку.
Джейн тут же стала набирать номер семейства Иниго. Один гудок. Второй.
Что случилось, Джейн? — поинтересовалась Маура.
Пропал Николас Клок.
Что1 — Маура непонимающе уставилась на подругу. — Я думала, он в коме.
Алло? — ответила по телефону Нэнси Иниго.
Тедди дома? — осведомилась Джейн.
Детектив Риццоли, это вы?
Да. Я тревожусь за Тедди. Где он?
В своей комнате. Он вернулся из школы и сразу пошел наверх. Я как раз собиралась позвать его вниз, к ужину.
Пожалуйста, загляните к нему. Сделайте это прямо сейчас.
Шаги Нэнси Иниго заскрипели по лестнице, и она спросила
Джейн:
Не могли бы вы рассказать мне, в чем дело?
Еще не знаю. Пока не могу.
Джейн услышала, как Нэнси постучала в дверь и крикнула:
Тедди, можно войти? Тедди! — Воцарилась тишина, а затем раздался встревоженный голос Нэнси: — Его здесь нет!
Поищите его в доме, — велела Джейн.
Читать бесплатно другие книги:
