Во сне и наяву Конофальский Борис

Глава 42

А со вторым барыгой всё сложилось ещё легче. Как только Валяев понял, что пришли не по его делам, так сразу стал отвечать. Стоило капитану Лёлику позвонить, так он сам вышел. Так хотел посодействовать органам, что сразу начал говорить.

— Я с нарколыгами дел не имею, лично почти никого не знаю.

— Как же ты работаешь? — удивился Виталий Леонидович.

— Только через закладки и интернет.

— Ну, ясно, — Роэ достал из кармана монету, — а это у тебя откуда, тоже через закладки получил?

Валяй монету сразу узнал и отпираться не стал:

— Нарик один приволок. Пахомом зовут.

— Наркоман, значит? — спросил Виталий Леонидович.

— Ну, не то чтобы конченый, так — плановой. Он школьник ещё. Траву брал пару раз. Нас, гашиш. Всё лёгкое.

— Как зовут, телефон, адрес?

— Не знаю, — наркоторговец мотал своей здоровенной башкой.

— Как не знаешь? И телефона его нет?

— Не знаю, клянусь, я нарколыгам свой телефон не даю, задолбают. А Пахом — он мой адрес знает, пришёл, сказал, что товар есть, сказал, рыжьё, я вышел, он с бабой, говорит, вот, мол, её монета.

— Что за баба? — уточняет Роэ.

— Да малолетка какая-то, — вспоминает барыга, — гопница районная, как и Пахом. Школьница, лет шестнадцать-семнадцать, но высокая.

— Школьница?

— Ну да, вроде того, так и Пахом тоже, кажись, школьник, он как-то брал у меня кое-что, прятал в рюкзак, там учебник был какой-то. Он, Пахом, высокий, но всё-таки школьник.

— То есть твой Пахом и эта девка, что была с ним, школьники? А какая тут школа поблизости?

— Да их тут штук пять или десять, — сообщил Валяй.

Роэ смотрит на капитана Лёлика, а тот только кивает головой:

— Я завтра с утра займусь.

— Сейчас займись, — больше у него вопросов к наркоторговцу нет, он и Мартышка идут к машине.

Ирра стоит и ждёт, что он скажет ей, кажется, она надеется, что для неё поиски закончены, но Виталий Леонидович так не считает:

— Ты не стой, не стой столбом, между прочим, червь мог быть в этом дворе, ищи давай, ищи, попробуй взять след.

Ирра смотрит на него с ненавистью, но он даже не оборачивается, садится в машину и Мартынов увозит его.

Светлана подошла к окну. Папа собирался на работу, резать салаты. А девочка хотела взглянуть, не идёт ли дождь. Конечно, дождь шёл. За окном темно, капельки на стекле, в свете фонаря рябь на лужах, прохожие торопятся домой, машины с красными стоп-сигналами паркуются. В Петербурге обычный осенний вечер, плавно преходящий в ночь. Ей показалось, что звонит её телефон.

— Светка, я пошёл, — кричит папа из прихожей.

Она бежит к нему — поцеловать. Выпроводив папу, хотела посидеть с мамой, пока сиделка не пришла, но нет… Телефон звонит. И теперь ей не кажется. Номер незнакомый — это странно. Девочка уже и забыла, когда ей звонил кто-нибудь, кроме папы, близнецов или сиделок. Она смотрит на телефон, думая, принимать вызов или нет, а телефон всё трясётся в руке, всё не унимается. И всё-таки решается:

— Да.

— Здарова, Фомина.

«Блин, это Пахомов. Придурок заставил волноваться».

— Откуда ты узнал мой номер? — спрашивает Светлана.

— У Пети спросил, ты же ему оставила, — Пахом явно доволен своей находчивостью.

— Понятно, — Света не знает, что ему ещё сказать.

— А ты что делаешь? — Пахомов уж точно найдёт тему для болтовни. — Анимэшки смотришь?

— Нет, не смотрю, — у девочки странные чувства, с одной стороны, ей не о чем с ним говорить, а с другой — она рада, что хоть кто-то ей звонит.

— А чем занимаешься? — не отстаёт одноклассник.

— Ну, проводила папу, посижу с мамой, потом уложу братьев спать.

— Понял, а завтра что делать думаешь?

— Не знаю.

— Я в смысле того, что, может, у тебя ещё дела какие есть, может, опять школу задвинем?

— А ты вообще в школу ходить не думаешь? — спрашивает Светлана.

— А что, ведь пандемия, полкласса не ходит, да и всё равно я в институт не поступлю, я туда хожу так, для мамки. Ну так что, есть у тебя дела на завтра?

Девочка немного сомневалась, но подумала немного и сказала:

— Я завтра… может быть, кроссовки купить пойду.

— О, офигенно, поедем в «Галерею». Там и «адик» есть, и «найк», и всё остальное. И пожрать там есть что. Давай в половине девятого на детской площадке встретимся.

Нет, не так… Это было как-то слишком… Слишком странно. Света ещё не решила всё до конца.

— Нет, — сказала она, — давай в школе встретимся.

— Ок, давай в школе. Ко второму уроку приходим?

— Угу, — ответила она и закончила разговор.

Пришла сиделка Нафиса, вся мокрая, у неё зонта нет, что ли? Братья опять спорили за компьютером. Девочка подошла к окну, конечно же, там всё так же шёл дождик. Рябь на лужах, последние прохожие. Не то чтобы Пахомов ей нравился, но больше с ней никто никуда ходить не собирался. А кроссовки ей и вправду нужны. И деньги на это у неё были. Ну а папе она найдёт, что потом сказать.

Она вышла из депошки, когда туман ещё и не думал рассеиваться.

— Аглаи поблизости нет, — уверял её Любопытный. — Над магистралью справа висят две медузы. А по развалинам бродит один ферокс.

Она уже не так доверяла ему, он всё-таки ошибался, не замечая реальной опасности. Поэтому переспросила:

— Ферокс слепой? — она думала, что это один из слепых дедков, с которым она познакомилась в самом начале своих приключений в Истоке.

— Скорее всего.

— Сначала зайду к жабе, — произнесла девочка. Жёлтый жир, который она собрала с жабы вчера, подзапылился, Светлана не хотела лезть через забор парка, пока её главное оружие не будет эффективно на все сто.

— Это разумно, — согласился Лю.

Это странно, но крикунов она никогда не боялась, и теперь их крики в тумане заставляли её просто быть осторожнее. Она быстренько прошла к двадцать восьмому дому, к своей «личной» жабе. И снова, немного помучив животное, собрала с его спины жёлтый секрет, как следует размазав его по острому концу палки.

Оружие было готово. И Светлане даже было немного жаль жабу, и даже было чуть стыдно за то, что в самое первое время их знакомства она скинула на неё огромный камень. «Хорошо, что не убила», — думала Света, рассматривая тёмный от жира конец своего оружия.

— Лю, Аглаи точно нет? — спросила она перед тем, как выйти из развалин.

— Не вижу, ферокс и пара крикунов, больше никого не наблюдаю.

«Вот и отлично». Девочка собиралась сегодня добраться до фикуса, что рос в парке за забором. Она спустилась от жабы вниз и вышла из развалин. Невдалеке звонко, даже через туман, заорал крикун, но девочка не замерла, как прежде, а спокойно, положив палку на плечо, пошла к полям серебристого мха, к проспекту. После лёгкой победы над марабу, после трудной победы над синим мальчиком, после убийства гигантского кузнечика она стала заметно увереннее в себе и своей офигенной палке. Теперь если кто и мог её действительно напугать, так это сумасшедшая Аглая.

— Ферокс слышит ваши шаги, — заговорил Лю, — он слева, впереди, прислушивается.

— Интересно, — негромко произнесла Светлана, — а где эти слепые прячутся, когда выходит солнце?

Но Лю ей не ответил, он сказал:

— Ферокс вас слышит, движется к вам.

Она на всякий случай ускорилась и быстро добралась до первых проплешин мха. Дошла и остановилась. Теперь она разглядела в тумане приближающуюся тень.

«А он тихий!», — отметила девочка.

Так и есть, это был слепой дедок, только чуть поменьше того, которого Света видела в первый раз. Он остановился и стал принюхиваться. И чтобы ему легче было сориентироваться, Светлана дважды легко ударила палкой по куску вздыбленного поребрика. Дедок сразу оживился и смелее пошёл к ней. Пасть с редкими зубами, белый пушок на животе и в паху. Он был уже рядом, но она его не боялась. Совсем не боялась. Весь из мышц, лапы когтистые, ушастый, вместо носа длинная щель, но глаза… Девочка через туман прекрасно видела его белёсые мёртвые глаза.

Она ещё раз ударила палкой по поребрику, чтобы он не терял её, и сделала ещё один шаг назад, в мягкий мох: мол: ну давай, или сюда, уродец. Но он не был совсем уже тупым, подойдя ближе, он вдруг наклонился и стал принюхиваться. Он учуял её запах, но почувствовал и другой запах. Нет, он не пойдёт дальше. Конечно, он отлично знал запах мха. Это было странно, она раньше совсем такой не была, но сейчас девочка не хотела просто так отпускать этого ферокса. «Нечего тут бродить! Нашёл себе место для охоты, что ли?». Девочка даже не осознавала того, что это место, которое она для себя сейчас называла «тут» и уже считала своим, её местом не являлось. Светлана и сама тут была на птичьих правах и пряталась, как могла, от настоящей хозяйки. Но ничего подобного ей и в голову не приходило. Она просто сделала шаг и, неплохо вложившись, врезала дедку по морде «жабьим» концом палки, чтобы не вынюхивал тут ничего. Дедок чуть не перевернулся от неожиданности, озлобился, оскалился. Света едва успела отскочить на мох, подальше от него, как он стал размахивать своими когтистыми лапами, рассекая воздух, но потом, видно, до него дошло жжение. Он заверещал, сначала зло, а потом и жалобно, остановился и, почесав рыло, повернулся, стал уходить, разрывая туман своими жалобными завываниями.

— Привет от моей жабы, — сказала Света и улыбнулась. В общем-то, она никогда не была злой девочкой, но тут, во сне, ей никого не было жалко.

Это было немного странно, но Лю никак не прокомментировал эту её маленькую победку. Он должен был похвалить её, но молчал. Может, ему она не понравилась? Света насторожилась. И решила узнать:

— Лю, вы всё видели?

— Да, видел, вы стали демонстрировать хладнокровие, которое я раньше за вами не замечал.

По его тону Света не поняла, одобрил ли он её поступок или нет.

Глава 43

Справа СКК, слева забор и буйная зелень парка. Над головой синее небо с белым солнцем. Там, где-то вдали, висит, почти неподвижно, несколько медуз. В двух сотнях метров от девочки, у поребрика, рядом с большим кустом репейника, притворяется столбом марабу.

Всё тихо. Но девочка вспоминает огромного кузнечика с хищными жвалами и говорит:

— Лю, а точно там никого нет? — ей совсем не хочется, чтобы подобное насекомое прыгнуло на неё, когда она перелезет через забор.

— Я повторно всё огляжу, — обещает Любопытный.

Только после этого Светлана сходит с асфальта и медленно приближается к забору. Забор невысокий, его нетрудно будет перелезть.

— Я никого не обнаружил, — слышит она голос Любопытного, — растение от ограды в двадцати шагах, вам будет несложно до него добраться.

Боязно, конечно, это всё, но у девочки остался всего один лист фикуса в коробке, да и тот уже какой-то вялый. А фикус ей нужен. Ведь, что там ни говори, а она собиралась ещё раз идти за Черту, а значит, дважды пересечь белый лес. И лучше это делать «на фикусе». Всё-таки Света не очень рассчитывала на то, что ей удастся договориться с Аглаей, даже если Петя и найдёт её в реале.

Она приставила палку к ограде, чуть подождала, приглядываясь к буйной зелени, и лишь потом поставила ногу на фундамент ограды и взялась за неё. Ничего сложного, секунда, и она уже, перекинув одну ногу на ту сторону, сидит верхом на заборе. Ещё раз, теперь сверху, всё оглядела. Нет, ничего подозрительного не видно. Она берёт свою палку и, присмотрев себе место для приземления, спрыгивает вниз.

— Двигайтесь ровно на запад от ограды, — координирует её движение Лю. — Вы дойдёте быстро.

До того, как она стала попадать сюда, спроси её кто, девочка и за деньги не смогла бы показать, где запад, а где юг, а тут, общаясь с Любопытным, уже набралась и знаний, и навыков. Она лишь мельком взглянула на небо: где солнце? И пошла ровно на запад. Прямо на стену насыщенно-зелёной листвы. Это был кустарник с крепкими и длинными ветками, и лишь приблизившись к ним вплотную, девочка… отпрянула. Всё растение было усыпано насекомыми, серенькими, крепенькими, мерзкими, каждое из которых сидело на своём листике и тянуло от себя две длинные передние лапки, что больше напоминали крючки репейника.

«Пипец! Это же… клещи! Ну, конечно же, Лю их не заметил. Он вообще хоть что-нибудь может заметить?».

Хорошо, что у неё была куртка. Света сразу надевает капюшон и застёгивает «молнию» до самого конца. Куртка ей чуть великовата, поэтому рукава чуть длинны, это хорошо, она прячет руки в рукава поглубже и вытягивает края рукавов внутрь. Вроде запаковалась, так ей, конечно, будет очень жарко, но лучше так, чем выковыривать из себя этих тварей, которые переносят какую-то там опасную болезнь. Ещё она несколько раз бьёт по веткам палкой, в надежде, что часть клещей ссыплется на землю, и лишь после этого, аккуратно и стараясь лишний раз не прикасаться к растению, начинает движение в глубь парка. А помимо клещей, на растениях ещё были всякие насекомые, длинные тараканы с красными брюшками, которых дети в лагере звали пожарниками, и, конечно, мухи, которые так и норовили залететь под капюшон и пристроиться на лице или горле. В общем, эти двадцать шагов дались ей совсем не так легко, как предполагал Лю. Отбившись от мух, девочка вышла из зарослей на малюсенькую полянку. И тут она увидала его. Это был прекрасный образец фикуса. С крепким ровным стволом метра в два в высоту и большим количеством красивых, крупных, мясистых листьев. Девочка, отряхивая с одежды клешей и краснобрюхих тараканов, которые пытались грызть рукава куртки, подошла к растению и огляделась.

— Собирайте листья, я контролирую окрестности, — сообщил Лю.

И Света сразу стала откручивать самые большие и толстые листья от стебля. Они прочно крепились к стеблю, приходилось даже прикладывать усилия, чтобы сорвать их. Она срывала и не глядя закидывала их за спину в рюкзак. При это следила, чтобы какой-нибудь клещ не перелез с рукава куртки на кожу руки. Она не считала, сколько собрала листьев, десяток, не меньше, когда услышала голос:

— О вашем пребывании уже известно, к вам движется агрессивное существо, предлагаю покинуть эту локацию.

Повторять ей было не нужно, Света не собиралась выяснять, что там за существо к ней движется, она, дёрнув с силой, оторвала последний лист, схватила свою палку и очень быстрым шагом пошла в обратную сторону, к забору.

Снова продравшись через заросли кустарника, девочка быстро добралась до забора.

— Продолжайте, но имейте в виду, за оградой два существа, которых вы называете мальчиками, — говорил Лю.

— Да как же так, их только что не было! — воскликнула Света, уже карабкаясь на ограду.

Она уже сидела на заборе, когда увидала их: точно, два синих мальчика бежали к ней, как обезьяны, на четырёх лапах. Это было неприятно, но их было всего двое, и поэтому девочка была относительно спокойна, так что, спрыгнув с забора, не побежала сразу к моховым полянам, а стала стряхивать с одежды клещей, которых особенно много оказалось на джинсах и рукавах куртки.

— Они приближаются, — напомнил ей Лю.

Девочка подняла глаза, мельком взглянула на мальчиков. Взяла палку и хотела уже побежать, но заметила, что один из них сел по-собачьи на асфальт, а второй, не добежав до неё сотни метров, встал во весь рост и поднял к небу передние лапы. И так застыл.

— Что это, Лю? — спросила Света, разглядывая это странное поведение. — Чего он хочет?

— Думаю, что он хочет привлечь ваше внимание, — ответил Любопытный.

«Ну, это ему удалось, а что дальше?». Светлана сбила ещё одного клеща с полы куртки, раздавила его ботинком.

А мальчик, поняв, что Светлана на него смотрит, снова встал на четыре лапы и побежал к ней, неспешно приближаясь к девочке.

— Лю, никто ко мне не подбирается через парк? — девочка и сама стала оглядываться.

— Ну, то животное, что двигалось к вам через заросли, видимо, вас потеряло, теперь остановилось в зарослях. Больше я никого не вижу.

Светлана и сама никого не видела, кроме приближающегося мальчика, а тот, подбежав к ней метров на тридцать, остановился, склонился к земле, буквально уткнувшись носом в асфальт, и вытянул руки в сторону девочки.

— Лю, это что? Чего он? — настороженно интересовалась Светлана.

— Рискну предположить, что это он так демонстрирует миролюбие, — произнёс Любопытный.

«Ах вот оно что!».

— А зачем это? — удивление девочки всё ещё не проходило.

— Есть два варианта: первый — он хочет установить с вами отношения. Второй — он признаёт ваше верховенство над этой территорией и просит не трогать его и его сородичей.

— Ну хорошо, я не буду их трогать, если они не будут ко мне лезть. А как ему это сказать?

— Для меня вопросы коммуникаций всегда были сложными, — отвечал Лю. — Мне не всегда понятны причины и мотивы поступков некоторых здешних существ. К тому же я плохо понимаю вербальные символы, принятые у вас. Поэтому я не могу вам ответить, Светлана-Света, на ваш вопрос.

«Господи, как же он занудно разговаривает иной раз. Как училка по химии. Вроде что-то говорит, говорит, а в итоге я ничего из сказанного так и не поняла».

А тем временем мальчик встал во весь рост и стал махать ей рукой.

— Мне кажется, он зовёт вас за собой, — произнёс голос.

Это и ей было ясно, она посмотрела на этого мальчика, машущего рукой, а после на того, что сидел вдалеке на асфальте… Посмотрела, подумала и покачала головой: нет. Может, она и не самая умная девочка в классе. Но не такая уж и дура. Света не пойдёт за этим серым чудиком, по повадкам смахивающим на обезьяну, так как, скорее всего, он попытается заманить её в ловушку. Света молча повернулась и побежала прочь от этого места, на ходу говоря:

— Лю, поглядите, нет ли там у нашей депошки Аглаи.

Она только один раз обернулась, тот синий мальчик так и стоял на том же месте и смотрел ей вслед.

Капитан полиции работал Алексей Митрохин по кличке Лёлик работал в полиции уже одиннадцать лет, для него в его работе секретов не было. Не вставая из-за стола, он ещё вечером того же дня знал, что гопник Пахом, балующийся анашой и прочей дурью, — это ученик десятого «А» класса пятьсот девяносто четвёртой школы Владислав Пахомов, проживающий в доме на улице Гастелло.

— Они начинают учиться с восьми тридцати, — докладывал он Виталию Леонидовичу по телефону. — Можем взять его у школы или в школе. Там всё и выяснить. Или я один с ним поработаю.

Роэ, отставив большую чашку с тремя двойными экспрессо, сделал большую затяжку и ответил:

— Нет, мы будем обязательно. Но у школы, наверное, не нужно его брать. Мало ли, ещё начнёт рогатиться, его придётся убеждать… Нет, у школы не нужно, возьмём по дороге.

— Хорошо, — согласился Лёлик, — тогда я подъеду к половине восьмого, буду его пасти у дома, вы подъедете, пойдёте за мной, он выйдет — по дороге найдём тихий уголок и поговорим.

— Да, это правильная мысль, — согласился Роэ, выпуская дым.

А ещё капитан Лёлик был человеком ответственным, особенно когда ему хорошо платили, поэтому он был на месте ещё затемно, даже и половины восьмого не было. Он сразу обошёл дом — нет ли чёрных выходов — установил подъезд, в котором проживал объект, и сел напротив выхода, ждать, пока подъедет Роэ.

Вскоре приехал и чёрный «гелик» Мартышки. Виталий Леонидович, опустив тонированное стекло, сделал знак капитану: привет. Он, как всегда, на диване сзади, рядом с ним страшная девочка. У Лёлика хватало ума никогда не спрашивать, кто она и почему Роэ иногда появляется с ней. Может, это его дочь? Впрочем, капитана это не касалось.

И теперь они стали ждать все вместе, но беда была в том, что гопник не спешил в школу. Уроки начинались в половине девятого, он не вышел ни в восемь, ни в половине девятого, хотя уже рассвело.

— Этот Пахом дома ночевал? — звонил Лёлику Виталий Леонидович.

— Не знаю, — честно признался капитан полиции, — поедем в школу, проверим там.

И они продолжали ждать, пока Пахомов наконец не вышел из дома в начале десятого.

— Он? — спросил Роэ.

— Судя по всему… Да, похож, я его фотки из соцсетей видел, да и барыга говорил, что он высокий, — отвечал капитан. — Я поеду за ним через дворы, а вы езжайте по улице.

— Хорошо, — произнёс Виталий Леонидович и повернулся к Ирре. — Выйди понюхай — это червь?

Ирра открыла дверь и пошла к парадной, из которой только что вышел долговязый парень. Ей хватило всего секунды, она повернула своё уродливое лицо к машине и отрицательно помотала головой: нет, это был не червь.

— Ищи червя, — крикнул ей Виталий Леонидович через опущенное стекло и сказал Мартышке: — Выезжай из двора на улицу, мент сказал, что поедет по двору.

Но это была ошибка. Ни Лёлик, ни Мартышка не знали, что этот район с утра был оккупирован учениками автошколы, и как раз одна такая ученица, сидя за рулём машинки, обклеенной буквами «У», заняла одну полосу дороги, вторая полоса которой была заставлена припаркованными машинами. И как не мигал фарами, как ей ни сигналил Мартынов, машинка с буквами «У» еле ехала, и, как и положено, встала на светофоре, включив «поворотник».

— Курица тупая, их с каждым днём всё больше на дорогах, — злился Мартынов. — Овцы, блин!

Виталий Леонидович молчал.

— Он перешёл улицу, идёт к Московскому, — сообщал ему капитан. — Где вы там, тут хорошее место, тихое, тут можно с ним поговорить.

— Едем, — зло отвечал Роэ, матеря ученицу, что сидела за рулём учебного автомобиля.

Когда они наконец смогли её объехать, Пахомов уже прошёл далеко вперед, и Мартышке пришлось поднажать, но, нарушая правила дорожного движения, он догнал Пахома, когда тот уже прошёл мимо бани.

— Тут? — спрашивал Мартынов. — Давай тут его тормознём.

— Людей много, — отвечал Роэ, — поехали дальше.

Так они и проводили его до самого Московского проспекта, а там, когда Пахомов остановился на переходе, ожидая зелёный сигнал светофора, Виталий Леонидович выскочил из машины, кинув на ходу: