Дикий, дикий запад Грин Александр

Верили, что заклятье сработает? И ведь должно было бы, но…

– Встать, – раздался сухой голос, и появилось острое желание подчиниться. Более того, сама мысль об ослушании причинила почти физическую боль.

На долю секунды.

Все-таки ментальные сети – та еще пакость. Хорошо, что при всей своей силе они на диво неустойчивы.

Медленно поднялся Эдди.

За ним Милисента.

И Чарльз не стал противиться чужой воле. Пока.

– Оружие на землю.

Приказы отдавал тот, что держался позади остальных братьев, а в том, что четверку связывают кровные узы, Чарльз не сомневался. Уж больно Сила их сроднилась.

Эдди выхватил револьвер.

И Милли тоже.

Выстрелы грянули одновременно. Полыхнули щиты.

И опали.

Истошно заржала чья-то лошадь, а над ухом снова грянули выстрелы. И пара магов полетели под копыта.

– Милли! – рявкнул орк.

И следом, навстречу чужой Силе, покатилась рокочущая стена пламени. Кто-то заорал, а Чарльз, развернувшись, всадил пулю в проводницу, которая готовилась выпустить разряд Силы.

Сверху громыхнуло.

И сплетенный из воздуха хлыст взрезал каменную плоть. Посыпалась крошка, где-то в скалах недовольно загудела земля.

– Засранцы, – Эдди сплюнул.

Он стоял, держа пару массивных револьверов, явно сотворенных по особому заказу. Обыкновенные как-то не умеют пробивать щиты третьего уровня.

Огненная стена рассыпалась вихрем искр. И Чарльз едва успел в свою очередь выставить заслон, о который разбились ледяные стрелы.

– Точно засранцы, – убедился в изначальном мнении Эдди. – Эй вы, болезные, чего вам надобно?

Маги ответили воздушной волной, которую Чарльз принял и поглотил.

Хлопнул выстрел.

И мимо пронеслась обезумевшая от страха лошадь.

– Шли бы вы домой, ребята, – посоветовал Эдди, озираясь.

А Милисента вновь выпустила пламя – на сей раз огненный поток закрутился, сплелся в узкую, раскаленную добела плеть, которая обрушилась на магов сверху, правда, без особого успеха: те успели сплести щит, и какой-то на диво прочный.

Зашипели скалы, из камня плеснуло раскаленным железом.

И огонь тихо пополз по граниту, не спеша погаснуть.

Рявкнули стволы Эдди, но на сей раз щит устоял. Да они его двойным сделали! И третий слой выплетают с той неторопливой старательностью, которая явственно указывает, что маги точно знают, что делают. И главное, зачем.

Плохо.

Даже дерьмово.

Что это значит? А только одно. Подставляться они не рискнут, но и уйти не позволят. Задержат. И держать будут, пока… пока не подоспеет помощь.

Твою ж…

Чарльз прислонился к стене, прикрыв глаза. Думай… есть же образование… Этих тоже учили и неплохо, но, скорее всего, весьма ограниченно. А стало быть, тройной щит они полагают неуязвимым, но ничего неуязвимого не существует.

Значит…

– Милисента! – Чарльз потер руки, ибо мысль, пришедшая в голову, была не то чтобы совершенно безумной, но явно выбивалась за границы классических представлений об использовании энергий. – Сила осталась?

– Хватит.

– Я про…

– Поняла. Что надо? – Она наблюдала за магами искоса, жадно впитывая каждое их движение.

– Надо, чтобы ты позволила мне оперировать ею напрямую.

– Чего?

– Откройся. – Чарльз перехватил ее за руку. – Они ждут подмогу, и если кто подойдет…

– Поняла. Не дура. – Милисента кивнула. – Делать чего?

– Ничего. Просто не пытайся мешать. Будет неприятно, но так надо.

– Ага.

– Эдди?

– Я пока по-своему. – Эдди перезаряжал револьверы. – Эй вы, там, чего вам вообще надо?

Как ни странно, маги отозвались.

– Отдайте девушку, – сказал тот, что чуть повыше. И голос его прозвучал звонко. – И уходите.

– А отпустите?

– Можем принести клятву.

– Одна уже принесла. – Эдди сплюнул, а Чарльз перехватил тонкое запястье проводницы, которая горела силой. Даже кожа ее казалась раскаленной.

Гавкнули выстрелы.

Впустую. Щит поглотил энергию пуль, но пускай. Маги заняты. Маги тоже живые. И боятся. Сколь бы ни были они уверены в своей защите, но этот страх не выжечь.

– Тот, кому приносилась клятва, уже мертв. Мы живы.

– Так себе гарантия, – откликнулся Эдди и снова выстрелил.

Дважды.

Пули легли кучно, но вновь этого оказалось недостаточно.

Сосредоточиться нужно. И не на пулях. Сила откликнулась легко, потянулась к Чарльзу, доверчивая, горячая, что лава. Непривычно с такой работать, но справится.

Вариантов нет.

Их не отпустят. Свидетелей никогда не отпускают. Но Милли им нужна, что хорошо. Должно быть, потому и за щитами укрылись. При совокупной их мощи маги, пожелай атаковать, доставили бы проблем.

Ничего.

Чарльз справится. Силу приходится осаждать, разбирать, что пряжу, на нити, сплетая с собственной. Вот так… пропуская через тело, которому не по вкусу подобное. И ноет сердце, рот наполняется кислой слюною, которую приходится часто сглатывать, а она все одно бежит по подбородку.

Но Сила…

Это не заклятье, не то, которому учат в университете.

Просто…

– Зачем вам моя сестра?

– Договор. Заключен.

– С кем? – Грохот выстрелов несказанно отвлекал, и хотелось одернуть Эдди. В конце концов, патроны пригодятся еще, а он их тут потратит.

На щит.

Ползет по земле Сила змеей, собирает камни, вылепляя из них новое тело. И сперва махонькая, что червяк, змея становится больше.

Тяжелее.

И вот уже до Чарльза доносится сдавленная ругань магов. Старший отпустил недостроенный щит, и слой его рассыпался. Все же держать подобную конструкцию не так и просто.

Впрочем, как и змею.

Она уже на змею и похожа. На огромную, вроде тех водяных драконов, чучела которых в прошлом году выставляло Географическое общество. Кажется, потом еще скандал приключился, ибо драконы оказались подделкой.

Или кто-то пытался доказать, что они подделка?

Неважно.

Чарльза обнимают, и становится совсем горячо.

А змея, от которой с визгом разбежались те лошади, что еще не ушли, поднимает каменное тяжелое тело. Маги пытаются ответить, но их Сила уходит к той… правильно.

Точка притяжения.

Внешняя.

Не то чтобы невозможно, просто сложно.

– Убей! – Чарльз произнес это вслух, хотя ментальная связь с големом не требует слов. Приказ оформлен максимально четко. И образы даны. Но ему отчаянно хотелось, чтобы прозвучало это слово.

Маги закричали.

И кто-то, кажется, испугался настолько, что в единой Силе появилась трещина. Хорошо.

Змея, поднявшись грудой камней, обрушилась на купол. И тот затрещал, но выдержал, правда, теперь из-за рассинхронизации Силы начался ее отток. Искры поползли к змее, и та, обняв купол кольцом, прижалась к нему. Трещин стало больше.

Затем еще больше.

Вот только и Чарльз слабеет. Он еще держится, пожалуй, на одном упрямстве держится, том, которое стоило отцу жизни. Нельзя отпускать. Если сейчас змея рассыплется, маги успеют скоординироваться…

– Эдди! – голос раздался над самым ухом. – Стреляй, мать твою!

– Маму не трогай! – Ответ Эдди потонул в грохоте выстрелов.

И купол рассыпался, выплеснув излишки Силы, которые были тотчас поглощены големом. Раздался крик. И еще один выстрел. И, кажется, грохот рукотворной лавины, в которую превратилась земляная змея. Чарльз честно пытался устоять на ногах.

Чарльз даже устоял.

Почти.

Он покачнулся. И понял, что сейчас вот-вот упадет.

– Эй, Эдди!.. – Крик донесся будто бы издалека. И подумалось, что нужно было нанимать солдат. Роты две. Или три… И вообще, пора бы армию купить.

Армия, как показывает жизнь, весьма полезное приобретение.

Краем ускользающего сознания Чарльз даже начал прикидывать, во что бы обошлась ему покупка армии, а заодно и содержание, но потом вдруг понял, что мысль-то бредовая.

И отключился.

Графа я подхватить успела.

И удержала.

Даром что тощий, а все одно весу немалого. Ишь, побелел весь, и, главное, из носу кровь потекла, и из глаза тоже. А если откинется, тогда что? Нет, понятно, что контракт можно будет счесть закрытым, но почему-то мысль эта радости не внушала.

– Живой? – уточнил Эдди, когда я уложила графчика на землю.

А что? Тяжелый. Меня саму вон покачивает, будто пьяную. Хотя, конечно, до покачиваний я напилась всего раз, и то не сама. Угостили.

Мне тогда аккурат пятнадцать исполнилось. Самый дурной возраст. Хотя Эдди утверждает, что с возрастом во мне дури не убавляется, а даже наоборот, но это он предвзят. А тогда… тогда я едва не влюбилась в одного парня. Хорошего, как мне казалось.

И потому, дождавшись, когда Эдди уйдет на охоту, я сбежала.

Через окно.

Само собой, меня ждали. Его же ж идея была, ухажера моего. Мне обещали прогулку под луной и пикник. По-взрослому. Ну гулять мы гуляли, а там и присели. На пикник, стало быть. Вот тогда-то он и поднес мне напиток. Взрослый. Сидр.

Я же взрослая!

Как можно отказаться? В общем, не знаю, чего он там намешал с лимонадом, подозреваю, что оркского самогона, причем не лучшего качества. На вкус эта дрянь оказалась сладкой, в нос било пузырьками, а потом и по мозгам шибануло.

Помню, он меня целовать начал, а я рассмеялась, до того это показалось все нелепым.

Он обиделся.

Полез раздевать. Я вяло сопротивлялась. И никто не знает, чем бы оно закончилось, если бы меня не стошнило. Вот прямо на этого урода.

Ну, про то, что он урод, я поняла, когда осталась одна в степи. Я шла домой… как-то вот шла. Пару раз падала. На холоде протрезвела. И пришла аккурат до рассвета, ровно затем, чтобы столкнуться нос к носу с Эдди.

Он удивился.

Я не стала отпираться, ибо познакомилась не только с алкоголем, но и с его последствиями. Эдди тогда даже не ругался.

Сгреб в охапку и отнес домой.

Там и сунул, как была, в одежде, в ванну, поливал и ворчал что-то такое, не совсем цензурное, но на орочьем. Я еще запомнила, а вот случая уточнить, что означают эти слова, как-то не нашлось.

Что до того урода, то он пропал.

Говорят, без вести.

И что характерно, искать его особо не искали. Я уж точно.

В общем, ощущения были схожими, и потому я опустилась рядом с графом на корточки.

– Сейчас, кажется, блевану, – сообщила я, раздумывая, что стоит бы отвернуться, ибо, если графчик все-таки не помрет, потом перед ним будет неудобно.

– Милли! Леди так не выражаются.

– Хорошо, что я – не они.

Эдди подошел к груде камней, в которые превратилась змея. Живых под ней не ощущалось, да и в целом камни гляделись камнями.

Бывает.

Я сглотнула слюну.

– Уходить надо, – сказал Эдди, почесав себя за ухом. Обойдя поляну, он ненадолго остановился над трупом той стервы, что нас сдала. Пинать тело не стал, а вот обшарил споро, с немалой сноровкой.

А я что?

Охота – дело такое… многое уметь нужно.

Эдди потрогал носком сапога ружье, явно раздумывая, брать его или нет. Оно, конечно, штука занятная. И чую, что шибает изрядно, да вот здоровущее.

Колба опять же хрупкая.

И мага, чтобы камни заряжал, найти не так-то просто. Стоп. По ходу и вправду тяжко, если не соображаю. Я маг. И графчик тоже. Вона, все-таки раздышался, даже глаз приоткрыл.

– Милли? – Эдди поднял-таки ружьишко. – Перчатки на женскую руку. Возьмешь?

– Давай. – Я вытерла рукавом сопли.

Блевать, к счастью, больше не тянуло. А перчатки сели хорошо. Сделанные из мягкой лайки, ношеные, они обмялись и теперь плотно облегали ладони. Поверху поблескивала металлом расшивка управляющих контуров, и я чувствовала слабые потоки Силы.

Я пошевелила пальцами, а после и вовсе сжала левую руку в кулак и кивнула, увидев, как в колбе ружья заклубился туман. Хорошая штука. Оно, конечно, револьвер привычней будет, но, чую, и она нам пригодится.

Эдди же свистнул, тонко так, что по ушам полоснуло. Но на свист его ответили ржанием. А после из расщелины выглянул жеребец, за которым и моя лошадка потянулась, ну а там сыскался конь и для графчика, что вроде и помирать передумал, но и не больно-то живым гляделся.

– А если он того? – поинтересовалась я, глядя, как Эдди перекидывает бедолагу через конскую спину. Еще и веревкою привязал. Оно-то ради пользы только, чтоб не сверзился ненароком, но гляделось жутковато. – Ну… того? Загнется?

Эдди пожал плечами, мол, жизнь такая, всякое в ней случается, и ответил:

– Похороним.

Потом помолчал и добавил:

– Правда, без почестей.