Железный Шакал Вудинг Крис
– Ты же вернешься целым, правда? – заволновалась Джез.
От ее тревоги Джандрю стало теплее.
– Желаю удачи, – неохотно буркнул Пинн через свою клипсу. И добавил, помолчав секунду-другую: – Старый хрыч.
Харкинс надвинул полетные очки на глаза и приладил их поудобнее. Ему стало страшно, но ведь он привык к своему состоянию.
– Три… два… один… – медленно выговаривал распорядитель.
Харкинс пережил мгновение полного ужаса, когда ему в полном блеске явилось осознание собственной глупости, а все благородные мысли о самопожертвовании и героизме вдруг сделались смешными.
– Марш!
Он передвинул рукояти газа, и вибрация ускоряющейся машины помогла ему избавиться от сомнений.
Гонщики скользили над плоской равниной. Скоростные корабли вырвались вперед, и общий строй рассыпался. Испещренный валунами травянистый ландшафт пересекали овраги, долины и серые бинты рек и ручьев. На западе же, где начинались Тростники, почва была податливее, и поэтому – гораздо более пересеченная. Харкинс не отрывал взгляда от возвышавшегося впереди утеса. Там находился вход в лабиринт.
В пропасть они сорвались головокружительным каскадом. Ущелье оказалось глубоким и широким, его склоны, покрытые густым лесом, сбегали к туманному потоку. По всей его длине были развешаны черно-белые вымпелы с номером «1»: первый маркер. Центральный знак, украшенный узором из нескольких крестов, был самым крупным. Он обозначал старт и финиш.
Во время пике кровь прилила к голове Харкинса, но все сразу пришло в норму, когда он накренил файтер и выровнял его, влетая в ущелье. Гонщики держались поблизости и норовили пересечь его курс. На протяжении нескольких секунд, пока пилоты выбирали свои маршруты, в воздухе царил хаос.
Харкинс заметил, что посреди ущелья возвышался узкий кряж, делящий его на два рукава. Он решил направиться по тому, который выберет Гидли Слин. Группа раскололась ровно пополам. Слин, вырвавшийся вперед, помчался влево. Харкинс и еще двое понеслись за ним.
Новое ущелье оказалось опасно узким, но Харкинсу доводилось летать и в более труднодоступных участках. Он целиком сосредоточился на том, чтобы не попасть в турбулентный след опережавших его кораблей. Постепенно все они оторвались от «Файеркроу». Конечно, в состязании на скорость ему не удастся справиться с ними. Но позже файтер отыграет свое сполна.
Из-под его фуражки стекал холодный пот. Страх поразил Харкинса с неумолимостью ночного кошмара. Он вызвался участвовать в гонках добровольно!
Точно так же давалась ему каждая перестрелка, в которой ему приходилось участвовать после войны. Чудовищные муки первозданного, животного страха. Но он вылетал, потому что иначе он был бы вообще ничем – пародией на человека. И такова была цена, которую он платил за драгоценные часы мира, когда он парил в ясном небе неподалеку от крыла «Кэтти Джей». Только он, файтер и бесконечная синева.
Рукава, на которые разделилось ущелье, вновь соединялись, но расстояние между склонами было гораздо меньше. Харкинс все же сумел запомнить это, когда изучал грубо нарисованную карту. Тут он подумал, что не увидит пилотов, выбравших второй рукав, до самого последнего момента. Гонщики, летевшие в одной группе с ним, сохраняли примерно одну и ту же высоту. Разница в скорости у них – небольшая. И поэтому…
Когда он все осознал, его глаза широко раскрылись. Он стравил немного аэрума и опустился еще ниже. Разумеется, он сильно отстал, но потеря будет оправданной, если…
Обе группы вынеслись из-за раздельного кряжа одновременно и сразу оказались зажаты между сужающимися склонами. Слин вырвался вперед, а те, кто находился позади, принялись метаться и петлять, будто карты из подброшенной в воздух колоды. Два корабля столкнулись, взвыл раздираемый металл и крылья оторвались от корпусов. Харкинс прибавил газу и успел проскочить, прежде чем два фюзеляжа, беспорядочно переворачиваясь, устремились к земле. За ними стелились хвосты черного дыма. Они разбились о дно ущелья, и поток унес обломки прочь.
Осталось шесть, включая Харкинса. Истеричная усмешка прорезала его лицо. Полет общей группы означал, что ему не придется замедлять «Файеркроу» ради маневров уклонения. Слин был впереди, а Харкинс занял вторую позицию от хвоста, в то время как остальные боролись за то, чтобы разобраться в своих маршрутах.
Ущелье резко свернуло влево. Обогнув поворот, Джандрю обнаружил, что короткий прямой отрезок испещрен вымпелами с цифрой «2». Он сглотнул слюну и сгорбился в кресле. Впереди темнела сеть из беспорядочно разбегавшихся узких ущелий.
«Началось», – подумал Харкинс.
– Зря я позволил ему лететь, – сокрушался Фрей.
Он посмотрел на крепкий барьер, устроенный на краю скалы. Там, возле финишной черты, собралось сотни три зрителей. Гонщики скрылись, и публика нетерпеливо ждала их возвращения с первого круга.
Теперь каждый из них прислушивался к звуку отдаленного взрыва. Все знали, что кто-то выбыл из гонки. Фрей хотел спросить у Харкинса, в порядке ли тот. Но он, по совету Джез, снял с уха клипсу. Не стоило отвлекать пилота разговорами. Надо просто надеяться. И ему, и всей команде, собравшейся вокруг него.
Авантюра казалась настолько неудачной! Если Харкинс погибнет, будет виноват только Фрей.
«Ты дал ему шанс, а он сам не отказался», – думал Дариан, но эта мысль не убеждала его. Прежде это сошло бы наилучшим образом, но не теперь. Он – капитан, и он нес ответственность за экипаж. Ему стало тошно из-за того, что Харкинс согласился. А Фрею не хватило ума устоять перед подначками Ашуа. Ему всего-то нужно было не трогать реликвию. Лежала бы себе спокойно в футляре! Тогда сработал его намертво вшитый инстинкт, заставлявший Дариана всячески выпендриваться перед женщинами. Будь он проклят! Что, если Харкинс погибнет?
Сквозь толпу пробирался Сило. Он держал что-то, завернутое в лоскут грязной тряпки. В Вардии муртианин привлекал к себе удивленные и подчас враждебные взгляды. Однако он имел свободу передвижения (в прямом смысле слова), в отличии от своей родной страны.
– Ну как, разобрался? – спросил Фрей.
Сило подошел вплотную к нему и откинул тряпку.
– Ага. Вытащил из вентиля продувки аэрума. Наверно, местные механики сунули это туда во время последней предполетной проверки.
Лицо Дариана потемнело.
Малвери обернулся и выругался шепотом.
– Я был прав?
Капитан промолчал. Он наклонился, потрогал находку Сило и прикрыл ее тканью.
– Ты знаешь, что с этим делать? – произнес он.
Сило кивнул и начал протискиваться сквозь зрителей. Фрей обратился к Малвери.
– Никому ничего не говори, – негромко заявил он.
Доктор закрыл глаза и с сожалением покачал головой.
– Чую, дело добром не кончится.
Фрей помрачнел еще сильнее.
– А когда у нас был счастливый финал?
Пока черно-белые вымпелы второго маркера мелькали мимо Харкинса, как дергающиеся картинки кинетоскопа[8], он бросал взгляды на карту. Следовало хорошенько изучить ее перед взлетом. Он бы выбрал самый короткий путь и пометить его карандашом. Но теперь он не имел ни секунды, так что придется ему положиться на слепую удачу.
Он чувствовал, как паника карабкается по его ребрам к сердцу. А если взмыть вверх и сняться с гонки? Капитан сказал: можно. Даже Джез разрешила!
Но он не сдастся. Достигнув конца прямого отрезка, пилоты разделились. Стремительные реки прорезали в земле новые узкие щели. Каменные стены, разрушенные давними землетрясениями, приняли причудливые формы, которые успели обзавестись темными провалами и громадными столбами.
Харкинс опять сбросил газ. Проходить такие повороты на максимальной скорости – самоубийство. «Файеркроу», конечно, должен получить преимущество перед кораблями противников, но здесь требовалась молниеносная реакция.
К счастью, интуиция Харкинса была отточена многими годами существования на острие ножа, когда требовалось в мгновение ока решать, принять бой или удрать прочь. В его страхе имелась определенная выгода.
Пока он пытался разглядеть карту, Слин куда-то сгинул, и поэтому Харкинсу пришлось наугад нырнуть в один из проходов. Стены, заросшие зелеными вьющимися растениями, похожими на виноградные лозы, быстро сближались. С головокружительной высоты срывался тонкий водопад и тянулся белой лентой до самого дна ущелья. «Файеркроу» с громоподобным ревом мчался навстречу ветру. Джандрю сконцентрировался на том, чтобы удерживать крылья в горизонтальном положении и не позволять машине лечь на бок. Из фонаря кабины открывался панорамный вид.
Харкинс обернулся и вздрогнул – йорт в «Эрбате» был у него на хвосте. В первое мгновение Харкинс занервничал – естественный рефлекс пилота с файтера, – но вспомнил, что на первом круге гонки применение оружия не допускалось.
Очередной поворот налево. Харкинс полетел по наружной дуге на тот случай, если дальше окажется неожиданное препятствие. Так и случилось: ущелье резко изгибалось направо. Джандрю выпустил аэродинамические тормоза и завернул, потеряв при этом скорость. Пилот «Эрбата», увидев маневр противника, вильнул и проскочил у «Файеркроу» под носом. Еще миг – и оба корабля очутились в длинном и неровном скалистом коридоре. Харкинс прибавил газу, и они пронеслись бок о бок, совершенно синхронно выполняя все крены.
О стекло фонаря разбилась дождевая капля. Потом вторая и третья.
– Замечательно! – вслух посетовал Харкинс. – Только дождя мне не хватало.
«Эрбат», находившийся на внешней стороне кривой, имел гораздо лучший обзор. Вдруг он круто взмыл вверх. Харкинс догадался об опасности за долю секунды: диагональный выступ скалы преграждал ему путь.
Инстинкт сработал на автомате. Он бросил «Файеркроу» в пике и проскочил под выступом, там, где река пробила в нем проход под ненадежной аркой, увитой лозами. Грохоча турбинами, он промчался под ней так близко, что ветки хлестнули по корпусу корабля.
А ущелье снова разделилось. Нужно было молниеносно выбрать один из трех маршрутов. Джандрю предпочел самый привлекательный. Пытаясь не отстать от «Эрбата», он летел слишком быстро, и когда «Файеркроу» набрал высоту после маневра под аркой, едва уклонился от столкновения со скалой.
«Держись!» – приказал он себе. И опять сбросил газ. Если бы он хотя бы чихнул, то погиб бы, не успев моргнуть. Корабль содрогался под ударами ветра. Но Харкинс больше не слышал звука турбин «Эрбата» – йорт двинулся иным маршрутом.
А потом он понял, куда попал, и сердце у него остановилось. Повсюду – мощные каменные стены. Он – в тупике. Неудивительно, что йорт не последовал за ним.
Но это невозможно! Не было на карте никаких тупиков!
Сдавайся, пока есть время!
Харкинс взглянул вниз через прозрачный фонарь на носу «Файеркроу». Там текла река! А дальше чернел широкий провал. Зловещий туннель, уродливая изломанная глотка, поглотившая поток.
– Нет, – прошептал Харкинс. – Нет, нет, нет.
Но азарт гонки был очень силен и завладел пилотом целиком. Не успев сообразить, что он делает, Джандрю нырнул к входу в туннель. Когда трусость вновь взяла над ним верх, сворачивать было уже поздно, и он устремился вперед.
– Харкинс, во имя гнили, что ты творишь?! – выкрикнул он тонким, срывающимся голосом, терявшимся в оглушительном реве реки. Его самообладания хватило лишь на то, чтобы включить все прожектора «Файеркроу».
Теперь было не до размышлений. Он затерялся во тьме. Река ревела в нескольких футах под ним. Брызги, словно фонтаны, поднятые гигантскими плавниками, взметались позади «Файеркроу». Жесткий свет фар озарял угрожающе неровный рельеф. Казалось, что хрупкий кораблик вот-вот разрушится. Огненного крушения не миновать! Утесы сменяли скальные выступы, а Харкис все летел в черную пустоту. Каждый его мускул был напряжен, а сквозь сжатые зубы незаметно для самого пилота вырывался непрерывный тонкий визг.
А потом появилась скала.
Его спасла мгновенная реакция. Инстинкты приняли единственно верное решение, прежде чем рассудок хоть что-то осознал. Харкинс направил «Файеркроу» в снижение, следуя вдоль изгиба реки. Высота туннеля уменьшилась, а затем выровнялась. Впереди маячила перекошенная арка, сквозь которую пробивался тусклый свет. По мере приближения Харкинса он становился все ярче, и наконец «Файеркроу» вырвался наружу. Он очутился в просторном каменном коридоре, пестревшем вымпелами с номером «3».
Джандрю дико расхохотался. Позади него речушка падала на сотню футов вниз и присоединялась к другому потоку, бежавшему по дну ущелья. Дождь усилился, забарабанил по кабине, но Харкинса ничего не тревожило. Он чувствовал себя непобедимым. Его страх перешел в маниакальную стадию.
Отрезок между третьим и четвертым маркером представлял собой широкую кривую. Харкинс получил возможность перевести дух. Сперва он заподозрил какую-то хитрость, но догадался, что длинный открытый участок будет идеальным для второго круга. Теперь пилоты могут использовать оружие. И тут он увидел, что «Нимбус» Слина догоняет его. Значит, «Файеркроу» опередил остальных, промчавшись по туннелю.
Слева уходило в горный кряж еще одно ущелье. Пожалуй, самое узкое из всех. Харкинс взглянул на карту и кивнул: этот участок заканчивался как раз перед четвертым маркером. Здесь пролегал короткий путь, по которому, конечно, осмелится пролететь только безумец.
Его стали нагонять гонщики, и, когда они добрались до четвертого маркера, Слин вернул себе лидерство. Небо потемнело, ливень совсем разошелся, под напором воздуха вода струями лилась по «Файеркроу».
Заключительная часть отрезка была самой трудной.
Вероятно, когда-то в далеком прошлом ущелье обрушилось, но река все же пробила себе путь. Дно то проваливалось, то поднималось вверх, и эти ступени обозначали водопады или нагромождения камней. Наверху висели хрупкие каменные мосты. Корявые столбы лепились к мощным скальным выступам. Вода пробиралась между препятствиями, разбиваясь на рукава, прыгая с обрывов и просачиваясь через щели. Везде, где могли зацепиться древесные корни, зеленела густая листва. К финишу, спрятавшемуся за туманной дымкой, рельеф заметно повышался.
Харкинс выпустил воздушные тормоза и принялся набирать высоту. Он летел на предельной скорости. Но каменные мосты подсказали ему, что надо быть осторожным. Он вилял влево и вправо, но продолжал подъем. «Файеркроу» с готовностью отвечал на каждое движение ручки управления. Огромные глыбы так и проносились мимо корабля. Дождь и мгла не позволяли пилоту рассмотреть подробности местности, но он видел очертания ландшафта, и этого было достаточно.
Взмыть вверх над растопырившейся, словно паук, скалой. Пролететь под аркой, напоминающей развалины старого дома. Бросить «Файеркроу» набок. Проскочить возле столба. Вот и все задачи. Внезапно впереди взвилось оранжевое пламя. Кто-то сошел с дистанции. Итого – четыре, плюс Харкинс. Впрочем, он почти не обратил внимания на случившееся. Он осознавал только звук двигателей и собственную панику.
Он был третьим. Слин снова перегнал его, а к хвосту «Файеркроу» прицепился толстяк в «Блэкбёрде». Харкинс одновременно и задыхался, и смеялся. Ему казалось, что он спятил. Он испытывал невыносимое напряжение, но продолжал полет. Когда же стала приближаться стартовая линия, а с ней и второй, последний круг, он испытал безумную радость. Он видел, как зрители, толпившиеся над обрывом ущелья, вскидывали руки, приветствуя пилотов.
Ему как-то не верилось, что он смог добраться сюда. И теперь ему предстояло сделать это снова. На сей раз с оружием.
– Харкинс! – раздался у него в клипсе голос капитана. – Слава слюням, что ты в порядке. Послушай, обстоятельства изменились. Крикслинт собирается нас надуть. Выходи из игры. Заработай дисквалификацию. Не рискуй ради меня.
– А-а… э-э… – промямлил тот. – Я думаю, что пройду гонку до конца, если вы не против. Я могу выиграть. – У него возникло ощущение, что за него говорит совершенно незнакомый человек.
– Харкинс! – включилась в разговор Джез. – Нет никакого смысла продолжать. Кэп считает, что Крикслинт не даст нам реликвию, даже если ты действительно победишь!
– Ну и что? – проворчал Джандрю.
– Харкинс! Выполняй приказ твоего капитана! – рявкнул Фрей.
– Да, кэп, – ответил пилот, сорвал с уха клипсу и швырнул себе под ноги.
Финишная черта стремительно приближалась. Джандрю расправил плечи. Яростный ливень усилился, над головой загремел гром.
– Я выиграю, – произнес Харкинс. Он пересек стартовую линию и положил пальцы на гашетки пулеметов.
Глава 16
Преследование – «Посмотрим, как ты здесь пролезешь» – «Файеркроу» подбит – Ничья
Харкинс включился в гонку целиком и полностью. Он даже не знал, о чем думал, – события просто нельзя было проанализировать. Он просто делал то, что подсказывали ему чувства. А они прямо-таки вопили, что он хочет одолеть противников. Харкинс был отчаянно настроен одолеть их. На этих людей, без разбора, он возлагал вину за все унижения, которые он когда-либо переносил. Его уже тошнило от того, что он постоянно производил жалкое впечатление.
Хватит! Теперь он утратил страх. В тесной ракушке своей кабины, угнетенный невыносимым напряжением нервов, он в конце концов ощутил в себе силу. Ведь он смог избежать бесчисленного множества снарядов и пуль, которые пролетали буквально в волоске от него! И он – вовсе не жалкий неудачник. Он должен доказать это самому себе. Не капитану и не Джез.
В дальнем уголке его сознания стенал от ужаса слабенький голосок. Но он затерялся в белом пламени адреналина, улетучился прочь с ревом двигателей и грохотом пулеметов.
Пройден первый маркер, начался второй круг. Харкинс летел в середине, он – третий из пяти. Все стали стрелять, пилоты то и дело совершали маневры уклонения. Харкинс тоже открыл огонь, но вскоре пальба закончилась. Скальный массив разделил ущелье на два коридора, и гонщикам предстояло выбрать маршрут.
Сознавая, что двое соперников сидят на хвосте «Файеркроу», Харкинс вильнул вправо, куда ушли Слин и толстяк. Но в последний момент заложил крутой вираж и влетел в левый проход.
Он уже скрылся в ущелье, но огненный пунктир трассирующей очереди пронесся совсем рядом с «Файеркроу». Харкинс поспешно оглянулся. От одного из преследователей ему удалось оторваться, но йорт в «Эрбате» не унимался. Проклятие, мерзавец не хочет оставить его в покое!
Стены ущелья будто слегка шевелились – это густая листва качалась под ударами ливня. Харкинс уклонялся вправо и влево, нырял и взмывал, а трассирующие пули пропадали в сером мраке. «Эрбат» был быстроходнее, но его пилот пока не собирался обгонять «Файеркроу». Харкинс безостановочно шипел себе под нос проклятия и дергал рукоять управления.
Приближался край скального кряжа, после которого гонщики встретятся снова. Несомненно, они не забудут об опасности и изменят высоту. Харкинс, сосредоточенный на том, как бы не попасть под пули «Эрбата», прибавил газу. Кабину заполнил вой турбин «Файеркроу». Вода ручьями сбегала по фонарю. Сверкнула молния, и по небу прокатился раскат грома.
Корабли один за другим вырастали из дождливого мрака. Избежав столкновений, они сошлись в узкой горловине. Харкинс нажал на гашетку и пустил очередь кому-то в хвост. Плоскости стабилизатора[9] разлетелись на куски. Машина безудержно завертелась вокруг своей оси и с яркой вспышкой врезалась в стену.
Убив человека, Харкинс не почувствовал ровным счетом ничего. Просто количество конкурентов уменьшилось. Теперь пилотов четверо: Слин в «Нимбусе», йорт в «Эрбате», толстяк в «Блэкбёрде» и он, Харкинс.
Вскоре они добрались до второго маркера. Этот круг, проходивший под угрозой гибели, вообще казался намного быстрее, чем первый. «Блэкбёрд» целился в Слина, Харкинс – в «Блэкбёрд», а «Эрбат» палил в «Файеркроу». Стреляли они в основном наугад, поскольку были заняты уклонением и маневрированием по опасным каньонам. Только йорт беспощадно охотился за Харкинсом. Несколько шальных пуль стукнулось о фюзеляж «Файеркроу», но броня боевого файтера выдерживала попадания.
– Хватит болтаться за моей спиной, слышишь, ты, поганый йортский пес! – заорал Харкинс так, что по его подбородку стекла струйка слюны. «Эрбат», похоже, настроился преследовать с самого начала гонки. Джандрю не мог избавиться от пугающего ощущения.
После второго маркера ущелье разбилось на множество проходов. Харкинс выбрал уже знакомый путь. Он жаждал обогнать Слина, а этот участок позволял выиграть время. Слин и «Блэкбёрд» разлетелись в разные стороны. «Эрбат», разумеется, последовал за Харкинсом.
Стены сдвинулись. Здесь еле-еле хватало места, чтобы уклоняться от выстрелов «Эрбата». Тем не менее порывистый ветер должен был заставить йорта позаботиться о том, чтобы сохранить равновесие своего корабля. Он все-таки дал наугад пару очередей, но ни разу не попал в «Файеркроу».
Ущелье изогнулось влево. Джандрю хорошо запомнил, что здесь – крутой зигзаг. Он сбросил скорость и повернул, прижимаясь к самому краю. Раскидистые лозы, которые увивали стены, потянулись вслед, будто хотели схватить «Файеркроу». Харкинс резко положил машину на правый борт и прибавил скорость, выходя из зигзага в пологую кривую. Он решил оторваться от «Эрбата», которому придется притормозить в этой «змейке». Корабль йорта не был рассчитан на сложные маневры.
Но, несмотря на усилия Харкинса, йорт не отдалялся. Джандрю втайне надеялся, что противник забудет о выступе скалы, но, увы, этого не случилось. Оба пилота легко миновали препятствие, пролетев сверху.
Теперь ущелье разветвлялось на три прохода. «Эрбат» должен был рано или поздно улучить момент для прицельного выстрела. Пока от него не удавалось отвязаться. Если Харкинс хотел победить, у него был только один шанс.
Он устремился в центральный, тупиковый проход. На первом круге йорт выбрал другую дорогу. Но сейчас он поступил не так.
– Ладно, – пробормотал Харкинс. – Посмотрим, как ты здесь пролезешь.
Он бросил корабль в пике. Двигатели взревели, и «Файеркроу» снизился к реке, текущей по дну ущелья. «Эрбат» не спешил гнаться за ним. Наверное, йорт замешкался, но потом тоже пошел на снижение. Харкинс выровнял файтер у самой поверхности воды, взметнув за собой двойной фонтан брызг, и помчался к зияющему отверстию выхода. Йорту, который находился выше, туман должен был ухудшить видимость. Джандрю понесся в туннель, вынуждая «Эрбат» не отставать. В последнюю секунду он выпустил воздушные тормоза, включил фары и оказался внутри.
Второй полет через туннель отличался от первого. Харкинс почувствовал стальное спокойствие. Он будто исчез из реальности и попал в мир, состоящий из черных скал. Он плыл в пузыре электрического света, окруженный бессмысленным грохотом, который многократно усиливало эхо. Его единственная цель – преодолеть хаос и уцелеть.
Он был уверен, что «Эрбат» несется за ним на всех парах. Ему требовалось нажать на гашетку, и с Харкинсом будет покончено. Но, скорее всего, йорт сейчас меньше всего на свете думал о расправе над пилотом.
Джандрю не забыл, где нужно предельно низко прижаться к поверхности воды, и вовремя выполнил маневр. «Эрбат» не последовал его примеру. Когда Харкинс почти добрался до выхода, он услышал удар – наверняка крыло «Эрбата» зацепилось за камень. А потом раздался звук разрывающегося металла, и корабль врезался в стену.
Корабль взорвался, воздушная волна подбросила хвост «Файеркроу». Взметнувшееся пламя потянулось к нему по туннелю. Сквозь облако чадящего пламени Харкинс вырвался на свободу. Вымпелы третьего маркера торжествующе развевались, а с его губ сорвался ликующий возглас.
Пулеметный огонь. Триумф Харкинса обернулся тревогой: дождь расцветился сверкающими трассирующими пулями. Он начал крутить головой, пытаясь отыскать нападающего.
Точнее, соперников. «Нимбус» и «Блэкбёрд», летели бок о бок. «Файеркроу» выскочил из туннеля прямо перед ними.
Конечно, гонщики пустят в ход оружие. Харкинсу предстояло воочию убедиться, насколько он оказался прав в своих предположениях.
Он метнулся вниз, накренил «Файеркроу» и вильнул в сторону, жертвуя скоростью ради того, чтобы уйти из-под огня. Но преследователи палили как сумасшедшие. Пули врезались в борта «Файеркроу» и со свистом рикошетировали от корпуса корабля.
Под таким обстрелом он не сможет долго продержаться. Минута – и с ним разделаются. Они уже догоняли его. А если он выпустит тормоза и пропустит их вперед, то проиграет.
Нет. Или победа, или ничего.
А затем он разглядел то, что нужно. Ущелье, тонкий разрез в горе, отсекавший петлю кривой и ведущий к четвертому маркеру. Узкая щель между скал – отличное место для смертельного трюка.
Губы Харкинса изогнулись в улыбке. На его лице появилось выражение, которое не знал ни один из членов команды «Кэтти Джей». Мрачная уверенность человека, пережившего две войны и бесчисленные жестокие сражения.
Он заложил крутой вираж и устремился к ущелью. Вслед ему последовал пулеметный шквал. Он чувствовал резкие удары по фюзеляжу, слышал, как пули пробивают металл. Речь шла не о скользящих попаданиях – все было крайне серьезно. Но было слишком поздно предпринимать ответные действия. Он положил «Файеркроу» набок, держа крылья строго вертикально, и надеялся на успех.
Стены ущелья словно сплюснулись. Они находились слишком близко – стоит высунуть руку из кабины, и он коснется одной из них. За спиной пилота что-то скрежетало. Вероятно, какое-то серьезное повреждение во внутренностях «Файеркроу». Только бы корабль не развалился на части! Машина вибрировала и лихорадочно дергалась. Харкинс не отрывал взгляда от длинной полосы тусклого света в дальнем конце ущелья, но не мог выглянуть за его пределы. Однако в нем не было ни капли страха. Он чувствовал лишь текущий момент.
Что же случилось с «Файеркроу»? Внезапно файтер начал крениться. Он справится, еще немного и все…
Вдруг он услышал громкий удар. Стон поврежденного механизма смолк, и крылья «Файеркроу» вернулись в горизонтальное положение. Случись это на миг раньше, он бы не выбрался из ущелья, но сейчас он помчался по последнему отрезку гонки, далеко опережая соперников.
Из пробоины в фюзеляже валил дым. Харкинс терял управление «Файеркроу». Пуля перебила гидравлическую систему, и машина плохо реагировала на движение рукояти управления.
И Харкинс перевоплотился. Он слишком близко подошел к успеху и не мог сдаться. Ничего не имеет значения, даже если крылья корабля охватит огонь.
Слин и толстяк на предельной скорости выходили на прямую. Впереди круто поднималась к финишной черте искореженная земля – мутные водопады и колоссальные скалы.
Он устремился туда.
Столбы и каменные мосты возникали перед ним и стремительно уносились назад. Ливень слепил пилота, сводя мир к набору зеленых и серых пятен. Харкинс полностью слился с файтером.
Его дикие глаза цепко смотрели вперед. Он возбужденно усмехался, широко раскрыв рот. Он знал, что корабль медленно умирает, и противился этому, начиная повороты прежде, чем было необходимо. Постепенно стало казаться, что он приступает к маневрам еще до того, как замечает препятствия. Он летел, как ласточка, проскальзывая мимо смертоносных руин, а потом «Файеркроу» замедлил ход и…
Файтер сотрясся от прицельной пулеметной очереди. Пули выбили металлическую татуировку на фюзеляже и крыльях. Харкинс вздрогнул и завопил, когда фонарь разлетелся в мелкие осколки, поранившие его щеки и простучавшие по защитным очкам. Теперь воющий ветер и хлещущий дождь очутились в его кабине. Они колотили и запугивали Джандрю, обдавая водой окровавленное лицо пилота.
Он не понимал, где находились нападавшие. Да и какая, в общем, разница? Впереди неясно вырисовывался крутой водопад. Он изо всей силы нажал на рукоять управления и дал полный напор аэрума в балластные цистерны. Но корабль с каждым мгновением становился все тяжелее, а по острому, резкому запаху он безошибочно заключил, что цистерны пробиты.
Нос «Файеркроу» неуверенно поднимался, а водопад увеличивался в размерах. Потом что-то сработало, файтер качнулся вверх и пролетел в считаных дюймах над кромкой воды. Дальше был только короткий прямой отрезок и финиш.
Харкинс дал турбинам полный газ и вцепился в рукоять. Продолжая набирать высоту, он с грохотом пронесся по ущелью. Оглянувшись, обнаружил, что «Нимбус» стремительно нагоняет его, но расстояние было слишком большим. «Файеркроу» извергал из своего чрева невидимый аэрум, но уменьшенный вес оказался недостаточным для полной остановки. Он пересек финишную черту с отрывом от противника и, крича во все горло, продолжал подниматься. Теперь он взмыл над краем ущелья и восторженной толпой зрителей.
А потом в кишках «Файеркроу» что-то взорвалось. Турбины громыхнули и выключились.
Наступила тишина. Глубокая и неуместная. Джандрю пришел в себя. Ветер хватал его за одежду, и ливень выбивал дробь по лицу и очкам. Головокружительный азарт гонки испарился. Душа воина, завершив свое дело, покинула пилота.
Он висел в небе с неработающими двигателями и пробитыми аэрумными цистернами.
Над исковерканной землей Тростников, будто голос отчаявшегося призрака, пронесся его тонкий испуганный вопль. А нос «Файеркроу» начал клониться вниз.
Харкинс не отпускал рукоять управления. Кораблю пока хватало инерции на то, чтобы держаться в воздухе, да и крылья «Файеркроу» были достаточно широки для планирующего полета. Однако положение было трагическим. Пилот умудрился плавно накренить корабль. Ему нужно уйти из ущелья и сесть на твердую почву, туда, где собрались люди.
Агонизирующий «Файеркроу» неохотно повиновался хозяину. Густой дым валил из патрубков[10] и пробоин. Харкинс, как его учили во Флоте, щелкнул несколькими выключателями и запустил аварийный слив топлива, чтобы облегчить корабль и уменьшить риск взрыва. Механизмы как-то работали. Из горловины аварийного слива на дне корабля хлынул протан.
А сейчас надо приземлиться.
Внизу находилось поросшее травой поле, которое приближалось с ужасающей быстротой. Харкинсу показалось, что он видит сон о падении, который повторялся у него почти каждую ночь. Но, к сожалению, его ожидало нечто худшее, чем неприятное ощущение крена и громкий храп Пинна, которым всегда завершался ночной кошмар.
Земное притяжение тянуло файтер вниз. Он пытался удерживать нос «Файеркроу» поднятым. Что, если он погибнет?
– Давай! – орал он, а «Файеркроу» продолжал падать. Проклятый кораблик продолжал пытаться перевернуться, но Харкинс хотел, чтобы он шел ровно. Он не желал умирать! Смерть была еще страшнее, чем жизнь, и вообще о чем он думал, уходя на второй круг, хотя вовсе не был обязан участвовать в гонках? Вот до чего доводит человека храбрость! До гибели!
Он снова закричал, а земля словно бросилась ему навстречу. Затем весь мир заполнился беспорядочным движением и шумом. Скрежетал металл, а пилота мотало, как куклу, попавшую в руки великана. Ремень безопасности врезался Харкинсу в грудь. Корабль понесло до дуге, развернуло вокруг своей оси и кинуло в сторону. От днища отлетели куски обшивки. Дым забивал горло, клубился перед глазами. Из-под «Файеркроу» летели искры.
Потом все стало замедляться и наконец остановилось.
Харкинс сидел в кабине, тяжело дыша. Не веря, что все закончилось, он посмотрел на себя. Тело болело, но он смог пошевелить пальцами на руках и ногах. Крови, похоже, не было, если не считать порезов на лице. Удовлетворившись результатом, он резко откинулся на спинку кресла, снял очки и подставил лицо дождю.
– Я победил, – тихо сказал он. И повторил с широкой улыбкой: – Я победил!
К нему устремилась толпа. Он отстегнул ремень безопасности, выкарабкался из «Файеркроу» и очутился в окружении зрителей. Они поздравляли его, хлопали по спине, спрашивали, в порядке ли он. Харкинс содрогнулся и съежился, напуганный восторженными незнакомцами. Спустя минуту до него добрался Крейк. Демонист, к изумлению Харкинса, тепло обнял его.
– Кровь и сопли, ну ты и болван! Мы думали, что ты уже угробился! – воскликнул Грайзер. – Потрясающее зрелище!
– Ну знаешь… Хорошего пилота трудно угробить, – ответил Джандю.
А к ним тем временем проталкивались Джез и Пинн. Джез натянуто улыбалась, а в глазах у нее читалось облегчение. Подхваченный порывом, он протянул к ней руки, обнял и прижал к себе. Она рассмеялась.
– Харкинс, ты – молодчина!
Он действительно прикасался к ней. Ее миниатюрное тело приникло к нему. Он очень долго мечтал об этой минуте, но теперь вся его смелость вмиг улетучилась. Харкинс покраснел, как свекла, и выпустил Джез. Язык у него во рту будто окаменел. Он отвернулся, чтобы скрыть смущение, почесал затылок и уставился на «Файеркроу». Джез, не обращая внимания на его страдания, тоже начала рассматривать файтер.
– Ну и уделал ты его! – с усмешкой заметила она. – Как бы у капитана от ругани легкие не вывернулись.
Харкинса сразу охватил страх. А где капитан? И кстати, где Пинн? Он мог поклясться, что пилот был здесь, и хотел размазать свой успех по глупой круглой морде Арриса.
– Такого потрясающего полета я, в натуре, в жизни не видал! – раздался голос Пинна. Он взобрался на сломанное крыло «Файеркроу» и обращался к толпе. – Он лучший пилот в мире!
Зрители поддержали его громкими криками. Харкинс ничего не понимал. Главная цель Пинна состояла в том, чтобы при любой возможности дразнить Харкинса. Но публично хвалить его… «У меня при виде разбитой машины, наверное, мозги перекосило», – подумал Джандрю.
– Люди, я хочу, чтобы вы рассказали вашим друзьям о гонке! – разорялся Пинн. – Он не просто выиграл, он посадил свой корабль без двигателей и выжил!
Раздались восторженные вопли. Харкинса кто-то хлопнул по спине. Он не мог сдержать улыбку. Он чувствовал, что раздувается от гордости. Он ведь на самом деле сделал это, верно?
– Запомните его имя! – кричал Пинн. – Ура! Ура! Ура Аррису Пинну!
Кровь отхлынула от лица Харкинса. Новоявленные поклонники послушно заорали «ура».
– Аррис Пинн!
– Нет! – пискнул победитель. – Погодите! Меня зовут Джандрю Хар…
– Аррис Пинн, герой небес! – взревел Пинн, размахивая над головой стиснутыми кулаками. Его вопль подкрепил на редкость удачно пришедшийся ко времени мощный раскат грома.
Затем Харкинса оторвали от земли, взяли на руки и куда-то понесли, и его слабые протесты потонули в радостных скандированиях толпы.
– Куда, интересно, вы направляетесь? – спросил Дариан.
Телохранители Крикслинта обернулись, увидели, что Фрей, Малвери и Сило сжимают оружие. Громилы быстро полезли за своим. Так они и застыли: каждый держал палец на спусковом крючке. Дождь капал со стволов дробовика и револьверов. Вдали сверкнула молния, небо заворчало.
– Давайте не будем ссориться, – произнес Дариан. – Я обращаюсь к вашему боссу.
Крикслинт выглянул из-за своих телохранителей. Они стояли на импровизированной посадочной площадке невдалеке от одноместного кораблика ростовщика. Крикслинт казался слишком суетливым.
– Капитан Фрей, – забормотал он. – Примите мои самые сердечные поздравления по случаю вашей победы.
– Спасибо. Но разве вы не собираетесь забрать свой выигрыш? Вы же сделали на моего пилота внушительную ставку, верно? – Глаза Фрея стали холодными как лед. – Или не сделали?
Жидкие светлые волосы Крикслинта прилипли к черепу. Он обнажил в гримасе хромированные зубы.
– Только без обид, ладно? Я, вообще-то, не думал, что он выиграет.
– Вы ошиблись. И у нас, насколько я помню, была договоренность о том, что вы ссудите мне некую реликвию.
– Ах! – воскликнул Крикслинт. – Но ее у меня нет.
– У вас ее нет? – без всякого выражения повторил Фрей.
– Да. К тому времени, когда вы явились, я уже продал ее. Товар, видите ли, заказывался под покупателя. Не повезло. Вы, наверное, решили, что я забыл, как вы сбежали с моим товаром, когда я находился в тяжелом положении? В следующий раз вы задумаетесь, прежде чем ограбить Джида Крикслинта.
Дариан глубоко вдохнул и медленно выдохнул, чтобы успокоиться. Конечно, неприятно быть обманутым. Но еще хуже, когда кто-то говорит о себе в третьем лице.
Он оценил обстановку, и она ему не понравилась. Слишком уж много оружия. Трое против троих – без жертв не обойтись.
– Как насчет того, чтоб мы пообщались мирно? – произнес он и, мягким движением пригнул к земле ствол дробовика Малвери. Сило поступил так же без помощи капитана.
– Ну как, Крикслинт?
– Да-да, – отозвался тот. – Опустите пушки, парни. Не нужно пальбы. – Он посмотрел на Дариана. – Капитан Фрей понимает, что применять насилие сейчас – просто бессмысленно.
Дариан мысленно не согласился с Крикслинтом. Харкинс совершил свой беспримерный полет впустую. Он зря подверг одного из членов своей команды смертельной опасности.
Телохранители осторожно опустили оружие, хотя и не стали его убирать. Однако напряженность немного разрядилась, и Фрей был доволен.
– А кому вы ее продали? – осведомился он. – Уж это-то вы мне задолжали.
– Я? – Крикслинт театрально изобразил задумчивость. – Я могу вам ответить. Некоему господину по имени Гротсен.
– Исли Гротсену? – переспросил Малвери.
Крикслинт кивнул.
– А ваш человек, похоже, слышал о нем.
– Он глава гильдии археологов Теска, – пояснил доктор. – Собиратель личных коллекций эрцгерцога.
– Значит, реликвия у эрцгерцога? – воскликнул Дариан.
– Надеюсь, что вещица вам особо не нужна, – протянул Крикслинт. – Прошу прощения, но мне пора. Наши с вами дела закончены.
Голова Фрея пошла кругом. Эрцгерцог, будь он неладен. Слюни и сопли, что же теперь делать?
Крикслинт под защитой телохранителей направился к своему кораблю, забрался в кабину и устроился в кресле. Малвери вынул карманные часы и протянул Фрею. Тот взглянул на циферблат.
– Крикслинт! – крикнул он.
– Что еще? – отозвался тот.
– Мы нашли бомбу, которую вы поставили на «Файеркроу».
– А я удивлялся, почему она не взорвалась? Страховка на тот случай, если ваш пилот действительно будет так хорош, как вы о нем говорили. Насколько я понимаю, вы ее разрядили?
– Нет, – заявил Фрей. – Только переставили часовой механизм и подложили ее к вам.
Лицо Крикслинта вытянулось.
– Только без обид, ладно? – подмигнул капитан.
Фрей должен был признать: он не ожидал, что взрыв окажется таким сильным. А охранники Крикслинта так и застыли на месте. Дариан, Сило и Малвери быстро расправились с ними – на тот случай, если громилы вдруг захотят отомстить за босса. Фрей никогда не придерживался идеи о том, что прежде чем стрелять в человека, нужно дождаться, пока он повернется к тебе лицом.
Читать бесплатно другие книги:
