Право на отцовство Кистяева Марина

Глава 20

– И когда ждать твоего шалапута в гости?

– Ба, мы же договорились – в пятницу вечером.

– Угу, договорились они. То есть мне стелить ему в зале?

– Ба…

– Что «ба»? – Маргарита Николаевна поспешно отвернулась, чтобы скрыть улыбку.

На ватсап упало сообщение, и Таня поспешила его открыть.

От Паши.

О-о.

Снова?

Пришел скрин. Таня увеличила картинку и едва не прыснула от смеха. Эта была выдержка из интервью греческого миллиардера.

«После того, как Лиза Хейд обманом родила от меня сына, и я был вынужден доказывать в суде её неправомерные действия, я предпочитаю нетрадиционные виды секса.

– Вы увлеклись мужчинами?

– Скажем так. Я больше озадачился предохранением»…

Скрин был не первым. Дольник задался целью рассказать ей про сексуальную жизнь миллиардеров всего мира. Стоило Тане представить, что именно он набирает в поисковике, как улыбка самопроизвольно расплывалась на лице.

У кого что болит.

– В моем доме никакого разврата, – вынесла окончательный вердикт бабушка.

– Как скажешь.

Заведующая махнула рукой, когда Таня сказала ей, что уходит на больничный.

– Начинается…

Было стыдно. Потому что Таня чувствовала себя хорошо. И одновременно в голове мельтешила мысль: а вдруг?.. Вдруг она за собой чего-то не замечает и рискует жизнью малыша?

Зато бабушка обрадовалась, что Таня приедет к ней на целую неделю.

– Наконец-то! А то не дождешься никого!

Таня словно в детство окунулась. Бабушка не позволяла ей ничего делать по дому, суетилась вместо неё. Даже завтраки готовила.

– Бабк, я не больная!

– Была бы здоровой, учила бы деток говорить правильно. У тебя точно не тянет низ живота?

– Точно.

Через два дня Таня начала кайфовать. Она и забыла, как это круто находиться дома. Просыпаться под ароматные запахи, никуда не спешить. Наслаждаться утром и горячим какао. Её бабушка варила самое вкусное какао на свете. Ни один покупной горячий шоколад не мог сравниться с ним по насыщенности и вкусу.

– Кажется, я нашла свой фетиш, – улыбнулась Таня, сжимая кружку со свежеприготовленным какао.

Ба не позволяла ей ничего делать по дому.

– Я с ума от скуки сойду.

– Ой, да ладно! Спорим, у тебя накопился целый список книг, которые ты хотела прочитать, но всё откладывала на потом, потому что не хватало времени? И сериальчики небось тоже есть. Последние – смотрим вместе!

– По рукам.

Пятницу Таня ждала с нетерпением.

Ещё ей очень хотелось, чтобы бабушка с Пашей нашли общий язык. Для неё это важно.

У них будет общий ребенок. У всех. Бабушка будет принимать активное участие в воспитании правнука, в этом даже сомневаться не приходилось.

– И что твой шалапут сейчас говорит?

– По поводу чего?

– Всего.

– Ребенка ты имеешь в виду?

– И его тоже.

– Ба, можно конкретнее?

– Можно, – усмехнулась Маргарита Николаевна, устраиваясь рядом с Таней на диване. – За ребенка ответственность, я так понимаю, возьмет?

Тане не понравилось, как прозвучал вопрос, но она ответила:

– Да.

– Отлично. Плюсую ему галочку. Поехали дальше. А что с твоим статусом?

– Бабушка-а-а, – предупреждающе протянула девушка, демонстративно пристально смотря на родственницу. Та сделала вид, что не видит взгляда внучки и удобнее устроилась на диване.

– Танюш, ты сама подумай. Как я могу молчать? Вот серьезно. У нас в семье у кого-то из девочек в кои-то веки намечаются серьезные отношения. Я ещё у твоего шалапута спрошу за развод! Но это потом как-нибудь, после наливочки.

– Только попробуй, – усмехнувшись, отреагировала Таня.

– Конечно, попробую, кто ж меня остановит!

– Я, бабка, я!

– Не доросла ещё, – фыркнула довольная родственница. – Итак, на чем мы остановились? Ах да. На разводе. Перед которым не было настоящей свадьбы. И на том, о чем не говорит твой полюбовничек.

– Кто?

Таня уже была на грани истерики, но такой доброй, от которой хочется откинуть голову назад и хохотать до колик в животе.

– Так раньше называли любовников.

– Да поняла я…

– А зачем переспрашиваешь?

– Хитрый маневр, чтобы уйти от темы.

– Не прокатит.

– Жаль.

– Давай уже рассказывай, на чем вы условились с моим будущим зятем.

Таня демонстративно закатила глаза.

– Мы… дружим.

– Угу. Дружат они. Знаю-знаю, что сегодняшняя молодежь подразумевает под этим словом. И всё равно папаше постелю в зале.

– Да кто возражает-то?

В ночь на пятницу Таня спасла плохо. Ворочалась. Говорила себе, что её нервозность никак не связана с тем, что Паша приедет к ним в дом. В субботу обещали ещё и Ксения с Инной подтянуться. Так, совершенно случайно. Соскучились они по Маргарите Николаевне, сил нет как хотят посетить отчий дом.

Н-да. Дольнику придется разом окунуться в их бабское царство.

С утра Таня провела в ванной чуть больше времени, чем полагалось. Устроила себе небольшое личное спа. Долго ухаживала за телом. Нанесла скраб, потом увлажняющий крем с приятным ягодным ароматом, сочетающимся с духами, которыми она пользовалась. Тщательно приводила в порядок и волосы. Напитала их маской, потом нанесла кондиционер и выпрямила. В косу заплетать не стала, ограничилась тем, что собрала несколько прядей зажимом чуть ниже затылка. Паша сказал, что приедет после обеда, даже ближе к вечеру, поэтому девушка не спешила.

Бабушка, если и оценила её приготовления, ничего не сказала. Таня тоже никак не стала комментировать приготовления родственницы к приезду «случайного залетного». Как только бабушка не называла Пашу, чаще всего всё же шалапутом.

В духовке тушилось мясо, пирожки стояли на столе, покрытые белоснежным вафельным полотенцем.

– Давай помогу с салатом.

– Посмотри, морковь замариновалась? Что по специям?

– По мне – норм. Но ты помни, что у меня могут вкусы отличаться.

– Точно! Тогда держи нож, сыр резать кубиками.

– Слушаюсь…

Без пятнадцати четыре телефон, лежащий на подоконнике, ожил. Таня встрепенулась и едва не опрокинула на себя остатки какао. Хорошо, что уже почти допила.

Поставив кружку, девушка поспешила к окну и, переведя дыхание и уговаривая сердце не биться столь опрометчиво взволнованно, взяла телефон в руки.

– Слушаю.

– Не хочешь меня встретить, Рапунцель? – приветливый голос Павла не только не успокоил разбушевавшееся сердцебиение. Напротив, усилил его.

– Ты уже подъехал?

– У калитки стою.

– Иду.

Таня в замедленном темпе вернула телефон на место, стараясь за краткий отрезок времени привести себя в адекватное состояние.

Она соскучилась по Дольнику сильнее, чем предполагала. Увидеть его… Почувствовать… Прижаться.

Поймать на себе его пристальный, изучающий взгляд.

Паша ждал её у автомобиля. Он приехал в гости на своем большом черном «монстре». Правильно, чтобы всегда бдящие соседи лопнули от любопытства и желания узнать подробности. Как будто белой «красоточки» Тани им было мало. Чтобы не светиться и не раздражать особо любопытных, Таня загнала машину во двор. «Монстр» там точно не поместится.

Да и ладно. Бог с ним.

Паша открыл багажник. Увидев вышедшую из дома Таню, развернулся к ней. Таня накинула на плечи куртку, хотела ограничиться шалью, в последний момент передумала. Недовольные взгляды ей сейчас ни к чему.

Паша сделал несколько шагов навстречу, быстро и, как показалось Тане, с нетерпением перехватил талию девушки и потянул на себя, склоняя голову.

Таня быстро-быстро затараторила:

– Целуешь в лоб. Не в губы.

Чем за несколько секунд предотвратила местную сенсацию.

Брови Паши поползли кверху, в глазах появился знакомый озорной блеск, от которого каждый раз подгибались ноги.

– Соседи бдят?

– Ещё как.

Слегка прохладные от мороза губы коснулись лба Тани и задержались на нем чуть дольше, чем требовали приличия.

– Бабушка в окно не подглядывает?

– Уверяю, нет.

Когда Дольник такой беззаботный и простой, она обожала его всем сердцем. Тянулась к нему ещё сильнее.

Паша отстранился от девушки и вернулся к багажнику.

– Калитку придержи.

Сначала Таня не поняла, что он имел в виду. Но, когда увидела, как мужчина достает из машины один пакет за другим, ахнула.

– Это что такое, позволь полюбопытствовать?

– Не могу же я к прабабке моего ребенка явиться с пустыми руками? – хищно улыбнулся Паша и подмигнул девушке.

– «Не с пустыми руками» подразумевался торт. Может, бутылка вина. Но это… Дольник, ты у себя в отеле кухню ограбил?

– Черт, – наигранно громко застонал мужчина. – Про своих поставщиков я и не подумал! Деньги бы сэкономил.

– И ты хочешь это всё, – Таня не удержалась и размахом руки указала на шесть пакетов, – унести в один раз?

– Ты во мне сомневаешься?

Нет. Ни разу. Но вслух Таня ничего говорить не стала.

Маргарита Николаевна их встречала в дверях, как и полагается добродушной хозяйке. Пакеты от Павла тоже не оставили её равнодушной. И даже если и было заготовлено что-то скабрезное, то оно не сорвалось с губ бабушки.

– Да куда ж столько-то… зачем…

– Чтобы лишний раз не выходить из дома в мерзопакостную погоду. По прогнозам в ближайшие дни снег с дождем. Ничего приятного не предвидится.

Павел Дольник умел очаровывать, когда хотел.

Из-под опущенных ресниц Таня наблюдала за ним и родственницей. Да-а, это не первая её встреча с ним, когда Таня пряталась от Павла за креслом и думала, каким образом она могла не просто познакомиться с таким колоритным экземпляром, но и забеременеть от него. И главное – что делать дальше.

Оказалось, проще.

Или… нет?

– Значит, вы, Павел, ресторатор.

– Маргарита Николаевна, ко мне нужно на «ты».

– Отлично. В правильном направлении движешься, Паша.

Таня сидела за столом, поставив локти на столешницу, соединив ладони в «чашу» и водрузив туда подбородок, и принимала неактивное участие в диалоге. Ей больше нравилось наблюдать, как бабушка раз за разом сканирует Пашу и прощупывает его на прочность, а тот не тушуется и парирует, получая удовольствие от общения с её родственницей.

Бабушка ему понравилась.

Он общался с ней с удовольствием.

Это было заметно невооруженным взглядом.

Пашу отвлек звонок. Мужчина извинился и вышел. Бабушка посмотрела ему в спину, одобряюще хмыкнула, подняв большой палец кверху, и резюмировала:

– Всё равно шалапут.

Как и обещала, женщина постелила Паше в зале.

– Это мне? – негромко спросил он, обращаясь к стоящей рядом Тане.

– Тебе.

– Шутишь?

– Нисколько.

– Рапунцель…

– Не рычи. И не угрожай. Я не хозяйка тут.

– Твоя комната где?

– Даже не думай. Моя комната останется девственно-непорочной.

Сон к Тане снова не шел. Понятное дело, она переживала накануне, а сейчас что не так? И подушка не на месте, и одеяло то слишком давит, то холодно ей, то жарко.

Не выдержав, Таня потянулась за телефоном. Но не успела его включить, как пришло сообщение:

«Спишь?»

По телу мгновенно растеклось тепло, и разом одеяло перестало доставлять дискомфорт. Таня села на кровати и быстро набрала ответ:

«Нет».

«Вот и я. Диван жесткий».

«Неправда!»

«Правда-правда».

«Завтра приедут Ксюша с Инной».

«Ты с темы-то не соскальзывай, Рапунцель! Говорю, диван жесткий. Пригласи к себе. Я осторожненько. Бесшумно. С краешка прилягу и буду вести себя как примерный отличник!»

«Я готова поспорить на любимую шоколадку, что в школе ты не был отличником».

Паша что-то начал писать, потом стер, и некоторое время карандаш оставался неподвижен.

Таня зажевала нижнюю губу, не в силах совладать с нетерпением.

Он тоже не спит. У них не было секса в прошлую встречу. Таня заёрзала от накатившего на неё предчувствия. Или желания?.. Девушка отдавала себе отчет о том, что хочет мужчину. Очень хочет.

В голове всплыл их разговор про верность и про других партнеров. Таня не хотела сидеть на «диете». Ей хорошо с Пашей. Безумно.

«Не был», – пришло короткое от него.

Таня вздохнула.

Не успела ответить, как на телефон снова упало сообщение:

«Тогда давай ко мне. Или в машину пойдем. Рапунцель, у тебя минута, чтобы решить, где я тебя сегодня буду трахать! Потом решение приму я».

По коже побежали сотни тысяч мурашек, адреналин щедро расплескался по крови. Таня не без удивления почувствовала, как трусики становятся мокрыми. Уже? Да быть такого не может. Чтобы удостовериться, что она ошибается и ничего подобного с ней не происходит, девушка оттопырила резинку хлопковых пижамных штанов и нырнула в трусики.

Мокро…

Дыхание сбилось, щеки полыхнули огнем.

Таня убрала руку и быстро настрочила:

«Иду к тебе. Если нас застукают, с ба разговаривать будешь ты».

Паша прочитал сообщение, ничего не прислав в ответ.

Глава 21

Если он не получит Таню, разнесет хату к херам.

Внутри Дольника клокотало от нетерпения. Воздержание явно не его стезя, тем более, когда рядом желанная девочка.

Врач подтвердил: анализы в порядке. Запрета на секс нет.

Был бы запрет – другое дело. Паша иначе вел бы себя. Настраивал бы по-другому. Сюда он ехал с одной целью – нагнуть свою девочку. Он дико хотел секса. Даже не так. Он дико хотел Рапунцель.

Паша не знал, что можно с такой оглушающей силой скучать по женщине. Казалось бы, неделя… Всего-то. Не месяц, не год. Люди жили в разлуке и больший срок. Он сам часто мотался по командировкам, особенно раньше, и никогда не испытывал потребности в близком общении с подругой. Созванивался, чаще просил секретаря купить подарок. На этом всё.

Таня же… Она под кожу забралась. Незаметно, ненавязчиво. Глазюками своими сверкнула, попкой вильнула – и всё, пропал он.

Если бы не дикое упрямство девочки, которое каждый раз его раздражало, уже давно перевез бы её к себе. И ведь предложил пожить у него! Нет же! Мелкая зараза и тут сделала финт ушами. К бабушке укатила!

Может, он неправильно предлагает? Дольник посмеялся сам над собой. Дожил. То бабы сами штабелями запрыгивают к нему в койку, то динамят. Вернее, динамит одна. Опять же… Как динамит, с самым невинным выражением лица.

Причем он отлично понимал, что заслужил. Вроде бы как.

Продавливал он Танюшу. Пытался подстроить под себя. Выходило откровенно плохо. Таня относилась к числу тех девочек, которые предпочитают открытые отношения. Она не кокетничала, не строила за спиной планы. Не пыталась раскрутить его на ещё более щедрые подарки. Она и эти-то принимать не хотела!

А он уже хотел большего.

Видеть её тогда, когда захочет. И брать как можно чаще. Смотреть, как она улыбается, видя его. Ловить оттенки её эмоций, жадно их поглощая.

Трогать. Снова и снова.

Таня читалась, как открытая книга. И абсолютно не стеснялась этого. Павел не без удовольствия вспомнил, с какой радостной улыбкой она вышла его встречать. У него в груди разлилось тепло. Какой мужик не мечтает, чтобы красивая девочка с потрясающе красивой улыбкой, а главное искренней, встречала его дома?

Дом, правда, был не его. Но не суть.

Дольник отложил в сторону телефон и прислушался. Как школьники, честное слово. Но ему было все равно. Добраться бы до Тани… Почувствовать её гладкую кожу, вдохнуть аромат.

Желание прострельнуло в паху, и Павел приглушенно выругался. И долго они будут хороводы водить?

Мужчина резко сел, прислушиваясь.

Идет…

Её неспешные, плавные шаги он узнал бы из тысячи. Хорошо, у Маргариты Николаевны дом большой, несколько спален на первом этаже, мансарда. Был бы меньше, ни о каком свидании и говорить даже не приходилось бы.

Поборники морали, черт побери.

Но почему-то о происходящем, несмотря на негодующий клубок эмоций внутри, Павел думал с улыбкой. У Тани хорошая семья. Отличные девчонки, стоящие друг за другой горой. Так и должно быть. Всё хорошее и негативное начинается с семьи.

Дверь в зал открылась, и в комнату скользнула Таня. Паша не включал свет, плотные шторы распахнул перед тем, как забраться на диван. Диван оказался вполне сносным. Спать можно. Главное, чтобы пружины не скрипели.

Паша нетерпеливо поднялся. Таня замерла у двери. Смелая и скромная девочка… Иного он и не ожидал. Мужчина преодолел разделяющее их расстояние за несколько шагов.

– Попалась, – выдохнул, заключая Таню в объятия. Та с готовностью подалась навстречу, прильнув к нему всем телом.

Какая же она пигалица по сравнению с ним. Ему нравилось, что она у него миниатюрная. Скоро у неё сильнее округлится животик, уже не прижмешь к себе плотничком.

Павел сразу же нашел её губы. Впился в них, упиваясь её теплым дыханием. Таня ахнула, принимая его поцелуй. Паша, изголодавшись, особо не церемонился. Не до нежности сейчас. Ему всегда было мало их первых прикосновений, первого контакта тел. Хотелось ещё!

Сильнее. Жестче. Яростнее.

Он запустил пальцы в её волосы, негодуя, что они снова крепко заплетены в косу. Паша рыкнул и потянул косу назад, запрокидывая голову Тани. Девочка пискнула в его руках, сильнее схватившись за его плечи.

Да, вот так! Давно пора!