Право на отцовство Кистяева Марина
– Спасибо, – негромко отозвался Паша, прижимая Таню к себе плотнее и целуя ее в шею.
В горле у девушки запершило. Чтобы скрыть накатившие эмоции, намекающие ей издалека, что она становится слишком сентиментальной, Таня как бы невзначай поинтересовалась:
– Дольник, у нас же с тобой не войдет в привычку жениться и разводиться?
– Если только у тебя не войдет в привычку убегать от меня.
– Эй, я только один раз!
– А то, что ты сейчас здесь, это как?
– Это… – начала она, но, услышав звук открывающей двери, попыталась отскочить от Паши.
Куда там.
Держали её крепко.
– Прекрати дергаться.
– Кто-то пришел.
– И что?
Вот правда: и что?
Родной дом меняет правила кардинально. Если бы Таня с Пашей находились у него в отеле или ещё где-то, то она не дергалась бы от каждого постороннего звука, как ужаленная.
– Кто дома есть? – раздалось из коридора.
– Есть. Проходи на кухню, Люд.
Соседку встретила бабушка. Особо любопытные не сдержались.
– Погуляем?
Дольник не остановился, его рука скользнула под футболку Тани.
– Ты хочешь окончательно засветиться?
– Зато избежим паломничества. Маргарита Николаевна обещала накормить меня домашними голубцами. На что не пойдешь ради такого лакомства.
Тане до сих пор не верилось, что Паша у них в доме. Доступный и простой. Шутит, подтрунивает, общается с легкостью, точно он у них в гостях не впервой.
Лишь когда они собирались уходить, он нахмурился и недобро бросил:
– Перчатки где?
Таня похлопала по карманам длинного пуховика и извлекла из его недр теплые варежки.
– Сойдут?
– Сойдут.
– А твои где?
На мгновение в ореховых глазах промелькнуло нечто, отдаленно напоминающее удивление. Паша даже плечи расправил.
– Хм… В машине?
– Ты меня спрашиваешь?
– Я не ношу перчаток, Тань.
– Но требуешь от других.
– Рапунцель, не будь вредной. А ещё занудной.
Паша подтолкнул девушку к двери, положив руку значительно ниже поясницы.
– Хлеба купите! – крикнула им вдогонку бабушка, выглядывая из кухни.
– Я привез вчера… Багет, – отозвался Паша.
– Багет – не хлеб, а баловство. Купите нашего, ржаного.
Выйдя из дома, Таня пояснила:
– У нас в городке имеется местная пекарня. Пекут отличный хлеб, очень вкусный.
Прогулка Тане понравилась. В суете бесконечных дней она все реже гуляла. С появлением машины – тем более. Если раньше до ближайшего магазина Таня прогуливалась, то сейчас прыгала за руль. Она говорила себе, что учится водить, узнает машину и прочее. На самом деле, как ни печально признавать, срабатывала элементарная лень.
– У вас красивый городок. Тихий.
– Я люблю сюда приезжать.
– И бабушка у тебя клевая.
– Не сердишься на неё?
– За что, Тань?
Девушка пожала плечами и выдала:
– Она фактически заставила тебя сделать мне предложение.
– Серьезно? – Паша откинул голову назад и рассмеялся. На противоположной стороне тротуара прогуливались две малолетние пигалицы, не старше шестнадцати-семнадцати лет. Они уже несколько раз демонстративно смотрели в их сторону. Когда Паша засмеялся, и вовсе встали, разглядывая его.
– Конечно, – фыркнула Таня, стараясь не обращать внимания на девчонок. Мелкие они, шаловливые. Думают, что мир крутится вокруг них. Но то, что они беззастенчиво рассматривали взрослого мужчину, не добавляло им бонусов.
– Танюша, я иногда поражаюсь. Честное слово. Смотрю на тебя и продолжаю удивляться. Ты потрясающе красивая девочка, откуда в тебе столько неуверенности? Хотя нет. Уверенность в тебе есть, и достаточно, когда ты споришь со мной.
– Я с тобой почти не спорю. Я отстаиваю свою точку зрения.
– О, да. Разница зашкаливает.
– Ты перевел тему.
– А что её переводить? Рапунцель, я приехал с кольцом. Бабка форсировала события. И только.
Верно…
Таня почувствовала, как щеки вспыхнули. Он прав насчет её неуверенности в себе. Да и откуда ей взяться? Это первое. Второе – она не всегда могла разговаривать с Пашей на равных – он опытнее, мудрее, старше.
Резюмируя: глупости всё это. От начала до конца. Просто гормоны дают о себе знать.
– Где у вас тут пекарня? Пошли хлеб покупать.
– Его развозят во все магазины города. В пекарню идти необязательно.
Хлебом Паша не ограничился, скупил и некоторые местные сладости, на которые Таня мысленно облизнулась.
Вечером приехали Ксения с Инной. Последняя откровенно изучала Пашу. Ксения тоже не осталась в долгу. Таня с трудом сдерживалась, прятала улыбку, настолько откровенны были разглядывания и вопросы её девчонок.
А Павлу хоть бы хны. Спокойно, со свойственной ему ленцой парировал на их вопросы.
– Вижу, у тебя новое кольцо, – прошептала Ксения, когда они с Таней собрали посуду и пошли относить её на кухню. Ужинали в зале. – Я правильно думаю?..
– Твоими стараниями, крестная. Кстати, ты видела его безопасника?
– Кого? – сразу насторожилась Ксения.
– Анатолия. О-очень фактурный мужчина и, насколько я успела понять, холостой.
– Таня, не начинай. Ты знаешь мой взгляд на подобные вопросы. Некогда мне заниматься личной жизнью.
– Ты должна была уточнить, что некогда заниматься своей личной жизнью.
– Не можешь не поддеть, да?
Таня наслаждалась вечером. Паша спокойно отбивался от Инны. Именно та устроила ему допрос с пристрастием, на который даже бабушка накануне не отважилась. Дольник отлично справлялся. Когда он в очередной раз вышел во двор, чтобы переговорить по телефону, Инна подняла кверху указательный палец.
– Он даже от нас не пытается сбежать, – сестра потянулась за заварным пирожным. – Удивительное дело. Я иногда нас сама с трудом выношу больше часа, а тут… Мужчина! И ничего так, держится.
– Это всё хорошо, а кто где будет спать? – задала актуальный вопрос Ксения, пока единственный в их компании мужчина не вернулся.
– Зал уже занят, – сразу же отозвалась бабушка, вставая и направляясь повторно поставить чайник.
– Ба! – простонала наигранно громко Таня.
– Ничего не знаю, – фыркнула старшая родственница.
– Так, мы что-то пропустили, – Инна скрестила руки на груди и выгнула бровь.
– Мы были пойманы с поличным, – честно призналась Таня.
– Оба на! В зале?
– Угу.
– И тогда почему вам не постелить вместе? Ба, ты нас слышишь?
– Да, Маргарита Николаевна, и почему нам не постелить вместе?
Павел вернулся вовремя. Вошел неслышно, даже дверью не хлопнул. Мужчина встал в дверном проеме, скрестив руки на груди.
Бабушка на кухне что-то проворчала, но вышла к ним со словами:
– Бог с вами, спите вместе. Но! Это только потому, что у меня в доме нет столько спальных мест.
Паша наклонился к Маргарите Николаевне, что-то шепнул ей, и щеки пожилой женщины вспыхнули маковым цветом.
Таня переглянулась с Ксенией, но ничего спрашивать не стала.
Пусть у дорогих ей людей будут свои секреты.
Глава 24
– Покажи кольцо. Тань, оно настоящее? Это же не Сваровски?
Дарья, как и полагается, первая заметила новый статус Татьяны.
– Дай посмотреть поближе. Ух ты… Как переливается камешек. Танюх, как я за тебя рада! Мы тут дружно тебя жалели, думали, что ты у нас пополнишь ряды матерей-одиночек, а оно вон что. Значит, свадьбе быть?
– Скорее всего.
Самое интересное, что про свадьбу они с Пашей ни обмолвились ни словом. Не до этого было. Как-то всё о другом говорили. Или молчали, наслаждаясь обществом друг друга.
– Мне не нравится, что мы живем в разных городах, – сказал Паша, закидывая вещи Тани в мерс.
– Паш, я тебя услышала. Честно. И обещаю подумать. Но у меня работа, обязанности.
Дольник ничего не сказал.
А она никак не могла отделаться от мысли, что подводит всех. И его, и детишек, и особенно Зубину. На работу Таня возвращалась с большой коробкой домашнего зефира. Хорошо, что девочка, делающие десерты, жила в их доме, и Таня заранее с ней созвонилась и попросила приготовить. Александра Степановна месяц назад гордо заявила, что садится на ПП и ничего вредного «употреблять» больше не будет. Поэтому домашний зефир – идеальное лакомство.
Таня, пока ехала до садика, сама несколько раз облизнулась на него. Эх, зря себе не заказала. Подумала и ситуацию исправила одним сообщением.
Тоже хочет. Пусть будет.
Зубина презент оценила.
– Начался «подгон». Эх, вот чует моя пятая точка, что не доработаешь ты у меня до декрета.
– Я постараюсь. Честно.
– Садись мой чай пить, честная ты моя. Не угостить беременяшку – это какой же грех на душу взять. Сто процентов облизывалась всю дорогу, пока везла. Слушай… Давай-ка, правда, присядь. Разговор есть.
– Какой? – Таня сразу же встала «в стойку».
– Давай, давай, располагайся. Я сыну хочу машину купить на день рождения. Вот ты мне и расскажи про свою «красотку».
Таня не могла отказать заведующей. Время пролетело незаметно. Александра Степановна всем желающим прервать их уединение указывала на дверь.
– Поговорить спокойно не дадут. И ещё такой момент… Ты подумай, прикинь, кого вместо себя порекомендовать можешь. Толковую девочку. Только лучше уже вышедшую из декрета. Хотя… Снова ведь соберется.
– Александра Степановна, вы так говорите, точно сами никогда не уходили в декретный.
– Хм… Давно это было. Забывается.
После обеда у Тани по расписанию было четыре занятия. Она провела их, думая, что будет скучать по ребятишкам. С другой стороны, до скуки ли станет, когда родится свой.
Настроение постепенно скатывалось в ностальгическое. Взгрустнулось. Приготовив себе чай, Таня, грея руки о кружку, хотя в кабинете стояла довольно комфортная температура, подошла к окну.
Вечерело.
Невольно вспомнился дом Паши. Красивые панорамные окна с видом на сад. Где тихо, уютно, хорошо.
Таня не выдержала в среду. К чему метания, когда почти всё решено?
Она подумала над словами Паши.
Увольняться в декрете – безумие. Но если быть откровенной с собой, какой получается расклад?
Она выходит замуж за состоятельного мужчину. Чего уж тут греха таить и жеманничать. Какая вероятность того, что она вернется на работу после декретного? Это первое. И второе. А если они с Пашей захотят родить ещё? Такое же может быть? Запросто.
Таня прижимала руки к горящим щекам, снова и снова обдумывая ситуацию и дальнейшую жизнь.
Паша не давил. Не настаивал. Может, он тоже сделал выводы относительно неё?
Она хотела его увидеть. Хотела заглянуть в его ореховые глаза и поймать тот момент, когда цвет трансформируется и от возбуждения становится похожим на медовую патоку.
Тане никогда не удавалось легко «разворачиваться» на сто восемьдесят градусов и все начинать с чистого листа. Девушка часто ловила себя на мысли, что завидует людям, легким на подъем. Для неё на первом месте всегда выступала стабильность. Отчасти это было связано с тем, что росла она в женском коллективе, где ошибки дорого стоили, а расплачивались за них другие люди.
Своеобразным толчком к действиям послужил звонок Кэт. Той самой подруги, к которой она ездила на девичник в Вегас. Они проболтали долго, говоря о самом важном и одновременно ни о чем. Катя поделилась планами на будущее, сказала, что у неё всё отлично. Девчонки даже поприкалывались по поводу приключений Тани в Вегасе.
Катя не знала, что приключения оказались с последствиями, Таня промолчала. Всему своё время.
В среду у неё отменились занятия с двумя ребятишками. И, о чудо, заведующая сама выгнала Таню пораньше с работы.
– Нечего сидеть, мерзнуть. У нас какие-то перебои с отоплением. Из котельной только что звонили. Так что езжай домой.
Таня мысленно пропела: о, да! Повторять дважды Александре Степановне не пришлось.
В четверг после обеда у Тани занятия начинались. И если она окончательно решит вопрос с работой, то опоздание её совесть переживет. Наверное.
Татьяна приехала домой, достала дорожную сумку и покидала в неё самое необходимое на ночь. Крема, увлажнение, зубные принадлежности. Так, на всякий случай. Потом постояла у распахнутого бельевого шкафа и достала белый пеньюар с безумно короткой сорочкой, которая, как и полагается, больше открывала, чем прикрывала.
Тоже путь будет. А то никакой романтики у них с Павлом нет.
Хотя почему нет… Вон как романтично встретились в зале, до сих пор щеки пылают.
Собравшись, Таня удостоверилась, что выключила приборы и вышла из квартиры.
У подъезда её встретили бабушки.
– Здравствуйте, Раиса Михайловна. Здравствуйте, Антонина Николаевна.
– И тебе доброго вечера, Танечка. Куда-то уезжаешь?
– Нет, – улыбнулась Таня, без зазрения совести умалчивая правду. – Сумку надо передать крестной.
– Привет ей от нас передавай.
– Обязательно.
И поспешила от них, чтобы те не начали задавать более личные вопросы. С них станет.
Таня села в машину и, пока прогревала ту, видела, как неугомонные бабушки с интересом посматривали в её сторону и что-то активно обсуждали. Интересно, когда пройдет лет этак сорок пять, у Тани тоже появится потребность посплетничать у подъезда?
Выехав со двора, направилась к трассе. Волнение в груди росло с каждым километром.
И лишь проехав четверть пути, Таня поняла, что не позвонила Паше и не сообщила, что выехала к нему.
Так ведь можно, да?
Без предупреждения. Приехать и сказать: «Милый, встречай, я к тебе».
Адреналин подскочил в крови, нехорошо потек по венам, заставив Таню усомниться в правильности своих действий. Она даже скорость сбросила. Потом разозлилась на себя. Сколько можно? Вот правда?
Они с Пашей собираются пожениться, создать семью, жить под одной крышей. Если Таня и дальше будет тушеваться, постоянно оглядываться, то ничего хорошего не получится. Ей надо сделать шаг вперед.
Метель завьюжила внезапно.
Таня спокойно ехала, и бац. Повалили сначала крупные хлопья снега. Дворники с ними справлялись. Причин для паники не было.
Паника, зараза такая, подобралась к Татьяне минут через пять, когда поднялся ветер и на глазах погода стремительно ухудшилась. Дворники работали, как бешеные. Таня включила дальний свет, но этим сделала только хуже. Кроме того, получила несколько недовольных сигналов от встречных машин, которых ослепила.
Черт! Черт…
Таня сбавила скорость.
Ничего страшного не происходит, обычная ситуация. Не лайтовая, конечно, но и не критичная. Машина у Тани хорошая, безопасная.
Сворачивать назад – не вариант. До Паши такое же расстояние, как и домой.
Таня поехала дальше.
Лишь когда пошел вызов по телефону, Таня осознала, что забыла его достать из рюкзака. Сумку кинула на заднее сиденье. Рюкзак – рядом.
Звонил Паша. Она на него отдельный рингтон поставила.
Приглушенно выругавшись, Таня потянулась за рюкзаком. Чуть-чуть… ещё чуть-чуть…
Вот, всё, почти достала…
И тут раздался яростный сигнал встречной машины. Свет чужих фар осветил Таню, та резко выкрутила руль. Сработала противозаносная система, но, видимо, Таня слишком круто взяла. Машину понесло.
Ещё проходя курсы по вождению, Таня четко уяснила одну вещь: какая бы форс-мажорная ситуация на дороге ни возникла, руль ни в коем случае отпускать нельзя. О том же говорила и Ксения. Поэтому Таня вцепилась в него намертво.
Фура с диким ревом пронеслась рядом.
У Тани заложило уши, сердце подскочило к горлу. Как говорят? Вся жизнь пронеслась перед глазами? Так и есть.
Таня не до конца понимала, что только что произошло. Телефон по-прежнему надрывался в рюкзаке, который от её вывертов свалился на коврик. Машина остановилась, съехав в кювет. Хорошо, что кювет оказался неглубоким. Скорее всего, Тане повезло, и она угодила на насыпь.
Девушка выдохнула, не в силах поверить в то, что только что произошло.
Вернее, в то, чего она избежала.
Снег продолжил валить, засыпая машину. Движок работал, дворники тоже.
Рингтон смолк. Таня прикрыла глаза.
Спокойствие… Главное, она жива, повреждений нет.
Всё хорошо… Правда же?
Некоторое время девушка не двигалась. Сидела в ступоре и пыталась прийти в себя. Кое-как собраться и отреагировать на происшедшее. Проведя рукой по лицу, Таня с удивлением отметила испарину на лбу. Потом её рука метнулась к животу. Потрогала, прислушалась к себе. Не тянет ли ничего от испуга и шока.
Нет, тоже всё в норме.
Надо перезвонить Паше. Немного успокоиться, чтобы голос не выдал её испуга.
Господи, а если бы произошло столкновение…
Страшно подумать… Да, лучше и не думать…
Телефон зазвонил снова. И снова Паша.
Таня вторично провела рукой по лицу, отстегнула ремень безопасности и дрожащими пальцами достала с пола рюкзак. Те никак не слушались, словно деревянными стали.
Кое-как расстегнув замок на рюкзаке, Таня достала телефон и мазнула по экрану, принимая звонок.
– Да, Паш, – она честно постаралась говорить нейтрально.
– Привет, Рапунцель. Я не вовремя? – спокойный голос Паши подействовал на Таню «от обратного».
Вместо того чтобы придать уверенности, он всколыхнул в ней страхи, которые она упорно гнала от себя.
Она на самом деле глупая! Поперлась на ночь глядя в чужой город, никому не сказав об этом! На дворе поздняя осень, почти зима! Погода могла испортиться в любой момент! Она и испортилась.
Таня облизнула губы и снова посмотрела на снег, налипший на дворниках.
– Вовремя, Паш.
– Та-ак, – протянул Дольник. – Рассказывай. Слушаю.
– Паш… Тут такое дело… – начала Таня, прикусывая губу и снова замолкая.
– Черт побери, Тань, можно поконкретнее? Я вот одним местом чувствую, что у моей девочки что-то случилось. Что ты на это скажешь?
– Ругаться будешь?
– Буду.
– Хоть честно предупредил, – вздохнула Таня и быстро, чтобы не передумать, не возомнить о себе, что она справится с возникшей проблемой самостоятельно, заговорила: – Началось всё с того, что я сидела на работе и поняла, что ужасно соскучилась.
– Начало мне нравится.
– Паш, не перебивай. Иначе я струхну и ничего не расскажу.
– Хорошо, молчу. Итак, ты соскучилась.
– Да. И решила сегодня отправиться к тебе, – выпалила Таня и, противореча себе, замолчала.
Молчал и Паша.
Таня сильнее сжала телефон, внутренне тоже сжимаясь.
– Где ты? – наконец, выдал Паша. Его голос изменился до неузнаваемости, в нем появились металлические нотки, которые так сильно не желала слышать Таня.
Но осуждения или порицания в них не было.
Таня шумно выдохнула.
– Я поехала к тебе…
– Без звонка…
Читать бесплатно другие книги:
