Менялы Хейли Артур
– Не настолько.
– Значит, это цена, которую приходится платить за стрессы.
– Но важно различать, ради каких стрессов стоит жертвовать собой, а ради каких – нет.
– Чтобы спасти банк, можно и поднатужиться, – резко ответил Алекс.
– Алекс, дела действительно так плохи?
– Если в понедельник то же самое начнется в других отделениях, нам конец.
– И как стремительно все закрутилось – просто невероятно.
– К сожалению, многие до конца не понимают, хотя должны бы, что банки и система денежного обращения, которая включает крупные ссуды и займы, подобны тончайшему механизму. Он не терпит неуклюжего обращения: если один компонент выведен из строя из-за чьей-то алчности, политических интересов или просто по глупости, то пострадает весь механизм. Стоит только одному банку оказаться под угрозой, как тут же расползаются слухи, и довершает дело подорванное доверие. Что мы сейчас и наблюдаем.
Водитель опустил стекло, отделяющее его от пассажиров на заднем сиденье. Обернувшись, он проговорил:
– Въезжаем в Тайлерсвилль, сэр.
– Удачи тебе, Алекс, – отозвалась Марго.
Уже за несколько кварталов была видна очередь, выстроившаяся перед банком. К ней все время присоединялись новые люди. Лимузин Алекса остановился у входа в банк, одновременно по другую сторону улицы затормозил крытый грузовик, из которого выпрыгнули несколько мужчин и девушка. На борту грузовика крупными буквами было написано «УТЛС-ТВ».
– О Господи! – воскликнул Алекс. – Этого нам только не хватало!
В банке, пока Марго с любопытством осматривалась по сторонам, Алекс коротко переговорил с Эдвиной и Фергусом В. Гатвиком, – ему стало ясно, что все возможное уже сделано. Он решил, что вреда не будет, а может, даже выйдет толк, если он перекинется словечком-другим со стоявшими в очереди. Переходя от одной группы к другой, он вполголоса представлялся людям.
Здесь было по меньшей мере человек двести – все слои населения Тайлерсвилля: старые, молодые, среднего возраста, преуспевшие в жизни и не очень, женщины с грудными младенцами, мужчины в рабочей форме, люди, одетые нарядно, словно на торжество. Большинство из них были настроены дружелюбно, некоторые – не особенно, один-два – враждебно. Почти все выказывали отдельные признаки беспокойства. На лицах тех, кто уже получил свои деньги и направлялся к выходу, читалось облегчение.
Из всех разговоров Алекс вынес одно общее впечатление: ни один из вкладчиков не желал рисковать, оставляя свои деньги в банке, которому грозило банкротство. Средства массовой информации сделали свое дело.
К вечеру Алекс смирился с происходившим. Что будет, то и будет; в жизни как каждого человека, так и целых компаний наступает момент, когда нужно покориться неизбежному.
Около шести вечера – октябрьские сумерки уже начинали сгущаться – к Алексу подошел Нолан Уэйнрайт с известием о том, что в толпе вновь нарастает волнение.
– Люди озабочены тем, – сказал Уэйнрайт, – что мы закрываемся в шесть часов. За оставшиеся полчаса мы не успеем обслужить всех.
Алекс колебался. Проще простого вовремя закрыть тайлерсвилльское отделение; да это и законно – пусть-ка кто-нибудь попробует возразить. А как бы повел себя на его месте Бен Росселли? Кому, как не Алексу, это знать.
– Я сделаю заявление, – сказал он Уэйнрайту. Предварительно он нашел Эдвину и отдал ей некоторые распоряжения.
Алекс подошел к двери, так чтобы его могли слышать и внутри и снаружи. Он видел направленные на него телекамеры. К первой съемочной группе присоединилась вторая, из другой телекомпании, час назад Алекс дал интервью обеим.
– Дамы и господа! – Алекс говорил громко и отчетливо. – Как мне стало известно, некоторые из вас обеспокоены тем, что мы скоро закрываемся. Ваши опасения напрасны. От имени руководства банка обещаю вам, что мы будем продолжать работать до тех пор, пока не обслужим всех клиентов. – Послышался радостный шум голосов, кто-то зааплодировал. – Однако я хотел бы настоятельно просить вас вот о чем. – Голоса стихли, все внимание вновь обратилось на Алекса. Он продолжал:
– Я усиленно рекомендую вам не оставлять крупные суммы денег дома на время выходных. Это опасно во многих отношениях. Советую вам выбрать другой банк и сегодня же положить туда снятые деньги. Чтобы облегчить вам задачу, моя коллега миссис Д'Орси обзванивает сейчас местные банки, обращаясь к ним с просьбой продлить рабочий день. – Опять пронесся шумок одобрения. К Алексу подошел Нолан Уэйнрайт и что-то прошептал. Алекс объявил:
– Мне сообщили, что два банка согласились пойти нам навстречу. Мы продолжаем связываться с остальными.
С улицы донесся мужской голос:
– Можете порекомендовать хороший банк?
– Да, – ответил Алекс. – Я бы выбрал «Ферст меркантайл Америкен». Этот банк я знаю лучше других и абсолютно в нем уверен, к тому же у него давняя история и достойная репутация. Мне, правда, очень жаль, что не все вы того же мнения. – В его голосе впервые чувствовалось волнение. Кое-кто улыбался, некоторые притворно усмехались, но большинство лиц смотрели серьезно.
– Я и сам так думал, – раздалось у Алекса за спиной.
Алекс обернулся. Слова принадлежали старику, которому было под восемьдесят; иссохший, седой и сгорбленный, он опирался на трость. Однако его глаза смотрели ясно и проницательно, голос был тверд. Рядом с ним стояла женщина примерно того же возраста. Оба были опрятно одеты, хотя их одежда давно вышла из моды и была изрядно поношена. Женщина держала хозяйственную сумку, нагруженную пачками денег. Они только что отошли от стойки.
– Мы с женой вот уж как тридцать лет держим деньги в «ФМА», – сказал старик. – Не очень-то мне по душе вот так с бухты-барахты все забрать.
– Зачем же вы тогда это сделали?
– Уж больно много пересудов. Дыма-то без огня не бывает.
– В пересудах есть доля правды, и мы это признали, – ответил Алекс. – Вероятно, наш банк понесет убытки в связи с тем, что предоставил кредит корпорации «Супранэшнл». Но банку это по плечу, он выстоит.
Старик покачал головой:
– Если бы я был помоложе и работал, может, я бы и не пошел на попятную. Но уж годы мои не те. Тут, – он указал на хозяйственную сумку, – почти все, на что нам доживать свой век. – Алекс кивнул. – Ответь мне на один вопрос, сынок. Будь ты на моем месте и будь это твои деньги, разве ты бы поступил иначе?
Алекс видел, что все замерли в ожидании ответа. Он видел стоявшую поблизости Марго. Рядом с ней светилась лампочка телекамеры. Кто-то подался вперед с микрофоном.
– Нет, – сказал он. – Думаю, я поступил бы так же.
Казалось, старик был удивлен.
– Однако же ты не покривил душой. Только что ты советовал насчет другого банка – это тоже делает тебе честь. Что ж, пойдем и положим туда свои деньги.
– Подождите, – сказал Алекс. – Вы на машине?
– Машины у нас нет. Да нам тут рядом. Прогуляемся.
– Только не с такой поклажей. Еще ограбят чего доброго. Я попрошу кого-нибудь отвезти вас в другой банк. – Алекс окликнул Нолана Уэйнрайта и объяснил ему, в чем дело. – Это наш шеф службы безопасности, – обратился он к старикам.
– Невелик труд, – сказал Уэйнрайт. – С удовольствием сам вас и подброшу.
Старик словно остолбенел. Он переводил взгляд с одного лица на другое.
– Вы готовы оказать нам эту услугу? Это после того-то, как мы забрали деньги из вашего банка? И заявили – ни больше ни меньше, – что перестали вам доверять?
– Назовем это комплексным обслуживанием. А кроме того, – сказал Алекс, – вы ведь были с нами тридцать лет, а значит, вы наши друзья.
Старик все ещё стоял в нерешительности.
– Может, мы все-таки делаем ошибку. Ответь мне ещё на один вопрос, как мужчина мужчине. – Он не сводил с Алекса ясного, проницательного, честного взгляда.
– Хорошо.
– В первый раз, сынок, ты не покривил душой. Не покриви и во второй, памятуя о том, что такое сбережения на старости лет. В этом банке наши деньги останутся в целости и сохранности? В полной сохранности?
В течение считанных секунд Алекс обдумывал ответ на этот вопрос и все то, что за ним стоит. Он понимал – ответа ждет не только чета стариков, но и многие, многие другие. Вездесущие телекамеры по-прежнему работали. Он мельком взглянул на Марго – несмотря на насмешливую гримасу, она была напряжена, как и все остальные. Он подумал о тех, кто находится сейчас здесь, и о тех, кто далеко, но чья судьба решается в настоящий момент, и о том, что может случиться, если «ФМА» в самом деле потерпит крах. И все-таки его одолевали сомнения. Справившись с ними, он ответил четко и уверенно.
– Честное слово. Этому банку ничто не угрожает.
– Послушай, Фреда! Похоже, мы зря суетились. Давай-ка вернемся и положим деньги обратно.
В последующем анализе и обсуждении происшедшего один факт оставался неоспоримым: бегство клиентов из тайлерсвилльского отделения было остановлено в тот самый миг, когда старик и его жена вернулись в «ФМА» и, вынув деньги из хозяйственной сумки, положили их обратно на свой счет.
В понедельник подобная неприятность не повторилась ни в одном из отделений банка. По утверждению большинства аналитиков, положение было спасено благодаря субботнему и воскресному выпускам теленовостей, включавших откровенный, честный и трогательный диалог между четой стариков и симпатичным, прямодушным вице-президентом банка. Репортаж имел такой успех, что телестанции повторяли его несколько раз. Многих он взволновал до слез.
Наряду с другими руководителями «Ферст меркантайл Америкен» передачу видел и Роско Хейворд, хотя до конца не досмотрел. Хейворду хватало собственных, достаточно серьезных проблем, чтобы ещё портить себе настроение успехами Вандерворта. Гораздо больше, чем злосчастное происшествие в банке, Хейворда беспокоило то, что на следующей неделе на поверхность могли выплыть кое-какие факты.
То, что произошло в Тайлерсвилле в пятницу вечером, имело значение ещё для одного человека. Для Хуаниты Нуньес.
После обеда Хуанита увидела Марго Брэкен. Последнее время она мучилась сомнениями – обратиться к Марго за советом или нет. Сейчас она решилась. Однако по некоторым личным соображениям Хуанита не хотела действовать на глазах у Нолана Уэйнрайта.
Долгожданная возможность представилась вскоре после благополучной развязки – Уэйнрайт занялся проверкой мер безопасности на выходные, а сотрудники могли расслабиться после напряженнейшего дня. Хуанита вышла из-за стойки, где она помогала тайлерсвилльской кассирше, и приблизилась к огороженному перилами столу управляющего. Марго сидела там одна, дожидаясь, когда освободится мистер Вандерворт.
– Мисс Брэкен, – мягко произнесла Хуанита, – однажды вы сказали, что, если у меня возникнут проблемы, я могу к вам обратиться.
– Конечно, Хуанита. Что-то случилось?
– По-моему, да. – Личико Хуаниты исказилось от беспокойства.
– В чем дело?
– Если не возражаете, не могли бы мы поговорить в другом месте? – Хуанита наблюдала за Уэйнрайтом, стоявшим у хранилища, в другом конце помещения. Похоже, он заканчивал разговор.
– Приходите ко мне на работу, – сказала Марго. – Когда вам удобно?
Они договорились на понедельник.
Глава 17
Магнитофонная лента, извлеченная из подвала оздоровительного клуба «Две семерки», пролежала на полке шесть дней.
Колдун Уонг периодически на неё посматривал, не решаясь стереть текст и в то же время опасаясь передавать информацию. Сегодня запись любого телефонного разговора – дело рискованное. А уж посвящать в это дело кого-то ещё просто опасно.
Однако Колдун не сомневался – Марино не отказался бы прослушать кусочек пленки и как следует заплатил бы за услугу. Кем бы ни был Тони Медведь Марино, он щедро вознаграждал за добросовестную работу, потому-то Колдун изредка выполнял его заказы.
Колдун – настоящее имя Уэйн, хотя никто из знакомых так его не называл, китаец американского происхождения во втором поколении – был умен и молод. Будучи специалистом в радиоэлектронике, он занимался обнаружением электронных устройств для ведения слежки. Прозвище Колдун он заработал непревзойденным мастерством в своем деле.
Полторы недели назад Колдун Уонг проводил обычный «профилактический» осмотр «берлог» и телефонов Марино. В том числе клуба «Две семерки», где Марино имел свой интерес. Во время осмотра, который показал, что все чисто, Колдун забавы ради установил подслушивающее устройство на один из телефонов – время от времени он позволял себе такие шутки не только ради себя, но и ради своих клиентов – должен же он поддерживать «профессиональную форму». На сей раз он выбрал телефон-автомат на первом этаже оздоровительного клуба.
Хотя действия подобного рода были противозаконны, Колдун утешал себя тем, что никто, кроме него, не услышит пленку. Однако один из записанных разговоров его весьма заинтриговал.
Сейчас, в субботу днем, сидя в своей лаборатории, он взял с полки кассету, вставил её в магнитофон и ещё раз прослушал запись.
Колдун Уонг не мог бы сказать точно, почему Тони Медведь Марино ею заинтересуется. Он просто чуял это, а чутье его ещё никогда не подводило. Приняв решение, он заглянул в записную книжку, подошел к телефону и набрал номер.
Тони Медведь смог с ним встретиться только в понедельник, ближе к вечеру.
– Господи помилуй! – Грубое, мясистое лицо Тони Медведя исказилось от гнева. Его комически-тоненький голосок стал ещё писклявее. – Ты держал у себя эту кассету целую неделю, прежде чем оторвать от стула свою задницу и прийти ко мне.
– Я всего лишь техник, мистер Марино. В основном то, что я слышу, меня не касается. Однако я понял, что тут случай особый. – В каком-то смысле Колдун испытывал облегчение. Вспышки праведного гнева по поводу того, что он прослушивал телефон в «Двух семерках», не последовало, – В следующий раз, – взвизгнул Марино, – шевели мозгами быстрее!
Был понедельник. Они сидели в конторе Тони Медведя в грузовом автопарке, на столе между ними стоял портативный магнитофон. То ли от духоты, то ли по другой причине с Уонга лил пот.
– Всю эту неделю я не терял времени, мистер Марино, – запротестовал Колдун. – Я кое-что выяснил, и, думаю, вам это будет небезынтересно.
– Что именно?
– Могу назвать номер, по которому звонили. Вот он. – На стол лег листок бумаги.
– Ты определил номер? Чей он?
– Честно признаться, это было не так-то просто. Особенно если учесть, что этот номер не зарегистрирован. К счастью, у меня есть кое-какие связи в телефонной компании…
Тони Медведь взорвался. Он ударил ладонью по столу так, словно грохнул выстрел.
– Не смей водить меня за нос, ублюдок паршивый! Если тебе есть что сказать, выкладывай!
– Я пытался объяснить, – настаивал Колдун, потея ещё больше, – что это стоит денег. Мне пришлось заплатить своему знакомому из телефонной компании.
– Из меня ты вытрясешь гораздо больше! Не тяни резину!
Колдун немного успокоился, поскольку высказал вслух то, что его мучило, и внакладе он не останется – оба понимали, что, возможно, они друг другу ещё понадобятся.
– Номер принадлежит миссис Нуньес. Она живет в Форум-Ист. Вот точный адрес. – Уонг протянул другой листок бумаги. Марино взглянул на него и положил на стол. – Есть ещё кое-что любопытное. Телефон был установлен месяц назад в чрезвычайной спешке. Сейчас в Форум-Ист огромная очередь на установку телефонов, а эта Нуньес даже в списке ожидающих не значилась и вдруг её вписали самой первой. – Хмурая мина Марино выражала одновременно нетерпение и ярость. Колдун Уонг торопливо продолжал:
– Как оказалось, кто-то надавил. Мой знакомый сказал, что в банке данных компании этот кто-то фигурирует под именем Нолан Уэйнрайт, шеф службы безопасности банка «Ферст меркантайл Америкен». Этот тип утверждал, что телефон срочно нужен по делам банка. Телефонные счета также оплачивает банк.
Впервые за все время разговора с аудиотехником Тони передернуло. На его лице отразилось изумление, которое тут же исчезло, уступив место тупому, пустому выражению. Ключом к разгадке послужила фамилия Уэйнрайт. Марино не забыл, что шесть месяцев назад была сделана попытка внедрить к ним шпика, ублюдка по имени Вик, который, когда ему защемили яйца, раскололся – «Уэйнрайт».
Что это, вторая попытка? Тони Медведь не стал терять время на размышления. Определить, кто звонил, невозможно – он говорил шепотом. Зато известно, кому принадлежит другой голос, женский – все, что надо, они вытрясут из нее. Ему и в голову не пришло, что женщина может воспротивиться – если она такая дура, существует множество способов выбить дурь.
Марино быстро расплатился с Уонгом и начал думать.
Позже, в тот же вечер, он позвонил двум дюжим молодцам. Дав им адрес в Форум-Ист, он приказал:
«Доставьте мне эту шлюху Нуньес».
Глава 18
– Если все то, что ты мне сейчас рассказала, подтвердится, – уверил Марго Алекс, – я лично прослежу за тем, чтобы Нолан Уэйнрайт получил под зад коленкой.
– Разумеется, подтвердится, – резко ответила Марго. – С какой стати миссис Нуньес стала бы выдумывать? Я тебе ещё кое-что скажу, Алекс. Головы твоего Уэйнрайта мне мало. Я хочу гораздо, гораздо большего.
Марго пришла домой к Алексу полчаса назад, сразу после своего вечернего разговора с Хуанитой Нуньес. История, поведанная Хуанитой, привела её в недоумение и ярость. Хуанита взволнованно рассказала о том, как месяц назад она стала связной между Уэйнрайтом и Майлзом Истином. Она призналась, что последнее время боится все больше и больше – главным образом не за себя, а за Эстелу.
– Я знал о том, что Истин участвует в секретной операции, – лицо Алекса выражало беспокойство, как это часто бывало в последнее время; он ходил по комнате со стаканом нетронутого виски. – Нолан рассказал мне о своем плане. Сначала я категорически возражал, потом уступил – уж очень убедительны были его аргументы. Но клянусь тебе, имя Нуньес даже не упоминалось.
– Верно, – сказала Марго. – Вероятно, он тебе не сказал, так как боялся, что ты запретишь.
– Эдвина знала?
– Очевидно, нет.
Алекс остановился:
– Минуту назад ты сказала, что хочешь гораздо большего. Как это понимать?
– Прежде всего я хочу, чтобы моей клиентке и её ребенку была немедленно обеспечена безопасность – другими словами, их необходимо поместить в какое-то надежное укрытие. После этого поговорим о компенсации.
– Твоей клиентке?
– Я сказала Хуаните, что ей нужен адвокат. Она попросила меня представлять её интересы.
Алекс усмехнулся и глотнул виски.
– Значит, теперь мы с тобой противники, Брэкен.
– В этой ситуации, вероятно, да. – Голос Марго стал нежным. – Хотя ты прекрасно знаешь, что я никогда не воспользуюсь в корыстных целях нашими разговорами наедине.
– Знаю. Поэтому наедине я тебе вот что скажу: мы обязательно что-нибудь предпримем для миссис Нуньес – немедленно, завтра же.
Однако Алекс умолчал о своем намерении вызвать утром Нолана Уэйнрайта и запретить продолжение секретной операции. Девушке, как он пообещал Марго, будет обеспечена безопасность, а Истина надо будет отблагодарить. Алекс горько раскаивался в том, что проявил слабость и не отменил операцию в самом начале, ведь душа у него к этому не лежала, а он поддался на уговоры Уэйнрайта. Слишком велик был риск. К счастью, ещё не поздно исправить ошибку – ни с Истином, ни с Нуньес ничего страшного пока не случилось.
Глава 19
Не хватало только одного кусочка головоломки. Одного-единственного. Если повезет, то он отыщется, и тогда можно будет ответить на вопрос: где находится база фальшивомонетчиков?
Когда Нолан Уэйнрайт вынашивал план второй секретной операции, он был далек от надежд на блестящие результаты. Однако Истин быстро продвигался вперед, раскрывая один факт за другим. «Интересно, – думал Уэйнрайт, – сам-то Истин понимает, каких потрясающих успехов добился?»
Во вторник утром, сидя в своем просто обставленном кабинете, Уэйнрайт ещё раз проанализировал ситуацию.
Информации, поступившей от Истина, накопилось уже порядком – скрывать её он больше не имел права. Поэтому неделю назад он пригласил на встречу в банк агентов ФБР и Секретной службы США. Спецагенты ФБР были все те же – Иннес и Далримпл. С представителями Секретной службы – Джорданом и Куимби – Уэйнрайт встречался впервые.
Уэйнрайт привлек их не напрасно. Были установлены личности тех, чьи имена называл Истин, и на них были собраны досье, что подготавливало серию арестов. Фальшивомонетчик Дэнни оказался Дэниэлом Керриганом, семидесяти трех лет. Вот что сообщил о нем Иннес: «Когда-то Керриган был трижды арестован и дважды судим за подделку документов, однако вот уже пятнадцать лет, как о нем ничего не слышно. Либо он в законе, либо хитер, либо ему везет».
Уэйнрайт процитировал реплику Дэнни, пересказанную Истином, что, мол, он действует в рамках тщательно организованной структуры.
Со времени их первой встречи все пятеро работали в тесном контакте; Уэйнрайт обещал немедленно передавать любую новую информацию, полученную от Истина. Все они сходились на том, что основным недостающим звеном в цепи фактов оставалось местонахождение штаба фальшивомонетчиков.
Размышления Нолана Уэйнрайта были внезапно прерваны телефонным звонком. Секретарша сообщила, что его срочно вызывает к себе мистер Вандерворт.
Уэйнрайт не верил своим ушам. Глядя на Алекса, сидевшего за столом напротив, он воскликнул:
– Вы что, серьезно?!
– Абсолютно серьезно, – ответил Алекс. – У меня в голове не укладывается, как вы могли использовать Нуньес. Из всех самых безумных прожектов…
– Но ведь сработало же!
Алекс оставил эту реплику без внимания.
– Вы действовали самовольно и подвергли девушку опасности. А теперь не исключено, что против нас будет возбуждено судебное дело.
– И все равно, Алекс, это не причина для того, чтобы закрывать всю операцию. Впервые за все время, что мы пытаемся обнаружить источник фальшивых карточек «Кичардж», мы почти у цели. Согласен, что касается Нуньес, я допустил ошибку. Признаю. Но я был прав в отношении Истина, тому есть доказательства.
Алекс решительно тряхнул головой:
– Нолан, однажды я уже поддался на ваши уговоры. Сейчас этого не будет. Наше дело – банк, а не охота за мошенниками. Мы обратимся за помощью в правоохранительные органы и будем по возможности с ними сотрудничать. Но разрабатывать собственные, далеко идущие программы по борьбе с преступностью мы не будем. Поэтому повторяю – остановите операцию с Истином, желательно сегодня же. – Уэйнрайт совсем сник. – Второе. Сегодня днем вы, я и Эдвина Д'Орси обсудим, что делать с миссис Нуньес. Может возникнуть необходимость…
В дверях кабинета появилась секретарша.
– Что бы ни было – потом! – раздраженно бросил Алекс.
Девушка покачала головой:
– Мистер Вандерворт, у телефона мисс Брэкен. Она говорит, у неё к вам очень срочное дело, не терпящее отлагательств.
Алекс вздохнул. И взял трубку.
– Да, Брэкен?
– Алекс, – произнесла Марго, – речь идет о Хуаните Нуньес.
– Что такое?
– Она исчезла.
– Подожди. – Алекс нажал на кнопку, включив систему громкоговорителя так, чтобы Уэйнрайт тоже мог слышать. – Продолжай.
– Я ужасно беспокоюсь. Вчера вечером мы с Хуанитой договорились, что я позвоню ей сегодня на работу.
– И?
– Алекс, на работу она не пришла. – В голосе Марго слышалось напряжение.
– Ну, может быть…
– Пожалуйста, не перебивай. Я сейчас в Форум-Ист. Узнав, что Хуаниты нет в банке, я позвонила ей домой – никто не ответил, тогда я приехала сюда. Я уже поговорила с соседями. Двое из них утверждают, что Хуанита с дочкой Эстелой вышли из дома в обычный час. Хуанита всегда отводит Эстелу в детский сад по дороге в банк. Я узнала название садика и позвонила. Эстелы там нет. Ни девочка, ни мать туда не приходили. – Молчание. Затем Марго спросила:
– Алекс, ты меня слушаешь?
– Да.
– После этого я снова позвонила в банк и поговорила с Эдвиной. Она лично все проверила. Хуанита не только не появилась на работе, но и не позвонила, что на неё совсем не похоже. Вот почему я тревожусь. Я уверена, произошло что-то совершенно ужасное.
– И что ты по этому поводу думаешь?
– То же, что и ты.
– Подожди, – сказал он. – Здесь Нолан.
Уэйнрайт слушал, подавшись вперед. Он выпрямился и тихо произнес:
– Нуньес похитили. Это очевидно.
– Кто?
– Кто-то из компании «Двух семерок». Вероятно, теперь они возьмут Истина.
– Думаете, они привезли её в этот клуб?
– Нет. Вряд ли. Она где-то в другом месте.
– Можете предположить, где?
– Нет.
– И ребенок там же?
– Боюсь, что да. – В глазах Уэйнрайта отразилась боль. – Алекс, мне очень жаль.
– Вы нас в это втравили, – с сердцем сказал Алекс, – так теперь, ради всего святого, вызволяйте Хуаниту и девочку!
Уэйнрайт сосредоточенно заговорил:
– Прежде всего необходимо выяснить, есть ли у нас шанс предупредить Истина. Если мы сумеем его оттуда вытащить, он может подсказать нам, где девушка. – Он раскрыл блокнот и уже тянулся к другому телефону.
Глава 20
Все произошло так быстро и так неожиданно – дверцы захлопнулись, и большой черный лимузин тронулся с места, – что Хуанита даже не успела закричать. Шестое чувство подсказывало ей, что момент упущен, но все же она крикнула: «Помогите!» Последовал жестокий удар кулаком в лицо, после чего чья-то рука в перчатке зажала ей рот. Услышав, как Эстела закричала от ужаса, Хуанита продолжала сопротивляться, пока её не оглушил второй удар кулаком.
Было раннее, свежее ноябрьское утро, и день начался, как обычно. Хуанита с Эстелой вовремя позавтракали и по черно-белому портативному телевизору посмотрели выпуск «Новостей» Эн-би-си. В 7.30 – как всегда – они вышли из дому, Хуанита должна была успеть отвести Эстелу в детский сад и не опоздать на автобус. Она любила утро – начинать с Эстелой новый день было для неё огромной радостью.
Уже на улице Эстела ускакала вперед, крикнув Хуаните; «Мамочка, я не наступила ни на одну полоску!» Хуанита улыбнулась – они часто играли в эту игру: надо было пройти по тротуару, не наступая на трещины. И тут краем глаза Хуанита заметила лимузин с затемненными окнами и открытой задней дверцей. Эстела поравнялась с машиной и кто-то, сидевший на заднем сиденье, с ней заговорил. Эстела подошла ближе. И тут из машины высунулась чья-то рука и втащила девочку внутрь. Хуанита бросилась к автомобилю. Сзади к ней приблизился человек, которого она не видела, и грубо толкнул Хуаниту вперед – она упала прямо на машину, больно ударившись коленками. Прежде чем она успела опомниться, её втащили в лимузин и толкнули на пол, рядом с Эстелой. Дверцы захлопнулись, и машина тронулась с места.
Хуанита пошевелилась. Острая боль пронзила голову. Она застонала.
– Слушай, сука! – сказал чей-то голос. – Еще раз вякнешь, мало не покажется. И не думай, что снаружи тебя кто-то увидит. В машине зеркальные стекла.
Хуанита лежала неподвижно, пытаясь сосредоточиться и побороть панический страх. В машине было трое мужчин – двое на заднем сиденье и один впереди. Куда их везли? И почему? Хуанита ни секунды не сомневалась, что ответ на второй вопрос связан с Майлзом. Случилось то, чего она так боялась. Она понимала, что ей грозит смертельная опасность. Но, Господи, при чем же тут Эстела? Тельце Эстелы содрогалось от отчаянных рыданий. Хуанита попыталась обнять и успокоить дочку.
Другой голос, видимо, принадлежавший водителю, проговорил:
– Лучше заклеить им рты и завязать глаза.
Хуанита почувствовала какое-то движение и услышала звук разрываемой ткани.
– Пожалуйста, не надо! Я…
Договорить она не успела – кусок широкой клейкой ленты запечатал ей рот. В следующее мгновение на глаза была наброшена темная повязка, тугим узлом стянутая на затылке. Руки ей заломили за спину и связали. Веревка врезалась в запястья. Пыль, покрывавшая пол, забивала нос. Хуанита слышала, что такому же испытанию подверглась и Эстела. Ее охватило отчаяние. Глаза наполнились слезами бессильного гнева. «Будь ты проклят, Уэйнрайт! И ты, Майлз! Где вы сейчас?.. Как я могла согласиться.., допустить такое… О, почему? Почему?.. Пресвятая Дева, помоги мне! Или хотя бы защити Эстелу!»
Поездка казалась бесконечной. Примерно через час – может, меньше, а может, больше – автомобиль резко затормозил. Одновременно распахнулись дверцы, и Хуаниту грубо вытащили из машины, поставили на ноги и велели идти вперед. Спустя немного времени пол вдруг куда-то провалился, и она чуть не упала – её подхватили и поволокли вниз по лестнице. Лестница кончилась – опять надо было идти. Неожиданно её резко толкнули назад, и она упала на жесткий деревянный стул. Знакомый голос произнес:
– Снимите повязку и кляп.
Клейкую ленту бесцеремонно содрали с губ, это причинило новую боль. Повязка ослабла, и Хуанита зажмурилась от яркого света, бьющего прямо в лицо.
Она выдохнула:
– Ради Бога! Где моя… – Ее ударили кулаком.
– Помолчи, – сказал один из тех голосов, что она слышала в машине. – Запоешь, когда будет велено.
Тони Медведь Марино имел в жизни несколько пристрастий. Во-первых, то, что он называл «эротикой» – в его понимании это означало унизить женщину, полностью подчинить её себе, заставить почувствовать свою ничтожность. Во-вторых, петушиные бои – чем кровавее, тем лучше. И в-третьих, – забава наиболее безобидная – он любил зеркальные стекла. Зеркальное покрытие наносилось только с одной стороны, что позволяло ему наблюдать за происходившим, оставаясь незамеченным; зеркальные стекла были установлены в его машинах, рабочих кабинетах, тайных «берлогах» (включая «Две семерки»), а также в уединенном, тщательно охраняемом жилище. Здесь, в ванной и туалете, предназначавшихся для посетительниц женского пола, были установлены зеркальные стекла во всю стену.
Потворствуя этой маленькой слабости, он установил зеркальные стекла кое-где и на «монетном дворе», хотя из осторожности он редко сюда заглядывал, временами, как, например, сейчас, это ухищрение оказывалось небесполезным.
Стекло было вмонтировано в стену. Через него он мог разглядывать привязанную к стулу Нуньес, сидевшую к нему лицом. Лицо Хуаниты было в синяках и ссадинах, волосы спутались. Рядом с ней, привязанная к другому стулу, сидела её дочь – личико девочки заливала мертвенная бледность. Несколько минут назад, узнав, что захватили ещё и ребенка, Тони Медведь Марино жутко разозлился – не то чтобы он любил детей, на детей ему было наплевать, а просто это пахло серьезными неприятностями. От взрослого при необходимости можно избавиться, ничем не рискуя, убить ребенка – дело другое. Это вызовет недовольство среди его же людей, а если, не дай Бог, слух просочится наружу – опасный резонанс. Пока что, закурив сигару, он наблюдал. Анжело, один из телохранителей Тони Медведя, отвечавший за операцию похищения, склонился над женщиной. Это был здоровенный детина с толстыми, оттопыренными губами, которому нравилось его ремесло.
– Ну что, шлюха побитая, говори.
Хуанита, которая силилась взглянуть на Эстелу, повернула к нему лицо.
– О чем? Говорить о чем?
– Как зовут парня, который звонил тебе из «Двух семерок»?
Хуаниту выдало лицо – на нем мелькнуло понимание. Это не ускользнуло от Тони – через некоторое время, причем довольно скоро, они будут владеть информацией.
– Ублюдок!.. Животное! – выпалила Хуанита. – Не знаю я никаких «Двух семерок»!
Анжело ударил её с такой силой, что из носа и из уголка рта Хуаниты хлынула кровь. Ее голова безжизненно упала. Схватив девушку за волосы, он запрокинул ей голову назад.
– Кто этот тип, который звонил тебе из «Двух семерок»?
Опухшими губами она с трудом произнесла:
– Я ничего тебе не скажу до тех пор, пока ты не отпустишь мою дочь.
Тони Медведь отметил, что девчонка не из робкого десятка. Если бы она не была такой тощей, он бы заставил её разговориться другим способом.
Анжело резко размахнулся и ударил Хуаниту в живот. Ловя ртом воздух, она наклонилась вперед, насколько ей позволяли веревки. Эстела, которая все видела и слышала, захлебывалась от рыданий. Эти звуки раздражали Тони Медведя. Спектакль затянулся. Существовал более быстрый путь достижения цели. Тони подозвал к себе второго телохранителя, Лоу, и что-то шепнул ему на ухо. Похоже, Лоу пришлось не по душе то, что он услышал, однако он кивнул. Тони Медведь протянул ему свою дымящуюся сигару.
Читать бесплатно другие книги:
