Ты для меня одна Крынская Юлия

Глава 11

Руслан

Сажаю вертолёт возле дома Димасика. Не ожидал такой подставы от друга. Внутри всё клокочет. Я скор на расправу с врагами семьи, но здесь другое. Дима хоть всегда и особняком немного держится, но он свой. Тем не менее, профиль нашему красавчику я подправлю. Маруся тоже хороша! Сёстры в момент её слили. Позволила Димону себя целовать! А мне так по мордам в аэропорту врезала! Коза! Я из-за нее без жены, без детей! Оберегал столько лет! Даже от самого себя! Драть буду задницу, пока не поумнеет. Почему она не в мать? Марго затейница! Иди, зятек, брейся!

Выпрыгиваю из кабины вертолёта и, сломя голову, несусь к граненому стакану, как мы с Фролом за глаза называем зеркальный дом Димона. Кобель поганый! Словом не обмолвился, что на Марусю глаз положил. Сворачиваю за угол дома и, пролетев по инерции метра два, оттормаживаю. У бассейна в шезлонге сидит котёнок мой с блаженным видом и гулит с Данилой, Димкиным сыном. Его нянька Аделина Тимофеевна, тощая, как каркас велосипеда, баба без возраста надувает круг. Хватаюсь пригладить бороду, и утыкаюсь ладонью в голую шею. Маруся смотрит на меня, будто на всадника Апокалипсиса. Таким идиотом я давно себя не ощущал. Стеклянные двери разъезжаются в разные стороны, и выходит Димон собственной персоной, взбалтывая бутылку с молоком.

— О, Рус! Здорово! — он подходит ко мне и протягивает руку. — Случилось что?

Надухманился-то, как баба! Кокон на башке по моде, ни одной морщинки на сияющей роже. В этот момент у меня в голове складывается пазл. Димон спокойно выжидал, пока Маруся подрастёт и готовился! Они вместе просто картинка счастливой семейной жизни.

Заставляю себя пожать протянутую ладонь и не раздавить её от злости. Димон парень крепкий, тоже жмёт мою руку от души.

- Чего на звонки не отвечаешь? Банановый контракт подрехтовать надо срочно. Ты не отправил его еще? – хорошо Фрол повод мне для спешного визита подкинул.

- Нет, конечно! Я знал, что Горюшко передумает по пятому и седьмому пункту. Чай, кофе, потанцуем?

- Обойдусь. А девушка моя, что у тебя делает?

- Твоя девушка? – Дмитрий вскидывает брови.

- Димон, не нарывайся, - цежу сквозь зубы.

- Папочка, мы есть хотим! – Маруся встает и за две ручки ведет в нашу сторону малыша. Тот делает неуверенные шаги и, задирая голову, доверчиво поглядывает на мою красавицу. Димон никогда не привозит его к Фролу. Ему же года два! Он только пошёл? Донателла та ещё шаболда оказалась. Хорошо, что Димон её вышвырнул из дома. Но Даниле, конечно, нужна ласковая мать, а не нянька. Аделина Тимофеевна уже третья за два года. Но Маруся будет растить моих детей. К черту свадьбу. Сегодня же перевезем вещи и забацаем своего пацана.

- Бегу, принцесса! – Димон, мазнув по мне укоризненным взглядом, спешит к сыну.

Не твоя это принцесса, старина! Следом за другом, подхожу к Марусе даже не пытаясь скрыть свое недовольство:

– Без спросу кто разрешил из дома сваливать?

- Смотри какого дяденьку к нам занесло, Данюша! - Маруся подхватывает на руки ребёнка. – Очами вращает, словами стращает… Что с бородой, волчок? Мыши в лесу ободрали и по норам растащили?

Дрожит моя девочка, но носик держит вверх, в глазах безумие и отвага.

- Привет, Данила! – щекочу мальчишку двумя пальцами по животу и, поправляю съехавшую лямку топа на Марусином плече. – С темы не съезжай! Какими ты тут ветрами?

Данила жмется к Марусе, сжимая кулачки. Стараюсь укротить внутреннего зверя. Но ребенок начинает хныкать, и зверь просыпается в Марусе.

- Попутными! Дома прекрасно знают, с кем я улетела, —- она берет у Димы бутылку из рук и усаживается обратно в шезлонг. – Так что сбавь обороты!

- Хамите, девушка?

- Просто не понимаю почему должна спрашивать разрешение слетать в гости к старому другу.

Аделина Тимофеевна затыкает пробку под хвост надувному утенку, кидает его в воду и поворачивается к Марусе.

- Как вы нравитесь Даниле! Он ведь такой недоверчивый мальчик. И не говорит совсем! А вам улыбается, будто что-то сказать хочет.

Так, пошла игра трое против одного.

- Дим, пойдём контракт глянем, - киваю я другу в сторону дома и стягиваю с плеч джинсовую куртку. Придётся всё-таки поучить парня уму разуму.

- Пойдем, - Димон наклоняется к Марусе. – Тебе принести мороженое или сок?

- Сок. И мороженое, - улыбается она ему и снова устремляет свой взгляд на Данилу.

- Ты же не пьёшь и не ешь сладкого! — в голове одна мысль: чем Димон так задурил Марусе голову, что её будто подменили.

— Руслан, ты, кажется, куда-то шёл, — вздыхает она.

— Пойдём, Рус, — на физиономии Димона довольная улыбка.

Мы входим в дом, и я с трудом дожидаюсь, когда за нами закроются двери. В последний момент в них протискивается Аделина Тимофеевна. Моя рука, с занесенным кулаком, зависает в воздухе.

— Дмитрий, Маруся побудет с Данилой полчасика? — молитвенно складывает она руки. — Что-то у меня давление скакнуло. Она такая милая девочка! Сама мне предложила.

— Хорошо, — отмахивается Димон от неё, как от надоевшей мухи, садится на диван и указывает мне на кресло. — Садись. Успеем друг другу морду начистить.

На столике корзина цветов, два бокала и початая бутылка шампанского.

Грузно опускаюсь в кресло и, прищурив глаза, читаю этикетку:

— Мадам Клико! А ты шустрый парень!

— Какой есть! Хлебнёшь?

— Бросил! Может, вы уже и переспали?

— Фу, как грубо, — улыбается Димон, и вытягивает руки по спинке дивана. — Это ты у нас сразу девок на кукан натягиваешь. А я сначала дарю женщине сказку. Если, конечно, она того заслуживает.

— Маруся — моя! Понимаешь? И всегда была моей! — поднимаю на него глаза.

— Да, она что-то такое говорила мне сегодня! — Димон наклоняется ко мне и, понизив тон, добавляет. — Со всех сторон её разглядывал, клейма так и не нашёл. Так что, согласись, мы в равных условиях.

Лицо его вдруг вытягивается от удивления.

— Это не твоя вертушка случайно полетела?

Хлопаю себя по груди и вскакиваю с кресла. Куртку вместе с ключами я оставил у бассейна, а мозги вчера в аэропорту. Сквозь панорамное окно вижу, как моя любимая «стрекоза» летит в сторону залива.

Мы на мгновение замираем с Димоном, и не сговариваясь бросаемся к выходу.

— Она ведь знакома с воздушной навигацией?

— Сам учил! Но это нужно было умудриться оставить рядом с ней ключи.

Мы забираемся в вертолёт Димона и тут же забываем про вражду,

Я с облегчением выдыхаю. Маруся снова ведёт свою партию, и Дима в ней просто одна из фигур.

— Всё по-своему сделала, обезьяна! — стучит он кулаком по колену. — Просил ведь подождать.

— Ты о чём? — мне казалось, я знал Димона, как облупленного. А тут какие-то тайны Мадридского двора.

— Не о любви, не ссы!

— Сейчас в ухо заряжу!

— Вон она, — тычет Димон пальцем в точку на горизонте. — У тебя рация работает? Он на пульте набирает позывной номер моей «стрекозы»,

— Работает! Только Фроловна вряд ли ответит. До сих пор хочешь пободаться за её руку и сердце.

— Она тебя любит, Рус, — тихо произносит Димон и на бортовом компьютере прокладывает маршрут до резиденции Фрола.

— Тогда какого лешего? — Я с интересом смотрю на него.

— Будешь смеяться, но я и для себя придумал сказку. Ещё года четыре назад. На днюхе Фрола. Маруся тогда из-за твоих танцев-обнимансов с кем-то из девиц плакала на конюшне. Я вышел проветриться, а нашёл рыдающего котёнка. Мы тогда почти до утра проговорили, и мне показалось… Глупо, конечно! Мне показалось у нас может что-то получиться. К тому же вы разругались с Марусей вскоре. Потом она уехала. У меня случилась эта история с Донателлой. С Данькой проблемы начались. Мне уже просто хотелось верить в нашу любовь. Но Маруся меня обломала сегодня. Сразу!

— А что у тебя с Данилой?

Димон отмалчивается.

— Давай колись.

— Врачи ставят серьёзную задержку развития. Донателла оказывается на кислоте долгое время сидела, — Димону каждое слово даётся с трудом.

— А от нас почему скрывал? Мы же друзья!

— Друзья… О таких вещах не очень-то хочется распространяться.

— То есть Маруся сегодня узнала твою тайну, и сейчас тащит твоего детёныша к Фролу?

— Да. Нянька раньше времени с прогулки пришла, как раз перед твоим прилётом. А по Даньке сразу видно, что беда с парнем полная. Маруся сказала, ему семья нужна. Сразу предложила его в их бабье царство забрать.

— Ох, котёнок, котёнок! Всё равно сегодня чья-то попа будет бита!

Глава 12

Фрол

—Я сыт, женщина! Вещай, — собираю на вилку остатки мусса из акулы под икорным соусом. Завёрнутый в тонкое кружево промасленного блина, он будет стоить мне лишних четверть часа на беговой дорожке.

Раз жена лично нарисовалась в бане с подносом и загадочной улыбкой, жди подвоха. Собственноручно Марго готовить не любит, но порой может извратиться и подать еду так, что ещё раз женился бы на ней. Однажды она поднесла саму себя под любимым моим кремом «чиз» с клубничным соусом и шоколадным мусом. Незабываемый десерт! Трахал и ел, как ни в себя. После того, как уже не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, ни каким другим членом, Марго как бы невзначай обронила, что узи показало двух девочек.

Сегодня моя королева испекла блины. Вроде бы простое блюдо, но такие вкусные умеет готовить только она. Я вообще ем только протеиновую выпечку на кокосовой муке, но, когда Марго вносит тарелку с фирменными блинами и диковинной начинкой, слюна вырабатывается у меня мгновенно, как у собаки Павлова.

— Клубничный взвар ароматный в этом году, как никогда, — Марго подвигает мне чашку и добавляет туда ложку кедровых орешков.

— А это что в вазе? — подцепляю горсточку ягод и отправляю в рот. Сочный сок напоминает то ли виноград, то ли чернику.

— На мансарде бразильская пальма заплодоносила, — улыбается Марго. — Ягоды асаи. Не узнаёшь? Просто декоративный сорт.

— Это под которой Мики всё время какахи свои закапывает, когда в гости приходит?

— Да, думала загнётся дерево после его последних экзерсисов.

— Вроде не старая ещё обезьяна, а чудит, как себе нравится! Вкусные ягодки, — беру пясточку и кладу Марго в рот.

— И полезные! Сводит на нет стрессы, депрессии, — жена поднимается, снимает маечку и брюки. Поправляет на бёдрах тоненькие лямочки бикини. — Отличная седативка для нервной системы.

Мы сидим между бассейном и парными в уютном закутке на кожаном диване. После такого сытного перекусона, всё на что я способен, это лечь и распахнуть халат, что и делаю.

— Марго, не томи, — направляю я своего бойца между оседлавших меня бёдер. — Что случилось? Маруся дала Руслану до свадьбы?

— Холодно! — улыбается Марго и, прочитав клацнувшее сообщение на часах, закидывает руки за голову. Знает какие её ракурсы заводят меня до безумия.

Кладу палец на спусковой крючок женского оргазма, и жена закрывает глаза от удовольствия. Медленно поднимается и опускается, скользя по мне, как по маслу.

— Какое там холодно? — любуюсь грудками Марго с крепкими орешками сосков.

— Дело не в Марусе? Если помнишь, плакала сегодня Мэл.

— Ну эта если и даст кому-то до свадьбы, то только по морде.

— Можешь подумать о чём-то кроме перепихона? — серые глаза Марго смотрят на меня с возмущением.

— Ты мёртвого уговоришь, — улыбаюсь я и облизываю губы. — Неси свою вкусную девочку сюда.

— Мэл влюбилась, — замирает Марго и, опираясь на ладони, нависает надо мной.

— Ей уже шестнадцать, — смотрю я на неё с недоумением. — Влюбляться нормально в этом возрасте.

— Нормально, — соглашается Марго.

— Ты не останавливайся, — подбрасываю я её слегка на бёдрах, и она продолжает простые, но такие замечательные движения. — С другой стороны акулий мусс в фирменном блине и ягодки от стресса ты бы просто так не принесла.

— Светлая мысль.

— Когда мужчина трахается, Маргош, в его голове мысли только тёмные, — оргазм где-то близко, и Марго подключает к делу сильные мышцы своей сказочной пещерки. — О да, девуля, умница.

— Тогда дам наводку. Проблема в предмете обожания.

— Руслан что ли? — теперь замираю я.

— Тепло! — Марго наклоняется ко мне ниже, и тело её охватывает дрожь. — Давай, Фрол, давай! Покажи на что ты способен.

Быстрые шлепки тел, рваное дыхание, пот выступает у меня на лбу, зажмуриваюсь, и разряжаю всю обойму в хлюпающую от соков нежную глубину. Марго обрушивается на меня, и я в таком блаженстве, что готов к любой правде.

— Мэл влюбилась в Волконского.

— Это плохо, — прикидываю их разницу в возрасте. — А ревела из-за того, что звезда наша кощеюшку в коллекцию к волчку присовокупила?

— Да. Эти сказочные персы звонили недавно. Маруся свистнула у Димки сына, а у Руса вертолёт. Они думали, что эта макака сразу полетит домой, но ошиблись. Ей захотелось от души попетлять над заливом. На связь с ними она не выходит.

— Мои легионы! А куда этот старый пёс смотрел?

Марго соскальзывает с меня, а я сажусь на диване.

— Судя по сообщению, что Руслан недавно прислал, Маруся с мальчиком с минуты на минуту будут здесь, — докладывает она, и, подхватив одежду, скрывается в душевой.

Предпочитаю упасть в бассейн. Когда Марго возвращается, я лежу на поверхности воды в позе морской звезды. Группируюсь и, доплыв до бортика, выхожу из воды.

— Что надумал? — бормочет Марго, удерживая шпильки во рту. Она на скорую руку скручивает волосы в толстый жгут и закрепляет в высокий причесон на голове.

— Давай их всех ко мне по очереди в кабинет.

— Не выйдешь даже встретить? — глаза Марго округляются.

— Прости хлеб не успел испечь и соли не закупил, — натягиваю шорты, футболку и целую жену в нос. — И постарайся, чтобы девы не затеяли свару. Сразу Марусю ко мне!

— Да, мой король.

Выходим из бани, и я, приложив козырёк из ладони к глазам, поворачиваюсь к лесу. Вертушки Руслана пока не видно, не слышно. Трогаю жену за плечо.

— Знаешь, поговорю я с Меланьюшкой для начала. Может это и неплохая затея, — вспоминаю наши разговоры с Димоном. — Я ведь следующую дочь Волконскому обещал. Если мы породнимся с ним и Молодцовым, это такая мощь будет.

— Хорошо, что у тебя только два компаньона, — усмехается Марго. — А то женихи Еси и Вари танцевали бы на свадьбе с палочкой, а Ксюхин с капельницей.

— Да ладно тебе, — обнимаю жену за талию и веду к дому. — Вон мы с тобой жаримся как! Дом трясётся. Чует моё сердце, следующий будет мальчик!

— Может всё-таки воспользуемся чудесами науки, — робко просит Марго. — Чтобы точно мальчик.

— Нет! Всё должно идти естественным путём.

— У меня по этому пути дети уже, как в аквапарке из туннеля вылетают.

— Королева, — заговорщицки шепчу я. — Егор тут такую тему подсказал. Его дед с собой всегда в постель портупею брал. Так четыре сына настругал. И ни одной девки.

— Да ты затейник, — Марго наклоняется к розовому кусту и поправляет ветку с крупными бутонами, слишком низко склонившуюся к земле. — Но должна признать, с таким мужем и отцом как ты, можно и десять детей иметь.

— Люблю тебя, малышка моя, — прислушиваюсь к нарастающему гулу вертолёта. — Я сам позову Мэл, а ты встреть Марусю.

Глава 13

Фрол

Стучу в комнату Мэл. Прислушиваюсь. Тишина.

— Мэл… Меланьюшка! Открой папе.

Остальные девчонки засели в гостиной за уроки, после втыка Марго за ночной дебош. Они занимаются у неё круглый год. Мне близняхи доложили, что Мэл убежала от них и закрылась у себя. Выхожу на улицу, комната Мэл на первом этаже. Давно к дамам в окно не лазал, в институте последний раз, наверное. Рама открыта, но так просто до подоконника не допрыгнешь. Толкаю к стене телегу, выкрашенную королевой в веселенький, поросячий цвет. Влезаю посреди роз, стараясь не раздавить их. Если Марго увидит меня сейчас, лучше бы мне не родиться тогда на свет. Всю плешь прожрёт за свои саженцы.

Подцепляю двумя пальцами москитную сетку, проталкиваю её вовнутрь и сам влезаю следом. Мэл лежит на постели в своей любимой военной «песочке» и смотрит в потолок. Штаны-шаровары с двадцатью карманами, майка обтягивает вполне себе приличную грудь. Наверное, впервые в жизни смотрю на Мэл глазами мужчины, а не отца. Виноват я, конечно, перед ней. Все в семье у меня девочки-девочки, а эта конь… А, впрочем, не такой уж конь. Вполне себе кобылка.

— Что ты уставился? — открывает Мэл глаза и рывком садится на постели, что-то пряча в кулаке. Как я, садится. Ноги в растопырку, локти на колени. Хорошо на пол не сплёвывает. Но я дома тоже не плююсь. — Да, я люблю Диму.

Подбираю с пола разбитую рамку с фотографией. На ней Дима обнимает Мэл за плечи, а она сжимает в руках кубок за победу на соревнованиях по стрельбе из лука. Мне раньше казалось, что Мэл держит на полке это фото из-за награды.

— Ты, на папу-то батон не кроши, — пресекаю я подростковое хамство быстро. Пятьдесят приседаний и больше нет сил дерзить родителям. Но сейчас другой случай. Вытаскиваю осколки из рамки и ставлю её без стекла на место. А эти двое хорошо смотрятся. — Любишь, молодец. Замуж пойдёшь за Волконского?

— Да я с ним слова больше не скажу! — Мэл прижимает сжатый кулак к груди. До увлечения карате, она увлекалась боксом. Несмотря на перчатки, костяшки слегка разбиты.

Сажусь рядом с дочкой на постели и обнимаю кровинушку за крепкие плечи:

— Излишняя гордость стоила нам с твоей мамой шести лет разлуки, — касаюсь губами виска дочери. — Мне безумно жалко, что эти годы моей жизни я просыпался без неё. Мы до сих пор пытаемся наверстать упущенное.

— Дима не любит меня, — и слёзы опять катятся в три ручья по девичьим щекам. — Он Марусю увёз! И цветы ей знаешь какие подарил?

— Они просто друзья, малыш! Я тебе потом как-нибудь расскажу, как они на шухере вместе стояли и мамку нашу спасли. Иди к папе, солнце моё!

Мэл утыкается мне в колени, всхлипывая и шмыгая носом.

Я глажу дочку по густым, светлым, как у матери волосам. Димке всегда нравились рыженькие да шатеночки. А не взяться ли мне за персональный проект «Охмури друга»? Димон всю жизнь от нас живёт особнячком, хотя беспрекословно признаёт меня вожаком. Он гениальный финансист, обходительный, порядочный — всегда женится, если запал на дамочку. Не скачет, как наш аксакал в лучшие годы из постели в постель. Генетика опять же хорошая. Так-с, Мэл шестнадцать, Димону сорок пять. Через два года свадебку сыграем. Разница большая, конечно, но старый конь борозды не портит. Нынешнее шибанутое поколение меня напрягает. Даже из команды никто мне в зятья не видится. Короче, Димона надо брать, пока очередная дива его не прикрутила. Опять же сын у него.

— Я говорил тебе, что в юности серьёзно увлекался хиромантией?

Мэл затихает и садится. Смотрит на меня недоверчиво.

— Хочешь погадаю? — серьёзнее лицо у меня только на совещании в спорткомитете. — Давай руку. Что трёшь-мнёшь там всю дорогу?

Мэл заводит руку с зажатым кулаком за спину.

— Давай погадаю на любовь! Сто процентов гарантия, — склоняю голову набок и пускаю в ход взгляд с поволокой.

Слышу, как вертолёт Руслана идёт на посадку. Взгляд синих глаз Мэлани темнеет. Небеса, да она красотка, когда поплакала и сбросила с себя образ рубахи-парня, в который я её вживил. Встаю и закрываю окно. Возвращаюсь к дочери, сажусь на корточки перед ней и протягиваю руки ладонями вверх.

— Не бойся, малыш! Ворожу, гадаю, порчу сколько себя помню. И у всех всё сбывается.

Мэл вытаскивает одну руку из-за спины и протягивает мне. В холле слышатся голоса, Маруся с Марго на повышенных тонах, три мелкие звезды тоже что-то бухтят. Мэл поглядывает на дверь. Невозможно работать в такой обстановке прорицателем. Сейчас ещё эти архаровцы прилетят. Но папа может всё. Беру в свои лапищи ладошку Мэл. Глажу её, разминаю и вглядываюсь в тонкие линии.

— Ничего себе! — округляю глаза, и Мэл забывает о движухе в холле.

— Что там? — рассматривает дочь свою ладонь, будто впервые видит.

— Ты однолюбка! Это у нас семейное. Вот линия твоего сердца. А вот линия твоего брака! Обычно она начинается с середины, а у тебя сначала жизни. Человек всё время идёт по жизни рядом с тобой. А вот здесь, — тычу я пальцем в пересечении неведомых мне линий. — Вы сходитесь! Давай-ка, теперь припомним, кто знает тебя с рождения. Кроме Руслана. Он в Марусиной ладони прописан чётко.

— Дима? — неуверенно спрашивает Мэл, и глазки её загораются надеждой.

— Точно!

— Но он даже не смотрит на меня!

— Хочешь сделаем его? — хитро улыбаюсь я. — Может ты потом сама не захочешь за него замуж. Когда он будет увиваться за тобой, как пчела за нектарином.

— Хочу! — Мэл протягивает вторую руку и разжимает ладонь. — Чтобы вместе навсегда. Как Руслан и Маруся.

Беру кулон в виде сердца на оборванной серебряной цепочке. Раскрываю его и улыбаюсь. В одной половинке фото Димона, во второй Мэл.

— Хочешь — будет! Цепочку новую тебе куплю, золотую! Сейчас Дима приедет, не выходи пока. Не нужно, чтобы он видел тебя заплаканной. А я пришлю к тебе Есю с Варей. Они мастерицы по всяким женским приблудам. Пусть масочку тебе сделают, волоски причешут. Люблю тебя!

— И я тебя, — Мэл кладёт мне руки на плечи, и мы трёмся носами.

— У меня разбор полётов, пошёл я.

— Иди! — улыбается Мэл.

У неё улыбка Марго, а глаза мои.

— Ты очень красивая, — вытираю я тыльной стороной ладони всё ещё влажные от слёз щёки Мэл.

Голоса раздаются уже совсем рядом:

— Папа сказал, чтобы ты ждала его в кабинете! — Марго конкретно на взводе.

— А мне нужно увидеть Мэл! — Маруся единственная, кто может противостоять матери.

Стук в дверь, и я смотрю на дочь:

— Пустим?

— Да, — кивает она.

— Папа! Ты мне нужен! — молотит в дверь кулаком Маруся.

Подскакиваю и только успеваю повернуть защёлку. Старшая дочь вваливается с Данилой на руках. Последний раз я его видел год назад на дне рождении Димона. С Донателлой у нас не сложились отношения. Не вписывалась она в нашу компанию и всё тут. Руслан её вообще на дух не переносил. И мы перекрестились, когда Димон развёлся с ней. Я несколько раз звал его с сыном в гости, но он всё время отмазывался. А мне так хотелось познакомиться поближе с его отпрыском.