Лидер и группа. О структуре и динамике организаций и групп Берн Эрик

Оперативный принцип может показаться сложным, но на самом деле он очень прост. Когда в семье рождается новый ребенок, остальные дети обращаются с ним с осторожной выжидательностью, пока не поймут, какое место они занимают относительно этого ребенка в групповом имаго родителей; а узнают это они путем проверки. Если отец сменился на отчима, разумный ребенок обращается с другими детьми тоже выжидательно, пока не поймет, как к ним относится новый родитель.

Оперативный принцип позволяет считать разумным использование диаграммы власти при изучении больных групп. Имаго каждого человека на такой диаграмме действует в соответствии с тем, как, по его представлению, относятся к нему вышестоящие и чего они от него ожидают; именно это определяет, как человек будет исполнять свою роль в организационной структуре. Первичный лидер или лидер, никому не подчиненный, должен своими средствами усиливать свой имаго. Но даже здесь может быть использован оперативный принцип. Независимый лидер, например, групповой терапевт в частной клинике, может чувствовать себя ответственным перед своим Родителем. Поэтому можно сказать, что подлинный лидер в некоторых терапевтических группах – это отец терапевта. Ниша лидерства в таком имаго занята его фантомом, и терапевт действует как исполнитель отцовского канона. (Кстати, когда хорошо дифференцированный член покидает группу, тоже остается фантом и сохраняется до конца действия траура, если такой конец наступает. Поскольку с фантомами возможны только аутистические трансакции, они вызывают множество интересных и сложных последствий.)

Четвертая фаза группового имаго – вторичное приспособление. На этой стадии член отказывается от собственных игр, чтобы играть так, как принято в группе, подкрепляя ее культуру. Если это происходит в малой группе или подгруппе, такое поведение может послужить ступенью к свободной от игр интимности. Однако деятельность должна продолжаться эффективно, независимо от стадии группового имаго индивида.

Четыре стадии приспособления группового имаго и их пригодность для структурирования времени таковы: 1) предварительный имаго для ритуалов; 2) приспособленный имаго для времяпрепровождения; 3) оперативный имаго для игр; 4) вторично приспособленный имаго для интимности.

Знание этой прогрессии позволяет с известной точностью определить значение четырех распространенных терминов, которые обычно используются неточно и смешиваются друг с другом: участие, вовлечение, обязательство и принадлежность.

Индивид, от которого исходят любые трансакционные стимулы и реакции, словесно или иным способом, тем самым принимает участие. Другими словами, участие противоположно отчуждению. Оно может произойти на любой стадии приспособления. Член может участвовать в деятельности, ритуалах, времяпрепровождении или в играх, в зависимости от того, насколько приспособлен его предварительный групповой имаго.

Личность («особа»), которая играет пассивную роль в игре другого члена, не беря на себя инициативу, вовлечена. Вовлеченность возникает, когда приспособленный групповой имаго еще не стал оперативным.

Член, берущий на себя инициативу, начиная собственную игру, или активно воздействующий в собственных целях на игру другого, берет на себя обязательства. Это происходит только после того, как его групповой имаго становится оперативным. Как уже отмечалось, у непостоянных индивидов это может произойти преждевременно и неуместно.

Принадлежность более сложна. Член обладает принадлежностью, если соответствует трем условиям: приемлемости, приспособленности и принятия. Приемлемость означает, что он отвечает требованиям членства. Приспособленность означает, что он готов отказаться от собственных игр в пользу тех игр, которые используются в группе. Такой отказ возникает в результате вторичного приспособления оперативного группового имаго. Тех, кто «рожден принадлежать», учат всем ритуалам, времяпрепровождениям и играм, приемлемым для их класса; их вторичное приспособление происходит на ранних стадиях обучения. Принятие означает, что другие члены осознают, что данный член отказался от некоторых своих индивидуальных склонностей в пользу групповой сплоченности и что он действует в соответствии с групповым каноном. Если он не сможет все это подтвердить, в принятии ему может быть отказано. Признаком принадлежности является уверенность, а знак принятия – то, что остальные члены относятся к новичку так, как предписано каноном. Если они разрывают социальный контракт и проявляют грубость, член утрачивает свою уверенность. Все это очень хорошо иллюстрирует процесс натурализации. Иностранец вначале должен быть приемлем, чтобы иметь возможность пересечь внешнюю границу при иммиграции. Затем от него требуется изучить канон страны, в которой он оказался. Чем лучше он приспосабливает свой групповой имаго, тем сильнее его принятость и принадлежность.

Сценарий

Сценарий является самым важным и в то же время самым трудным для исследования элементом, который индивид приносит с собой, вступая в группу. Например, при выборе нового президента из вице-президентов корпорации психолог может проверить способности различных кандидатов на эту должность, но сценарий определит, как использует индивид эти свои способности, а сценарий невозможно выявить никакими видами тестирования. Его выявление требует от опытного сценарного аналитика долгого периода психиатрических исследований. К счастью, однако, интуиция коллег кандидата, и особенно вышестоящих начальников, которые знают его много лет и видели в самых различных стрессовых ситуациях, иногда в этом отношении бывает очень надежна. Есть выдающиеся вице-президенты, сценарий которых требует от них превзойти покойного президента по эффективности, и есть не менее способные вице-президенты, в которых неподготовленный наблюдатель не заметит никаких признаков сценария, призывающего их уничтожить все созданное покойным президентом и уничтожить самих себя в этом процессе.

Приспособление сценария аналогично приспособлению группового имаго, но подготовительные стадии происходят до того, как индивид вступает в группу.

Первоначальная пьеса – протокол – обычно завершается в ранние годы детства, часто к пяти годам, иногда еще раньше. Эта пьеса может проигрываться снова и снова во все более изощренных формах, в соответствии с меняющимися способностями растущего ребенка, с его потребностями и социальными ситуациями последующих нескольких лет. Такая позднейшая версия сценария называется палимпсестом. Протокол и палимпсест довольно схематичны и не подходят в качестве программы для взрослого человека. Они по большей части забываются и сменяются более цивилизованной версией, собственно сценарием – планом, который индивидом не осознается (он находится в подсознании), но который можно с помощью соответствующих процедур сделать сознательным. Собственно сценарий близко родствен предварительному групповому имаго, и его можно обнаружить вместе с предварительным групповым имаго в фантазиях кандидата относительно его вхождения в группу. Как только кандидат становится членом, его сценарий проходит тот же процесс приспособления, что предварительный групповой имаго, в зависимости от гибкости индивида. В ясных случаях существует приспособленный сценарий, называемый адаптацией, затем оперативный сценарий и, наконец, вторично приспособленный. Очевидно и иногда поразительно сходство с постепенным созданием театральной пьесы или киносценария.

Поскольку для разыгрывания некоторых сценариев требуются годы или даже вся жизнь, их нелегко изучать в экспериментальных ситуациях групп, существующих недолгое время. Наиболее эффективно их можно прояснить, тщательно изучив всю предшествующую жизнь индивида или долговременной психотерапевтической группы, которые для этой цели подходят гораздо лучше индивидуальной терапии. Но до некоторой степени сценарий оказывает свое воздействие на большинство трансакций индивида на любой групповой встрече, в которой он принимает участие.

Один из самых легко вскрываемых сценариев – сценарий человека, индивидуальный ананказм которого трагически ведет его к неудачам. Такого человека исключают из колледжа, увольняют с одной работы за другой, и внимательный наблюдатель вскоре определит решающий момент во всех этих происшествиях, которые готовят сцену для финала; такой наблюдатель видит, как одна и та же драма снова и снова разыгрывается с различными наборами актеров.

Приспособление сценария можно проиллюстрировать на более конструктивном примере.

Терапевт, чей протокол призывал к «излечению многих людей» (своих братьев и сестер), в возрасте пяти лет приобрел палимпсест, в соответствии с которым приглашал к себе домой сверстников, чтобы играть в доктора. Протокол был основан на примере любимого семейного врача и на том, что в семье много болели. Палимпсест стал необходим, потому что братья и сестры Дэви были разного возраста и не хотели принимать участие в его играх, поэтому ему пришлось набирать актеров среди соседских детей. Собственно сценарий был активен и в школьные годы, когда Дэви приглашал к себе домой различные группы, надеясь стать их лидером. Адаптация произошла годы спустя, когда он стал групповым терапевтом – социально приемлемая возможность «приглашать к себе домой много людей, чтобы лечить их». Во время периода адаптации его усилия были пробными и не очень успешными. Во время действия оперативного сценария, когда Дэви проявлял больше инициативы в структурировании своей терапевтической группы, он действовал более эффективно, использовал меньше игр и добивался больших успехов. Он по-прежнему имел возможность «приглашать к себе домой много больных», но был достаточно гибок, чтобы отказаться от удовлетворения тем, что излечил их, руководствуясь высказыванием Амбруаза Паре: «Я их лечу, а излечивает Бог». Эта «встреча в моем доме» была первым действием длинного сценария, который привел к успешной профессиональной карьере, когда был правильно приспособлен.

Резюме

Мы рассмотрели путь индивида от младенчества до того времени, когда он становится членом группы, типы трансакций, в которых он может участвовать, и манеру, с которой он участвует в этих трансакциях. Мы теперь располагаем достаточной информацией, чтобы понять действия любого индивида в любой группе в терминах социальной динамики и завершить изучение структуры и динамики группы в целом.

Наиболее важные гипотезы, предложенные в ходе анализа процесса приспособления индивида к группе, таковы:

1. Социальные контакты и структурирование времени необходимы для психологического и, вероятно, биологического выживания.

2. Следовательно, главная проблема здоровья индивида – нахождение нужной для структурирования времени группы. Вторая по важности проблема заключается в получении максимально возможного при данных условиях удовлетворения.

3. Вторичные соображения ведут к появлению предварительного группового имаго, возникающего до вхождения в группу.

4. Затем индивид приспосабливает свои операции в группе в соответствии со своей приспособляемостью и гибкостью.

5. Его участие программируется мысленным образом группы, ее социальными обычаями, некоторыми идиосинкратическими образцами манипуляций и специфическими заранее установленными долговременными целями или, более точно, его групповым имаго, групповой культурой, его играми и его сценарием.

6. Он не будет брать на себя инициативу в групповом процессе, пока не сочтет, что знает свое место в групповом имаго лидера, хотя его заключение может оказаться преждевременным.

7. Групповой имаго и сценарий проходят через строго определенные стадии приспособления.

Термины, введенные в этой главе

Часть IV

Прикладная социальная психиатрия

Глава 13

Групповая психотерапия

Здесь рассматриваются только аспекты групповой динамики психотерапевтической группы, поскольку технические аспекты относятся к психиатрической литературе.

Диаграмма размещения

Диаграмма размещения, объединяющая список и схему, как показано на рисунке 1, поднимает несколько важных практических вопросов. Тригант Берроу еще в 1928 году отметил, что количество членов психотерапевтической группы должно быть не больше десяти, чтобы было достаточно возможностей для самовыражения индивидов. В наши дни многие терапевты предпочитают восемь, а некоторые работают с шестью. Теоретически можно работать и с меньшим числом, но трудность в том, что может случайно совпасть отсутствие двух и большего числа членов, и тогда терапевту придется работать с двумя или одним человеком, а такая ситуация не благоприятствует использованию группы как терапевтического инструмента. Поэтому практический минимум – пять членов. В группе, в которой больше десяти членов, почти невозможно непрерывно держать их всех в поле внимания, так что групповая терапия в больших группах проходит совсем не так, как в меньших.

Некоторые терапевты предпочитают двухчасовые сеансы. Часа слишком мало, потому что необходим период разогревания, и отдельную фазу представляет также окончание сеанса, и между этими фазами остается недостаточно времени для необходимой работы по сбору информации и наблюдения и их оценки, чтобы групповой процесс принес максимальные терапевтические результаты. Однако установлено, что сокращение сеанса до полутора часов не приносит вреда. Ошибочное впечатление могут создать некоторые пациенты, которые предпочитают воздерживаться от значительных трансакций до конца сеанса. Ошибка в выводе, будто им необходимы два часа, чтобы разогреться. В сущности, такая активность в конце сеанса есть часть игры и будет происходить именно в конце независимо от продолжительности группового сеанса. Если двухчасовой сеанс сократить до 90 минут, будет установлено, что пациент, начинавший игру к концу второго часа, теперь будет это делать к концу полутора часов. Поэтому сокращение сеанса не сказывается на эффективности терапии; больше того, эта эффективность может усилиться из-за общего напряжения. К тому же меньшая продолжительность сеанса позволяет терапевту встретиться в течение дня с большим количеством групп, что желательно при нынешнем состоянии психотерапии из-за относительной редкости терапевтов в мире. Особенно относится это к Африке и Востоку, где чрезвычайно низко отношение психотерапевтов к общей численности населения.

Что касается оборудования помещения, принципиальным фактором является наличие или отсутствие стола, точнее, наличие или отсутствие пустого места в центре помещения. То, что находится в центре помещения, наделяется особыми свойствами, и если это пустое пространство, то с ним обращаются по-другому, чем с объектом вроде стола. К тому же стол скрывает нижнюю часть тела членов, что в какой-то степени сказывается на происходящем в группе, особенно если группа состоит из представителей обоих полов. В настоящий момент нет достаточной информации для уверенных утверждений о значении наличия или отсутствия стола, но нет сомнения, что оно имеет определенное значение.

Диаграмма власти

Групповые терапевты государственных больниц неохотно признают то, что их группы динамически отличаются от тех, что существуют в частной практике. Отличия объясняются диаграммой власти и оперативным принципом, который в какой-то степени воздействует на все, что делает терапевт в государственной больнице. Диаграмма власти для психотерапевтической группы больницы дается на рисунке 29. Всякий проводящий групповую терапию в этом заведении в первую очередь отвечает непосредственно перед главным врачом клиники, а во вторую очередь – перед главой администрации и некоторыми другими чиновниками, как показано на диаграмме. В подсознании терапевта постоянно сохраняется представление о том, чего эти люди ожидают от него. При обычных условиях эти представления могут и не стать сознательными, но во времена стресса они проявляются. Каждый работник клиники в глубине души постоянно помнит, что любой пациент может обратиться к губернатору или другому чиновнику, и, как ни маловероятна такая возможность, она в редких случаях способна оказать решающее влияние на собственную карьеру чиновника.

В организациях под федеральной юрисдикцией, таких, как администрация по делам ветеранов, диаграмма власти должна быть расширена до главы департамента в Вашингтоне и еще дальше, вплоть до президента Соединенных Штатов, потому что возможно, что дело пациента психотерапевтической группы приобретет общегосударственное значение, и это известно федеральным служащим. Обычно терапевт знает, чего ждет от него непосредственный начальник и глава его клиники; он знает также, что, если не будет удовлетворять этим ожиданиям, у него возникнут трудности. Поэтому, прежде чем организовывать психотерапевтическую группу, важно начертить диаграмму власти, чтобы прояснить, чего, по мнению терапевта, от него ожидают. Часто он сам бывает очень удивлен тем, что выясняется, потому что гордость не позволяла ему признать влияние этих факторов.

Власть внутри самой группы зависит от способностей лидера. Если назначенный терапевт слаб, пациенты могут пожелать изменить лидерство. Если он компетентен, такое происходит редко.

Врач в частной клинике для всех практических целей ответствен только перед собой и потому не должен принимать во внимание ожидания и требования начальственной иерархии. Все это можно подытожить, сказав, что старший лидер психотерапевтической группы в больнице – это главный врач, а незримый лидер терапевтической группы в частной практике, как уже отмечалось, отец (или мать) терапевта. Интересно также отметить, что в терапевтических группах, которыми руководят психоаналитически подготовленные терапевты, присутствует активный эвгемер Фрейда. И пациенты часто хорошо это знают, так что в таких группах во времена стрессов можно ощутить влияние эвгемера.

Структурная диаграмма

Психотерапевтическая группа обладает структурой малой группы с двумя классами: лидерством, представленным одним индивидом – терапевтом, и членством, представленным классом индивидов – пациентами. Обычное отступление от этой простой структуры – наличие составной или сложной структуры внутри лидерства, представленной наблюдателем, помощником или другим терапевтом.

Фантом сложности может быть введен, если сеанс каким-то образом механически записывается. Группа становится сложной из-за фантазий, которые появляются у пациентов относительно записывающей аппаратуры. Говорят, пациенты постепенно привыкают к тому, что сеансы записываются, но это всегда достигается определенной ценой и приводит к искажениям нормальной процедуры: свою тревогу пациенты подавляют, усиливая защиту, а эта защита обязательно сказывается на природе происходящего. Это легко заметить, когда пациента переводят из группы, сеансы в которой регулярно записываются. Если он попадает в группу, в которой сеансы не записываются, или переходит к индивидуальной терапии, вскоре становится ясно, что фантазии относительно того, что делают с записями, во время его членства в предыдущей группе были очень активны. Эти фантазии легко оживить, и часто они удивляют самого пациента, который о них забыл, хотя на самом деле они все время присутствовали.

В некоторых больницах на сеансах присутствует второй терапевт, и пациентам хорошо известно, что на самом деле так называемый второй терапевт – это помощник, подчиненный старшему терапевту группы. Лицемерие лидерства признается групповым имаго и представлено в жаргоне как элементе групповой культуры. Невнимание к этой психологической реальности приносит больше вреда, чем пользы, и миф о «втором терапевте» ослабляет терапевтическую эффективность. Во всяком случае присутствие более чем одного индивида в регионе лидерства порой непредсказуемо изменяет происходящее. Поэтому введение второго индивида как орудия лидерства всегда должно делаться осторожно и с сознанием того, что с ним связаны определенные недостатки, которые во многих случаях могут перевесить достоинства от наличия в группе терапевта и его помощника.

В такой простейшей группе лидер действует как собственный внутренний и внешний аппарат: он отбирает членов, определяет время и место встречи, устанавливает мебель и другое необходимое оборудование, отвечает на телефонные звонки, ведет дела с властью за пределами группы, собирает оплату и поддерживает порядок внутри группы. Временами эти обязанности могут передаваться второму терапевту или наблюдателю.

Динамическая диаграмма

Для большинства психотерапевтических групп внешним давлением можно пренебречь. Обычно внешнее давление может сказаться на проведении сеансов во времена войн и в редких случаях ураганов, землетрясений или эпидемий. В больницах внешнее давление представлено людьми, которые обладают достаточной властью, чтобы перевести терапевта или временно прекратить сеансы. Если возникает ситуация, в которой это давление активизируется, терапевт может иметь с ним дело, ничего не говоря пациентам, а может и обсудить с ними.

Однако в большинстве случаев переход в состояние боевой группы для психотерапевтических групп очень необычен; чаще группа остается простой процессуальной. Трансакции пациентов могут быть разделены на трансакции главного процесса – они обычно называются феноменом трансференции, – и трансакции второстепенного процесса, т. е. трансакции между пациентами, в которые сам терапевт непосредственно не вовлечен. Теоретически любая трансакция в такой группе подвергается воздействию трансференции, т. е. главного процесса, но на практике возможно различать трансакции главного внутреннего процесса и трансакции второстепенного внутреннего процесса, или, пользуясь терминами групповой динамики, трансакции, в которых индивидуальные склонности связаны с групповой сплоченностью, и трансакции, в которых индивидуальные склонности двух или больше пациентов связаны друг с другом.

Элементарная классификация цепочек трансакций, особенно полезная для начинающих в групповой терапии, – это триада: обсуждение – объяснение – выражение. Обсуждение связано с внешней средой (времяпрепровождение и деятельность). Описание связано с личными чувствами – скорее разговоры о них, а не проявление; это Взрослые описания отношений Ребенка и Родителя и часто составляют элемент игры «психиатрия». Описания часто обозначены присутствием местоимения «это» вместо «то»: «Вот этим я занимался вчера», а не «Вот то, что я делал вчера». Выражением называют прямое неразбавленное проявление чувств относительно другого члена группы.

Групповые имаго

Подлинная цель большинства динамических психотерапевтических групп – прояснить групповые имаго индивидуальных членов, хотя это можно выразить и по-другому. Некоторые терапевты считают, что протокол всех терапевтических групп основан на ранних событиях семейной жизни. Поэтому групповой имаго является воспроизведением младенческого или детского группового имаго. Однако, вероятно, слишком легко соглашаться с таким утверждением неверно, и неосторожные выводы в этом направлении приводят к утрате ценных соображений; в особенности страдают важные наблюдения за приспособлением.

Трансакционная диаграмма

Преимущество использования трансакционного анализа в групповой терапии в том, что он повышает теоретическую эффективность этого лечения до ста процентов. В принципе любой стимул и любая реакция, какими бы тривиальными они ни казались, представляют собой плодотворный объект для анализа. Нет необходимости ждать «материала», и не бывает такого явления, как «непродуктивные» сеансы, если только сам терапевт не делает их такими. Старая шутка относительно психиатра, который сказал коллеге «Здравствуйте!», на что тот ответил: «Что вы под этим имеете в виду?», становится серьезной центральной проблемой трансакционного анализа[31]. Тот факт, что у терапевта есть строго определенная прогрессирующая программа, ведущая от структурного анализа через собственно трансакционный анализ и анализ игр к анализу сценария, придает ему уверенность и открытость, которые сами по себе оказывают терапевтический эффект и устраняют осторожный пробный подход, служащий признаком техники, заимствованной у индивидуальной терапии. Трансакционный анализ – это сильный инструмент групповой терапии, поскольку создан на базе теории, рожденной в кабинете групповой терапии. Поэтому он не только действен, но и высокоэффективен в терапевтическом отношении.

Трансакционные диаграммы того, что происходит в терапевтической группе, являются образцами для других трансакционных диаграмм, поскольку только в таких группах можно адекватно исследовать характеристики трансакций. Поэтому основные сведения о взаимоотношении индивидуальной и групповой динамики получены именно в терапевтических группах. Поэтому все, кто работает с группами, обычно интересуются групповой терапией и поступают в психотерапевтические группы в качестве пациентов, особенно если хотят изучить принципы структурного анализа, трансакционного анализа и анализа игр. Похоже, что лидерам самых разнообразных групп такой опыт полезен – как для понимания собственных внутренних проблем, так и для уяснения того, что происходит в их группах; но только если они искренне считают, что нуждаются в личной психотерапии.

Глава 14

Терапия неэффективно функционирующих (больных) групп

Прикладная групповая динамика

Прикладная социальная психиатрия имеет дело, с одной стороны, с нездоровыми трансакциями между индивидами – в этом основная польза групповой психотерапии; с другой стороны, с болезненными аспектами организаций и групп – здесь она становится ответвлением прикладной групповой динамики.

Терапия неэффективных групп, как и терапия индивидов, зависит от ясного понимания проблемы. В обоих случаях лечение может рассматриваться в классических рамках патологической структуры (анатомия), патологических функций (психология), симптомов, диагнозов, перспектив и средств. Чтобы понять причину неполадок в группе, нужно иметь достаточно информации, позволяющей начертить по крайней мере 6 диаграмм: расположения, власти, структурную, динамическую, имаго и трансакционную. Вдобавок необходимы сведения из истории группы и о мотивациях лидерства и членства. Чтобы найти средство лечения, необходимы также наблюдения за происходящим в группе.

В настоящее время терапия больных (неэффективных) групп находится преимущественно в руках промышленных психологов. Но затронутые вопросы касаются всех руководителей аппарата, всех законодателей, публичных политиков, политологов, экономистов, социологов, специалистов по образованию, криминалистов и иногда (как, например, на островах южной части Тихого океана) антропологов. В сущности, это относится к любому человеку, входящему в лидерство, и к любому члену группового аппарата.

Один из наиболее существенных вкладов промышленной психологии – следующий принцип: ни один конфликт между двумя классами членства не может быть разрешен удовлетворительно путем отдельного консультирования с разными классами. Например, возникает конфликт между управляющими и рабочими фабрики. В таком случае консультант, который вначале встречается с управляющими, потом с рабочими, или наоборот, мало чего добьется. Способствующее усилению продуктивности увеличение сплоченности и ослабление возбуждения может быть достигнуто только на совместной встрече с обеими подгруппами. Из этого принципа логично следует полезность «семейной групповой терапии».

Однако личный лидер является персональным воплощением групповой сплоченности, и его групповой имаго воздействует на поведение всех членов в соответствии с оперативным принципом. Поэтому сдвиг в его групповом имаго будет иметь следствием изменение частной структуры группы, в результате чего изменится и эффективность. Поэтому в терапии неэффективной (больной) группы наиболее сильным оружием являются консультации с лидерством.

Для иллюстрации практического применения этого метода будет использовано четыре примера: клиника амбулаторного лечения, психотерапевтическая группа, больница штата и клуб мальчиков. Лучший способ изучить психотерапию больных групп – проведение регулярного профессионального семинара, с еженедельными занятиями, как минимум двухчасовыми: один час отводится представлению случая, второй – обсуждению диагноза. Как только установлен точный диагноз, лечение обычно не представляет трудностей, а результаты могут быть проверены на новом представлении – через несколько недель или месяцев. Подойдет почти любая группа или организация, при условии, что лидер или постоянный член согласен представить необходимую информацию – например, неспокойный класс, средняя школа; департамент здравоохранения округа, благотворительная клиника, дезорганизованная театральная труппа, больница, группа трудных подростков, иными словами, любая группа, не дающая ожидаемых результатов. Больше всего информации способна предоставить психотерапевтическая группа, поскольку психотерапевт знает о членах больше, чем лидер любой другой группы. Чтобы предупредить отвлеченные рассуждения и шумное обсуждение, следует предоставить право с самого начала задавать тому, кто представляет случай, специальные вопросы, чтобы члены семинара обратили внимание на те симптомы, которые вызывают тревогу.

Неэффективная клиника

Доктор Лебон недавно был назначен главным врачом амбулаторной психиатрической клиники в городе среднего размера, расположенном в глубине страны. Его предшественник доктор Фабель ушел в отставку, чтобы заняться частной практикой. У доктора Лебона не было опыта административной работы, но он считал, что обладает нужными способностями, и хотел использовать их наилучшим образом. Коллега порекомендовал ему обратиться к доктору Кв.

Доктор Фабель уделял мало внимания организационным аспектам работы клиники. Он предпочитал заниматься пациентами, предоставляя остальным работникам действовать так, как им хочется. Доктор Лебон рассказал, что состояние дисциплины в клинике низкое. Никто не выступает на больничных конференциях, и сами конференции проводятся поверхностно и вяло. Он попытался пересмотреть некоторые медицинские и терапевтические процедуры так, чтобы получить лучшее представление, как работники выполняют свои обязанности, и это вызвало всеобщее негодование.

А. Первый сеанс

На первом сеансе доктор Кв. попросил доктора Лебона сформулировать проблемы, которые ему кажутся самыми важными. Затем расспросил его о подробностях, которые позволяли бы начертить шесть основных диаграмм. Поскольку это была частная консультация, а не обучающий семинар, доктор Кв. не стал чертить эти диаграммы на доске, но составил их в своем сознании. Он не пытался прочитать доктору Лебону курс групповой динамики. Он сосредоточил свои мнения и предложения на тех вопросах, которые поднял доктор Лебон, и сказал лишь столько, чтобы доктор Лебон мог следить за ходом его мысли; когда в целях точности необходимо было использовать специальный термин, доктор Кв. объяснял его значение так, чтобы доктор Лебон знал, к чему именно в его профессиональной ситуации относится этот термин. Такой подход оказался вполне приемлем для доктора Лебона. Будучи практикующим клиницистом, он не хотел получить теоретический курс; ему нужны были практические решения конкретных проблем, и он доверял мнению доктора Кв., как доверял бы суждениям консультанта в любой другой отрасли психиатрии или медицины.

Рис. 28. Диаграмма размещения

При выполнении диаграммы размещения (рис. 28) не было необходимости вдаваться в подробности. Доктор Лебон кратко описал расположение помещений в клинике; большие кабинеты отводились ему самому, главному психиатру и главному социальному работнику, остальные штатные работники клиники получали меньшие кабинеты; затем имелись комната ожидания, регистратура, помещения для неотложной помощи, кабинеты секретарей и конференц-зал. Важно подчеркнуть, что доктор Лебон считал физическое оборудование клиники вполне удовлетворительным.

Больше внимания было уделено диаграмме власти. Клиника финансировалась городом, некоторые средства поступали и из бюджета штата. Финансами распоряжался глава департамента здравоохранения, которому непосредственно подчинялся главный врач. Глава департамента подчинялся, с одной стороны, мэру, с другой – совету попечителей. Местные газеты активно интересовались клиникой, общественность в целом – тоже, поскольку ожидалось, что она уменьшит потребность в средствах на благотворительность и предоставит хорошее психиатрические лечение тем, кто не может себе позволить обратиться к частному психиатру. На первом сеансе выяснилось, что высшие представители цепочки власти непосредственно не вовлечены в проблему, и поэтому от данного аспекта вскоре отказались. Однако низшая часть цепочки казалась больше обеспокоенной и потому требовала более подробного исследования. Старшие эшелоны власти отчасти представлены на рисунке 29; самые низшие включают смотрителей и секретарей, но, как выяснилось, они в данном случае совсем не вовлечены.

Рис. 29. Диаграмма власти

К этому времени стала яснее структурная диаграмма. В отличие от некоторых клиник, которые структурированы как составные группы и в которых психологи и социальные работники подчинены медицинскому персоналу и работают под его контролем (рис. 30А), эта клиника была структурирована как сложная группа. Психиатры, психологи и социальные работники функционировали как независимые подгруппы, так что главный врач служил только административным буфером, защищавшим их от внешнего давления (рис. 30Б). Доктор Лебон указал на это, отметив, что процедуры в клинике недостаточно регламентированы. Все поступали так, как им хочется. Особенно противились всякому вмешательству социальные работники. Главным социальным работником была энергичная, собранная женщина с крупной фигурой, гораздо более агрессивная, чем, например, доктор Фабель.

Рис. 30. А (вверху). Типичная клиника. Б (внизу). Неэффективная (больная) клиника

Именно социальные работники больше всего возмущались, когда доктор Лебон начал пересматривать терапевтические процедуры. Они считали, что это вторжение в их область и покушение на их права (социальный контракт, каким они его видели). Пытаясь успокоить их, доктор Лебон объяснил, что затеял этот пересмотр в соответствии с законом штата о здравоохранении.

Теперь доктору Кв. стали ясны важнейшие аспекты динамической диаграммы (рис. 31). Внешнее давление практически отсутствовало. Социальные работники ослабляли сплоченность группы путем возбуждения на главной внутренней границе и также с помощью интриг на второстепенной внутренней границе между психиатрами и социальными работниками, свободно проявляя свои индивидуальные склонности и не делая компромиссов в пользу эффективности и выживания группы в целом.

Рис. 31. Динамическая диаграмм

В этот момент доктор Кв. сделал три замечания доктору Лебону. 1. Он объяснил принцип, согласно которому члены группы не участвуют в групповом процессе, пока не сочтут, что знают свое положение в групповом имаго лидера, и, только узнав его, действуют соответственно. Прежний главный врач своей политикой невмешательства не давал социальным работникам никаких указаний на их положение в групповом имаго. Поэтому при его режиме они не были вовлечены в главный процесс, и доктор Фабель и социальные работники относились друг к другу как чужаки, с последующим ослаблением групповой сплоченности. Но в своей собственной подгруппе главный социальный работник был хорошим психологическим лидером. Остальные хорошо знали, какое место занимают в ее представлениях, и это позволяло им участвовать в процессе подгруппы. Как пояснил доктор Лебон, они были заняты игрой на соперничество. На одном уровне они были эмоционально вовлечены в лечение пациентов, а на другом – соперничали друг с другом за одобрение главного социального работника, используя преимущественно стереотипный терапевтический подход, который она одобряла (это была версия игры, которая называется «Я только пытаюсь вам помочь»). Они негодовали против вмешательства доктора Лебона в их игру и боялись его, не зная, насколько далеко он готов зайти в этом отношении. Культура группы в целом была мягкой и вялой.

2. Доктор Кв. указал, что лидеры существуют отчасти для того, чтобы представлять объект враждебности для членов, и что доктор Лебон не должен быть удивлен или раздражен их реакцией на его вопросы, потому что его вопросы указывают, что в будущем работников могут ожидать неприятности, если он не удовлетворен их работой. Доктор Фабель действовал скорее как внутренний аппарат, чем настоящий главный врач. Теперь работники столкнулись с человеком, который хотел быть ответственным и эффективным лидером, а не просто администратором, который лишь занимался бумагами и играл роль буфера. Следовательно, им тоже приходится стать ответственными и эффективными. Если они не будут сопротивляться, их Взрослые займутся клинической работой, оставив их Родителей раздраженными и негодующими. Следовательно, хотя доктор Лебон понимает их чувства, это не должно мешать ему делать то, что он считает нужным.

3. Говоря, что он предпринял перемены в соответствии с законом штата о здравоохранении, доктор Лебон начал трехстороннюю игру, в которой призвал в качестве подкрепления законодательное собрание штата. Поскольку работники не могут нападать на законодателей, они становятся беспомощными. Доктор Лебон всегда мог отмахнуться от их недовольства, переадресовав его тем, с кем работники не могут встретиться, и не отвечая на это негодование самому. Этот «успешный» маневр, каким он его считал, мог быть успешен в том смысле, что спасал его от беспокойства ответственности, но на самом деле, вероятно, вызвал бы еще более глубокое недовольство. Поскольку он уклонялся от ответственности, подчиненные могли перейти к пассивному сопротивлению, что еще больше ослабило бы сплоченность группы. Больше того, подчиненные вполне справедливо могли бы истолковать его объяснение как признак слабости, и это ослабило бы их уважение к нему и делало бы для них трудным принятие его лидерства. Тот факт, что такая уловка – ссылка на высшую власть – является распространенной, вовсе не означает, что это хорошее средство; возможно, его распространенность свидетельствует о том, как трудно быть смелым лидером.

Б. Второй сеанс

На следующем сеансе, две недели спустя, доктор Лебон описал конференцию штата больницы. Появилась возможность трансакционного анализа, и можно было представить себе групповые имаго социальных работников (рис. 32А). Выяснилось, что социальные работники рассматривают больничный штат, включая самих себя, как группу не по летам развитых детей, в которой все находятся на одном уровне, под благосклонным управлением правительства штата и города.

Рис. 32. А (вверху). Групповой имаго члена разъединенной подгруппы (слабая сплоченность). Б (внизу). Групповой имаго члена соединительной подгруппы (сильная сплоченность)

Согласно описанию доктора Лебона, три психолога стояли особняком в своей малой подгруппе и сосредоточились на выполнении работы; их разговоры касались только профессиональных проблем, и они не участвовали в общей дискуссии, как делали социальные работники. Психиатры действовали преимущественно как независимые индивиды, каждый был заинтересован только в своих пациентах и почти не принимал участия в групповом процессе. Конференции проводились с повторами, они были ритуальными, со строгим соблюдением этикета, предписанного социальным контрактом. Не было ни откровенных дискуссий, ни подлинной мысли; никто не хотел критиковать или слышать критику. После представления истории болезни отношение членов было таким: «Не говори ничего деструктивного. Сосредоточься на конструктивном». Так и вслух говорил не один социальный работник. Выступление заключалось только в подкреплении персоны говорящего в качестве «хорошего» терапевта. При таком жестком ритуале никакая деятельность не была возможна, и пациенты почти ничего от таких конференций не получали.

Проблема заключалась в развитии более полезной групповой культуры. Прежде всего нужно было изменить слабо дифференцированные групповые имаго социальных работников, которые представляли ситуацию скорее как прием, чем как группу или организацию, преобразовать эти имаго в нечто более эффективное и побудить психиатров и психологов к большему участию. Доктор Лебон должен был ясно показать, что его долг и право как лидера – подвергать сомнению персоны подчиненных и дифференцировать себя от остальных членов. Но чтобы сделать это, он должен принять на себя ответственность, связанную с нишей лидерства, а не занимать нишу просто одного из членов. Желаемая перемена имаго представлена переходом от рисунка 32А к рисунку 32Б. Вопрос состоял в том, насколько быстро нужно осуществлять этот переход. Дилемма такова: чем быстрей, тем лучше для пациентов; чем медленней, тем лучше для штата, тем больше времени у работников для приспособления и тем меньше вероятность ухода. Было установлено, что социальные работники, лично вовлеченные в положение своих пациентов, с трудом отказываются от своей психологической позиции и часто предпочитают скорее бежать, чем отступить организованно.

Помимо необходимости тщательного расчета времени, возникала также трансакционная сложность. Существовала опасность, что сомнение в персоне «хорошего» терапевта приведет к возникновению пересекающейся трансакции. Каким бы объективным ни был лидер, его замечания скорее всего будут рассматриваться (по крайней мере вначале) как критика Родителя относительно Ребенка, в результате возникнет ситуация, представленная на рисунке 33, с реакцией возмущения. Лучше всего было бы затронуть Взрослого работников, подчеркнув их «хорошую клиническую практику», прежде чем подвергать сомнению какую-нибудь конкретную процедуру. Вызвав гордость Взрослого, лидер получал сильного союзника, внутреннюю сдержанность против возмущенного восстания со стороны Ребенка члена. Предстояло проверить, как доктор Лебон воспользуется такой возможностью.

Рис. 33. Пересекающаяся трансакция типа I.

Стимул: «Давайте обсудим это».

Реакция: «Почему вы всегда мной недовольны?»

Доктор Лебон спросил, должен ли он поговорить спокойно с подлидером, властной женщиной – главным социальным работником, и предоставить ей действовать самостоятельно или вмешаться самому. Первая альтернатива – попытка «спрятаться за ее юбкой» – не обещала быть конструктивной. Эта женщина получала большое удовлетворение от своего положения независимого лидера, а он должен был попросить ее отказаться от этого положения и перейти на его сторону. Она сделает это, только если решит, что взамен получит что-то. Это означало, что ему предстоит «соблазнить» ее, чтобы она привела свою подгруппу в его подчинение. Соблазнение, каким бы тонким и скрытым оно ни было, всегда содержит в себе невысказанные обещания и непредсказуемые последствия. Это нечто вроде «сделки». Было предложено, чтобы доктор Лебон сначала поговорил с подлидером, чтобы подготовить ее, а потом взял все на себя. Если он ясно покажет, что не заключает сделку, но что он лидер и ожидает от нее сотрудничества, в таком случае он не соблазняет, а укрепляет группу. В этом случае перед ней две возможности: открыто восстать или признать его лидерство и уважать его; и с тем и с другим легче справиться, чем с последствиями первого предложения.

При обсуждении этой проблемы отчетливо проявились характеристики доктора Лебона как лидера, и он с готовностью принял на себя ответственность. У него была тенденция в провозглашении своей политики становиться в позу проповедующего Родителя, а не практичного Взрослого. И если ему бросали вызов, он, как маленький мальчик, ссылался на высшую власть, вместо того чтобы действовать самостоятельно. Теперь он яснее все это понял, но по-прежнему иногда обнаруживал, что поступает по-старому; тем не менее он считал, что в этом отношении есть большое улучшение, и в будущем оно станет еще больше.

В. Третий сеанс

Во время третьего сеанса, который проходил через месяц после второго, доктор Лебон рассказал, что штат больницы теперь в лучшей форме и что обсуждение принесло большую пользу. После предыдущего сеанса он поговорил наедине с главным социальным работником. Он просто спросил у нее, как она представляет себе роль социального работника, и остановился на этом, не развивая свой вопрос и не оправдывая его. Для него такая формулировка вопроса была необычной и казалась даже слегка неестественной. К его большому удивлению, она не заняла оборонительную позицию, хотя вначале казалась смущенной его новым подходом, но принялась деловито отвечать на вопрос, перечислив задачи, которые законом относятся к ее профессии. Доктор Лебон молча слушал и потом заметил, что многие из этих задач выходят за пределы возможностей психиатра, а также ясно указал на абсолютную необходимость деятельности в клинике социальных работников. Он предложил, чтобы на следующей конференции социальные работники поговорили о своем вкладе в работу клиники. Выступления получились неудачными, и доктор Лебон счел, что социальные работники встревожены и недовольны его предложением. Доктор Кв. согласился с его мнением и сказал, что социальные работники сопротивляются вторжению в то, что они считают своим полем деятельности.

Тем не менее эти выступления имели хорошие последствия. До сих пор психиатры не понимали полезности социальных работников, поскольку те вели себя как соперники медицинского персонала. Теперь психиатры впервые увидели и поняли, что такое социальная работа, если она ведется правильно, и что социальные работники могут внести большой и уникальный вклад в эффективность клиники. Несмотря на все свои недостатки, эта конференция произвела сильное впечатление на штат, так что разные члены начали «ценить» друг друга (то есть прислушиваться друг к другу) впервые с начала работы клиники.

Доктор Лебон перешел к другой проблеме. Он хотел открыть в местной больнице стационарное отделение, а социальные работники возражали, потому что такое отделение вызовет у населения представление, будто клиника имеет дело со «свихнувшимися». Доктор Лебон хотел наедине поговорить со старшим инспектором больницы и уговорить его представить дело так, будто это его, инспектора, идея открыть психиатрический стационар. Доктор Лебон считал, что таким образом сможет переложить ответственность за стационар и избежать критики со стороны социальных работников.

Доктор Кв. сказал, что, по его мнению, это очень неудачный ход, поскольку доктор Лебон снова пытается начать трехстороннюю игру со штатом, в которой его союзником должен выступать старший инспектор; однако на этот раз ход еще хуже, потому что связан с сохранением тайны. Поскольку в данный момент задачей доктора Лебона было покончить с играми, в которые играет с ним штат больницы, казалось неразумным начинать собственную игру.

В этом месте доктор Кв. про себя подумал, что если бы доктор Лебон осуществил свой план, рано или поздно он подсознательно организовал бы утечку информации и тем самым навлек на себя неприятности в тот самый момент, когда «все идет хорошо». Однако он не сказал этого вслух, потому что доктор Лебон обратился за терапией больной группы, а не за терапией своих личных проблем. Психиатру, консультирующему по вопросам групповой динамики, всегда легко предположить, что лидер нуждается в персональной психотерапии, но это просто означает, что консультант добрался до конца своих знаний в области групповой динамики. Если это все, что он может предложить, ему лучше отказаться от работы до начала.

Очевидно, мысли доктора Лебона развивались в том же направлении, потому что следующие его слова были о том, что ему предстоит сделать выбор: либо самому пройти курс психотерапии, либо глубже изучить социальную динамику. Он добавил, что не считает себя «очень больным». Доктор Кв. ответил:

–Не думаю, чтобы вы вообще были «больны». Вопрос не в том, больны вы или нет, а в том, какая процедура работает, а какая нет.

Они согласились, что дальнейшие консультации следует отложить. Доктор Лебон сказал в заключение:

–У меня в сознании многое прояснилось, а ситуация значительно улучшилась. Мне кажется, теперь я знаю достаточно о слабостях людей, включая меня самого, чтобы продолжать самостоятельно.

Последующие события подтвердили его мнение.

Больная психотерапевтическая группа

Психотерапевтические группы во многих отношениях аналогичны простым рабочим группам, таким, например, как класс в сельской школе или работники на плантации. Главная разница – в групповой культуре. Во всех трех разновидностях диаграмма размещения позволяет всем говорить друг с другом непосредственно, штатное расписание и структурная диаграмма просты, всего с двумя ролями («надсмотрщик» и члены). Небольшое различие есть только в диаграмме власти; пока работа делается, маловероятно вмешательство сверху, а если что-нибудь идет не так, лидер точно знает, перед кем он отвечает: перед главврачом клиники, перед школьным советом или перед управляющим плантацией. Если группа здоровая, динамическая диаграмма тоже проста: лидер обладает почти абсолютной властью во введении определенных ограничений, а члены не обладают никакой властью друг над другом. В большинстве случаев работа происходит без помех и перерывов со стороны внешнего давления, хотя наводнение или ураган могут помешать функционированию этих групп. Имаго элементарного типа, если у группы сильная сплоченность, трансакции преимущественно типа Взрослый – Взрослый в деятельности и Родитель – Ребенок в главном процессе.

Болезни, поражающие класс, обычно связаны с мягкостью и некоторыми формами вялости культуры. На плантациях, если судить по газетным отчетам, трудности обычно возникают в противоположных условиях излишней твердости и строгости. Например, владельцы тропических плантаций, чьи отцы заселяли эти земли, сражаясь с кокодилами и каннибалами, обычно устанавливают строжайшую и часто раздражающую дисциплину среди работающих по контракту туземцев. Таким образом, нездоровая культура может быть вялой или хрупкой. Вялая культура мягкая и расслабленная, деятельность недостаточно структурирована и целенаправлена, чтобы серьезно вовлечь Взрослого. Хрупкие культуры слишком тверды и строги, а деятельность излишне структурирована, в результате Ребенок недоволен угнетением, он сопротивляется или открыто восстает. Вялая культура способствует разложению, а хрупкая – пассивному сопротивлению или открытому восстанию. Никто ничему в классе не учится, или туземцы отказываются платить налоги, и тогда летят копья и пули.

Обычно легко прописать терапию больной психиатрической группе. Из-за простоты структуры и динамики трудности обычно редко находятся в этих сферах. Нездоровые терапевтические группы почти всегда вялые, поэтому им не хватает сплоченности и члены постепенно уходят. Иногда лидер руководствуется, сознательно или бессознательно, магической властью, данной ему Ребенком его пациентов, и почти не делает усилий для разработки прогрессивной, хорошо продуманной терапевтической программы.

А. Диагностическое интервью

Доктор Гедиг обратился с просьбой о консультации, потому что его психотерапевтическая группа разлагалась. Он начинал с восемью пациентами, но через короткое время средняя посещаемость сократилась до трех. Чтобы прояснить ситуацию, на доске был начерчен рисунок 34. Расспросы показали, что низкая посещаемость не связана с обычным «статистическим» изнашиванием, при котором ожидается, что 50 % членов уйдут за первые несколько месяцев, 50 % заменивших их пациентов – за следующие несколько месяцев и так далее. В действительности групповая сплоченность относительно ушедших была сильней обычной; слабость была того типа, который проявляется в нерегулярном посещении. Только двое из первоначальных восьми членов ушли преждевременно, но остальные посещали нерегулярно. Как будто доктор Гедиг дал некое обещание, более привлекательное, чем все остальные, но задерживал его исполнение. Поэтому члены были слишком заинтересованы, чтобы уйти окончательно, но недостаточно заинтересованы, чтобы приходить регулярно. Время от времени один из них ходил регулярно на протяжении нескольких недель, как будто проверяя, насколько группа приблизилась к концу радуги, потом несколько недель пропускал, словно выжидая развития событий. Поэтому при средней посещаемости в три человека на сеансах редко встречались одни и те же пациенты.

Доктор Гедиг оказался доброжелательным, сердечным человеком, получившим некоторую подготовку в психоанализе и трансакционном анализе. Он позволял пациентам, отобранным из его частной практики на несколько снобистской интеллектуальной основе, вести себя, как им вздумается, и иногда давал интерпретации. Если пациент обращался непосредственно к нему, а он не знал, что ответить, то пользовался распространенной, но ошибочной идеей ссылки на Фрейда (как мы уже отмечали, Фрейд – эвгемер большинства психотерапевтических групп) и начинал «обдумывать вопрос» или использовал свое «право» сохранять непроницаемое молчание. Он не мог объяснить, каким образом получил это «право». Он чувствовал, что такова «хорошая психиатрическая практика», но не был уверен, что она хороша для него. При тщательном анализе выяснилось, что он считал, будто это право предоставлено ему вместе с дипломом.

Рис. 34. «Дискуссионная диаграмма» терапевтической группы. Такая диаграмма вычерчивается на доске, когда рассматривается психотерапевтическая группа.

При анализе она дает ответы на многие вопросы.

Если прослушивается запись, терапевт может указывать, какой именно пациент говорит

Пояснения

XVII – семнадцатый сеанс

1/нед – сеансы проводятся раз в неделю

3/6 – присутствуют трое из шести активных членов

70 % – средняя посещаемость за время существования группы (указатель сплоченности)

4/16 – Том пришел через две недели после начала деятельности группы и с тех пор отсутствовал на четырех из 16 сеансов. Диаграмма может включать и другую информацию, например, возраст пациентов или их диагноз, но в данном случае это несущественно

Вопросы оказались не такими, каких ожидал доктор Гедиг, и он почувствовал себя неуверенно, но в результате понял, что истинной причиной «непроницаемого молчания» было стремление избежать участия в играх. Такая неподвижность не предназначалась для того, чтобы скрыть собственное невежество терапевта или передать ложное впечатление его превосходства; это рациональная процедура и должна применяться только с рациональными намерениями, а никак не иначе. Неразборчивое ее использование со стороны доктора Гедига было частью игры «Психиатрия» с его стороны. В сущности, он делал это не столько ради пациента, сколько ради себя самого.

Обсуждение показало, что у него нет последовательно развивающегося терапевтического плана, нет четко определенной программы проведения сеансов группы. Ему казалось, что пациентам станет «лучше», если они будут говорить, что приходит им в голову, а он – что в его. Короче, это была вялая группа. Пациенты никогда ясно не представляли себе, что происходит (мягкая культура), а вмешательства терапевта не были существенными и хорошо организованными (расслабленная культура). Аналитический подход терапевта был слишком плохо определен и ненаправлен, чтобы вызвать интерес Взрослой части пациентов. Именно Ребенок пациентов по большей части приводил их сюда, чтобы доктор Гедиг о них позаботился; этот Ребенок хотел увидеть чудо, которое втайне пообещал ему терапевт.

Б. Лечебный процесс

После нескольких сеансов доктор Гедиг признал, что он ленив, ему не хватает смелости и он не следует, в сущности, ни одной из систем терапии. Он решил более систематически и старательно использовать трансакционный анализ и анализ игр, не продолжая прежний эклектический подход. Доктор Кв. объяснил, что необходимо обсудить два аспекта: вопервых, предотвращение несистематической посещаемости и окончательного разложения группы и, вовторых, качество терапевтических результатов, которые надеется получить доктор Гедиг. Что касается первого, то неважно, какой подход он выберет, лишь бы использовал его систематически. Такой подход приведет к формированию более твердой, строгой, здоровой групповой культуры, которая даст больше уверенности Ребенку пациентов; он даст также Взрослому пациентов уверенность в том, что этот Взрослый понимает, что происходит, что нужно сделать и что он от этого получит; вдобавок это даст образец неколеблющейся силы, к которому пациенты смогут обращаться в своей жизни. Перемены усилят групповую сплоченность и увеличат посещаемость. Однако качество терапевтических результатов зависело от подхода, который изберет доктор Гедиг. Доктор Гедиг решил отказаться от «нерешительного психоанализа» в пользу систематического и старательного применения трансакционного анализа и анализа игр.

И опять доктору Кв. легко было сказать коллеге, ленивому, недостаточно решительному и вялому в своих подходах, что он нуждается в личной терапии. Однако, как выяснилось, ситуацию удалось улучшить и без этого. Потребовалось всего несколько недель, чтобы у доктора Гедига появились уверенность и энергия, а его пациенты стали проявлять интерес и увлеченность; их посещаемость заметно улучшилась.

В этот период доктор Гедиг продолжал вести себя по отношению к доктору Кв. виновато и оборонительно, демонстрируя трансакции типа Ребенок – Родитель. Однако благодарные реакции пациентов вскоре подбодрили его и усилили независимость, так что на консультациях все чаще проявлялось отношение Взрослый – Взрослый, а обсуждение все больше сосредоточивалось на особенностях главного и второстепенных внутренних процессов, а не на качествах доктора Гедига как лидера и терапевта. Через 6 месяцев еженедельных консультаций посещаемость в его группе поднялась с 70 до 95 %. Еще через 6 месяцев доктор Гедиг стал умело и уверенно пользоваться трансакционным анлизом; некоторые из пациентов сочли это настолько полезным, что приводили с собой супругов для анализа своих брачных игр. В результате через 18 месяцев его группа так разрослась, что он вынужден был разделить ее на две. Этот успех отчасти объясняется привлекательностью трансакционного анализа по сравнению с другими подходами, усилившейся строгостью и твердостью групповой культуры, а также лучшим пониманием групповой динамики со стороны лидера[32].

Клуб маленьких мальчиков

Теперь вернемся к мальчику Дэви, упомянутому в главе 12, который всегда хотел проводить встречи в своем доме и который позже стал групповым терапевтом. В возрасте десяти лет он попытался организовать клуб – клуб Агамемнона, но так результата и не добился. Анализ шести основных диаграмм позволит понять причину его неудач. Поскольку в его случае диаграммы относительно просты и их легко себе представить, их не обязательно рисовать.

1. Диаграмма размещения показывает подвал дома Дэви. Он обладает качествами, привлекающими внимание мальчиков: забранные решетками окна, место, где можно спрятаться, изоляция от взрослых и, поскольку дядя Дэви был врачом, различные предметы, представляющие научный интерес: ленточные черви в бутылках, анатомические схемы и сломанный микроскоп. Если бы Дэви хотел организовать молодежное общество Ослера[33] или клуб Асклепия[34], возможно, этого хватило бы. Но для Агамемнона[35] ничего подходящего не было: ни мечей, ни щитов, ни ружей, ни копий. Было много и других мест, в которых можно проявить храбрость и лучше играть в войну. Первым недостатком оказалось несоответствующее оборудование и недостаточно строго определенная деятельность.

2. Диаграмма власти состоит только из эвгемера и персонального лидера. Эвгемер – Агамемнон большинству кандидатов в членство оказался неизвестен и не имел для них личного значения. Его канон – использование кавалерии и пехоты в Троянской войне – устарел на много столетий. В экзистенциальном усилении дискоболы и Ахиллес сменились Малышом Рутом[36] и Эдди Рикенбейкером[37]. Персональный лидер – Дэви – не обладал в глазах членов никакими магическими или социальными свойствами лидера и имел только одного или двух верных последователей.

Недостатки диаграммы очевидны в разных направлениях: историческом (неопределенный эвгемер), культурном (лишенный смысла канон, устаревшая культура), персональном (наивное лидерство) и организационном (отсутствие материнской группы). В сущности, все, что смог предложить организатор в этой сфере, было несколько карточек с заглавием «Клуб Агамемнона», которые он изготовил на игрушечном печатном станке.

3. Структурная диаграмма плохо определена. Право на членство в клубе основано на автократическом предварительном групповом имаго одного человека и имело недостаток, фатальный для автократа: нестабильность. Требования к кандидатам менялись ежедневно и от одной пропагандистской речи к другой. Неизменным оставался только один пункт – плата в один цент в качестве вступительного взноса. Накопленные деньги планировалось истратить на сливы для начального заседания. К несчастью, из-за различия во вкусах кандидатов даже этот пункт подвергся воздействию эрозии и превратился в вазу с различными фруктами, и организатор понял, что это недостижимо в финансовом отношении. Поэтому внешняя граница вскоре стала совершенно неопределенной. Могла бы помочь соответствующая внутренняя структура. Если бы каждому кандидату был предложен особый пост, могла бы начаться какая-то деятельность; но у Дэви не было представления о принципах раздачи должностей. Под предлогом страсти к деятельности он пытался сохранить за собой все посты, кроме поста вице-президента. Поэтому в структурном отношении клуб Агамемнона был нестабилен, плохо определен и в данных обстоятельствах недостаточно организован.

4. Динамическая диаграмма демонстрирует слабую сплоченность и избыток активных индивидуальных склонностей, в связи с чем выживание группы становится сомнительным. Внешние разрушительные силы, представленные родителями Дэви, остаются только потенциальными, но достаточно угрожающими, чтобы оказывать влияние на внутренний групповой процесс. Пустое пространство было бы лучше и предоставляло бы больше свободы. Сплоченность еще больше ослабляется в результате непрерывного возбуждения и угрожающей внешней среды. Такая ситуация обычно заканчивается разложением.

5. Групповые имаго недостаточно дифференцированы; лидер в сознании членов недостаточно определен. В их сценариях для него нет места; это не образ отца или старшего брата и не образ мятежника. Все, что он может предложить, это идеализм, а они для этого еще слишком молоды. На самом деле он вписывается в сценарий двух из старших мальчиков, но не из-за своего собственного предварительного группового имаго. Эти старшие ребята отводили организатору роль честолюбивого мальчишки, остающегося в дураках; помогали набирать кандидатов, рассчитывая все плоды присвоить себе на первом же собрании. Разумеется, как представители группового аппарата, они освободили себя от вступительной платы. Их бегство с подготовленными для первого собрания лакомствами было основной причиной раскола группы. После этого она уже никогда не собиралась. Но это означает только, что группа погибла от неожиданной дезорганизации, а не от неизбежного разложения. Когда сам орган выживания – групповой аппарат – предает, группа обречена.

6. Трансакционные диаграммы в основном банальны. Проводилась некоторая организационная работа, но не было времени и возможностей установить ритуалы и участвовать во времяпрепровождении. Единственной игрой была та, в которую играли беглецы и в которую они вовлекали других. Не было ни принадлежности, ни интимности. Таким образом, почти все трансакции оставались простыми комплементарными и типа Взрослый – Взрослый; только двое старших мальчиков проводили скрытые трансакции.

Глава 15

Управление организациями

Те же принципы, которые применялись к анализу малых больных групп, могут прилагаться и к большим организациям, в которых свыше тысячи членов. Нужно только помнить, что в малой группе с каждым членом можно иметь дело как с индивидом, в то время как в большой организации вначале нужно изучить общие тенденции, прежде чем заниматься индивидуальными склонностями. Тип анализа, излагаемый ниже, подходит для больших больниц или учреждений закрытого типа, таких, как тюрьмы, а с некоторыми видоизменениями может применяться к деловым, политическим и военным организациям.

Общее описание

Принадлежащая штату больница «Элизиум» – современное, хорошо оборудованное, хорошо финансируемое медицинское учреждение, расположенное, как во многих аналогичных случаях, в отдаленной части штата, вблизи небольшого города. В больнице свыше тысячи пациентов и чуть меньше тысячи работников. Доктор Кв., как консультант по социальной динамике и групповой терапии, имел возможность хорошо познакомиться как с административными и кадровыми проблемами штатных работников, так и с психиатрическими проблемами пациентов.

Диаграмма размещения

Госпиталь был построен по проекту лучших архитекторов и с учетом консультаций психиатров, и физическое оборудование было удовлетворительным для работников. Структурно здание построено таким образом, что кабинет главврача находится у главного входа, а кабинеты врачей расположены по радиусам от него и перемежаются с палатами и клиническими и профессиональными отделами. За зданием находится просторная территория, на которой хватает места для выращивания овощей, дополнительного строительства и отдыха. Территория всегда открыта для пациентов, которым разрешено находиться за пределами больницы. По периферии расположены жилища служителей; старшие работники живут в городе. Все вместе они образуют важный элемент экономической и социальной жизни округа. Семьи некоторых пациентов тоже поселились поблизости или часто приезжают в уикенды. Таким образом, город Элизиум социологически напоминает армейский городок, город, принадлежащий одной компании или колледжу в сельскохозяйственной местности, с аналогичными проблемами связей с общественностью, с которыми приходится иметь дело внешнему аппарату больницы.

Диаграмма власти

Диаграмма власти относительно проста, как видно на рисунке 35. Административно главный врач подчиняется главе департамента душевного здоровья штата, который был назначен – и очень удачно – губернатором. В конечном счете этот глава департамента отвечает за голосующую публику, за хорошо известного «среднего гражданина». Административным руководством служит законодательство штата по здравоохранению, которое подвергается конституционным изменениям со стороны законодательного собрания. Все приказы главврача конституционны и легко защитимы, если соответствуют кодексу. Это его личная и организационная ответственность. Эти аспекты не вызывали у него затруднений.

Гораздо больше беспокойства приносили обязанности, связанные с культурой, согласно которым нужно было общаться с публикой через прессу. В культуре штата считалось крайне нежелательным иметь превышение минимального количества неразрешенных отлучек из больницы или других неблагоприятных происшествий, с ней связанных. Публика как бы передала главному врачу, как лидеру одного из органов внутреннего аппарата штата, часть своего воображаемого всемогущества, всеведения и неуязвимости. Слишком большое количество недочетов означало бы, что он нарушил этот воображаемый контракт, основанный на совпадениях в групповых имаго большинства простых граждан.

Историческая ответственность главного врача относилась к его собственной подгруппе, т. е. к профессии психиатра, причем эвгемером выступал Пинель, французский врач, который ввел в психиатрических лечебницах мягкое обращение и портрет которого висел в кабинете главврача. Эта ответственность требовала соблюдения строгого этикета по отношению к пациентам и расслабленности в отношениях с персоналом клиники. Таким образом, главврач подчинялся двум канонам, в чем-то противоречившим друг другу: субкультуре, требовавшей мягкости в отношениях с пациентами и запретительной строгости в дисциплине штата клиники, и общей культуре, призывавшей к предупреждению конфликтов. Это противоречие особенно усиливалось при обращении с возбужденными пациентами. Этот конфликт был наиболее серьезной заботой главврача, и он разрешал его в своей технической культуре с помощью лекарств.

Рис. 35. Диаграмма власти больницы штата

Организационная схема была достаточно стандартной: такая организация типична для лучших больниц подобного типа. Главные отличия заключались в неформальных каналах коммуникации. В большинстве штатов формальные каналы указаны в главном руководстве – обычно в своде законов о здравоохранении, подкрепленном местным руководством, основанном на административных условиях каждой больницы. Так, пациент, который хочет поговорить с главврачом или любым другим работником, имеет законное право обратиться с просьбой об этом по формальным каналам. Неформальные каналы зависят от персоны и личности главного руководителя в каждой местности. В пределах, указанных общим руководством, руководитель такой организации может принимать независимые и обычно окончательные решения относительно всех внутренних вопросов и в этом отношении до некоторых пределов является автократом. Мораль, или состояние групповой сплоченности, зависит от того, как он применяет это свое право. В принадлежащей штату больнице «Элизиум» руководитель был одновременно доступен и полезен работникам и пациентам, и его примеру следовали остальные штатные работники. Доступность означает, что неформально, с соблюдением соответствующего этикета, все каналы коммуникации открыты в полагающееся время. Пациент мог остановить главврача или другого работника без предварительного уведомления, если встречал их в коридоре или в палате, и был уверен, что его вежливо выслушают. Полезность означает, что после того как просьба выслушана, последует твердое решение или эффективное действие.

Ситуация в «Элизиуме» резко отличалась от положения в двух соседних больницах. В первой из них главврач предпочитал быть доступным только по формальным каналам. Излишняя строгость распространилась и на низшие эшелоны и стала характеристикой групповой культуры. Однако если удавалось обратиться к главному врачу, решение или действие следовали быстро. Во второй больнице был очень высокий уровень доступности, но толку от этого было мало; главврач согласен был поговорить с любым и в любое время, но от него было почти невозможно получить окончательное решение или твердую поддержку. В первой больнице, несмотря на высокий уровень полезности, оказалась слишком большой текучесть кадров, которую сами работники объясняли недостаточной доступностью; во второй, даже с высоким уровнем доступности, существовала слабая групповая сплоченность, которую штат объяснял уклончивостью главного врача и недостатком полезности или поддержки.

Структурная диаграмма

Несмотря на выдающиеся качества главврача, в больнице «Элизиум» постоянно возникали трудности, не специфические для этого учреждения, которые главврач оказался не в состоянии устранить, хотя принимал, насколько возможно, конструктивные меры. Это легко понять, взглянув на структурную диаграмму, изображенную на рисунке 36. Главная внутренняя граница разделяет два основных класса членства: те, для кого больница – обусловленная добровольная группа, называются персоналом или штатом; те, для кого она принудительная группа, называются пациентами. Эти два класса можно различить по следующему признаку: штат имеет законное право накладывать ограничения на пациентов и использует это право, в то время как у пациентов нет законного права накладывать ограничения на штат. Но пациенты могут дисциплинирующе воздействовать на других пациентов, поддерживая в палатах порядок с согласия терапевтов.

Рис. 36. Структурная диаграмма госпиталя штата

Эти два класса во многих важнейших отношениях напоминают классы, которые мы находим в конторе или на заводе и которые известны под общими названиями управляющие и рабочие. Если в больнице есть главврач, штат профессионалов, технические работники и пациенты, на заводе мы имеем директора, работников администрации, бригадиров и рабочих. Но есть и важные отличия. В промышленности членство добровольное, хотя для самого индивидуального члена группа может быть психологически вынужденной, а не личной. Армейская часть имеет ту же структуру, с главной внутренней границей между офицерами и солдатами-контрактниками; в военное время членство за немногими исключениями принудительное. В больнице внешняя граница открыта для штата, но закрыта для пациентов; в промышленности она открыта для всех членов; в армии военного времени закрыта для всех членов.

В больнице, в отличие от промышленности (забастовки) и армии (жалобы), на главной внутренней границе редко возникают трудности. За немногими исключениями пациенты и штат легко уживаются друг с другом. Главные проблемы возникают на второстепенных внутренних границах. Наиболее тревожное возбуждение бывает на второстепенной границе лидерства, потому что именно здесь проявляется отсутствие твердости культуры. Эта культура не различает отчетливо психиатров (медицинский персонал), с одной стороны, и социальных работников и психологов (парамедицинский персонал) – с другой.

Эта трудность возникла потому, что главной деятельностью больницы было лечение психиатрических больных, и медицинский и парамедицинский персоналы действовали в качестве психотерапевтов. Медицинский персонал считал, что недостаточное профессиональное разграничение нарушает каноны, формулируемые законом и традицией, и отдает пациентов в руки терапевтов, чью квалификацию трудно оценить отчетливо. Представители парамедицинских профессий возмущались традицией, согласно которой только медицинский персонал достаточно подготовлен для проведения терапии, а самые способные и опытные специалисты полагали, что могут сделать больше, чем менее умные и менее опытные медики. В целом медицинский персонал исполнял свои роли в организационной структуре, в то время как остальные действовали как персоны в индивидуальной структуре; поэтому они не могли договориться друг с другом. Этот местный конфликт соотносился с общим конфликтом в культуре штата и всей страны. В это время конституционное (законодательное) возбуждение проявлялось очень сильно при определении границы между деятельностью представителей медицинских и парамедицинских профессий.

Решение доктора Кв. заключалось в общей поддержке парамедиков; он утверждал, что терапевтическая эффективность зависит больше от персоны, чем от организационной роли, но подчеркивал также, что врачи специально подготовлены для диагностики и назначения лечения, а другие такой подготовки не имеют. Он хотел сказать, что у врачей в этом отношении условия для старта благоприятней, но одаренные социальные работники и психологи тоже могут стать терапевтами при специальной подготовке. Ударение смещалось с терапии, как части социальной культуры больницы, на терапию как техническую процедуру, доступную изучению; и с терапевтического мастерства как искусства, подтвержденного конституционным дипломом, на терапевтическое мастерство, возникающее в результате приложения личных талантов, знаний и отношений. В результате среди психиатров пошли толки о том, что доктор Кв. изменяет своему классу (классу конституционно утвержденных медицинских терапевтов). Однако доктор Кв. все время старался говорить и действовать в соответствии с положениями Гиппократа, и психиатры не могли упрекнуть его в отсутствии преданности конституционной клятве. Поскольку они не могли найти недостатков в его персоне, им пришлось начать выискивать недостатки его личности. Но собственная Взрослая честность не дала им слишком долго оставаться на этом уровне, как и предвидел доктор Кв.

Динамическая диаграмма

Следующий набор проблем относился к взаимоотношениям между тремя силами в группе.

Если внешнее давление в промышленности представлено такими факторами, как финансы, профсоюзы и конкуренция, в больнице его преимущественно представляет пресса. Если глава корпорации уделяет особое внимание своему штату распространителей, чтобы иметь возможность бороться с конкурентами, руководитель больницы особенно тщательно подбирает работников в отдел связей с общественностью во внешнем аппарате, чтобы воспрепятствовать появлению отрицательных откликов в прессе, которые могут стать главной угрозой для продолжения существования нынешней организационной и индивидуальной структур больницы.

Как уже отмечалось, на конфликт между групповой сплоченностью и индивидуальными склонностями влияла межпрофессиональная конкуренция. Положение усложнялось тем, что даже в рамках одной профессии каждый индивид упрямо настаивал на праве поступать по-своему. Каждый был погружен в свою собственную игру с пациентами – этот факт доктор Кв. подтвердил, побывав на сеансах в разных терапевтических группах, так что в данной ситуации было недостаточно принадлежать к группе или принимать остальных членов группы. Наиболее перспективным оружием против возбуждения были профессиональная подготовка и гордость.

Решение доктора Кв. заключалось в том, чтобы еще больше обострить различие между деятельностью и процессом. Он предложил организовать регулярный клинический семинар, посещение которого было бы обязательным для всех штатных работников, занятых терапией; на этом семинаре следовало отказаться от организационных и персональных различий, чтобы увеличить эффективность лечения. Это означало, что во время семинара Родитель и Ребенок каждого терапевта должны подчиниться, предоставив Взрослому свободу обсуждать предложенный материал. Семинаром должен был руководить старший представитель администрации, не занятый терапией и потому не имеющий конкурирующих дистонических склонностей. Это должен был быть человек, разбирающийся в трансакционном анализе, чтобы он мог вести себя как Взрослый с минимальным, насколько это возможно, вмешательством со стороны его собственных Родителя и Ребенка и чтобы он справился с прорывами Родителя и Ребенка участников семинара. Целью служило усиление вдумчивости и благоразумия Взрослых участников семинара, когда они будут публично отчитываться о своей деятельности и представлять свою деятельность для профессиональной оценки. Конечно, была определенная опасность в требовании приспособления у самых обидчивых штатных работников; чтобы избежать осложнений, необходим был искусный посредник.

Чтобы процедура была эффективной, требовалось еженедельное проведение семинаров в строго определенное постоянное время. Если время проведения часто изменять или сделать длительными и нерегулярными интервалы между заседаниями, самым недовольным членам легко будет забыть о семинаре или договариваться на это время о других делах и встречах. Но если в их сознании твердо закрепится, что, скажем, каждый понедельник в три часа дня они обязаны явиться на семинар, им будет гораздо труднее находить предлоги для отсутствия. К тому же по своему опыту доктор Кв. знал, что изменить индивидуальные склонности будет гораздо труднее, если интервал между семинарами превысит одну неделю.

Групповые имаго

Чем яснее штат больницы поймет, что положение каждого работника в имаго главврача определяется профессиональной компетенцией, а не личными операциями (т. е. их рабочей эффективностью, а не умением играть в игры), тем большее внимание будет он уделять работе. Конечно, для менее способных работников это труднее, но тактичное обращение может смягчить нежелательные последствия в этом отношении. Однако даже если перенос ударения с желания и способности играть в игры к желанию и способности эффективно работать приведет к отставкам, в этом нет ничего плохого. В прошлом самые искренние и прямые люди уходили потому, что организация была настроена на игры; в будущем из-за высоких требований станут уходить менее компетентные работники, которые держатся за свои игры. Если раньше отсеивались лучшие специалисты, к явному ущербу для больницы, теперь будут отсеиваться наименее пригодные, и больница от этого только выиграет. Однако такая политика требует от главного врача жесткости, потому что лидеру обычно легче смириться с уходом хорошего работника, чем с отставкой хорошего игрока. Именно поэтому организации легче впасть в застой или начать падение, чем подъем.

Особой проблемой, относящейся к групповым имаго, была тенденция некоторых старших работников обсуждать на конференциях частную структуру групп, проводя в ходе деловых или учебных встреч нечто вроде разбавленной групповой терапии. Это обычное искушение в организациях, занятых групповой терапией. Идея заключается в том, что, если групповая терапия хороша для пациентов, она должна быть хороша и для работников штата. Возможно, это справедливо, но процедура нуждается в более тщательном обдумывании, чем это делается обычно. Если штат нуждается в такой терапии, для него должна быть организована особая терапевтическая группа, и она должна быть вполне отчетливо отделена от других собраний штата и соответствующим образом названа. В противном случае возникает следующая ситуация. Член, который хочет сказать что-то уместное на деловой встрече или на обучающем семинаре, никогда не знает, где и когда его попросят проанализировать мотивы сказанного. И справедливо считает, что участвует в игре «Психиатрия». Поэтому у него либо развивается тенденция воздерживаться от выступлений, либо он тщательно подгоняет свои слова к текущей игре. В таком случае страдает деятельность на встречах, а возможный терапевтический эффект, который извлекается из такого положения, не стоит принесенных жертв.

Больше того, согласно общим принципам психиатрической и социальной динамики, терапию для работников штата должны проводить нейтральные наблюдатели, не вовлеченные в деятельность организации. Чем меньше у пациентов возможности вести с терапевтом игры за пределами часов терапии, тем лучше он сможет выполнять свою работу. С другой стороны, прибавление игры «Психиатрия» к тем, которые уже разыгрывались членами организации, не увеличивает рабочую эффективность. Когда доктор Кв. представил эти соображения администрации больницы, они были приняты не только с благодарностью, но и с облегчением; было решено устранить «групповую динамику» из деловых и учебных собраний и совещаний.

Трансакционные диаграммы

Штат больницы (на учебных собраниях) и многие пациенты получили инструкции по структурному и трансакционному анализу. Таким образом они научились различать Родителя, Взрослого и Ребенка во взаимоотношениях с окружающими и обнаружили, что, тщательней обдумав то, что говорят, могут получить более приемлемые результаты. Или, если что-то шло не так, они были способны обнаружить пересекающуюся трансакцию и избежать в дальнейшем неприятных или трудных ситуаций.

Наиболее важной проблемой здесь оказалась терапевтическая техника тех, кто занят групповой терапией. Как отмечалось, посетив сеансы различных терапевтических групп, доктор Кв. заметил, что почти все терапевты больницы потакали своему Родителю или Ребенку, не сознавая этого. Многие трансакции, которые они считали Взрослыми терапевтическими операциями, на самом деле оказывались их собственной игрой; обычно это были игры, в которые терапевт не решался открыто играть с женой или с коллегами, но в которые любил играть дома с детьми и которые сам усвоил от своих родителей. В некоторых случаях достаточно было кратко упомянуть о таких возможностях и получить конструктивные результаты.

Термины, введенные в этой главе

Приложение 1

Рекомендуемая литература

Все, что написано о взаимоотношениях людей друг с другом, в определенном смысле относится к литературе по социальной динамике. Согласно Брестеду[38], древнейшим трактатом на эту тему являются «Поучения Птахотепа» (3000 год до н. э.), а то, что Брестед называет «рассветом сознания», было также утром групповой динамики. Можно порассуждать о том, что первые психодинамические группы (группы, в которых чувства замещаются и переносятся на объекты) были созданы нашими предками, когда они в поздний ледниковый период наносили магические рисунки на стены пещер; ибо это «творимое волшебство» и перенос его на отдельного индивида (художника) является древнейшей известной попыткой сознательно планировать организацию живых существ, используя «психологические артефакты».

Более существенно, однако, наличие древних текстов, которые предвещают и даже порой превосходят современные открытия и концепции; и они, наряду с новейшими публикациями, должны входить в интеллектуальное оборудование тех, кто считает себя образованным терапевтом больных групп. Ниже предлагается минимальный обзор литературы для изучения.

Древний мир

Среди населения Древнего мира должна была существовать та же пропорция проницательных мужчин и женщин, что и в наши дни, но мало кто из них получал возможность научиться писать. Те, кто научился, завещали нам немало плодотворных идей относительно работы организаций и групп, в особенности касающихся качества лидерства и взаимоотношений между лидерами и членами.

Индия

Наиболее относящейся к нашей теме среди индийской литературной классики является «Хитопадеша», или «Книга добрых советов», в которой учитель дает сыновьям царя инструкции по правильному лидерству с помощью притч, перемежаемых цитатами из Вед и «Махабхараты». Эти цитаты относятся ко времени от 1300 до 350 года до н. э.

Китай

Классическая литература Китая гораздо более содержательна в этом отношении, чем подозревают многие. В особенности интересны для принципов групповой динамики труды двух философов: Конфуция (551–479 гг. до н. э.) и Лао Цзы, мифической фигуры, которой приписывается авторство ряда трактатов третьего столетия до н. э. Еще конкретнее Сунь-Цзы (500 г. до н. э.), «Искусство войны» которого, как утверждают, является старейшим военным трактатом в мире.

Греция и Рим

Конечно, наиболее известными классическими трудами в этой области являются «Политика» Аристотеля и «Республика» Платона. Марк Аврелий говорит много о подготовке, обязанностях и особенно об ответственности лидера. Менее известен, но, возможно, гораздо более полезен в практическом отношении трактат «О военном деле» Вегеция, автора, который жил в IV веке до н. э. Это наиболее авторитетный военный трактат западного мира от римских времен до XIX века. Эвгемер относится именно к этому периоду (300 год до н. э.).

В целом групповая динамика древних в основном связана с проблемами политики и войны.

Средние века

В западном мире серьезная литература связана с теологией, хотя продолжают развиваться юриспруденция и наука о политике. Некоторые плодотворные идеи предложены такими авторами, как святой Августин и Фома Аквинский.

Возрождение

Наиболее важный автор этого периода Макиавелли. Хотя он больше всего известен своими советами и наставлениями по динамике интриг, он так же глубоко изучал принципы хорошего лидерства и возможности исправления недостатков в этой области.

От 1500 до 1800 года

В этот период взаимоотношения между лидером и членами группы были подвергнуты более формальному теоретическому анализу, в особенности юристами, многие из которых были деятельными наблюдателями и глубокими мыслителями. Свои выводы они извлекали не из экспериментов, а из жизни, то есть из действительной политической ситуации, так что их принципы можно было проверить, сопоставив с политическим результатом. Почти все темы, затронутые в настоящей книге, обсуждались великими философами этих веков.

Их труды обобщены Отто Герке в четвертом томе его «Das deutsche Genossenschaftsrecht» (1913). Глубина мысли многих из этих трудов такова, что всякого, кто не знаком с работой Герке, можно назвать невежественным в области групповой динамики. К счастью, самые важные разделы книги были переведены Баркером, профессором политологии из Кембриджского университета. Тем, кто недостаточно подготовлен, чтобы прочесть оригинальный текст, следует обратиться к стимулирующему вступлению профессора Баркера.

XIX век

В начале столетия было продолжено развитие формального (структурного и динамического) подхода и анализировалась его ценность (Огюст Конт, 1798–1857), в то время как исторический подход представлен Гегелем (1770–1831) в его «Философии истории». Вторая половина столетия отмечена заметным сдвигом, вызванным влиянием двух авторов – Дарвина и Маркса. Быстро развился эволюционный подход и проявил себя в трудах Герберта Спенсера и Уолтера Баджета[39]. Как, очевидно, хорошо всем известно, труды Маркса породили огромную литературу, чье влияние на изучение групповой динамики иллюстрируют короткая работа Георгия Плеханова «Роль личности в истории» и менее известный трактат Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства». В последнем десятилетии получила развитие психологическая точка зрения, сформулированная в известном трактате Лебона «Психология народов и масс» («Psychologie des fouls»), который почти сразу был переведен на английский язык и послужил основным стимулом для работ Фрейда по групповой психологии.

Де Токвиль («Демократия в Америке»), Дж.С. Милль и Ницше представляют другие подходы, имевшие влияние в этуэпоху.

XX век

Научная литература первых десятилетий относится преимущественно к трем областям: социологии, социальной психиатрии и групповой психотерапии. Два наиболее значительных ранних труда: «Стадный инстинкт во время войны и мира» Троттера (1916) и «Групповая психология и анализ эго» Фрейда (1921). Интересным дополнительным чтением послужит «Тотем и табу» Фрейда (1912).

Социологическая литература неоднократно обозревалась. Один из наиболее доступных обзоров принадлежит Виктору Бренфорду, который в истинной социологии предпочитает «синтетические обобщения» «необъективному партикуляризму».

Два взгляда на социальную психологию представлены Кречем-Кратчфилдом и Дж.Ф. Брауном соответственно. Точка зрения Брауна основана на топологической и полевой теории Льюина. Обе точки зрения включены в хрестоматии для колледжей. Более специальное обозрение, включающее исторический и теоретический фон, аннотированную библиографию и избранные труды современных исследователей, можно найти в отчете о симпозиуме по малым группам, изданном Hare, Bogratta and Bales. Аналогичную подборку опубликовали Картрайт и Зандер.

Обзор литературы по групповой психотерапии см. у Слевсона и Шидлингера, причем у последнего он более подробный, особенно относительно теорий Фрейда.

Из всех этих отчетов явствует, что исследования в данной области следуют одной из двух академических альтернатив. Вначале целенаправленно собираются данные, а затем либо подвергаются статистической обработке, либо укладываются в заранее подготовленные теоретические рамки. Обе эти операции ныне компьютеризируются. Как можно было предвидеть, во всей колоссальной «современной» литературе найдется мало творческих идей, выдерживающих сравнение с более древними трудами. Наблюдается подозрительное отсутствие того, что может быть названо «творческим созерцанием природы», того типа мышления, который характеризует таких теоретиков, как Ньютон, Дарвин и Фрейд, и таких экспериментаторов, как Галилей, Гарвей[40] и Фабр, таких специалистов по решению трудных проблем, как Архимед, Кекуле[41] и Пуанкаре.

К счастью, творческое мышление в области групповой динамики существует, но из-за неформального характера на него часто не обращают внимания обозреватели и профессиональные исследователи. Некоторые наиболее интересные идеи высказаны психиатрами, возможно потому, что у них больше возможностей для «творческого созерцания», чем у остальных ученых в области социальных наук, которые скорее поддаются академическому давлению. Любопытно, что из четырех человек, сделавших (по мнению автора) наиболее значительный вклад, трое англичан; а американец Берроу работал в небольшом поселке. Можно вспомнить эпиграмму: «Пенициллин нельзя было открыть в Америке, потому что здесь в лабораториях слишком чисто». Ниже приводится обзор работ этих четырех авторов: Биона, Берроу, Эзриеля и Фолкса.

Бион

У. Р. Бион из Тавистокской клиники (Лондон) изучал малые группы как натуралист, отбросив все предубеждения. Свои открытия он изложил в семи статьях (1948–1951) в журнале «Human Relations» и в обобщенном виде – в статье в «International Journal of Psychoanalysis». Позже они появились в виде книги. Мало кто может сказать, что понял их полностью, однако самые ясные и наиболее плодотворные положения таковы:

Страницы: «« 12345678 »»

Читать бесплатно другие книги:

Кто не слышал о Темном Властелине нашего королевства?Говорят, он беспощаден и жесток, а еще… способе...
Лишь трудом и борьбой достигается самобытность и чувство собственного достоинства.Федор Михайлович Д...
– Нет… Нет. Какого черта ты делаешь?– На что это похоже?Мое сердце колотится так сильно, что заглуша...
Долгожданная новинка от Маши Трауб. Как всегда легко, как всегда блистательно, как всегда есть над ч...
Метод Zettelkasten – это эффективная система организации полезной информации, идей для работы и учеб...
У Антона Рыжова было все! Успешный бизнес, иностранные партнеры, огромная квартира с зимним садом, э...