Наследник для жестокого Безрукова Елена
— Она взяла выходной.
— Понятно. Иди.
Напрягся, когда руки девушки легли на мои плечи и заскользили вдоль по рубашке.
— У вас такие напряженные плечи, Андрей Евгеньевич… Вам нужно… — она наклонилась к моему уху, открывая доступ моим глазам в декольте своей униформы. — …расслабиться.
Ну, посмотрел, раз уж показывают. Изогнул скептически бровь. Да, красиво. Но не цепляет.
— Иди, сказал, — пренебрежительно скинул ее руки с себя.
— Может, будут еще какие-то указания? — не сдавалась девчонка и присела на край стола, медленно закинув одну стройную ногу на другую прямо передо мной.
Когда-то меня это все будоражило, и я по глупости с ней переспал пару раз. Сама ведь вешается, а я не железный. Потом на что-то надеялась, пока я не сказал ей открыто, что это просто секс и ничего личного. Бегала за мной по всему дому. Не выгнал из жалости — да-да, к девочкам я иногда испытываю жалость, ведь они слабые, а я мужик. У нее семьи нет, только отец-алкаш и куча маленьких братьев и сестер, которых некому кормить. Такой судьбе не позавидуешь. Оставил, только попросил ко мне не приближаться. За мной ухаживала только Сабира. Молчаливая, исполнительная. Я поделился ею только с Ясмин, собственно, по той же причине. И вот теперь Полина почему-то решила снова вспомнить былое…
— Тебе что надо? — спросил хмуро, спихнув ее со стола. — Это стол, на нем едят. А не сидят. Вспомни сказку, там про это говорили.
— Ну что вы такой сразу грубый? — не отставала она. — Я же могу сделать и приятное. Лучше, чем эта ваша… кавказская принцесса. Она же ничего не умеет.
— Рот закрой! — рявкнул я, и она сделала шаг назад.
Никому не позволю трепаться о ней. Лимит моего терпения исчерпан.
— Моя кавказская принцесса тебя не касается. Она будет моей женой, и я никому не позволю говорить о ней в подобном тоне — тем более такой, как ты. Ты и мизинца ее не стоишь. Проваливай отсюда. Ты уволена. Завтра получишь расчет.
Она еще какое-то время постояла на месте, словно ее огрели по голове.
— Но… пожалуйста, не увольняйте меня! Я же ничего такого не…
— Пошла нахер отсюда, — зыркнул на нее своим фирменным взглядом, и ее как ветром сдуло. — Видеть тебя больше никогда не желаю.
ЯСМИН.
Полдня бродила по дому. Заглянула в библиотеку Горского. Здесь довольно много книг, причем которые явно читали. Никогда бы не подумала, что Гор читает. Может, у него и образование даже есть? Сколько же в нём еще тайн? Я ничего о нем не знаю…
Посидела возле огромного аквариума в холле. Люблю наблюдать за рыбками. Особенно за одной — красивой и золотой. Иногда я чувствовала с ней родство. Я ведь такая же рыбка в красивом и дорогом аквариуме. У меня самый лучший корм и самые дорогие водоросли, и замки на дне аквариума, но неволя — она и есть неволя, какими ты это красками не раскрашивай. Боль не закрасить.
Обедать пошла в столовую. Полюбила есть там. Так хоть ощущение есть, что я куда-то хожу. Ни на какие уговоры Горский не поддается больше после истории с аптекой — вещи и косметику — да всё что угодно сейчас можно заказать в интернете по каталогу. Однако, вчера он отреагировал на мою просьбу не быть грубым… И тогда, с волчатами. Он меня слышит, я могу его о чём-то попросить. Не так уж он и жесток временами…
Завтрак подавала мне Полина. Нахмурившись, наблюдала, как она расставляет еду.
— Тебе совесть позволяет еще появляться на моих глазах? — спросила я ее в лоб.
Она распрямилась и посмотрела на меня.
— Другие заняты. Сабира на выходном.
— Я не желаю, чтобы ты подходила ко мне. Понятно? — обратилась я к ней.
— Ясно, — скривила она губы. — Что, неприятно смотреть на бывшую любовницу будущего муженька?
Сузила глаза. Да не верю я ей. Да, симпатичная, но я не поверю, что Горскому всё равно, с кем спать, и он укладывает в постель даже собственный персонал. Врёт. А даже если и не врёт, то всё это было ДО меня. Сейчас Андрей только со мной, я это ощущаю. Я мягко улыбнулась ей.
— Придержи язык, — встала я из-за стола. — Я будущая супруга вашего хозяина. А бывшие подстилки Горского меня мало волнуют. Вы все останетесь лишь в летах… И кстати, я обязательно ему пожалуюсь, как ты со мной говоришь и что ты ко мне вяжешься. Он тебя уволит, маленькая шлюшка.
Не успела и понять, что произошло. Полина — и откуда только взялись силы и сноровка? — опрокинула меня на стол, и через мгновение на меня уже смотрело острие ножа. Я попыталась ее перебороть, но она оказалась сильнее. Господи, эта дура меня убьёт… Зачем я только ей всё это наговорила!
— А он меня уже уволил, — приблизила она свое злое лицо с безумным взглядом к моему. — Мне нечего терять.
— Мамочка! — зажмурилась я, когда увидела, как сверкнул нож в замахнувшейся руке Полины.
В следующую секунду ее отшвырнуло от меня. Каким-то чудом в столовой оказался Гор, и он успел перехватить нож в руке Полины. Он повалил ее на пол и приставил этот нож уже к ее горлу. Я в ужасе вжалась в стол, закрыв рот рукой, и мелко тряслась.
— Ты что, сука, творишь? — сказал он ей и слегка надавил клинком.
Полина запищала, а по ее шее потекла тонкая красная струйка крови.
Тут же нарисовалась охрана, и, переглядываясь друг с другом, парни кинулись к шефу.
— Никому не влезать! — гаркнул Горский, продолжая удерживать девушку на полу. — Где вы были, мрази?! На Ясмин было совершено покушение работником дома! Всех убью к чертям! А ты…
Он схватил ее за горло рукой, оторвав от пола.
— Сдохнешь первой. В подвал ее.
Глава 50
Полину увели ребята, которым тоже, судя по всему, предстоял еще нагоняй от Горского.
Я же осела на пол и сжалась в ком. Так страшно мне было только единожды — когда меня похитил Гор. Снова в памяти возникли звуки стрельбы и мужские крики, а перед глазами я все ещё видела острие, враждебно направленное на меня.
— Через час всем собраться в комнате охраны, — грозно приказал Горский и повернулся ко мне.
Он прошел по ковру и присел на корточки, взял меня за плечи.
— Ясмин, — горячие ладони сжали мои руки. — Всё позади. Ты слышишь?
По моим щекам неосознанно бежали слёзы. Кое-как я сфокусировала взгляд на нём.
— Меня чуть не убили, — ответила я. — Это страшно…
— Я знаю, — ответил он. — Знаешь, сколько раз я был на твоём месте? Ты сама видела, сколько разных шрамов на моём теле.
— Да, видела.
— Но ты жива. Всё позади, — поглаживал он меня, словно маленькую девочку.
В ответ я лишь всхлипывала.
— Когда-нибудь меня добьют. Из-за тебя. Ненавижу…
Закрыла глаза. Чтобы просто его не видеть. Да, я обещала быть благоразумной, но во всём виноват он сам. Мужские руки сжали меня сильнее. Как и всегда, Горский слишком остро реагирует на мои слова о нелюбви.
— Открой глаза.
Медленно покачала головой. Не хочу я тебя видеть, чёрт.
— Открой, — мягко, но ощутимо меня встряхнули.
Подчинилась и разомкнула веки. Впрочем, почти ничего не изменилось — из-за пелены слёз я всё равно видела его смутно. Зато чётко ощущала его грёбаную энергетику, которой он всегда подавляет. Которой он меня сломал. Как и обещал когда-то.
— Никто тебе не сделает плохо, слышишь меня? — сказал он, глядя в мои глаза. — Я никому не позволю тебя обижать. А Полина за это ответит.
— Только тебе можно, да? — уколола я Гора.
— Я никогда не стремился тебя обижать, — ответил он. — Все мои действия — лишь ответная реакция. Я — зеркало, Ясмин. Я отражаю то, что вижу.
— Не хочу говорить. Я хочу спать.
Нет сил вести беседы с ним. Нет сил смотреть на него. Чашу моего терпения сегодня переполнила огромная капля — Полина с ножом. Сколько ещё будет рядом бешеных женщин, которые готовы убить соперницу из любви к Горскому, и мужчин, которые мечтают ему отомстить? Как можно жить с ним спокойно, зная, что когда-нибудь и меня с сыном расстреляют недруги — точно так же, как когда-то его жену и малыша…
Горский не ответил. Поднял меня с ковра и, взяв на руки, понёс в спальню. Мне не хотелось быть на его руках. Мне не хотелось чувствовать его тепло, запах, не хотелось ощущать его касания. Но я молчала и терпела. Совсем скоро я превращусь в камень, но так даже лучше — ничего не испытывать: ни хорошего, ни плохого.
Возле кровати он поставил меня на ноги и принялся меня раздевать, потянув край свитера вверх.
— Не трогай, — убрала я его руки от себя и сделала шаг назад. — Я сама…
Всё сняла с себя кроме белья, впервые не обращая никакого внимания на то, что он смотрит на меня. Мне было плевать. Пусть смотрит. Пусть делает со мной всё что хочет. Ведь я не человек, а просто инструмент мести и инкубатор на ножках. Он меня купил, а значит, он — Хозяин, а Хозяину надо подчиняться. Так не больно. Физически.
— Выпей, — поднёс он стакан ко мне. — Успокоительное.
— Жаль, что не яд, — выхватила стакан из его рук и осушила. Сунула его обратно Горскому в руки.
В очередной раз он промолчал, но желваки ходили ходуном на его скулах, да даже без этого я прекрасно чувствовала его состояние — он злился.
— Поспи, завтра тяжелый день, — сказал он, присев на край кровати возле меня. Я снова прикрыла глаза, не только потому, что действительно после такого выброса адреналина просто лишилась сил, но и потому, что видеть его мне сейчас сложно. — Нужно ещё раз проверить всё перед церемонией.
Промолчала. Ждала, когда он уйдет.
— Очень испугалась? — мягко провёл он огромной ладонью по моим волосам.
— Я хочу спать.
Рука убралась.
— Гонишь меня? — спросил он.
— Как хочешь — так и понимай.
Горячие пальцы вдруг взяли мой подбородок и потянули вверх, поднимая с постели. Глаза невольно открыла и встретилась с взглядом Гора. Хорошего я увидела в нём мало. Опять всё то же — желание подчинять, раненое самолюбие и недовольство моим поведением.
— Ты станешь моей женой, хочешь ты этого или нет, — сказал он мне.
— Конечно, стану, — негромко отозвалась я. Возможно, я снова буду жалеть о сказанном, но так хочется сделать тоже ему больно. Не знаю, правда, насколько сильно его могут задеть мои слова, но Горский реагирует и злится. Значит, задевают. — Ведь ты всё равно меня заставишь. Ты отлично это умеешь. А потом заставишь родить. А потом заставишь даже полюбить тебя. Потому что если нет — посадишь снова меня в подвал, где я чуть с ума тогда не сошла от страха.
— Полюбить… — Повторил зачем-то он, задумчиво глядя на мои губы. А потом посмотрел снова в мои глаза. — Не думаю, что это возможно. Но и не отпущу никогда. Сам. Спи.
— А Полина? — спросила я.
— Я разберусь с ней.
— Не убивай ее, Андрей, — попросила я.
Он нахмурился и на мгновение замолчал.
— Тебе что — жаль эту тварь? — изогнул он бровь. — Она же чуть жизни тебя не лишила.
— Я помню, — ответила я. — Но никто не вправе отнимать жизнь у другого. Тогда ты ничем не лучше ее станешь. Такой же убийца. Просто… выгони её. Подальше отсюда. Но не убивай. Пусть живём с тем, что она мне наговорила.
— Ясмин, — снисходительно покачал головой он. — Ты слишком добрая.
— Просто. Не. Убивай. Тебе так сложно выполнить мою просьбу? В конце концов, это меня она чуть не убила, и мне решать ее судьбу. Я хочу, чтобы ты ее выгнал. Если я хоть что-то значу для тебя, ты не станешь её убивать.
— Значишь, Ясмин, — ответил он, найдя мой взгляд. — Теперь, когда ты относишься к моей семье, я на многое пойду ради тебя. Спокойной ночи.
Он погасил свет и вышел из спальни.
Полина из дома пропала. Горский не хотел говорить о ней, но лишь дал слово, что жизнь ей сохранил. Парни из охраны тоже сменились — видимо, Андрей в тот вечер выгнал всю смену. Надеюсь, что выгнал, потому что орал он тогда вовсе не это, а за охранников я не просила… Но это уже совсем другая история. Совать нос в его дела он мне не позволит. Гор четко разграничивает дозволенное и недозволенное, даже несмотря на его особенное ко мне отношение, и если я всё же сую нос не туда — не стесняется по нему щёлкнуть.
Несколько дней пролетели слишком быстро. Хотя как ни противься, эта свадьба всё равно бы состоялась. Как говорят, перед смертью не надышишься. Я тянула время даже во время сборов.
Встала рано, но не потому, что много дел, а потому, что хотела как-то всё же настроить себя на нужный лад. Моё печальное лицо никому не нужно на фотографиях модных журналов. Горский говорил, что праздник планируется с размахом, и пресса там тоже будет. А сор, как известно — и как тому меня учили с детства — из дома не выносят. Какие бы негативные чувства я ни питала к Горскому, но на людях я не стану показывать, насколько я бесправна и несчастна.
Такой день, мечта всей моей жизни, уже второй раз оборачивается для меня кошмаром наяву. Да, я знала, что мужа любить не буду, или буду не сразу, но я не могла и подумать о том, что буду его ненавидеть. Но такова моя участь, и я ее приму достойно.
Белое кружевное бельё. Белые чулки. Белые туфли на шпильке. Прекрасное белое шелковое платье, еще более дорогое, чем мне покупал Самир. Горский сказал, что я ассоциируюсь у него с принцессой, и платье у меня должно быть соответствующее. И я выбрала такой вариант — свободная юбка струилась до пола, оставляя за собой длинный шлейф. Плечи и грудь прикрыты непрозрачным кружевом. На руках белые перчатки. Облачиться в свадебный наряд непорочной невесты мне помогала Сабира. Я даже рада, что она не говорит — чужая болтовня меня сейчас бы раздражала. Прическу собрал наверху приглашенный парикмахер и визажист. Он прекрасно справился с задачей — преобразил моё лицо, сделал его свежим и почти счастливым.
Ненавижу этот день. Ненавижу Горского. Ненавижу этот дом, в который я однажды попала. И тошнит сегодня жутко. Может, от нервов, а может, причина тому — моя задержка. Мой календарик менструации говорил о том, что цикл должен был начаться еще неделю назад. Но я чувствую, что он не начнётся. Я беременна. Точно знаю. Чувствую. Беременна от монстра, который теперь превратит меня в свою рабыню навечно, потому что от ребёнка я никуда не уйду. Никогда.
В дверь постучали.
— Входите, — ответила я.
— Пора, — объявил мне приговор один из парней Горского, держа в руках букет для невесты.
Глава 51
В ЗАГСе церемония была короткой, но красивой. Мы выслушали речь в торжественном зале, я, почти не скривившись, заявила, что иду замуж за Горского исключительно по доброй воле. Жутко хотелось сказать "нет”, бросить в морду Горского букет невесты, его кольцо и бутылку шампанского, устроить скандал на публику и прессу и сбежать из-под венца, но я побоялась последствий. Молча подала руку для кольца, молча поставила подпись в акте регистрации, молча дала ему "поцеловать невесту”. После церемонии мы отправились на белом железном коне на банкет.
Праздник действительно поражал масштабами. Моих родственников среди приглашённых, конечно, не было. Горский имел наглость выслать приглашение отцу, но он не поехал сам и не пустил Зарему. Четыре пустых места так и цепляли взгляд, и мои глаза вновь и вновь наполнялись слезами. Здесь все чужие, словно это вовсе и не моя свадьба. Красивая, дорогая, но такая чужая. Впрочем, со стороны Андрея родственников не было вообще и даже не подразумевалось — он одинок как волк. И с таким образом жизни — неудивительно. Гости — его друзья, знакомые, партнёры… Всё какие-то рожи криминальные. Поздравляли нас со свадьбой и сыпали комплиментами о том, какая красивая молодая жена досталась Горскому. Конечно, такому попробуй сказать, что жена у него некрасивая — живьём в лесу закопает.
— Почему не пьёшь совсем шампанское? — спросил Гор меня, когда мы уже сидели за столом жениха и невесты на виду у всего зала. — Я хорошее заказал, не бойся.
— Не хочу, — ответила я, разглядывая снова и снова новое обручальное кольцо — массивное, но при этом красивое и изысканное. Оно словно стало моим талисманом наоборот, разделяя мою жизнь на "до” и "после”. — Тошнит.
— Тошнит? — переспросил он и изогнул бровь в своей манере. — Может, ты уже беременна?
— Может, — равнодушно пожала я плечами.
— Надо съездить к врачу, значит.
— Надо — съезжу. Дашь мне своего лба в сопровождение, чтобы я не сбежала.
— Обязательно дам.
Мы снова замолчали. Я без энтузиазма ковыряла вилкой салат и радовалась, что слишком активный тамада не кричит снова "Горько!" на радость пьяным мужикам.
— А ты, смотрю, не рада. Да, Ясмин? — снова услышала его голос возле своего уха.
— А я тебе разве говорила когда-то, что хочу от тебя детей?
Не ответил. Губы поджал. Неприятно слушать, милый? Мне тоже много чего неприятно. Терпи меня, как я тебя.
— А почему на свадьбе нет твоих родных? — спросила я. Любопытство взяло верх.
— Потому что моих единственных родных убил твой отец.
Помрачнела от его ответа. Мне жаль, в самом деле жаль, что так вышло. Никто такого не заслуживает. Даже Горский. Он и очерствел, и озлобился поэтому, уверена. До сих пор сердце болью заходится, когда он упоминает с такой горечью о своих погибших любимых. Погибших по вине отца…
— А других родственников у меня и нет. Кто был — и те отвернулись от меня, зная, что у меня не только легальный бизнес, но ещё и казино.
— И еще потому, что ты бандит, — добавила я.
— И это тоже.
— А поэтому мы снова поднимаем бокалы и кричим молодым "Горько!".
Постаралась не закатывать опять глаза и повернулась к Горскому. Тот поймал моё лицо и с нескрываемым наслаждением припал к губам. Целовал меня на виду у всех, прямо с языком, выказывая всем присутствующим — и мне в первую очередь — свои права на меня. Как будто машинку стиральную купил…
— У меня уже губы болят, — проворчала я, когда он перестал в них впиваться и отпустил меня.
— Милая, это только начало, — сжал мою талию Горский и опустил руку на попу. — Впереди брачная ночь. И я хочу тебя, жена.
Я лишь вздохнула. У этого все мысли об одном и том же…
— А к черту всё, — сказал он и ухватил меня за руку.
— Куда? — вопрошала я, неуклюже поднимаясь на ноги в неудобном платье с длинным шлейфом.
— Куда-куда… Брать жену, — тянул он меня к выходу, где у подъездной дорожки к отелю, в огромном банкетном зале которого проходила наша свадьба и, по всей видимости, уже заканчивалась, стояла заказанная машина.
— А праздник? — бежала я следом за ним.
— Да хрен с ним.
Однако, от тамады так просто не уйти, и он преградил нам дорогу. Очень зря, судя по выражению лица Горского, сейчас он ему этот микрофон запихает туда, куда ему точно не понравится.
— Побег с собственной свадьбы? — говорил он в микрофон. — Что же это такое, гости дорогие?
Горский молча вырвал у него его рабочий инструмент. Так же молча шваркнул его об пол. Гости замолчали разом.
— Включите в счет микрофон, — сказал он администратору отеля. Потом повернулся к шокированному тамаде. — А ты пошёл на хрен. И спасибо.
Подхватив меня под попу, Горский пошёл к машине. В такси стал уже приставать, словно пацан на дискотеке. Целовал мою шею, пытался залезть прямо в машине под юбку и лишь смеялся в ответ на моё возмущение, что мы, вообще-то, не дома. А уже оказавшись в доме, опять подхватил меня на руки, чтобы быстрее добраться до спальни. Не понимаю — я настолько медленно ползу сама или ему просто нравится меня транспортировать на себе? Такси до спальни.
Едва дверь за нами закрылась, как Андрей принялся расшнуровывать ленты корсета.
— Ты очень красивая невеста, — шептал он мне, постепенно освобождая меня от корсета. — Ещё красивее, чем тогда, в наш первый день знакомства. Мне кажется, я не видел красивее невесты, чем ты.
— Ты думал о красоте, а я чуть от страха не умерла, — укорила я его.
Моя спина оказалась обнажена. Я свободно втянула воздуха в лёгкие. Всё же корсет — не самая моя любимая вещь во всем гардеробе.
— Красавица, — гладил он мою спину. Прошёлся пальцами по линии позвоночника, вызывая приятную дрожь. И почему я не могу не отвечать ему? Может, я уже что-то испытываю сама, просто не хочу признаваться в этом самой себе? Потому что стыдно. Мой похититель стал моим мужем, но мне всё равно стыдно его любить. — Принцесса Ясмин.
Снятый корсет обнажил меня по пояс. Его руки легли на грудь и сжали ее. Мягко, жадно, приятно. Пальцы стали задевать соски, вызывая приятные ощущения и пока ещё легкое возбуждение внизу живота. Пропускал соски между пальцев, гладил их, оттягивал и мягко выкручивал, и томление внизу усилилось. Между ног стало очень горячо.
Андрей отпустил меня на время, чтобы снять с себя пиджак и бабочку, затем рубашку. Пока на нем остались лишь брюки, которые натянулись в области паха от как всегда быстрой эрекции. Вернулся ко мне и снял платье полностью.
— Прекрасная, — шептал он снова мне, прижимая меня к себе спиной. Гладил мои ягодицы, бёдра, грудь. — Прекрасная маленькая женщина. Моя жена. Как меня прут эти белые чулки, хочется тебя очень жёстко трахнуть.
Он потянул меня к кровати. А меня, как ни странно, завели его то нежные, то грубые слова. И его такое огненное желание. Я так завожу его. Он хочет меня, не кого-то другого. Сколько их было вокруг, этих женщин, а хочет он меня и женой своей сделал тоже меня. Я готова признаться себе, что я получаю удовольствие с ним в постели и от этих мыслей тоже.
Повалил меня на матрас, стянул с себя брюки и боксеры и, не смущаясь наготы, улёгся сверху. Горячий член врезался в моё бедро, и я поняла, что хочу его тоже. Очень. Но Горский решил наслаждаться мной еще немного. Снял трусики, а чулки, которые его так возбудили, оставил. Горячие пальцы гладили мои бёдра и ноги в тонком капроне, и при этом он смотрел в мои глаза. Я даже и не думала, что подобная ласка может быть сексуальной и такой приятной.
Шумный вздох разнесся по комнате, когда он подарил влажный поцелуй моему соску и втянул его в себя. Горячий язык истязал его, заставляя меня выгибаться дугой и просить без слов пойти дальше. Он уже знает, как меня надо приласкать, чтобы вызвать ответную реакцию.
— Чувственная девочка, — сжал он мои бедра и развел их в стороны, освобождая место для себя. — Я знал, что не ошибся в тебе.
Губы Гора оказались на самой вершинке чувствительной плоти. Они настаивали на ласке, целовали, втягивали в себя нежную кожу, а я дрожала и металась по простыням от удовольствия. Горский облизнул свой палец и ввёл его в меня. Быстро стал двигать им, продолжая пальцем другой руки мягко, но настойчиво надавливать на клитор и массировать его. Я разлетелась криками удовольствия, когда меня накрыла волна огразма, я не могла даже воздуха вдохнуть — настолько меня захватили ощущения. Но отойти Горский не дал. Заменил палец своим твёрдым членом и стал двигаться во мне, словно это последний секс в его жизни — быстро, резко, глубоко, с глухими стонами наслаждения, которые будоражили и меня еще больше. Я сжимала руками его плечи, пока он, удерживая мои бедра и закинув себе за спину мои ноги, вбивался в меня снова и снова, даря глубокое и сжигающее напрочь удовольствие нам обоим. Особенно глубокие толчки — и Горский застонал громче, пульсируя во мне, закрыв глаза, пока его сперма не заполнила меня.
Я открыла глаза и встретила горячий взгляд темных глаз.
— Поздравляю с первой брачной ночью, жена. Горская Ясмин.
Да, теперь я его жена. Я взяла его фамилию — он настоял. Да, это странное сочетание моего имени и русской фамилии — но что поделать, капризы Хозяина не обсуждаются. И уложить меня в постель он имеет полное право. Когда захочет и КАК захочет. Хотя этот факт перестал меня настолько сильно волновать — даже если Гор всегда сам инициатор секса, но каждый раз ему удаётся сделать так, чтобы я захотела тоже. Он знает, как приласкать женщину. Знает, как приласкать меня.
— Завтра поедешь к врачу, — сказал он мне, вставая с постели. — Нужно знать наверняка. Может, нас уже трое Горских.
Глава 52
Утро добрым не бывает. Открыла глаза, резко подскочила, запуталась в одеяле, роняя его на пол, понеслась в ванную.
О боже… как же меня вывернуло… Кажется, ещё один признак беременности налицо. Или вчерашние креветки в лимоне были несвежими? Даже не знаю, что из этого лучше.
— Как ты? — услышала я и обернулась.
Нервно прикрыла глаза. Чёрт, ну почему надо стоять и смотреть? Дверь я в таком темпе вальса, конечно же, закрыть не успела. Горского, видимо, до глубины души поразил мой внезапный забег в уборную с характерными для рвотных позывов звуками, и он пришёл следом. А я не в самой лучшей позе, не в самом лучшем виде.
Утёрла рот салфеткой и встала.
— Вырвало.
— Я вижу. Легче стало?
— О да.
— Тогда собирайся. Сейчас же едем к врачу, сразу после завтрака.
Андрей не поехал в офис. Он решил сопроводить меня в клинику, а точнее — проконтролировать и узнать из первых уст, наступила ли беременность.
За завтраком всё поглядывал на меня и на живот. Неужели он действительно ждёт этой беременности? Или так одержим своей местью моему отцу? Хотя он ведь уже сказал, что женился на мне по-настоящему. Значит, и малыш ему тоже нужен. Никак не могу отделаться от мысли, что мне приятно это знать, хоть и лично в мои планы беременность от Горского точно не входила и могла произойти только в параллельной вселенной, но Гор сделал так, что параллельные прямые всё же пересеклись, и вот — я его жена и, возможно, даже уже ношу его наследника. Наследника для жестокого.
При выходе из дома кутал меня теплее — не хочет, чтобы мама его ребенка заболела. Он лично обо мне печётся, или как раньше сказал — тело для вынашивания его дитя должно быть здоровым и крепким? Спросить я бы не решилась. И вообще мне очень страшно, что же скажет сейчас врач. Я понимаю, что когда женщина занимается сексом с мужчиной и не предохраняется, то она беременеет, но всё равно мысль о том, что я ношу Горского-младшего, меня повергла в шок. Точно не могу сказать, чего именно я боялась, но боялась жутко, до дрожи в пальцах. Наверное, непонятного будущего рядом с Горским. Как ни крути, а он криминальная единица, и я очень боюсь строить с таким семью, боюсь за этого ребёнка, который у нас наверняка родится — с его-то рвением к процессу.
В кабинет гинеколога частной клиники, той самой, в которой мы уже бывали с Андреем, вошла с дрожащими пальцами и подкашивающимися ногами.
— Проходите на кресло, — указала рукой на него женщина в белом халате, после того как Андрей объяснил причину нашего визита — понять, наступила ли беременность.
С волнением ждала её, устроившись в кресле. Доктор зашла за ширму, надела перчатки и спросила:
— Тест делали?
— Нет.
— Тогда с чего решили, что беременны?
— У меня задержка. И вырвало сегодня. Тошнить стало часто.
Она остановила на моём лице внимательный взгляд.
— Сколько дней задержка?
— Восемь дней.
— А последний цикл когда был?
Я назвала все свои даты касаемо цикла, и она кивнула.
— Ясно. Сейчас посмотрим.
Закусила нижнюю губу и ждала её вердикта.
— Матка увеличена, — сказала она мне. — Похоже, беременность присутствует. Только срок не очень большой. Недели четыре. Идёмте, сделаем УЗИ.
Мы перешли на кушетку возле аппарата ультразвука, и женщина осмотрела меня уже изнутри.
— Да, — кивнула она. — Вот он, плод. Один. Живой. Смотрите.
Она развернула монитор к нам, и мы оба уставились в него. Внутри меня в самом деле находился крохотный кружочек. Неужели это и есть ребёнок? Такой маленький?
— Через пару недель можно будет услышать его сердцебиение. Пока еще слишком мал, — снова повернулась ко мне врач. — Поздравляю. Вы станете мамочкой.
Я, ошарашенная, какое-то время бестолково пялилась в монитор. Потом перевела взгляд на Горского. Он… любовался. Разглядывал мягким тёплым взглядом этот совсем еще крохотный комочек. Шумно вдохнула воздуха и уставилась на свои сцепленные напряжённые пальцы. Я беременна. Я всё-таки беременна. От Гора. Я буду рожать. Буду рожать сына или дочь Горского… Даже звучит странно и нелепо, словно из фантастики…
— Вас тоже поздравляю, папа, — улыбнулась она и Гору. — И теперь, начиная с восьмой недели, необходимо наблюдать ребёночка, его развитие. Будете приезжать сюда чаще. Сейчас я дам все-все необходимые инструкции.
Затем она снова повернулась ко мне.
— Соблюдать их нужно. Вы теперь несёте ответственность не только за себя, но и за здоровье малыша. И ещё купите вот этим витамины — они очень хорошо подходят для беременных на ранних сроках.
— Можно идти? — спросила я.
Очень хотелось уйти отсюда, закрыться в ванной и порыдать. Меня разрывали эмоции, причем настолько полярно разные, что я просто не понимала, как они все уместились в одной моей голове, и как я еще не сошла с ума от такого раздвоения личности! Я рада — и не рада. Я хочу его — и не хочу. Всё слишком сложно. С ГОРСКИМ всё слишком сложно…
— Да, конечно, — отозвалась та. — Мы позвоним вам, когда необходимо будет явиться на первую консультацию по ведению беременности.
— Спасибо, — вяло ответила я.
Мы забрали необходимую документацию из рук врача и покинули кабинет. Горский молчал, пока мы не оказались на заднем сидении его комфортабельного автомобиля с водителем. Сначала изучал меня какое-то время своим тёмным взглядом, словно впервые увидел. Я чувствовала на себе его энергетику. Но не смотрела в ответ. Я не знаю, как говорить с ним о беременности. Я сама не понимаю еще, что испытала. Я не приняла пока эту мысль. Всё как будто не со мной происходит, с кем-то другим.
— Принцесса, — притянул он меня к себе властным движением. — Я же говорил, что всё будет так, как я сказал — ты беременна. Моим ребёнком. Моя жена.
Он тянул меня к себе, словно медведь, поймавший желанную добычу. Я не ответила. Не готова об этом говорить с ним сейчас.
— Это только первый ребёнок, — посмотрел он в мои глаза. — Но я желаю от тебя детей ещё. Дочку.
Мои глаза округлились еще больше. Что?
Глава 53
— Я думаю, это событие стоит того, чтобы отпраздновать, — сказал мне Гор, когда мы оказались в доме.
Он помог мне снять шубку, которую купил еще до свадьбы, снял верхнюю одежду сам, и теперь мы разговаривали в гостиной. Еще раз невольно отметила про себя, что Горский настоящий красавец — высокий, крепкий мужчина, широкоплечий, и темная водолазка очень подчеркивает его фигуру. И зачем я ему нужна? Неужели любовь в самом деле зла?
— Поедем сегодня в ресторан. Я хочу, чтобы все знали, что у меня скоро родится сын.
Непривычно слышать от него про ребёнка. Я сама пока не в силах принять мысль, что стану мамой, и скоро у меня появится тот, ради кого я стерплю всё что угодно.