Наследник для жестокого Безрукова Елена
— А если будет дочь? — спросила я.
— Значит, будем стараться, пока не родится сын, — спокойно отозвался Горский. — А дочь я буду любить не меньше.
Он прижал меня к себе, вдыхая запах волос. Хотелось отстраниться, но я не двинулась с места. Не хочу опять ругаться и злить его…
— Особенно, если она будет похожа на маму, — сказал он мне на ухо. — Буду тогда очень сильно любить.
Он отпустил меня и взглянул на время на телефоне.
— Так, пора за дела, — сказал он. — До вечера отдыхай, я тебе скажу, когда пора собираться. И будь готова — в ресторане будут мои друзья.
— Андрей, я хочу увидеть Зарему, — заговорила я с ним, пока он не ушёл в свой кабинет. — На свадьбу к ней ты не пустил меня. Дай хотя бы так увидеться. Сказать ей, что у нее появится племянник или племянница.
— Ты прекрасно знаешь, почему туда не попала, — строго ответил он. — Одна ты туда не пошла бы, а Самир не рад мне.
— Я знаю, — спокойно отозвалась я. — Но на твоей территории можно? Мне это необходимо. Я очень скучаю.
— Хорошо, я позвоню ей сегодня, — ответил он после продолжительного прямого взгляда. — Моей жене можно многое. И теперь препятствовать общению с сестрой я не буду. Но только если её муж отпустит свою жену.
Да, может не отпустить. Самир так же "нежно любит” Гора, как и он его.
— Ты спроси, — попросила я. — А если не позволит — дай хотя бы позвонить ей.
— Я куплю тебе телефон. Будешь звонить ей сама, когда захочешь.
— Правда? — округлила я глаза.
— Конечно, — ответил Андрей. — Ты будешь ездить к врачу. Ты должна быть на связи. И ещё… Ты больше не моя пленница, Ясмин. Ты моя жена и мать моих детей. Теперь у тебя будет совершенно другая жизнь. Если, конечно, ты не захочешь всё испортить. Потому что в ином случае… Я тебя сломаю.
Он ушёл, не оборачиваясь. Как просто он говорит такие страшные слова. Впрочем, я уже не боюсь. Потому что он УЖЕ меня надломил так, что я больше никогда не стану той, которой была до встречи с этим падшим Люцифером.
Весь день без дела слонялась по дому. То плакала, то улыбалась, поглаживая свой пока ничем не примечательный живот. Да, от него детей я не хотела, но в целом я не была против них. И женские инстинкты одерживают верх — я начинаю испытывать радость от того, что во мне растет и развивается маленький человечек, мой ребёнок. Я первая услышу его плач, возьму его на руки, приложу к груди. От мыслей об этом наворачивались слезы на глаза. Маленький, теплый комочек. Такой родной, мой. Или моя. И уже неважно, каким путём он был зачат. Ребёнок не виноват, его я любить стану так, как только смогу, насколько вообще способно любить моё сердце. Возможно, когда-то я смогу принять и впустить в своё сердце и его отца, но пока это будет только любовь к малышу.
К восьми была готова к выходу из дома. Всё, как любит Горский — красивое черное платье по колено, легкие волны на волосах, идеальный макияж. Только сегодня нет любимых им шпилек, вместо них удобные и изящные лодочки без каблука — я беременна и бегать на шпильках пока не стану.
Когда я еще раз оглядывала себя критичным взглядом, в спальню вошёл Горский. Выглядел он уставшим, но вполне довольным. Переоделся в новый костюм, ему тоже хочется выглядеть красиво. И ему удаётся.
— Чудесно выглядишь, жена, — остановился он у дверей, чтобы как следует рассмотреть меня. После свадьбы он постоянно зовет меня так. Словно наслаждается и смакует. Неужто правда влюбился? Горский? В меня? Смешно.
— Ты тоже, — не осталась я в долгу.
— Такому бриллианту нужна правильная огранка.
Только обратила внимание на коробочку для украшений в его руках. Он поставил ее на комод и раскрыл. Внутри оказалось настолько потрясающее колье и серьги, что рот открылся сам собой. Я таких дорогих вещей не только не носила — даже не видела никогда. Мне хватает и дорогущего браслета, который по настоянию Горского я ношу постоянно, и на который постоянно пялятся все кому не лень.
Андрей подцепил пальцами украшение и подошёл ко мне. Мягко собрал мои волосы и перекинул их на одно плечо, обнажая шею Холодный металл коснулся кожи, а сзади на шее защёлкнулась лапка колье. Потом он помог мне вставить в уши длинные серьги, которые просто потрясающе ниспадали вниз и подчеркивали шею, делая ее еще более длинной и изящной. Как же красиво… Я видела себя в отражении зеркала. Потянулась машинально рукой к сверкающим камешкам. Теперь я выгляжу не просто красиво, а шикарно, изысканно. Очевидно, что я — женщина могущественного мужчины.
— Тебе очень идут эти бриллианты, — его губы коснулись моего уха. А потом перешли на шею, минуя серьги. — Хочу, чтобы ночью на тебе остались лишь чулки и эти безделицы. Спасибо за сына.
Не ответила. Вяло улыбнулась. Красиво, да, просто безупречно, но кто сказал, что мне это нужно? Нужно от него. Только не я.
— Поехали, — потянул он меня за руку. — Веселье нас ждёт.
Мы приехали в ресторан, расположенный в одном из казино Горского. Конечно же, претенциозный и пафосный, никак иначе. Расположились за большим столом, зарезервированным в вип-ложе, а чуть позже стали подтягиваться и другие гости. Мужчины в основном, иногда со своими женами или спутницами. Все холёные, в эксклюзивных вещах, словно Горский друзей выбирает исключительно по стоимости наряда.
— Итак, друзья, — поднялся Гор на ноги с бокалом шампанского, когда все гости заняли свои места. — Сегодня мы собрались по прекрасному поводу.
— А что — тебе нужен повод, чтобы бухнуть, Гор? — перебил его речь один из мужчин, и другие стали тоже галдеть и смеяться.
— Иногда не нужен, — вернул себе внимание аудитории Горский. — Но сегодня повод есть. И он для меня особенный.
Он сделал паузу и обвел загадочным взглядом гостей.
— Ну, что там? Акции, что ли, на фондовом выросли твои? — спросили его.
— Нет, лучше, — улыбнулся Андрей. — Намного более важное событие в моей жизни.
— Тогда новый инвестор, — сделал предположение другой гость. — Тебя так радует только крупная рыба в делах бизнеса.
— Нет, — ответил Гор. — На сей раз речь идёт именно о моей жизни. И жизни моей Ясмин. Мы узнали сегодня, что ждём малыша.
— Особенно ты, Андрюх! Ну, поздравляем! Круто.
Полетели тосты, поздравления и звон бокалов… Всем было весело, а меня, как назло, постоянно тошнило. В момент, когда уже не было сил терпеть, я встала со своего места.
— Я в уборную, — сказала я Горскому.
— Миха, за Ясмин, — тут же дал он указ одному из охранников.
Практически в паре — впрочем, я уже и привыкла к этому — мы двинулись в сторону женского туалета. Там мне стало заметно легче. Уже и так воду одну сижу пью, и всё равно выворачивает. Надо бы сказать об этом врачу. У меня так обезвоживание наступит. Ополоснула лицо водой, закрутила краны и вздрогнула, а сердце забилось так, что плохо стало — из зала в отдалении явно слышались звуки стрельбы.
Глава 54
Руки вмиг похолодели от страха, который застывал льдом у меня под кожей. Однако, выстрелы слышались недолго. Через время поднялась суета, и до меня донеслись крики. Я боялась выходить, как ребёнок закрывшись в кабинке туалета. Странно, что за мной не пришел охранник. Однако, вскоре дверь открылась, и я услышала разговоры и тяжелые шаги.
— Она точно тут. Её охранник стоял возле двери.
— Ясмин, выходите.
Я вжалась в холодную кафельную стену, мечтая в ней раствориться или пройти сквозь неё. Даже старалась не дышать, чтобы не обнаружить себя. Сердце так гулко билось в груди, что его грохот, казалось, слышат все.
— Выходите, мы не сделаем вам плохого.
Я снова не шелохнулась даже. Я понимала, что это глупо, ведь они знают, что я здесь, но всё равно не выходила. Это всё равно что по доброй воле положить голову в пасть льва.
Послышался шумный вздох, и шаги стали приближаться. По моим щекам побежали слёзы, но я даже не осознавала этого. Гор, неужели ты дашь меня так просто обидеть? Я ещё не знала, что случилось, и жив ли Горский, но в том, что меня хотят обидеть, была уверена.
Дверь дёрнули. Я тоже дёрнулась и вжалась ещё теснее в угол кабинки. Как же страшно… Зачем я им нужна?
Дверь не поддалась — она была закрыта на шпингалет. Её дёрнули сильнее, и дёргали до тех пор, пока не сломали хлипкий механизм. Она распахнулась, и я увидела незнакомого мужчину в чёрном.
— Здрасьте, — сказал он мне как ни в чем не бывало.
Не ответила, смотрела на него огромными глазами и чувствовала, как мне становится плохо. Я не дотянусь до сумочки с лекарством…
— Пошли, — крепкие руки ухватили меня за плечи и вытащили из кабинки.
Затем мужчина, крепко удерживая за предплечье, повел меня в зал ресторана. Еле успевала перебирать ногами, чувствуя, как усиливается боль в сердце. Стало трудно дышать.
В зале в этот день никого не было, кроме компании Горского. Наверное, именно поэтому и именно сегодня было совершено нападение. Я из последних сил обернулась на стол, за которым сидели мы, и мне стало ещё хуже — Горский ранен. Он полулежал на том самом диване, на котором сидела я, запрокинув голову на его спинку. А на рубашке в области живота Горского расползлось алое пятно. Он мёртв? Его друзей здесь не было. За исключением нескольких трупов, лежащих на полу, среди которых были и друзья Андрея… Зато по залу ходили мужчины в форме ОМОН.
Администратор же пытался, очевидно, вызвать полицию, но один из мужчин пресёк попытку.
— Трубку положи, — нажал он на неё пистолетом. — Нас тут не было. Кровь уберёте. Тела увезем. Понял?
— Понял, — ответил побелевший работник ресторана.
— Вот она.
Мы остановились. Я перевела взгляд на мужчину впереди себя. На меня смотрел Самир.
— Здравствуй, Ясмин, — сказал он. — Я за тобой.
Я ничего не ответила. Сил не было больше терпеть боль в груди. Я могла лишь кое-как стоять, потому что меня продолжали удерживать на ногах, и смотреть. Снова перевела взгляд в сторону Горского. Он был в сознании, но сильно ранен. Я не была уверена, что он доживёт хотя бы до приезда "скорой”. Тёмные глаза, затуманенные болью, смотрели на меня.
— Поехали? — спросил Самир.
— Куда? — тупо спросила я, чувствуя, как уплывает сознание. — Что с Андреем?
— Домой, — ответил он. — Или ты предпочитаешь остаться с этим ублюдком, который тебя выкрал? Ему всё равно долго не протянуть.
Я снова встретилась с тёмными глазами Гора. Он ещё несколько секунд смотрел на меня, а потом взгляд его потух, и он потерял сознание. Мысль, что я видела последние секунды жизни теперь уже моего мужа, причинила настолько сильную боль, что я просто не могла уже выносить это. Болело сердце и очень сильно живот. Прямо резало.
— А-а-ай… — простонала я.
— Она заваливается.
— Давай ее сюда.
Кто-то взял меня на руки и понёс.
— Больно…
Свет потух.
Голова болит жутко. А сердце больше не болит. Тепло, сухо, мягко. Я, кажется, лежу. Пошевелила рукой и ощутила ткань постельного белья. Глаза хочется открыть, но веки слишком тяжелые. С большим трудом заставила себя разомкнуть их. Взгляд долго плыл, а потом сфокусировался на кафеле напротив. Больничном кафеле. Осторожно повернула гудящую голову из стороны в сторону — так и есть, я в больничной палате.
Во рту было ужасно сухо. Но как позвать на помощь, я не знала. Однако, это не понадобилось. Едва я очнулась, ко мне подошла медсестра, потому что приборы, которые были подсоединены ко мне, стали пищать и выдавать иные значения.
— Добрый день, — сказала она, немного склонившись надо мной.
— Здра… здравствуйте, — с трудом разлепила я губы. — Пить.
Сестра принесла мне поилку и осторожно напоила меня из неё, аккуратно приподняв меня при помощи специального механизма в кровати. Потом снова вернула в лежачее положение.
— Как вы себя чувствуете?
— Голова болит.
— Это после капельниц.
— Что со мной?
— Вы не помните? Вы потеряли сознание.
Замолчала. После того как слышала стрельбу, всё смазалось. Кажется, у меня болело сердце. И живот. Господи, у меня болел живот!
— Что с ребёнком? — села я резко, чуть не выдернув катетер из руки.
— Куда так резко? — отругала меня сестра и заставила лечь обратно, надавив мне на плечи. — С ребёнком всё нормально. Мы сохранили его. Успокойтесь.
Я выдохнула. Страх за малыша отступил, дышать стало легче. Сохранили. Малыш жив. Какая радость… Хоть одна хорошая новость!
— А сердце? Я из-за него сознание потеряла? — спросила я.
— Да, — кивнула женщина, а потом мягко улыбнулась. — Сердце ваше мы полечим. Не переживайте. Раз очнулись — значит, уже всё хорошо.
Всё хорошо. Отчего-то мне так вовсе не казалось.
— А как я сюда попала? — снова посмотрела я в лицо медсестры.
— Мужчина привёз вас, высокий такой, видный. Сказал, что муж.
Муж… Перед глазами появилось видение раненого Горского, который в последний раз взглянул на меня и отключился. Тело снова похолодело. Но спрашивать о нем медсестру бессмысленно. Это Самир меня сюда привез, и у него нужно спрашивать, что всё это означает. Мысль, что Горский мёртв, я принимать отказывалась. Пока не увижу заключение о смерти — не поверю. Но надо теперь дождаться Самира. Наверное, он придёт сюда, ко мне.
— Вам надо больше отдыхать. Вы ещё слишком слабы, — обратилась ко мне сестра. — И не нервничать — иначе у нас не получится ребёнка сохранять и дальше. Скоро придёт врач и всё вам подробно расскажет.
Я кивнула, закусив нижнюю губу. Как я могу быть спокойна после всего, что произошло? Я ничего не понимаю. Я не понимаю, мёртв мой муж или нет, не понимаю, что я ощущаю по этому поводу. Знаю лишь одно — я не испытываю радости.
Глава 56
После ухода сестры приходила врач. Она подробно рассказала о моём состоянии, успокоила, что все самое страшное позади, но себя необходимо беречь. Вечером меня перевели из ПИТа в обычную палату, и теперь можно было меня навестить. Тем же вечером приехал Самир. Я резко села на кровати, едва увидев его на пороге одиночной и явно платной палаты.
Он один, без Заремы. Странно, почему же он её не привез? Наверняка она тоже беспокоится обо мне. Или она ничего не знает, и Самир хочет поговорить со мной с глазу на глаз? Что ж, так даже лучше, потому что у меня тоже к нему есть вопросы, не предназначенные для посторонних ушей.
— Привет, — сказал Самир.
Удерживая у шеи накинутый одноразовый медицинский халат одной рукой, другой он взял стул и поставил его рядом с моей кроватью.
— Здравствуй, — ответила я, пытаясь побороть волнение. Очень непривычно видеть его так близко. И знать, что он причастен к нападению на Горского. Но прежде чем кидаться обвинениями, мне нужно понять, что с Андреем, и зачем это всё Самиру.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил мой бывший жених и сел рядом. На почтительном расстоянии, но всё равно слишком близком для мужа сестры.
— Нормально, — ответила я. — А почему Зарема с тобой не приехала?
— Она беременна, — ответил он. — Я не говорил пока ей, что случилось. Ей нельзя волноваться.
— Понятно, — улыбнулась я слабо. — Поздравляю вас. Это прекрасная новость.
— Спасибо, — ответил Самир и остановил взгляд на моём лице.
— Что с Андреем? — не стала я тянуть с главными вопросами.
— Он мёртв, — спокойно отозвался Самир.
— Мёртв? — прошептала я сухими губами.
— Ну да. Там и умер, на диване. Ты же видела, — говорил он, продолжая всматриваться в моё лицо.
В области груди снова стало больно.
— Не может быть…
— Ещё скажи, что ты жалеешь о нём, Ясмин, — сказал с укором Самир. — Сколько плохого он тебе сделал? Разлучил нас с тобой. Ты должна была стать моей женой. А стала… с ним.
Превозмогая боль, посмотрела в его голубые глаза. Он не забыл? Не забыл меня? Он что — питал ко мне какие-то чувства? А как же Зарема?
— Всё это уже неважно, — покачала я головой, чувствуя, как по щекам снова побежали слёзы. Да, жалею о нём, чёрт возьми! Жалею. — Как бы там ни было, но он стал моим мужем. А ты женат на Зареме, что теперь об этом говорить?
— Ну да, — поджал он губы. — Назад не переиграешь.
— И куда я пойду после клиники? Что теперь с домом Андрея?
— Он опечатан, как и все имущество Горского, — ответил Самир. — Ты поедешь к нам с Заремой.
— Почему не к отцу?
— Отец тебя не готов пока простить.
— Он меня? Не готов? — усмехнулась горько я. — Да это я его не готова простить. Продал меня, как барана на рынке… Я не хочу жить в твоём доме, Самир.
— Это не обсуждается, — отрезал он. — Ты тоже теперь моя семья, и я не позволю сестре моей жены бродить по улицам.
— Снимите мне квартиру.
— Никаких квартир, Ясмин, — снова настоял он. — Дом большой, нам всем хватит места.
— Я не хочу!
— Тебя не спрашивают, — твердо сказал он. — Притащу силком, ясно?
Ещё один командир сыскался…
— Я хочу жить дома, в доме моего мужа.
— Ясмин, — вгляделся в моё лицо Самир. — Я не понимаю — ты тоскуешь об этом ублюдке, что ли? О том, кто тебя выкрал, держал в плену, принудил стать его женщиной? Оскорбил меня, оскорбил твоего отца, твою сестру наконец!
— Я ношу ребенка от этого ублюдка. А ты оставил его без отца! — Зло отозвалась я, глядя на узор своего одеяла. А потом вскинула голову, чтобы снова посмотреть в его глаза. — Зачем ты организовал это нападение?
— Хотел тебя спасти. Не хотел, чтобы ты так и была пленницей урода Горского.
— Кто тебя только просил? — повысила я голос. — Кто? Зачем ты влез?
— Я думал, что помогаю тебе, — нахмурился Самир.
— Ошибки быть не могло? — спросила я, пытаясь проглотить противный ком в горле.
Я говорила о смерти мужа. Не получалось это вслух сказать. Я сама всё ещё не верила в то, что его больше нет. Как же я его ненавижу, до сих пор ненавижу, но мне дико, просто невыносимо думать, что мой Гор умер и больше никогда не придет. Не узнает, кто родился — мальчик или девочка. Не подержит на руках своего малыша. Я привыкла к нему, привыкла чувствовать себя под его защитой. А что теперь сделает со мной Самир — я не знала. Мне совершенно точно ясно, что "помог" он из своих личных мотивов. И хорошо, если эти мотивы касаются только денег Горского, а не меня саму или моего ребёнка. Я хотела вернуться домой не только из-за Андрея, но и потому, что боюсь действий Самира.
— Помог, — откинулась я на спинку кровати и зарыдала. — Помог…
Сердце закололо ещё сильнее. Боль стала невыносимой. Всё вокруг поплыло. Вокруг послышались суета и возня. В руку снова воткнули какую-то иглу. В моей же голове билась только одна мысль — я должна сохранить малыша. Обязана.
— Выйдите отсюда немедленно! — говорил строго мужской голос, который я слышала где-то на краю сознания. — Только-только её в чувство привели. Несите новую капельницу!
Глава 57
Ребёнка спасли снова. Меня тоже. Моё состояние стабилизировалось. Больше я не позволяла так сильно брать верх надо мной эмоциям — ради малыша. Я обязана его выносить и быть сильной, как бы ни было трудно. Только от меня зависит его жизнь и здоровье, и мне необходимо взять себя в руки.
Через десять дней меня выписали. Самир не дал мне и шага ступить в сторону, усадил в свою машину и повёз в их с Заремой дом. Мне не нравилось это, но идти больше действительно некуда. Дом Горского пока так и остаётся отпечатанным, мне не разрешают туда возвращаться. Но у меня остался браслет, который дарил Андрей. Если я продам его, то смогу снять квартиру, а дальше как-нибудь разберусь. На какое-то время этих денег хватит, а к тому моменту, когда они кончатся, что-то уже должно решиться с имуществом и активами Горского.
Снова вздохнула, глядя в окно машины на проносящиеся мимо дома и деревья. Не могу никак поверить, что я теперь вдова. Так хотела избавиться от плена Гора, мечтала об этом, а теперь мне больно и одиноко. Больно не только за себя, что теперь мне придётся скитаться, но и за ребенка, который не увидит отца. Бедный малыш еще не знает, что его здесь ждёт только мама. Верно говорят — "бойся своих желаний. Они имеют обыкновение сбываться…". Вот и сбылись. Только кто от этого стал счастливее? Я или мой ребенок? Никто.
— Милая, — кинулась мне на шею Зарема, едва мы переступили с Самиром порог. — Как я рада!
— Привет, Зарема, — искренне улыбнулась я ей. Что бы ни произошло, но ей я всегда буду рада. Рядом с ней мне будет легче, я знаю. Может быть, не так уж это и плохо, что Самир настоял на моём проживании в их доме — я буду видеть сестру столько, сколько захочется. Не думаю, что её муж будет против этого.
— Заходи, — она помогла мне снять пальто и повесила его в шкаф.
— Зарема, покажи Ясмин её комнату. Займись ей, в общем. Мне надо работать, я привёз твою сестру и теперь уезжаю в офис, — обратился к ней Самир, который раздеваться вместе со мной не стал.
Он ушел, а я снова взглянула на сестру. Интересно, она в курсе, что задумал ее муж?
Мы прошли с ней в кухню. Зарема налила нам чая.
— Ты беременна, малышка? — спросила я её.
— Да, — мягко улыбнулась сестра. — Только недавно узнали. Так всё быстро получилось… Ты тоже, милая.
Она взяла мою руку в свои ладони. В глазах растроганной сестры стояли слёзы. Да, момент действительно очень трогательный. Никогда не думала, что мы будем носить своих малышей в одно и то же время. Жаль, правда, что мой брак так тяжело начался и так нелепо закончился… Больше замуж я не выйду.
— Ты рада? — спросила я ее.
— Очень, — ответила она, всё-таки пустив слезу. — Ты ведь знаешь, как я люблю Самира. Он чудесный.
Ну да. Ничего не стала говорить ей о своих подозрениях. Может, я и неправа на его счет, а сестру заставлю волноваться зазря. Сначала надо всё выяснить. И самой не отчаиваться, ведь я отвечаю за жизнь своего ребёнка.
— А ты, Ясмин, как? — спросила она, заглянув мне в лицо. — Ты как вообще? После того, как…
— А ты как думаешь? — устало я спросила ее.
— Ты успела… полюбить мужа? — осторожно задала следующий вопрос она.
Как она так умудряется постоянно спрашивать такие неудобные вещи? Которые, впрочем, отзываются в сердце каждый раз.
— Не знаю, — покачала я головой и опустила её. — Я уже просто запуталась. Но я бы хотела его увидеть снова.
Предательские слёзы упали на ткань платья.
— Милая, — обняла меня сестра. — Ты горюешь.
— Наверное, да.
Зарема вздохнула, глядя с сочувствием на меня. Может, она и права, и я сама себе клялась, что никогда не приму Гора, но ошиблась? Если не люблю, то почему же так больно?
— Ты должна быть сильной, милая, — сжала она снова мою руку. — Ради малыша.
— Я знаю, — глухо отозвалась я. И это действительно так — я буду бороться за его жизнь.
— Всё будет хорошо. Мы тебе поможем, — продолжала она пытаться успокоить меня. В этой ситуации вообще непонятно, какие слова возымели бы действие и успокоили бы меня. Никакие… Только время залечит раны. Может быть…
Я обняла сестру и поплакала на ее плече. Всё же с ней легче. Я не чувствую себя такой одинокой. Дыра в душе от потери мужа осталась на месте, но рядом с близким человеком она уже не так пугает.
— Ты говорила с Самиром обо мне? — спросила я.
Нужно попытаться выведать, что она знает о планах мужа на меня.
— Да, конечно, — ответила она. — Я так обрадовалась, когда он сказал, что тебя удалось вызволить. Правда, такой ценой… Но Самир сказал, что иначе не мог поступить — оставить тебя среди трупов. На Горского ведь напали, ты чудом спаслась. Как хорошо, что Самир пришёл тебе на помощь. Сказал, что будет рад видеть тебя в нашем доме. Я даже не ожидала: после таких-то отношений с твоим мужем!
Я не ответила. Кровь в венах стала кипеть. Так вот какой лапши ты навешал своей жене, Самир. Он не сказал ей, что организатор нападения — сам Самир! Господи, какая же ты наивная, Зарема моя… Как же тебе потом будет больно падать! Но и открыть глаза ей я пока не посмею… Она боготворит мужа, и боюсь, что сейчас выбор будет не в мою пользу — она поверит правде любимого супруга.
— Откуда же он узнал, где я и что мне требуется помощь?
Зарема свела вместе свои почти детские брови. Это же очевидно. Если Самир знал, что происходит заварушка в ресторане, то и причастен к этому, даже если не был бы инициатором. Просто мне он признался, потому что я приперла его к стене своими вопросами. А наивной маленькой Зареме наплел с три короба…
— Не знаю… — ответила она. А потом отбросила сомнения. — Это неважно. Главное, ты с нами и в безопасности.
Снова опустила голову. В безопасности ли?
Однако, уже вечером Самир, видимо, решил что-то прояснить. Вернулся из офиса и, едва переступив порог и поцеловав жену, сразу обратился ко мне.
— Ясмин, через час приходи в мой кабинет, — попросил он, и я вдруг испугалась. — Есть разговор.
Глава 58
В тот вечер Самир не сказал ничего особенного. Спрашивал о здоровье, о моих планах на будущее и говорил со мной на отстранённые темы. Закралась мысль, что он не говорит мне о том, что случилось, и толком не отвечает на вопросы, потому что сам еще не уверен ни насчёт имущества Андрея, ни насчёт его смерти. Пообещал лишь, что всё расскажет позже, и мне надо подождать, а главное, беречь себя и ребёнка. В его заботу я почему-то совершенно не верила, а то, что он не отвечал на вопросы, очень злило. Я всё поняла — я буду знать исключительно то, что он посчитает нужным осветить.
А уже через три дня состоялся иной разговор. Самир снова позвал меня в свой кабинет, снова одну, без Заремы.
В кабинет Самира заходила в большом волнении. И даже со страхом. Сердце билось как сумасшедшее. Я не знаю, чего от него ожидать, и, в отличие от Заремы, совершенно не доверяю её мужу.
— Присаживайся, — указал он на кресло напротив себя.
Самир сидел не за письменным столом, а возле чайного — эдакая небольшая зона отдыха, где можно выпить кофе или чай. Чем он, собственно, и занимался — возле него дымилась кофейная чашка. Впрочем, напротив моего кресла тоже, но явно с чаем. Бывший жених подготовился и заказал нам напитки. Его дом вовсе не такой большой и шикарный, как у Горского, но здесь тоже есть немногочисленная прислуга. Вот и снова я вспоминаю Гора… Снова душу заполнила печаль.
Я прошла к креслу и села в него. В молчании смотрела на Самира.
— Угощайся, — кивнул он на чай возле меня. — Кофе не предлагаю — тебе нельзя его по многим причинам. Сахар на блюдечке. Я помню, что ты любишь сладкий.
Лишь глянула на чашку и перевела взгляд обратно на него. Мне не хочется ничего принимать от него, даже такую мелочь, как чай. Но чтобы не показаться враждебно настроенной, я всё-таки бросила кубик сахара в темно-коричневую жидкость и помешала ложечкой.
— Комната понравилась тебе? — спросил он, отпивая из чашки. — Удобная?
— Да, — кивнула я головой. — Спасибо.
— Ну, вот и хорошо.
— А Зарема не против того, что мы тут вдвоем сидим? Может, стоит при ней поговорить, чтобы не давать повода думать о нас… плохо.
— Зарема мне доверяет, как и должна делать жена, — ответил Самир. — И разговор наш весьма… конфиденциальный.
Он прошёлся взглядом по моему телу в платье, которое мне дала сестра. Мы почти одной комплекции, и она поделилась со мной вещами, потому что я приехала в дом в вечернем платье после ресторана. Больше вещей у меня здесь нет. Затем его глаза вернулись к моему лицу и опустились на губы. Мне всё это очень не понравилось. Я чувствую, что он смотрит на меня слишком откровенно, смотрит, как мужчина на женщину, которую вожделеет. Но ведь это неправильно! Я вдова и буду хранить верность своему супругу, а Самир — муж моей сестры. Зачем он так смотрит на меня? Стыдно. Щёки невольно заалели.
— О чем ты хотел поговорить? — решила я перейти к делу, чтобы оставаться с ним наедине как можно меньше.
— О твоём наследстве.
Всё внутри упало. Я не могу говорить о Горском как о мёртвом. Опустила глаза на свои дрожащие руки на коленях.
— Ты же понимаешь, что, как вдова Горского, наследуешь его имущество? — посмотрел он на меня в ожидании ответа.
— Свидетельство о смерти есть?
— Да, — безжалостно ответил он и встал с кресла.
Прошёл к столу и взял в руки фиолетовый бланк. Потом вернулся и протянул его мне.
— Осторожнее, это оригинал.
Читать бесплатно другие книги:
