Слепая удача Ночкин Виктор

– Перегруппировываются, – предположил Химик. – Я так мыслю, Фишер порядочно углубился на территорию Афара. Оборона, видишь, эшелонированная, в несколько рядов. Наружные ловушки диверсанты преодолели.

– М-да, – протянул Слепой. – А я так надеялся, что если идти на звук, то непременно выйдем к базе наших старичков.

Химик огляделся, отыскивая ориентиры.

– Так… пришли мы оттуда. Значит, продолжим движение.

– Я вперед, – вызвался Пригоршня, – а вы не торопитесь, я вернусь и скажу, если кого-то встречу. Ориентир – вон та стрела крана, согласен, Андрей?

Химик снова огляделся и кивнул:

– Да, годится.

Когда Пригоршня ушел в лабиринт ржавого металла, остальные выждали несколько минут и осторожно двинулись следом. Естественно, лейтенант хромал позади, Вера держалась рядом с ним. Химик со Слепым шли первыми. Постепенно расстояние стало увеличиваться, Дольский с Верой понемногу отставали. В дебрях свалки они скоро пропали из виду.

– Химик, а зачем тебе энергатор? – тихо спросил Слепой. Он уже давно собирался задать этот вопрос, но как-то к слову не пришлось. – Мы там все красивых слов наговорили, и я, наверное, больше всех. Но ты помалкивал, только о хабаре упомянул.

Химик молчал довольно долго и, когда Слепой уже не рассчитывал получить ответ, заговорил:

– Я видел энергатор в деле. Полезная штучка.

– Ну и зря. Тебя же в покое не оставят. Ну, вот как с Есаулом вышло. Была у него полезная штучка, и чем все закончилось?

– Ты прав.

Химик выглянул из-за капота старого «ГАЗа», ему что-то не понравилось, и он долго вглядывался в подозрительную тень. Потом решился и пересек открытое пространство, чтобы снова углубиться в железные дебри.

– Ты прав, Слепой, – повторил он.

– И?

– И я буду осторожен.

– Хм. А стоит ли хабар такого риска?

– Если боишься, держись от меня подальше, когда все закончится. От меня и моего хабара.

– Да ты и сам меня близко не подпустишь.

– Это тоже верно, – без улыбки ответил Химик. – Смотри, там Никита?

– Точно. Знаки подает. Что это означает? У вас какая-то своя система символов?

– Это значит, что мы должны остановиться… – Химик подумал секунду и добавил: – И замереть. Я здесь подожду, а ты приведи остальных. Где они там застряли? И скажи, чтобы не шумели.

Слепой обошел вросший в землю экскаватор, заглянул в просвет между грудами ржавого хлама – никого. Тогда он вернулся еще немного и услышал тихие голоса.

– Вера, я бы пообещал тебе, что уйду со службы, лишь бы ты не беспокоилась, – говорил Дольский. – Но это было бы неправдой. Моя служба… понимаешь, у нас просто так не уходят.

– Я понимаю, – ответила женщина. – Но я не хочу делить тебя со службой. Кому ты будешь верен до конца? Службе или мне?

Слепой нарочно топнул по мятому стальному листу, железка отозвалась негромким скрежетом. Голоса смолкли, раздались шаги, слышно было, как лейтенант тяжело ступает, приволакивая ногу.

– Вера, Дольский! – негромко позвал Слепой. – Я возле экскаватора, тихо идите ко мне. Пригоршня что-то заметил.

Когда они добрались к Химику, Пригоршня тоже был там и оживленно рассказывал, вернее, оправдывался:

– …Так я же очень осторожно!

– Ну-ну, – скептически вставил Химик.

– Ну так вот, за теми завалами начинается пустошь. Мощенная плитами то есть. Полоса такая, свободная от хлама. И дальше бетонная ограда, метра два высотой. Даже больше. Вышки тоже имеются, но есть ли на них наблюдатели – непонятно. В общем, это воинская часть, а она, как лейтенант сказал, в середине свалки.

Дольский кивнул.

– Я думаю, пустошь – это нарочно. По правилам запрещено сгружать рухлядь ближе, чем сколько-то метров от ограды. Метров пятьдесят, видимо. Поэтому вдоль ограды простреливаемое пространство.

– Сколько еще до пустыря? – спросил Химик.

– Если так пойдем, – Пригоршня показал направление, – то метров двести по прямой. Но только мы здесь не одни. Я двоих видел, а может, их и больше. Думаю, это из группы Фишера. Они тоже к ограде подбирались. Осторожненько так крались, таились оттого, кто может на вышке торчать. И хуже всего – они могли меня заметить.

– Могли или заметили?

Пригоршня развел руками:

– Не знаю.

– Ну, они за тобой пошли, или, может, как-то отреагировали?

– Так а мне откуда знать? Я же сразу присел и назад – короткими перебежками.

– Ладно, чем они занимались?

– Тем же, что и мы. Говорю же, они крались к ограде. Вернее, к краю свалки перед оградой.

– Ну вот, а ты еще спорил. – Химик слегка улыбнулся.

– Ты о чем?

– Я говорил, они будут пробиваться мелкими группами. Нормальная тактика в этих условиях. Сперва шороху наделали, оттянули часть охраны на себя, но подальше от основной базы Афара, а потом перешли ко второй фазе операции. Интересно, сколько людей с Фишером? Лейтенант, как по-твоему? Ты должен лучше нас это представлять. Сколько диверсантов могла прозевать ваша служба?

– Почему «прозевать»? – обиделся Дольский. – Мы отслеживаем всех, кто вызвал подозрения. Семь человек зафиксировано. Я имею в виду таких, кто мог иметь связи с Фишером, и теми, кто за ним стоит. Предполагалось, что за этими проследят и выйдут на остальных.

– Мало. Их должно быть больше. Кто-то отвлекает, эти двое в обход пошли…

– Еще двое пропали в «стене», – напомнил Слепой.

Химик задумался.

– Предположим, до пятнадцати человек, – наконец объявил он. – Так что таких групп, вроде двоих, замеченных Никитой, может быть несколько. Интересно, как они собираются преодолеть стену. Метра два, да? Невысоко.

– Там еще наверняка колючая проволока поверху, так что метр можешь накинуть, – заметил Пригоршня. – Я толком разглядеть не смог. Решил не слишком маячить на виду, если рядом противник.

– Хорошо бы войти за ними в расположение части следом за этими двумя, – предложил Дольский. – Посмотрим, как они справятся, и проникнем тем же путем.

– Хорошо бы, – кивнул Химик, – только не выйдет. Придется ждать. Если они видели Никиту, то не полезут, пока не проверят тыл. Значит, будем ждать. Пусть диверсанты сделают свой ход, после и мы подключимся.

Все расселись, примостившись среди железного лома.

– А у нас пожевать нет? – тут же спросил Пригоршня. – Все мотаемся как угорелые, пожрать некогда! Химик, в Мишином рюкзаке наверняка ведь что-то найдется?

Слепой протянул ему рюкзак:

– Посмотри сам. Мне что-то не хочется.

– Ну и зря!

Пригоршня стал выгружать припасы: консервы, галеты, флягу. И не откладывая, тут же вскрыл первую банку. Несколько минут молча ели. Потом Вера, грызя галету, заговорила:

– Почему так получается? Ведь это же неправильно. Фишер – хороший ученый, почему он не продолжил работу, почему устроил это все? Публикации за границей и прочее? Но он же ученый! Если бы работал легально, мог добиться намного большего!

– Это долгая история, – ответил Химик. – Из-за его экспериментов случился катаклизм, пришлось эвакуировать базу. Наверное, он не хотел отвечать, если выяснится его роль.

– Или не хочет иметь дело с вашим первым отделом, – вставил Слепой.

– Ну почему? У них свой первый отдел имеется, можешь не сомневаться, – тут же возразил Дольский. – Вон, Веру отправили в Зоне работать, хотя она не хотела, но…

– Я не жалею, – тут же вставился Вера. И неожиданно улыбнулась. – Столько всего произошло! Нет-нет, я не жалею. Как бы я жила – там, в городе, без всего этого?

– Верочка наш человек, сталкер! – заулыбался Никита.

Но Дольского было не так просто сбить с мысли.

– Не в этом дело! – снова заговорил он. – Ну, хорошо, Вера не хотела, но ей пришлось. А Фишер сейчас где? Тоже здесь, в Зоне, рискует своей драгоценной головой под пулями!

– Фишер вообще рисковый мужик, это ясно стало, еще когда он в Зоне остался, не стал эвакуироваться, – напомнил Химик. – И потом в Зоне жил, один, авторитетным человеком стал. Не скажу, что он мне нравится, но все же…

– Так зачем ему понадобилось все это? – снова заговорила Вера. – Он мог точно так же работать, числясь в своем институте.

– Зона – она затягивает, – важно сказал Пригоршня. – Меня вот тоже когда-то ухватило да как поволокло… сам не понял, как это вышло, но я сейчас здесь и уходить не собираюсь.

– Это понятно. Я сама чувствую то же самое. Но зачем он связался с иностранцами?

– Вера, – осторожно заговорил Слепой, – а когда вы закончите свои эксперименты и вам разрешат публиковать научную работу – кто будет первым автором числиться? Наверное, руководитель вашей лаборатории?

Вера опустила глаза.

– Он будет вторым. Первым – директор института. Но я буду третьей! Это уже согласовано!

– Вот видите. А там у Фишера собственный институт, ему славу ни с кем делить не придется. Он очень любит себя, как я понимаю.

– Ну, это еще неизвестно, что ему позволят, а что нет, – раздраженно возразил Дольский. – Там свои порядки и тоже, наверное, не все гладко.

– «Наверное»?

Дольский пожал плечами и стал грызть галету. Эти твердые, как кирпич, галеты поочередно помогали всем уходить от неприятного ответа.

– А жалко, дедка этого, ветерана, с нами нет, – с набитым ртом пробурчал Пригоршня, – он бы тебе, Слепой, сейчас объяснил, что ты занимаешься агитацией в пользу потенциального противника. Что ведешь подрывную работу и льешь воду на мельницу заграничного империализма.

– Да я вообще не агитирую, я просто думаю: почему так? Фишер – ученый, и Вера ученый. Работают над одной и той же темой, но встречаются как противники. Зачем это?

– Да, это глупо, – согласилась Вера. И тут же снова, опустив глаза, захрустела галетой.

– Нет, в этом есть смысл, – заявил Дольский. – Есть мы, есть противник. И где бы мы ни оказались, всегда будет линия, которая нас разделяет. Фишер выбрал другую сторону, он враг.

– Он хороший ученый, – пробормотала Вера и стала заливаться краской. Ей вовсе не хотелось спорить с ненаглядным Сашенькой. – И выбрал ту сторону, где его талант лучше оценят.

– Но ведь ты не такая?

– Я вас всех примирю, – объявил Химик, – чью бы сторону кто ни принял, за кого бы ни стоял, а встречаемся мы все в Зоне на равных. И в этом есть высшая справедливость.

– Зона – великое место! – важно кивнул Пригоршня. – А автомат Калашникова способен разрешить любой спор, хоть научный, хоть политический!

Над свалкой прокатился гулкий грохот, от которого заложило уши. Земля содрогнулась, со штабелей посыпался металлический лом, звякнули уцелевшие стекла в кабинах. Пригоршня вскочил, отшвырнув консервную банку, – с кучи лома, под которой он устроился, свалилось несколько тяжеленных железок. Лязг и звон, которым сопровождалось падение, казались жалкими и тонкими по сравнению с только что отгремевшим взрывом.

– Главный калибр! – заявил Слепой. – Химик, здесь же до моря далеко! Как Фишер умудрился притащить к Зоне линкор?

Раздались автоматные очереди – сперва густо, потом все реже и реже, но бой не прекращался. Стрелки, вероятно, маневрировали между завалами техники и отходов, то встречались и начинали перестрелку, то снова оттягивались.

– Шутки в сторону, – заявил Химик, – начинается.

– Взорвалось не в расположении части, – заметил Пригоршня.

– Отвлекают. Штурм базы сейчас тоже начнется. Может, они уже пошли? Тогда и нам пора.

Химик с Пригоршней как более опытные двинулись к военной части первыми, остальные шли следом. Повороты и изгибы в ржавом лабиринте тянулись на сотни метров, но вот наконец впереди показались четырехскатные крыши наблюдательных вышек – маленький отряд вышел к ограде. В небо поднялись дымные столбы.

– Что это? – спросила Вера.

Пригоршня пошел первым, но вскоре возвратился:

– Есть пара. Наверное, те самые, которых я уже видел. Дымовые шашки запускают. Сейчас все будет в дыму, куда там туману, который утром стоял!

Ветерок подхватил густые черные клубы, поднявшиеся над свалкой, потащил, разорвал, и вскоре серая завеса скрыла небо. В отдалении по-прежнему шла стрельба, то удаляясь, то приближаясь. Слепой следом за Химиком и Пригоршней подкрался к последним, уже совсем невысоким нагромождениям металлического лома. Еще два десятка метров – и начинался мощенный бетонными плитами пустырь. Осторожно выглянув из-за прикрытия, он увидел двоих в маскировочной униформе, наподобие той, что была на мертвяках, вышедших из «стены». Разумеется, сейчас диверсанты не стали использовать сетки с пучками травы. Один держал на плече трубку наподобие ручного гранатомета. Слепой догадался, что из этой штуки он пускал дымовые шашки.

Эти двое затаились за россыпью старых покрышек, дальше начиналось свободное от отходов пространство, сейчас сплошь затянутое дымом.

– Дыма много, – прошептал Пригоршня. – Вряд ли двое могли это все устроить. Значит, три или четыре группы у этой стены. Смотри, вдоль всей стены шашек набросали.

– А я тебе о чем говорил?

– Да помню я, помню! Ворот с этой стороны не видно было, когда я в прошлый раз разглядывал. Значит, штурмуют с тыла.

– Почему-то я уверен, что у Афара припасены сюрпризы и на этот случай. Не попасться бы.

– А эти вроде не боятся, а?

Диверсант отложил пусковое устройство и взял штурмовую винтовку, которая лежала на земле рядом с ним. Он и его напарник, похоже, сейчас о чем-то говорили – они склонились друг к другу. Вот один кивнул, другой вскочил и бросился в дым. Вслед за ним через пару секунд побежал и первый. Двигались они сноровисто и ловко, на бегу петляли, чтобы затруднить прицел невидимым защитникам базы.

– Четыре группы, по двое, – шепотом подсчитал Пригоршня. – Восемь человек. Ну, как минимум шесть, если таких групп три.

– Придется снова ждать, – сделал вывод Химик.

В дыму затрещали автоматные очереди. Грохнул взрыв – граната… еще несколько очередей – и все стихло.

– Ну вот, они уже лезут на стену, – предположил Химик.

– Может, нам пора выдвигаться? – предположил Слепой. – Застигнем диверсантов, пока они будут заняты альпинизмом.

– Не, погодите… – Пригоршня напряженно вслушивался.

Снова несколько коротких очередей. Потом – звучный хлопок.

– Ну, сейчас…

Пригоршня не закончил фразу, его голос утонул в грохоте мощного взрыва. Потом под душераздирающий скрип и скрежет с затянутого клубами дыма неба стали сыпаться обломки – щепа, рваные клочья жести… В сплошной серой завесе наметилось движение – что-то большое валилось на бетонные плиты сквозь дым. Рухнуло с тяжелым грохотом, подпрыгнуло от удара… и развалилось на части. Четырехскатная кровля сторожевой вышки отлетела из дыма к краю свалки, ударилась о корпус вертолета. От толчка завалился штабель старых покрышек, несколько штук покатилось в разные стороны. Вера вздрогнула, когда резиновое кольцо метрового диаметра проскакало рядом с ней. Дольский обнял ее.

С визгом и скрежетом борт вертолета смялся. В этом шуме не было слышно, что происходит под стеной, но догадаться было несложно.

Пригоршня проводил взглядом катящийся мимо здоровенный автомобильный скат и объявил:

– Стрелок на вышке сидел, а башню НУРСом, что ли, обрушили. Вот теперь они и войдут на территорию.

И тут Слепому стало немного не по себе. До сих пор не боялся, что бы ни встретилось – мутанты, аномалии, Всплеск… даже когда на расстрел вели, не было этого чувства. А тут вдруг как проняло! Вот ни за что не хочется идти в дым. Он ощутил потребность что-то сказать, что-то сделать, чем-то отвлечься, лишь бы не сидеть неподвижно, прислушиваясь к вибрирующей где-то под сердцем тонкой струне.

Слепой огляделся, к кому бы обратиться… выбрал Пригоршню.

– Слышишь, Никита. Вот такая история. Пошли как-то военные на штурм базы посреди Зоны. Как ни наседают, не получается взять базу, не могут подступиться. Уже и в атаку никто не хочет, все равно не получается… Командир видит такое дело, думает: «Нужно какое-то радикальное решение». И как закричит: «Братцы, нас с тыла обошли, спасайся кто может!» Ну и бойцы с перепугу так рванули, что опомнились только на базе.

Дольский хмыкнул, но кроме него юмора никто не оценил. Химик даже бросил, не оборачиваясь, через плечо:

– Дурацкие твои шутки, ей-богу.

– Ладно, я тебе это припомню, – пообещал Слепой, – новая шутка будет про Химика, так и знай. Эй, а что ты делаешь?

Пока Слепой пытался унять волнение и сочинял новую байку, Химик что-то мастерил. В руках у него Слепой заметил что-то вроде мягкого пакета с кроваво-красной жидкостью и небольшой бледно-зеленый предмет с торчащими играми. Иглы были мягкими, они податливо гнулись в пальцах Химика.

– Сейчас увидишь. Когда побежим, прикрывайте меня, у меня руки будут заняты. Да, Пригоршня, мне понадобится трос. У Конокрада в рюкзаке вроде еще есть моток?

– Точно. Ты что придумал-то?

– Давно собирался эту штуку испытать в новой обстановке. Если не получится, подсадишь меня на стену, как тогда, помнишь?

– Там колючая проволока, не зацепишься, а руки обдерешь.

– Вот поэтому и хочу попробовать сперва свою идейку. Ты же знаешь, неравнодушен я к этой сборке. Давай трос.

Химик соорудил на конце троса петлю и стянул ею мягкий красный куль. Потом приподнялся и вгляделся в дым, все еще заволакивающий стену. Время от времени глухо звучали автоматные очереди, бой шел где-то неподалеку, но явно не по эту сторону ограды.

– Ну что, пора?

– Думаю, они уже за стеной, – ответил Пригоршня. – Так что ты придумал?

– Некогда объяснять, сейчас сам увидишь. Ну… – Химик еще раз огляделся. – Пошли!

Химик бежал посередине, Слепой с Пригоршней, держа автоматы наготове, держались по бокам от него, чтобы прикрыть, если появится опасность. Но полосу дыма они пересекли, никого не встретив. Самой большой помехой были обломки караульной вышки, то и дело попадавшиеся под ноги. Из-за этого Слепой то и дело глядел вниз и стену увидел, уже когда едва не врезался в нее с разбегу.

– Смотрите на меня и делайте так же, – велел Химик.

Он проткнул ножом куль, выпустив розовую пену, затем с силой вдавил в нее бледно-зеленый предмет, похожий на ежа. Раскрутив на тросике сборку, запустил ее в полет. Сцепившиеся артефакты перелетели гребень стены и звучно шмякнулись о бетон с внутренней стороны. Химик приник к стене, а Слепой, позабыв о его словах, на пару секунд замешкался. И тут сборка сработала. Слепой ощутил, что его волочет к стене. Взмахнул руками, стараясь удержать равновесие, и скорее прыгнул, чем шагнул, к шершавой бетонной поверхности. Ударился о стену и прилип к ней. По другую сторону о бетон колотили притянутые сборкой железяки, доски и прочий хлам, до сих пор мирно валявшийся у ограды.

А Химик уже полз вверх, с усилием отталкиваясь руками и ногами. Скреб животом по бетону, упирался изо всех сил – и поднимался. Рядом то же самое делал Пригоршня, который, похоже, удивился не меньше Слепого. Что оставалось делать? Слепой тоже пополз, бормоча: «Я же сталкер, а не Человек-Паук, что за шуточки?» Поначалу ползти было очень тяжко, потом прилипшая по другую сторону стены сборка осталась внизу, и хотя она тянула к себе, двигаться стало полегче.

Когда Слепой добрался к гребню стены, Химик уже перекусил проволоку, и несколько витков «колючки» упруго прошелестели над головами, сворачиваясь в спираль. Потом действие сборки стало ослабевать, и Слепой собрался вскарабкаться на парапет.

– Стой! – прикрикнул Химик. – Вцепись покрепче, сейчас она еще разок дернет.

И точно – дернуло! Последний всплеск активности аномалии так прижал Слепого к гребню стены, что, кажется, выдавил воздух из легких. Зато потом сила земного тяготения напомнила о себе, и пришлось вцепиться руками в бетон изо всех сил. По другую сторону ограды с грохотом и звоном осыпалось барахло, притянутое сборкой. Слепой перекинул ногу через стену и огляделся – по другую сторону ограды дыма было куда меньше, сюда ветер его почти не заносил. За стеной лежал двор, мощенный теми же квадратными бетонными плитами, что и снаружи. Плац, значит.

Дальше длинное строение одноэтажное с просевшей кровлей – скорее всего склад. Когда-то стены были выкрашены белой краской, теперь она потрескалась и отвалилась широкими пластами, отчего стена стала похожей на странную мозаику. Окна, как и полагается складу, закрывали толстенные решетки, зато посередине здания имелись ворота, сейчас распахнутые настежь. Внутри можно было разглядеть сбитые из досок ящики высотой, пожалуй, с Пригоршню.

Рядом ржавели брошенные грузовики, когда-то давным-давно аккуратно припаркованные ровной линией. За складом виднелась плоская крыша двухэтажного здания и здоровенная антенна над ней. Пригоршня спрыгнул со стены, под его ботинками жалобно взвизгнули железки, грудой свалившиеся после того, как отключилась сборка.

– А куда весь народ-то подевался? – спросил Никита, оглядывая плац. – Неужели все в склад полезли?

Слепой перекинул ногу через гребень стены и заметил:

– Похоже на ловушку. Очень уж широко ворота хозяева распахнули, так и приглашают войти. А зная Афара…

– Эй, а как же мы? – окликнула снизу Вера.

– Погодите пока, – велел Химик, – сейчас придумаю, как трос закрепить.

И тут внутри склада прокатилась серия взрывов. Из окон выплеснулись осколки и клубы дыма. Остатки белой краски посыпались широкими пластинами со стен склада, а крыша просела чуть сильнее.

Бетон под Слепым дрогнул, как будто ограда пыталась сбросить его. Слепой вцепился крепче. В здании закричали. Кто-то орал на неизвестном Слепому языке, кто-то длинно надрывно стонал.

Теперь все стало понятно – и распахнутые ворота, и решетки, и просевшая крыша, и облупившаяся краска на стенах. Видно, не впервые Афар заманивал непрошеных гостей в заминированное строение. Слепой спрыгнул во двор, удар о плиты больно отозвался в больном колене. Химик уже был внизу, оторвал выдохшуюся сборку от бетона, обмотал конец троса вокруг тяжеленной чугунной трубы и крикнул:

– Дольский, тросик я привязал, здесь груз кило на двести! Попробуй взобраться и Вере помоги!

Потом обернулся к Пригоршне:

– Ну что, проверим задние?

– Опасно, – возразил тот. – Погоди-ка.

На плацу перед складом было относительно чисто, но под стеной валялось немало ржавого железа – вплоть до остова старого самосвала «ЗИЛ-130». За этим грузовиком сейчас и присели сталкеры, дожидаясь Веру с Дольским.

– Вряд ли они все внутрь вошли, это слишком просто, – предположил Слепой, – скорее, разделились – часть внутрь, а по паре человек слева и справа.

Труба, обмотанная тросом, вздрогнула и заскрежетала по бетону – Дольский уже карабкался по стене. Потом он обмотал ладони тряпками и стал подтягивать трос, помогая Вере. Женщина с трудом ползла вверх по стене, скребя ботинками по бетону. Без Дольского ей было бы не взобраться.

Пригоршня прислушался к отдаленной стрельбе:

– Приближается помаленьку. Странно, что здесь молчат… О, глядите!

В воротах склада среди вяло струящегося дымка показались двое. Рослый парень в камуфляже волок другого, непрерывно стонущего. Неудачники, угодившие в ловушку. Чужак выволок приятеля из ворот и тут увидел Дольского, который как раз помог Вере вскарабкаться на парапет. Выпустив раненого товарища, высокий метнулся в сторону, поднимая автомат. Пригоршня тут же открыл огонь – мешкать было нельзя, лейтенант с Верой на гребне стены являлись отличной мишенью.

Рослый чужак отпрыгнул, уходя от пуль Пригоршни, перекатился, дал ответную очередь. Пули Никиты выбили бетонную крошку рядом с ним. Но парень оказался с крепкими нервами. Он не стал менять позицию, зато прицелился получше. Пригоршня метнулся за капот «ЗИЛа», и вовремя – пули из вражеского автомата заколотили по металлу.

Когда началась стрельба, Слепой с Химиком выбежали из-за грузовика со стороны кузова. Их очереди прошили противника, когда тот начал подниматься. Не закончив движения, рухнул, успев напоследок нажать спусковой крючок. Его пули ушли в затянутое дымом небо. Перестрелка, похоже, послужила сигналом для остальных диверсантов, проникших на базу. За складом, у двухэтажного здания, заговорили сразу несколько стволов.

– Вперед, – бросил Химик, устремляясь к складу, – пока они выясняют отношения, мы можем подобраться поближе.

Слепой побежал за Химиком, рядом топал Пригоршня, а Вера с хромым Дольским, как обычно, отстали. Раненый диверсант уже перестал стонать, здесь все было кончено. Однако за складом у двухэтажного здания перестрелка не прекращалась. За воротами склада было темно, задние оказалось шириной около тридцати метров, в противоположной стене были точно такие же широкие ворота. На полу проложены рельсы, но козловой кран, который должен был по ним ездить, лежал на боку в стороне от входа. Круги копоти на полу отмечали места, где рванули установленные ветеранами Афара растяжки. Там же валялась автоматическая винтовка с подствольником, наверняка принадлежавшая стонавшему парню.

Вдоль стен тянулись стеллажи, сваренные из труб и листового железа. Там, в темных закутках, могло таиться что угодно, складские секции не просматривались.

– Стремно туда соваться, – заявил Пригоршня, оглядев полутемный зал. – Давайте лучше снаружи обойдем.

– Согласен, – кивнул Химик.

Слепой только вздохнул – опять его мнения никто не спросил… – и побежал за сталкерами. Под ногами хрустела обвалившаяся штукатурка, осколки выбитых стекол и выброшенные взрывами из склада обломки.

Пригоршня первым достиг угла здания и остановился, подняв руку. Слепой притормозил, перешел на шаг.

– Что там? – спросил Химик.

– Там ворота. Бывший КПП. Слышите, стреляют совсем рядом? Теснят Афара к базе, теснят.

Слепой прислушался – и верно, звуки стрельбы приблизились. Он огляделся – за складом была заасфальтированная полоса, по краю – ржавые металлические стойки. Должно быть, раньше там висели плакаты или что-то в этом роде. Дальше проходил газон, сейчас сплошь заросший густым кустарником. На территории воинской части землю скрывали асфальт и бетон, но растительность взломала покрытие и пробилась там и сям корявыми побегами, а на газоне раскинулись настоящие джунгли в человеческий рост высотой. От пули не прикроют, но спрятаться там можно.

– Я недалеко, – объявил он и, прежде чем кто-то успел возразить, перебежал к кустам. Заросли скрывали его неплохо, но и обзор затрудняли. Слепой раздвинул колючие ветки, пролез между кустами и только теперь смог оглядеться. КПП находился в полусотне метров от него и представлял собой бетонную коробку с дверями и окнами. Окна заложены мешками с песком. За КПП поднималась еще одна наблюдательная вышка. Слепой прикинул – с такой высоты его могут разглядеть. Паршивая позиция у него получается. Пока в кустах сидишь тихо, тебя не видно, но стоит только пошевелиться – и заметят сразу. Если, конечно, на вышке есть наблюдатель.

Двухэтажное здание, где, как предполагалось, находятся энергаторы и похищенное с научной базы оборудование, отсюда просматривалось плохо, его скрывал склад. Слепой видел только угол дома, а Пригоршне за складом обзор и того хуже. Стрельба не прекращалась, диверсанты по-прежнему штурмовали штаб Афара, и похоже, безуспешно.

Вот из коробки КПП вывалила группа вооруженных людей в камуфляже и разгрузках. На нескольких белели свежие бинты. Командовал ими седой коренастый мужчина с непокрытой головой. Пробежав через КПП, они развернулись цепью поперек прохода между «штабом» (как про себя окрестил двухэтажное задние Слепой) и складом. Стрельба у штаба усилилась. Значит, основные силы удерживали диверсантов на свалке, не подпускали к базе, на которой готовится эксперимент. Дольше продержаться они не смогли? Или установка для проникновения в будущее уже смонтирована?

Слепой оглянулся – как там его спутники? Вера протиснулась мимо Пригоршни и выглянула за угол. Что-то сказала, указывая на КПП. Слепой обернулся в ту сторону. Сейчас седой остался один. Пригоршня уставился на кусты, в которых притаился Слепой и подавал какие-то знаки. Постучал себя по плечу и показал три пальца. «Три звезды на погонах», – догадался Слепой. Афар вышел в отставку в звании полковника. Так это и есть! Вот седой поднял руку, глянул на часы и потрусил к двухэтажному зданию. Стрельба уже стихла, с диверсантами, зашедшими с тыла, было покончено. Зато с минуты на минуту можно было ждать подхода главных сил диверсионного отряда. Вряд ли Афару удалось оторваться от них надолго.

Раздался громкий хлопок, над забором, за КПП, горбом вырос дымный реверсивный след НУРСа, и тут же прогремел взрыв. Будка КПП окуталась дымом. Слепой вжался в кусты, стараясь сделаться маленьким и незаметным. Начиналась последняя, решающая фаза штурма. Афар отозвал своих людей в двухэтажное здание, и диверсанты уже приближались. Сейчас они, пожалуй, численно уступали обороняющимся, но продолжали атаковать. Вот из дыма, вяло струящегося из дверей и окон бетонной коробки КПП, показались две фигуры. Диверсанты проскочили во двор и бросились в стороны, стреляя на ходу. За ними из дыма возникла новая пара. Эти побежали к штабу, стволы оружия они держали задранными вверх – похоже, поливали свинцом окна второго этажа.

Обороняющиеся пока что огня не открывали. «Решится ли Афар прервать эксперимент? – подумал Слепой. – Чтобы взять из спаренной установки энергатор и использовать в бою? Он человек целеустремленный, а сейчас достижение его заветной цели – совсем близко. Большой соблазн продолжать работу – и ускользнуть в будущее, прежде чем ворвутся люди Фишера».

Новая пара стрелков проскочила КПП – и следом еще трое. У одного на плече была переносная пусковая установка, другой волок здоровенный контейнер. Третий шел налегке и вообще держался по-другому. Двигался медленнее, чем бойцы, и не стрелял, хотя тоже был вооружен автоматом. Фишер, это он и есть, больше некому. Значит, девять человек, считая ученого. У Афара тоже с десяток, не больше. Сколько уже народу полегло в схватке за этот энергатор… вернее, в схватке за путь в будущее, который он открывает. И сколько еще погибнет…

Тут началась и ответная стрельба. Слепому из его убежища не было видно всего фасада двухэтажного дома, но стреляли оттуда густо. Все оставшиеся у Афара бойцы сейчас вели огонь, стараясь удержать штурмующих.

Человек с пусковой установкой опустился на колено, его напарник выхватил из контейнера продолговатый заряд, склонился над казенной частью оружия… отскочил в сторону. Бам-м!.. Площадка перед КПП окуталась дымом, ракета ушла к цели. Взрыв! Должно быть, это была последняя ракета, потому что диверсант бросил пусковую установку на бетон и схватил болтавшийся на ремне «узи». Вдвоем с напарником они побежали к зданию, стреляя на ходу, Фишер – за ними. Стрельба шла непрерывная, парня с «узи» настигли пули, ударили в грудь, он повалился, но тут же заворочался, перевернулся и сел, тряся головой. Поднялся и побежал за Фишером.

«Хороший броник, – подумал Слепой. – А у меня ничего, лежу здесь, как мишень. Надо выбираться. Только дождусь, чтобы Фишер со своими убрался». Это желание исполнилось очень скоро – диверсанты рвались к штабу Афара и не собирались задерживаться на открытом простреливаемом плацу. Слепой глянул на спутников. Они тоже готовились к рывку. Стрельба у здания шла непрерывно, но звук стал другим, звучал глуше. Значит, отряд Фишера уже ворвался в здание. Химик махнул рукой и побежал вдоль стены, огибая склад. Слепой тоже бросился, ломая кусты, в том же направлении, что и вся братия. Догнал Химика и Пригоршню.

Вместе они выскочили за угол склада – и вот он, двухэтажный дом, логово Афара. Весь фасад покрыт выбоинами от пуль, особенно густо – вокруг окон, заложенных мешками с песком или перекрытых стальными листами с узкими прорезями бойниц. Дверь выбита, вокруг нее расплывается жирное черное пятно копоти – след попадания НУРСа. Над крышей Слепой заметил странную антенну – сплетенные из проволоки ажурные сферы, соединенные между собой сложной конструкцией из переплетенных арматурин и проводов. Вся эта красота опиралась на толстый стальной шток, по которому змеились кабели в толстой изоляции.

На площадке перед фасадом двое диверсантов, опустившись на колено, поливали пулями окна второго этажа, хотя вряд ли там сейчас кто-то мог находиться, бой шел уже внутри здания, и люди Афара наверняка бросились на первый этаж, чтобы отразить атаку в дверях.

Сталкеры дружно открыли огонь по этим двоим перед зданием. Пули сбили диверсантов с ног, но один перекатился, чтобы оказаться лицом к новому врагу, и поднял автомат. Теперь весь огонь сосредоточился на нем, к стрельбе присоединился подоспевший Дольский… Какой бы надежной ни была броня диверсанта, огня из четырех стволов она не могла выдержать. Чужак уронил ствол и распластался на плитах.

– Вперед! – крикнул Химик.

– А куда же еще, – пробурчал Слепой, устремляясь за ним и Пригоршней.

Перезаряжая на ходу оружие, они подбежали к двери. Внутри глухо стучали автоматные очереди, отрывисто грохотали пистолетные выстрелы.

– Ну что, поможем им разобраться? – спросил Пригоршня. – А то они никак не выяснят, что там к чему.

Химик кивнул, и Пригоршня первым бросился в дверной проем. Внутрь он проскочил в низком прыжке, упал, перекатился и сразу пропал из виду. Зато длинная очередь из его автомата была отлично слышна. Химик метнулся следом, проскочил в задымленную темноту. Слепой оказался третьим, и ему стрелять не пришлось. Когда он скользнул внутрь, на ногах оставались только Химик с Пригоршней. Диверсант в камуфляжной форме сползал по дальней стене, исклеванной пулевыми попаданиями. За ним тянулась кровавая полоса.

Слепой огляделся – он стоял в просторном холле, рядом с входом дымились еревянные обломки – должно быть, место дневального, оставшееся с тех времен, когда здесь располагалась воинская часть. По всему залу разбросана изломанная мебель, тела и оружие. Неплохой бой здесь был… Сейчас стреляли и на первом, и на втором этаже, схватка продолжалась. Диверсанты зачищали первый этаж и одновременно штурмовали лестницу, ведущую на второй.

Дольский проковылял в дверь и остановился, Вера держалась позади него.

– Что будем делать теперь? По-моему, Фишер рвется туда, – лейтенант ткнул пальцем вверх. – Там установку собрали?

Химик привычным жестом потер старый шрам на лбу.

– Сделаем так, – сказал он. – Мы с Пригоршней пройдемся по первому этажу и посмотрим, кто здесь оказался победителем.

– И поздравим с победой, – ухмыляясь, тряхнул автоматом Пригоршня.

Химик без улыбки покосился на него и закончил:

– Вы, трое, ждите в зале. Укройтесь, займите оборону, что ли. Потом, когда наверху успокоится, попробуем подняться и мы. Кто бы ни победил, в конечном счете у нас окажется меньше противников. Смотрите, нас не подстрелите, когда будем возвращаться.

Дольский кивнул и проковылял в угол, за груду обломков разбитой мебели. Там он сел, вытянул перебинтованную ногу и положил автомат на колени.

– Никто сюда не явится, – бросил он. – Можно немного расслабиться. Сейчас все туда стремятся…