Дорога из Освенцима Моррис Хезер
– Угу, но, даже если ты все знаешь, все равно придется ехать.
– Я не говорила, что все знаю, – фыркает Силка. – Просто хочу понять, с чем буду иметь дело.
На месте аварии становится понятно, что они ничего не могут поделать. Время от времени появляются старшие охранники и надзиратели, покрикивая на заключенных, пытающихся разобрать груду металла, бывшую когда-то стрелой крана, а теперь завалившую кабину крановщика. В этой спасательной операции славы не добьешься.
В течение следующих двух часов Силка, Павел и Кирилл стоят на морозе, притопывая ногами, похлопывая руками, то и дело возвращаясь в машину, чтобы спрятаться от ветра. Несколько раз Силка забирается на искореженный металлический остов рухнувшего крана и, изогнувшись, наполовину пролезает в кабину, пытаясь определить, жив ли крановщик. Каждый раз она замечает, что у него слабеет пульс, кровь из раны на голове уже не хлещет, а бинт, которым она обмотала ему голову, пропитан кровью.
После последней вылазки Силка садится в машину, сказав Кириллу, что можно возвращаться в больницу. На обратном пути Силка замечает первые цветы, пробивающиеся сквозь снег из земли. Их треплет ветер, но все же стебельки, выросшие из промерзшей земли, распрямляются. Силка отбыла почти треть своего срока. Невыносимо думать о том, сколько еще осталось. Вместо этого, глядя на цветы, она мечтает о свете и тепле, которые скоро вернутся, а с ними придет время вновь увидеться с Йосей и Натией.
Когда Силка возвращается в отделение, ей говорят, что Михаил проснулся и спрашивает о ней.
– Как вы себя чувствуете? – Она ободряюще ему улыбается.
– Ее нет, моей ноги? Но я ее по-прежнему чувствую. Болит.
– Я дам вам обезболивающее, но… Да, Михаил Александрович, врачу пришлось ампутировать вашу правую ногу, но ей удалось починить левую ногу, и со временем вы поправитесь.
– И я смогу ходить, но как? Как, Силка Кляйн? Как я смогу жить с одной ногой?
– Мне сказали, вам могут сделать хороший протез голени, и вы научитесь ходить.
– Правда? Вы верите, что кто-то собирается тратить деньги на протез для заключенного? – Он сердится и говорит на повышенных тонах.
– Я не хочу вам лгать, Михаил Александрович. Не знаю, дадут вам другую работу или отправят домой, но на шахте работать вы не сможете.
– По-вашему, это должно меня обрадовать? То, что теперь меня могут отправить в Москву, где у меня нет ни дома, ни семьи – одноногого инвалида, чтобы побираться на улицах?
– Не знаю, Михаил Александрович. Сейчас я дам вам болеутоляющее, – повторяет Силка.
Она отворачивается, не желая, чтобы Михаил заметил, как их разговор расстроил ее. Елена, наблюдавшая за ней, идет за ней на аптечный склад и закрывает за собой дверь:
– Силка, у тебя все хорошо?
– Да, все в порядке.
– Нет, неправда, – мягко произносит Елена. – Но это нормально. Ты же знаешь, как здесь вещи могут меняться в плохую сторону, ты сталкивалась с этим и раньше.
– Да, но…
– Я неправильно сделала, что назначила тебя в «скорую»?
Силка отрывает взгляд от бутылочки с лекарством, которую держит в руке, и поднимает лицо к Елене:
– Нет, нет, вовсе нет. Дело не в этом.
– Тогда в чем же?
– Вы знаете, сколько я должна здесь оставаться?
– Мне не сообщают подобную информацию.
– Пятнадцать лет. Пятнадцать лет. Это невероятно долго. А потом, после этого… Я даже не помню, какой бывает жизнь за пределами этого лагеря.
– Даже не знаю, что сказать.
– Скажите мне, что я уеду отсюда, – умоляюще просит она Елену. – Что у меня появится шанс жить жизнью других молодых женщин. – Что у меня будут подруги, не исчезающие из моей жизни. Что я смогу встретить свою любовь. Что у меня может родиться свой ребенок. – Вы можете мне это обещать?
– Что я могу обещать, – спокойно произносит Елена, – так это то, что сделаю все возможное, чтобы это сбылось.
Силка с благодарностью кивает и продолжает искать на полке другую бутылочку с лекарством.
– Обещай, что поговоришь со мной, если тебе станет еще хуже, чем сейчас, – просит Елена.
– Знаете, мой отец часто повторял, что я самый сильный человек из тех, кого он знал, – все так же не глядя на докторшу, говорит Силка.
– Это ко многому обязывает.
– Да, верно. Но мне всегда хотелось оправдать ожидания отца, не разочаровать его, оставаться сильной, несмотря ни на что. Я даже не знаю, жив ли он еще. – Она пожимает плечами. – Маловероятно.
– И проклятие, и благословение от отца. Когда мой отец умер, я была совсем маленькой. Многое бы я отдала, чтобы у меня были воспоминания, как у тебя.
– Мне жаль.
– Тебя ждет пациент. Пойдем, я взгляну на него, пока ты даешь ему лекарство.
– Что теперь с ним станет, когда у него только одна нога?
– Мы стабилизируем его, потом перевезем в больницу более крупного города, где он пройдет реабилитацию, и, возможно, ему поставят протез.
– А потом?
– По мнению государства, он по-прежнему контрреволюционер, Силка, – опустив взгляд, говорит Елена. – Вряд ли я смогу чем-то помочь.
Силка берет лекарство, снова пытаясь заглушить тревогу, грусть и боль.
Глава 23
Возвращаются белые ночи.
Воскресными вечерами женщины снова наслаждаются прогулками по лагерю, стараясь хотя бы на пару часов вкусить немного свободы. Они знают, куда идти, где более безопасно и где можно избежать встречи с компаниями бродящих по лагерю мужчин, норовящих пристать.
Появление Йоси и Натии подчас делает эти вечера невероятно счастливыми, потому что Натия с радостью демонстрирует, что научилась ходить. Женщин развлекают попытки девочки говорить. Они играют с ее пышными волосами, спорят о том, кого она любит больше.
Теперь в самые теплые вечера женщины ведут Йосю с Натией в барак, а потом провожают обратно. Им хочется дольше побыть вместе вдали от докучливых глаз и дать Натии побегать. Они по очереди укладывают малышку в свои постели, обнимая ее как родную дочь. Они целуют девочку, играют с ее крошечными ручками и учат произносить свои имена.
Йося разрешает Натии общаться, кивая и улыбаясь ей, если девочка ждет одобрения. Йося сидит с Силкой на ее постели, и Силка обнимает Йосю, прижимается лицом к ее волосам, а Йося сжимает руку Силки. Они не говорят вслух о своих страхах, о том, что надвигается, как они знают.
В это лето свет меркнет быстро. Некоторые женщины перестают выходить на прогулку. Одним теплым вечером – возможно, это последний вздох лета – женщины приводят в барак Йосю с Натией, уютно устроившейся у нее на руках. Анастасия, привязавшаяся к малышке, протягивает к ней руки.
– Настя, побудешь с ней немного? – спрашивает Йося, ласково называя девушку уменьшительным именем. – Мне надо поговорить с Силкой.
Силка берет ватник и идет вслед за Йосей на улицу.
Они не уходят далеко, так как вокруг бродит порядочно народа, к тому же поднимается ветер. Зайдя за барак, они прижимаются к стене.
– Силка, что мне делать?
Наконец-то они заговорили об этом, думает Силка. Был еще один краткий разговор прошлым летом. Тогда Йося сообщила, что одна мать, у которой несколько детей, сказала ей, что детей после двух лет отправляют в приюты, и что та женщина была совершенно раздавлена. Застывшее лицо, не смотрит на ребенка.
Силка отводит взгляд. У нее нет ответа.
– Помоги мне, пожалуйста, Силка. Я не могу позволить, чтобы они забрали ее. Она мое дитя.
Силка обвивает руками Йосю, и та плачет у нее на плече.
– Я не могу ничего обещать, но попробую. Поговорю с Еленой Георгиевной. Сделаю все, что в моих силах, обещаю.
– Спасибо. Я знаю, ты можешь помочь, ты всегда помогаешь. – Йося высвобождается из объятий и глядит на Силку таким открытым, проникновенным взглядом, что той делается не по себе; Йося по-прежнему выглядит юной, совсем девочка. – Пожалуйста, не дай им забрать мою малышку.
Силка опять притягивает ее к себе, долго не выпускает из объятий. Пожалуйста, не дай им забрать тебя.
– Пойдем, – говорит она. – Тебе надо отнести Натию в детский барак. Ветер усилился, и ты же не хочешь, чтобы она заболела.
На следующий день Силка обращается за помощью к Елене. Та полна сочувствия, но считает, что не в ее власти воздействовать на начальство. Обе женщины знают, что едва ли смогут помочь Йосе и Натии остаться вместе, после того как девочке исполнится два и Йосе придется вернуться в барак без дочери.
Йося умрет, думает Силка. Она не переживет этого удара. Силке надо найти какой-то выход.
– «Скорая» выезжает.
– Иду.
Передав карточку больного Любе и схватив ватник, Силка выбегает из отделения.
Павел стоит у пассажирской двери, прикусив крупными передними зубами нижнюю губу. Увидев, что Силка бежит к ним, он залезает в кабину. Ничего не изменилось после их второго выезда, так что Павел должен сидеть посередине.
– Сегодня у нас что-то другое, Силка, – начинает Кирилл.
– Ух ты, Кирилл заговорил первым, – смеется Силка.
– Нет, правда, – говорит Павел, – этот случай серьезный.
– Разве все они не серьезные? С каких пор мы решаем, что один несчастный случай серьезнее другого, пока еще не приехали на место?
– Это не просто несчастный случай, – произносит Павел. – Мы едем домой к коменданту лагеря Алексею Демьяновичу. Один из его детей заболел, и мы должны отвезти его в больницу.
– Ребенок? Мальчик? Известно, сколько ему лет?
– Не знаю, мальчик ли это, но точно один из детей коменданта.
Впервые после приезда в Воркуту Силка едет по улице за пределами лагеря и шахты. По дороге, построенной заключенными. Она смотрит на дома, где живут семьи. По улице спешат женщины с маленькими детьми, увешанные сумками. Иногда попадаются автомобили. Она видела машину всего несколько раз, когда в лагерь приезжало высокое начальство.
Им машет охранник, делая знак остановиться.
Они выходят из машины. Силка бежит впереди с охранником, а Павел с Кириллом достают контейнеры из кузова. Открывается входная дверь, и охранник ведет Силку по дому в спальню, где на кровати мечется и кричит девочка. На краю кровати сидит ее мать, пытаясь положить на лоб девочки мокрое полотенце и разговаривая с ней тихим, успокаивающим голосом. Силка узнает женщину.
– Извините, можно я осмотрю ее? – Силка снимает ватник и бросает его на пол.
Жена коменданта Мария встает и поворачивается к Силке:
– Здравствуйте, вы?…
– Силка Кляйн. Еще раз здравствуйте. что на этот раз случилось с Катей?
– Силка Кляйн, да. Прошу вас, помогите! Ей так больно!
Силка подходит к кровати и наклоняется, пытаясь осмотреть девочку, которая продолжает метаться.
– Расскажите, в чем дело, – обращается она к матери.
– Вечером накануне она отказалась от ужина и пожаловалась на боль в животе. Мой муж дал ей что-то успокоительное…
– Вы знаете, что он ей дал?
– Нет, не знаю. Она не пришла к завтраку. Я пошла к ней, и она сказала, что у нее опять болит живот и она хочет спать. Я ушла, но вскоре вернулась и застала ее в таком состоянии. Она не хочет ничего говорить. Скажите, что с ней случилось? Вы должны ей помочь!
Мария выразительно жестикулирует, и на ее руке звенит браслет.
– Позвольте мне осмотреть ее. – Силка пытается удержать Катины беспокойные руки. – Катя, это Силка, я пришла тебе помочь, – ласково произносит она. – Постарайся лежать спокойно и покажи мне, где у тебя болит. Хорошая девочка. Я хочу осмотреть твой животик. – Силка оглядывается на дверь, около которой стоят и смотрят на них охранник, Павел и Кирилл. – Вы все, выйдите и закройте дверь. Когда понадобитесь, я вас позову. – Она поворачивается к Кате, слыша, как закрывается дверь. – Так-то лучше, дай я осмотрю твой живот. Все хорошо, Катя, ты храбрая девочка. Я знаю это, мы и раньше встречались, когда ты упала с крыши и сломала руку.
Катя немного успокаивается, позволив Силке приподнять ночную рубашку и осмотреть живот. Силка замечает, что живот вздутый.
– Катя, я хочу осторожно прощупать твой животик. Скажи, когда я дотронусь до самого больного места.
Начиная с подреберья, Силка медленно продвигается вниз, перемещая пальцы на несколько сантиметров зараз. При прощупывании нижней части живота Катя вскрикивает.
– Что это, что с ней происходит? – беспокоится Мария.
Комнату окутывает насыщенный аромат ее духов, отчего у Силки щекочет в носу.
– Простите, я не совсем уверена. Надо отвезти ее на «скорой» в санчасть, врачи поставят диагноз и назначат лечение. Я сделаю ей обезболивающий укол, а потом мы отнесем ее в «скорую».
Силка чувствует, как ее колени утопают в мягком ворсистом ковре. Как хорошо было бы полежать здесь, в этой кровати, обложенной подушками! И чтобы о ней заботилась любящая мать.
– Я послала человека сообщить мужу. Он скоро приедет. Может быть, стоит подождать и отвезти Катю на его машине.
– Чем скорее мы доставим девочку в санчасть, тем лучше, если вы не против. Я поеду с Катей в задней части машины и позабочусь о ней.
– Хорошо. Я доверяла вам раньше, доверюсь и сейчас. И мне хотелось бы, чтобы Катей снова занялась Елена Георгиевна.
– Павел! – зовет Силка.
Дверь открывается. На пороге стоят Павел и Кирилл.
– Принесите мне лекарства.
Кирилл быстро уходит, возвращается с аптечкой, которую ставит на пол, и снимает с нее крышку.
Силка проворно находит нужное лекарство, наполняет шприц и осторожно делает Кате укол, потом держит девочку за руку, пока та не успокаивается.
– Скорее принесите носилки и заберите контейнеры.
Мужчины возвращаются с носилками, которые кладут на кровать, и Силка с Марией приподнимают Катю и осторожно опускают на них, а потом укутывают ее одеялами.
– Поехали, – говорит Силка Павлу и Кириллу, затем, повернувшись к Марии, спрашивает: – Хотите поехать с нами на «скорой» или охранник привезет вас на машине?
– Хочу поехать с вами.
– Вам надо сесть спереди. Мы с Катей будем сзади.
Охранник подает Марии пальто. По пути из комнаты Силка хватает свой ватник, и женщины идут к «скорой» вслед за Павлом и Кириллом.
Силка первой забирается в кузов и помогает Павлу подвинуть к ней носилки. Кирилл заводит машину, закрывает задние дверцы. Павел запрыгивает на переднее сиденье, охранник держит дверь для Марии, помогая ей сесть рядом с Павлом.
Они едут в санчасть в молчании, машину заполняет аромат духов Марии.
Елене сообщили о том, что сейчас привезут дочь коменданта. Она ждет их.
Быстро осмотрев больную, Елена говорит Марии, что Катю немедленно надо отправлять в операционную. Врач считает, что у Кати аппендицит, но узнает наверняка, когда прооперирует ее. Если все пойдет хорошо, Катя встанет на ноги через две недели.
– Можно мне пойти с вами? – спрашивает Мария.
– Нет, пожалуй, нет, Мария Даниловна. Я оставлю здесь с вами Силку, она расскажет вам, что мы делаем.
– Нет, я подожду здесь мужа, а ей лучше быть рядом с врачом.
– Пойдем, Силка, мыть руки. – Затем Елена обращается к стоящим поблизости санитарам: – Отвезите больную в операционную, пожалуйста. Встретимся там.
Елена отходит, а Силка быстро говорит Марии:
– С ней все будет хорошо. Постараемся, чтобы вы с дочкой поскорее были вместе.
Выходя из помещения, Силка слышит рокочущий голос коменданта. Воспользовавшись моментом, она видит, как он обнимает жену, которая хриплым от волнения голосом рассказывает ему о случившемся. Мужчина, женщина, ребенок и счастье заботиться друг о друге.
Елена говорит Силке, что та может привести Марию с комендантом к Кате, которая еще не вышла из наркоза и которой удалили аппендикс. Силка стоит в углу палаты, пока Елена рассказывает о ходе операции, периоде восстановления и предлагает остаться с девочкой на ночь.
Мария благодарит ее, но просит, чтобы Силке разрешили остаться на ночь вместе с ней, Марией. Она не уйдет. Комендант хочет, чтобы дочь отвезли домой, но потом соглашается оставить дочь на ночь в операционной, где нет заключенных. Для Силки и Марии в операционную приносят стулья. Сегодня операций больше не будет.
Глава 24
Катя просыпается несколько раз за ночь. Силка наблюдает за ней и назначает повторные инъекции болеутоляющего. Мария успокаивает дочь, обещая, что она скоро будет дома.
После очередного укола Силка садится на стул, чувствуя, что Мария пристально смотрит на нее.
– Все в порядке? – спрашивает она жену коменданта, который держит ее в заключении.
– Не знаю, как благодарить тебя за доброту и заботу. Не могу спокойно смотреть на вас с Катей. Не знаю, почему ты здесь, не хочу этого знать, но позволь мне переговорить с мужем, попросить его помочь тебе.
Силка в смущении прячет глаза:
– Вы это серьезно?
– Да, мы многим тебе обязаны. Если бы это зависело от меня, ты и дня бы здесь больше не пробыла. Алексей Демьянович по-особому относится к Кате. Никому не говори, особенно нашим сыновьям, но у него и в самом деле есть любимица, и это девочка, лежащая здесь на койке.
Силка встает и подходит к Кате, смотрит на нее: светловолосая, хорошенькая, скоро она из ребенка превратится в девушку. Силка убирает с ее лица непокорную прядь волос.
– У меня никогда не было детей, – произносит Силка, чувствуя себя уверенно в теплой тихой комнате. – Но я сама дочь. Я знаю, что такое любовь матери и отца.
– Однажды и у тебя будут дети, ты так молода.
– Может быть.
Не стоит говорить Марии, этой благополучной женщине, окруженной любовью, что Силка не считает это возможным для себя. Будь это возможно, оно уже случилось бы. Что-то в ее организме разладилось.
– Позволь мне помочь тебе освободиться отсюда, и это может произойти быстро. Для моего мужа это всего лишь временный пост. Вскоре нас могут вернуть в Москву. Возможно, это единственный шанс, когда я смогу тебе помочь.
Силка снова садится, немного поворачивая стул, чтобы быть лицом к Марии.
– Можно мне воспользоваться вашим предложением, чтобы помочь кому-то другому?
– Зачем тебе это? – спрашивает явно озадаченная Мария.
– Потому что здесь, в лагере, есть одна мать, и она очень мне дорога. Ее маленькой девочке Натии через несколько недель исполнится два года. Как только ей исполнится два, девочку заберут в приют, и Йося никогда больше не увидит дочку. Если вы сможете что-нибудь сделать, чтобы не дать этому случиться, я буду вам бесконечно благодарна. Очень, очень благодарна.
Обуреваемая чувствами, Мария отводит взгляд. Посмотрев на дочь, она прижимает ладонь к ее животу. Наверняка она знает о том, что происходит в лагере, думает Силка. Может быть, она просто никогда не разрешала себе думать, каково там заключенным-женщинам, как они страдают.
Мария кивает, потом берет Силку за руки:
– Назови ее имя. Если у меня получится помочь, Натию не разлучат с матерью.
– Йосефина Котецка, – отвечает Силка.
Дверь в операционную открывается, и входит Алексей Демьянович в сопровождении охранников. Он смотрит на женщин. Силка вскакивает на ноги.
– Спасибо, что заботитесь о моей дочери и жене.
От тяжелого стука сапог по деревянному полу Катя просыпается. Увидев отца, она зовет его:
– Папа, папа!
Подмигнув жене, Алексей садится на Катину койку, утешает ее.
Появляется Елена и осматривает Катю.
Все в комнате улыбаются. Силка оказывается в центре счастливого семейного события, не зная, как реагировать. Пока Катю усаживают в кресло-каталку, чтобы отвезти домой в отцовской машине, Мария надолго привлекает к себе Силку, шепча, что позаботится о Натии и ее маме.
Когда все уходят, Силка закрывает за ними дверь и садится на койку.
– Материнская любовь, – шепчет она.
Глава 25
Елена встречает Силку у входной двери:
– Пойдем со мной. – (Силка идет за ней.) – Не снимай ватник.
– Куда мы идем?
– Просто идем со мной.
Елена быстро идет от санчасти к расположенному рядом административному зданию – трехэтажной кирпичной постройке, стоящей по соседству с двумя такими же другими. Они огибают здание и подходят к неприметному заднему входу. Стоящий снаружи охранник, ничего не спрашивая, открывает перед ними дверь. Они входят в небольшую приемную. Силка оглядывается по сторонам, желая убедиться, что ей ничего не угрожает. Она даже подходит ближе к Елене, которой привыкла во всем доверять. А потом она замечает его. Из-за стола поднимается Александр. Она уже давно не видела его вблизи. Он худощавый, как все заключенные, но собранный и спокойный. Волосы причесаны, кожа чистая, карие глаза смотрят тепло и открыто.
– Подожди здесь минутку, – говорит Елена Силке и кивает Александру, а потом уходит по коридору и скрывается за какой-то дверью.
– Все будет хорошо, Силка, – тихо произносит Александр, явно заметив ее растерянность и показывая, что помнит ее.
Он улыбается, в уголках его глаз собираются морщинки. Сердце Силки сильно бьется.
Йося несколько раз упоминала о нем, и Силка с благодарностью узнает, что с ним все в порядке. Йося также рассказывает ей, что он пишет стихи на обрывках бумаги, а потом рвет их на мелкие кусочки.
Силка подходит к столу, и ей удается заговорить.
– Надеюсь, Александр, – откликается она.
Опустив глаза, она действительно замечает на обрывке бумаги какие-то строчки, написанные порывистой рукой. Потом, помимо своей воли, переводит взгляд на его губы:
– Я…
Силка слышит, как хлопает дверь, и поднимает глаза. Йося! К ней бежит подруга, она в смятении.
– Силка, что происходит?
Вслед за Йосей в приемную входит Елена.
– Не знаю, – отвечает Силка, у которой по-прежнему сильно колотится сердце. – Елена Георгиевна, что случилось?
– Не знаю. Просто подождите минутку. Меня попросили привести вас сюда.
В комнату входит Мария Даниловна с Натией на руках.
Йося вскрикивает, подбегает к дочери и пытается забрать ее из рук хорошо одетой незнакомки. Мария передает ей Натию. Маленькая девочка явно счастлива и спокойна.
– Такая красивая малышка, Йосефина, – говорит Мария. – Пойдем.
Выйдя в коридор, она зовет их с собой. Силка бросает взгляд на Александра, который кивает ей, а потом садится за стол. Они входят в комнату с унылыми серыми стенами. Мария закрывает дверь и поворачивается к Силке:
– Я выполнила свое обещание.
– Что происходит? – в ужасе спрашивает Йося, прижимая к себе Натию.
Силка гладит по лицу Натию, потом Йосю:
– Йося, это Мария Даниловна, жена коменданта Алексея Демьяновича. Тебе нечего бояться. Она тебе поможет.
– Как поможет?
– Йосефина, я предложила помощь Силке Кляйн, после того как она спасла жизнь моей дочери – и не один раз, а дважды…
– Ну, дело не только во мне…
– Силка, я рассказываю, как это было! Она дважды спасла жизнь моей дочери. Я спросила у нее, чем я могу ей помочь в благодарность за ее участие. Она ничего не просила для себя, а рассказала о тебе и спросила, могу ли я помочь тебе и твоей дочке.
– Не понимаю, вы предложили помощь ей, а вместо этого помогаете мне?
– Да, на улице ждет машина. Вас с Натией отвезут на железнодорожную станцию, и вы поедете на поезде в Москву. В Москве вас встретит моя подруга Степанида Фабиановна и отвезет к себе домой. Надеюсь, ты воспользуешься возможностью пожить у нее и заработаешь небольшое денежное содержание, выполняя дела по хозяйству и помогая ей.
В порыве чувств рыдающая Йося с Натией на руках опускается на пол. Силка наклоняется к ней, обнимая их обеих. Глядя на них, Елена и Мария смахивают с глаз слезы. Натия вырывается из объятий мамы и обвивает ручонками шею Силки. Силка подхватывает малышку на руки, прижимает ее к себе. Она вновь и вновь покрывает ее лицо поцелуями, но в конце концов малышка отталкивает ее, вызывая у Силки и Йоси смех сквозь слезы. Медленно они поднимаются на ноги.
– Мама! – пищит Натия, и Йося берет ее на руки.
Мария тепло улыбается, вытирая слезы:
– Оставлю вас, чтобы вы смогли нормально попрощаться. Передавай большой привет Степаниде Фабиановне. Скажи ей, что я скоро напишу.
Мария Даниловна открывает дверь, а Силка, сама себе удивляясь, догоняет ее и обвивает руками, но, спохватившись, тут же отступает назад:
– Как мне вас благодарить?
– Ты уже поблагодарила. Береги себя, Силка. Время от времени я буду справляться о тебе. – Кивнув им на прощание, она уходит.
Дверь снова открывается. Это охранник.
– Пора ехать. Машина подождет, но поезд ждать не будет. – Он держит небольшую сумку. – Жена коменданта попросила меня передать вам это. Одежда для девочки. Положу в машину.
Они возвращаются в приемную. Йося быстро подбегает к Александру:
– Прощайте, Александр!
– Удачи тебе, Йося, – говорит он, пожимая ей руки и дотрагиваясь до ребенка.
Читать бесплатно другие книги:
