Тропа ведьм. Слезы навий Геярова Ная
Хорь кинулся к домовым, роющимся в битых склянках и кучках рассыпанной травы. Начал перебирать каждую, внюхиваясь. С радостным писком кинулся к Аглае.
– Оно! Воды холодной!
Дрожащими пальцами заливала смесь. Лишь бы не ошиблась. Надтреснутая миска коснулась губ обессиленной Ники. Снадобье потекло по губам.
– Кем бы ты ни была, надеюсь, это поможет.
Ника вцепилась в снадобье, осушила одним глотком.
– Поможет, куда денется. Тала всегда была знатной знахаркой.
Хорь при этих словах засуетился и спрятался под стол.
Аглая взяла из рук Ники чашу, внимательно смотря в преображенное чужое лицо.
– А кем была ты?
Ника подняла на Аглаю взгляд, слабо усмехнулась и тут же перевела взор в комнату. Там послышалось кашлянье. Аглая вскочила, тут же забыв о преображенной подруге и о вопросе.
– Тимир!
– Я же говорила, только время… – в спину ей шепнула Ника. А про себя добавила: – Темные жрецы, светлые ведьмы! Дежавю! Боги, вы, пожалуй, издеваетесь надо мной!
– Тимир! – Аглая рухнула рядом.
Он слабо улыбнулся, и тут же лицо его изменилось, став злым. Он медленно сел.
– Где ты была? – выдохнул гневно.
Аглая отползла на шаг от него и прошептала:
– Мы с Никой тебе только что жизнь спасли.
– Плевать, лучше б сдох. Я тебя спрашиваю: где ты была?
Аглая поднялась, бросила виноватый взгляд на Нику и замершего рядом Тихона, потом перевела его на поднимающегося Тимира.
– Я видела Игната, – голос ее дрогнул, и она добавила совсем тихо: – И я остаюсь с ним.
В темном небе собирались тучи. Ветви дрожали в предчувствии новой грозы. Нейла стояла, всматриваясь в отсветы окон в деревне Мирное. От ворот отделилась тень и скользнула по тропе, двигаясь к ней.
– Там? – спросила Нейла.
Нежить кивнула.
– Девчонка и правда ведьма?
– Ведьма, – подтвердила поглощенная и сощурилась. Говорить ли советнице, что не та девчонка ведьма? А та, которую за ведьму приняли, на самом деле жрица. Да не просто жрица… У поглощенной лицо свело от судороги при мысли о ней. Навья Верховная жрица равновесия Гаяна. Та, что принесла проклятие на земли Велимира. Та, что может их снять. По крайней мере, с нее.
Нейла смотрела на поглощенную. И та ничего не сказала о ведьме и Верховной. А проговорила чуть слышно:
– Но она не так важна.
Нейла посмотрела непонимающе.
Поглощенная усмехнулась. Мысли ее возращались к Верховной. Сколько поглощенная ходит по миру? Уже и имени своего не помнит, а ее помнит – Гаяна. Не оттого ли, что ждала и надеялась встретиться, в глаза посмотреть… Дождалась. И она знает, что нужно делать дальше.
– С ними не владеющий силой жрец. Темный. И если он дойдет до Обители…
– Китар?
– Мальчишкой рядом с ним будет, – кивнула поглощенная. – Молодой и сильный. За все поколения силу набрал.
Нейла удивленно посмотрела на нежить:
– Верховный?
Поглощенная кивнула.
Нейла поднялась, вытерла о плащ враз взмокшие ладони:
– Нам нужна сила, вдвоем не справимся… – Задумчиво вздохнула, глядя на огни деревеньки, и вдруг улыбнулась.
По темной улице Мирного мужчина нес на руках девушку. Слишком нежно и трепетно для того, кто, по слухам, уничтожал целые деревни.
– Я знаю, кто нам поможет.
Глава четырнадцатая
– Ну и что, что ведьма? Дара у меня нет. – Аглая упрямо смотрела на взбешенного Тимира. Как сказать, что она чуть не умерла здесь, рядом с ним, когда он перестал дышать? Что поняла, как страшно ей увидеть его поглощенным. Еще страшнее чувствовать, как гулко отбивает сердце, когда он рядом, и знать – вера в то, что он дойдет до Обители, ничтожно мала. Это сегодня его Ника спасла, а завтра? А она, Аглая, так вообще ничего сделать не сможет одна, потому что не переняла дара от бабушки. И она боится, хочет сбежать от этого, закрыться от всего в спокойном мире Игната.
Тихон стоял в углу и качал головой. Ника сидела за столом, с отрешенно-ледяным спокойствием потягивая чай из деревянной треснутой кружки. Хорь метался от Тихона к Аглае и с надеждой заглядывал в глаза.
– Я только и хотела – вернуться домой… быть с близкими.
– А он пообещал вернуть тебя домой? – Ярость на лице Тимира сменилась издевательским интересом.
Она не выдержала, отвела взгляд:
– Я буду рядом с близким, родным мне человеком!
– Близким? Родным? – взвыл Тимир и зло саданул кулаком по столу. Ножки покосились, и деревянная столешница рухнула.
Хозяин лавки бросился к разъяренному Тимиру:
– Не губи, господин!
Тимир схватился за голову:
– Где он был, твой близкий и родной, все это время? Ты спрашивала, как так вышло, что друг его мертвяком по лесам шастает, а он в местных кабаках отдыхает и ханку жрет?
– Они разминулись, – боязливо покосилась Аглая на Нику, но та, казалось, совсем уже не переживает о Стасе. Хотя разве она Ника?
– Да? – Тимир сложил руки на груди. – Знаешь, я охотно верю. Ему же, как я понимаю, не впервой бросать… близких и родных!
Аглая побледнела:
– Ты не смеешь так о нем…
Он шагнул близко, вцепился в подбородок Аглаи, заставив смотреть на него. Серые глаза потемнели, дыхание стало прерывистым, с хрипотцой.
– Дура! – сказал с чувством и отпустил. Отступил от нее слишком быстро, сжав кулаки. – Цепляешься за прошлое, за жизнь, которой у вас с Никой уже никогда не будет! Просто девчонка, маленькая, потонувшая в своей придуманной от ничегонеделания любви, которой на самом деле и нет. Иначе и тебя бы сейчас здесь не было…
– Оставь ее, – поднялась Ника, подошла к Аглае, усмехнулась в лицо. – Спасибо за зелье не говорю. Идем, Тимир, – положила руку ему на плечо. И от этого жеста Аглае стало не по себе. Слишком уж уверенный, собственнический жест.
Тимир не сопротивлялся, скривил губы в саркастической ухмылке, не отстранился. Лишь слегка кивнул на прощание:
– Тихон, ты с нами?
Домовой кинул на Аглаю сочувственный взгляд, пожал плечами и уныло побрел вслед за выходящим. И только хорь метался туда-сюда, пищал, заламывал лапы. Остановился посреди лавки, вздохнул горестно, махнул хвостом по мордочке, скидывая слезу, и поскакал следом за Тихоном.
И только когда хлопнула закрывающаяся дверь, Аглая позволила себе судорожно, навзрыд выдохнуть. Опустошенно опустилась на лавку у разбитого стола. Как же так вышло? Вот оно вроде мирное будущее рядом, в доме на соседней улочке. Будет ждать ее, улыбаться до боли родной улыбкой. И никто, никто не рад за нее! А она сама рада? Сердце рвется следом за ушедшими. И душу щемит так, что сил нет держаться. Оттого и слезы бегут ручьем. Разве ж они поймут? Она просто не может быть рядом… Она боится, она так долго боялась. Ника уже не Ника. Тимир того и гляди поглотится. И она останется одна! Одна в чужом мире! А с Игнатом спокойно. Он обещал. Он никогда не оставит ее… Она никогда не останется одна. Но ведь уже оставлял! Там, у болота… Он бросил ее и Нику… А Ника… Пусть она уже чужая, но ведь они столько прошли вместе. Она просто развернулась и ушла. И Тихон, и хорь, и… Тимир.
И уже саму не радовало вновь обретенное счастье быть рядом с «близким и родным». Близким и родным? Такими последнее время были Ника, Тихон… и Тимир.
Они ушли. Их больше нет.
Аглая поднялась. С тоской посмотрела на дверь. Рвануть следом, догнать и сказать, что ошиблась. Они важнее. Они родней и ближе… Быть до последнего вдоха Тимира рядом. Резать ладони и трясти ту, что заняла место Ники, чтобы она возвратила его! И может, они все же дойдут до Обители… А там… там… Кто там? Если ведьма она сама? И перед глазами встало страшное лицо поглощенной жрицы. Такими пустыми глазами будет смотреть на нее Тимир. И все же… Аглая поднялась, рванула к двери – встретилась лицом к лицу с входившим в лавку Игнатом.
Игнат поторапливал.
На улице уже стемнело, но в отличие от прежнего дня не было слышно пения, не ходили люди. Непогода, разыгравшаяся со вчерашней ночи, разогнала народ. Кому хочется прогуливаться на сыром стылом воздухе, да к тому же по слякоти.
В поселковом доме Игната было тепло. Уютные шторы на небольших оконцах, меха на полу и диванах. Кровать под широким балдахином. Аглае никуда не хотелось. Но Игнат тянул.
Кинув Аглае плотный плащ, подбитый мехом, улыбнулся:
– Ты прекрасна.
Еще бы. Ритка уложила ей волосы в локоны.
– Красавицей будешь! – смеялась, подмигивая лукаво и поправляя лиф собственного платья. – Я тоже ничего! – Подвела черным заточенным угольком глаза, предлагая его и Аглае.
– И платье чудесное! – ворковала, помогая Аглае одеваться. Длинное, темно-зеленое, в пол, оно выгодно подчеркивало ореховые глаза. Из декольте видно ровно столько, сколько и положено уже почти замужней девушке.
– Готовы? – вошел Игнат.
Рита отступила к стене, сделала легкий поклон и шмыгнула за дверь.
– Все будут в восхищении! Мы будем вместе вечно! – Игнат коснулся губами ладони Аглаи. Она смотрела на себя в высокое зеркало и радости Игната не разделяла. Он сам пришел за ней в лавку Горьяна. Долго молча сидел рядом, осматривая разоренное жилище. Хозяин заплетающимся языком пересказывал произошедшее. Игнат хмурился, смотрел недобро. Аглая никогда не видела у него такого лица, даже испугалась, ее ли это Игнат. За последнее время не единственный изменившийся.
– Тебе не стоит оставаться здесь, – шепнул тихо, подхватил на руки и вынес из лавки. И пока он нес ее по улице, она дрожала и всхлипывала, уткнувшись ему в плечо и ничего не объясняя…
– Игнат, может, не стоит так пышно? Все же это еще даже не свадьба.
– Свадьба не свадьба, – отвернулся Игнат, одергивая рубаху и заправляя в сапоги штаны. – Положено. Сватовство. Жалко, родителей нет. Но это уже и не важно… – Он резко выпрямился. Подошел к Аглае и, взяв за талию, развернул к себе. Заглянул в глаза. – Ты передумала?
– Нет, – испугалась Аглая. – Что ты! Просто, – она замялась, – мне неудобно. Я никого из твоих нынешних друзей не знаю. И что это за обряд такой – посвящение?
Он обнял ее, чмокнул в щеку:
– Вот на месте и узнаешь, – галантно подал руку и вывел из дома. У порога, роя землю, стояли запряженные в экипаж кони. Аглая опешила. Господи! Да она такое только в старых фильмах видела. Бордовая карета с позолотой. Пара черных коней в нетерпении грызла удила. Откуда у Игната такая карета? По телу прошла дрожь, и Аглая оглянулась на Игната. Почему ей происходящее кажется таким неправильным и… жутким?..
Игнат улыбался. В небе полыхнула молния, напоминая о прошедшей грозе, отсветы блеснули в серых глазах. Аглая шарахнулась в сторону. Нечеловеческие зрачки, желтые с черной полосой посредине. Молния погасла, и видение тотчас пропало. Игнат насторожился, шагнул ближе, подхватывая ее под руку.
– Ты чего, Аля? Испугалась? Это всего лишь гроза, – обнял, рука начала гладить по уложенным кудрям. Привычная теплая рука. Он и ночью, принеся ее в дом, сидел и вот так гладил. Наливал красного вина, от которого кружилась голова и все прошедшее отступало куда-то на задворки памяти. Говорил, как хорошо они заживут, как он любит ее, как счастлив, что нашел. И она верила. Очень хотела верить. Вот только когда проснулась ночью и обнаружила, что одна в постели, в голову против воли поползли подозрительные мысли.
Аглая поднялась, босыми ногами ступая на шкуры, прошла по комнате:
– Игнат!
Никто не отозвался. Она осторожно приоткрыла дверь на улицу, длинная рубаха волочилась по полу. Ночь дохнула запахом озона. Крупные капли скатывались с крыши и текли ручейками на ступени. Аглая поежилась. Где сейчас Ника и Тимир с Тихоном? Успели ли спрятаться от разразившейся непогоды? Аглая шмыгнула носом. И уже собиралась вернуться в дом, но остановил внезапный шум во дворе. Быстрые тени метнулись к невысоким воротцам, в них въехала пара иноходцев, на одном перекинутый через спину мешок. На втором укутанный в плащ седок. Аглая стояла, прижавшись к стене, сдерживая дыхание. Седок спрыгнул, кинул поводья подбежавшему пареньку.
– До завтра придержишь, и чтобы… – слишком родной голос.
– Будет сделано, господин начальник! – отвесил поклон паренек, вскинул мешок на плечи. Послышались мычание и всхлип, и голос показался знакомым. Аглая метнулась назад в избу. Прыгнула в кровать, натянула на себя одеяло и прикрыла глаза, пытаясь успокоить бешеное биение сердца. Послышались шаги по ступеням, дверь чуть слышно скрипнула, открываясь, и тут же закрылась. Игнат подошел, наклонился над Аглаей, поцеловал, едва касаясь губами лба. От него резко пахнуло кровью и железом. Поднялся и вышел. Аглая так и осталась лежать, сдерживая дыхание. Мысли скакали в голове галопом. Куда мог ночью ездить Игнат? Кого он привез в большом мешке? Отчего голос ей показался знакомым? Почему страж кланялся Игнату и называл «господин начальник»? Слишком много вопросов, ответы на которые страшили. А может, прав Тимир и она ничего, кроме своей глупой, выдуманной от безделья любви, не видит? А ведь ее и нет. Как нет той истомы от прикосновения рук Игната, что была в первую ночь, когда они встретились. Потому что сердце ноет при воспоминании о другом. Но Игнат так старается. Вот только с ним ей почему-то становится страшно. Она очень хотела ему доверять. Но, собираясь на пугающее ее посвящение, незаметно сунула под платье кинжал с причудливой ручкой. И сейчас, ощущая касающийся тела холодный металл, чувствовала себя спокойнее.
– Идем! – Игнат потянул ее к экипажу. – Путь близкий, но идти пешком моей даме сердца в таком наряде не пристало.
Аглая, осторожно ступая на мокрую землю изумрудными туфельками, неизвестно откуда добытыми для нее Игнатом, направилась к карете. Небо снова озарилось молнией. Гроза все никак не прекращалась. И мысли, словно те раскаты, проносились в голове, озаряя вспышками. Откуда у Игната деньги на все это? Кабаки, экипажи, кони!
Игнат открыл дверь, помог взобраться.
– Все будет хорошо, – прошептал на ухо, касаясь мочки, и покинул, чтобы усесться на место возницы.
– Ех-ха! – Аглая вздрогнула от громкого вскрика. Схватилась за сердце. – Ех-ха! – Экипаж рванул, вылетел в открытые ворота Мирного и понесся вдоль темнеющего ночного леса. А небо снова разорвала молния, и капли забарабанили по крыше кареты.
Экипаж покачивался на неровной дороге. Аглая прикрыла глаза. Стук капель, гром и молния – стало тоскливо. Зачем она осталась с Игнатом? Тревога и страх. «Мы будем вместе вечно!» Слова показались ей жутким предзнаменованием. Вечно! Стас тоже теперь вечно будет странствовать по земле чужой. И она… может, ее… Господи! Аглая кинулась к дверце, приоткрыла, кони неслись слишком быстро, земля так и мелькала. Тугие струи разлетались под копытами. Аглая захлопнула дверцу, вжалась в спинку диванчика. Нет! Он не собирается ее убивать… Это все Тимир. Наговорил, заставил усомниться, вот и лезут мысли окаянные! Да, точно… Тимир! И сердце тук-тук… Уже, наверное, далеко ушли. И такая тоска от этого. Наверное, и не вспоминают про нее. А уж если вспоминают, то недобрым словом. Дура! Какая же она дура! Тимир прав. Это не они ее бросили, это она их предала. Всех!
Тпру!
Приехали? Путь и правда оказался недалеким.
Аглая выглянула в окно. Карета стояла у двухэтажного дома. Из высоких окон лился свет.
Дверь открылась. Игнат протянул руку, помогая Аглае выйти.
– Что это?
– Дом одного моего друга, – расплылся в улыбке Игнат. – Но у нас будет не хуже, только в городе. – Он подмигнул. – Тебе понравится наш дом.
Аглая слушала Игната с удивлением.
– Откуда? – выдавила из себя.
Он подхватил ее под руку.
– Ты все узнаешь, только позже, – прошептал на ухо, увлекая к распахнутым дверям.
Провел по коридору, увешанному шикарными картинами. Игнат распахнул дверь в залу. Аглая ахнула. Покрытые позолотой стены, длинный стол со всевозможными яствами. В высоких окнах тяжелые портьеры на золотых гардинах. Шикарные вазы и статуи по углам. Красивый, в византийском стиле камин, рядом с которым стояло шесть человек. Все они оглянулись, стоило Игнату и Аглае войти.
– Алька, привет! – навстречу, улыбаясь, спешила Рита.
– Прекрасный выбор. – Приблизился высокий, явно немолодой мужчина с удивительно лукавыми темными глазами, с пробивающейся сединой в длинных волосах, собранных в хвост. – Надеюсь, милая особа, вы станете достойным тылом нашему бравому капитану.
Аглая непонимающе перевела взгляд на Игната. Но он, не отвечая, уже увлекал ее к противоположному концу залы.
– Это Давид, – на ухо ей быстро вещала Рита, спешившая следом. – Жуткий тип, но обаятельный. А уж как молоденьких любит, одно слово – бес. Говорят, у него в подвалах порядка двух сотен наложниц. А те трое, – указывала в сторону камина, – это все родственники – Роксана, Витор и Серж. – Двух последних Аглая узнала, это они были в харчевне в вечер встречи с Игнатом. – Упыри в прямом и переносном смысле. Зато ищейки превосходные, любой след возьмут… – Рита негромко рассмеялась. – Если только их ткнуть в этот след носами! А вон рядом с ними высокий, Емельян. – На щеках Риты заиграл румянец. – Он меня вывел сюда… Он и есть мой избранник. У нас свадьба скоро. Ой, Алька, я такая счастливая!
Аглая на лету ловила сказанное Ритой и не понимала. Бес? Упыри? О чем она говорит? Столкнуться с некоторыми приходилось, но здесь! Да и не похожа троица на таких упырей, какими представляла их Аглая. Эти во фраках, пышных одеждах, с аристократическими лицами. Таким только по балам да торжествам ездить, а они… Бесы? Упыри?
Додумать она не успела. Игнат подхватил ее на руки, поднял на невысокий постамент и громко провозгласил:
– Прошу познакомиться, моя невеста и будущая жена Аглая.
Послышались аплодисменты, Рита и Роксана расплылись в доброжелательных улыбках. Мужчины смотрели одобрительно.
– Это твои друзья? – У Аглаи дрожал голос, когда они сошли с постамента.
– Друзья? – Исказив рот в ухмылке, Игнат притянул Аглаю к себе. Из ниши в углу вышли трое с инструментами. Заиграла музыка. И Игнат потянул Аглаю в ритме вальса. – Это те, от кого зависит наше благосостояние, – зашептал в самое ухо. – Те, от кого зависят наши судьбы. И кто зависит от нас… От меня.
– Кто ты? – Аглая всегда любила танцевать, но сейчас ноги не слушались. Наступали на подол, на ноги Игнату, он морщился и прижимал ее сильнее к себе.
– Ты узнаешь, все узнаешь…
Музыка играла и играла. Они двигались по залу под равнодушными взглядами остальных, вяло попивающих из высоких бокалов. У Аглаи закружилась голова.
– Ты очень бледная, – подметил Игнат, отводя ее к столу и протягивая фужер с вином. От вида гранатовой жидкости стало совсем дурно.
– Я устала, – прошептала Аглая.
Игнат внимательно посмотрел на нее. Легкое недоумение скользнуло по лицу.
Аглая отвернулась и слегка покачнулась от головокружения.
Игнат кивнул Давиду. Тот неспешно подошел.
– Моей избраннице плохо.
Мужчина присмотрелся к Аглае, губы чуть искривились в усмешке:
– Никак не давал ночью спать.
Аглае стало не по себе.
Давид отставил бокал на стол и, направляясь к выходу, кивком пригласил за собой.
Игнат подхватил Аглаю на руки и под восторженные взгляды публики вынес из залы. Поднялся следом за Давидом на третий этаж по широкой лестнице. Внес в большую комнату.
– Все в вашем распоряжении, – кивнул Давид и вышел.
Игнат опустил Аглаю на огромную, укрытую балдахином кровать. Скользнул рукой по декольте, чуть склонил голову, целуя ее грудь, и тут же поднялся. Поправил фрак. – Зайду за тобой позже, нужно подготовить все для посвящения.
Прикрыл за собой дверь.
Аглая закрыла глаза. Несколько минут лежала, не шевелясь и пытаясь собрать мысли воедино. Слова Риты о бесах и упырях. На что она согласилась? Музыка доносилась, но уже не настолько громкая и оттого не раздражающая. Через открытую дверь балкона проникал свежий воздух. Уже не стучал дождь, но вдалеке продолжало греметь. Аглая потянулась, поднялась и осмотрелась. Комната большая, если не сказать огромная. Слишком богатая обстановка, везде позолота. На полу шкуры. Пожалуй, в средствах Давид стеснен не был.
Слегка колыхнулись на легком ветру занавеси. Аглая распахнула их и оказалась на большой полукруглой лоджии. Прошла к перилам. Горизонт озарила молния. Аглая вдыхала свежий воздух. Виски, стянутые от тяжелых мыслей, медленно отпускало.
«Все хорошо! И чего я себе надумала?.. Упыри! Бесы! Ритка шутит… Или не шутит?» Мысли сбил приглушенный стон, донесшийся снизу. Аглая прислушалась. Стон повторился. Она всмотрелась. Напротив дома в ночной серости выделялись силуэты троих. Двое тянули упирающуюся фигуру к раскрытому амбару. Аглая отпрянула от края лоджии. Нет, она не будет смотреть. Не будет думать о том, что увидела. Может, воришку поймали… Какой, к черту, воришка! Голос! Тот же голос, что у привезенного ночью в мешке человека. И снова он кажется ей знакомым. Нет, она не будет думать о плохом. Но назойливые мысли, щекочущие нервы, все равно лезут. Откуда у Игната такие богатые друзья? И что значит – у них будет такой же дом в городе? Что произошло с Игнатом с момента их расставания у болота?
Аглая вернулась в комнату, села на диван, положила ноги на софу.
Господин начальник – вот как обратился к нему слуга в Мирном.
Капитан – так назвал его Давид.
Внизу в пышной зале танцевали и праздновали гости. Бесы, упыри!
Аглая вскочила.
Начальник хладовских соглядатаев!
Не может быть! Как?
Нервно заходила по комнате. Если это правда, то к какому посвящению он ее готовит? От страха взмокли ладони. Она бросилась к двери, дернула. Закрыто снаружи. Не доверяет, боится, что убежит! Аглая оглянулась – третий этаж! Спуститься по перилам? Кинулась к лоджии, но не добежала. Из-за всколыхнувшихся занавесей скользнула мелкая шустрая тень и бросилась к ней. Аглая едва сдержалась, чтобы не закричать от неожиданности, но уже в следующую секунду вздохнула с облегчением. Ей на руки вспрыгнул, пища и тыкаясь в шею, хорь.
– Вернулся!
– Конечно, вернулись! – занавеси распахнулись, и перед взором Аглаи возник Тимир. – Вы мне живые нужны, я разве не говорил?
– Говорил, – едва слышно шепнула Аглая и бросилась к Тимиру, уткнулась в грязный плащ.
Хорь, придавленный телами, запищал. Тимир, судорожно выдохнув, отстранил от себя Аглаю:
– Ты так рада меня видеть? Или «близкий и родной» оказался не таким уж близким и родным?
– И то и другое, – призналась Аглая. Высвобожденный хорь перепрыгнул на плечо Тимира и уже оттуда начал возмущенно трещать.
Тимир внимательно посмотрел в лицо Аглаи:
– Сама догадалась или он сказал?
– Догадалась. А вы? Вы как узнали?
– А мы суму с продуктами в лавке забыли. Вернулись, а там соглядатаев полная лавка. И знаешь, о чем они говорили? О том, что у капитана хладовских соглядатаев невеста появилась. Сложить нетрудно. И что-то мне подсказало, что тебе такое открытие навряд ли понравится.
Аглая кивнула:
– Совсем не нравится.
– Значит, уходим?
Она снова кивнула.
– Далеко собрались?
Аглая не слышала, как открылась дверь, вздрогнула от внезапного злого голоса. Оглянулась и увидела разъяренное лицо Игната.
– Я ухожу! – сказала дрогнувшим голосом.
– Не попрощавшись?
Игнат с ненавистью смотрел мимо нее на Тимира. Тот притянул Аглаю и встал перед ней.
– Нечего ей в бесовских лапах делать!
– Аглая! – рыкнул Игнат. – Я тебя чем-то обидел? Позволил себе лишнего? Оскорбил?
– Нет, – качнула она головой. – Но я не останусь. У меня другой путь.
– С ним?
Аглая вцепилась в плечо Тимира:
– С ними.
Игнат сжал кулаки. Злые огоньки плясали в помутившихся глазах.
– Понимаешь ли ты, что только я могу оградить тебя от преследования? Никто из соглядатаев и тех, кто внизу, и не догадывается, кого я собрался брать в жены. А если узнают… Я пошел на должностное преступление. Ради тебя. А ты… ведьма!
Аглая выступила из-за спины Тимира.
– Отпусти меня, Игнат, – прошептала приглушенно, боясь смотреть ему в глаза.
Он продолжал стоять. Играли желваки на скулах.
– Если и правда любишь, отпусти.
Он усмехнулся:
– Хочешь уйти? Ладно. Только одна. Без него…
Аглая побледнела.
– Неравны силы, – усмехнулся Тимир. – И ты прекрасно это понимаешь, новопреставленный бес.
Аглая вздрогнула, глянула на Тимира, потом на Игната.
– Ты же не думала, что капитаном стражи бесов может быть человек? – голос Тимира холодный, презрительный.
Аглая с надеждой посмотрела на Игната. Он покрылся пятнами, внезапно выдалась вперед нижняя челюсть, глаза приобрели желтый оттенок.
– Ты же не думаешь, что после схватки ты еще останешься человеком, несостоявшийся жрец?
В глазах Тимира закружились черные воронки. Аглая схватила его за руку.
– Не надо! Игнат, отпусти нас! – порывисто обернулась к бесу. – Ты же клялся… Ты обещал, что все будет хорошо! Отпусти!
Игнат сжал руки, ставшие лапами, в кулаки. Судорога исказила лицо. Минуту он пристально смотрел на Аглаю. Потом перевел взгляд на Тимира, созерцавшего его с ледяным спокойствием.
– Храни ее, и… проваливайте, – прорычал сдавленно. – У вас пять минут. – И выскочил, хлопнув дверью.
Смерчи в глазах Тимира погасли. Он, не проронив ни слова, схватил Аглаю за руку и выскочил на лоджию. Спуск был быстрым, по вьющемуся плющу. Аглая ободрала ладони, но приземлилась мягко, в руки Тимира. Хорь сидел, обхватив его шею и закрыв глаза.
– Уходим, – опустив Аглаю на землю, потянул в темноту Тимир.
В этот момент раздался вопль:
– Не надо!
И Аглая наконец вспомнила, кому принадлежал этот голос.
– Я не хочу, не надо, – умолял Горьян.
Собравшиеся вокруг посмеивались, скалили морды.
– Беги, беги. У тебя есть десять минут форы.
– Отпустите, пожалуйста! – молил хозяин лавки из Мирного.
– Время пошло! – гаркнул вышедший из дома обозленный Игнат.
– Если помнишь, то у нас тоже всего пять минут, чтобы покинуть владения. Не думаю, что в следующий раз твой «близкий и родной» будет столь благодушен, – прошипел в ухо Аглаи Тимир.
Они стояли под навесом в темноте, глядя, как Горьян, обливаясь слезами, отступает от особняка.
Читать бесплатно другие книги:
