Дети неба Виндж Вернор

– О да. Чистота именно т-так глуп, как говорит твоя восьмерка.

Новый голос принадлежал перепуганной девочке, хотя смысл слов был саркастический. Это синглет говорил по-самнорски.

Амди покачнулся на задних лапах, направив все глаза на синглета:

– Кто ты?

Теперь синглет заговорил взрослым голосом, смутно знакомым:

– Скоро узнаешь, мой толстый друг.

Радиоплащ покрывал почти всю шерсть синглета, но и вообще трудно идентифицировать стаю по одному элементу. Остаток стаи где-то далеко, и все в радиоплащах.

Но откуда этот голос маленькой девочки?

Князь Чистота смотрел на них на всех, может быть, понимая, что больше ему тут ничего не понять. Он повторил требование денег, но уже осторожнее. Синглет в радиоплаще засмеялся и показал мордой на тачки с уже собранной монетой.

Какое унижение! Чистота встал в героическую позу, гнойного цвета мантии взметнулись, распушившись. Его солдаты вокруг площади взяли арбалеты на изготовку. Но с кораблей спустились еще две стаи с ружьями, и местные громилы пожухли. Очевидно, они уже видали, что эти огнестрельные штуки могут натворить. Чистота обвел взглядом стражу, толпу. Сбавив тон, он пошел прочь с площади, чопорно и с достоинством. Конечно, сегодняшняя история будет переписана в его позднейших речах, но лишь когда противоречащие факты уберутся подальше. Стаи его охраны потащили с площади выручку. Толпа разошлась, хотя Равна еще видела прячущихся в тени простолюдинов. Они смотрели с боязливым восхищением.

Стаи Магната оставили Джефа, Амди и Равну одних в центре площади, а синглет в радиоплаще руководил обыском павильона и циркового фургона. Обыскивающие взяли оба интерфейса и все эмиттеры ламп, даже те, что были установлены на дальнем конце площади. Красивый цирковой фургон разбили топорами. Странно, – подумала Равна, – никогда не считала крашеное дерево и истертую резьбу красивыми, пока их не разнесли в щепки. Синглет в радиоплаще явно был равнодушен к народному искусству, но операцией руководил очень продуманно, считая, очевидно, что могут быть найдены и другие волшебные игрушки. Но нашлись только карты.

Тем временем Ритл выпустили из павильона. Она обошла осколки фургона, вид у нее был озадаченный и, быть может, грустный, но вскоре она уже стала давать советы стаям, держащим топоры. Когда стало понятно, что речи ее неинформативны, синглет в радиоплаще отвел ее в сторону. Они коротко поговорили, потом Ритл издала радостный вопль и пустилась, приплясывая, к кораблю с эмблемой Магната. Она пробежала через центр площади, булькая даже громче обычного. Влетела в личное пространство Амди и бросила какой-то вопрос. Амди кинулся ее выгонять, щелкая зубами.

На той стороне площади синглет в радиоплаще сказал ей что-то повелительное. Ритл попятилась, поглядывая на Амди и склонив голову набок – совсем как собака. Потом она повернулась и побежала дальше к кораблю.

– Амди, что сказала Ритл?

Амди сбился в ощетинившуюся кучку, злобно глядя вслед убежавшей Ритл.

– Не хочу это обсуждать, – сказал он мрачно.

Все технические игрушки, в том числе карты, погрузили на борт корабля с эмблемой Магната. Синглет в радиоплаще вернулся в центр площади. За ним пошла одна из вооруженных стай и Шелковинт. Остаток стаи предъявлял какие-то претензии, и все время возникал аккорд «понимание лояльности». Синглет просто не слушал. Он посмотрел на людей и заговорил взрослым голосом – тем же, что и раньше.

– Такая долгая погоня, и вот – она счастливо закончилась. Пойдемте. – Он двинулся к первому кораблю, потом споткнулся и обернулся. Голосом маленькой девочки объявил: – Поправка. Люди грузятся на борт корабля Магната…

…писк, треск, бульканье.

Это была команда стаям с ружьями.

Одна из них повела Равну и Джефри через площадь, другая преградила путь Амди и Шелковинту. Синглет обернулся к Амди:

– Не ты, жирненький. Ты на мой корабль пойдешь.

Джефри развернулся:

– А ну, минуту! Мы все будем вместе, или…

Он навис над синглетом, тот отпрянул, сел на камни мостовой. Один из элементов вооруженной стаи шевельнул плечами, спаренный ствол сдвинулся вперед, глушители впереди головы. Другой встал сзади, глядя на Джефри вдоль стволов. Равна заметила, что еще один член той же стаи внимательно смотрит на нее.

Синглет неловко встал на ноги, но голос взрослого человека прозвучал весело:

– Значит, вы не будете вместе. Толстяк и остаток поедут со мной.

Джефри глянул на уставленные на него дула, и руки его сжались в кулаки.

Амди обошел своего друга, выводя его из противостояния:

– Джефри, надо. Прошу тебя, ничего со мной не случится.

Но Равна заметила, что Амди дрожит.

Синглет засмеялся, начал было что-то говорить, а потом его голос опять приобрел интонации маленькой девочки:

– Т-ты не б-бойся. Т-тебе мой к-корабль понравится.

Джефри разжал кулаки и отступил. Гнев у него на лице сменился удивлением.

– Этот вот, – он показал на синглета, – вообще никто! Это просто сеть коммуникаторов!

Амди кивал головами:

– Какое тупое применение радиоплащей. Мы даже и думать не могли, что они так…

– Хватит! – скомандовал синглет, и вооруженные стаи стали подталкивать арестованных к их летучим тюрьмам.

У самого корабля воздух вонял нефтяным топливом. Пахло точно так же, как смесь Тщательника. Но промышленный плагиат Магната был неполным: трап был шириной в стаю – грандиозен по сравнению с конструкцией Тщательника.

Интересно, додумались ли они до стабилизации водорода в подъемных мешках?

На середине лестницы она обернулась и посмотрела на площадь. Князя Чистоты не было нигде видно, но зато присутствовали горожане и крестьяне, наблюдающие из тени. Потрясающее сегодня было представление. Эта мысль неотвязно кружилась в мозгу. Синглет в радиоплаще еще стоял на земле у второго корабля, Шелковинт и большая часть Амди уже зашли на борт. Две головы Амди смотрели в сторону людей, и он что-то ободряюще чирикнул.

Джефри нагнулся и выглянул из-под изгиба корпуса, помахал Амди рукой. Потом стая, идущая за Равной, качнула стволами, и Джеф пошел дальше вверх, Равна прямо за ним. В корме загудели, раскручиваясь, турбины.

Корабль Магната был совместным плодом воображения Стальных Когтей и инженерной реальности исходной конструкции «Внеполосного». Пассажирская гондола была грубо разделена на два уровня, и получившийся интерьер декорировали в пышном стиле Восточного Побережья. Главный коридор отделали полированным мягким шпоном (облегчает слушание, сами понимаете), с частыми поворотами с мягкой обивкой – стаи могут между собой разминуться с минимальным ментальным дискомфортом. Потолки в основном высоты метр тридцать – для Стальных Когтей просторно, но человеку не выпрямиться.

– Интересно мне, что думает Невил, когда прибывает с визитом? – спросил Джефри.

Обоих людей запихнули в… ну, надо отдать справедливость, это можно было назвать отдельной каютой. Расстояние от двери до внешнего корпуса порядка двух метров. Стены с толстой обивкой, достаточно толстой, чтобы стая чувствовала себя уютно, даже когда по обе стороны на расстоянии сантиметров находятся в своих каютах другие пассажиры.

– Похоже, союзники Невила уважают его настолько же, насколько он уважает их, – ответила Равна.

В корпусе имелась пара пятнадцатисантиметровых иллюминаторов – достаточно широко расставленных, чтобы у наблюдающей стаи был хороший параллакс. Корабль повернулся, луна плеснула по каюте светом.

– Тут в углу какая-то металлическая крышка. – Равна подняла ее – слегка запахло туалетом, и шум турбин стал громче. Равна засмеялась: – Отдельная каюта со своим туалетом.

Удобства на борту летающего дворца Магната можно было бы считать адекватными – если не думать о тех, кто живет внизу.

Джефри подполз к корпусу и выглянул в иллюминатор. Его лицо при луне казалось бледным пятном.

– Кажется, летим на юг. Второго корабля я не вижу. – Он еще секунду смотрел, потом отвернулся от иллюминатора. – Ничего нет! Я очень за Амди беспокоюсь.

– Не знаю, Джеф. Вроде бы Магнат обращается с нами достойно.

Но даже саму Равну не убеждал ее наигранный оптимизм.

Джефри покачал головой:

– Это пока что. Две стаи разговаривают с помощью радиоплащей. У той, которая взяла Амди, голос как у обучающих программ «Олифанта». И я ручаюсь, что это Хранитель.

Равна склонила голову.

– А второй голос, девочка…

– Вот это был Магнат. Практически он сам сказал. И имел наглость сказать это голосом одной из своих жертв.

Стаи часто выбирали человеческий голос по своему первому учителю языка, но голос девочки был испуганным, высоким, почти неузнаваемым.

Как долго надо пытать жертву, пока язык не выучишь?

– Гери Латтерби, – тихо сказала Равна.

Наконец предположения и бесполезные попытки строить планы сменились беспокойной дремотой. Джефри неловко ворочался на подстилке каюты. Конечно, никто из них встать в этом тесном пространстве не мог, но зато хотя бы ширины хватало, чтобы Равна могла лежать ровно. Джефри повезло меньше. Даже упираясь ногами в крышку туалета, он все равно не мог вытянуться.

Ровно гудели двигатели воздушного корабля, и сочувственно отзывались им пол и стены. Наконец пришел сон.

Рассвет оказался на удивление ярким. Равна проснулась, совершенно ничего не понимая. Где это она находится, что солнце играет на расшитых подушках? Потом донеслось гудение двигателей. Равна огляделась. Джефри молча смотрел на нее с другой стороны этой крошечной каюты. А солнце светило из двух иллюминаторов. «Подушки» – это была акустическая обивка каюты, и их мягкая ткань была расшита красивыми ландшафтами… и почему-то Равна заняла на полу почти все место.

– Ой, прошу прощения, – сказала она, отодвигаясь на свою сторону. – Я не хотела так разлечься.

Джефри только пожал плечами, но она заметила, как он быстро занял освободившееся место, придвигаясь к иллюминатору. Через минуту он сказал:

– Повсюду облака, но мы все еще движемся на юг. Так что теория, будто у Магната ставка на Восточном Побережье, похоже, неверна. Я думаю…

Его прервал шум – что-то катилось по главному коридору. Через секунду поднялся засов двери, но сама дверь оставалась закрытой. Кто бы ни был в коридоре, он вежливо стучал, издавая аккорды, которые Равна определила как радостную просьбу разрешения войти.

Джефри повернулся на коленях, подполз к двери и отодвинул ее в сторону. За дверью стояла некрупная четверка, одетая в синие пелерины – очевидно, форма такая. Она отступила чуть испуганно, но потом – может быть, потому, что глаза Джефри были на одном уровне с ее, или потому, что стала изображать храбрость, два ее элемента выдвинулись вперед, держа поднос с едой.

– Двадцать три минуты. Двадцать три минуты, да?

Слова были произнесены голосом Гери Латтерби, но звучали как механически запомненные. Да и не похожа была эта стая на палача.

Еду подали в мягких деревянных мисках, и состояла она из переваренных овощей и супа из сыворотки. Равна решила, что выбирал ее кто-то, знающий из вторых рук о людском питании. Но вкусно было – невероятно. Странно, что в лапах Магната она сейчас ела с большим аппетитом, чем за все время после похищения. На миг она все забыла за едой. Подняв глаза, она увидела, что Джефри уже закончил и смотрит на нее внимательно. Он что-то говорил?

– Ага. Так что, как ты думаешь, должно случиться через двадцать три минуты? – спросила Равна.

Нас поведут на допрос? Или придут за грязной посудой?

– Не знаю. Но пока что давай посмотрим, что тут видно.

Он вернулся к иллюминатору. Равна доела завтрак и подошла к другому окну. Солнце сейчас уже не светило в лицо, и видно было чистое небо над бесконечными сверкающими облаками. За много километров отсюда горизонт перерезал грозовой фронт. Детали терялись из-за кривого стекла – еще один пример, что получалось, когда Магнат переделывал конструкцию «Внеполосного».

Вдруг шум турбин стал громче и подул холодный ветер.

– Джефри!

Он как-то сумел открыть иллюминатор! Теперь Равна заметила металлические петли и замки.

– Преимущества простой техники, – сказал он.

– Ага.

Конечно, это не опасно. Высота не более трех тысяч метров, скорость относительно воздуха – пара десятков метров в секунду. Она открыла щеколду на своем иллюминаторе и втянула стекло внутрь. Рев двигателя стал оглушителен, по каюте закружились вихри холодного воздуха. Зато ничто не мешало смотреть. Равна уставилась в облачную завесу, разглядывая детали.

Джефри смотрел вниз, насколько возможно круче.

– Кажется, они нас везут к Хору!

На миг разум Равны заглянул куда дальше физических окон. Значит, Невил сговаривается с каждым из противников Домена. Но кто тут главный негодяй?

– Ух ты!

Голос Джефри был приглушен ветром, но вернул ее к теперешней картине. Грозовой фронт стал ближе и становился все больше, громоздился лабиринтом светлого на темном. Летая со Странником на антигравитационной шлюпке, Равна часто пролетала мимо таких штук – Странник любил летать в восходящих потоках больших бурь.

Тембр турбин изменился. Корабль менял курс, уходя от шторма, но при этом теряя высоту. Вскоре облачное одеяло стало туманом, набегало на корабль. Тряска усиливалась.

– Надеюсь, эти ребята свое дело знают, – сказала Равна.

– Может, это и имел в виду стюард, говоря про двадцать три минуты.

Да, вежливое предупреждение.

Облака смыкались вокруг темной стеной. Какое-то время корабль летел вперед, гудя турбинами. Продолжая спуск? Облака вошли прямо в каюту, Равна почувствовала, как конденсируются капли воды на лице и ресницах. Снаружи полыхали синие молнии, размытые плотным туманом. Загремел гром, палуба накренилась. Миски мотались по всей каюте.

Молнии слабели, и через несколько минут корабль вышел из облаков снизу. Там ниже еще были тучи, но как размытая пена над серовато-зелеными глубинами. Дождь равномерно лупил по корпусу. При повороте и спуске стал виден другой корабль. Он спешил следом, держась примерно в тысяче метров в стороне, но был почти невидим, кроме моментов, когда его подсвечивало сияние далеких молний. Джефри молча глядел в ту сторону.

Постепенно гром и молния отдалились, но прежняя плавность хода корабля не вернулась. Его швыряло вверх и вниз, как лодку на океанской волне, только куда резче и беспорядочнее.

Равна с Джефри почти не отходили от иллюминаторов, глядя, как лес сменяется джунглями и болотами. Летели они так низко, что сквозь тонкую завесу дождя видны были цветы на верхушках деревьев и птицы, расхаживающие по открытым болотам. Очень похоже было на природные зоны экваториальной Ньоры, когда Техники боролись и с эксплуататорами, и с эпидемией, которая выкосила их до последнего. Равна поглядела на Джефри. Как же мало из той истории можно было перенести сюда!

Джефри будто и не заметил ее взгляда. Он смотрел вниз пристальнее, чем раньше.

– Все равно не могу понять, что здесь делают Хранитель и Магнат. Кажется, мы уже на самом пределе, южнее когерентной стае не уцелеть.

– Откуда ты знаешь?

– Когда мы пролетаем над реками, удается заглянуть под деревья. Там поселения Хора – по крайней мере я думаю, что это они. Проникнуть в конгломерат таких поселений и сохранить разум не может ни одна когерентная стая. Посмотри – вон там, возле деревьев. Похоже, это плавающие обломки.

– Да.

Равна отметила перемену в структуре речного берега. Там и сям возникали угловатые контуры, которые вполне могли быть зданиями. Примерно час они летели над поселками на открытых местах. К сумеркам поселки стали сливаться, а лес сменился бесконечным хаосом растительности, болот и чего-то вроде хижин.

К тому времени как показался стюард, снаружи настала ночь – и в каюте было темно как в пещере. Имелась небольшая масляная лампа, но, кажется, неработающая. Помимо доставки ужина, стюард показал им, как ее зажигать. Очень жизнерадостная была четверка, совсем не такой тюремщик, как могла бы ожидать Равна.

После ужина дождь ослабел и, как ни странно, воздух начал постепенно теплеть. Погасив лампу, люди вернулись к иллюминаторам. Молний больше не было, но не было и ни луны, ни звезд. Время от времени внизу светилось что-то вроде костров. Воздух в иллюминаторах нес слабый запах компоста и сточной канавы.

– Спускаемся, – сказал Джефри. – Очевидно, сядем в самой середине всего этого.

Но миновал час, другой. Под усиливающийся дождь и нарастающие порывы ветра Равна и Джефри уснули.

Щелкнул, открываясь, дверной засов. Кто-то царапался в дверь каюты. Равна с трудом проснулась, мало что соображая. Стюард постучал бы вежливо и запел бы, чтобы они проснулись.

Джефри приподнялся на локтях.

– Что случилось? – спросил он, но очень тихо.

– Может быть, приземляемся наконец?

Равна заметила, что сама тоже шепчет. Бессмысленно – стая по ту сторону двери отлично услышит.

Осторожное царапанье продолжалось.

Равна выставила руку, предупреждая, но Джефри уже был у двери. Коридор за ней освещала единственная керосиновая лампа. Видны были два элемента, но только силуэтами. Один сунул морду внутрь, заглянул. Потом протиснулся мимо Джефри.

Силы над нами, это была Ритл! И такая тихая, какой Равна ее никогда не видела. Синглет оглянулся через плечо и сделал жест кому-то – стае? – снаружи.

Не стая. Это был кусок Радиста, и плащ его отблескивал в свете лампы. Радиосинглет помедлил, очевидно, сообщаясь со своими удаленными работодателями. Потом пролез мимо Ритл и засуетился в темноте, явно не очень умея пользоваться эхолокацией. Каждый раз, наступая людям на ноги, он отдергивался, но тут на полу было слишком мало места, свободного от людей. В конце концов носитель радиоплаща прижался у стены.

Ритл задвинула дверь почти полностью, потом растянулась в ногах Равны и голову прижала к узкой щели в двери, будто слушая, что там в коридоре. При свете лампы из коридора Равна видела хорошо, хотя для Стальных Когтей каюта должна была казаться темной. Радиосинглет серьезно нервничал. А Ритл? Ну может, она была тихо испугана, но скорее всего это была звериная настороженность.

После паузы Джефри сухо – но тихо! – спросил:

– Ну, так кто тут у нас?

Радиосинглет оглянулся на звук и будто успокоился.

– Джефри, здесь только ты и Равна?

Слова были едва ли громче дыхания… но голос принадлежал Амди.

Джеф тихо охнул:

– Амди? Как ты там? И как…

– Тсс! Надо очень тихо. Если накроют вас, это будет почти так же плохо, как если меня. Но у меня все в порядке, особенно сейчас, раз я с вами говорю. Частично нам повезло, что Хранитель нездоров – какой-то вирус, вызывающий рвоту. Вот почему вы его не видите лично: разговаривает он надменно, но половиной пастей блюет. Как бы там ни было, но двое из меня забились в каютку отдыха Ута. Ут и Ил – это носители радиоплащей на этом корабле. А у вас там – Зек. Как бы там ни было, мы приоткрыли дверь, а остальные мои элементы рядом. Это вполне достаточный путь для звука, чтобы я мыслил ясно.

Джефри секунду помолчал, оглушенный таким поворотом событий.

Ритл в другом конце каюты тихо забулькала – не поднимая тревогу, просто ее обычное брюзжание. Усталый голос Амди отметил:

– Ох уж эта Ритл. Даже когда помогает, все равно как гвоздь в стуле. – И вернулся к разговору: – Джефри, нам надо попытаться поговорить. Есть вещи, которые ты должен знать, и другие, которые мы должны продумать.

Равна услышала торопливые и вопросительные интонации в этих словах.

И Джефри, конечно, тоже это услышал.

– Амди, все в порядке. Как ты это сделал? И кто этот самый Радист в плащах?

– Утзекфирфорфуртариил – создание Хранителя, хотя Магнат об этом не знает. Хранитель думает, что он, держа под контролем сеть-Радиста, дергает всех за ниточки.

Равна подозрительно посмотрела на Зека:

– И что тут не так?

Зек протранслировал очень человеческий детский смех Амди:

– Как ты думаешь? Да сам Хранитель. Он умен, но он самый сумасшедший и самый злобный отпрыск Резчицы. И он все еще полностью самцовый.

– Все еще? – переспросил Джефри. – Любая другая стая такой конструкции себя бы разрушила много лет назад. Это чудо для Хранителя и катастрофа для всех.

– Не обязательно, – возразил Амди. – Даже его прислужники его ненавидят. Как бы там ни было, но Хранитель не так умен, как прежний Свежеватель. И уж и близко не так умен, как я. – Голос Амди был полон уверенности в себе. – Дня не прошло, а я уже нашел способ разговаривать так, чтобы Хранитель не слышал. Вот так я связался с Утом, под самыми носами Хранителя. Вот так мы и утащили плащ Ута, когда он был не на дежурстве. Конечно, помогло, что большая часть Хранителя в это время блевала. – Голос его поумерился. – Хранитель уже сообразил, кто такой на самом деле Шелковинт. Аж запрыгал от радости, когда понял. Ой, Джефри… – Он просто захныкал, никакой уверенности не осталось. – Джефри, это тут не в цирке выступать. – Хныканье резко оборвалось, и он продолжал: – Это то, что я должен сделать. И я сделаю все, что в моих силах. Обещаю.

Джефри начал говорить какие-то утешительные слова, но его перебил другой голос:

– Я помогать.

– Кто говорит? – спросила Равна.

Настала минута долгого молчания, полная ощущений тяжелого дыхания и жара животного тела. Потом голос Амди пояснил:

– Уверен, что это какая-то часть Утзекфирфорфуртариила. Хранителя он ненавидит всеми своими элементами.

– Но ведь его используют как линию связи? Сколько же ума у него может быть?

– Как линия, кольцевое соединение или концентратор он совершенно туп – годится только для целей Хранителя. Я думаю, если бы предоставить его самому себе, оказался бы умнее многих стай. Но он не был в сборе с тех пор, как его соединили псари Хранителя.

Джефри присмотрелся к Зеку получше.

– Но даже частично соединенный, он сумел что-то выучить по-самнорски. Или он просто болбочет, как Ритл?

Амди фыркнул (голосом Зека).

– Он куда умнее, чем эта синглетная идиотка. На самом деле – и этого факта Хранитель не знает – большие куски Радиста когда-то имели общую радиосвязь. Сейчас на этом корабле его всего трое – недостаточно для большого ума. Но он при соответствующих атмосферных условиях может связаться с несколькими другими и быть почти полной личностью. Это нечасто случается, и Радист скрывает это от всех, кто его использует.

– Хм! – сказала Равна. – Интересно, достаточно ли он умен, чтобы сыграть Принцессу-Притворщицу.

– Как? – спросили одновременно Амди и Джефри. И Ритл тоже вставила свой вопрос, повторив за ними.

– Прошу прощения. – Она нарушила свой собственный запрет на Принцесс. – Страумеры это называют «Свой среди врагов».

– О да, – ответил Амди. – Я об этом подумал. Проблема в том, что Хранитель приучил все его элементы следовать определенным протоколам трансляции. Интеллект у Радиста в лучшем случае переменный. В некоторые моменты он может быть достаточно сообразителен для синхронной лжи. А в другие – упустит мяч.

Джефри кивнул:

– И если он хоть раз споткнется, игре конец.

– Верно.

И голос Зека сказал поверх голоса Амди:

– Кроме того, я плохо умею быть личностью, даже если бы мог думать сразу всем собой.

Голос Амди:

– Вся его жизнь – пытка, но если он когда-нибудь себя соберет, я ему буду завидовать. Это наше радиобудущее! А я радиоплащи даже никогда еще не пробовал!

Равна улыбнулась. Амди никогда не оставлял мысли завести собственные радиоплащи. Даже на краю пыточной ямы эта неудовлетворенность не давала ему покоя.

– Амди, когда мы выберемся из этой истории, я тебе обещаю комплект для тебя лично. Ты… все вы сотворили здесь чудо.

Даже Ритл.

– Ага, – кивнул Джефри. – Амди, мы сможем встретиться снова? Без риска?

– Я что-нибудь придумаю, сейчас мы слишком долго говорим. Только еще одно напоследок: и Хранитель, и Магнат оба страшны, но они очень разные, и Хранитель об очень многом Магнату врет. Он не хочет допустить твоего разговора с Магнатом, и ближайшая для тебя опасность – что Хранитель тебя ликвидирует. Он бы тебя убил еще у князя Чесотки, если бы не было так трудно скрыть это от Магната. Когда ты попала на корабль к Магнату, он был очень зол.

Должна же быть и хорошая сторона?

– Можно ли Магната обратить в союзника?

После долгого молчания пришел ответ:

– Может быть. Но понимаешь, Магнат реально, на самом деле ненавидит людей. И одного человека особенно.

Равна подумала, что мог сделать Магнат с маленькой Гери. Если этак эта тварь поступает со слабыми врагами…

– Так кто же его враг номер один? – спросил Джефри.

– Джоанна.

– Как?

– Почему?

– Не знаю! – Голос у Амди стал жалобный. – Джоанну всегда больше всех людей любили в Домене – прости, Равна, но ты знаешь, что сделала она для ветеранов. Но ты была бы второй!

– Спасибо на добром слове. – Она глянула на Джефри: – Надо во всем этом разобраться.

– И чтобы не убили.

Это, кажется, сказал Радист, но не согласиться было бы трудно.

– Да, – согласился Амди. – А теперь мне пора. Я…

Амди будто замешкался, потом Зек пискнул и свалился поперек Равны. Ритл что-то ему тихо булькала, он молчал.

Джефри погладил Зека лбом, примерно как стая пытается поднять своего раненого элемента. Равна не ожидала особого эффекта от такого жеста в исполнении человека, но через минуту Зек отодвинулся обратно к стене, покачиваясь и не очень соображая.

– Наверное, очень резко потерял связь, – сказал Джефри.

Равна не слышала в коридоре тревоги. Без Радиста их действия какое-то время могли не заметить.

– Там у Амди вполне может быть все в порядке.

Джефри кивнул.

– Но этих двоих надо вернуть туда, где им положено быть.

Он что-то сказал Зеку – нечто похожее на гудение и насвистывание одновременно, но разных мелодий. Равна совершенно не понимала, как это у некоторых Детей получается такая координация. Но Зек непонимающе покачал головой. Джефри Олсндот говорил на межстайном лучше всех, кроме Джоанны, но любая стая не сразу понимала человеческие попытки говорить на ее языке.

– Ладно, – сказал Джефри, переходя на самнорский. – Ты меня понимаешь?

– Я слышу, – ответил Зек.

– Амди?

– Нет.

– Отвечает осмысленно, – заметила Равна. – Может быть, у него есть связь с кем-то из других элементов.

Джефри кивнул.

– Ты сейчас один?

Зек еще раз непонимающе затряс головой. Джефри глянул на Ритл.

– Вместе эти двое, возможно, могли бы вернуться туда, откуда пришли… по крайней мере если не налетят на кого-нибудь, кто потребует объяснений.

– Сюда они добрались нормально.

– Да, но Радист объединял почти все свои элементы, и с ним был Амди. – Он помолчал. – Но если Зек сейчас почти один, то есть одна вещь, которая может получиться. В конце концов, Ритл – уже отчаявшийся синглет, а Радист – наверняка достаточно свободная душа.

Джефри протянул руку и осторожно погладил Зека по плечу. Потом сунул руку под плащ и отодвинул его, открыв плечевую мембрану.

Зек дернулся, присвистнув. Куча острых зубов оказались в сантиметрах от лица Джефри.

– Не надо волноваться, – тихо, рассудительно сказал Джефри… кому? – Если плащи такие, как были у Свежевателя, то у Зека вокруг мембраны воспаление. Я постараюсь быть очень осторожным. А Зеку придется мне довериться.

Он снял плащ с левой стороны Зека. Тот дрожал, но не кусался.