Дети неба Виндж Вернор

Глава 32

На следующее утро к двери пришел стюард, а не вооруженный стражник.

– Наверняка с Амди тоже ничего не случилось, – сказала Равна.

В это надо было верить.

Воздушный корабль шел ниже обычного, облачный покров поредел. Солнце светило косыми туманными лучами, вспыхивая фрагментами радуг, когда находило в зеленоватой темноте дождевые струи.

Город раскинулся насколько хватало взгляда. Он был все еще хаотическим, как свалка, но Равна теперь ощущала скрытые в ландшафте закономерности. Если не смотреть, из какой дряни город построен, можно было говорить о красоте этого столкновения леса и плесени, притворяющегося огромным городом. И даже детали не все были противными. Слышался запах кухонных огней, и еда пахла отлично, почти перекрывая висящий в воздухе запах сточных вод.

– О Силы! Равна, посмотри: они там просто роятся!

Большая часть улиц скрывалась в окружающих строениях, но Равна видела… площади? Метров пять-шесть в поперечнике, но они соединялись с кое-где попадающимися открытыми местами пошире. Вдали было видно даже такое открытое место, площадью в гектар, что могло быть вымощено камнем. Стальные Когти были повсюду – на крышах, на улицах, на площадях. Мириады и мириады их, но сбились так тесно, что никак здесь не могло быть стай.

– Десять лет назад тут было иначе, – сказала Равна. – «Внеполосный» сделал снимок, когда подлетал к планете. – Тропики тогда были только на фотографиях всего диска, и в облачном покрове над джунглями почти не было просветов, но… – То, что мы тогда видели, было куда менее населено и выглядело как-то… проще, наверное.

Она молча смотрела, думая. Здесь, на планете, нет возможности, чтобы сам по себе Хор был суперинтеллектом. Если на то пошло, то даже не было технологий связи, позволяющих поддерживать глобальное сознание: мыслезвук через этот мегаполис шел бы несколько минут. И все же это была какая-то форма групповой деятельности. Толпа была то плотнее, то реже, и плотнее не только там, где особи собирались возле куч гниющей растительности, заполнявших площади поменьше. Кое-где видна была земля, и там элементов разделяли метры пустого пространства. Такие открытые места не могли предназначаться для когерентной мысли, поскольку не было никаких стаеподобных скоплений. А было почти как если бы… Она присмотрелась к одной пустой зоне, не отрывая глаз, пока воздушный корабль плыл мимо.

– Видишь эти пустые зоны? Они движутся.

– Что?

– Посмотри сам. – Поскольку у них был лишь свой маленький иллюминатор у каждого, показать рукой она не могла. – Смотри вдоль этой улицы.

Она уходила вдаль, петляя, почти не заслоненная окружающими строениями, и было понятно, что только ее Равна может иметь в виду.

– Хорошо, смотрю… вижу пару разрежений в толпе. – Он посмотрел еще с минуту, пока улица была видна. – Да, – сказал он наконец. – Мне кажется, зоны, где толпа реже, медленно движутся. Хм… Я так понимаю, что тебе случалось видеть такое в дотехнических городах. Там какие-то полицейские распоряжаются движением?

– Я не думаю, что это регулировка движения. Эти области сжимаются и расширяются, не только движутся. Посмотри вот на эту площадь.

Какой-то момент открылся почти идеальный вид на то, о чем говорила Равна. Разрежение толпы вплыло из боковой дороги, и площадь вместе с улицей стали чуть менее запруженными. Стальные Когти слегка сдвигались к краям улицы. Потом они стали двигаться обратно к середине, и там стало так же плотно, как всегда, но разрежение пошло распространяться вдоль боковой улицы.

– Да, – медленно согласился Джефри с удивлением в голосе. – Волны плотности идут через город, просто мы видим их лишь на улицах и площадях.

– Как будто там танцуют под музыку.

И правда Хор.

Корабль стал выполнять медленный плавный поворот, и в иллюминаторе проплыла территория, только что бывшая прямо впереди. Теперь ближайшая земля была скрыта низкими облаками, но вдали сияли столбы солнечного света… и высвечивали такое большое здание, которого Равна на этой планете еще не видела.

– О Силы! – сказала она тихо. – На фотографиях и близко такого не было.

Они находились еще слишком далеко, чтобы рассмотреть подробности, но основное строение имело форму тетраэдра. Края у него были неровные и покосившиеся, но в целом пирамида была совершенно прямая. Местами поверхность сияла золотом даже в дымке. Пирамиды поменьше стояли у основания большой, каждая, вполне возможно, больше города Новый замок, – и по углам этих пирамид стояли еще меньшие. Все меньше и меньше – Равна проследила прогрессию до пределов собственного зрения.

Корабль снова стал поворачивать – пирамида скрылась из виду.

– Вон второй корабль, – сказал Джефри.

Второе судно было далеко внизу. Оно спустилось в облачный покров, взвихрило поверхность, как ныряющая рыба морскую пену. Потом корабль скрылся, и через секунду корабль Равны и Джефри последовал за ним в облака и затем вырвался в дождливое серое утро. Земля внизу совершенно не была похожа на лабиринт трущоб или великую пирамиду. Равна увидела шпили и купола, похожие на дворцы правителей Восточного Побережья.

Наверняка именно здесь Магнат и Хранитель играют с местными в богов.

Прямо впереди лежал открытый участок, плоский, как стол. Летное поле можно узнать на любой землеподобной планете с низким уровнем технологий, только это было испорчено руслами дождевых потоков и несколькими большими лужами.

В конце поля высилось пять строений. Они были небольшими по сравнению с пирамидой, но каждое вполне могло вместить воздушный корабль. И двустворчатые двери двух из них сейчас были раздвинуты.

Хранитель стоял у посадочной мачты своего корабля и смотрел, как наземные экипажи зачаливают корабль Магната.

До чего же я ненавижу тропики!

Эта мысль всплывала каждый раз, когда он сюда возвращался. Жара и влажность были хуже, чем ему за всю жизнь приходилось испытывать, и утренняя морось по здешним местам считалась улучшением погоды! Кусачие насекомые, кишечные паразиты, личинки, внедряющиеся в живое мясо, болезни всех видов (сами вызванные микроскопическими хищниками, если верить всегда бодрому компьютеру). Раньше его никогда не рвало, а сейчас это случалось регулярно. За первые годы после переезда сюда Хранитель двух элементов потерял из-за болезни. И найти подходящие замены было достаточно трудно, несмотря на бесконечный поток сырого материала для выбора.

И все же… часть Хранителя глазела влево, на величественный дворец, построенный для него Магнатом. Такого великолепия Хранитель не мог бы себе позволить на севере, где над ним висел смертный приговор Резчицы. Но теперь, когда два его элемента были тропиканцами, иногда он действительно чувствовал к этому месту безумную привязанность. В компьютере Хранитель читал о естественном отборе. Понятие и замысловатое и очевидное, но совершенно не радует, когда применяешь его к себе. Страшно осознавать, что если его триумф будет отложен на достаточно долгое время, то он эту адову дыру будет ценить выше севера!

А пока приходилось приноравливаться и к климату, и к Магнату. Местный фрагмент Радиста стоял в нескольких метрах, обеспечивая связь с великим Магнатом. Уту было еще хуже, чем Хранителю, – отчасти из-за тяжелого глухого плаща, который этому созданию приходилось носить, отчасти из-за страха в глазах. Ут был обучен бояться, повиноваться и хранить тайну. Уроки по необходимости приходилось давать закрытые, невидимые тем, кто не принадлежал к внутреннему двору Хранителя. А после вчерашнего Ут смотрел с еще большим страхом. Что вздумала эта скотина, играя с ключами от каюты? Стражники сказали, что он был без плаща, значит, все, что он делал, было лишено разума и ограничено кораблем. И это единственное, что спасло Ута от положенного и окончательного наказания, как бы подозрительно ни выглядела его смерть в глазах Магната. Но суровое дисциплинарное взыскание ему вынести пришлось. Никакие отклонения терпимы не будут.

Ут боязливо придвинулся. Когда он заговорил, это была трансляция уверенного и требовательного голоса Магната.

– И не забудь, Хранитель, чтобы обоих двуногих доставили мне. И что осталось от Ремасритлфеера – тоже.

Нет сомнения, что Магнат с комфортом разлегся у себя во дворце. Понятие этого сукина сына о «сохранении стиля» было простым: всю тяжелую работу делает Хранитель. И восемь лет практики не облегчили необходимости приспосабливаться к дураку, но Хранитель сумел ответить уважительно:

– Я вас понял, господин Магнат. Их корабль сейчас причаливают.

– А что там за стаи, которых взяли вместе с людьми?

Хранитель ждал этого вопроса. При правильной игре не будет необходимости их освобождать.

– Преданные им тупицы. Но я в конце концов смогу устранить людское влияние.

Ут передал вздох.

– Вот так очень часто получается с этими двуногими чудищами. Интересно, как они вообще кого-нибудь могут обмануть?

– Их технология дает им невероятное преимущество, господин Магнат.

– Это верно. Но в конечном счете от меня она их не защитит.

Хранитель скривился. С Магнатом дольше минуты нельзя поговорить, чтобы он свое «я» не выпячивал. Конечно, в частности из-за этого им так легко манипулировать.

– Ваше время придет, господин… я вижу, на корабле открывается люк. У меня наготове фургон, чтобы доставить людей прямо к вам.

К счастью, дальнейший разговор Магната не интересовал, и больше пресмыкаться не пришлось. Хранитель стоял у посадочной мачты, но растянулся так, чтобы видеть выходящих из второго корабля пленников.

Ритл. Все, что осталось от Ремасритлфеера. Он смотрел, как величественно идет по бетону синглет – никчемный мусор, но все еще способный доставить хлопоты.

Равна и Джефри. Когда не стало Джоанны, эти двое стали из всех людей самыми опасными. Все, что он создал, они могут развалить. Из допроса Амдиранифани и остатков Булата он узнал, как Читиратифор провалил свое задание.

И все же чистое решение было возможно, если бы Магнат не влез в поиск сбежавших. А теперь? Вероятно, хорошо, что эти двое не у него в тисках. Искушение с ними покончить было бы невыносимым – а он, увы, сильно подорвал к себе доверие, убивая других узников, порученных ему Магнатом.

Он смотрел вслед рикше, увозившей двух человек и синглета. За ней следовал охранник Магната.

Что же в этом разгроме осталось положительного? Амдиранифани. Пожалуй, идеальный заложник и уж точно увлекательная жертва. Раздавить гения – это, пожалуй, самое большое удовольствие, особенно в данном случае, когда жертва все еще думает, будто может на допросе перехитрить своего палача.

Когда приземлились корабли, Тимор Ристлинг в своей камере не спал. Раннее утро принесло не только обычный дождь, но еще и приятный ветер. Может быть, сегодня не будет так невыносимо жарко. Он сидел в западном окне, радуясь дождливому ветру и стараясь не обращать внимания на боль старых ран и ушибов. Да, болят, но если им поддаться, никакой жизни не будет.

Тюрьма Тимора находилась в одном из четырех шпилей, окружающих дворец Магната. Это была самая высокая точка в Резервации – хотя пирамида Хора была настолько выше, что солнечным утром почти весь дворец скрывался в ее тени. Из своего западного окна Тимор видел летное поле, пруд с каракатицами, дальше – фабрики. Тимор оплел ногами ближайшую подпорку окна и крепко уперся спиной в стену. Просто сидеть на подоконнике так высоко – уже было восхитительно страшно.

Послышался шум первого воздушного корабля. Он спускался к мачте напротив ангара Хранителя. Ну, на самом деле официально ничего Хранителю не принадлежало, но он управлял этой землей и пристройкой к дворцу со всеми ее обитателями. Было чудо, что Гери пережила все эти декады.

Причальная команда привязала первый корабль. Тимору они напоминали межпланетные грузовики, летающие на антиграве, и от этого сходства становилось грустно.

Когда-нибудь. Когда-нибудь, только бы у Равны получилось… и мы сможем вернуться в Край.

Из первого корабля вышло несколько стай – и сейчас приземлялось второе судно. Магнат, что было для него необычно, ничем не намекнул, чего следует ожидать. В принципе это должно было значить, что Тимор почти в полном неведении, потому что очень мало стай во дворце Магната говорит по-самнорски. С другой стороны, каракатицы давали ему случайные подсказки в своей бессвязной манере, и Тимор стал специалистом по построению теорий на основе умолчаний и проговорок, хвастовства и милостей Магната. Пять дней назад эти два корабля снялись и улетели. Магнат организовал утечку информации о том, что на борту Хранитель. Значит, вероятнее всего, планировалась акция против людей. Если людей на борту этого второго корабля не будет… что ж, это может быть очень дурной знак.

Из второго корабля кто-то выходил! То ли синглет, то ли маленький человеческий ребенок. Зрение у Тимора было почти такое же плохое, как у среднего элемента стаи, и с уверенностью он мог сказать только то, что этот пассажир – не стая. Тимор слез с подоконника и взял бинокль, который подарил ему Магнат. Прибор был тяжелый и, естественно, без какой бы то ни было стабилизации или усиления. Тимору пришлось подольщаться, чтобы добиться от Магната соединительной рамы – тот брюзжал насчет неудобства работы с ограничениями людей, но Тимор понимал, что втайне он радуется возможности покрасоваться. Он утверждал, что бинокль – изобретение его братской стаи, сделанное больше десяти лет назад.

– На самом деле вы, люди, нам не нужны, и вы это сами знаете.

Это Магнат повторял часто.

Тимор пристроил бинокль на подоконнике и стал в него смотреть, но видел только кусок мокрого от дождя бетона. И никаких признаков маленького первого пассажира. Ага, теперь ему была видна часть воздушного корабля. Главный люк был скрыт под закруглением корпуса, но у входа стояла стая. Она смотрела на что-то, что считала важным. Тимор пригляделся, изо всех сил стараясь, чтобы оптика не дрожала. По ступеням резво спустилась вооруженная стая, опустив дула вниз, но глядя во все стороны. Похоже было на господина Навскидку, который обычно сторожил Тимора.

Потом вышел человек. Мужчина, высокий. Отсюда трудно было… нет, Джефри Олсндот! Но я же думал, что он из мерзавцев Невила? Мысль мелькнула и вылетела, потому что появился второй человек.

Равна!

Тимор сгорбился, на миг отведя бинокль. Когда он снова нашел Равну, она уже спустилась вниз. Кажется, она опиралась на Джефри. Видеть ее здесь – ничего лучше он себе и представить не мог… или ничего хуже? Станет понятно, когда он увидит, куда ее поведут. Навскидку повел Равну и Джефри к небольшой тележке-рикше. Синглет уже сидел там.

Рикша поехала прочь, Навскидку пошел за ней. И направлялись они сюда, к дому Магната! Рикша скрылась из виду под башней. Тимор еще какое-то время смотрел на воздушные корабли, но видел только экипажи и стаи обслуживания.

Тимор соскользнул на пол, забытый бинокль лежал у него на коленях. Может, надо было смотреть дальше, но он был слишком занят мыслями о том, что это значит и что он должен сделать. Надо было сказать Гери и решить, как говорить с Магнатом. Тимор стал лучше угадывать, как этот воротила будет реагировать на те или иные события – пусть даже причины реакций не всегда ясны. Раньше Тимор пытался объяснить, что Равна – очень хорошая и должна быть союзником. Это не очень получалось, хотя Тимор был уверен – или почти уверен, – что Магнат ее не убьет на месте, как поступил бы Хранитель.

Вдруг его обуяла жажда действовать – план составится по ходу дела. Он встал на ноги и положил бинокль в футляр с бархатной обивкой. Камера Гери была над его камерой. Взобраться по лестнице всегда было непросто, хотя по ступеням для Стальных Когтей это проще, чем по человеческим. Сетовать по этому поводу не имело смысла – не было способа сделать ступени удобнее для его недоразвитых ног. Если бы Магнат относился к Тимору всерьез, он бы его просто перевел куда-нибудь из башни.

На узкой лестнице было прохладно, стены и ступени отсырели и стали скользкими. Дверь наверху была металлическая с резиновым уплотнением. Тимор вежливо постучал, потом приоткрыл ее.

– Гери, привет. Это я, Тимор. – Вообще никто другой не мог бы прийти к этой двери. – Можно мне войти?

Ответа не было, но Гери вообще отвечала только в очень хорошие дни. Тимор открыл дверь совсем и вошел в холодную полутьму. На самом деле по меркам Домена здесь было вполне тепло, но на добрых десять градусов холоднее, чем снаружи, и воздух в отличие от того, что на лестнице, был относительно сух. Тимор сам несколько декад прожил в этой комнате – пока его не достало отсутствие окон и неудобства, связанные с выходом на жару и возвращением в камеру. У Гери будут те же проблемы, если… когда она достаточно оправится, чтобы выйти оттуда.

– Гери?

Шевельнулись тени, высунулась голова.

– Она здесь. Говорит приходить нет.

Это была тюремщица – не особенно блестящая умом четверка, но одна из немногих стай, кое-как говоривших по-самнорски.

– Привет, Тюремщица!

Он попытался пробулькать-просвистеть ее имя.

Обычно Тюремщица улыбалась – болтала головами, но нравится ей это или забавляет, Тимор никогда не мог понять. Стая собралась вся вместе по одну сторону кровати. Гери начинала метаться, если ее окружала какая-нибудь стая. Тимор сел на другой край кровати, Гери шевельнулась под одеялами, сжалась, отползая от него. Она намеренно смотрела мимо и Тимора, и Тюремщицы. Очевидно, у нее был плохой день, когда она не выносила прикосновений, тем более объятий.

Черт, не повезло. Но кому-то он должен был рассказать. Тимор положил руку на край одеяла, которым была укрыта пятилетняя девочка. Она была на годы моложе Тимора, но он был лишь чуть выше. Когда-то Гери наверняка поняла бы, что Тимор старше, просто так и не вырос. Сейчас она зачастую путала его, кажется, с друзьями по Академии. После проведенного с Хранителем времени она много что путала и о многом отказывалась думать.

– Гери, у меня хорошие новости. Здесь Равна! Я сам ее видел!

Фиалковые глаза повернулись к нему, какая-то далекая эмоция промелькнула на хмуром личике. Тимор любое выражение, кроме страха, считал позитивной переменой. Кажется, девочка задумалась о его словах.

– Что она говорила?

Хм. Разумный и обескураживающий вопрос. Гери умеет такие задавать. Он вспомнил четырехлетнего ребенка там, в Домене. Как она там все время обо всем спрашивала!

– Я еще с ней не говорил толком. Сейчас пойду к Магнату, может быть, я ей смогу помочь.

Еще пауза, но Гери не отвернулась.

– А можно мне с тобой? А Эдви можно? Мы тоже будем помогать.

Магнат ей нравился, но это был первый раз, когда она заговорила о том, чтобы пойти к нему. Эдви, к сожалению, был мертв почти наверняка.

– Не в этот раз, Гери. Я должен идти к нему прямо сейчас. Но я ему скажу, что тебе нужна Равна.

Интерес в глазах девочки погас, но через секунду она сказала:

– Ладно.

Лестница вела вниз только до веранды на середине башни. Когда Тимор туда добрался и вынырнул в жару, это было как прыгнуть в бассейн с очень теплой водой.

Эта веранда была единственным путем в башню или из нее – и только в том случае, если уговоришь охранников с ружьями тебя пропустить. Одна из этих стай сейчас выстроилась вокруг двери, бесстрастно разглядывая Тимора. Тимор помахал ему рукой и обошел, хромая, несколько метров закругления, где сидела другая стая – сегодня это был господин Снайпер, – сторожа кабину лифта.

– Привет, Снайп! Мне вниз надо, к Магнату.

Снайп покрутил головами с официальным раздраженным видом. Обменялся ухающими и булькающими звуками со стаей у дверей. Стаи-стражники очень не любили оставлять здесь только одного охранника. С другой стороны, Магнат установил правило, что Тимора нельзя отпускать разгуливать одного. В конце концов Снайп – как и следовало ожидать – сдался. Четверо его элементов поднялись, один открыл двери лифта, двое других взяли Тимора за штаны и рубашку, чтобы он не провалился в щель между верандой и кабиной. Эти ребята считали тремор Тимора куда опаснее, чем он был на самом деле. Он только однажды упал, да и то на лестнице…

Трос лифта протянулся от ниши на башне по диагонали вниз к некоторой точке на куполе дворца. Поездка всегда захватывала дух, кабина слегка покачивалась, и ничего не отделяло ее от поднимающегося навстречу купола, кроме тридцати метров пустого воздуха. Магнат говорил, что лифты – это еще одно изобретение из длинного списка его брата. Может быть, но тонкий трос был создан из обожженных камышовых волокон единственно правильным методом – и этот трюк наверняка был украден со звездолета Равны.

Через пять минут он оказался в приемном ангаре на уровне личной резиденции Магната. Господин Снайп не возразил, когда Тимор срезал путь через аквариумный зал, хотя настоял на том, чтобы самому идти и спереди, и сзади.

Они прошли всего шагов пять, как каракатицы его заметили:

– Тимор, привет! Эй, Тимор! Эй, эй, эй!

Писклявые голоса зазвучали поблизости, понеслись от двери, через которую он вошел, вдоль стен аквариума, до самого дальнего конца зала, где эти писклявки его еще даже не видели.

Тимор старался как можно быстрее пройти проход между подтекающими стеклянными емкостями. В любой другой день он бы остановился поглазеть и поболтать. Аквариум соединялся с бассейнами и ручейками летного поля водяной лестницей, так что сюда часто приходили новости из очень далеких мест. Каракатицы – создания совершенно поразительные. Один конец у них покрывали глаза, а остальную часть тела занимали щупальца. Сотни их кувыркались и вертелись, клубясь стаями вслед за ним. Детки, у меня времени нет! Приветствия перешли в вопросы. Каракатицы не лишены разума, но он у них другой. Они рассеяны и небрежны по отношению к собственной жизни, но они владеют межстайной речью. Магнат утверждал, что, когда их открыли впервые, они говорили на диалекте стайной речи Южных Морей. Когда Тимор стал с ними разговаривать, они немножко выучили самнорский.

Два элемента Снайпа побежали чуть вперед. Один выглянул за угол в сторону зала аудиенций Магната – и вдруг вся стая будто выстроилась на парад, и ее стальные когти заклацали по полу в унисон. Впереди происходило что-то странное. Тимор сбавил шаг, заработав раздраженное шипение двух задних элементов Снайпа.

Он высунулся из-за угла. Двери зала аудиенций были закрыты! Вряд ли когда Магнат так поступал. Он любил бродить туда-сюда и балагурить с каракатицами. Но не сегодня. Очевидно, он как следует запустил кондиционеры – как бывало, когда он хотел произвести на кого-нибудь впечатление. Что ж, это хорошо.

К сожалению, у дверей стояла стая, сурово глядя на пришедших. Это был начальник Снайпа, который когда-то был канцлером во дворце Резчицы. Тимор вытянулся как только мог и подошел к нему. Два элемента Снайпа подошли за ним строем, потом слились с теми, которые прошли вперед. Все четверо остановились по стойке «смирно». Маневр Снайпа предполагался четким и внушительным, но Тимору это казалось игрой собачек с привязанными к спине игрушечными ружьями.

Он вышел вперед, подошел к стае-начальнику. Ему действительно нужно было войти в эти двери. Если Магнат непредвзято выслушает Равну, они все вернутся домой свободными. Беда в том, что Крупный Деятель иногда бывал в плену предвзятых мнений, и Хранитель этим всегда старался воспользоваться. А что, если Хранитель тоже там? Тимор подавил эту мысль.

– Привет, Начальник. – Он показал на двери: – Магнату я нужен прямо сейчас. Помогать подбирать слова.

Начальник смотрел на него бесстрастно. У него не было чувства юмора, а сегодня он еще менее обычного был склонен к веселью. Несколько его глаз смотрели мимо Тимора на Снайпера. Произошел ворчливый обмен мнениями. Тимор уловил только несколько аккордов, а остальное дополнило воображение.

Начальник: Эй, Снайп, у этого двуногого правда приказ от Главного валить сюда?

Снайпер (изо всех сил стараясь сохранить стойку «смирно»): Никак нет, господин Начальник! Сегодня только Тюремщица в башню поднималась.

Начальник обратил все внимание на Тимора и сказал по-самнорски слова, неожиданные даже для воображения Тимора:

– Туда не ходить. Магнат дал настоящий приказ. Мне, про тебя.

Глава 33

Пусть большой дворец Магната оказался не там, где ожидала Равна, но он был именно так грандиозен, как она воображала: огромный, с куполами и шпилями. К несчастью, они с Джефри провели остаток утра на его дальних скромных окраинах, хотя даже Ритл весело повезли на рикше в какое-то более почетное место. Вооруженная стая отвела Равну и Джефри к величественной лестнице двадцать метров ширины, потом куда-то в сторону, под навес. Им принесли еду (ямс!) и что-то вроде слабого пива. Они сидели и смотрели на летное поле, на воздушные корабли и длинные строения за ними, похожие на казармы. Корабли в конце концов завели в ангары, но возле казарм все время появлялись какие-то стаи. Облака унеслись прочь, и солнце светило и сильно нагревало предметы даже под навесом. Джефри бродил – в разрешенных охранником пределах, – разглядывая все вокруг, споря с охранником и с приходившим слугой, хотя вроде бы никто из них не говорил по-самнорски. Наконец он вернулся, приунывший, как и Равна.

– Как ты? – спросил он.

– Ничего.

Обстановка была похожа на декорацию Века Принцесс и послужила еще одним ударом по детским фантазиям.

– Я думаю, это что-то вроде психологической войны, – сказал Джефри.

– Нас хотят ослабить?

– Возможно. – Он огляделся: – Знаешь, вот это все вблизи не так уж царственно выглядит. Плесень, потеки воды… Помимо Хора, есть еще немало причин, почему северяне здесь не селились. Может, Хранитель и Магнат сюда прибыли из-за слабости. Может быть, сейчас они передвигают мебель, – он ткнул большим пальцем в сторону главного входа, – и вытирают пыль там, где нам покажут.

Хм. Равна посмотрела на ту сторону летного поля. Двери ангара были закрыты, и возле них ничего не происходило. По эту сторону от загадочных казарм лежали гектары открытого пространства, где были видны одна-две стаи, скорее всего удящие рыбу в декоративных прудах. Эта пустота находилась в середине самого густонаселенного места на планете. Было у кого-то политическое влияние, не слабое. Может, это не подделка и не фасад, а реальность тропиков.

Солнце перевалило за полдень, когда их наконец повели в большой дворец Магната. Да, внутри он тоже был величественным. Куда ни посмотри, метались туда-сюда стаи, и почти у всех их элементов была плюшевая шерсть северян. Равну и Джефри провели через большие комнаты с ковровыми полами, еще по лестнице в комнаты лишь немного меньшие, задрапированные акустической обивкой. Она замечала те мелкие дефекты, о которых говорил Джефри. Слабый запах плесени, потертости на ковре. Но стены взмывали вверх, купол над головой будто парил. Магнат и компания много переняли трюков у проектировщиков Домена и – по крайней мере косвенно – у «Внеполосного».

После четвертого пролета лестницы Равна была бы счастлива вернуться под уличные навесы.

Здесь, наверху, комнаты уже не были большими. Проводник открыл двери, ведущие в короткий коридор. На его дальнем конце у дверей стояла стая. Она была одета в длинные плащи, которые имели бы смысл в солнечный день на севере, но здесь выглядели глуповато. Вооруженная стая повела стволами, приглашая пройти вперед, а двери за ними закрылись.

Это послужило сигналом к открыванию внутренних дверей. Почти как воздушный шлюз. Мысль эта мелькнула почти в тот же момент, как из открытой двери вырвался клуб прохладного воздуха. Равну и Джефри ввели в помещение, где не могло быть выше двадцати пяти по Цельсию. Она споткнулась от неожиданности. Эта внезапная перемена принесла и облегчение, и беспокойство. Джефри помог ей пройти через зал к скамьям, поставленным перед группой тронов. Что-то вроде зала аудиенций.

Сквозь грязное стекло светило солнце. Впервые с момента выхода из корабля открылся вид на восток. Высоко громоздилась пирамида второго уровня, но по сравнению с огромностью главной пирамиды она была как подножие. Равне, чтобы увидеть вершину большой пирамиды, приходилось смотреть в потолочные окна.

Странно было увидеть такое в тронном зале. Равне пришлось заставить себя отвлечься от окон. Прямо перед ней возвышались троны. Совсем рядом – одиночное сиденье. Для синглета? Все сиденья были пусты, но не сам зал: справа на наборе тронов поменьше распределилась какая-то семерка. А от нее справа в нескольких метрах находилась еще одна. Сперва Равна подумала, что это Божидар – но нет, это был не он, хотя одета была стая с той же кричащей роскошью, с которой одевался Божидар в Домене.

Первая стая что-то булькнула вооруженному охраннику и заговорила по-самнорски:

– Не узнаешь меня? – У двух элементов стаи была кудлатая шерсть тропиканцев. – И даже голос, который я использую?

Хранитель. По крайней мере этот голос они слышали от Зека в городе князя Чесотки.

Джефри посмотрел на него каменными глазами:

– Где Амди и Шелковинт?

По стае пробежала улыбка:

– Гостят у меня в пристройке. Помогают моему расследованию. Бояться им нечего. И вам бояться нечего, если и вы поможете. – Он тыкал в них мордами, пока говорил, теперь остановился и сел в позу, выражающую достоинство. – Через несколько минут вам будет оказана честь лицезреть великого Магната.

Тропиканская стая встряла в разговор:

– Я не сомневаюсь, что мы чудесно, чудесно с вами поладим, если будем друг другу помогать.

Речь была живая, не угрожающая, но где этот тип так хорошо выучил самнорский?

Но вопрос тут же забылся, потому что охранник весь вытянулся по стойке «смирно» и затрубил, произнося пышный монарший титул. Через секунду за тронами распахнулись двери шириной в стаю, и неспешно вошел единственный элемент, одетый в радиоплащ. Вид у него был сытый, отдохнувший, и это никак не был Зек. Он прошел к низкому сиденью рядом с тронами, и тут же, когда синглет уселся, в дверь вошла массивная восьмерка.

Равна видала столь многочисленные стаи – Амди тоже был восьмеркой, – но несколько элементов этого индивида были крупными, больше, чем Шрам Странника, пусть даже у них был не такой крутой вид. Стая была одета в простые шелковые плащи, которые смотрелись бы элегантно, если бы не пятна потертости. Вошедший расселся на тронах, и все его глаза неумолимо сосредоточились на Равне и Джефри. Значит, вот это и есть стая, стоящая в центре всех проблем за последние годы. Что за личность могла вступить в заговор с Хранителем – и после стольких лет остаться в живых?

Фанфары охранника замолчали, но эстафету подхватил Хранитель:

– Поклонитесь великому…

Из-за тронов раздался сердитый визг, и в зал вошло еще одно существо. Может ли такая многочисленная стая, как Магнат, воспитывать в себе щенка? Нет, это была Ритл – громогласная, как всегда. Она тащила за собой табурет, и Равна поняла ее писк как что-то вроде: «Могли бы и помочь!» Ритл протащила табурет по ковру, к тронам Магната, поставила неприлично близко к Магнату, потом залезла и огляделась. Физиономии у одиночных элементов не особо выразительны, но Ритл как-то сумела выглядеть самодовольной.

Равна посмотрела на Магната – он все еще весь смотрел на нее и Джефа. Стая ждала, когда утихнут Хранитель и Ритл, а когда Магнат заговорил, послышался совершенно неподходящий, полный унижения голос Гери, который они уже слышали от Радиста:

– Я слишком долго этого ждал. – Он переключился на миг на межстайную речь и тут же вернулся на самнорский: – Хранитель, кто из них главный? Кого низложила эта твоя марионетка?

– Меньший из двоих, господин. Равна Бергсндот. Она вела программу разработки изобретений в Домене.

Магнат тихо заухал – аналог хихиканья.

– А, да. Оператор машины. – Он показал на Джефри: – А этот большой? Это и правда…

Хранитель ответил на межстайном. Равна узнала имя «Джоанна» и маркер связи.

Джефри понял:

– Да, я брат Джоанны.

Магнат подался вперед и глядел всеми глазами на Джефри полных десять секунд, а тем временем Хранитель продолжал булькать, уговаривая Магната… что-то сделать. Наконец Магнат встряхнул головами – раздраженный отказ. Отчасти он смотрел на Равну, один его элемент поглядывал на Ритл.

– Вам двоим положено было здесь быть семь декад тому назад. Вместо этого вы убили лучшего помощника Хранителя. Вы убили почти полностью Ремасритлфеера. Потом сумели добраться почти до самого своего драгоценного звездолета. Это была какая-то магическая технология, или же вы куда опаснее, чем даже мой друг Хранитель твердит каждый день?

Джефри помрачнел.

– Ни то ни другое, и ты говоришь ложь. Мы…

– А что рассказывает Ритл? – перебила Равна.

Указанная особа мрачно смотрела на Хранителя – стычка на нижнем уровне. Но необычно большой процент Хранителя смотрел на нее в ответ. Равне пришло в голову, что Ритл – одно из немногих существ, на которых Хранитель не имеет возможности надавить.

Магнат подался чуть вниз и сфокусировал на ней тихий ухающий звук. Ритл извернулась на него посмотреть, а он сказал:

– Бедняжка Ритл. Я пытался ее перед этой встречей расспросить. Она – разговорщица, но сама не очень умна. Вполне возможно, что она не помнит, как именно погибла остальная ее стая.

Хранитель что-то булькнул.

– Говори на людском, – велел Магнат. – Пусть эти двое нас понимают.

– Слушаюсь, господин. Я только сказал, что мы в конце концов выясним, что сделали эти двое. У меня же есть их слуги для допроса.

Восьмерка отмахнулась от него:

– Хотя вам и удалось сбежать, вы только повредили этим своему делу. Некоторые события прошли мимо вас.

– Не сбежали бы – были бы сейчас мертвы, – возразил Джефри.

– Чушь! – возмутился Хранитель. – Цель его сиятельства в этой экспедиции была показать Равне, что для нее единственный выбор – встать на сторону Магната.

У Равны возникло чувство, что убийство и заговор здесь идут рука об руку. Она коснулась руки Джефри. Засунь свою олсндотскую вспыльчивость в бутылку, если нетрудно. Он помедлил секунду, потом сел на скамью, поняв молчаливый намек.

Равна посмотрела на Магната:

– Ты говоришь, что мимо нас прошли некоторые события. Так чего же ты хочешь от нас сейчас?

– От брата Джоанны – ничего. – Наверное, Магнат не заметил сам, что вцепился когтями в свои троны. – Но от тебя… хочу тебя убедить, что идти против меня и… – Он глянул на Хранителя: – Как зовут эту куклу?

– Невил Сторхерте, ваше сиятельство.

– Да. Выступать против меня и Невила – самоубийство. Вы с Резчицей должны принять грядущий альянс… Да, ты же про это тоже ничего не знаешь?

Равна попыталась улыбнуться:

– Как ты и сказал, мы были оторваны от мира. Какое значение может иметь, буду против или нет?