Всего один взгляд. Невиновный Кобен Харлан
В этой части Хо-Хо-Кус все дороги вели к Голливуд-авеню.
Чарлин за полминуты объяснила ситуацию: она выглянула в окно, заметила странного незнакомца и заподозрила неладное. Майк слушал, не перебивая. В ее повествовании были лакуны, в которые вполне могли просочиться подозрения – например, Чарлин не объяснила, зачем ей вообще понадобилось выглядывать в окно. Майк наверняка заметил несоответствия, но ничего не сказал.
Поглядывая на четкий профиль Майка, Чарлин вспоминала историю их знакомства. Она училась на первом курсе в Университете Вандербильта в Нэшвилле. Недалеко от студгородка был парк… с копией афинского Парфенона. Построенный в 1897 году в честь столетия выставки «Экспо», этот павильон считался самой точной в мире копией прославленного храма, венчавшего Акрополь. Люди специально приезжали в Нэшвилл, штат Теннесси, чтобы посмотреть, каким был Парфенон в дни своего расцвета.
Восемнадцатилетняя студентка, теплым осенним днем она сидела перед «античным» сооружением и пыталась представить себя в Древней Греции, когда сзади послышалось:
– Не получается?
Она обернулась. Майк стоял, держа руки в карманах. Выглядел он при этом чертовски привлекательно.
– Что?
Чуть улыбаясь, он подошел к ней, держась с покоряющей уверенностью, и кивнул на огромное здание.
– Это точная копия Парфенона, таким его видели великие философы вроде Платона и Сократа, но при виде храма в голову приходит – и что, это все?
Чарлин улыбнулась и заметила, как расширились глаза незнакомца. Ее неотразимая улыбка попала в цель.
– Да, он не оставляет места воображению.
Майк по-птичьи склонил голову набок:
– То есть?
– При виде руин афинского Парфенона пытаешься представить, каким он был, и реальность никогда не уживется с образом, возникшим в нашем сознании.
Майк медленно кивнул, обдумывая ее слова.
– Не согласен? – спросила она.
– У меня другая теория, – ответил Майк.
– Интересно послушать.
Он подошел совсем близко и присел на корточки.
– Здесь нет призраков.
Тут уже Чарлин скептически наклонила голову.
– Нам нужна история. Нам требуется, чтобы здесь прошли греки в сандалиях. Нужны столетия, кровь, смерти и пот, копившиеся за четыреста лет до Рождества Христова. В этом Парфеноне никогда не молился Сократ, Платон не спорил у его дверей. В копиях не водятся привидения. Копия – это тело без души.
Молодая Чарлин снова улыбнулась:
– Ты ко всем девушкам подкатываешь с этой теорией?
– Да нет, она совсем новая, еще не обкатанная. Тебе нравится?
Она сделала неопределенный жест рукой:
– Ну, так себе.
С того дня Чарлин не была с другим мужчиной. Много лет в годовщину знакомства они с мужем ездили к нэшвиллскому Парфенону. В этом году впервые не поехали.
– Вон он, – сказал Майк.
«Форд-виндстар» ехал по Голливуд-авеню на запад, к Семнадцатому шоссе. Чарлин снова позвонила в службу 911. Оператор впервые серьезно отнеслась к ее словам:
– Мы потеряли радиосвязь с полицейским, выехавшим на вызов!
– Взломщик направляется к Семнадцатому шоссе, к югу от начала Голливуд-авеню, – сказала Чарлин. – Он едет на «форде-виндстар».
– Номер машины?
– Не могу рассмотреть.
– Наши люди уже занимаются и вашим первым вызовом, и этим «фордом». Можете прекратить погоню.
Чарлин опустила телефон.
– Майк?
– Все нормально, – ответил он.
Она откинулась на спинку сиденья и унеслась мыслями к собственному дому, к призракам и телам без души.
Эрика Ву трудно было чем-то удивить.
Но когда в прицепившейся к нему машине он разглядел соседку Сайкса с каким-то мужчиной, видимо ее мужем, это уже не лезло ни в какие рамки. Проблема требовала неотложного решения.
Ну и женщина!
Она его раскрыла. Она его выследила. Она вызвала полицию. Ву еще тогда понял, что она обязательно позвонит им снова, и рассчитывал уехать от дома Сайкса достаточно далеко, прежде чем полиция отреагирует на второй вызов. Когда дело касается транспорта, копы отнюдь не всемогущи: достаточно вспомнить не столь давнее дело «вашингтонского снайпера», когда сотни полицейских и патрульных черт-те сколько ловили двух дилетантов.
Если ему удастся оторваться, он спасен.
Однако возникло непредвиденное осложнение – эта женщина.
Они едут за ним. Они будут сообщать полиции, куда он направляется, на какое шоссе свернул. Так ему не уйти.
Вывод: нужно их остановить.
Ву заметил указатель поворота к торговому центру «Парамус-парк» и свернул туда, пересек несколько полос. Женщина со своим мужем последовали за ним. Из-за позднего времени магазины были закрыты. Ву въехал на пустую парковку и остановился. Женщина и ее муж как приклеенные не отстали и тут.
Это было хорошо.
Потому что пришло время раскрыть карты.
У Ву был пистолет, «Вальтер-ППК»; правда, он не любил им пользоваться. Не потому, что боялся крови, просто Ву предпочитал действовать руками. Пистолетом он владел прилично; руками он владел мастерски. Руки, как и все тело, он контролировал идеально; с пистолетом ему приходилось заставлять себя доверять механике, постороннему предмету. Ву это органически не переносил.
Но при необходимости прибегал к оружию.
Он проверил, заряжен ли пистолет. Дверца «форда» была не заперта. Он потянул ручку, вышел из машины и прицелился.
– Что он делает? – пробормотал Майк.
Чарлин видела, как «форд-виндстар» въехал на парковку торгового центра, где не было ни одной машины. Площадку заливал ярчайший флуоресцентный свет торгового центра – горели вывески фирменных магазинов.
«Форд» остановился.
– Держись подальше, – предупредила Чарлин.
– Я запер двери, – отозвался Майк. – Что он нам сделает?
Азиат двигался плавно и даже грациозно, однако в его движениях была какая-то отрепетированная уверенность. Странное сочетание. Обычно люди так не двигаются. Он неподвижно постоял у своего «форда», и вдруг его рука неуловимо быстро метнулась вперед – только рука, тело не дрогнуло. Было похоже, что Чарлин и Майк наблюдали оптическую иллюзию.
Ветровое стекло взорвалось.
Звук был неожиданным и оглушительным. Чарлин закричала. В лицо ей брызнуло что-то влажное и вязкое. В воздухе запахло медью. Чарлин инстинктивно пригнулась, и ей на голову обрушился водопад осколков, а затем повалилось что-то тяжелое, но мягкое.
Это был Майк.
Она снова закричала, и крик слился со звуком второго выстрела. Нельзя было сидеть, нужно было выбираться, увозить себя и мужа подальше отсюда. Майк не двигался. Оттолкнув его, Чарлин рискнула на секунду поднять голову.
Третья пуля чиркнула ей по волосам.
Она не знала, куда эта пуля попала, но в долю секунды пригнулась к самому полу. Через мгновение она все же отважилась выглянуть. Азиат шел к их машине.
Что теперь?
Бежать, спасаться, мелькнуло в голове.
Но как?
Она перевела рычаг в положение заднего хода. Нога Майка стояла на педали тормоза. Чарлин вытянула руку, обхватила его расслабленную, ставшую вялой щиколотку и сдвинула ступню на пол. Вжавшись в нишу для ног, Чарлин изо всех сил надавила ладонью на педаль акселератора, нависая над ней всем телом, всей своей тяжестью. Машина дернулась и медленно покатилась назад. Чарлин, не имея возможности приподняться, не знала, что происходит.
Но все же они двигались.
Ладонью она вдавливала педаль в пол, когда машина мягко на что-то наткнулась, возможно, на бордюрный камень. От толчка Чарлин ударилась головой о рулевую колонку. Приподнявшись, она попыталась плечом удерживать руль, а левой рукой нажимать на педаль акселератора. Снова толчок. Чарлин давила на педаль. Машина плавно покатилась, но это длилось лишь мгновение. Тишину прорезал резкий долгий сигнал, визг покрышек и ужасный шелестящий звук движения потерявших управление машин.
Последовал удар, сильный толчок, и мир погрузился в темноту.
Глава 19
Офицер Дейли побледнел. Перлмуттер выпрямился на стуле:
– Что там?
Дейли смотрел на листок бумаги в своей руке, словно опасаясь, что может раствориться в воздухе.
– Что-то не складывается, кэп.
В начале полицейской карьеры Перлмуттер ненавидел ночные смены. Тишина и одиночество были для него наказанием. Он вырос в большой – семеро детей – семье и не мыслил себе иной жизни. Они с женой Мэрион планировали завести большую семью. Перлмуттер все продумал заранее – барбекю, по выходным тренировки детской команды, школьные собрания, вечером в пятницу семейный просмотр телевизора, летние ночи на веранде – словом, копия его детства в Бруклине, но в пригородной версии, то есть в просторном доме.
У его бабки была привычка к месту и не к месту сыпать еврейскими пословицами. Любимым выражением Стью Перлмуттера было: «Когда люди планируют, Бог смеется». Мэрион, единственная женщина, которую он любил в своей жизни, умерла от эмболии в тридцать один год. Она была в кухне, делала сэндвич их единственному сыну Сэмми, когда воздушный пузырек разорвал какой-то важный сосуд. Мэрион умерла мгновенно, еще до того, как упала на пол.
Жизнь самого Перлмуттера в тот день в каком-то смысле тоже закончилась. Он растил Сэмми как умел, но, правду сказать, душа у него к этому не лежала. Перлмуттер любил сына и свою работу, но жил для Мэрион. Дом и Сэмми живо напоминали ему о Мэрион и обо всем, чему не суждено было сбыться. На работе в одиночестве ночных смен ему почти удавалось забыть об этом.
Да и то сказать, дело прошлое. Сэмми уже в колледже. Несмотря на невнимание отца, парень вырос хороший. Здесь, пожалуй, тоже просится какая-нибудь еврейская пословица, но Перлмуттер не мог ничего подобрать.
Кивнув Дейли на стул, он нетерпеливо спросил:
– Так что случилось?
– Та женщина, Грейс Лоусон…
– А!.. – произнес капитан Перлмуттер.
– А?
– Я тоже как раз о ней думаю.
– Есть в ее деле что-то странное, капитан.
– Согласен.
– А я думал, только мне это дело не дает покоя.
Перлмуттер качнулся на стуле.
– Знаешь, кто она?
– Миссис Лоусон?
– Ну да.
– Художница.
– Не только. Ты заметил, что она хромает?
– Конечно.
– Она по мужу Лоусон. Раньше ее звали Грейс Шарп.
Дейли непонимающе смотрел на капитана.
– Ты что, не слышал о Бостонской давке?
– О беспорядках на рок-концерте?
– Да нет, произошла настоящая давка. Много народу погибло.
– Она там была?
Перлмуттер кивнул.
– Ее сильно помяли, она была в коме. Теленовости уделяли ей по пятнадцать минут в день, затем ажиотаж поутих.
– Давно это было?
– Пятнадцать-шестнадцать лет назад.
– И вы так хорошо помните?
– О, шум был на всю страну. А я к тому же очень любил «Джимми Экс бэнд».
– Вы? – удивился Дейли.
– Ну, не всегда же я был старым пердуном.
– Я слушал их диск – по-моему, классно. По радио до сих пор крутят «Бледные чернила».
– Да, это одна из лучших песен.
Мэрион тоже любила группу Джимми Экса. Перлмуттер помнил, как она сидела, закрыв глаза, в наушниках, из которых доносилась мелодия «Бледных чернил», и беззвучно подпевала, шевеля губами. Он с усилием прогнал воспоминание.
– А почему они не выступают?
– После массовой гибели зрителей на концерте группа распалась. Джимми Экс – я уже забыл его настоящее имя, – фронтмен и автор песен, вообще исчез куда-то. – Перлмуттер кивнул на листок в руке Дейли. – Что это?
– Об этом я и хотел поговорить.
– Новости по делу Лоусона?
– Не знаю. – Пауза. – Может быть.
Перлмуттер заложил руки за голову.
– Начинай.
– Сегодня с утра Ди Бартола принял еще одно заявление о пропавшем муже.
– Сходство с делом Лоусона?
– Нет. На первый взгляд нет. Пропавший вообще был в разводе – и не такой чистенький, как Лоусон.
– Что, были приводы или…
– Сидел за избиение.
– Имя?
– Рокки Конвелл.
– Правда Рокки, что ли?
– Так написано в свидетельстве о рождении.
– Ну бывают же родители, – поморщился Перлмуттер. – Подожди, а откуда я его знаю?
– Он недолго играл в футбольной лиге.
Перлмуттер подумал и пожал плечами:
– Так что там с ним?
– Ну, как я уже сказал, тут все еще банальнее, чем у Лоусонов, – пропал бывший муж, который обещал сегодня утром повезти жену по магазинам. Вообще ерунда какая-то, но Ди Бартола увидел эту жену – ну просто королева, зовут Лоррейн. Вы знаете Ди Бартолу…
– Свинья, – кивнул Перлмуттер. – Из первой десятки, между Ассошиэйтед Пресс и Юнайтед Пресс Интернэшнл.
– Да. Вот он и решил потрафить красавице. От мужа она ушла, может, ему что-нибудь и обломится.
– Очень профессионально, – поморщился Перлмуттер. – Продолжай.
– И здесь начались чудеса. – Дейли облизнул губы. – Ди Бартола сделал простую вещь – проверил карту для проезда через электронные терминалы.
– Как и ты.
– В точности как я.
– Что значит – в точности?
– Согласно результатам проверки, – Дейли сделал еще один шаг в комнату, – вчера вечером Рокки Конвелл проехал шестнадцатый пункт сбора оплаты Нью-Йоркского шоссе ровно в десять двадцать шесть.
Перлмуттер уставился на Дейли.
– Да, в то же время и на той же дороге, что и Джек Лоусон.
Перлмуттер пробежал глазами отчет.
– Ты в этом уверен? Ди Бартола не мог случайно наткнуться на ту же дату и время, что и мы?
– Проверил дважды. Ошибки нет. Конвелл и Лоусон пересекли шестнадцатый пункт в одно и то же время, значит ехали вместе.
Перлмуттер подумал и покачал головой:
– Нет.
– Вы думаете, совпадение? – в замешательстве спросил Дейли.
– Две разные машины, одновременно проезжающие пункт оплаты? Маловероятно.
– А как тогда?
– Не знаю, – задумался Перлмуттер. – Представим, что они, ну, не знаю… убежали вместе. Или Конвелл похитил Лоусона. Или Лоусон Конвелла – в общем, как-то так. Будь они в одной машине, карту приложили бы один раз, а не два.
– Правильно.
– Но они были на двух машинах, вот что непонятно. Двое мужчин на своих тачках проезжают пункт оплаты в одно и то же время и исчезают.
– Нет, Лоусон звонил жене, – возразил Дейли. – Сказал, что она его задавила, помните?
Оба задумались.
Дейли заговорил первым:
– Хотите, я позвоню миз Лоусон и спрошу, не знает ли она Конвелла?
Перлмуттер задумался, пощипывая нижнюю губу.
– Пока не надо. Да и поздно уже, у нее дети.
– Тогда что будем делать?
– Искать. Сперва поговорим с бывшей женой Рокки Конвелла. Посмотрим, не обнаружится ли связь между ним и Лоусоном. Проверь его машину по компьютеру, посмотри, что это даст.
Зазвонил телефон. Дейли, заменявший телефонистку, которой не было в штате, снял трубку, послушал и повернулся к Перлмуттеру.
– Кто это?
– Фил из участка Хо-Хо-Кус.
– Что у них там?
– Они считают, что на их сотрудника совершено нападение, и запрашивают помощь.
Глава 20
Беатрис Смит была вдовой пятидесяти трех лет от роду.
«Форд-виндстар» летел по Риджвуд-авеню на север, к Гарден-Стейт, пока не свернул на Двести восемьдесят седьмое шоссе, соединявшее два штата, к мосту Таппан-Зи. Не доезжая Армонка, штат Нью-Йорк, Ву съехал с автомагистрали и дальше выбирал грунтовки и малые шоссе. Он хорошо знал, куда едет. Он наделал ошибок, но партию еще не проиграл.
Очень важно всегда иметь наготове другую «крышу».
Муж Беатрис Смит был известным кардиологом и даже «отбыл срок» на посту мэра городка. Круг друзей у Смитов был широк, но состоял в основном из семейных пар. Когда Мори – так звали мужа Беатрис – скоропостижно скончался от сердечного приступа, друзья побыли с ней день или два, а затем исчезли, как не было. Единственный сын, тоже избравший профессию врача, жил в Сан-Диего с супругой и тремя детьми. Дом, где прежде жили Беатрис и Мори, казался вдове слишком большим и пугающе пустым. Она подумывала продать его и переехать в Манхэттен, но как раз сейчас цены на жилье в Нью-Йорке поднялись. К тому же Беатрис, всю жизнь прожившая в Армонке, побаивалась прогадать с переездом.
Через Интернет она доверчиво поделилась опасениями с никогда не существовавшим Куртом Макфаддоном, вдовцом из Филадельфии, тоже подумывавшим переехать в Нью-Йорк. Свернув на улицу Беатрис, Ву сбросил скорость. В этом тихом и зеленом малонаселенном районе, да еще ночью, трюк с доставкой цветов или подарка не сработает. К счастью, с вдовой можно было не миндальничать – Ву не собирался оставлять ее в живых.
Не хватало еще, чтобы полиция объединила в одно дела Фредди Сайкса и Беатрис Смит.
Словом, вдову вообще не должны найти. Никогда.
Ву припарковал машину, натянул латексные перчатки – на этот раз никаких отпечатков – и пошел к дому.
Глава 21
В пять утра Грейс набросила купальный халат Джека и сошла вниз. Она всегда надевала одежду мужа. Он мягко настаивал на кружевных комбинациях, но Грейс предпочитала верх от его пижамы. «Ну?» – спрашивала она, поворачиваясь перед ним так и этак. «Неплохо, – отвечал Джек, – но лучше бы ты надевала мои пижамные брюки. Без верха. Вот тогда было бы на что посмотреть». Грейс покачала головой при этом воспоминании и вошла в кабинет, где стоял компьютер.
Первым делом она проверила почтовый ящик, адрес которого они указали в псевдоспаме, и очень удивилась.
Писем не было вообще.
Ни одного.
Как такое может быть? Ну хорошо, допустим, никто не узнал женщину на фотографии, к такому повороту Грейс была готова, но ведь разлетелись сотни тысяч сообщений разным людям. Даже при наличии блокировки спама хоть один человек должен был ответить – пусть даже ругательски ругая гнусных спамеров. Мало ли в Сети доведенных до отчаяния пользователей, уставших удалять из ящика всякую муру?
Множество.
Но в ящике не было ни одного ответа.
Как с этим быть?
В доме было тихо. Эмма и Макс еще спали, Кора похрапывала, лежа на спине с открытым ртом.
Ладно, займемся пока другим.
У нее оставалась единственная ниточка – Боб Додд, убитый репортер. И ниточка эта, надо признать, была тоньше некуда. Грейс не знала ни телефона покойного Додда или его семьи, ни даже почтового адреса. Впрочем, Додд был журналистом довольно крупной газеты, «Нью-Гэмпшир пост», и ничто не мешало копнуть там.
Грейс считала, газеты работают круглосуточно: нужно же кому-то дежурить в «Пост» на случай экстренных новостей! Она рассудила, что репортер, засидевшийся на работе до пяти утра, наверняка соскучится и станет разговорчивее, и решилась поднять телефонную трубку.
Но как подступиться к такому делу? Она обдумывала разные варианты. Представиться пишущим статью журналистом и попросить помощи коллеги? Нет, вряд ли она сможет обмануть профессионала.
В конце концов Грейс решила по возможности придерживаться правды.
Она нажала три клавиши, чтобы заблокировать определение своего номера. Бесплатной линией редакции Грейс пользоваться не стала – там этот номер не проходит. Надо же, где-то услышала, и это задержалось в памяти вместе с информацией о Дэрил Ханне в фильме «Всплеск» и Эсперанце Диас, рестлерше по прозвищу Малышка Покахонтас. Подобные причуды памяти принесли Грейс титул «энциклопедии бесполезных сведений», по выражению мужа.
Первые два звонка в «Нью-Гэмпшир пост» попали в «молоко». Журналист из отдела новостей едва слушал – он не знал Боба Додда, и ему было все равно. Грейс выждала пятнадцать минут и позвонила снова. На этот раз ее соединили с отделом прогнозов погоды, где очень молодая, судя по голосу, женщина сообщила, что в газете она недавно, это ее первая в жизни работа, Боба Додда она не знает, но, господи, это же ужас, что творится, правда?
Грейс проверила почту. По-прежнему ничего.
– Мама! – послышался голос Макса. – Мам, пойди сюда скорей!
Грейс побежала на второй этаж.
– Что случилось, маленький?
Сидевший в постели Макс указал на свою ножку:
Читать бесплатно другие книги:
