Сплетая рассвет Лим Элизабет
– Любопытно, – пробормотала она. – От вида моих утренних трофеев вашему лорду-чародею стало так дурно, что он отпросился у меня на весь день.
Я вздрогнула от этой новости, вспомнив сокола с рынка. Вдруг эти птицы были любимцами Эдана?
Дальше леди Сарнай повернулась ко мне.
– Лорд-чародей такой загадочный человек… Интересно, какие тайны скрываются за его гнусным самообладанием. Мастер Тамарин, насколько я понимаю, вы с ним сдружились?
Я открыла рот, чтобы возразить, но леди не дала мне времени:
– Мне кажется, было бы мудрее держаться от него подальше. Магия – поприще демонов, сколько бы лорд-чародей этого ни отрицал. И, как вы знаете, любая сторонняя помощь в испытании запрещена.
– Да, ваше высочество.
– Славно, – с ее уст сорвался вздох, и на секунду она показалась очень несчастной. Но затем маска хладнокровия вернулась, и леди Сарнай сказала: – Ладно, не буду мешать вам работать.
Меня не радовала идея ощипывать мертвых соколов, но у остальных портных, похоже, не возникло никаких проблем с заданием. Лонхай быстро работал и уже раскладывал перья по столу. С той части зала, где сидел Норбу, постоянно доносились режущие звуки, от которых по коже ползли мурашки. Вскоре после ухода леди Сарнай появился министр Лорса.
– На колени! – рявкнул он.
Мы тут же бросились в центр помещения и коснулись лбами пола.
– Что происходит? – спросила я Лонхая.
Ответ пришел раньше, чем он успел издать звук. В зал вошел император Ханюцзинь.
Меня охватило то же теплое ощущение, что и при нашей первой встрече. Лишь на мимолетную секунду мне показалось, что это странно, будто на меня наложили какое-то заклинание, путающее мысли. Я наслаждалась его присутствием и надеялась, что он никогда не уйдет.
– Ваше императорское величество, – в унисон крикнули мы. – Да будете вы здравствовать десять тысяч лет!
– Правитель тысячи земель, – прозвучал голос Лорсы. – Каган королей, Сын Неба, любимец Аманы, блистательный суверен Аланди!
Титулы все не заканчивались и не заканчивались. Я не осмелилась поднять взгляд даже тогда, когда император наконец приказал:
– Встаньте.
Я повиновалась последней. Выпрямив колени и спину, тут же увидела Эдана за спиной императора. Он наклонил голову, глядя на мою левую ногу и тем самым напоминая, что я должна изображать калеку.
Сменив позу, я заметила, как лорд-чародей смотрит на перья на наших столах. Его привычная ухмылка сменилась хмурым выражением, руки напряглись.
– Как я понимаю, утром ее высочество, леди Сарнай, наведывалась в Зал Высшего Прилежания, – сказал император Ханюцзинь.
– Да, ваше величество, – ответил Лорса. – Чтобы добавить одно условие к заданию портных.
– И какое же?
– Она пожелала удивить вас поясом из перьев, который вы сможете надевать на утренние молитвы.
Император Ханюцзинь посмотрел на Лорсу.
– И вы не проинформировали леди Сарнай, что охотиться на птиц на императорской земле запрещено?
Лицо министра помрачнело, и он потупил взгляд.
– Мои нижайшие извинения, ваше величество, – начал он мямлить, падая ниц, кланяясь и целуя ноги его величества, пока ему не приказали подняться.
Я исподтишка посмотрела на императора, изучая десятки нефритовых и золотых кулонов, которые украшали его шею и пояс. Один не блестел так ярко, как остальные.
Он был сделан из бронзы, с гравировкой в виде очертания птицы. Неудивительно, что императора не обрадовала охота леди Сарнай в садах.
– Я благодарен за великодушие леди Сарнай, – сказал император Ханюцзинь, обращаясь уже к портным, – но мне не нужен новый церемониальный пояс. Я ношу пояс отца как дань уважения жертвам, принесенным им для объединения этой страны. – Он выдержал паузу. – Теперь воссоединение Аланди – моя обязанность. Возможно, вы считаете, что тот факт, что леди Сарнай выбирает следующего императорского портного, противоречит традиции, но ее счастье имеет огромное значение для поддержания мира в нашей стране. Я верю, что вы сделаете все, что в ваших силах, чтобы угодить ей.
– Да, ваше величество, – произнесла я вместе с остальными портными.
– Вы родом со всех уголков Аланди, некоторые из вас прибыли издалека. Я с нетерпением жду, когда смогу поприветствовать одного из вас во дворце.
Мое сердце затрепетало с такой скоростью, что я чуть не пропустила, как Эдан мне подмигнул, уходя следом за императором.
Я вышла из оцепенения. Было что-то странное в императоре Ханюцзине. «Странное и чудесное», – подумала я.
Или странное и ужасное.
…
Когда я наконец покинула зал, на улице уже стемнело. Пальцы задеревенели от долгих часов за вязанием кружева и оформлением цветов из шелковых лент для куртки леди Сарнай, в голове все плыло от недостатка сна. Открыв дверь в свою комнату, я думала лишь о том, как плюхнусь на кровать и…
Удивленно отпрянула. Моя койка сияла, стены будто тихо гудели.
Волшебные ножницы!
Я резко вытащила сверток, лежавший под матрасом. Увидев ножницы вновь, почувствовала, как пальцы чуть ли не инстинктивно тянутся к ним. Это было так соблазнительно… Леди Сарнай ненавидела магию, но Лонхай не считал ее использование жульничеством, а Эдан вообще всячески поощрял к этому.
Я решительно помотала головой. «Теперь ты прислушиваешься к Эдану, Майя? Да что на тебя нашло?»
Нужно избавиться от них.
Прежде чем я смогла передумать, я вновь завернула ножницы в сверток и тихонько прокралась в сад. Кидать их в колодец – не вариант, как бы мне ни хотелось от них отделаться. Ножницы принадлежали бабушке, и их подарил мне отец. Может, закопать их? Хотя бы ненадолго.
Когда я миновала сад с магнолиями, то услышала женский плач. Звук был тихим и почти терялся среди стрекота сверчков.
Всхлипы прекратились и сменились хорошо знакомым мне голосом:
– Кто здесь?
«Леди Сарнай!» От ее командного тона я замерла. Затем сглотнула, понимая, что не должна здесь находиться, и все же что-то в ее голосе выдавало намек на… страх?
Но леди Сарнай была папиной дочкой. Она не давала слабину.
– Покажитесь!
Я вышла из-за куста.
– П-прошу прощения, ваше высочество. Я… я потерялся на обратном пути в зал и…
Леди была одного со мной роста, но ее голос – свирепый и сдавленный от злости – заставлял меня чувствовать себя крошечной.
– Император послал вас следить за мной?
Мои глаза округлились.
– Н-нет, ваше высочество. Я принял вас за одну из служанок.
Та фыркнула, но затем сжала в кулаке платочек и промолчала, выглядя так несчастно, что мое сердце смягчилось.
– Вы скучаете по дому? – ласково произнесла я. – Я тоже.
– Вы даже представить себе не можете, что я чувствую, – леди Сарнай промокнула глаза, а затем грубо добавила: – И не говорите, что вы сражались на войне и отсутствовали дома годами. Мне плевать.
Я задумалась, не была ли ее бессердечность – это безразличное выражение лица, с которым она всегда заходила в Зал Высшего Прилежания, – просто маской.
Леди Сарнай тосковала по дому. Я видела это в темных колодцах ее увлажнившихся глаз.
Она гневалась, что отец пожертвовал ею, чтобы заключить мир с императором Ханюцзинем. И если Лонхай был прав насчет ее отношений с лордом Синой, у нее тем более хватало причин быть несчастной.
– Леди Сарнай, – нерешительно начала я, – я понимаю, что вам тяжело. Но его величество делает все возможное, чтобы вы были счастливы. Он добрый человек и…
– Добрый человек? – Она горько засмеялась. – Этот чародей всех вас одурачил.
Я нахмурилась и повторила:
– Он сделает вас счастливой. Если вы ему позволите.
– Да что вы знаете о счастье? – огрызнулась она. – Вы – мужчина. Теперь, когда война окончена, вы можете делать что захотите. Вы доказали свою ценность Аланди. Мир открыт перед вами.
– Я… простой портной.
– Портной, которого позвали шить для самого императора. Девушку бы не удостоили такой чести. Девушки годятся только на то, чтобы быть трофеем. Отец обещал, что никогда не принудит меня к замужеству. Он научил меня охотиться и сражаться как мужчина. Я была ничем не хуже своих братьев. А теперь? – Леди Сарнай начала заламывать руки. – Он нарушил свое обещание. Поначалу я думала, что война и магия сделали его сердце черствым, но на самом деле это просто суть мужчин. Поскольку что такое обещание, если оно дано женщине?
Ее слова звучали так правдиво, что я чуть не попятилась.
– Я дал клятву… своей сестре, – сказала я, опомнившись в последний момент. – Что выиграю в этом испытании, чтобы она могла жить счастливо. И не планирую ее нарушать.
– Это мы еще посмотрим. – Леди Сарнай выпрямилась, овладевая собой. – Оставьте меня.
Я с поклоном повиновалась.
Не сказать, что эта встреча заставила меня проникнуться к ней большей симпатией. Да, я увидела ее уязвимую сторону, но она по-прежнему оставалась суровой и бессердечной дочерью шаньсэня. Но что-то все же изменилось.
Теперь я ей сочувствовала.
Глава 11
После встречи с леди Сарнай я старалась не отходить слишком далеко от Зала Высшего Прилежания. Что-то мне подсказывало, что при следующем случайном столкновении она уже не будет столь всепрощающей.
Я сидела одна в зале и работала над ее курткой, когда меня нашел Эдан. Бумага, выданная министром Лорсой, была жесткой, что хорошо для покраски, но обременительно для широких струящихся рукавов, которые я придумала.
– Что вы тут делаете? – спросила я, поднимая взгляд, когда тень юноши перекрыла мне утренний свет.
– Император отправился на молитву. Я решил прогуляться.
– Вы здесь, чтобы проверить, как я справляюсь, не так ли? – поинтересовалась я, окуная кисть в баночку с золотой краской.
– Не только ты. Как остальные тоже.
– Они еще спят. – Я кивнула на пустые бутылки на столе Лонхая. – Пили до поздней ночи, как обычно, – покрутила кисть и прижала ее к краю баночки, чтобы стекла лишняя краска. Затем быстро нарисовала череду листьев на императорской парче, расшитой золотыми нитями.
Эдан склонился надо мной.
– Ты хорошая художница, – сказал он с нотками одобрения. – Это брат научил тебя так рисовать?
Я нахмурилась.
– Вы так и не сказали, откуда узнали, что мои братья умерли на войне.
– Знать все – моя работа, – ответил он. На секунду его лицо приняло усталый вид, как у Кетона, когда кто-то упоминал войну. От этого мне стало любопытно, сражался ли Эдан вместе с императором.
Я сделала глубокий вдох и вернулась к работе, не желая показывать свое горе.
– Разве вы не должны быть с леди Сарнай?
– Кто-то сегодня вспыльчивый, – заметил лорд-чародей, скрещивая руки и вновь источая спокойствие и безмятежность. – Тебе будет приятно узнать, что отныне его величество решил сам руководить состязаниями.
– И почему мне должно быть приятно? – спросила я, хоть мое сердце и пропустило удар, пока я рисовала. Мне часто хотелось, чтобы нас ежедневно посещал император Ханюцзинь, а не его лорд-чародей.
Внезапно мой блокнот материализовался в руке Эдана, и он перевернул страницу за страницей с рисунками императора. Точнее, с эскизами для его гардероба, но я потрудилась нарисовать его лицо на каждом из них.
Преисполнившись ужасом, я вскочила на ноги.
– Это мое! Где вы… Верните!
– Рисуешь портреты его величества на досуге? – легкомысленно полюбопытствовал Эдан. – Меня это не удивляет. Каждая девушка в Аланди без ума от нашего короленыша.
Я с пылающим лицом вырвала блокнот из его рук.
– Короленыша? – фыркнула. – Он старше вас.
– Он выглядит старше, – исправил меня Эдан. – Как ты сама сказала, внешность обманчива.
Я спрятала блокнот в карман.
– Я не без ума от него.
Эдан усмехнулся.
– То, что ты притворяешься мужчиной, еще не делает тебя им. Я прекрасно знаю, что ты не защищена от императорских чар.
– Вы так говорите, будто император Ханюцзинь наложил на себя заклинание, – возразила я. – Если так, почему оно не сработало на леди Сарнай?
Я ожидала ехидного ответа, но он признал:
– Ее устойчивость к нему довольно необычна. Все любят императора, по крайней мере, когда я рядом.
Какое странное замечание.
Он пожал плечом.
– Возможно, леди Сарнай обладает собственными чарами.
Я замешкалась.
– Я слышала, что вы были расстроены из-за убитых ею соколов.
Эдан вскинул бровь.
– Значит, ты расспрашивала обо мне? – поинтересовался он и рассмеялся, увидев мое смущение. – Тебе стоит поработать над привычкой постоянно краснеть, мастер Тамарин.
– Я ничего не спрашивала, – оборонительно ответила я. – Леди Сарнай сама подняла эту тему.
– Что еще ты узнала обо мне?
– Ничего. Кроме того, что вам нравится меня мучить.
– Я тебе помогаю.
– Я не просила о помощи.
– Даже с твоим небольшим увлечением императором Ханюцзинем? – глаза Эдана заблестели и на сей раз стали зелеными, как листья позади него. – Учитывая, сколько любви к нему питает леди Сарнай, вполне вероятно, что он возьмет себе наложниц. – Он лукаво покосился на меня. – Я мог бы поместить тебя на первое место в списке, если хочешь.
Я одарила его самым хмурым выражением из своего арсенала.
– Я стану императорским портным.
– Мастер Хуань служил отцу его величества на протяжении тридцати лет. Думаешь, продержишься тут столько же, не раскрыв правду о себе?
Я сглотнула. Если быть откровенной, об этом я не думала, но Эдану знать это вовсе не обязательно.
– Да.
– Тогда ты крайне наивна.
– Да кто вы такой, чтобы указывать, что я могу и не могу делать? – фыркнула я. – Пока что я прекрасно справлялась.
– Ты тут не так долго пробыла, – напомнил мне Эдан, а затем самодовольно добавил: – И у тебя была помощь. Если бы не я, ты бы уже ехала на карете домой. Или была бы заперта в темнице.
Я хмыкнула, но от его слов надавила кистью на куртку сильнее, чем было необходимо.
– Полагаю, если ты останешься, я мог бы помочь тебе с маскировкой, – размышлял Эдан. – Все равно я и так тебе помогаю.
– И какая конкретно вам от этого выгода?
Он нашел монетку в кармане и подкинул ее в воздух.
– Мы с министром Лорсой заключили пари. Победитель получит свинью.
Моя рука дрогнула, случайно проведя лишнюю линию.
– Вы делаете ставки на мое будущее, чтобы выиграть свинью?
– Свиньи умнее, чем думают люди! Там, где я вырос, им чуть ли не поклонялись. – Он говорил так серьезно, что я не могла определить, шутка ли это. – Кроме того, мне не особо нравится Лорса. Будет весело посмотреть, как он проиграет свинью. – Эдан улыбнулся. – Я бы на твоем месте убрал куртку от окна. Скоро начнется гроза.
Я подняла взгляд.
– Я не вижу туч.
– По крайней мере, можешь довериться чародею в точном прогнозе погоды.
– Я рискну.
Эдан скорчил гримасу.
– Хотя бы убери ее от благовоний со стола Иньди. Ты же не хочешь, чтобы твоя работа пахла как молитвенный ритуал?
– Безбожник, – пробормотала я. – Какая вообще разница? Леди Сарнай все равно не носит наши изделия.
– Она пытается развлечь себя.
– Как вы развлекаетесь, делая ставки на мое будущее, чтобы выиграть свинью?
– Не совсем. Но я бы определенно победил быстрее, если бы ты использовала свои особенные ножницы.
Я выжала влагу из кисти.
– Я их закопала.
– Закопала? – Эдан ухмыльнулся, подкидывая монетку в последний раз. – Сколько раз я говорил тебе, что не стоит врать чародею, Майя Тамарин?
– Мастер Тамарин. И они мне не нужны.
– Ты так привыкла, что тебя недооценивают, что хочешь проявить себя. Не позволяй этому стать помехой на твоем пути. Принимай помощь, когда она необходима.
– Непременно. А теперь вы не могли бы уйти?
Он поклонился, его черные волосы окутало солнечным сиянием.
– Как пожелаешь, мастер Тамарин. – Эдан подмигнул. – Как пожелаешь.
…
Как бы я на него ни злилась, Эдан оказался прав насчет погоды. Вскоре после заката небо помрачнело. Загремел гром, сопровождаемый рассекающими небо молниями. По крыше забарабанил дождь, и я быстро убрала куртку от окон и закрыла их.
Оставалось лишь молиться, что краска высохнет, несмотря на влажность. Я потратила на нее приличное состояние: темно-фиолетовый цвет – один из наиценнейших поставок Аланди с Великой Пряной Дороги.
– Где Норбу? – спросила я Лонхая. – Его куртки здесь нет.
– Я его не видел. Иньди тоже. – Портной отпил из бутылки, которая была даже больше предыдущей. «Подарок» от Норбу, как я подозревала. – Надеюсь, он не попал под дождь.
У меня не было времени беспокоиться о благополучии Норбу. Я поставила куртку на стол и окинула ее критическим взглядом. Достаточно жесткая, чтобы оставаться в стоячем положении, с волнообразными рукавами и расшитым воротником, как было в моде в королевстве Фревера. В довершение сегодня я вплету шелковые ленты в ее кружевной пояс.
Каждая деталь заключала брак между одним концом Пряной Дороги и другим.
«Неплохо». Лучшее из всего, что я делала без помощи каких-то там особенных ножниц.
«Но подумай, на что бы ты была способна с ними», – не давал мне покоя внутренний голос.
Я его проигнорировала. Если леди Сарнай узнает, что я использовала магию, меня отправят домой.
С другой стороны, если я провалю испытание, меня тоже отправят домой. Нас осталось лишь четверо. Наверняка нас ждет как минимум еще одно состязание перед тем, как выберут императорского портного?
Я работала допоздна, Лонхай и Иньди давно уже пошли спать. Барабанная дробь теплого дождя, стекающего по крышам, постепенно сменилась туманом. Поскольку никого рядом не было, я решила примерить куртку, чтобы удостовериться, что пояс сдерживает бумажные полы. Когда я завязала его на талии, в ночном небе вскрикнул и закружил черный ястреб с белым оперением на кончиках крыльев.
– Снова он!
Я выглянула в окно, но птица уже исчезла из виду. Я выскользнула на улицу, чтобы поискать ее.
Дворцовая территория кишела тенями, круглые красные фонарики, освещавшие коридор, сияли, как звезды. Вдалеке слышался стрекот кузнечиков и тихий шорох ветра между деревьями. Ястреба нигде не было.
Разочаровавшись, я внезапно осознала, что забыла трость и вышла в коридор в куртке. Быстро сняв ее, вернулась обратно к залу и ахнула от ужасающего зрелища.
Дым. Не с кухни, а клубящийся из Зала Высшего Прилежания. Он горел!
Я отшвырнула куртку и кинулась к ближайшему пожарному колоколу.
– Пожар! Пожар!
Не прекращая кричать, распахнула дверь. Рядом с рабочим местом Иньди выплясывали языки пламени. Я увидела его куртку на одной из деревянных ширм, как и куртку Лонхая, лежавшую на столе. Их уничтожит пламя, если ничего не сделать!
Врываться внутрь было не наилучшей идей, но я все равно это сделала, игнорируя боль от камешка в обуви и мчась спасать их изделия.
Схватив их, поспешила к двери. Пол тлел под ногами, дым стал густым, обжигая легкие и закрывая поле зрения.
Я растерянно развернулась. Когда я заходила в зал, то точно оставила дверь открытой, но теперь она была заперта! Я разогналась и кинулась на нее всем телом, но та не дрогнула.
С кряхтением и криками начала бить по ней кулаками.
– Выпустите меня! – вопила я, кашляя в рукав. – Кто-нибудь… помогите!
Огонь облизывал деревянный постамент, на котором стояли Три Мудреца. Дерево под ними трещало и хрустело, как кости. Гигантская статуя разрушилась и упала на пол, после чего покатилась – быстрее и быстрее – ко мне.
Некуда бежать. Я взобралась на стол и прыгнула на фонарик на потолке. Тот закачался, едва выдерживая мой вес. Я подтянулась, молотя ногами по воздуху, и тут Мудрецов внизу объяло пламя.
Фонарик оторвался от потолка, и я рухнула на стол.
Легкие наполнились дымом. Закашлявшись, я метнулась к ближайшему окну – тому, что, слава Амане, было не застеклено. Первым делом выкинула куртки, затем вылезла сама, но мое бедро не протискивалось через узорчатую решетку.
«Нет, нет, нет!» Я начала извиваться. Запаниковала. «Так близко!»
– Норбу? – крикнула я, увидев мужской силуэт снаружи. – Норбу, это вы?
Никакого ответа.
Я втянула живот и резко сделала рывок бедрами. Затем выпала из окна, пыхтя и пытаясь отдышаться. Увидела Норбу, выходящего из теней.
– Норбу! – крикнула я. – Слава Амане, вы…
Портной наступил на мое запястье, прижимая руку к земле. Я начала изгибаться, пинаться, кричать.
– Норбу, что вы…
Тут я замолкла. В его руке была одна из тяжелых металлических сковородок, которой мы гладили ткань. Я попыталась выдернуть руку, но он был слишком сильным. Слишком быстрым.
От кончиков пальцев выстрелила боль, заполняя мою голову. Я закричала, но Норбу закрыл второй ногой мне рот, приглушая звук прежде, чем он перебил шум позади нас. Последнее, что я видела, – это как Норбу уходил по коридору.
Затем все почернело.
Глава 12
Я не могла пошевелить рукой. Та была как подушечка для булавок, испещренная со всех сторон раскаленными иглами. В уголках глаз собрались слезы, сердце забилось так быстро, что стало невозможно дышать. Я попыталась закричать, но во рту оказался кляп.
Что-то коснулось моей сломанной руки, утоляя боль достаточно, чтобы я могла сделать вдох.
Мои веки затрепетали, все вокруг размывалось. Я лежала на лавочке; чтобы голова находилась в приподнятом положении, под нее подложили подушку.
Где я? Не в своей комнате. Запахи были более резкими, с намеком на корицу и мускус. Все цвета превратились в размытое пятно – вспышки барвинкового, охристая стена, башня из книг с поблекшими багровыми корешками. Я ненадолго закрыла глаза и вновь их открыла.
«Как я сюда попала?»
Голос. Мужской. Спокойный.
– О, ты проснулась.
Читать бесплатно другие книги:
