Алтарный маг. Сила воли Степанов Николай
– А мне зачем это все говоришь? От меня, что ли, зависит прыть лошади?
– Угадала. Ежели телега без груза, каурка побежит шибче.
– Да? А мне прикажешь рядом бежать?
– Дадим тебе другую, дальше поедешь верхом. Токмо предупреждаю – не убегай далеко от Горана. Пожалей коня – он ни в чем не виноват.
– Что же с ним случится, ежели убегу?
– Две сотни шагов – и у него ноги отнимутся. Может и себя покалечить, и тебе достанется, а целителей у нас здесь нет.
– А ежели я откажусь верхом скакать?
– Вольем в рот сонное зелье и погрузим поперек лошади. Только потом не жалуйся на синяки и сломанные ребра.
Помогать похитителям не хотелось, но путешествовать безвольной куклой было еще хуже. Зарина приняла решение.
– Хорошо, буду следовать, за кем скажешь.
Ей развязали ноги и усадили верхом. Пленница рассчитывала, что они и дальше поедут трактом, но вскоре отряд разделился: она и пятеро бойцов свернули в лес, остальные с телегой продолжили прежний путь.
В пятерке находился следопыт, хорошо знающий здешние леса. Он уверенно вел бойцов по едва угадывавшейся тропке. Кое-где приходилось прижиматься вплотную к лошади, чтобы всадника не сбросило ветвями. К счастью, дорожка нередко пролегала через просторные поляны, на которых появлялась возможность немного расслабиться.
На одной из них к пленнице подъехал Бивой.
– Вы так боитесь Данилы? – спросила Зарина.
– Да, боимся, – сознался он и тут же сделал уточнение: – Боимся ненароком пришибить твоего воздыхателя, а потом перед королем Швеции ответ держать. От Карла весточка пришла, чтобы с твоего Данилы даже волос не упал, пока он не предстанет пред ясные очи монарха.
– Врешь небось?
– Да вот тебе крест, – перекрестился Бивой.
– Да что такого в этом парне? – не сдержалась Зарина. – Ну зачем королю…
– Ты в политике что-нибудь смыслишь? – перебил ее предатель.
– Нет, и не собираюсь. Мне не раз говорили: политика – дело грязное.
– Вот и я в ней не разбираюсь. – Бивой пребывал в некоторой растерянности. После получения послания, подписанного лично Карлом Семнадцатым, что подтвердил Горан, слова пленницы о скором возвышении Данилы не выходили из головы предателя. Поэтому он и старался вести себя с девушкой учтиво. – Думаю, кто-то из сильных мира сего сделал на твоего Данилу крупную ставку.
– Не скажу, что ты меня порадовал. От властителей лучше держаться подальше, а то не успеешь и глазом моргнуть, как из золотой клетки пересадят в обычную.
– Бивой! – раздался голос впереди, когда поляна почти закончилась.
Номинальный командир отряда выдвинулся вперед, бойцы по сигналу Горана остановились.
Следопыт выглядел встревоженным. Он стоял рядом с лошадью и напряженно всматривался в заросли.
– Чего у тебя? – спросил Бивой, спешившись.
– В лесу неладно, – с тревогой в голосе ответил следопыт. – Слышишь? – в свою очередь, задал вопрос он.
– Нет.
– Вот и я ничего не слышу. А должен. Птицы словно вымерли.
– Что предлагаешь?
И тут на собеседников с деревьев метнулись десятки рыжих зверьков. Острыми зубками они вгрызались в незащищенные участки тела, и никакие амулеты не могли остановить кровожадных белок.
Нападение было настолько неожиданным и молниеносным, что два человека не успели ничего предпринять. Их просто поедали живьем, начав с самого уязвимого – шеи.
Единственное, что смог сделать для них Горан, – выстрелами прекратить мучения. А белки тем временем уже взбирались на ближайшую лошадь, чтобы достать следующего бойца.
Надо отдать должное Горану, сориентировался он быстро. Спрыгнул с коня сам, ссадил пленницу, перерезал веревки, одновременно приказав своим спешиться и отойти от края поляны.
Также быстро они образовали треугольник, внутри которого оказалась Зарина.
– Стрелять умеешь? – спросил Горан, орудуя мечом и кинжалом.
– Могу.
– Хватай наши пистоли и действуй. Патроны в сумках, – распорядился воин.
Зарина тут же принялась защищаться. Стреляла быстро, почти не промахивалась, но напор рыжих бестий не стихал, несмотря на десятки хвостатых трупов вокруг оборонявшихся. Да еще пороховой дым снижал видимость. Хорошо хоть Горан догадался менять позицию, приближаясь к центру полянки.
При переходе один из бойцов из-за вцепившегося в икру грызуна подвернул ногу, и тут же две белки прыгнули на шею упавшего – судьба воина была решена. Почти сразу в образовавшуюся брешь устремились новые твари. Девушка только-только закончила с перезарядкой и принялась палить, как из пулемета.
Натиск наседающих несколько поутих то ли из-за нескончаемого грохота дюжины выстрелов, то ли из-за огромных потерь. Но ненадолго. Зарина успела зарядить лишь половину стволов, вручить каждому по одному пистолю, и, подобрав кинжал убитого, занять место в обороне.
Схватку она запомнила, как нескончаемые потоки зубастых рыжих морд, мелькание клинка перед глазами, визг, хруст перебиваемых сталью костей, затем добавился крик бойца, которому вцепились в ноги, а он даже не мог отцепить грызунов. Так и сражался до последнего, пока потеря крови не свалила с ног.
Теперь Зарина стояла спина к спине с Гораном, а наседавших уже можно было пересчитать по пальцам. Правда, остались самые крупные, и они устроили вокруг парочки хоровод.
– Ну что, девонька, поживем еще?
– А ты уверен, что они не ждут подмоги? Надо скорее кончать и уходить с этой полянки.
– Что там у нас с патронами?
– Заряды имеются, но эти твари, чую, токмо и ждут, когда я отвлекусь.
– А ты попробуй, заодно и проверим, – усмехнулся Горан.
На извлечение гильз, установку новых и взвод курков двуствольного пистоля в лучшем случае уходит две секунды. Взвинченная до предела Зарина уложилась в полторы, но даже этот рекорд не спас бы ее, если бы не мастерство воина-горы, сумевшего невероятным образом прервать наскок сразу восьми зубастых тварей.
Мгновением спустя выяснилось, что это был лишь отвлекающий маневр.
– А-а-а!!! – закричала Зарина.
Она выстрелила по белкам, сиганувшим с высокого дерева, когда до Горана тем оставалось совсем чуть-чуть. Две тушки отбросило свинцом, а последнюю Зарина располовинила в прыжке ударом кинжала.
Приземлившись, она с трудом устояла на ногах. Осмотрелась. Не обнаружив новых противников, перевела дух. И тут ее начало трясти. Горан, похоже, сталкивался с подобным, а потому крепко обнял пленницу и держал так до тех пор, пока ее не перестало лихорадить.
– Отпусти! – возмутилась Зарина, когда пришла в себя.
– Буянить не будешь?
– Нет. Что это было со мной?
– Видать, девонька, ты в раж вошла. Такое состояние у рыкарей бывает, но они к нему готовы, тебя же откатом накрыло.
– В раж?
– А иначе как бы смогла выше меня подпрыгнуть, да еще в прыжке двух тварей подстрелить, а третью перерубить? Сие обычному человеку не под силу.
– Я? В прыжке? – Зарину слегка покачивало, в ушах звенело, да и зрение еще не окончательно восстановилось.
– Идти-то сама сможешь?
– А ты меня, никак, отпустить вздумал?
– Отпустил бы, коли тут лежать бы остался. И ведь ты могла это устроить, не так ли?
– Мы бились вместе, воин, а предавать соратников – все равно, что душу отдать дьяволу. Меня так учили.
– Хорошие у тебя были учителя, Зарина, и сама ты боец справный.
– А ты меня отдашь иноземцам на растерзание. Совесть не замучит?
– Так нет у меня ее давно. Утерял и найти не пытался. А слово дадено до этой славной сечи, потому придется передать тебя с рук на руки, как бы иного ни хотелось.
– Начинаю жалеть, что меня не сожрали те рыжие твари. О, придумала! Ты, когда приедешь к шведам, так и скажи: загрызли пленницу зубастые.
– Не пойдет. Тогда бы пришлось твою красивую головку привезти.
– На чем привезти? Скакуны-то наши все разбежались. – Зарина понимала, что сейчас не в состоянии совершить побег, но она надеялась, что скоро слабость уйдет и тогда у нее появится прекрасный шанс.
– Это небольшая беда, – ответил Горан и свистнул.
Его скакун тут же объявился на полянке.
– А остальные лошадки где?
– У них были плохие учителя, девонька.
– На одном коне с тобой не поеду. Давай второго найдем, наверняка недалеко ускакал.
– Нет у нас времени на поиски. – Горан сжал висевший на груди медальон.
К одежде Зарины был пришит примерно такой же, он-то и сработал, заставив девушку мгновенно уснуть.
Подхватив пленницу, воин вскочил в седло:
– Хороша девка. Ежели тот Данила хоть наполовину таков, как о нем говорят, должен ее выручить. Ну а я кое-чем подсоблю. Все-таки мы бились вместе, и сеча была славной.
Глава 12
Надежда Смоленска
Королю Швеции лишь недавно исполнилось двадцать пять, но выглядел он старше своих сверстников. Высокий стройный блондин с тонкими чертами лица обладал цепким взглядом и в целом производил впечатление сурового правителя. Но только до тех пор, пока не начинал говорить, – его речь звучала неожиданно мягко и спокойно, словно обволакивая собеседника. Многих его манера разговора вводила в заблуждение, ведь в задушевной беседе нет-нет да и ляпнешь невзначай чего лишнего. А монарх еще и разовьет тему в нужном направлении… Нередко бывали случаи, когда высокопоставленный проситель выходил после аудиенции в полной уверенности, что его дело благополучно улажено, а на следующий день по приказу его величества все имущество посетителя уходило с молотка.
От других европейских правителей Карл Семнадцатый отличался еще и тем, что не приговорил к смертной казни ни одного из своих подданных. Он считал чрезмерной роскошью разбазаривать людские ресурсы, которые можно превратить в бесплатную рабочую силу или продать особо провинившихся тем же гномам. И казне доход, и отношения с чужаками отличные.
Король Швеции считался весьма образованным человеком: знал несколько языков, в том числе прекрасно владел речью Московии. Имел обширные познания в истории, математике, мог при необходимости и врачеванием заняться. Однако главной страстью монарха были политика и военное дело.
Карл воевал уже третий год, существенно поправив финансовое состояние Швеции за счет грабежа захваченных территорий и продажи пленников, которых покупали не только гномы. Работорговцы весьма охотно брали русских, самым ходовым товаром считались юноши и девушки. Из первых получались неплохие турнирные бойцы, а вторых по хорошей цене скупали для восточных гаремов. Правда, и пленить их было сложнее.
Как раз этому вопросу и было посвящено нынешнее утреннее заседание военного совета.
– Господа, меня чрезвычайно удивляет наша нынешняя военная кампания, – мягко начал король. – Вчера мне доложили размер потерь при взятии Дорогобужа. Скажите на милость, как при таком численном превосходстве в оружии и живой силе вы умудрились потерять три сотни моих бравых солдат?
Совет состоял из риксмаршала, риксадмирала, самого короля и трех представителей риксрода, собравшихся в одной из комнат городской управы Дорогобужа.
– Русские умеют воевать, ваше величество. В этом мы убедились еще под Псковом.
– Убедились, но выводов не сделали? Это нелогично, мой друг, – слегка пожурил маршала Карл.
– Никто не ожидал, что они пересидят ночь в лесу и ударят нам во фланг. Здешние дикари, похоже, договорились с ночными тварями.
– Мы все знаем, что это невозможно. Скорее всего, они вечером залезли на деревья и переждали опасное время суток. А кто мешал твоим людям тщательно осмотреть окрестности? Или разведка даром ест свой хлеб, или магов у тебя нет?
Карл Семнадцатый, как обычно, собрал совет за большим круглым столом в центре комнаты. Два стула слева и справа от короля пустовали, а сам он сидел спиной к окну, чтобы лучше видеть своих подданных: иногда лицо бывает более откровенным, чем его обладатель.
– Виноват, ваше величество, готов понести любую кару.
– Карой для тебя является гибель моих солдат. – Карл прекрасно видел, что военачальник действительно раскаивается. – Вот скажи, сколько русских было в засаде?
– Полторы сотни. Ни один не ушел.
– Пленных много взял?
– Троих, и те вряд ли выживут.
– Вот я и говорю, что финансово мы эту стычку проиграли вчистую. Первое – проторчали на подходе к Дорогобужу лишний час, второе – лишились трех сотен солдат, третье – захватили ноль пленников. Да еще из города, считай, всех представляющих ценность вывезли до нас, одно старичье осталось. Эдак мы скоро по миру пойдем с подобной математикой.
Советники пристыженно молчали. Они подвели своего короля.
– Господа, – между тем в свойственной мягкой манере продолжил он, – как вы все понимаете, позволить себе терять деньги мы не можем. Ежели война приносит убытки, то лучше ее вообще не начинать, а коль ввязался, то, будь любезен, обеспечь прибыль. А посему жду от вас конкретных предложений. Чем мы можем компенсировать понесенные потери?
– Предлагаю совершить рейд и пройтись по тылам противника. Ударить там, где нас не ждут, – западнее Смоленска, – отозвался барон Альбрехт, отвечавший в окружении короля за шпионскую работу.
– Барон, ты предлагаешь мне воевать с крестьянами?! – грозно пробасил риксмаршал.
– И в мыслях не было – воевать вряд ли придется. Нужно выбрать деревеньку побогаче и направить туда две-три роты на постой к будущим подданным нашего короля. Ну а кого получше, отправить на поклон правителю.
– А вдруг эти «лучшие» не захотят покидать свои дома?
– Отказываться от приглашения его величества – преступление. Надеюсь, у наших офицеров найдется достаточно доводов, чтобы уберечь подданных от опрометчивых поступков и убедить их принять ниспосланную благодать как должно?
Риксмаршал перевел взор на короля, ожидая подтверждения слов барона.
– Да-да, – не стал возражать монарх. – Вчера мне не спалось, вот и поразмыслил малость о грядущем нового лена. Почему бы не познакомить наших будущих селян с благами, которые их ждут?
– Замечательная идея! – тут же подхватили остальные члены совета.
– С чего прикажете начать? – пробурчал риксмаршал.
Альбрехт озвучил королю свою задумку еще до начала военного совета. Вместе они выбрали и цель рейда – село Троицкое, которое идеально подходило по расположению и являлось первым владением того самого Данилы, относительно которого имелись грандиозные планы.
– Выбери воинов, отсутствие коих не сильно скажется на боеспособности нашей армии. Думаю, две сотни всадников и три сотни пехоты достаточно, чтобы не затягивать с приглашением, – предложил Карл. – Когда они смогут быть на месте?
– Кавалерия от Кардымова доберется за пять часов, а пехота – только к вечеру.
– Хорошо, пусть будет три сотни всадников. Их же потом можно использовать для удара по Смоленску с тыла. И угроза с запада заставит держать в напряжении тамошние силы, так что выгода очевидна со всех сторон, господа. Не так ли?
Короля в очередной раз поддержали.
Закончив с обсуждением рейда, совет ознакомился с планом переброски войск к Кардымову, где планировалось генеральное сражение. Место для лагеря уже было выбрано и огорожено временным забором, туда через пару дней планировалось доставить несколько алтарных камней. Карл собирался на месте победы своих войск основать новый город.
Когда советники начали расходиться, король попросил задержаться Альбрехта.
Барону давно перевалило за сорок. Невысокий, плотный, лысоватый, с круглым лицом и мясистым носом, внешне он являлся полной противоположностью монарху. Однако манерой речи и поведением они походили друг на друга. Наверное потому, что барон с юношеских лет Карла находился рядом.
– Какие новости по крашенскому боярину, дорогой Альбрехт? – спросил Карл, когда они остались вдвоем.
– Буквально перед началом совета прибыл один из моих шпионов. Ему удалось выкрасть девицу Данилы, которая приходится племянницей Пожарскому.
– Помню, ты рассказывал. Кочебором агента звать?
– Вы меня поражаете своей памятью, ваше величество.
– Чем бог наградил, – ответил монарх и тут же вернулся к теме: – Где твой шпион сейчас?
– Докладывает под запись о проделанной работе. Поторопить с отчетом? – Альбрехт разгладил свои пышные усы.
– Лучше пригласи этого Кочебора ко мне. Никакая бумажка не заменит живого разговора.
Когда в комнату вошел плотный крупный мужчина, он с порога бухнулся на колени перед монархом.
– Встань, милейший, расшаркиваться не стоит, ибо время дорого, и терять его мы не станем.
– Как будет угодно вашему величеству. – Кочебор поднялся.
Карл предложил пройти к стоявшим в углу комнаты креслам. Он всем видом показывал, что принимает гостя как ровню.
– Мне доложили, ты сумел раздобыть для нас важную птичку и за ней вскорости должен прилететь настоящий орел?
Карл говорил по-русски почти без акцента, так что переводчик не требовался.
– Случай помог, – скромно ответил шпион.
– Случай помогает старательным, Кочебор. А тех, кто проявляет усердие, мы ценим. Вот, скажи на милость, тебя ценили в республике?
– У нас сие не принято. Можешь от стараний с натуги лопнуть, а о тебе никто слова доброго не скажет.
– Погоди, а как же тогда с Данилой? Он быстро из купцов в бояре перескочил.
– Ему просто свезло…
Король исподволь заставил собеседника затрагивать нужные темы, лишь изредка корректируя направление разговора для уточнения подробностей. Кочебор же с первых минут подпал под влияние Карла, и его теперь было сложно остановить.
– Ты хорошо поработал, Кочебор, – похвалил Карл, когда счел, что вытянул из него всю нужную информацию. – Пока можешь отдыхать, но очень скоро твои услуги снова понадобятся.
– Рад служить вашему величеству! – довольный собой предатель покинул комнату, куда тут же вошел Альбрехт.
– Жаден, завистлив, хитер и тщеславен, – выдал заключение король.
– У меня из местных почти все такие, – подтвердил барон и добавил: – Зато ими легко управлять.
– Этот Кочебор уверен, что сломал парнишку и тот будет готов на что угодно ради своей крали. Думаю, он либо ошибается, либо врет, чтобы набить себе цену.
– Врать он вряд ли бы посмел, скорее, выдает желаемое за действительное. Хотя… – Барон поднял взгляд к потолку. – Данила молод, горяч, опять же наверняка клянет себя, что не сберег девушку… В таком состоянии несложно и разум потерять.
– Знаешь, Альбрехт, у человека, способного на те победы, что за ним числятся, с психикой наверняка все в порядке. Скорее Кочебор свихнется, чем этот боярин.
– Все может быть, ваше величество. Кочебор – неплохой агент, но от ошибок никто не застрахован.
– И много у тебя таких агентов?
– Негусто. Он вам нужен? – Барон по привычке разгладил свои усы.
– Твой Кочебор хвастался, что сильно разозлил Данилу. На этом можно неплохо сыграть. Как считаешь?
– Идея хорошая.
Эти двое понимали друг друга с полуслова.
– Тогда придержи шпиона в Дорогобуже, думаю, он скоро понадобится.
– Будет сделано, ваше величество. Я могу идти?
– Погоди. – Карл продолжал мысленно воспроизводить недавнюю беседу. – Кочебор упомянул, что Данила принял перстень с моим гербом. Значит ли это, что он в каком-то виде готов принять и мою волю?
– Вполне возможно. Или он готов использовать любые средства, чтобы, попав к нам, вызволить свою девицу.
– Он мечтает сродниться с Пожарским? – Королю Швеции такая позиция молодого парня была понятна.
– Полагаю, царь Московии его вообще не интересует, ваше величество. Данила мог даже не знать, из какой семьи девушка.
– Дорогой Альбрехт, – снова обратился к барону Карл Семнадцатый, – ты у нас большой специалист по русским. Скажи, они живут лучше нас?
– Нет, но они думают, что делают это правильнее.
– Поясни.
– Русские говорят, что думают, а не то, что вышестоящие хотят от них услышать, поступают, как душа велит, а не из собственной выгоды, женятся на тех женщинах, на коих сердце указывает, а не выгода требует, и подраться могут лишь для того, чтобы удаль молодецкую показать, а потом, избив друг дружку в кровь, еще и побрататься.
– Ты о селянах речь ведешь?
– Да у них все едино – крестьяне ли, бояре ли… Иногда князь себя ведет так, что от иного кузнеца не отличишь.
– Дикие нравы, – покачал головой король. – И за это «богатство» они так рьяно воюют с моими солдатами? Смешно сказать, но под Псковом и под Дорогобужем я потерял людей больше, чем при захвате Дании и Голландии вместе взятых.
– У Кардымова бойня будет куда ожесточеннее, да и Смоленск малой кровью не взять, – высказал предположение Альбрехт. – Нам так и не удалось прикончить ни воеводу, ни главу их особистов.
– Почему?
– Кочебор допустил одну небольшую ошибку… – Барон коснулся усов, но тут же отдернул руку. Привычка выдавала волнение вельможи.
– То есть наказывать его есть за что?
– Обычно лазутчик сразу расплачивается за собственные оплошности. Кочебору повезло, он начал выполнять другое задание раньше, чем сказались последствия его ошибки и наша смоленская сеть накрылась.
– Повезло, говоришь? – усмехнулся король. – Ну, это мы еще посмотрим. Кстати, племянницу Пожарского пока не доставили?
– Гномы из Поречья уверяют, что самое позднее сегодня вечером ее привезут в расположение наших войск.
– Будут сведения по ней или по Даниле, сразу докладывай. Любопытно взглянуть на обоих.
Троицкое разрасталось буквально на глазах. Каждый день закладывалось по два-три дома. Беженцы с северо-восточных окраин республики, узнав имя владельца села, принимали решение здесь осесть, тем более что местные никому не отказывали. За неделю численность селян увеличилась втрое. И всех нужно было разместить, накормить, пристроить к делу, поэтому у старосты хлопот прибавилось. Впрочем, работы хватало на всех, стройке требовалось много мастеров. Уже заканчивали возведение церкви, были готовы дома Данилы и его ближников. Еще несколько строений пока оставались без крыш…
Еремеев, прибыв вечером в Троицкое, тут же приказал отдать новые избы под расселение беженцев. Сам он остановился в хате Буяна, который выполнил приказ командира и прибыл в деревню вместе с большим отрядом и обозом продовольствия.
По взглядам, которые на Буяна изредка бросала вдова Рачинского, проживавшая с сыном в этой же хате, Александр сделал вывод: скоро играть еще одну свадьбу. Главное, шведов прогнать поскорее.
Воевода первым делом доложил о пополнении в личном составе войск, чем приятно удивил боярина. Еремеев даже представить не мог, что наберется почти батальон неплохо вооруженных бойцов плюс две артиллерийские батареи.
С утра он еще раз просмотрел записи: рота стрелков, вооруженных двуствольными ружьями, сотня арбалетчиков, полсотни лучников, около восьми десятков всадников, включая хорошо обученных Салехом степняков, восемь двуствольных орудий. В этом мире почему-то все огнестрельное оружие, за исключением револьверов, имело по два ствола. И хотя многим из его воинов было меньше пятнадцати, сила собралась немалая. Такая далеко не у всякого небольшого города имелась.
Еремеев прекрасно сознавал, что для сражения в открытом поле его бойцы не годятся, но держать оборону на хорошо укрепленных позициях его армия могла долго. Эти позиции сейчас весьма усердно возводили, стараясь сооружать так, чтобы со стороны укрытия не особо бросались в глаза.
В итоге лес вокруг Троицкого, которого и на дома, и на укрепления шло немерено, настолько поредел, что даже лешему о том стало известно. Вчера старик не преминул попенять своему порученцу, и в итоге Александр снова повздорил с хозяином лесных угодий. Тот привычно начал с придирок по поводу недолжного рвения при выполнении поручений, припомнил погибших лисиц, пострадавшего волколака, наглость Жучки… Слово за слово – в итоге леший прикинулся обиженным и, сославшись на внезапно возникшие срочные дела, попытался уйти. Благо вмешалась кикимора и заставила капризного дедка проводить Данилу до Троицкого хотя бы потому, что он сделал ей на день рождения царский подарок и от себя, и от лешего.
Только благодаря зачарованным тропам Еремеев успел попасть в деревню до наступления темноты. Он, конечно, теперь мог безопасно прогуливаться и по ночам, но очень не хотел, чтобы это стало известно врагам, поэтому велел Салеху свято хранить секрет, если тот все еще желает прогуляться среди костяных монстров. Для пластинки и трех алмазов Александр соорудил потайные карманы слева и справа в поясе брюк и припрятал там бесценное сокровище.
Сразу после завтрака боярина посетил местный батюшка. Поблагодарил за церковь, поинтересовался здоровьем. Еремеев сообразил, что гостю что-то нужно, а потому сразу прямо спросил, чтобы сэкономить время:
– Что я могу сделать для тебя, святой отец?
– Помощь действительно нужна, но не мне, а Смоленщине, дабы не топтали земли ее копыта иноземных скакунов.
– Ты предлагаешь мне прогнать шведов? И рад бы, но у Карла многотысячное войско. Не уверен, что сдюжу один.
– Один ты ничего не сможешь, но с божьей и людской помощью… – Батюшка сделал многозначительную паузу, затем продолжил: – В Смоленск тебе срочно надобно. Отец Серафим шибко хочет встретиться.
– Я бы и рад, да времени у меня нет.
– Твой путь разве не через столицу пролегает, сын мой?
– Я не собирался в город заглядывать. Нам с Салехом нужно скорее попасть в Кардымово.
– Не всегда спешка приводит к цели в нужный срок. Ранее – не всегда лучше, – нагнал туману батюшка.
Слова заставили задуматься. Еремеев потерял день, когда будил источник. Заглянул он туда лишь потому, что пытался спасти лешего. А ведь мог сослаться на спешку и не принять предложение притворившейся волколаком злыдни. Результат того отказа был бы наверняка плачевным, а так удалось и здоровье поправить, и к Троицкому быстрее добраться.
«Точно! Мы же с лешим зачарованными тропами добирались. Выходит, я не так много и потерял. И только потому, что согласился помочь».
– Твоя правда, батюшка, поспешность не всегда во благо.
– О том и речь веду, сын мой. Ты же не будешь отрицать, что Бог тебя отметил и ведет по пути праведному?
– Не буду.
Вообще-то магов в храмы республики не пускали, однако Еремееву служители церкви явно благоволили.
– Тогда должен прислушаться к словам слуг его, – подвел батюшка разговор к нужному итогу.
Буяна сообщил, что Ларион отправился на поиски Зарины, и вроде как его видели в компании Жучки. Значит, разумник взял верный след. Не факт, что похитители проходили рядом со Смоленском, но полностью эту возможность исключать не стоило. И раз уж подвернулась такая оказия, почему бы действительно не согласиться на предложение, а заодно и заглянуть в «Жирного налима». Если разумник побывал в столице, должен оставить весточку, о том была договоренность.
– Коли Бог велит по пути заглянуть в Смоленск, я так и сделаю, святой отец.
– Ты поступаешь, как угодно Господу, сын мой, и да будет пребывать с тобой благодать его! – Священник вздохнул облегченно, словно только что выполнил тяжелую миссию. Продолжил беседу он уже совершенно в иной беспафосной манере: – Слушай, когда увидишь отца Серафима, не передашь ему заодно пару писем?
– Почему нет? – Александр принял несколько сложенных листков бумаги.
На том они и расстались.
Читать бесплатно другие книги:
