Алтарный маг. Сила воли Степанов Николай

– Ты ври, да не завирайся! Там тех ворогов более шести тысяч собралось.

– И чего? Воевать надобно не числом, а умением. Так наш командир говорит.

– Кто таков?

– Так говорил ведь тебе – боярин Данила.

– И чего он учудил на сей раз? – Стражник заинтересовался.

– Ему пообещали невесту отдать. Пришел, увидел, что девушки нет, и осерчал.

– Ты еще скажи, что в гневе он всех супостатов порешил.

– Сколько их полегло, мне про то неведомо, в темноте считать несподручно. Однако человек сто в полон боярин взял, дабы было кому гостинцы на себе тащить.

– Врешь, поди? – неуверенно выдал стражник, хотя заметно поредевший туман уже позволял разглядеть толпу вдали.

– Карп, что тут у тебя? – раздался недовольный бас прибывшего сотника.

– Человек от боярина Данилы с докладом прибыл. Говорит, шведа ночью били. Без нас.

– Где боярин? – спросил сотник, обращаясь к гонцу.

– Да вон недалече остановился, дабы его отряд со шведами не спутали.

– Пойду гляну, что за отряд, – сказал сотник.

Через минуту ворота слегка приоткрылись и оттуда выехали три всадника.

– Здрав будь, боярин Данила, – поприветствовал сотник. – Кого это ты с собой привел?

Пока они разговаривали, туман рассеялся, и теперь разглядеть лагерь неприятеля труда не составило. Он был пуст.

Выжившие шведские командиры быстро поняли, что утренней атаки им не пережить. А в том, что она последует, никто уже не сомневался – коварные лазутчики Данилы забрали половину орудий, выбили большую часть командного состава, уничтожили почти всех магов, лишили конницу третьей части лошадей…

Но самое худшее – войско, всю ночь сражавшееся со зверюгами, было полностью деморализовано. С такими бойцами воевать – обречь себя на поражение. Командиры решили уберечь остатки войска и, собрав самое ценное, под прикрытием утреннего тумана отправились в Дорогобуж.

В опустевший лагерь тут же выслали разведчиков, а прибывшего боярина направили к воеводе.

– Данила, ты… ты… Прямо не знаю, как тебя назвать. Я голову тяжкими думами нагрузил, как супостата хоть на неделю тут задержать, а он за ночь… Ты чего учудил там, дорогой наш? Почему швед без боя деру дал?

Смоленский воевода не удержался и обнял Еремеева. Молодой человек скривился от боли, но удержался, чтобы не застонать.

– Как ты и предупреждал, меня обманули. В лагере ни короля, ни Зарины не оказалось. Мало того, гады меня в клетку засунули, много слов обидных сказали… В общем, тут даже у святого терпение лопнет, а я далеко не святой.

Военачальники все важные совещания проводили в шатре, стоявшем посреди деревни. Там разместили овальный стол и несколько стульев вокруг него, рядом – большая доска с картой местности, чуть поодаль – кушетка и два кресла.

– Все мы грешны, прости нас, Господи. – Воевода перекрестился и уселся в кресло. – Но, чтобы одолеть такую силу, одного гнева мало.

– Случай помог, – пожал плечами Александр, – или Божье Провидение, даже не знаю, как это назвать.

– А ты расскажи, вместе и решим. Одна голова – хорошо, а три, – воевода кивнул в сторону сидевшего в другом кресле командира особого отряда, – куда лучше. Вон Светозар у нас во многом хорошо разбирается. Он и в магии дока, и со святыми отцами ладит. Разве что среди нечисти пока приятелей не завел. Правду я говорю?

– То верно, Далебор, – кивнул тот, внимательно изучая Еремеева. – Да ты присаживайся, Данила.

– Я постою пока. – Еремеев не хотел показывать, насколько ему худо. – Ладно бы нечисть, там все гораздо хуже завертелось. Когда мои пушкари решили припугнуть супостата, ядра аккурат в ограду угодили, а швед решил в ответ пальнуть. А дело к ночи, темень наступила, и зверюги толпой в лагерь кинулись. Мои тоже решили за оградку податься, вот и выручили из беды командира. Там такая жуть началась! – Он с ходу выдал свою версию происходящего, представив некоторые факты в нужном свете.

– Но твои-то почти все вернулись, как такое могло случиться? – спросил Светозар.

– К сожалению, не все, – нахмурился Еремеев. – Дюжину ребят потерял.

– На войне без потерь не бывает, Данила, – произнес командир особистов, – но я одного понять не могу: почему зверюги не напали на твой отряд? Посчитали шведов более вкусными?

– Такое объяснение мне нравится, но, думаю, дело в другом.

– И в чем же?

– Зверюги действительно в первую очередь набросились на самое вкусное – на волшебников, коих в лагере было немало. А у меня в отряде всего один, ну, потом еще меня подобрали. Опять же, шведы не ожидали нападения тварей, многие ко сну готовились, а у нас Борич – крутой боец из рыкарей, Жучка – одна в бою трех тварей стоит…

Шатер, в котором проходила встреча, поставили на центральной площади. Вскоре туда заглянул адъютант Далебора и передал несколько исписанных листков бумаги. Когда военачальник пробежался глазами по списку, его брови взметнулись вверх:

– Ты притащил полсотни орудий?! Да еще с комплектом зарядов для них?! Молодец!

– Времени было мало, да и темнота… В общем, что под руку подвернулось, то и схватил.

– Ты токмо послушай, что ему «подвернулось под руку», Светозар. – Воевода начал читать с листа: – Орудий – пятьдесят два, ящиков зарядных – три телеги, груженные доверху, ядра чугунные и картечь – еще пять повозок, ружья – три сотни, амулеты защитные – очень много. А пленники! – продолжил перечислять Далебор: – Пять полковников, два десятка капитанов, три иноземца, утверждают, что помощники послов, дворянчиков – штук семьдесят, четыре толмача… Да, тут еще сказано о вельможе, к которому твоя собачка никого не подпускает. Кто таков?

– Назвался бароном Альбрехтом. Говорит, король его ценит.

Услыхав имя, особист подался вперед:

– Ты даже не представляешь себе как! Все шпионские сети Московии и Смоленска под его опекой. Барона срочно нужно допросить.

– Мне этот тип также надобен, поэтому все разговоры только при мне. И никаких увечий.

– Зачем он тебе? – Предложение Данилы несильно обрадовало особиста.

– Предложу Карлу обменять его на Зарину.

– Думаешь, опосля того, что ты сотворил с его войском, король согласится? – спросил воевода.

– Альбрехт говорил, что Карл любые потери оценивает в деньгах. А в республике у него пока сплошные убытки. Ради Зарины я готов ему вернуть всех сегодняшних пленников.

– Думаешь, не попытается обмануть?

– Он токмо тем и занимается, но пока тщетно, – ответил Еремеев и добавил: – Да, там, среди пленных, некий Кочебор затесался. Вот его можете забрать.

Кочебор ночью рассказал боярину все, что знал сам. Он боялся расправы, но был благодарен, что молодой человек не убил его.

– И о нем наслышаны. – Далебор поднялся с кресла. – Может, пива по случаю твоей победы, парень? – Он хлопнул молодого человека по плечу.

– У-у-у! – не выдержал тот. – Господа, целителя поблизости нет? А то на мне опосля общения с гостеприимными шведами живого места не осталось.

После разговора с Данилой Мург долго не находил себе места. Он не знал, правильно ли поступил, выдав парню некоторые секреты пореченских гномов. Ведь начальство никаких прямых указаний ему не давало. Тот же Тагур будет только рад, если соплеменники из Поречья обломают о крашенского боярина зубы, но грязную работу решил переложить на Мурга. Если сотрудничество с человеком выплывет наружу, виноват будет лишь один, и все шишки падут на его голову.

Мург плохо спал ночью, зная, что Данила отправился в лагерь шведов. От результата этого похода зависело очень многое.

Наконец пришла почта из Кардымова. Мург принялся просматривать донесения, и чем дольше он вчитывался, тем светлее становилось его лицо. Когда гном дочитал последний листок, он вздохнул с облегчением.

«Давно я не радовался чужой победе, – размышлял он. – Думаю, пореченским она громко аукнется, а нам сие токмо на пользу».

Захват Смоленской республики ляхами или Карлом Семнадцатым был в интересах гномов, и в свое время перед смоленским представительством поставили именно эту задачу. Однако после провала нескольких попыток кряду от решения столь важного вопроса начальство Мурга отодвинули в сторону. Зато активизировались другие… Успех короля Швеции наверняка бы отнесли к их заслугам и к неудаче представительства гномов в Смоленске.

Мург тут же принялся строчить доклад начальству, однако не прошло и десяти минут, как в его кабинете зажегся красный магический светильник: Тагур вызывал к себе.

Гном вздохнул, дернул себя за волосяные отростки и поднялся со стула. Начальство нельзя заставлять ждать. Он покинул комнату и направился по коридору.

Светлячки вызова в здании банка установили недавно, и это новшество тоже пришло от ненавистного пореченского представительства. Учитывая, что пореченских постоянно ставили в пример, здесь их люто невзлюбили, но до сих пор ничего не могли сделать – те во всех делах оказывались первыми. Даже шведскому королю успели навязать свою помощь. И вот после второго подряд поражения шведских войск получалось, что помощь сия выходила боком.

– Садись, Мург, есть важный разговор. – Начальник встретил вошедшего весьма любезно, даже сесть предложил, что случалось редко. – Как там наши дела? Чего в мире творится?

Подчиненный устроился на краю стула и принялся докладывать:

– Пришли новости из-под Кардымова. Войска Карла покинули свои позиции и направились к Дорогобужу.

– Вон оно что, – задумчиво произнес Тагур. – Полагаю, к этому отступлению приложил руку некий Данила? Сам-то он жив?

Начальник сегодня выглядел весьма довольным: глаза – цвета ясного неба, на лице – улыбка, в голосе – несвойственная для последних дней мягкость. В общем, все говорило, что он в прекрасном настроении.

– Видели его слегка помятым, но на своих ногах.

– Не в моих правилах хвалить людишек, но этот силен, ничего не скажешь. И что там стряслось у Кардымова?

– Данила прибыл в лагерь вчера вечером, собирался поговорить с королем о своей невесте. Ни Зарины, ни короля в лагере шведов не оказалось. Карл направил для беседы с Данилой барона Альбрехта. Они не договорились, и тот попытался схватить боярина.

– То есть шведы решили действовать нахрапом? – не скрывая самодовольной улыбки, спросил Тагур. – Второй раз? Видать, поражение возле деревни Троицкое их ничему не научило.

– Так оно и есть, – кивнул докладчик и продолжил: – Правда, на сей раз барону даже удалось заключить Данилу в клетку, ту, что придумали пореченские год назад.

– И он выбрался? Как же ему это удалось?

– О том не ведаю. Наших агентов там не присутствовало.

– Ладно. – Тагур махнул рукой. – Выбрался из клетки, дальше чего?

– Мне сообщили, что боярин подключил к операции около сотни своих бойцов.

– Неужели шведы впустили их в лагерь? – В голосе начальника явно звучали нотки изумления.

– Нет, о них до поры до времени воины Карла не знали. Отряд Данилы каким-то образом умудрился подойти с тыла и перед самым заходом солнца открыть огонь из пушек по ограждению шведов. Но вот каким ветром за ограду занесло ночных тварей, мой агент ответить затрудняется. Он написал, что сам участвовал в латании дыр в заборе и тут со спины появились зверюги.

– Очень странно. Может, люди боярина сделали подкоп в другом месте, а залп пушек понадобился для отвлечения внимания?

– Пока не знаю. Мне сообщили, что бойцы боярина пробились через ворота и ринулись к тем пушкам, которые открыли ответный огонь. Пока шведы отбивались от зверюг, Данила нахватал трофеев, полонил большую часть офицеров и ушел.

– К зверюгам?

– Вполне возможно, у него загодя был подготовлен свой лагерь с ограждением. О том пока неведомо. Однако поутру весь отряд с пленниками и трофеями прибыл к Кардымову, где нынче с войском Смоленска стоит воевода.

– Что с бароном Альбрехтом?

– Его Данила в полон взял. Вроде бы собирается Зарину на него обменять.

– А этот парень гораздо опаснее, чем я думал, – произнес Тагур. – Но пока он льет воду на нашу мельницу, это нам на руку. Значит, он собирается предложить обмен? Ну-ну.

Тагур призадумался. Глядя сквозь подчиненного, он размышлял, сообщать ли о поступивших сверху указаниях. Мург молчал, ожидая, когда начальник подаст голос.

– Знаешь, что нам прислали из Кенигсберга?

Смоленское представительство гномов напрямую подчинялось витебскому, над которым, в свою очередь, стоял Кенигсберг. И если указания приходили оттуда, это значило, что дело попало под особый контроль.

– Там заинтересовались Данилой?

– Вот именно. Приказано собрать о нем максимум данных и постараться наладить контакт, ежели он выйдет живым из противостояния с Карлом.

– Руководство ставит парня на одну ступеньку с королем? – Мург дернул себя за волосяные отростки.

– Выходит, так. Я пока не докладывал наверх, что мы завербовали паренька. Посмотрим, как он выкарабкается из ситуации. Одно скажу: нам нынче выгодно, чтобы Данила выдюжил, а король Швеции остался несолоно хлебавши.

– Но сами мы ничего для этого предпринимать не будем? – решил уточнить Мург.

– Официально – нет. – Начальник очень выразительно посмотрел в глаза подчиненному.

– Хорошо. Однако пригляд за парнем следует усилить? Раз уж имеется прямое указание собрать побольше данных.

– Ты все правильно понял, Мург. Опять же, ты вправе проявлять инициативу, а за ошибки наказание теперь будет не столь строгим. Как тут говорят: не ошибается лишь тот, кто ничего не делает.

Сегодня Тагур буквально сыпал местными поговорками.

– Я постараюсь приложить свои силы и умение, чтобы мы знали о боярине все, начиная с его рождения.

– Похвально, похвально. Будут интересные новости – заходи, не дожидаясь вызова.

– Благодарю за доверие. – Мург покинул кабинет начальника в глубокой задумчивости.

«Вроде бы получил приказ оказать помощь человеку. Что, в общем-то, я до этого и делал втайне. Дали чуть больше полномочий, опять же вроде как… По крайней мере, хоть за провал операции не убьют. Уже неплохо. Надо бы с парнем пересечься, пока он не совершил обмен. Поскольку, ежели к тому обмену приложат руки наши соплеменники из Поречья, Данила может и не выжить. Тогда начальство из Кенигсберга снова забудет про Смоленск, а Тагур будет выискивать, на ком бы сорвать зло. И очень быстро найдет виноватого – меня».

Вернувшись к себе, Мург достал лист бумаги и принялся составлять сразу два послания. Первое – своему агенту в Кардымове, где подробно описал, как тому доставить письмо крашенскому боярину. Второе состояло всего из двух строчек:

«Буду в Кардымове завтра утром. Дождись, есть важный разговор по поводу одной девицы».

Ни адресата, ни подписи отправителя гном не написал. Зачем давать лишний повод, ежели послание попадет не в те руки?

Король пока не решил, как поступить с генералом, только что покинувшим комнату. Тот рассказал о ночном бое со зверюгами, о нападении некоего отряда под покровом темноты и о спешном отступлении измученных ночным сражением воинов. Его, Карла Семнадцатого, бравых воинов.

С одной стороны, отступление стало мощным ударом по престижу шведской армии, которая покинула свои позиции, не приняв генерального сражения с силами, явно уступающими и численностью, и вооружением, но с другой… Генерал спас почти пять тысяч войска от разгрома и пленения. Промедли он хотя бы полчаса – и смоленский воевода мог двинуть свои силы в наступление. После бессонной ночи измотанные схваткой со зверюгами бойцы вряд ли бы сумели выстоять. Особенно без магической поддержки.

«За одну ночь я лишился сотни волшебников, – рассуждал Карл, сидя в кресле. Заглянувшему в комнату адъютанту жестом приказал не беспокоить. – Потерял тысячу воинов, недосчитался многих офицеров, не знаю, что случилось с бароном… Вроде его видели среди пленных, но когда это было? И все – из-за какого-то одного боярина? А ведь его девку мне подсунули гномы. Они что, против меня работают? Если посчитать все убытки, которые из-за нее понес… Смоленск точно того не стоит».

Король поднялся из кресла и подошел к круглому столу.

Вчера он распорядился хорошенько поработать с пленницей. Ей должны были не давать ни есть, ни пить и всю ночь держать девушку в напряжении. Единственное, что запретил монарх Григу, – это прикасаться к ней, опасаясь, что краля наложит на себя руки, и тогда козырь в разговоре с Данилой пропадет.

Карл до сегодняшнего разговора с генералом еще надеялся, что надобность в Зарине отпадет сама собой. Альбрехт «ломал» и не таких юнцов. Но вышло так, как вышло. Барон мог и сам погибнуть, хотя перед наступлением темноты он прислал весточку, где сообщил, что птичка в клетке. А эта птичка вырвалась и учинила такой погром…

О том, что Данила выжил, королю сообщили сразу: новость пришла от гномов незадолго до беседы с генералом. Эта весть заставила короля отменить приказ в отношении пленницы. Ее оставили в покое, дали утолить жажду, но еды пока не приносили.

Мысль о том, чтобы обменять Зарину на пленных, то и дело приходила в голову, хотя гордость правителя не позволяла с этим смириться. Вступать в переговоры с тем, кому собирался диктовать условия?

«Как он умудряется выскальзывать из всех ловушек, оказываться там, где его не ждут, громить силы, с коими никому не совладать? Неужели мне, Карлу Семнадцатому, придется покинуть смоленские земли только потому, что на их защиту встал некий семнадцатилетний юнец?!»

Монарху очень не хотелось сознавать, что нынешний поход оказался ошибкой. Теперь Пожарский не упустит своего и наверняка направит несколько полков к Дорогобужу. Дабы избежать войны на два фронта, придется идти на переговоры, принимать невыгодные условия.

«Не было бы тут этого Данилы, разрешил бы все одним мощным ударом. Даже сейчас на это способен… Только вот я даже подобраться к врагу незамеченным не могу. Лесные дороги для моих бойцов заказаны, ведь леший тут же сообщит Даниле. Опять же, барона нужно выручать. Чую, придется воспользоваться подсказкой гномов. Они обещали сделать из девки надежное оружие против ее же воздыхателя. Хоть какая-то месть за причиненный ущерб».

Карл сел за стол.

«Саргид утверждал, что зелье доставят через день-два. Вот тогда можно будет и обмен устроить. Надеюсь, подобная мысль придет в голову Даниле?»

– Ваше величество? – В дверях показался адъютант. – К вам некий Густав из рейтаров, говорит, что знает, как решить одну насущную проблему.

– Густав? – нахмурился король. – Кто такой? Гони его… Погоди. – Правитель вспомнил имя командира рейтаров, который брался за самые грязные задания. И среди них вроде был эпизод, связанный с крашенским боярином. – Хорошо, зови.

– Приветствую, ваше величество, – вошедший небрежно поклонился. Шведского он не знал, поэтому говорил по-русски.

– По какому делу ко мне? – Карл жестом предложил гостю присесть.

Густав вальяжно разместился напротив.

– Полагаю, нашу общую проблему зовут Данила? – то ли спросил, то ли подтвердил наемник.

– Допустим, – не стал возражать король.

– Я хочу от него избавиться и знаю как, – заявил гость.

– До недавнего времени я тоже так думал. На чем основана твоя уверенность, Густав? – усмехнулся монарх.

– Я получил от этого боярина по морде. Очень хлестко получил. А потому тщательно подготовился, чтобы вернуть долг. Помогали мне в этом неплохие учителя.

– Кто, если не секрет?

– Эльфы, ваше величество. Они тоже не рады, что этот человек до сих пор жив. Поэтому они мне кое-что передали, что поможет сильно ограничить возможности не в меру прыткого молодого человека.

– Эльфы? – задумчиво произнес Карл. – Это серьезно. Я полагаю, без меня ты не сможешь задействовать это «кое-что»?

– Вы правы, ваше величество. Мне бы не помешала некоторая помощь.

– Хорошо. Однако прежде чем мы начнем обсуждать детали, давай договоримся. Сегодняшней встречи не было, и ты действуешь лишь на свой страх и риск.

– Меня это более чем устраивает, – кивнул Густав.