Устремленная в небо Сандерсон Брендон

14

– Вы – самый слабый участок нашей обороны, – сказал Кобб, расхаживая по центру класса. Мы все уже сидели по кабинам, но проекторы пока не были включены. – Ваш корабль способен разогнаться до невероятных скоростей и закладывать такие виражи, которых вам не пережить. Он намного функциональнее вас. Если вы погибнете, то не потому, что корабль вас подвел, а потому, что вы подвели свой корабль.

Прошла уже неделя – точнее, промелькнула. Каждый день – тренировки на имитаторах, занятия на центрифуге, и каждую ночь – сон в кабине старинного корабля. Грибы и крысы, которых приходилось есть без всяких приправ, успели мне осточертеть.

– Ваш самый большой враг – ускорение, – продолжал Кобб. – И вы не можете просто следить за уровнем перегрузки – вам надо понимать, в каком направлении она на вас давит. Человек способен вынести довольно значительную нагрузку, давящую на него спереди, при условии что он движется по прямой. Но если вы набираете высоту или резко разворачиваетесь, перегрузка будет давить на вас сверху, заставляя кровь отливать от головы к ногам. Многие теряют сознание всего лишь при девяти-десяти g. А если вы развернетесь вокруг собственной оси, а потом включите дюзы и рванете в другом направлении, как мы с вами отрабатывали… Ну, вы с легкостью можете выжать сотню g, и этого хватит, чтобы превратить ваши внутренности в суп от внезапного рывка.

Нед поднял руку:

– Тогда почему мы изучаем эти маневры?

– Из-за гравикомов, – сказала я.

Кобб ткнул в мою сторону пальцем и кивнул:

– Ваши корабли способны скомпенсировать внезапное предельное ускорение. На кораблях Сил самообороны установлены такие штуки, которые называются гравитационными компенсаторами. Когда вы изменяете направление движения или быстро увеличиваете скорость, гравиком начинает работать и перенаправляет силу. Время его действия – три секунды. После этого он должен ненадолго отключиться для перезарядки, так что используют его в основном во время крутых поворотов.

Это я уже знала. На самом деле, Нед, возможно, тоже знал бы, если бы ему пришлось готовиться к тесту. Так что я отвлеклась и стала думать о своем сломанном корабле. Пока я мало продвинулась в его изучении, потому что почти все свое время тратила на охоту и приготовление крысиного мяса. И еще нужно было где-то раздобыть генератор…

– Ваши корабли оснащены тремя видами оружия, – сказал Кобб.

Что? Оружие? Я тут же снова сосредоточилась на уроке и заметила, что Бим тоже встрепенулся. Было даже забавно, с какой щенячьей нетерпеливостью он реагировал на любое упоминание об оружии.

– Да, Бим, – подтвердил Кобб, – оружия. Смотри не обмочись от восторга. Первый – это стандартный деструктор, ваше основное оружие, хотя и наименее эффективное. Стреляет он сконцентрированным лучом энергии, и обычно его используют для стрельбы на ближней дистанции. – Кобб остановился рядом с Киммалин. – Или – гораздо реже – его могут использовать для высокоточного выстрела по дальней цели. Большинство пилотов пользуется этой функцией только для того, чтобы прикончить выведенный из строя корабль либо, как вариант, чтобы подстрелить врага из засады. Чтобы попасть из деструктора в движущуюся цель на значительном расстоянии, требуется невероятное мастерство.

Киммалин заулыбалась.

– Не зазнавайся, – сказал Кобб и двинулся дальше. – Деструктор практически бесполезен против врага, закрытого щитом, хотя вы можете продолжать стрелять в него при каждом удобном моменте, ибо человеку свойственно надеяться на удачу. Я попытаюсь выбить это из вас, но если честно, даже опытные пилоты цепляются за свой деструктор, словно за какое-нибудь дурацкое письмо от их детской зазнобы.

Бим хихикнул.

– Это не шутка! – окрысился Кобб. – Включить голопроекторы.

Мы выполнили приказ – и резко очутились на стартовой площадке. Как только мы поднялись в воздух и прошли перекличку, в наушниках послышался голос Кобба:

– Ну ладно. Пора вам начать стрелять, помоги нам звезды. Итак, спусковой крючок деструктора – это кнопка на панели управления рядом с вашим указательным пальцем. Начали!

Я нерешительно нажала на эту кнопку. Из узкого и длинного носа моего корабля одна за другой стремительно вырвались три слепящие белые струи. Я ухмыльнулась и стала жать на кнопку снова и снова, выпуская луч за лучом. Вот так просто в моих руках оказалась власть над жизнью и смертью! И не только крысиной.

– Не надо его истощать, Юла, – сказал Кобб. – Видишь диск настройки на дросселе? Ты можешь вращать его большим пальцем левой руки. Это регулятор деструктора. Верхнее положение – бесперебойный огонь. Его обожают слюнявые безмозглые придурки, не прошедшие обучение у меня.

– А как насчет тех, кто обучается у вас, но все еще остается слюнявым безмозглым придурком? – спросил Нед.

– Не надо себя недооценивать, Аспид, – сказал Кобб. – Что-то я не замечал, чтобы ты пускал слюни. Второе положение регулятора – стрельба очередями. Третье – мощный выстрел на дальнюю дистанцию. Давайте развлекайтесь. Вышибите их из вашей системы.

Он повесил перед нами группу крелльских кораблей. Они никуда не летели и вообще не двигались. Они просто висели. Стрельба по мишени? Мне всегда хотелось пострелять по мишеням – еще в детстве я любила бросать камешки в какой-нибудь камень, который выглядел противнее остальных.

Все вместе мы запустили в воздух ураган смерти и разрушения.

И промазали.

Похоже, промазали на целые мили. Хотя эти корабли вроде бы находились недалеко. Я скрипнула зубами и попробовала еще раз, переключая деструктор в разные режимы и наклоняя корабль под разными углами. Я высадила весь боезапас. Но тьма! Хоть на вид они и были совсем рядом, явно оставалась куча пустого пространства, куда можно было влепить заряд.

Зараза в конце концов попал, и один из чужих кораблей загорелся и рухнул. Я фыркнула и сосредоточилась на одиночном корабле. Ну же!

– Валяй, Жучик, – сказал Кобб.

– Ну, я думала, что нужно дать им шанс, сэр! – сказала Киммалин. – Победа не всегда заключается в том, чтобы быть лучшим, вы же понимаете.

– Давай-давай, – сказал Кобб.

– Ну хорошо.

Пару секунд ее корабль заряжался, потом выпустил точно направленный луч, и крелльский корабль разметало в воздухе. Киммалин повторила свой подвиг во второй раз. Потом в третий. И в четвертый.

– Сэр, это все равно что попадать камнем в пол, – сказала она. – Они ведь даже не двигаются.

– Как? – спросила я с благоговейным трепетом. – Как ты научилась так стрелять, Жучик?

– Ее тренировал отец, – сказала Бита. – Ты что, забыла? Ну, ту историю про гриб, похожий на белку?

ФМ рассмеялась, и я услышала, как даже Утро тихонько хихикнула. Но нет, я не знала никаких историй про грибы и белок. Видимо, они болтали об этом по вечерам, в спальне. Когда я топала обратно к своей пещере.

Я с силой надавила на кнопку и наконец-то умудрилась попасть. Крелл рухнул, рассыпая искры, – к моему глубокому удовлетворению.

– Ладно, – сказал Кобб. – Хватит этой дурости. Я отключаю ваши деструкторы.

– Но мы же только что их получили! – взвыл Бим. – Можно мы попробуем ближний бой?

– Да легко, – ответил Кобб. – Вот вам, пожалуйста.

Оставшиеся крелльские истребители – около дюжины мы сумели сбить – внезапно ринулись прямо на нас, полыхая вспышками деструкторов. Бита громко завопила, но я сосредоточилась и нырнула в сторону.

Киммалин выбыла первой, исчезнув во вспышке. Я ушла в штопор, следя за красной линией на фонаре кабины – она указывала, на сколько g я бы себя чувствовала в реальности. Кобб был прав: гравиком защищал меня на коротком вираже, но надо было следить, чтобы не получить посреди разворота по башке всеми этими g.

Я рванула вверх. Вокруг вспыхивали выстрелы и взрывы, сверху сыпались обломки кораблей других кадетов.

– Мы пытались превзойти технологии креллов, – сказал Кобб, его спокойный голос чудовищно контрастировал с творящимся вокруг безумием. Вот закричал Нед – в него попали. Утро рухнула молча. – Но мы не преуспели. И их деструкторы, и их щиты лучше наших. А это значит, что в бою противник превосходит вас и в огневой силе, и в броне.

Все мои силы ушли на то, чтобы просто выжить. Я вертелась, кружила и уворачивалась. Три крелльских корабля – три! – повисли у меня на хвосте, и один из них попал в меня из деструктора. Я резко свернула вправо, но тут меня нагнал второй выстрел, и на панели управления замигал красный огонек. Щит был разряжен.

– Вам надо попасть в крелла раз шесть, чтобы пробить его щит, – сказал Кобб. – А они могут вас прикончить всего двумя-тремя выстрелами.

Я рванула вверх, заложив петлю. Взрывы отмечали смерть моих товарищей вспышками в тусклом небе. Лишь еще один корабль продолжал держаться, и я, даже не глядя на номер на фюзеляже, знала, что это Йорген. Все-таки пилотом он был не в пример мне.

И меня это по-прежнему бесило. Я зарычала и ушла в вираж, пытаясь подобраться ближе к одному из противников. Ну еще чуть-чуть, вот сейчас!..

Панель управления отключилась. Корабль перестал реагировать на приказы. В ходе виража я превысила допустимую перегрузку, и гравиком отрубился. Хотя здесь мое тело ничего и не почувствовало, в настоящем корабле я бы уже потеряла сознание.

Крелльский корабль прикончил меня – почти мимоходом, и моя голограмма расплылась. А потом фонарь кабины исчез. Я снова была в учебном классе. Йорген сумел продержаться еще семнадцать секунд. Я считала.

Сидя в кресле, я слушала лихорадочный стук сердца в груди. У меня было такое чувство, будто мы только что наблюдали конец света.

– Давайте предположим, что вы достигли профессионализма, – сказал Кобб. – Понимаю, звучит фантастично, но я неисправимый оптимист. Даже если вы научитесь летать лучше среднего крелльского корабля, он все равно будет иметь значительное превосходство над вами, пользуясь одними лишь деструкторами.

– Так что же, мы в жопе? – спросила ФМ, вставая.

– Нет. Просто мы должны сражаться иначе, и тогда мы сможем даже получить некоторое преимущество. Пристегнись, кадет.

ФМ пристегнулась, и голограммы снова включились. Мы висели в небе, выстроившись в линию. Перед нами возник безмолвный строй крелльских кораблей. На этот раз я следила за ними с гораздо большим подозрением. Палец прямо покалывало от желания пальнуть в них.

– Эй, драконыш, – обратился Кобб к Артуро. – Нажми на кнопки рядом со средним и безымянным пальцами, сразу на обе.

Мой корабль встряхнуло, а от корабля Артуро с хлопком понеслась волна света.

– Эй! – вскрикнула Бита. – Мой щит разряжен!

– Мой тоже, – отозвалась Киммалин.

– И мой, – присоединился к ним Артуро.

– Мой держится, – сказал Зараза, и следом за ним еще несколько человек.

«Артуро остался без щита, – подумала я, – и два ближайших к нему корабля тоже». Я подалась вперед и в порыве любопытства выглянула из кабины. Во время подготовки я заучила все: технические характеристики дюзов, схемы полетов, антигравы – практически все об истребителях, кроме технических характеристик оружия.

– Это ИМИ, – сказал Кобб. – Инвертированный Магелланов Импульс. Он целиком и полностью уничтожает любой щит, излучаемый кораблем, в том числе, увы, и ваш собственный. Он действует на сверхкоротких дистанциях, поэтому вам потребуется практически заползти креллу в двигатель, чтобы воспользоваться этим оружием. Ключ к победе над креллами не в том, чтобы засыпать их выстрелами из деструктора. Нужно перехитрить их, превзойти в маневренности, действовать против них единой командой. Креллы – индивидуалисты. В бою они друг друга практически не поддерживают. Вы же будете сражаться традиционными парами ведущий-ведомый. Вам нужно будет исхитриться и пустить в ход ИМИ так, чтобы у вашего напарника появилась возможность сделать выстрел по незащищенному вражескому кораблю. Но при этом вам нужно постоянно быть начеку, ибо применение ИМИ оставляет вас самих уязвимыми до тех пор, пока ваш щит не восстановится.

Внезапно рядом что-то ярко вспыхнуло. ФМ тихо выругалась.

– Извините! – сказала Утро со своим сильным акцентом. – Извините! Извините! – Столько слов я от нее сегодня не слышала за весь день.

– А какой третий вид оружия? – спросил Зараза.

– Энергокопья, – наугад брякнула я. Я встречала этот термин в книгах, но опять же технических характеристик там не было.

– А, так ты знаешь о них, Юла! – сказал Кобб. – Так я и думал. Давай продемонстрируй нам.

– Ну… ладно. А почему я?

– Принцип их действия схож с их младшими братьями, энергошнурами. Что-то мне подсказывает, что ты имеешь опыт обращения с ними.

Откуда он узнал? Я приходила со своим энергошнуром на занятия, потому что без него не могла ни спуститься в пещеру, ни подняться оттуда, но мне казалось, что я хорошо его прячу под длинными рукавами комбинезона.

– Большой палец и мизинец, – сказал Кобб. – Кнопки по бокам сферической капсулы.

Ну ладно. Почему бы и нет. Я толкнула вперед рычаг газа, выдвинулась из строя в сторону парящих крелльских кораблей и выбрала один из них. Пучок проводов, торчащий позади него, болтался в воздухе. Как и у всех кораблей, у него был антиграв стандартного размера, диаметром примерно два метра, который тускло мерцал голубым светом у крелла на брюхе.

Вблизи корабль выглядел еще более зловещим. Он по-прежнему создавал впечатление какой-то незавершенности, хотя на самом деле все у него было на месте. Висящие сзади провода, возможно, оставляли намеренно, а его конструкция просто была совершенно чужеродной. Так что он был вполне завершен, только строили его не люди, а существа, которые мыслили иначе.

Задержав дыхание, я нажала на те кнопки, о которых говорил Кобб. Откуда-то из передней части моего корабля вырвался ярко-красный луч и прицепился к креллу. Как и говорил Кобб, действовало это оружие точно так же, как и энергошнур, только луч был больше и он выстреливал, словно гарпун.

«Ух ты!» – подумала я.

– Энергокопья, – сказал Кобб. – Возможно, вы видели их младших братьев на запястьях у пилотов. Их использовали в инженерной службе старого флота, чтобы заякориваться при работе в невесомости. Один такой откуда-то взялся у Юлы, но я решил не говорить о нем интенданту.

– Спасибо…

– Ты можешь выразить свою благодарность тем, что заткнешься, пока я говорю, – сказал Кобб. – Энергокопья работают как своего рода энергетические лассо, соединяя вас с тем, во что вы его метнули. Вы можете использовать его, чтобы зацепиться за вражеский корабль или где-нибудь на местности.

– На местности? – переспросил Артуро. – Вы имеете в виду приклеиться к земле?

– Это вряд ли, – сказал Кобб.

Небо над нами взорвалось. Я подняла голову и ахнула: с высоты пылающим дождем посыпались обломки. Раскаленный металл и прочий хлам, превратившийся в падающие звезды от трения при вхождении в атмосферу.

Я быстро развернула свой корабль, потом рванула рычаг газа и вернулась в строй. Через несколько минут обломки уже падали вокруг нас; встречались и такие, что светились ярче других. Обломки летели с разной скоростью, и по голубому свечению внутри некоторых из них я поняла, что там сохранились антигравы, которые замедляли падение.

Несколько обломков врезалось в крелльские корабли, разнеся их в пыль.

– Креллы обычно нападают под прикрытием падающих обломков, – сказал Кобб. – Энергокопий у креллов нет, и, хотя в целом они обладают приличной маневренностью, корабль ССН с хорошим пилотом может обойти их. Вы будете часто сталкиваться с ними в потоке падающих обломков. В этих условиях энергокопье – лучшее ваше оружие. Именно поэтому весь ближайший месяц мы будем учиться пользоваться им. Стрелять из деструктора может любой идиот, были бы пальцы. Но чтобы летать среди обломков и делать это своим преимуществом, нужно быть пилотом. Я видел пилотов, которые с помощью энергокопий заставляли крелльские корабли сталкиваться друг с другом, прицепляли их к какому-нибудь обломку или даже выхватывали напарника из-под удара. Вы можете заложить неожиданный вираж, если прицепитесь к большому обломку и развернетесь вокруг него. Вы можете швырять обломки во врага – так можно мгновенно пробить ему щит и прихлопнуть его. Чем опаснее поле боя, тем больше преимуществ оно дает тому пилоту, чье мастерство выше. И когда я с вами закончу, это будете вы.

Мы смотрели на падающие обломки. Пламя отражалось в фонаре моей кабины.

– То есть, – проговорила я, – вы хотите сказать, что, по вашим ожиданиям, к концу обучения мы сможем при помощи крючьев, сделанных из энергии, расплющивать наших врагов пылающими космическими обломками?

– Да.

– Это же… Я… – прошептала я. – В жизни не слыхала ничего прекраснее!

15

Я связала провода в пучок и обмотала их изолентой; работать приходилось при красно-оранжевом свете браслета, во всей пещере царила темнота. «Ну вот», – подумала я, отступив и вытерев лоб. За последние несколько недель я исхитрилась найти работающий генератор в старом водонагревателе на фабрике по переработке отходов в Огненной. У меня там был один знакомый, и за крысиное мясо он согласился смотреть в другую сторону, пока я буду мародерствовать.

Кроме того, я забрала кое-какие припасы из своих нычек за пределами Огненной. Сделала себе новое гарпунное ружье и обустроила кухню с настоящей электроплиткой, дегидратором и приправами. А еще зашла домой и забрала Рудомета, моего старого плюшевого медведя. Из него получилась отличная подушка. Приятно было повидать мать и Бабулю, но я, конечно, не стала им рассказывать, что живу в пещере.

– Ну? – спросила я Мегаслизню-самоходку. – Как думаешь, получится?

Маленький желто-синий пещерный слизень восседал на камушке поблизости.

– Получится? – просвистела в ответ Мегаслизня.

Она могла подражать разным звукам, но они всегда напоминали свист флейты. Я была совершенно уверена, что она просто повторяет за мной. Не знаю, почему я решила, что она женского рода. Слизни, они ведь, кажется, гермафродиты, да?

– Получится! – повторила Мегаслизня, и я невольно восприняла это как добрый знак.

Я щелкнула выключателем генератора, надеясь, что сляпанная мною на скорую руку проводка выдержит. Индикаторная панель на боку старого корабля замигала, и из кабины послышался странный звук. Я кинулась туда и вскарабкалась по ящику, который приспособила под лестницу.

Звук исходил от панели управления – низкий, какой-то промышленный. Вибрация металла? Я немного послушала, и тональность изменилась.

– Что это еще такое? – спросила я у Мегаслизни, взглянув вправо – она обнаружилась там, как я и ожидала. Она умела передвигаться очень быстро, когда хотела, но, кажется, не любила это делать у меня на глазах.

Мегаслизня наклонила голову в одну сторону, в другую. Потом встряхнула гребнем на спине и скопировала этот звук.

– Смотри, какой тусклый тут свет. – Я постучала по панели управления. – Генератор слишком слабый. Здесь нужен генератор от корабля или целого здания, а не от водонагревателя. – Я выключила матрицу и посмотрела на часы у себя на браслете. – Присмотри тут за этой штукой, пока меня не будет.

– Не будет! – сказала Мегаслизня.

– И нечего так радоваться по этому поводу. – Я быстро переоделась и, прежде чем уйти, еще раз взглянула на корабль. «Мне же не под силу починить его. Так чего я вообще пытаюсь это сделать?»

Я вздохнула, зацепилась энергошнуром за камень, запустила его вверх – так, что он врезался в камень рядом с выходом, – и полезла через трещину наверх, на учебу.

Часа через полтора я поправила шлем – он почему-то начал натирать голову, – снова вернулась к панели управления и пронеслась мимо здоровенного парящего обломка. В реальности он бы падал, объятый пламенем, но в голограмме Кобб подвесил его в воздухе, чтобы мы потренировались.

У меня очень неплохо получалось проскакивать между обломками, хотя я не была уверена, сохранится ли этот навык, когда они – ну, вы понимаете – полетят с неба, со всей их разрушительной силой. Ну да ладно, не всё сразу.

Я метнула энергокопье – оно вылетело из турели, расположенной на брюхе корабля. Светящаяся красно-оранжевая полоса энергии вонзилась в здоровенный обломок космического хлама.

– Ха! – воскликнула я. – Смотрите все! Я попала!

Однако после того, как я пролетела мимо этого обломка, энергокопье натянулось, и инерция заставила меня развернуться. Мой корабль завертелся вокруг собственной оси, когда мгновенно сработал гравиком, и врезался в другой парящий обломок.

Когда я была помладше, мы играли в одну игру – там мячик привязывали веревочкой к длинной палке. При ударе по мячику он закручивался вокруг палки. Вот и с энергокопьями происходило что-то подобное, только в этой игре палкой были обломки, а мячиком – я сама.

Голограмма почернела, обозначая мою смерть, и в наушниках послышался вздох Кобба.

– Слушайте, но я, во всяком случае, попала на этот раз! – сказала я.

– Поздравляю, – ответил он, – ты умерла с чувством морального удовлетворения. Я уверен, что твоя мать будет очень гордиться, когда ей пришлют твой оплавленный значок.

Я обиженно фыркнула, выпрямилась и высунулась из кабины, чтобы посмотреть на Кобба. Он расхаживал по середине комнаты и говорил в рацию, связываясь с нами через шлемы, хотя в реальности мы все сидели рядом.

Десять учебных кабин образовывали круг, а в его центре стоял еще один проектор – он создавал уменьшенное изображение того, что с нами происходило. Восемь маленьких голографических корабликов летали вокруг Кобба, а он наблюдал за нами, словно некое божество.

Бим врезался в обломок рядом с головой Кобба, и град обломков создал впечатление, будто нашего инструктора внезапно посетила грандиозная идея. Возможно, он осознал, что многие из нас ни на что не годятся.

– Бим, подкрути дистанционные датчики! – распорядился Кобб. – Как тебя угораздило не заметить эту глыбу?

Бим встал из голограммы, сдернул шлем и пригладил иссиня-черные волосы. Вид у него был раздосадованный.

Мой корабль снова возник на краю поля боя, и я нырнула обратно в кабину. Утро зависла на месте и смотрела, как остальные проскакивают между металлическими глыбами. Примерно так Бабуля описывала пояс астероидов, только тут, конечно, дело происходило в атмосфере, а не в космосе. Обычно мы сталкивались с креллами на высоте от десяти до сорока тысяч футов.

Рядом с нами возник корабль Бима, но самого Бима в нем не было.

– Утро! – сказал Кобб. – Не робей, кадет! Вперед! Давай запусти столько, тьма их, лучей, чтобы у тебя ладони горели!

Утро нерешительно влетела в поле обломков.

Я снова поправила шлем; сегодня он меня просто достал. Возможно, мне был нужен перерыв. Я выключила голограмму и встала с кресла, чтобы потянуться. Кобб наблюдал, как Зараза с Недом в паре выполняют заход на цель. Я положила шлем на кресло и подошла к голограмме Утра.

Я заглянула внутрь. Моя голова словно бы возникла посреди ее кабины. Утро сидела, вся напрягшись, лицо с татуировками было предельно серьезно. Она заметила меня и быстро отключила шлем.

– Эй, – тихо сказала я, – как дела?

Утро кивнула в сторону Кобба.

– Ладони разве горят? – так же тихо спросила она со своим сильным акцентом.

– Ну, это когда быстро проведешь ладонью по чему-нибудь, становится больно. Как будто ссадила кожу о ковер или о веревку. Он просто хочет, чтобы ты потренировалась обращаться с энергокопьем.

– А-а!.. – Утро постучала по панели управления. – Что он говорить раньше? Про дис… дистанционные?..

– Мы можем регулировать дистанционные датчики, – негромко пояснила я и показала ей на переключатель. – Вот этим можно увеличить диапазон датчика. Поняла?

– Ага. Да. Поняла. – Она благодарно улыбнулась.

Я показала ей поднятый большой палец и вылезла из ее голограммы. Кобб, как я успела заметить, посмотрел на меня вроде бы даже с одобрением, но тут же отвернулся и заорал на Биту, которая пыталась подбить ФМ поспорить с ней на десерт о результате следующего вылета.

Возможно, Коббу и стоило изъясняться получше, но ведь Утро, казалось, понимала большую часть заданий. Просто она смущалась, когда чего-то не улавливала, так что я понемногу присматривала за ней.

Я уселась на свое место и пощупала шлем изнутри. Да что же там так мешает-то? Что это еще за выступы? Изнутри по диаметру шлема тянулись круглые выступы, размером с шайбочку покрупнее, и у каждого в центре имелся небольшой металлический участок, торчащий сквозь подкладку. Неужели они тут были раньше?

– Проблемы, кадет? – спросил Кобб.

Я вздрогнула, не заметив, как он подошел к моей кабине.

– Что-то не так с моим шлемом, сэр.

– Все с ним так, кадет.

– Нет, посмотрите. Пощупайте вот тут. Здесь какие-то…