Обет молчания Ильин Андрей

– Вечером, вечером.

– Хорошо, вечером.

– Эй, а фрукты?

– Ай, забыл, совсем забыл! Сейчас на базар схожу, самые лучшие фрукты тебе выберу. Подожди минутку.

Вечером разговор был другой. Был деловой: сколько, когда, почем?.. Но всё равно как на базаре.

– Это дорого. Скинуть бы надо.

– Какой скинуть, себе в убыток торгую. Цена хорошая, никто такой не предложит. Это же не кунжут.

– Именно потому, что не кунжут. За такую цену возьму половину.

– Ай, зачем так говорить? Зачем половину – бери всё! Такой хороший товар. Бери – не пожалеешь. Другому продашь дороже – хороший навар получишь, меня благодарить будешь!

– Не пойдет.

– Ну, ладно, пять процентов сброшу. Совсем себе в убыток. Хлеб купить будет не на что. Но раз такой хороший человек…

– Всё равно дорого! За половину цена хорошая. За всю партию – дорого.

– Как можешь говорить такое?! Дорого! Разве это дорого? Это бесплатно! Иди, спроси, узнай, тебе скажут! Дешевле никто не предложит, только я… Ну, хорошо, еще два процента. Больше не могу. Аллахом клянусь! Последняя цена! Не хочешь брать – уходи. Я тебя не знаю, ты меня не знаешь.

– Ладно, согласен. Когда будет товар?

– Вначале аванс.

– Мы так не договаривались.

– Без аванса нельзя. Товар особый – брать, грузить, везти… Опасно. Я привезу, ты скажешь – не надо. Мне обратно везти, рисковать, людям платить, взятки платить! Без аванса сделки нет.

– Хорошо, сколько?

– Полцены. С другого бы две трети запросил. Но ты хороший человек, тебе я верю. Пятьдесят процентов, и через три дня товар у тебя. Вторая половина, когда товар забирать будешь.

– А если ты обманешь?

– Зачем так сказал? В нашем бизнесе обманывать нельзя. В нашем бизнесе головы за обман режут! Через три дня получай что надо.

– Ладно.

– Когда аванс?

– Завтра. В это же время.

На том и порешили… Ночью был разбор полетов. Два человека сидели друг перед другом. Один – в карнавальной, из папье-маше, маске какого-то героя из фильмов ужасов.

– Слушай, зачем маска? Смотреть страшно! Зачем лицо прячешь? Мне верить надо, я никому про тебя говорить не буду, Аллахом клянусь! Зачем этот страшный монстр? Прошлый раз урод был, а этот еще хуже. Плохо говорить так, смотреть неприятно.

– Ничего, привыкнешь. Мне лицо светить ни к чему. Ты меня теперь увидишь, а потом где-нибудь случайно встретишь, узнаешь… Зачем? Мне спокойнее, тебе спокойнее. Меньше знаешь – дольше торгуешь. Я теперь сделку завершу и на покой. Не нравится – не смотри, так говори. Говори, говори.

– Что говорить?

– Как сделка прошла.

– Нормально. За полтора процента сторговался.

– Мы договаривались на один.

– На один никто не согласен. Клянусь! За один процент никто говорить не хотел, хотели за три, я на полутора сторговался. Хорошо торговался! Если бы не торговался, три было.

Ну, полтора так полтора. На то и Восток, чтобы к каждой ладошке прилипало.

– Когда следующая встреча?

– Завтра. Я аванс должен отдать. Шестьдесят процентов.

– Мы же говорили про пятьдесят.

– На пятьдесят он не согласился. Восемьдесят просил, но я…

– Ладно, когда встретишься с продавцом, предложишь ему товар…

– Но мы же покупаем!

– Кто что-то покупает, то же самое может продавать. Это торговля. То, что есть у него, нет у меня. Что есть у меня – нет у него. Предложишь ему вот это…  – Собеседник в маске протянул несколько листков.  – Вот цена. А это – крайняя цена. Если выторгуешь сверху, получишь процент. Не смотри, цена хорошая. Ниже рынка.

Второй собеседник быстро и хищно просмотрел прайс. Хороший прайс, с совсем низкими ценами. Большой навар может быть.

– Откуда такой товар берешь?

– А зачем тебе знать? Где беру, там его уже нет. У меня – есть. Если найдешь еще покупателя – будет хорошо. Тебе хорошо, мне хорошо. Будет торговля на повышение. Только покупатель должен быть серьезный, я в розницу не торгую.

– Я знаю.

– А раз знаешь – ступай. Когда и где встретимся в следующий раз – сообщу особо. Да, и еще – если кому-то обо мне лишнего расскажешь или двойную игру поведешь – будет плохо. Тебе будет плохо, семье твоей, родственникам… Всем – плохо! Товар у нас особый, правила жестокие. Сам должен понимать. Понимаешь?

– Понимаю.

– Ну, тогда иди. Про этот адрес забудь. Здесь меня уже не будет.

На том собеседники и разошлись. В разные стороны. Через два часа состоялась еще одна встреча. С еще одним посредником. И такой же, как под копирку, разговор:

Сколько… Когда… Почем… И прайс с очень низкими ценами. И специфическим товаром.

– Здравствуй, Сайфуттдин. Как твоя семья, как родители, как дети, родственники?

– Спасибо хорошо. А твоя семья, Джавад?

– Слава Аллаху, все живы и здоровы.

– Садись к столу, ешь, пей…

Ну, такие уж правила на Востоке, если друг пришел. Даже если не друг… Даже если враг, которого надо убить. Но… лишь после обмена любезностями.

– Как ваши дела?

– Спасибо, хорошо…

А будет еще лучше, потому что: кейс, доллары пачками, аванс без расписок и документов, потому что такой товар. На доверии. Но если что не так – из-под земли достанут и тебя, и всех твоих родичей до третьего колена. Потому что это не финики…

– Товар будет через два дня. Куда везти?

– Сюда.  – Покупатель ткнул в раскрытую карту.

Места были глухие, пустынные.

– Привезете товар сюда, оставите в машинах. Ключи сунете под коврик.

– А деньги?

– На месте. Я буду вас там ждать.

Машины к товару были подарком от фирмы. Машины в этой сделке в счет не шли.

– И вот что еще – прайс.

Продавец удивленно взглянул на покупателя.

– Но вы покупаете,  – сказал он.

– Тот, кто покупает, может и продавать,  – повторил покупатель понравившуюся ему фразу.  – Товар один.

Это верно. Продавец развернул прайс. Быстро просмотрел, и глазки у него заблестели, хотя виду не показал, оставшись внешне равнодушным.

– Товар в наличии?

– Под заказ. Срок исполнения – десять дней.

– Количество?

– Не ограничено.

– Образцы?

– Хоть завтра. По одному изделию из каждой позиции.

Это было интересно. Чертовски интересно! Но и опасно.

На рынке оружия любой новый продавец вызывает подозрение. Сложный это рынок, кто в нем только не путается, начиная от кладовщиков армейских складов и арсеналов, заканчивая министерствами обороны сверхдержав. Опасный рынок. Но и выгодный, сулящий быстрые сверхдоходы. Уж больно ходовой товар в нынешнем неспокойном мире. Горячий товар, который расходится, как попкорн перед киносеансом. Очень интересно… Такие цены! Откуда взялись такие цены?

– Чей товар?

– Не мой.

Ну, это понятно, что не его. И что покупает не для себя. У этого столько денег нет. Этот не более чем посредник. Хоть и крупный, но всё равно посредник.

– Как ты на него вышел?

– Не я, он на меня.

– Серьезный продавец?

– Но он же покупает…

Это верно, покупает, то есть деньги у него есть. А раз есть живые деньги, значит, он может позволить себе покупать, сбрасывая цену. Только быстрые сделки сулят выгоду. Опять-таки из-за специфики товара. Кто-то что-то где-то украл и стремясь побыстрее сбыть опасный товар, из-за которого можно на всю жизнь сесть за решетку, готов уступить его за треть цены. Если, конечно, деньги сразу. Схватил деньги и успел сбежать, спрятаться, обрубив все концы. А если долго торговаться, то можно и не успеть…

Такое объяснение, потому что другие хуже. Другие подразумевают участие в них спецслужб, которые сбрасывают в нужные регионы, полезным людям оружие, чтобы стимулировать межнациональные и межрелигиозные распри. Когда у людей появляется оружие, они становятся более агрессивны. Оружие всегда провоцирует драки, потому что жжет ладони. Если бы у потенциальных врагов в арсенале были одни только столовые ножи, то все войны свелись бы к банальной, стенка на стенку, поножовщине, которая легко сводится на нет одним-единственным приехавшим на место происшествия полицейским патрулем, вооруженным скорострельными автоматами. А вот когда у враждующих толп появляется огнестрельное оружие, тогда остановить их становится затруднительно. Тогда и цены понятны.

Государство может позволить себе демпинг. Государство может позволить себе раздавать оружие даже бесплатно, вычищая арсеналы и избавляясь от устаревшей техники, одновременно стимулируя на интересных им территориях вооруженные конфликты. Но раздавать оружие бесплатно – опасно, можно нарваться на международный скандал. А вот сбрасывать вооружение через посредников по бросовым ценам – это практикуется, потому что за руку не поймать. Всегда можно изобразить воровство с армейских складов, посадив для доказательства пару-тройку «проворовавшихся» офицеров. Такая практика.

И если это так, то это плохо. Но и хорошо.

Спецслужбы редко лезут в цепочку продаж, им главное – направить товар туда, куда надо. Опасность грозит лишь тем, кто общается с ними лично, кто знает то, что знать опасно. Нижние звенья видят лишь «товар», не ведая о том, откуда он пришел.

Значит, можно рискнуть. Хочется рискнуть! Уж больно цены хороши! Ну, просто…

– Хорошо, я посмотрю, проработаю прайс. И скажу свой ответ.

– Когда?

– Не теперь, после сделки. Всё после сделки…

– Передай моё почтение своим родителям… своей жене… своим родственникам…

По пустыне шли армейские грузовики, крытые брезентом, с армейскими номерами. В кабинах сидели люди в форме и при оружии.

Грузовики шли по трассе, останавливаясь на полицейских постах, водители предъявляли какие-то документы, передавали полицейским что-то из рук в руки и двигались дальше.

Всё дальше и дальше…

В полусотне километров от ближайшей населёнки колонна свернула с асфальта. Какое-то время ехали по плохонаезженной грунтовой колее, а после и вовсе съехали на целину. Скаты для большей проходимости подспустили и пошли топтать песок, пробуксовывая на барханах.

Приехали. Встали перед огромными, глубиной в несколько метров ямами, края которых были закреплены мелкоячеистой сеткой.

– Съезжай!

Грузовики съехали в ямы.

Водители заглушили моторы, вылезли из кабин, открыли капоты, сбросили аккумуляторы, заткнули щели тряпками, выбрались наверх.

– Начинай!

Ямы споро накрыли сверху досками и закрыли брезентом. Поверх брезента нагребли полуметровый слой песка, набросали какие-то ветки. Так, чтобы ни сверху, ни сбоку ничего нельзя было заметить. Колею, оставленную грузовиками, заровняли, присыпали песком и подмели.

– Всё, уходим…

Пропали грузовики, со всем своим содержимым, словно их и не было! Пустыня кругом, на сотни километров одна только пустыня. И могут стоять те грузовики под слоем песка в сухости хоть сто лет, и ничего с ними не сделается. Вернутся люди, сбросят песок, разберут крышу, подсоединят аккумуляторы, крутнут ключи в замках зажигания – поехали. И сколько таких схронов в той пустыне находится, и что в них таится – одному только Аллаху ведомо!

Сделка оказалась удачной, хотя принесла большие убытки. Вернее, один сплошной убыток, потому что оружие не пошло в реализацию, оружие «ушло» в песок.

Но всё равно сделка была очень успешной, потому что вывела на продавцов, которые могли стать покупателями. Должны были стать покупателями, потому что прайс…

Прайс был замечательный, процентов на сорок ниже средних цен. И ниже даже самых низких цен. Правда, этот, заявленный в прайсе, товар еще нужно будет где-то купить. По большим ценам. Ну, такая уж коммерция…

– Что они берут?

– Вот эти позиции.

Хороший подбор. Замечательный подбор. Тот, который нужен!

– Есть еще покупатели. Вот на эти и эти изделия.

Это менее интересно. Не тот ассортимент. Полевой ассортимент. Но отказывать им – значит вызывать подозрения. Придется продавать.

– Хорошо. По этим изделиям срок поставки нужно увеличить втрое.

– Сделаю.

– Тогда до свидания… Ах, да… И передайте мое почтение своим родителям…

Человек снял маску и вышел на улицу. Поехал в аэропорт, сел в самолет и улетел в соседнюю страну. Там вышел на интересующий его адрес таких же, как он, торговцев тем же самым товаром.

– Мне нужны следующие позиции… Срочно нужны. За ценой не постою. Сможете? Или мне обратиться к кому-нибудь другому?

Когда за ценой не стоят, находится всё и быстро.

– Если срочно, будет на четверть дороже.

– Согласен.

– Срок поставки?

– Через пять дней.

– Через три. И пусть будет дороже на треть.

– Попробую…

На этом деньги кончились. Совсем. Торговать оружием – это точно не изюмом, тут капиталы на первичные закупки должны быть очень солидные. И где их взять? Нет, конечно, можно действовать по отработанной еще в первой Учебке схеме – потереться в очередях в банках, у обменников, на вокзалах, в толпах:

– Пардон, еще раз пардон…

Наступить на ножку, да посильнее, отвлечь внимание причиненной болью, взмахнуть перед лицом правой рукой, а левой выдернуть из кармана кошелек.

– Извините Христа ради. Как неловко получилось.

Хотя на самом деле очень ловко!

И сколько таких кошельков за день можно надергать? Десятка два-три точно. И сколько в них будет денег? Ну, если работать в банках или дорогих магазинах, то евро по пятьсот в них будет точно. Итого тысяч пятнадцать в день. Неплохо для рядового партизана-подпольщика, которому понадобилась наличность, чтобы полицая подкупить… Но для настоящего дела… Четыреста тысяч евро в месяц… Это долго и очень рискованно. Обкрадывая несколько сотен клиентов, можно и попасться, потому что риски множатся.

Нет, не вариант.

Хитромудрые схемы, вроде создания финансовых пирамид или получения больших кредитов, работают стопроцентно, но требуют времени. Тем более что работают они на родине, а здесь, за кордоном – не факт. Здесь всё не так.

Где же взять денег? Сразу и много? Где их вообще берут, если надо много? Берут там, где их есть много. А где их много? Где больше всего? Больше всего – в банках.

В банках… В принципе, можно. Но к банку с кондачка не подступишься, там сигнализация, бронированные комнаты, охрана… Требуется долгая и тщательная подготовка и знание психологии персонала. Это обязательно! Психология наших банкиров и охранников понятна. А иностранных?

Нет, банки отпадают.

Где еще бродят большие деньги? Ну, или ездят… Ездят между отделениями банков, большими предприятиями, магазинами. Точнее, их возят инкассаторские машины. В них денег в достатке – целые мешки, и все в одном месте. Если их собирать по магазинам и филиалам банков самому – запаришься, а тут их за тебя уже собрали и сложили. Нужно их только взять.

Как взять?

В России можно силой – бабахнуть из гранатомета в заднюю часть автомобиля, чтобы лишний грех на душу не брать, бросить внутрь пару светошумовых гранат и, переступая через оглушенных охранников, выгрести деньги. Так может, съездить за деньгами домой? Правда, брать придется рубли, потом их менять на доллары, потом перетаскивать через границу. Всё это, конечно, не трудно, но требует лишних усилий и времени. И потребует участия цепочки посредников, а это плохо.

Хорошо бы эти деньги взять в Европе. И взять самому. Причем сразу в валюте, чтобы по обменникам не бегать. Хорошо бы… Но палить из гранатомета где-нибудь в центре Парижа… Как-то это не цивилизованно.

А как тогда? Как можно без шума и, желательно, пыли остановить, быстро вскрыть и очистить бронированную инкассаторскую машину, при этом по возможности обойдясь без жертв? Как?

Ну, остановить, допустим, можно. Организовать небольшое ДТП, угнав подходящий грузовичок и въехав им в инкассаторский фургон. Но вылезут ли в этом случае инкассаторы? Откроют ли они дверь?

Почти наверняка, что нет, потому что инструкция. Не имеют они права покидать машину и перевозимые в ней ценности ни при каких обстоятельствах. Более того, в инкассаторских броневиках при любом ударе двери автоматически блокируются, так что попасть в нее будет невозможно. То есть остановить машину можно, а попасть внутрь – нет.

Стоп… Вот эта фраза «ни при каких обстоятельствах»… Ни при каких?

Выходит, что при вооруженном нападении инкассаторы обречены? Или при пожаре? Или при наводнении? Или при падении в реку, если двери блокируются… Упали в реку и выплыть нельзя – идите ко дну вместе с мешками? У нас – да, у нас понятно. У нас деньги важнее жизни. Но в Европе?

Вот она, психология, которая должна учитываться при планировании операций, которая бывает первичнее всех прочих факторов! Психология! Человеческая! А здесь – европейская.

И если европейская, а не наша, домотканая, то как-то не верится, что банкиры возьмут на себя ответственность за жизнь охранников. Не верится в наглухо закрытые двери, обрекающие на смерть законопослушных граждан развитых еврогосударств. Дудки! Там же демократия, сострадание и прочие пережитки развитого капитализма. Там жизнь ценнее «бабок». Вот она – узкость! Вот она – щель, через которую можно попытаться протиснуться.

Да и сами инкассаторы ни хрена не согласятся на работу, где их в случае опасности запрут как крыс в мышеловке. Не подпишут они такой трудовой договор. Да им такой и не предложат! Лучше единовременно пару миллионов потерять, чем потом всю жизнь потерпевшим охранникам или их семьям пенсии и компенсации выплачивать и сверх того судебные издержки. Дороже выйдет!

Отсюда вывод – не будут их инкассаторы сидеть в фургоне в случае угрозы для жизни. Нет – не будут! И сопротивляться до последнего патрона – не будут. Изнежены они там. Не бойцы. Вот отсюда и надобно плясать!

Итак – ДТП, вскрытие фургона… А чем его вскрыть? Толовой шашкой? Громко будет, и результат не гарантирован. Автогеном или болгаркой? Это без премудростей, но долго. И если еще получится.

Охранники там, может быть, и так себе, а вот технику они делают на совесть. Броня и сигнализация сработает в ту же секунду, передав на пульт сигнал тревоги и на всё про всё, до приезда полиции, останутся считанные минуты.

Нет, не успеть, если автогеном… Как же вскрыть тот фургон?

Стоп? А почему его нужно обязательно вскрывать? Что это за стереотип такой – вскрывать? Зачем обязательно бомбочки, автогены и ломы, когда есть наука психология!

Пси-хо-ло-гия! Их. Не наша!

Зачем вскрывать? Надо поставить вопрос иначе – как сделать так, чтобы они сами открыли двери? Без применения техники. В каком случае они откроют двери? В случае угрозы для их жизни! Но тогда угроза должна исходить изнутри, потому что если снаружи, то все строго наоборот – они закроют все двери и будут себе сидеть под защитой бронированного корпуса, пока подмога не подоспеет.

А что может угрожать им внутри?

Драка друг с другом с применением огнестрельного оружия? Как-то не верится. И с чего бы вдруг? Что еще? Пожар? Пожар – да. Пожар – это повод вскрыть двери. Сгореть заживо никто не захочет. Выскочат за милую душу, про деньги забыв.

Но как внутри бронированного фургона, куда нет доступа, устроить пожар? Да еще такой, чтобы его нельзя было загасить с помощью огнетушителя? Огнетушитель там, конечно, есть. И наверняка не один. Как устроить пожар?

А если не пожар? Если что-то другое? Что еще может напугать охранников так, чтобы заставить выскочить наружу?

Если от противного? Если от противного, то вода! Как сусликов из норки «выливают»… Так и их.

Допустим, упала машина в реку и в фургоне стала прибывать забортная водичка. Все выше и выше. Вначале по колено, потом по пояс, а потом под горлышко. Ну и что, будут они продолжать сидеть взаперти? Конечно, нет! Выпрыгнут еще в самом начале, как только под ногами зажурчит. Знаем мы этих западных ребят.

Вопрос, как эту машину в воду загнать, как не утопить, на нужной глубине удержав, и как выпрыгнувших охранников нейтрализовать?

Нет, не проходит. Не связывается!

И всё же в этом что-то есть! Что-то такое, что может решить проблему…

А почему вода? Почему обязательно вода? Зачем эти падения в реку и прочие кинематографические эффекты? Пусть будет не вода. Пусть будет, к примеру, газ! Ведь в салон может поступать и заполнять его не только вода, но и газ, которым дышать нельзя. Газ! Почему бы и нет!

Итак, в салон стал прибывать газ, охранники начали задыхаться и… ринулись наружу подышать свежим воздухом. И дверцы распахнулись. И машина не утонула. И отяжелевшие деньги не придется тащить из воды, а после сушить… И с охранниками не надо будет воевать, потому как они будут в полубессознательном состоянии. То есть решатся все проблемы. Все и разом!

Газ! Именно он!

Вопрос, как его запустить внутрь? Опять сверлить-пилить-ковырять бронированный корпус? Нет, ерунда!

Заранее сунуть туда баллон и привести его в действие радиосигналом? Мысль хорошая, но как его туда засунуть? Это еще надо умудриться.

Стоп… Поставим вопрос по-другому: а чем они в машине дышат? Ну, ясно – воздухом, чем же еще. А воздух как в салон поступает, они ведь окон не открывают? Нет у них окон.

Выходит, через систему вентиляции и кондиционирования, потому что без кондиционера в бронированной машине от жары сдохнешь.

А западный работник дохнуть от жары не может и даже не должен испытывать дискомфорт от повышения температуры. У них с этим строго. Значит, кондишн. Через него поступает воздух с улицы. И, следовательно, через него же… Конечно, не всё так просто, потому что могут быть фильтры, газоанализаторы и прочая ерунда, но это уже детали. Всего лишь детали… Есть главное – решение, которое основывается на знании… человеческой психологии, посредством которой можно попасть куда угодно, даже туда, куда никакими техническими средствами! Замки открывают не только ключи, но и люди.

В первую очередь – люди. Сами – открывают!

– Вот этот синенький фургончик с каким пробегом?

– Сто сорок тысяч.

– С книжкой?

– Обижаете. Он каждые десять тысяч километров техосмотр проходил, ремонт, профилактику. Здесь с этим строго.

Отличная машина. В прекрасном состоянии. Еще сто тысяч легко пройдет.

– А что это она на вид какая-то тяжелая? И шины мощные?

– Так она же бронированная. Видите на бортах рекламу банка? Вы что думаете, они деньги на простой возили? Так что если вы влетите в кого-то или в вас кто-то, то они всмятку, а вам хоть бы что! Царапина на борту, закрасите, и все дела! Берите, не пожалеете!

– Так у нее что, окна не открываются?

– Окна – нет. Это же броневик.

– А как же тогда? Там ведь жарко будет.

– Ну что вы, в машине прекрасная система кондиционирования, самая современная. В любую жару Антарктиду можно устроить.

– Хорошо, беру…

И точно, система кондиционирования очень приличная, хотя и не простая. Но если ее разобрать, рассмотреть, пощупать, прикинуть, усовершенствовать…

Хорошая машина. И вентиляция что надо.

Именно то, что надо!

Из пункта А в пункт Б выехала машина. Бронированная. Банковская. И не пустая. В пункте Б она завершала кольцевой маршрут по филиалам, из которых забрала дневную выручку, и поехала в банк.

В машине сидели трое инкассаторов, вооруженных «глоками». Автоматов у них не было. Зачем им автоматы, если последнее нападение на инкассаторов в этой стране было в одна тысяча девятьсот семидесятом году, и то смешное? В этих благополучных европейских странах деньги охраняют не вооруженные охранники, а сложившийся за века уклад жизни, основанный на законопослушании населения и их социальном благополучии. Кто здесь станет грабить банки, когда те и так деньги гражданам в виде кредитов раздают, под полпроцента, на сто лет, с возможной рассрочкой еще на полстолетия, а если не отдашь, то как-нибудь простят.

Ну, какие тут автоматы… На это и расчет.

Машина выехала из пункта А в пункт Б, но до пункта Б не доехала, потому что во время последней остановки, когда машина стояла возле филиала банка, к ней почти вплотную притёрся торговый фургон. В центре старинных городов очень мало парковочных мест.

И тут в урне, стоящей поблизости, что-то взорвалось и задымило. Хулиганы встречаются не только у нас, но и в отдельных благополучных странах. В урне что-то стало громко постреливать, и серый дым быстро заполнил узкую улицу. Прохожие остановились, стали звонить в пожарную часть и опасливо посматривать в ту сторону, откуда поднимался дым. Смотреть стало затруднительно, так всё затянуло. Да и не следовало им в ту сторону смотреть, а лучше бы в другую. Они бы увидели, как на крышу торгового фургона выбрался человек, перегнулся, вытянулся, что-то положил на крышу инкассаторской машины и скрылся. И никто ничего не заметил по причине сильного задымления. К тому же образовалось дармовое зрелище в виде горящей синим пламенем урны. Ведь если хочешь кого-нибудь обокрасть, то надо отвлечь внимание потерпевшего, например наступив ему на ногу или толкнув.

Или… запалив дымовуху.

Дым быстро осел, так что когда приехала пожарная машина, тушить уже было нечего. Собравшиеся посмотрели, повозмущались и разошлись.

А инкассаторская машина поехала в пункт Б.

Но на небольшой узкой дороге, за несколько километров до выезда на автобан, случилось что-то непонятное. На крыше послышалось шипение, и не очень заметная, но плотная струя бесцветного газа расползлась облаком и, сбиваемая встречным ветром, потянулась в сторону воздухозаборников кондиционера и стала втягиваться в них, засасываемая вентиляторами. Газ проник в салон. Инкассаторы начали кашлять. Всё больше и больше. И водитель стал кашлять и, чтобы не создавать опасной дорожной ситуации, свернул на обочину и остановился.

Дым покрыл крышу плотным облаком, и концентрация газа выросла. В машине все стали задыхаться. Из глаз полились слезы. Всё происходило очень быстро. Водитель и охранники поняли, что сейчас задохнутся, и дальше действовали, сообразуясь с инстинктом самосохранения, а не служебными инструкциями.

Они открыли двери, выскочили наружу, повалились на землю, хватаясь руками за горло, а не за пистолеты, и стали кататься и хрипеть.