Люби меня полностью Невеличка Ася

Он развернул лист мне, и я застонал, увидев на распечатке знакомого садиста-Егора. Еще недавно облизывался на мою козявку, когда та накручивала у шеста. Ну еще бы он не выкупил её! Без документов, анонимно, получить свежую девочку, не в Теме.

Сука! Гандон! Мразь… Достану — убью!

Легче всего оказалось найти его телефон, но звонок он не принял. Последующие просто сбросил. И под конец от него пришло смс:

«Буду в Клубе завтра в девять вечера».

И ниже название Клуба. Тематического.

Завтра? До завтра от Лины может ничего не остаться!

Меня трясло. Я настойчиво звонил, писал сообщения, но чертов садист отключил телефон и ни одно сообщение до него не дошло.

— Как мне его еще достать? — я нервничал, Олег Мезуров пожал плечами:

— Я таких услуг не оказываю, извини.

Костя смотрел на меня в ожидании решений. А их не было. Я развел руки:

— Прости, Кость. Могу пробить телефон через Пашу, мы найдем адрес, но я уверен, он держит Полину на запасной квартире.

— Запасной? Ты вроде говорил, что у тебя их тоже две?

— Две.

— Одна тоже «запасная»?

— Кость не лезь в то, чего не понимаешь…

— Я шкуру с тебя сдеру, понял, зятек?

И тут я сдулся. Это был просто убойный день. Меня просто согнуло от бессилия в отношении Егора и в дополнение, Косте придется объяснять не только мои отношения с его дочерью, но и с Темой.

Я прошел к столу мимо Мезурова, налил целый бокал коньяка и влил в себя. Костя тут же перехватил пустой, налил себе и крякнул, оценив крепость.

— Э-э… Раз уж я выделил вам парней — они же и отвезут и машины отгонят, куда скажете. Только скажите до того, как надерётесь. А я откланиваюсь. Дом, семья, знаете ли…

Мезуров ушел, а мы с Костяном влили в себя еще по бокалу.

— Вытащим Польку — сразу делаешь ей предложение. Понял?

— Уже сделал.

— Да? — Костя оторопел. — И как она? Не против?

— Согласилась.

— Хваткая девчонка.

— А ты не против?

— Выйти за тебя замуж? Ну уж нет! Пошел ты нахер!

Мы помолчали, пока Костя снова не вернулся к вопросу:

— Я… А чего я? Ты за дурака то меня не держи. Мозги компостировать Полька стала еще с Нового года. И подарочки твои лучше всех, и ты самый красивый, и самый смелый, и самый мужественный, и самый умный… Твою мать, у меня даже комплексы начались. Но я подумал, что если бы ты и Полька…

— Когда ты подумал? — напрягся я.

— Весной уже. После дня рождения. Она тогда чуть не зачморила себя голодом, а потом к тебе сбежала…

Значит, после наказания, когда сознательно хотела отказаться от меня и влюбленности.

— Вот тогда подумал, что если бы у вас чего вышло, я был бы спокоен. Помнишь, говорил тебе, пристроить бы её к кому понадежнее? А надежнее тебя я никого не знаю.

— Так это был намёк?

— Это было предложение, Сань. А потом я стал замечать другие странности…

— Какие? Вроде мы не палились особо.

— Ну да, только постоянно в гляделки играли, и ты спускался со второго этажа с расцарапанной грудью, а Полька с блаженной улыбкой кошки, нализавшейся сливок. Опять же, странный обеспеченный парень, а марка сигарет совпадает. В общем, я только следил, чтобы всё это увлечение не закончилось очередными слезами дочери и твоим уходом от ответственности. Поэтому женишься на ней, если она не передумает.

— Кость, тебя действительно не смущает, что я и Лина… Что мы…

— До хрена меня что смущает, но я знаю свою дочь. Если Полька вбила себе в голову получить тебя, то ей даже ты не помешаешь. А я ей помогу, если вздумаешь мешать.

— Чего-то я думал, что с тестем найду общий язык без проблем, — съязвил я, покачнувшись от выпитого коньяка.

— Много у тебя чего общего с ним будет. С тещей моей познакомлю. Чудесная женщина! А главное, я теперь на растерзание им не один буду. Понял, на что подписался?

Я хлопнул будущего тестя по плечу и махнул рукой парням.

— Домой, ребят. А завтра в восемь в Клубе. Адрес запиши.

Вряд ли бы мы уснули, если бы не напились. Хитрый Костя еще умудрился натыкать смс-сообщение Марине от имени дочери, что у нее всё в порядке, но вернется она поздно.

А то, что Марина получит сообщение в пять утра, Костю не смутило.

В десять меня разбудили настойчивые звонки с работы сразу с двух смартфонов: с моего и с Линкиного. Я послал всех нахрен и пошел рыться в аптечке, предчувствуя, что набор реанимации потребуется не только мне.

Минут через пятнадцать мы с Костяном сидели друг напротив друга, матюкались в телефоны и отпивались чаем, кофе, аспирином.

— Не приеду сегодня! Всё… Какая, нахрен администрация? — орал Костя. — А, администрация… И чего там? Разрешение? Еду! Конечно, сейчас буду! Никуда их не выпускайте.

Костя выхватил у меня из рук полотенце и занял душ. Я флегматично переругивался с руководителем проекта. Пожалуй, после вчерашних потрясений, даже увольнение передового сотрудника за тупость не вызовет во мне эмоций.

Во мне вообще мало что способно вызвать бурю эмоций. Частичное отключение от внешних раздражителей помогало тянуть мучительно-долгое время до вечера. А вечером — один бросок и я приставлю ствол к голове козла, а лучше к яйцам! Пока не получу Полину, буду отстреливать ему один орган за другим.

— До вечера, — буркнул Костя, но я его остановил.

— Нет, Кость, вечером я сам.

— С чего бы это?

— Если что случится, тебе лучше быть к этому непричастным. Я вытащу Полину, но с ними должен остаться мужчина. Нам двоим нельзя.

— Так, сука, обещал жениться и тут же ищешь отходные пути?! — набычился друг.

— При чем тут это?!

— При том! Идем вместе, и ты не делаешь глупостей, понял?

Проще было согласиться, чем спорить. Костя уехал, а вечером мы встретились перед Клубом.

— Значит так, ничему не удивляйся…

— Это для атмосферы, я помню. Шагай уже.

Сообразительный, хваткий — лучший друг одним словом!

Я заранее приехал раньше, когда в Клубе еще мало завсегдатаев. Они такие же как я, ищут как замаскировать свое одиночество, кучкуются, чтобы почувствовать себя причастными к сообществу, заменяющее им семью, чтобы не влачить вечер в одиночку.

Как и я, прежде. Теперь мне нужно только общество одной…

— Парни, за мной, к управляющему.

Мы вошли в кабинет к владельцу Клуба. Этот Клуб, к сожалению, принадлежал не Мезурову, потому пришлось договариваться. На входе поставить фэйс-контроль и сильно ограничить вход посетителей, по сути, пустить только одного единственного с сопровождением. Предупредить охранников. Компенсировать убытки за аренду Клуба на всю ночь.

— На всю ночь? — возмущался Костя. — Мы что, с этим прощелыгой до утра что ли вопросы будем решать?

— Кость, он, скорее всего, начнет торговаться и поднимать цену. Не лезь. Я понимаю, как дико для тебя звучит вопрос выкупа дочери, но доверься мне.

— Угу, — саркастически пробурчал друг, но заткнулся.

Только Егор удивил нас обоих…

Он царственной походкой вошел в зал, мои парни мгновенно собрались, но я наоборот выдохнул и почувствовал внутреннее дребезжание. Егор привел с собой в Клуб Полину. Цлую, на первый взгляд, невредимую, шагающую не менее гордо на своих двоих.

Фух!..

Полина озиралась по сторонам, теребила чужой ошейник и постоянно одергивала те самые шорты-в-жопе, которые я поклялся тут же выкинуть, как сниму их с нее.

— Папа?! Саша!

Бросилась она обнимать, конечно, не папу, а мою шею! Но я только выдохнул от облегчения:

— Как ты? Все в порядке? Ничего не болит?

Я поспешно ощупывал её, забыв и о Косте и о Егоре. Мой мир снова сузился только до восприятия этой козы. И я, сука, был счастлив!

— Всё хорошо, Саш. Я только напугалась до усрачки! Это хуже клизмы!

— Клизмы? — встрял Костя, и я машинально прикрыл Полину, толкнув себе за спину.

— Это сравнение, — отвел я тему и переключился на Егора.

Тот с видом благодетеля присел к столу и жестом подозвал официанта. Внутри меня заклокотало бешенство.

— Что хочешь за нее? — спросил, так и не опустившись обратно в кресло.

Егор удивленно поднял глаза, потом снова улыбнулся и похлопал по столешнице:

— Присядьте. Что же мы, стоя разговаривать будем?

Мы с Костей сели, но Полину я усадил себе на колени. Не разумно, знаю. В случае драки, я не смогу среагировать быстро, но тут рядом парни Мезурова с оружием, охранники Клуба и Костян. Я лучше не буду выпускать козу с рук, чем переживать, что на нее первую нападут.

Хрен достанут теперь!

Я с раздражением снял с нее чужой ошейник и подвинул его к Егору.

— По поводу прямого долга, я выплатил за нее восемьдесят косарей. Их вернешь на неделе, без проблем.

Костя кивнул и подтвердил:

— Перечислю на расчетный счет, не вопрос.

Егор с удивлением посмотрел на друга:

— Наличкой! Восемьдесят тысяч баксов. Я ими не свечу, они для личных целей.

— Баксов? — моргнул Костя.

Егор фыркнул, принимая заказ из рук официанта.

— Представляешь мое удивление, когда я пришел в Дом, а тут привезли твою малышку! Я еще подумал, не позвонить ли тебе, мало ли какая ошибка? Но нет, её еще и на арену повели, в самый цвет опустившихся.

— Опустившихся? — перевел мне вопрос Костя.

— Потом…

Мне важно было узнать подробности, чтобы оценить, какая помощь может потребоваться моей козявке. То, что на вид она казалась целой, не гарантировало, что в мозгах что-нибудь не поехало.

— Нда… Так вот, я же помнил, как ты заявил, что она твоя нижняя, и вдруг аукцион!

— Нижняя? — чуть громче переспросил Костя.

Егор снова обратил на него внимание:

— Он кто?

— Отец. И тесть, — коротко пояснил я, но тут уже встряла Лина.

— Папа знает? О нас?

— Знает папа, всё знает. И о вас и за вас. Ремнем бы вам обоим по жопе!

— О, так он тоже в Теме? Прикольная семейка, — вставил Егор. — Звонить я не стал, не успел. За нее уже торги начались. И взгляд такой затравленный, не такой, когда она на шесте задницей крутила…

— На шесте?! Чего за херня вообще творится?

— Папа!

— Костя! — одернул я друга, уже боясь, что до конца историю я просто не услышу.

— Вот представь, как меня вчера раскрутили. Восемьдесят штук. В нее вцепился тот, тщедушный, который пальцы любит отрезать, помнишь?

Я качнул головой и придержал Лину, старающуюся уже с ногами залезть на меня.

— Не суть. Я ее отбил. А она наблевала в машине, потом вообще в обморок грохнулась.

— Ты мог ответить на звонок?

— Не мог! Думаешь, я специально? Телефон оставил в машине, а потом, когда обнаружил шишку у нее на голове, вызвать врача хотел, хватился телефон, а там твой пропущенный. Ну я, чтоб тебя не беспокоить, написал, что привезу сегодня в Клуб, и за врачом…

— Что врач сказал? — деловито осведомился Костя.

— Сотрясение. Выписал рецепт и велел прийти на обследование. Но это уж вы сами.

— Егор, помимо денег, я что-нибудь тебе еще должен?

— Ну-у-у… Вообще-то, давно хотел тебя опросить взять мою фирму на прокачку. Ты вроде другим делаешь?

Я сдержано кивнул, достал из бумажника визитку и протянул ему.

— Позвонишь, встретимся, обговорим.

— Вот и отлично! — заулыбался Егор, подхватывая карточку, поспешно вставая и раскланиваясь. — Ты только знай, что я твою нижнюю даже пальцем не тронул! Она сама не вспомнит, сначала в обмороке валялась, потом врач снотворное ввел. Но я даже пальцем её не трогал!

— Я понял. Спасибо.

Егор ушел, а Полина тут же добила:

— Но хотел, до того, как я в его машине наблевала! Ты, типа, не узнаешь. Но я его убедила, что ты уже меня ищешь, и если со мной чего случится, то ему до конца жизни придется ходить в юбках, прикрывая оторванные яйца подолом.

— Полина! Что за выражения? — возмутился Костя, а для меня этот чертов черный день наконец-то закончился.

Я прижал к себе свой цветочек и поцеловал в висок.

— Кость, поезжай домой, к Марине.

— Да, сейчас поедем.

— Нет, уезжай один, Лина останется у меня, — согласен друг или нет, но я больше глаз с нее не спущу, я чуть не умер, несколько раз оказываясь на грани отчаяния.

— А как же… ну ладно…. Завтра пару вещей привезу. Не в этих же трусах ей к врачу идти?

— Папа! Это шорты!

— Трусы! Папа что видит, то и называет! — поддержал я Костю. — Да, завези. А за остальным мы в выходные заедем.

— Да, пожалуй, так будет лучше. Маринка пока смирится сразу с двумя новостями.

— Что я нашлась? А еще какая?

— То что ты терялась — даже не упоминай, доча. А новости… Ну, что Саню она таки женит. А вторая, что женит на тебе. Не знаю, какая новость её больше обрадует.

Мы понимающе переглянулись с Полиной, проводили Костю и поехали домой.

— Это ты папе зуб выбил?

— Нет.

— Это хорошо. Я когда его в Клубе увидела, чуть второй раз не обделалась! Но вроде он бодрячком, а?

— Он крепкий. Нормально воспринял.

— Хорошо. Он лучше внушаемый, чем мама. Ту я как не обрабатывала, ничего не получилось.

Я остановил козу и развернул к себе за плечо, поддержав, когда её мотнуло. Черт, к врачу завтра же поедем!

— Внушаемый? Обрабатывала? Объяснись?

— Ты же не передумал на мне жениться?

— Нет. А это как-то связано?

— Немножко. Я просто десять лет на новый год и на день рождения загадывала одно и то же желание. И я хочу, чтобы оно исполнилось.

— Чтобы я на тебе женился?

— Нет. Хотя и это тоже! Но… нет. Я всегда хотела, чтобы ты меня любил. Только меня. Всю.

— Тогда желание исполнилось. Я люблю тебя. Полностью.

— Навсегда?

— До конца моих дней.

— Тогда живи долго-долго!

— А ты придумывай новое желание, — усмехнулся я, целуя её в кончик носа.

— До Нового года успею, — обняла меня за шею козявка. — И ещё. Пожалуй, я готова попробовать клизму не в наказание.

— Да ты что? — глухо отозвался я, чувствуя, как по венам заструилось желание.

Хотя какой сейчас секс? Девчонку мотает от усталости, переживаний и от сотрясения. Только в постель, только лежать.

Хотя… Есть у меня кое-какие мысли.

Но сначала к врачу, обследоваться.

— Есть одна традиция, молодую в дом через порог на руках вносить. Пожалуй, начнем хоть что-то традиционно.

Я подхватил козу на руки и толкнул дверь в нашу новую жизнь, где каждый будет отдавать себя другому полностью.

Эпилог

Я облокотился на перила веранды и смотрел на молодежь. Они сидели напротив дома на перенесенной из кустов сирени качели. Теперь качель Полины стояла среди кустов роз. Так захотела Марина. Я даже помню тот вечер, который перетряхнул мой уклад жизни до основания.

— Раз эта вертихвостка предпочла жить с ним, здесь больше нет её качелей. Так что поставь их перед верандой, чтобы я не бегала за чаем и конфетами через полсада.

Это было только началом «изгнания» дочери из дома. Тогда я по привычке решил не конфликтовать и просто переставил долбанные качели. Но крах семьи моя уступка не остановила. И я понимал, понимал нахрен, что это не вина Полинки, и что Саня совершенно ни при чем.

Но тяжесть с сердца уходить не хотела. Сейчас Марина собирала наверху чемодан. Либо чтобы отправиться со мной в отпуск на океан, либо чтобы уехать к матери.

Когда вскрылись подробности романа Сани и Полины, Марина взвилась. Посыпались неожиданные откровения, обвинения, обиды. Я предложил развод.

Две недели она просто молчала, игнорировала меня. Но я то по её лицу видел, что ревёт, что ей так же хреново, как и мне. Вот только проговоренные слова уже не воротишь.

Я снова начал курить. Это раньше были планы Польку пристроить, чтоб не волноваться за нее, Маринку на море свозить, самому наконец-то дотянуть, когда можно просто сесть в кресле и никуда не спешить, расслабиться, попивать чаек с коньяком.

А теперь всё. Дочь пристроена, Маринку интересуют вовсе не моря и не огороды, а всё нажитое хозяйство неожиданно стало тяготить. Ведь я здесь останусь совершенно один. Никому не нужный…

Как бы не поменяться с Саней ролями. То он ко мне двадцать лет ездил, то я к ним теперь буду. От субботы до субботы.

Закурил ещё одну, окончательно забив на здоровье. Кому оно, мое здоровье, нужно? И смотрел, как Полька укладывается на качели, кладет голову Сане на колени и тот гладит её. О чем-то шепчутся, он посмеивается, одной рукой волосы приглаживает, другой по животу водит.

Меня это напрягло. Ну как же нахрен так? За ними ж постоянно смотреть надо! Где-где так Саня прошаренный, а в важном деле косячит, как подросток.

— Поль, иди наверх, мать проверь.

Она скривила губы, но с Сани поднялась.

— Пап, она злится на меня, не разговаривает… Только хуже будет, если пойду.

— Тогда иди чайник нам разогрей. Мы с Саней чай попьём.

Дочка у меня сообразительная, но всё равно дождалась кивка Сани, только потом ушла на веранду, я сел рядом с другом, протянул ему пачку, предлагая закурить.

— Я бросил, Кость.

— Вот об этом. Я думал, мы договорились, что сначала Польке доучиться надо, потом детей.

Саня выгнул бровь:

— Ничего не изменилось. Сначала получит диплом.

— Да? — подозрительно протянул я, припечатывая его аргументами: — А курить чего бросил? А живот ей чего наглаживал?

Саня откинулся на спинку качели и гортанно рассмеялся, как умеет только он, чем всегда сводил моих баб с ума.

— Костян, завязывай уже с расследованиями! У нее критические дни. Болезненные. Говорит, что когда глажу — боль проходит.

— Таблетку дай — тоже пройдет, — нахмурился я, понимая, что прокололся.

— Пройдет, конечно, но от таблетки внимания как от мужа не получишь, вот и льнёт, чтоб погладили и пожалели. А курить бросил… Черт, у меня же так мало остается времени, чтобы прожить жизнь с ней…

Между нами повисло молчание и мы оба, не сговариваясь, посмотрели на веранду, где устроилась Полина с телефоном в руке.

— Сколько у меня времени? Лет двадцать? Мне шестьдесят, ей сорок?

— Тридцать восемь, — поправил я, потому что тоже думал об этом.

— У нее будет второй шанс. Должен быть. Я оставлю ей всё, обеспечу материально, буду любить каждый день, делать запоминающимся каждый год, но я не смогу прожить с ней всю её жизнь. Хотя безумно благодарен, что она проживет со мной мою…

Я вздохнул, сердцем чувствуя его тоску.

— Но впереди еще полжизни, так чего тратить её на прощание? Сделай эти двадцать лет особенными и для нее и для себя.

— Да, Кость, да.

— И по поводу внуков. Понимаю, что тебе смысла нет тянуть, но ей-то…

— Понимаю. Но больше одного не будет. Одного я успею на ноги поставить, образование дать, в бизнес ввести, но не больше… Оставлять её потом с двумя детьми, пусть даже не нуждающуюся, я не рискну.

— Это верно. Не каждый мужик на бабу с чужим прицепом позарится. Но я всегда думал, что у нас по дому и по саду ватага ребятни бегать будет. Только прав ты. Надо оставить ей шанс прожить еще одну жизнь. Сорок лет — не возраст. Это я по Маринке вижу.

Затронув больную тему, замолк. Обычно мне легко было вываливать на Саню свои проблемы, но как только тот стал моим зятем, появилась невидимая граница. Это как яйца курицу не учат, так и от зятя советы тестю получать как-то совестно.

А больше поговорить было не с кем. И Саня это чувствовал:

— Что с Маринкой вообще происходит? Ты мне так ничего и не сказал.

И из меня полилось:

— А чего говорить? Я тебя тогда услышал, но не придал, наверное, значение. Мне казалось, всё у нас зашибись: свой дом, своя земля, дочь в академии, бизнес. Ну чего еще надо? А потом принес ей новости про вас, и Маринка взорвалась. Будто и не жил я с ней эти восемнадцать лет. Столько о себе нового узнал…

Страницы: «« « ... 1314151617181920 » »»