Август: графство Осейдж Леттс Трейси

КАРЕН. Что же это такое?

ИВИ. Понимание.

БАРБАРА. А что будет с мамой?

ИВИ. А что с ней будет?

БАРБАРА. Ты спокойно оставишь ее здесь?

ИВИ. А ты?

(молчание)

Ты думаешь, было трудно, пока отец был жив? Подумай о том, как это будет сейчас. Ты и представить не можешь: что будет через месяц, через год. И даже, если представишь, то представишь это в отношении себя, себя — ее любимицей.

БАРБАРА. Господи, мама свалила все на меня, после случая с отцом, потому что я была его любимой дочкой.

ИВИ. Нет… Это не так. Я была его любимой дочкой, а не ты. Ты была маминой любимицей.

БАРБАРА. Что?

КАРЕН. Спасибо, Иви.

ИВИ. Ты так не думаешь? Боже правый, Барбара, я прожила всю жизнь с этим.

БАРБАРА. Она сказала, что папа был убит горем, когда мы уехали в Булдер…

ИВИ. Это мама была убита горем, не папа. Ей внушили, что ты сбегаешь от нее.

КАРЕН. Если бы ты была папиной дочкой, то переживала бы из-за его самоубийства.

ИВИ. Отец покончил с собой по своим собственным мотивам.

БАРБАРА. И какие же это были мотивы?

ИВИ. Откуда мне знать.

БАРБАРА. Ты сердишься на него?

ИВИ. Нет. Он не обязан отчитываться не перед кем, кроме самого себя. Да и кто мы такие, чтобы судить?

БАРБАРА. Его дочери.

КАРЕН. Да…

БАРБАРА. Я просто в ярости. Эгоистичный сукин сын, его молчание, его меланхолия… он мог бы для меня, для нас, для всех нас, он мог бы помочь нам, мог бы соединить нас, поговорить с нами.

ИВИ. Тебе бы возможно не понравилось то, что ты услышала. Что, если все дело в том, что Беверли Вестон никогда не любил тебя? Что он никогда не любил ни одну из нас, никогда не испытывал никаких особенных чувств по отношению к нам, к его детям?

БАРБАРА. Ты знаешь, что это неправда.

ИВИ. Я знаю? Откуда? Откуда ты знаешь?

БАРБАРА. Ты сказала сама, что была его любимой дочкой.

ИВИ. Только потому, что он чувствовал во мне свою плоть.

БАРБАРА. Ммм, извини, а как же твоя маленькая теория, твоя "случайная генетика", уже опровергнута? Не я ведь об этом говорила. Я думаю, что он отвечал не только за себя; как и все мы.

ИВИ. Пусть так.

КАРЕН. Я не могу понять, почему ты так мрачно смотришь на жизнь.

ИВИ. Ты живешь во Флориде.

БАРБАРА. Когда вы с Малышом Чарли уезжаете?

ИВИ. Через неделю, если не раньше. И его зовут Чарли.

БАРБАРА. Ты говорила маме?

ИВИ. Я пыталась объяснить ей.

БАРБАРА. А что насчет твоей работы, твоего жилья?

ИВИ. Я стала жить самостоятельно задолго до того, как ты начала нами руководить. Карен, ты возвращаешься на Майами, правильно?

КАРЕН. Да.

(Виолетта спускается с лестницы)

ИВИ. Ты в своем репертуаре, Барб. Ты хочешь знать, что будет с мамой? Мы с Карен уезжаем. Ты хочешь остаться и заняться ею, это твой выбор; если тебе это не нравится, решай сама. Но лично мне никто не смеет указывать. Никто.

(Пошатываясь, но вполне здраво входит Виолетта, деликатно постучав.)

ВИОЛЕТТА. Привет? Я вам помешала?

(Реплики: Нет — нет, Входи и пр.)

БАРБАРА. Ты приняла душ?

ВИОЛЕТТА. М — м — м…

БАРБАРА. Ты хочешь что-нибудь поесть или выпить?

ВИОЛЕТТА. Нет.

ВИОЛЕТТА. Хочешь еще немного кофе?

ВИОЛЕТТА. Нет, дорогая, все хорошо.

(Виолетта садиться, вздыхает. Карен берет крем для рук, и начинает его втирать.)

Вы девочки вместе, в своем доме. Слышать ваши голоса здесь, это так приятно для меня. Эти стены, должно быть, слышали много секретов.

КАРЕН. Мне не ловко даже думать об этом.

ВИОЛЕТТА. О… ничего такого, чтобы смущаться. Тайные страсти… тайные надежды…мир маленьких девочек. Не могу себе представить ничего более нежного или горьковато — сладкого. Что-то в вас, девочки, мне всегда напоминало… не важно, сколько тебе лет, женщина под давлением жизни отказывается от этой части себя… (Карен о креме) Хорошо пахнет.

КАРЕН. Нравится? Это яблоко. Хочешь?

ВИОЛЕТТА. Да, пожалуй.

(Карен протягивает крем Виолетте.)

Я когда-нибудь рассказывала вам историю о Раймонде Куолсе? Не знаю, почему я вспомнила. Парень, из-за которого я потеряла голову в тринадцать лет. По — настоящему красивый парень, модные джинсы, кудрявые волосы. Ужасно самонадеянный. Но у него были эти прекрасные ковбойские сапоги, из блестящей шоколадной кожи. Он очень гордился этими сапогами, это было заметно, по тому, как он двигался, как размахивал руками, надувался, важничал. Я решила, что мне нужно раздобыть женскую пару, таких же точно сапог, и тогда он пригласит меня на свидание. Он увидит меня в этих сапогах и скажет: "Да, эта девчонка мне подходит" Найдя сапоги в витрине центрального магазина, я просто помешалась, я молилась по ночам, репетировала наш разговор с Раймондом, как я подойду к нему в этих сапогах. Тысячу раз просила маму купить мне их. "Что бы ты хотела к рождеству, Ви?" "Мама, я отдала бы все за эти сапоги". Мы договорились. Она дразнила меня намеками о том прекрасном подарке, который я найду под елкой, рассказывала о его размерах, обертке. "Но, смотри Ви, не жульничай и не открывай его до Рождества" Утром в Рождество я вскочила, как солдатик, чтобы развернуть подарок. Это была пара сапог, да…стоптанные мужские сапоги, дыры на пятках, мятые шнурки, грязь и собачье дерьмо на подошвах. О господи, мама смеялась несколько дней.

(Тишина)

БАРБАРА. Пожалуйста, не говори, что это конец истории.

ВИОЛЕТТА. Да, нет. Это конец.

КАРЕН. У тебя никогда больше не было сапог?

ВИОЛЕТТА. Нет.

БАРБАРА. Да, это худшая история, которую я слышала. Это напоминает мне трогательную историю с молотком — гвоздодером.

(В другой части дома: Джин и Стив выиграли в карты и наслаждаются своим триумфом. Игроки расходятся.)

ВИОЛЕТТА. Нет — нет. Моя мама была мерзкой, злобной старухой. Вот почему и я такая.

(Неловкая пауза)

КАРЕН. Ты не злая. Ты наша мать и мы тебя любим.

ВИОЛЕТТА. Спасибо, мои дорогие.

(Карен целует Виолетту в щеку)

БАРБАРА. Мне надо поговорить с мамой.

КАРЕН. Конечно.

(Иви и Карен выходят.)

БАРБАРА. Как твоя голова?

ВИОЛЕТТА. Все в порядке, Барб. Не беспокойся.

БАРБАРА. Прости меня.

ВИОЛЕТТА. Ну что ты, дорогая…

БАРБАРА. Нет, это важно, чтобы я сказала. Я не удержалась и зашла слишком далеко.

ВИОЛЕТТА. Барбара. Этот день, похороны… таблетки. Я сама нарывалась, ты просто не выдержала.

БАРБАРА. Итак…мир?

Виолетта. (Улыбается) Мир.

БАРБАРА. Что ты будешь делать?

ВИОЛЕТТА. Ты о чем?

БАРБАРА. Тебе не кажется, что надо подумать о реабилитационном центре, или…?

ВИОЛЕТТА. О, нет. Я не выдержу. Нет, я справлюсь сама. Я уверена, что смогу.

БАРБАРА. В самом деле?

ВИОЛЕТТА. Да, вы же отобрали все таблетки. Ведь так?

БАРБАРА. Все, что смогли найти.

ВИОЛЕТТА. У меня не так много тайников.

БАРБАРА. Ну, мама, смотри.

ВИОЛЕТТА. Ты хочешь обыскать меня?

БАРБАРА. О… нет.

ВИОЛЕТТА. Если с таблетками покончено, то со мной все будет в порядке. Просто дай мне несколько дней, чтобы встать на ноги.

БАРБАРА. Я не знаю, что ты чувствуешь сейчас. Но я просто хочу, чтобы ты знала, ты с этим не одна.

(Молчание.)

Как я могу помочь тебе?

ВИОЛЕТТА. Мне не нужна помощь.

БАРБАРА. Я хочу помочь.

ВИОЛЕТТА. Мне не нужна твоя помощь.

БАРБАРА. Мам.

ВИОЛЕТТА. Мне не нужна твоя помощь. Я сама в это вляпалась… (Останавливается, собирается с мыслями) Я знаю, как это бывает: в результате, ты остаешься наедине с собой, и все те, кто хотели помочь начинают заниматься своими делами. Я хорошо это знаю. Не волнуйся. Я справлюсь. Я одолею.

(Свет переходит на гостиную комнату, где Малыш Чарли смотрит телевизор. Иви входит осторожно.)

ИВИ. Все хорошо?

МАЛЫШ ЧАРЛИ. Не очень.

ИВИ. Что ты смотришь?

МАЛЫШ ЧАРЛИ. Телевизор.

ИВИ. Можно, мне посмотреть с тобой?

МАЛЫШ ЧАРЛИ. Конечно.

(Она садится рядом с ним на софу. Они смотрят телевизор.)

Я ведь не облажался, да?

ИВИ. Да.

МАЛЫШ ЧАРЛИ. Ты сердишься на меня?

ИВИ. Нет.

(они держатся за руки)

МАЛЫШ ЧАРЛИ. Я пытался быть смелым.

ИВИ. Я знаю.

МАЛЫШ ЧАРЛИ. Я только… я хочу, чтобы все знали, что у меня есть то, что я всегда искал. А это значит… Я не неудачник.

ИВИ. Ну. Ну.

(Он оборачивается на нее)

Ты мой герой.

(Он обдумывает ее слова, затем расплывается улыбке. Он идет к электрическому пианино и включает его.)

МАЛЫШ ЧАРЛИ. Иди сюда. Ты можешь помочь мне нажимать педали.

(Она садится рядом на скамеечку у пианино.)

Я написал это для тебя.

(Он играет, и тихо поет нежную и странную песню о любви. Мэтти Фэй выходит из кухни, Чарли следом за ней.)

МЭТТИ ФЭЙ. Держи себя в руках, мы возвращаемся.

ИВИ. Мы будем жить у меня?

МАЛЫШ ЧАРЛИ. Конечно…

МЭТТИ ФЭЙ. Нет, мы должны ехать домой и позаботиться о наших собаках.

ИВИ. Знаешь, я была бы рада.

МЭТТИ ФЭЙ. (Чарли) О, смотри дорогой. Малыш Чарли делает успехи

ЧАРЛИ. Благодаря Иви.

МАЛЫШ ЧАРЛИ. Нет, я просто…

МЭТТИ ФЭЙ. (Иви) Обычно он смотрит телевизор, это сжигает его мозги.

ИВИ. Я уверена, что это не так.

МЭТТИ ФЭЙ. (Малышу Чарли) Что ты смотрел, когда я застукала тебя на днях?

МАЛЫШ ЧАРЛИ. Я не помню

ЧАРЛИ. Мэтти Фей

МЭТТИ ФЭЙ. Ты прекрасно помнишь, это была какая-то глупое игровое шоу о людях, меняющихся женами.

МАЛЫШ ЧАРЛИ. Я не помню.

МЭТТИ ФЭЙ. Ты не помнишь.

ЧАРЛИ. Послушай, Мэтти Фэй…

МЭТТИ ФЭЙ. Как жаль, что нет такой работы, когда платили бы деньги за то, что ты сидишь и смотришь телевизор.

ЧАРЛИ. Мэтти Фэй, у нас был трудный день.

МЭТТИ ФЭЙ. Я думаю, так любить телевизор, можно только, если это твоя работа.

ЧАРЛИ. Мэтти Фэй…

МЭТТИ ФЭЙ. (Иви) Я говорила тебе, что его уволили из обувной лавки?

ЧАРЛИ. Мэтти Фэй, мы прямо сейчас садимся в машину и едем домой, и если ты скажешь еще хоть слово этому парню, то я выброшу твою толстую ирландскую задницу на шоссе. Ты поняла меня?

(Она оглядывается на Чарли и застывает в изумлении)

МЭТТИ ФЭЙ. Что ты такое сейчас сказал?

ЧАРЛИ. Дети, идите на улицу.

(Иви и Малыш Чарли выходят из дома.
Барбара, которая входит во время предыдущей сцены, останавливается. Малыш Чарли и Иви ее не видят.)

Я не понимаю, этой грубости. Я смотрю на тебя и твою сестру и на то, как вы разговариваете с людьми, и не понимаю этого. Я просто не могу понять, почему родственники не могут уважительно общаться друг с другом. Не думаю, что это чем-либо можно оправдать. В моей семье было так не обращались друг с другом.

МЭТТИ ФЭЙ. Ну, это наверное, потому, что твоя семья…

ЧАРЛИ. Лучше бы ты ничего не говорила о моей семье сейчас. Я говорю серьезно.

Мы сегодня похоронили того человека, которого я очень любил. И каких бы он ошибок не совершал, он был добрым, сердечным, порядочным человеком. И твои нападки на нашего сына сегодня не достойны памяти Беверли.

Мы с тобой женаты тридцать восемь лет. Я бы не променял их ни на что другое. Но, если ты не сумеешь найдешь места в своем сердце для своего собственного сына, то тридцать девятого года не будет.

(Он уходит. Мэтти Фэй чувствует присутствие Барбары)

БАРБАРА. Прости. Я не хотела подслушивать. Я просто онемела.

МЭТТИ ФЭЙ. Да уж. У тебя есть сигарета?

БАРБАРА. Нет, я давно бросила.

МЭТТИ ФЭЙ. Я тоже бросила. А это мне понравилось, Барбара. Я говорю, что сегодня за ужином… во время этого ужасного ужина… мне показалось…

БАРБАРА. Что?

МЭТТИ ФЭЙ. Мне показалось, что между Иви и Чарли что-то есть. Ты как думаешь, это правда?

БАРБАРА. О, это…Я не знаю, что сказать… но…

МЭТТИ ФЭЙ. Ну, давай, скажи мне, скажи мне, если это правда.

БАРБАРА. Да, это правда.

МЭТТИ ФЭЙ. Да. Этого не может быть.

БАРБАРА. Это довольно трудно объяснить. Хм. Понимаешь, у Иви и Малыша Чарли всегда было что-то общее… и, если быть откровенной, мне всегда казалось, что такое вполне может случиться,

МЭТТИ ФЭЙ. Барбара…?

БАРБАРА. Я думаю, они очень любят друг друга… или по — крайней мере, думают, что любят. Какая разница, правда? И я уверена, что они ужасно боятся тебя и маму…

МЭТТИ ФЭЙ. Дорогая…

БАРБАРА. Я понимаю, что это не очень ортодоксальный поступок, когда кузен и кузина решают жить вместе, по крайней мере, в наше время…

МЭТТИ ФЭЙ. Они не двоюродные брат и сестра.

БАРБАРА. Верь, не верь, но это не так уж и редко, как ты …

МЭТТИ ФЭЙ. Барбара. Послушай меня. Они не двоюродные брат и сестра.

БАРБАРА. Что, прости?

МЭТТИ ФЭЙ. Малыш Чарли тебе не двоюродный брат. Он тебе просто брат. Он твой родной брат. Он не двоюродный. Он сводный брат. Он ребенок от твоего отца. Это значит, что они с Иви родные брат и сестра. Понимаешь? Малышка Чарли и Иви — брат и сестра.

БАРБАРА. Нет, как это… нет.

МЭТТИ ФЭЙ. Послушай…