Напряжение сходится Ильин Владимир

— Глубина ямы неизвестна? Той, куда людей помещают? — спросил Артем, стоявший в паре шагов впереди нас.

— Проектная — три метра. Могли и углубить, — уточнил я. — Яму в десять метров даже в те времена просто так не закажешь. Городовым настучат. С нашими технологиями — так вообще легко и двадцать.

— Хоть бы поглубже… — мрачно вздохнул Артем.

— Там холодно и сыро, — осторожно заметила Го Дейю из-за плеча.

— Да я про то, чтобы не задело… — повел он плечом и в несколько быстрых и широких шагов опередил нас уже значительно.

Я остался на месте, а дернувшихся было следом девушек придержал жестом руки.

— Что? — недовольно уточнила Инка.

Отрицательно покачал головой и перевел взгляд на спину Артема. Инка автоматически отследила мой взгляд, и заготовленная ею фраза пропала в резком выдохе.

Потому что вокруг Шуйского словно плавился воздух, проходя волнами искажения, цепляющими снег и землю под ними. Поднимающими этот снег, эти комья слежавшейся прелой листвы под ним и эту серовато-коричневую глинистую почву, основательно утрамбованную проезжавшими машинами. Закручивающими это вокруг ног массивного и высокого юноши все стремительнее и стремительнее — под взвывший воздух и тревожный шелест ветвей всех деревьев вокруг. Пока черно-желто-серый вихрь бешено не закрутился вокруг него, скрывая с головой и разрастаясь на несколько метров ввысь и вокруг. И так же резко прянул к земле, явив взору огромного медведя размером с металлический гараж — бурого, с сияющей лоском шерстью и перекатывающимися под ней мощными мышцами, припавшего на чуть полусогнутые передние лапы с огромными когтями, налитые чуть зеленоватым свечением, напряженно смотревшего в сторону усадьбы.

— Охренеть!.. — выдала Го Дейю без малейшего акцента.

А до того еще новости по-нашему читала и слишком уверенно смотрела на таблички с названиями улиц и магазинов. Недостаточно хорошо их там готовят: прокол за проколом…

— Мой брат, — деловито представил я, подняв правую ладонь и посмотрев на перстень. — Я сам в шоке.

— И что сейчас будет? — растерялась Инка, полностью поглощенная созерцанием огромного медведя — аж ротик приоткрылся.

— Стандартная схема работы, — охотно пояснил ей. — Хороший, плохой и медведь.

— А кто плохой?

— Тот, кому сейчас крепко не повезет, — чуть напрягся я от ощущения наждачки, прошедшейся по нервам.

Рядом пробуждалась настолько древняя Сила, что невольно становилось не по себе. И не одному мне — Федор тут же оказался за коричневой завесой защиты своей свиты, а девушки попятились назад и встали за моей спиной.

Потому что сейчас даже я — зло для них гораздо более привычное, чем то, что зарождалось за несколько шагов впереди.

Пробужденное Артемом попыталось скрыться в тревожном шуме деревьев — и кто-то поверит, что из-за него в панике упорхнули задержавшиеся на родине птицы. Оно замаскировалось резким ветром, взметнувшим снег и опавшую листву во дворе усадьбы. Но желтые листья отчего-то отказывались падать на землю, все множась и множась в порывах ветра — в количестве, которого никак не могло тут оказаться — танцуя среди тысяч таких же желто-красных лепестков, заполонивших все пространство перед нами и на десяток метров ввысь под гибельный шелест «Вечной осени»…

В этом шорохе слышался усталый треск рассыхающегося пластика; стон стремительно ржавеющего металла и отзвуки лопнувшей арматуры, показавшейся из одномоментно выветрившегося бетона стен и перекрытий; глухой щелчок лопнувших стекол и отзвуки всего, что стремительно умирало, рассыпаясь прахом без следа.

— Что происходит?.. — еще слышалось в этом шелесте.

И тихое «мама…», которое даже на языке Аймара означало то же — самое дорогое…

Мир стремительно возвращался в состояние, когда не было ни стали, ни пластика, ни стекла, а в этих краях шумел только великий лес. У которого всегда был и будет лишь один хозяин.

Но в миг, когда напряженный силуэт медведя вздрогнул и выдохнул перед нами, а листья опали на пустую и ровную землю с остатками вмурованного в землю фундамента, на котором более не существовало двухсотлетней усадьбы, нашелся тот, кто с этим оказался не согласен.

Нескладно высокий и чуть перекошенный в плечах, словно разучившийся держать себя прямо — еще пять лет назад он был атлетом и красавцем. Парой месяцев назад — безобразным толстяком, а ныне — неведомо кем, до момента, пока отец не придумает ему новое имя и новую судьбу. Бывший наследник клана Черниговских стоял на бетонных обломках, окруженный хаосом серых и бледно-серых теней. Спортивные одежды на нем были целы, а металлический браслет часов не подвержен старению. Сила Крови Шуйских тронула разве что обувь, пожрав резину подошв до довольно жалкого состояния — но и это не помешало защитнику тайной тюрьмы сделать шаг вперед и, словно размахнувшись правой рукой, метнуть нечто мерзко-черное, перевитое пульсирующими нитями огня, в нашу сторону.

— Ой! — успел сказать аттестованный боевой «мастер» голосом Инки.

А силуэт медведя перед нами в это же время несколько раз сверхбыстро «мигнул» в реальности — то проявляясь, то исчезая из пространства, пока на очередном «протаивании» внезапно не оказался за полсотни шагов впереди, играючи разрезав лапой с засиявшими зеленым свечением когтями летящий к нам черный кокон, и тут же исчез, скрываясь от последовавшей ударной волны и жара.

Мгновением позже он оказался прямо напротив Черниговского, уже успевшего окутаться серой вуалью щита, но Артем просто подцепил лапой бетон под его ногами и снес вместе с этой опорой в сторону от охраняемого места, лишив противника возможности убить того, кого более не требуется сторожить.

Но секундой позже упал уже сам — от удара собственной тени, самовольно поднявшейся с земли… Земля отозвалась гулом от удара тяжелой туши, а тень попыталась схватить медведя за лапы и проткнуть глаза, но зеленое мерцание перекинуло Шуйского в сторону и уберегло от очередной черной кляксы, пущенной вдогонку. Новая волна жара дохнула в лицо, запахи горящих листьев наполнили воздух.

И тут же на пространстве бывшей усадьбы перед нами кое-что кардинально изменилось. Больше не было медведя — только бесконечное мерцание во всех краях площадки, столь быстрое, что тени под ними не успевали соткаться в нечто целостное. Отчего казалось, что удары, достававшиеся защите соперника, будто существовали сами по себе — какое-то невообразимое количество оплеух, откидывающих невольно отступавшего под их натиском противника все дальше и дальше в угол площадки.

В ответ ринулось во все стороны дымное серое марево, застрявшее в защите моих перстней. Упали откуда-то сверху серые столбы размером с фонарные, с глухим ударом пробивая землю под собой на несколько метров. И тут же — черно-алые круги, расплывающиеся по воздуху от Черниговского, словно вода от брошенного камня, а где-то среди них — глухой и низкий стон и рев боли из медвежьей глотки… Испуганный вскрик Инки… Запах паленой шерсти…

Сотрясший воздух звериный рык, исполненный ярости, — и тело врага просто сносит в сторону соседнего владения, переворачивая в воздухе. Золотисто-коричневая клякса возникает над противником, и вектор падения тела меняется на строго вертикальный, а на земле его уже ожидает злое ядовито-зеленое мерцание когтей зверя, готового добить жертву.

Но за мгновение до падения это место накрывает мглистая дымка — словно предрассветный туман теплым утром… и откуда здесь взялся запах болотной гнили?.. Ветер резко сметает мглу в сторону, обнажая обожженную, еще дымящуюся землю, тяжело дышащего медведя с темными подпалинами на шерсти и… пустоту вокруг.

Медведь потянул воздух носом, устало фыркнул и неспешно потопал в нашу сторону. Враг сбежал.

— Не гладить! — строго произнес я.

— П-почему?.. — растерялась Инка.

— Руку откусит. Только родственникам гладить можно.

И демонстративно потрепал чуть влажную шкуру недовольно фыркнувшего медведя, прошедшего мимо нас.

— А он куда? — поинтересовалась Го Дейю, пряча ладони поглубже в рукава пальто.

Видимо, чтобы соблазн не возобладал над самосохранением.

— За ним не идем, — отследил я ушедшего за забор Артема.

— Информация для родственников? — неудачно съязвила Инка.

— Или для соседей по бане, — пожал я плечами. — Переодевается он.

Инка изобразила, что вопрос не задавала и вообще крайне заинтересована отпечатком медвежьего следа.

— А он ест людей? — с непосредственностью уточнила Го Дейю, занятая тем, что встала обеими ножками в продавленный отпечаток лапы и констатировала, что там поместится еще несколько Го Дейю.

— Только надкусывает, — защитил я друга.

— «Руку откусит» — это надкусывает, да? — зацепилась языком Аймара.

— Не беспокойтесь, откусанные части возвращаются владельцу… — пробормотал я, набирая номер на очередном одноразовом телефоне.

Абоненту досталось короткое слово «просим», и аппарат разделил судьбу всех остальных. Разве что сим-карта осталась в кармане.

— Так, я никакие части тела просто так никому не отрываю! — с возмущенной речью быстрым шагом вернулся Артем, на ходу накидывая спортивную белую ветровку на рубашку с длинными рукавами. Трико покупалось с ветровкой в комплекте и было такого же цвета, а на ногах были кроссовки, толком не надетые на ноги — задки были поджаты пятками.

Но был он бодр, свеж, цел и в крайне прекрасном настроении, как у всякого медведя, поломавшего что-то и набившего неприятелю морду. Ну и «виртуоза» тут больше не было — а это тоже немаловажно для самочувствия.

— Он просто жадный, — доверительным тоном прокомментировал я, — это ж части возвращать…

— Ты это… — насупился Артем, — невесту иди спасай, а не зубы скаль. Я чую, жива она.

— Занимаюсь этим, — сухо ответил я.

И, подтверждая мои слова, донеслись звуки автомобилей, а первым из-за поворота вынырнул знакомый «роллс-ройс» с прежним сопровождением.

Из седана выскользнул княжич Мстиславский, запнулся на полшаге, оглядел пространство вокруг — чисто целина распаханная, да еще парящая дымком, — уважительно кивнул в нашу сторону и заторопился к остаткам фундамента. Следом за ним двинулись аж шестеро коллег с разнообразным инвентарем и аппаратурой, на ходу извлекаемыми из сумок. На границе бывшего участка замерли трое мужчин и девушка — все в сине-белых форменных костюмах — из машины «скорой помощи».

— А сам — никак? — кольнула недовольством Инка.

— Может, мне показать, где она? — негромко произнес Артем.

— Не будем мешать специалистам спасать мою невесту. — Я заложил руки за спину и покачался с пятки на носок.

— А мы тут что, для мебели?

— Там люди со стихией земли. Мне не нужен риск обрушения.

И меня оставили в покое на все то время, когда люди Мстиславского с деловитым видом просматривали весь участок — даже там, где не было фундамента — разнообразными приборами и чудаковато выглядевшими приспособлениями, свитыми из бронзовых трубок. А один так и вовсе лег на землю ухом и задумчиво простукивал мягкий взрытый суглинок кулаком. То еще зрелище, если со стороны.

— Интересно, они могут позволить себе шестьсот миллионов? — задумчиво произнес Федор, с сомнением глядя на чужие поделки.

— Федор, ты на зимних каникулах сильно занят? — полюбопытствовал Артем.

— А что? — отличаясь осторожностью, уточнил брат.

— Мне бы тех снарядов, которые с «4А»…

— Таких нет. Есть только из серии «Ян — лох». Но они мощнее, — заверил он Шуйского.

Шуйский невольно поморщился.

— Кхм… эти — заняты, — кашлянул я в кулак.

— Тогда только под заказ, — пожал Федор плечами, продолжая скептически наблюдать за манипуляциями на площадке.

— Сколько? — не отстал Артем.

— Ну… где-то пачка чипсов, кола и средняя картошка — за десяток, — почесал затылок брат.

— Федор! — строго произнес я.

— Ладно… — виновато вздохнул он. — Килограмм шашлыка и клюквенный морс.

— Беру сотню снарядов! — мигом произнесла Аймара.

— С вас шестьдесят миллиардов.

— Да как же так!.. Он же не родственник! — возмутилась Инка.

— Как «не родственник»?.. — Федор недоуменно посмотрел на нее.

— Могу продать дешевле, — успокаивающе произнес я Аймара, — но только в комплекте с носителями. Танки, САУ и прочая надежная техника. По одной единице на снаряд, выйдет почти даром.

— Хм…

— Так, а ну кыш со своими танками! — не сдержался Артем. — Федор, можно сделать такие снаряды для беспилотников?

— Легко.

— Вот! — успокоенно выдохнул Шуйский.

А между тем на площадке произошло движение, и под обрадованные крики из первого обнаруженного лаза специалисты принялись спешно доставать чуть пожелтевшие от времени кости, черепа, зубы. Много костей, большого количества людей…

— Это что?.. — вздрогнул было Артем от несоответствия желаемого увиденному.

— Останки прежних жертв князя Черниговского, — пояснил я. — Без вести пропавшие. Родовитые, влиятельные, оплаканные родными и не похороненные должным образом. Многих замуровывали живьем в фундамент, поэтому кости уцелели. Родственники будут рады узнать их судьбу.

— Если тут хоть одна косточка великой крови — а она тут есть наверняка… то Черниговским конец! — осознав последствия, произнес Артем.

— Вряд ли, — с грустью покачал я головой.

— Такой рычаг давления! Это же… — задохнулся Шуйский от перспектив. — Почему ты не оставил эти кости себе? За них можно многое просить.

— Мне ведь надо было как-то заплатить за спасение невесты, — с теплотой произнес я, глядя на то, как осторожно, обняв рукой, поднимают из очередной ямы Нику. — Я же не мог остаться должен Мстиславским…

— Это Мстиславские должны тебе! — возмущался Артем.

— Вот чего мне уж точно не надо!.. — отрицательно покачал я головой.

— А нам бы пригодилось, — не удержался и хмуро добавил он.

— Хочешь постоянно отмахиваться от обвинений, что это ваша тюрьма? — покосился я на него. — Мстиславским же поверят с ходу.

Артем хоть и поворчал что-то под нос, но спорить не стал. Уж слишком специфичное к Шуйским отношение. И слишком щекотливые вскроются обстоятельства, когда ИСБ сольет Шуйским данные про организаторов ограбления банка. Обвинения, высказанные во время горячей стадии войны, не будут восприняты должным образом.

— Тем более что вы и так достаточно влиятельны, — подсластил я. — А перед тобой второй наследник Мстиславских, который за счет всего этого сможет обрести влияние достаточное, чтобы стать первым. И если мне он ничего не должен, то про тебя речь не идет. Он ведь знает, что ты открыл ему дорогу, — успокаивающе произнес я Артему и потрепал за плечо: — А я про тебя не забыл.

Затем шагнул вперед и осторожно принял в руки слабо держащуюся на ногах Нику, тут же повисшую у меня на плечах и спрятавшую лицо на моей груди.

— Я знала, что ты придешь… — буркнула она, с силой обняв за шею, а я осторожно придержал ее, отрывая от земли, взял на руки и зашагал к машине «скорой помощи».

Тело ее дрожало, одежда испачкана землей, обувь потеряна, волосы растрепаны, а по скуле расплылся синяк. Место заключения, подавляемое блокиратором, за одну ночь довело девушку до сипящего дыхания и синего оттенка кожи, а места порезов от падения обрели желтоватый оттенок.

Кто-то за это умрет.

— Я пришел… — нежно произнес в ответ и прижал к себе чуть сильнее.

— Между прочим, всех победил Артем, — едко заметила Аймара.

— Эта лысая тоже тут?.. — буркнула Ника.

— Пока что рыжая… — ответил я.

— Это ненадолго, — с угрозой произнесла невеста.

С возвращением Силы к ней возвращалось и здоровье. А синяки бледнели от шага к шагу.

— Как ты? — пытаясь выместить всю нежность, задавал я первые попавшиеся вопросы, отражая чувства тоном и голосом.

— Там плохо. Крысы, — шмыгнула она носом.

— Ты не голодная? — мягко спросил ее.

Ника подняла голову и хмуро посмотрела мне в глаза.

— Просто я тут бутербродов набрал на заправке… — попытался я исправить положение. — Еще есть соки, минералка…

Ника качнула головой, словно смирившись с чем-то, и вновь уперлась лбом мне в ключицу.

— Как тебя вообще угораздило, а? — все-таки мягко попенял я ей, хотя думал оставить это на потом. — Я ведь просил не возвращаться домой.

— На рынке пристали, я твою фотографию показала. Так они всю клубнику и скупили. Только девчонкам ведерко оставила. Я ведь должна была сказать им, что не приеду, — виновато произнесла Ника. — Телефон сразу выкинула, а номер лысой не помнила…

— Все обошлось, — погладил я ее. — Все будет хорошо.

Я остановился возле «скорой» и, воспользовавшись распахнутыми дверями, присел на пол кузова, расположив Нику на коленях, баюкая в объятиях.

По-прежнему суетились Мстиславский и его люди, появлялись на свет новые кости. Где-то в углу двора выкопали целый скелет в остатках синего сукна. Но это было не столь важно.

Мялся некоторое время рядышком Артем, но потом, вооружившись догадкой «там есть блокиратор!», пошел искать и трофеить хотя бы что-нибудь. Потому что отдавать Мстиславским вообще все — было уже против чувства самоуважения.

— Кто первым найдет, того и блокиратор, — прокомментировала Инка и зашагала в ту сторону еще быстрее.

— Священное право трофея… — заикнулся было Артем.

— Я тоже участвовала в бою!

— Да неужели? — едко отозвался Шуйский.

— Я переживала.

Артем сделал невозмутимое лицо и наметил себе сектор поисков в другой стороне.

— Блокиратор у меня в кармане, — шепнула мне Ника. — Я не бесхозяйственная!

— Только не включай! — мигом попросил я. — Иначе эту медицинскую станцию можно будет выкидывать.

— Я сама — медицинская станция, — повозилась она на коленках.

— А вот, кстати, тебе и пациент, — мрачно отреагировал я, глядя, как из очередной ямы достают изможденного седого мужчину с безумным взглядом.

Вернее, то, что от мужчины осталось — желтое лицо, обросшее бородой, искусанные крысами пальцы ног и рук, и лохмотья некогда дорогой одежды на исхудавших плечах…

Непонятно, как долго он там пробыл. И невероятно, что все еще жив.

— Ой… — произнесла Ника, тут же опираясь на свои босые ноги и смотря в ту сторону исполненным жалости взглядом.

Найденного человека медики понесли к «скорой» на носилках, суетясь и взволнованно переговариваясь.

— Не довезем! — слышалось от них.

Так бывает, даже когда до спасения — всего лишь руку протянуть.

Рядом с медиками тут же оказалась Ника, на ходу объясняя свою квалификацию.

Ее, после повелительного движения брови Мстиславского, попытались оттеснить, но Ника, упорствуя, на ходу применила целительную технику, усыпив беспокойного пациента и принимаясь залечивать раны.

Девушке тут же раздобыли обувь и более не мешали.

— Право слово, неудобно, — подошел ко мне княжич.

Потому что жизнь моей невесты уже была оговорена, а значит, важнее жизни любого, кого они нашли или еще найдут.

— С ней уже все хорошо, — успокоил его я. — Она сильная и способна помочь. Она хочет помочь.

— Вам повезло, — задумчиво посмотрел он на активность внутри машины «скорой помощи». — Я вам благодарен, — хотел подытожить он.

— Не мне. Ей.

Нике такие должники гораздо полезнее, чем мне.

Княжич вновь кивнул и вернулся к своим делам.

Вскоре они завершили поиски, отыскав еще одного выжившего — на этот раз женщину, ни возраст, ни статус, ни положение которой не угадывалось совершенно. Может быть, шестьдесят. Может быть, изможденные сорок. Сама она не помнила своего имени, а от спасителей шарахалась как от заклятых врагов. Зато Мстиславского отчего-то вдруг верно назвала Ванечкой, и дернувшийся от этого слова княжич чуть ли не на колени встал, уговаривая Нику помочь. Хотя она и так уже была рядом, аккуратно придерживая женщину за руку…

Машина «скорой», седан княжича и джип с его людьми и кучей останков в самом скором времени отбыли в сторону вертолетной площадки — быть может, из-за найденной пленницы.

Ника хотела остаться со мной, и никто бы ее не удержал — кроме долга и возможности сохранить жизнь полумертвым узникам тайной тюрьмы. Да и Мстиславский рассыпался уговорами…

Федора я отослал вслед за Никой — проконтролировать, чтобы ее не обижали. Он не хотел, но машин у нас было только две, а в «скорой» и автомобиле Мстиславских для меня не было места из-за загруженных туда останков. То, что оставлять Инку и Го Дейю без присмотра опасно, брат понимал и не спорил.

Мы вновь остались вчетвером, и только Аймара с Артемом упрямо искали блокиратор.

— Может, поедем уже? — выждав время, посмотрел я на часы.

— Он где-то здесь!.. — шипела Аймара, палочкой протыкая рыхлую землю и обходя вскрытые каверны в земле.

— Как он может быть здесь, если он давно уехал?

— Кто, блокиратор?!

— Ну да. С Никой вместе, — пожал я плечами.

На меня синхронно и очень недовольно посмотрели Инка с Артемом.

— И ты молчал! — подытожил Артем.

— Вы не спрашивали, — мудро произнес я.

— Дебилы, — подытожила скучавшая все это время Го Дейю.

— На правах старшего брата… в общем, сейчас кое-кто огребет! — направился он ко мне мягким шагом.

И Инка повторила его походку — даром что вообще не сестра.

— Между прочим, ты категорически не прав, — заявил я Артему.

— Это еще почему? — демонстративно закатывал он рукава.

— Ты не старший. Ко мне тут один дядька прилетал в августе, помнишь, наверное? Так он мне сказал, что день рождения у меня не в декабре, а аккурат в тот день. То есть я тебя старше на два месяца.

— Но это не помешает мне тебе просто по-братски навалять.

— Хотя в целом ты прав… — вздохнул я, поворачиваясь к дальнему концу бывшей усадьбы, выходящей на большую дорогу. — Старший брат должен вытаскивать младших из неприятностей.

Артем помедлил, перестав теребить рукава, и медленно повернулся в ту же сторону.

Чтобы увидеть, как возле бывшей ограды неспешно останавливается бронированный лимузин с гербом Черниговских вместо номера. А из задней двери степенно выходит невысокий господин в костюме и массивных роговых очках. Одновременно из другой двери вышагнул высокий нескладный мужчина, за короткое время успевший обзавестись новой обувью.

— Опять переодеваться… — буднично произнес Артем и уже шагнул было в ту сторону.

Но я придержал его за плечо.

— Я тут старший брат. Я со всем разберусь, — шепнул ему.

А где-то недалеко позади нас отозвалась гулким рокотом близкая гроза.

Глава 28

Там, где адреналин становится топливом эмоциям, а биение сердца начинает слышаться в висках, нет места логике. Ладони сжимаются в кулаки, а в мыслях — только те люди, что стоят позади и нуждаются в твоей защите.

— Вот свидетельство о рождении покажешь, тогда и поговорим, — раздувались крылья носа Артема, а голос смещался в тональность инфразвукового рыка.

Теперь он не считал себя старшим, но был самым сильным среди нас. Поэтому видел свой долг в том, чтобы умереть первым, хотя наверняка силой воли заставлял себя считать иначе. Но в мире Силы нет места чуду и случайности. «Виртуоз» будет сильнее «мастера» всегда.

Дрогнул воздух над перепаханной землей, уплотняясь и становясь чище, словно протерли от пыли старое зеркало. Все обрело резкость и правильность очертаний — будто на техничной и бездушной картине, кропотливо отразившей каждую линию и каждую тень от даже самой малой детали. Слишком четко и слишком старательно. Объемное обратилось плоским и острым, а один шаг невысокого мужчины по «нарисованному» перенес его от лимузина на десяток метров ближе к нам.

В мире Силы «виртуоз» будет сильнее и двух «мастеров».

Низким звоном лопнуло небо над нами и за спиной — то влага воздуха застыла на мгновение мутными плоскостями льда, тут же упавшими вниз, чтобы разлететься осколками. Но порожденные ими острые тени отчего-то остались вокруг, медленно двигаясь по земле и забирая нас в широкое кольцо.

Падут перед высшим рангом и трое и четверо менее сильных противников — что бы ни думала про себя Инка.

Князь Черниговский сделал еще один шаг по плоской «картине», и реальность вновь скакнула к нему навстречу. Позади него быстрым шагом поспешал его сын, от которого он отрекся и отречется еще раз, если будет выгодно.

Кольнуло болью охранное кольцо, и ойкнула Го Дейю, потирая покрасневшую кожу под отданным ей браслетом — индикатор окрасился багрово-красным, а затем почернел. Зато пропали все тени под нами, пожелавшие обрести самостоятельность.

Десять «мастеров» способны устроить старому и опытному «виртуозу» красивый бой перед тем, как умереть.

Рассыпалась крошевом пуговица на рубашке — и даже тени от облаков пожелали поставить нас на колени, а потом размазать в унижении по земле или загнать под нее — в освободившиеся каверны тайной тюрьмы, замуровав навсегда.

Десять секунд боя, который даже не начался для нашего соперника — и горит вторая охранная пуговица, прикрывавшая меня и друзей.

— Это были интересные дни, — вежливо произнесла Го Дейю, но пересохший голос свело судорогой, и напускная веселость исчезла.

Артем вновь попытался шагнуть вперед. Бессилие порождало желание действия, а родовая честь предписывала умереть в битве. Но моя рука все еще оставалась у него на плече, не давая идти. Шуйский дернул плечом, но я сжал пальцы еще сильнее.

— Отпусти!.. — рыкнул он, глядя на очередной шаг князя.

Ровно треть пути.

— Стой на месте, а то «Градом» зацепит… — шикнул я на него.

И он все-таки услышал, застыл на полшаге и с недоверием посмотрел на меня.

Дейю недоуменно посмотрела в небеса.

— Град — в конце сентября?

Где-то там, вдали, почти неслышно захлопали в ладоши.

— Случается, — вежливо ответил я китаянке. — Особенно часто рядом с железными дорогами нашей страны.

А бледная, как полотно, Инка отчего-то взбесилась от наших бесед на русском языке:

— Почему? Почему мы не прилетели на вертолете, как тот князь?! Мы были бы тут еще вчера! Мы бы уже уехали!

— Мы ехали не быстрее грузовых железнодорожных платформ, — нашел я и для нее толику вежливости.

А где-то недалеко словно оторвало крепление кровельного профлиста, и дикий ветер извлекал из него тревожный и нарастающий звук, стуча о чердачные стропила.

— Я все поняла! — настигло Аймара очередное прозрение, а лицо стало серым. — Ты понял, что все потерял, и специально сделал так, чтобы Черниговский убил меня, а мои родители убили его! Трус, ты пытаешься скрыться в смерти от моей мести! Какой же ты трус!!!

Князь Черниговский прошел уже половину пути, но вдруг замер, повернув голову на юго-восток, задумчиво глядя туда и прислушиваясь.

Страницы: «« « ... 2627282930313233 » »»