Метро 2035: Питер. Специальное издание Врочек Шимун

Глава 14

Блокада

– Кто первый засмеется – убью, – предупредил Иван. Оглядел компанию. Уберфюрер, Миша и даже профессор с трудом сдерживали улыбки. – Ясно с вами. Думаете, найдется идиот, который в это поверит?

– Найдется, – заверили его.

– Мда, – сказал Иван. – Ситуация…

– Не жмет? – спросил Убер участливо.

Иван посмотрел на него в упор из-под накрашенных ресниц. Глаза у диггера были подведены синим, скулы подкрашены румянами, на лице слой пудры толщиной в палец. Спасибо торговке барахлом, встреченной в туннеле. Помогла и подобрать одежду, и сделать раскраску…

Мда. Словно пролежал в туннелях двадцать лет, покрываясь пылью, некий придурок, а сейчас вдруг проснулся, накрасил губы темно-красной смесью ржавчины и жира, и вышел на свет. «Пройтись, бля, по “Невскому”». Иван с раздражением одернул кофточку, чтобы фальшивые груди хотя бы были на одном уровне. Нет, это точно плохая идея – переодеться в женщину. Заметив его движение, Убер заржал. «Ага, ему смешно. А меня любой нормальный мужик с первого взгляда раскусит».

– Не жмет, – отрезал Иван. – Пошли уже, а то стоим тут, как две…

«Одна проститутка».

Иван в сердцах махнул рукой. Тронулись.

– Не морщите лицо, – шепнул профессор. Ивану захотелось его жестоко убить.

«Невский» изменился. Не слишком сильно, но достаточно ощутимо, чтобы Иван ощутил укол ностальгии. Следов военного времени почти не осталось: ни лазарета, – он был в южном торце станции, ни запаха крови и гноя, сопровождавших его. Ни лежащих рядами на полу спящих бойцов, ни походной кухни, от которой шел жар и воняло пригоревшим жиром. Зато теперь в центре станции, там, где начинался переход на «Гостинку», висел огромный флаг Альянса – серо-зеленый, с могучим кулаком в центре. Иван дернул щекой. Генерал в своем стиле: будущее в единстве. «А кто не согласен – в расход? Логично».

Додумать он не успел. Его больно ущипнули за зад. Блять, что за манера?! Иван резко повернулся, готовясь влепить локтем, чтобы зубы посыпались. В последний момент остановился. На него смотрел Убер – и делал страшное лицо. Иван скосил глаза. «Мать моя женщина». Вдоль базарных рядов шел патруль адмиральцев. Двое солдат и сержант в серой форме. А рядом с ними… Иван зажмурился на мгновение, снова открыл глаза. Отвернулся, прикрыл лицо платком…

Сердце завелось и стучало так, что его, наверное, слышно на другом конце метро.

За патрулем шел человек. Среднего роста, круглая голова с залысинами, тонкая шея, высовывающаяся из слишком широкого ворота куртки. Начальник адмиралтейской СБ Орлов.

Собственной персоной.

Вот так встреча.

Повинуясь знаку Убера, они медленно двинулись вдоль платформы. Водяник и Кузнецов, не сговариваясь, прикрывали Ивана со спины… «Тьфу ты, – подумал Иван в сердцах, – даже обычные слова в таком наряде звучат пошло». Справа Иван видел лотки со всяким женским товаром, который для Ивана выглядел, как инопланетные артефакты.

Орлов вдруг отстал от патруля, что-то сказал, махнул им рукой и пошел прямо к лоткам. Иван остановился. Что делать? Орлов все-таки профессионал и шансы, что он не узнает диггера, столкнувшись с ним нос к носу, ничтожны.

Орлов остановился у лотков. Начал разглядывать товар. Приценился к заколкам. Зачем ему? Что у него здесь, любовница?

Женские штучки.

«Я в них ни черта не понимаю». Хотя с поверхности таскать приходилось. Но там просто: запихал в мешок, что влезло – и беги, пока не сожрали.

Словно почувствовав его взгляд, Орлов начал поворачиваться…

Иван преодолел тошноту и сделал шаг к прилавку. Торговец, жиденький еврей пожилых лет, совершенно лысый, с кругами под глазами, с такими рельефными морщинами, что они казались пластмассовыми, улыбнулся ему. Открыл рот, чтобы начать обработку «покупательницы» с дежурной фразы… и замер. В его глазах Иван прочитал свой приговор. Да какая из меня женщина, бля?! Я же говорил. Допрыгались. Рядом остановился Убер. По его напряженной фигуре и короткому кивку Иван понял, что патруль все еще рядом. Да что за день такой! Что, их заинтересовала женщина с солдатской походкой?

Иван поймал взгляд торговца. Рот того снова начал открываться, он стрельнул глазами в сторону… Иван холодно оценил, что сейчас будет. Торговец позовет патрульных, мы окажем сопротивление, и все – конец планам.

Потому что со станции мне не уйти.

Иван собрался. Выпрямился, отпустил край платка, которым прикрывал лицо. Посмотрел на торговца в упор. «Попробуй только пикни, – мысленно предупредил Иван. – Я тебя прямо о твой лоток приложу. Ну, рискнешь?»

Что там Косопалый говорил про мысленное общение? Сейчас и проверим.

Торговец замер.

Иван протянул руку – хозяин отшатнулся. Диггер взял с прилавка первую попавшуюся вещь.

– Сколько? – спросил он тонким голосом.

Самого чуть не стошнило.

Патрульные почему-то засмеялись. Профессор Водяник встал с той стороны, чтобы прикрыть Ивана. Орлов все так же торчал перед следующим лотком и о чем-то спрашивал. В следующее мгновение Миша Кузнецов заботливо прикрыл Ивана от возможных взглядом начальника СБ. Отлично, подумал Иван. Теперь это еще больше напоминает ограбление средь бела дня.

Патрульные вдруг замолчали.

Один, рослый, крупный в серой форме, двинулся к прилавку, перед которым застыл Иван. Диггер краем глаза видел рыжеватые волосы патрульного, выбивающиеся из-под серой кепи. Шаг, еще шаг. Патрульный приближался.

– Сколько? – спросил Иван сквозь зубы.

Торговец молчал и смотрел, как пришибленный. Потом зашептал:

– Не убивайте меня, я все отдам.

Вот бля. Патрульный шел. Уберфюрер отлип от группы и отошел в сторону, чтобы видеть остальных солдат.

– Ты что, идиот? – спросил Иван сквозь зубы. – Сколько стоит эта штука? Больше мне ничего от тебя не нужно.

В следующее мгновение патрульный бесцеремонно отодвинул профессора в сторону. Водяник что-то сказал, но его проигнорировали. Патрульный посмотрел на Ивана сверху. «Сколько же в нем росту?» – подумал Иван. Выше на голову как минимум. И у него «ублюдок». «Отлично, – подумал Иван с отчаянием, переходящим в веселье. – Мне как раз такой автомат и нужен».

Вот невезение!

Иван вынул из кожаного мешочка горсть патронов, бросил на прилавок и быстро повернулся, держа вещь в руке. Может, прокатит…

– Гражданочка, постойте!

Не прокатило.

Патрульный оглядел сначала хозяина, потом – с интересом – Ивана, задержал взгляд на «груди» – щас расплавится, подумал диггер – хмыкнул и сказал:

– Куда торопимся, гражданочка?

Подальше. Иван примерился, как ударить этого громилу локтем в солнечное. «Блин, да он тяжелее меня кило на тридцать». Но патрульный обратился к торговцу:

– Опять, Нахалыч, людей обманываешь? Свои тридцать серебренников отрабатываешь, что ли? Ха-ха-ха. Дождешься у меня, не посмотрю, что ты старый, отберу лицензию. Верни-ка деньги. Эй, гражданочка, гражданочка! Куда это вы?

Иван остановился. Вот черт настырный.

Патрульный подошел ближе, прищурился. Не морщить лицо, напомнил себе Иван. Патрульный внимательно рассмотрел «женщину» в упор и вдруг улыбнулся.

– Возьмите деньги, куда побежали, – сказал снисходительно. – А ты, Нахалыч, запомни.

Иван, ни жив ни мертв, протянул руку. В ладонь опустились два патрона от «макара». Сдача. Рожа у продавца при этом была… выразительная.

– Но… – попытался возразить торговец.

– Поговори мне еще! – прикрикнул патрульный. Торговец замолчал, лицо вытянулось окончательно.

– Все в порядке? – Патрульный продолжал улыбаться. И щурился при этом безбожно, лицо перекосилось.

У него зрение нулевое, наконец сообразил Иван. А очки не носит – потому что дорогое удовольствие, не для всех.

«Он, видимо, только на размеры предметов реагирует. А я еще спрашивал, какая из меня женщина. Ага. Очень даже ничего».

«Думаете, найдется идиот, который в это поверит?»

Нашелся.

– Спасибо, – сказал он тонким голосом. Повернулся и пошел, спиной чувствуя, как патрульный смотрит на его задницу.

Пронесло.

Краем глаза Иван увидел, что Орлов уже расплатился. Пошел прочь. И только потом Иван взглянул на вещь, которую приобрел ценой стольких переживаний. В руке у него была помада в пластиковом корпусе. Густо-красного, почти бордового оттенка.

– Ой, какая прелесть, – улыбнулась Настя, жена Шакила, принимая подарок. – Спасибо! Дай я тебя поцелую.

Иван с удовольствием подставил щеку. В отличие от здоровенного Шакила, жена невского диггера была ростом на полголовы ниже Ивана. Миниатюрная брюнетка. Его тронули мягкие губы.

Настя погладила диггера по напудренной щеке.

– Ой, Ванечка, какой ты хорошенький.

Иван поперхнулся, закашлялся. Уберфюрер захохотал.

В воздухе пахло молоком и домашней готовкой.

Обитал Шакилов с семейством в торце «Невского», в одной из бесчисленных клетушек, отделенных от соседей фанерной стеной, с женой и сыном полутора лет. Сын возился на полу, играя с резиновой разноцветной рыбкой. Совал в рот, слюнявил, возил по полу, снова слюнявил. И все это с серьезным лицом.

– Где Шакил-то? – спросил Иван у Насти.

– Ушел по делам. Скоро придет, сказал. Ты переодеваться будешь?

Иван оглядел себя. Желтая кофточка, серая юбка, колготки фиолетовые, в ромбик. Плюс боевая раскраска. Блин, чудище на страх врагам. Ядерная боеголовка. Мемов должен помереть от одного взгляда на теперешнего Ивана.

– А надо? – спросил он.

Шакилов оглядел Ивана с ног до головы, крякнул. Брови у него застыли где-то на отметке «очень удивлен». – Ну ты, блин, даешь.

– Ага. – Иван ухмыльнулся.

– Живой, значит, – констатировал диггер.

– Живой, – согласился Иван. В следующее мгновение его облапили, сжали. Дыхание прервалось.

– Шакил, раздавишь, блин! – прохрипел Иван, пытаясь вырваться. – Поставь меня на место. Здоровый, как не знаю кто. – Когда Ивана вернули на землю, он перевел дыхание и внимательно оглядел невского диггера. – Как твоя рана?

Шакилов был бледный и исхудавший. Прошло уже сколько? Иван попытался посчитать. Да, уже почти месяц с того дня, как его ранили. – Все хорошо, – коротко ответил Сашка, из чего Иван заключил, что все не так уж благополучно.

Сели пить чай.

– Рассказывай, – велел Иван.

Новости были не слишком хорошие. Впрочем, и не совсем плохие. Война закончилась. Альянс по-хозяйски подмял под себя «Маяковскую», «Восстание» – впрочем, это было понятно с самого начала. С недавних пор поговаривали, что Мемов пригласит царя бордюрщиков Ахмета встать во главе администрации «Площади Восстания». Мол, личный ручной царек и видимость справедливости… «Василеостровская» на месте, Постышев по-прежнему комендант. Станция получает пару часов в день электроэнергию с «Адмиралки», для чего протянут высоковольтный кабель.

В общем, короткая цепь, чтобы василеостровцы не дергались.

– А про моих ребят ты что-нибудь слышал? – вклинился Убер. – Где они?

Шакилов посмотрел на него. Поднял брови.

– Ты что, ничего не знаешь?

– Откуда?

– Да с ними вышла некрасивая история… После тех событий, когда на «Восстании» народ покрошили… понимаешь… – Шакилов замялся. – Всемирный совет метро насел на Мемова. То, се, незаконный захват и прочее. Ты их видел, такие болтуны в костюмчиках… в общем, потребовалось бросить им кость. Ну, Мемов им и бросил. Вот вам отдельные факты произвола, вот вам военные преступники. Короче, начали искать виноватых, чтобы заткнуть мировой, бля, общественности рот… – Он совсем замолчал.

Глаза Убера стали мертвыми.

– И нашли, насколько понимаю? – спросил он негромко.

– Нашли, – сказал Шакилов. – Скинхедов проглядеть трудно. Их обвинили в военных преступлениях. В убийствах, мародерстве, изнасилованиях. В общем, ты понял, что это означает. Трупы три дня висели над путевым туннелем – как положено по законам «Невского-Гостинки». Один, говорят, сумел сбежать… вот и все, что я слышал. Его до сих пор ищут.

– Кто? – В голосе Убера не было ничего живого.

– Пожилой такой. Как его?

– Седой, – сказал Убер.

– Ага, точно. Седой. – Он посмотрел на скинхеда. – Мне жаль, друг.

Уберфюрер поднялся.

– Убер! – позвал Иван. Тот отмахнулся и вышел. Сашка выглядел виноватым. «Плохих гонцов…» – подумал Иван. Он посмотрел на Шакила и задал вопрос, который берег с самого начала разговора:

– Таня?

– Горюет, – коротко ответил Шакил.

– Ясно.

Помолчали. В целом все сказано: остается действовать.

– Кстати, – Шакилов почесал круглый затылок, – я тут встретил Рамиля – помнишь, из бордюрщиков который? Телохранитель Ахмета. Ходит по «Невскому», словно он здесь хозяин. Так и хотелось подойти и в рожу дать.

– Саня! – укорила Настя, пробегая мимо с посудой.

– А чего он? – пробурчал невский диггер, но Настя уже скрылась в двери.

– А что ж не дал? – спросил Иван, разглядывая друга. Все-таки Шакил изменился. Не очень заметно, но…

– Ваня! – снова Настин голос.

– Да как-то не с руки, что ли. – Шакил помолчал. – Ты не представляешь, Ван, какие мы здесь стали осторожные… после…

– После моей смерти? – Иван поднял брови. – Понимаю.

– Саня, там Виталик хнычет! – снова Настя.

Когда Шакилов вышел посмотреть, что там с сыном, его жена заглянула в комнату. Решительная. Боевая.

– Ваня, можно тебя на минутку?

Иван кивнул. В узком коридоре между клетушек стоял горячий постирочный дух. Мимо них протиснулась девушка с тазиком мокрого белья.

– Случилось что, Насть?

Она смотрела на него очень серьезно. Ивану стало не по себе.

– Ванечка, я тебя очень люблю… но оставь ты Сашку в покое. Пожалуйста. Он и так в прошлый раз чуть не погиб. Из-за тебя, – добавила она с истинно женской беспощадностью.

Иван помолчал и кивнул.

– Хорошо, Настя. Я понял.

Он вернулся в комнату, с трудом протиснулся на свое место за столом. Шакил на коленке подкидывал сына, мол, люли-люли, едем-едем. «Интересно, куда приедем», – подумал Иван. Подмигнул карапузу. Шакил улыбнулся, карапуз же смотрел серьезно, хмуря прозрачные брови. Похоже, он лучше всех понимал, к чему идет дело.

Иван оглядел компанию. В маленькой комнатке набилось столько народу, что втиснись еще один человек – и его выдавит, как пробку из бутылки.

– Сделаем так, – сказал Иван. – Тебя, Саша, мы светить не будем… помолчи, пожалуйста. Послушай. Ты наш резервный вариант и путь спасения, если что.

Шакилов попытался возразить, Иван отмахнулся – потом.

– Ты мне лучше вот что скажи, – начал он. – Я видел, как Орлов покупает женскую дребедень на лотках. Я вот все думаю, зачем ему какие-то там заколки? Он вроде не женат. Детей у него нет. Женщина?

Шакилов повернулся к жене.

– Настя?

Та фыркнула.

– Конечно, у него на «Гостинке» есть женщина. Это весь Альянс знает – кроме тебя. Он к ней через день ходит с подарками. Уже половину местной бижутерии туда перетаскал.

Иван помолчал.

– А она к нему?

– Что?

– Она к нему ходит?

Шакилов внимательно посмотрел на Ивана.

– Что ты задумал?

– Я тебя давно жду… – Орлов толкнул дверь и замер. Открыл рот.

Таких страшных женщин начальник СБ видал в гробу.

– Привет, красавчик, – сказала «женщина» томным голосом. Знакомый прищур накрашенных глаз. «Твою мать, это же…»

Орлов рванулся назад, в комнату. В верхнем ящике стола у него лежал пистолет – хорошая итальянская «беретта». В следующее мгновение «женщина» догнала его. Удар. Начальник СБ полетел на пол, ударился боком. А! Выдохнул сквозь зубы. Перевернулся на живот и пополз. Его схватили за ногу. Орлов попытался удержаться за ножки стула, но только опрокинул его. Бам. Закричать! Он открыл рот. В следующее мгновение туда впихнули комок грязной тряпки. На спину начальника СБ навалилась тяжесть.

– Вот и умница, – сказал мужской голос. Голос Ивана. – А ну-ка, давай сюда ручки…

Скотч затрещал.

Диггер сидел на нем верхом. Орлов от бессилия что-либо сделать расслабился… «Черт, тупица, как я же так прокололся?! Бабы, во всем виноваты проклятые бабы».

Но почему Иван, черт возьми, жив?!

Орлову заклеили пластырем рот. Потом приподняли и усадили на пол – спиной к столу. Он вынужденно смотрел, как «женщина» сбрасывает с себя юбку и прочие детали женского гардероба, и натягивает армейские штаны и куртку. Потом Иван стирал салфетками с лица краску, матерясь и гримасничая.

«Теперь я покойник, – подумал Орлов спокойно. – Я – покойник».

Закончив переодеваться, Иван подошел к телефону, снял трубку. Помедлил. Дороги назад уже не будет.

Набрал номер. Ноль и три. Проф утверждал, что когда-то это был номер «скорой помощи». Ну, медики нам точно понадобятся. Иван приложил трубку к уху. Гудки. Вызов.

Подождал.

Наконец на том конце провода сняли трубку. Далекий голос произнес «У аппарата». Иван посмотрел на «сопровождение красавицы» – Убера, Водяника, Мишу, потом сказал:

– Мы в прошлый раз не договорили, генерал.

На столе выстроилась целая команда фарфоровых слоников – от маленького, размером с наперсток, до огромного патриарха с длинными загнутыми бивнями, могучим хоботом и мудрым взглядом. Голову слона покрывала фиолетовая попона с золотыми кисточками. Мемов задержал на нем взгляд. Слоновий патриарх смотрел на генерала с истинно слоновьим спокойствием.

Мемов хмыкнул.

Большая часть слоников получена им в подарок. Часть он купил у диггеров сам. Про страсть генерала к фарфоровым слоникам уже ходят легенды среди подчиненных. Очень хорошо. Если он выполнит свое предназначение, эти легенды будет пересказывать все метро…

Но это потом. А сейчас пора работать.

Сазонов подошел к столу, взял одну из фигурок и начал вертеть в руках.

Мемов почувствовал укол раздражения.

– Что говорит Постышев? – спросил он. Старый комендант «Василеостровской» как был занозой, так и остался. Потеря генератора ничему его не научила.

– Упрямый старый дурак, – сказал Сазонов. – Он все никак не поймет, что его время прошло. «Васька» больше не сама по себе. Постышев просит увеличить подачу электричества. Вместо шести часов в день – целых двенадцать. Мол, рассада у него вянет. – Нынешний командир диггеров «Василеостровской» ухмыльнулся. – Думаю, он просто кокошник…

– Что? – Генерал поднял брови.

– Просто тянет время, – исправился Сазонов. – Ага.

– И что ты предлагаешь?

Сазонов улыбнулся – развязной, жестокой улыбкой.

– Думаю, там нужен другой комендант.

Мемов посмотрел на него в упор.

– Ты в этом полностью уверен?

Сазонов наконец поставил слоника на стол и ушел.

Мемов выдохнул. Опасный тип. Если так дальше пойдет, с Сазоновым скоро придется что-то решать. Обидно. «Почему со мной сейчас он, а не Меркулов… Вот об этой потере я действительно жалею. В итоге рядом со мной человек, предавший лучшего друга и собственную станцию. Предатель и убийца».

Но пока приходится его терпеть.

Он эффективен.

Мемов подошел к столу, поднял фигурку и вернул на прежнее место. Может, это глупо, подумал он. Такое раздражение. Это всего лишь слон…

Но это мой слон. И он должен стоять на том месте, куда я его поставил.

Шестой год Мемов строил свою империю. Когда тебе за пятьдесят, начинаешь понимать, что времени у тебя совсем немного. Вокруг одни враги и подчиненные – и если с врагами можно говорить на равных, то с подчиненными приходится держать себя в поджарой форме гепарда, убивающего антилопу за одиннадцать секунд. Были такие хищники до Катастрофы, самые быстрые в мире – да кто про них сейчас помнит? Мемов покачал головой, поправил слоника с краю – с синими узорами на боках. Вот теперь правильно. Снова посмотрел на своего любимца, слона-патриарха. У него есть кому оставить слоновью империю, поэтому он так спокоен. А я? Как быть со мной? Мемов вздохнул и вернулся к рабочему столу, заваленному бумагами, требующими внимания. Самая огромная империя ничего не стоит, если некому ее передать. Саддам тому пример. Тем более что вскорости предстоит такое… Если разведка не ошибается, у нас осталось совсем мало времени. Генерал вздохнул.

«Мне нужен преемник. Наследник. Иначе, случись что со мной, все, за что я боролся долгие годы, полетит в тартарары».

И это будет полный и окончательный конец.

Зазвонил телефон. Кто там еще? Мемов посмотрел на панель селектора. Огонек зажегся под лампочкой «Нев.» «Невский проспект». Значит, Орлов.

Все еще погруженный в свои мысли, Мемов рассеянно взял трубку, приложил к уху.

– У аппарата.

Но услышав голос в трубке, выпрямился. Вся расслабленность слетела с него. Голос в трубке принадлежал человеку, который должен быть уже давно мертв.

Голос негромкий, низкий, с легкой хрипотцой:

– Мы в прошлый раз не договорили, генерал.

Мемов выпрямился. Махнул рукой адъютанту, сюда. Быстрее!

– Иван, – сказал генерал. – Ты, возможно, удивишься, но я рад тебя слышать.

– Еще бы, – на той стороне провода усмехнулись. – Нечасто приходится отвечать на звонки с того света, верно, генерал?