Холостяки Райан Кендалл
– У тебя все в порядке? Я никогда раньше не видел тебя взволнованным.
– Это потому, что я никогда раньше не волновался.
– Женитьба – дело серьезное, парень. Как, кстати, продвигается дело?
Я издал горлом нечленораздельный звук.
– Пока что никак. Я побывал на весьма среднем свидании, но Кэмрин планирует большое мероприятие в следующем месяце, на котором у меня будут быстрые свидания со всеми подходящими кандидатками.
– В следующем месяце?
Черт. Он был прав. Месяц уже приближался к концу.
– Примерно через три недели, – поправился я, удивленный тем, как быстро все происходит.
Нам принесли наш заказ, и я немедленно принялся за острый ролл с тунцом и васаби.
– Позволь мне спросить тебя, девушки какого сорта придут на такое мероприятие?
Ноа склонил голову к плечу, обдумывая ответ.
– Хороший вопрос. Возможно, только те, кому хочется оказаться в свете софитов, кто охотится за состоянием. Ты об этом говоришь?
Я кивнул:
– Именно. Я думаю, что на каждую сотню охотниц за удачей найдется одна девушка, которая ищет любовь. И какова вероятность того, что я познакомлюсь с такой девушкой?
– Ну и что ты предлагаешь? – Ноа украл кусочек моего ролла с угрем.
– Кэмрин. – Я сделал глоток чая в ожидании его ответа.
– Черт! Так ты тогда говорил серьезно? Я думал, ты был слишком пьяным и перевозбужденным.
– К сожалению, нет. – Перевозбужденным – это уж точно. Она уже дважды оставила меня со стояком, и если мне еще представится случай оказаться с ней наедине, моя задача изменить это.
– Ок. То есть она тебе нравится. А жениться ты на ней хочешь?
– Черт. – Я отложил палочки. – От мысли о женитьбе у меня зуд.
Ноа криво улыбнулся.
– Хочешь совет?
– Конечно, хочу.
– Если собираешься быть медведем, будь гризли, – сказал Ноа и отправил в рот еще один кусок темпуры с креветками.
Какого хрена? Он что, головой ударился?
– И что это значит?
– Получи то, что тебе хочется. Играй грязно. Возьми желаемое. Пусть это случится. – Ноа с улыбкой хлопнул меня по спине.
– Быть гризли, значит? – Я ухмыльнулся. Должно быть, это американский сленг. Ужасно глупо, но я, кажется, уловил смысл.
– Ты понял правильно. – Он улыбнулся и кивнул. – Ты уже закончил с этим тунцом со специями?
Я подвинул тарелку к нему.
– Ешь, я возвращаюсь в офис. Мне нужно заняться делами гризли.
Ноа покачал головой и отправил очередной кусок суши в рот.
– Чертов британец. В твоих устах все звучит элегантно и утонченно.
Я оставил на столе пару купюр и вышел. В голове у меня прояснилось, на сердце стало тяжелее. Пришло время получить то, чего я хотел, и плевать на последствия.
Мне хотелось отправить сообщение Кэмрин: «Береги свою вагину, детка. Стерлинг готов тебя соблазнить». Но незачем было предупреждать ее заранее, чтобы не лишать себя удовольствия.
Когда я вошел в вестибюль офисной башни, я заметил Ребекку, выходившую из лифта.
Вот засада.
Я уже неделю не отвечал на ее звонки. Ничего хорошего эта встреча не предвещала. После новости о моем наследстве я с ней не разговаривал.
– Стер… – Она замерла, не донеся телефон до уха.
– Привет. – Я неловко помахал ей, а мой взгляд метнулся налево, потом направо в поисках запасного выхода.
– Я тебе перезвоню, – сказала Ребекка в телефон и бросила аппарат в свой кейс.
В ожидании я сунул руки в карманы. Я знал, что она злится.
– Почему ты просто не сказал мне? – Ребекка встретилась со мной взглядом, и ее глаза сузились, приняв форму ядрышек миндаля.
– О чем?
– О наследстве! – выкрикнула она.
Я взял ее за локоть и отвел к диванам. Место не было уединенным, но все же там было лучше, чем посередине вестибюля, где вокруг нас сновали люди.
– Я сам узнал только перед тем, как новость попала в прессу. Не знаю, поверишь ты мне или нет, но я был в шоке. И я не стал обзванивать всех, чтобы сообщить об этом. Я говорил только с моей матерью и Ноа.
Ребекка возмущенно фыркнула.
– Не напоминай мне об этом. У вас с ним нездоровые отношения. – Потом ее взгляд смягчился, и она положила руку на рукав моего пиджака. – И все же тебе следовало мне позвонить. Я бы могла помочь, Стер.
– Послушай, Ребекка. Я не хочу быть мудаком, но то, что было между нами, закончилось.
Она соблазнительно улыбнулась, провела кончиком языка по нижней губе:
– Это было весело. Даже тебе придется это признать.
Я понимал, что Ребекка пытается сделать. Она старалась быть нежной и сдержанной, пыталась заставить меня вспомнить ее хорошие качества.
Но моя бывшая была права только наполовину. В постели нам действительно было неплохо, но чтобы жениться, взять женщину в жены, мне требовалось намного больше, чем радости секса. В общем-то они были только в конце моего списке. Слишком свежи были воспоминания о том, что Ребекка не раз предпочитала смотреть в свой телефон, а не на меня, когда мы были в постели. Не забыл я и тот скандал, который она устроила, когда я заказал не тот топинг для пиццы. То, что было между нами, не было любовью, не имело с ней ничего общего.
Я тяжело вздохнул, перебирая в голове способы закончить разговор, не получив оплеуху.
– Понимаешь, нам было удобно друг с другом. Мы общались, потому что избегали настоящих отношений.
Ее оптимизм угас, и она сделала шаг назад.
– Понимаю. А я-то думала, что это было мило. Неужели только я вспоминаю об этом с нежностью?
Я промолчал, потому что согласиться с ней означало поощрить ее. И потом я мог опоздать на встречу в час, если немедленно не поднимусь наверх.
– Прости, мне надо бежать.
Ребекка скрестила руки на груди и кивнула:
– Удачи.
Вернувшись в мой кабинет, я понял, что у меня есть пять минут до того, как начнется селекторное совещание. Поэтому я вытащил из кейса стопку бумаг, которую прихватил в пятницу из квартиры Кэмрин. Я не сомневался, что ей захочется меня убить, когда она это обнаружит, но я обязан был этим заняться.
Глава двадцать вторая. Кэмрин
– То есть ты пытаешься мне сказать, что кто-то вломился в твою квартиру и украл все твои счета? – спросила Оливия, глядя на меня во все глаза.
Я кивнула:
– Ага.
На лице моей подруги появилось выражение недоверия, но она ничего не сказала и уставилась перед собой, часто моргая.
Мы были в спортзале, прохаживались по беговой дорожке, возвышавшейся над всей зоной тренажеров внизу. До того как Оливия вышла замуж, нам с ней нравилось это место, откуда можно было рассматривать парней внизу. Но теперь мы не тренировались, а прогуливались.
Ну, я-то, правда, по-прежнему на них смотрела, потому что я же живой человек, черт возьми.
– Вероятно, ты просто их переложила, – предположила Оливия.
Я знала, что это не так. Накануне вечером они лежали на моем обеденном столе…
Стерлинг! Если он увидел эти счета и уведомления о просрочке платежа, я умру от смущения. Я могла только представить, что он мог обо мне подумать. Мы уже несколько дней не разговаривали, и честно говоря, я не знала, что и думать. В прошлую пятницу я устроила для него свидание. После свидания он зашел ко мне, и мы вели себя как сексуально озабоченные тинейджеры. Я была уверена, что он занят работой, но я не могла не думать о том, какие мысли бродят у него в голове.
Я предложила ему ухаживать за женщиной, которая его интересует, предполагая, что он имел в виду меня. Но это радиомолчание лишало меня уверенности. С тем же успехом он мог зависать и со своей бывшей.
В кармане зажужжал мобильный. Я вытащила аппарат из кармана спортивных капри из спандекса и увидела, что это сообщение от одного сексуального британского нарушителя спокойствия.
Стерлинг: Ты свободна в субботу? Мне бы хотелось опять потусоваться.
Я усмехнулась.
Кэмрин: «Потусоваться» – это эвфемизм для…
Стерлинг: …десерта? Да. Приезжай ко мне в семь.
У меня перехватило дыхание, когда его наглые слова уставились на меня с экрана.
– Что случилось? – спросила Оливия, почувствовав перемену в моем настроении.
– Ничего, – соврала я.
Меня трясло при мысли, что субботний вечер может все изменить. Оставалось три дня до того момента, когда я наконец выясню, что у Стерлинга на уме.
Глава двадцать третья. Стерлинг
Стоя перед большим зеркалом в ванной комнате, я обмотал полотенце вокруг талии. Я побрился, сполоснул лицо и сбрызнул одеколоном шею.
Мои мысли устремились к Кэмрин, и мои предвкушения предстоящего вечера зашкаливали. Весь день мое воображение бушевало, предлагая мне варианты того, что могло произойти этим вечером.
Уверен я был только в одном – я хотел ее.
Наконец я нанес немного средства для волос, потом оделся. Кэмрин должна была прийти с минуты на минуту, и хотя мои мысли были далеко не невинными, я сомневался, что она обрадуется, увидев меня голым.
Мне пришлось принять тот факт, что я сильно в нее влюбился. И я знал, что ни черта не могу с этим поделать. Я оказался на неизвестной территории. Ну и черт с ним. Я решил прислушиваться к моей интуиции. Как посоветовал Ноа, я собирался стать настоящим, мать его, гризли.
И потом, у меня оставалось пять месяцев, чтобы жениться. Это означало, что у меня было время проверить, как пойдут дела с Кэмрин. Если у нас ничего не получится, я еще успею жениться.
Я не мог проиграть.
Позвонил швейцар, и я нажал кнопку домофона. Несколько минут спустя я открыл входную дверь ровно в ту минуту, когда Кэмрин с выражением неуверенности на лице вышла из лифта.
– Привет, – пробормотал я, и она встретилась со мной взглядом.
Энергия ожидания потрескивала между нами. Кэмрин, красивая как никогда, пересекла холл и вошла в квартиру.
– Привет. – В этот вечер она была молчалива и задумчива, и я гадал, в какой степени ее беспокойство связано с тем, что могло произойти между нами.
Мы взяли по бутылке воды и устроились на диване, так как для посиделок на балконе стало слишком холодно.
– Ты когда-нибудь задумывался над тем… как ты зарабатываешь на жизнь? – спросила она.
– Разумеется, задумывался.
– Прости, это было… Мне не следовало бы…
– У тебя плохая привычка извиняться, когда этого совершенно не нужно делать.
– Прости. – Кэмрин широко улыбнулась. – Черт. Я опять это сделала, да?
Я кивнул.
– Да, а теперь расслабься. Ты можешь спрашивать обо всем, о чем захочешь. Я не хочу, чтобы ты чувствовала необходимость ходить вокруг меня на цыпочках.
Она, по всей видимости, собиралась извиняться, и я со смехом покачал головой.
Прости, одними губами произнесла Кэмрин.
Я бросился на нее, прижал к дивану и принялся щекотать ее талию. Мои пальцы добрались до ее ребер, когда я дал волю моему наигранному гневу.
– Это нечестно! Нечестно! – выдавила из себя Кэмрин между приступами смеха. Она подняла бедра, пытаясь вырваться, и ее промежность оказалась в непосредственном контакте с моим напрягшимся членом.
– Прости, я не хотела.
На этот раз я не стал ее дразнить.
– Нет, хотела, – ответил я, двигая бедрами между ее ногами.
С ее губ сорвался сдавленный вздох, глаза закрылись.
– Боже, Стерлинг… – Ее голос балансировал на грани желания и агонии.
– Тебе хорошо, дорогая? – Я снова сделал движение вперед, моя эрекция уже была полной. – Когда я трусь членом о твой красивый клитор?
– Ох, черт, – выругалась Кэмрин сквозь зубы. Ее веки поднялись, глаза застилала похоть, когда они встретились с моими. – Ты не можешь такое говорить.
– Я только что это сказал, Кэми.
Она не могла выбраться из-под меня, я был в идеальной позиции и решил взять от нее лучшее. Целуя Кэмрин глубоким поцелуем, я двигался вперед и назад короткими движениями, каждый раз сталкиваясь с ней.
Стоны неудовлетворенного желания накапливались в ее горле.
– Просто почувствуй это, детка. – Я снова сделал движение вперед, целуя Кэмрин в шею. – Вот здесь.
Она дышала быстро и неглубоко, на шее бешено бился пульс. Ее тепло проникало через два слоя джинсовой ткани, и мне потребовались все мои силы, чтобы не спустить до щиколоток ее джинсы и трусики и не войти в нее медленно, чтобы услышать, как сорвется ее голос, когда она застонет.
Мы продолжали нашу игру – двигались навстречу друг другу, целовались, бормотали, – пока я больше не смог уже сдерживаться. Я должен был услышать, как она выкрикнет мое имя. И это желание превысило все остальное.
– Ты нужна мне, – простонал я, – иди сюда.
Я сел, потянул Кэмрин за собой с дивана. Ее рот приоткрылся, но она ничего не сказала, и это было хорошо. Если бы она отказалась в этот момент, если бы она попыталась привнести рациональность в эту ситуацию, то я бы, наверное, расплакался, как двухлетний ребенок.
Когда Кэмрин встала, я расстегнул пуговицу на ее джинсах, стянул их вместе с черными атласными трусиками вниз. Я собирался снять с нее рубашку и бюстгальтер, но я отвлекся, когда опустил глаза и увидел самую роскошную вагину, которую мне только доводилось видеть. Идеально гладкую. Сочную и пухлую. Влажную от соков, которые мне захотелось лизать, как псу. Черт, я мог бы есть ее всю ночь.
Я обхватил Кэмрин за бедра и опустил на диван.
– Прямо здесь, красавица. – Посиди здесь, пока я буду есть твою красивую дырочку.
Если бы она отказала, я бы мог просто отшлепать ее. Я никогда ничего не предвкушал так отчаянно, как этот момент.
Положив одну руку ей под ягодицы, большим и указательным пальцем другой руки я раскрыл ее, обнажая жемчужину клитора. Потом я поднял ее к моим губам и медленно лизнул.
– Черт подери, – простонала Кэмрин, извиваясь и пытаясь вырваться.
Я едва не фыркнул. Ее ответ был идеальным.
Но я не позволил ей вырваться. Мои руки остались там, где они были, чтобы я мог пробовать на вкус, лизать, сосать и покусывать все чувствительные места, вынуждая ее стонать. Бедра Кэмрин приподнимались, она прижималась к моим губам, но я никак не мог насытиться. Я никогда не пробовал ничего такого сладкого и соблазнительного, как ее возбуждение.
Когда Кэмрин запустила пальцы в мои волосы, удерживая меня на месте, я ускорил ритм. Мой язык двигался неторопливыми, но уверенными кругами по этому пучку нервов, которые, как я знал, заставят ее кончить.
Вскоре она уже сексуально взвизгивала и вращала бедрами. Вцепившись обеими руками в ягодицы Кэмрин, я притянул ее еще ближе к себе. Мой язык лизал ее снова и снова в бешеном ритме.
– Стерлинг! – простонала она, вцепилась в мои волосы и кончила.
Я продолжал лизать и сосать, пока ее сексуальное тело содрогалось в оргазме. Оно пульсировало в разрядке, пока я прокладывал поцелуями путь к ее пупку.
А потом мы оказались глаза в глаза.
– Черт. Это действительно только что случилось? – спросила Кэмрин. – Это плохо. Это очень, очень плохо.
– Боюсь, что так. – Самоуверенность лезла из меня, и я ничего не мог с этим поделать. Я меньше чем за пять минут довел ее до оргазма и вынудил выкрикнуть мое имя.
– Слава богу, а то я боялась, не приснилось ли мне это.
Я не сумел удержаться от смеха. Черт, какая же она была очаровательная. Это означало, что Кэмрин мечтала об этом моменте так же, как и я. И мне захотелось сделать это снова, и как можно быстрее.
Я помог ей надеть трусики, медленно поднимая их по ее ногам, а потом натянул на нее джинсы.
– Ты готова к десерту, который я обещал?
Кэмрин откашлялась, глядя вниз на мои джинсы, которые натянул член.
– А как же ты? Разве тебе не нужно…
Больше, чем следующий вдох.
– Когда ты будешь готова.
– Ты уверен?
Я кивнул, желая ее губ, ее рук больше, чем я желал выжить в зомби-апокалипсисе.
– Он справится, – проскрипел я. Ложь. Абсолютная ложь. Мой член сейчас умрет. – Со мной все будет в порядке.
– Ок. – Кэмрин тепло улыбнулась мне. – Значит, ты серьезно говорил о десерте?
Я хмыкнул.
– Разумеется. – Я взял ее за руку и повел в кухню. – Ты как-то говорила мне, что хотела бы побывать в Италии.
Кэмрин с любопытством посмотрела на меня.
– У меня есть замечательная вещь. Джелато, итальянское мороженое.
– Вкуснятина.
Она сжала мою руку, и мы вместе вошли в кухню. То, как сияло ее лицо, стоило того, чтобы я съездил на другой конец города к европейскому поставщику. Мой член все еще сердился на меня, но сердце было счастливо.
– Я даже записал один эпизод того шоу, которое ты любишь. Ты сможешь задержаться?
– Конечно! – прощебетала Кэмрин с порозовевшими щеками.
Глава двадцать четвертая. Стерлинг
Прошло несколько дней после свидания с Кэмрин, и улыбка не сходила с моего лица.
Разумеется, я работал, ходил в спортзал и занимался обычными делами, но мои мысли были только о ней. Мы несколько раз говорили по телефону, и каждый раз она предлагала мне пойти на свидание с новой девушкой, но не давила на меня, когда я отказывался.
Я прошел через вестибюль, сообщил свое имя, и меня направили в конференц-зал в конце коридора. Ноа и Оливия устроили в офисе вечеринку для будущей матери. Я догадывался, что, когда два исполнительных директора женятся и собираются произвести на свет наследника, их сотрудникам хочется это отпраздновать.
Я решил, что загляну и поздороваюсь. Тот факт, что на вечеринке будет Кэмрин, не имел никакого отношения к моему решению освободить этот день и пересечь город.
Ага, как же.
Когда я распахнул дверь в просторный конференц-зал, мне потребовалась минута, чтобы увидеть знакомые лица. Девяносто процентов собравшихся составляли женщины. Все они улыбались и ворковали о том, как пахнут младенцы, рассуждали о лучших одеяльцах, обещали, что недостаток сна того стоит.
Поставив зеленый с желтым пакет с подарком на столик у стены, я пересек комнату. Я понятия не имел, что купить для ребенка, поэтому я выбрал то, что, как я надеялся, рассмешит моих друзей во время стресса, который им предстоял. Крем для сосков для Оливии и упаковка презервативов самого маленького размера для Ноа. Возможно, к тому моменту, когда ребенок родится, я смогу придумать достойный подарок.
Почетные гости сидели во главе большого стола для заседаний. Я подошел к ним и обнял каждого.
– Спасибо, что ты пришел, – сказала Оливия. Ее рука лежала на животе. Щеки нежно румянились, она явно была счастлива. Приятно было видеть, что хорошие события происходят с хорошими людьми.
Я пожал руку Ноа:
– Ты шутишь? Я бы ни за что это не пропустил.
Друг с насмешкой посмотрел на меня:
– Кэмрин вон там.
Я не смог не хмыкнуть. Он видел меня насквозь.
– Спасибо. Я оставил подарок на столе. Вы догадаетесь, что он от меня.
– Съешь хотя бы кусок торта, – предложила Оливия. Она уже начала оттачивать материнский инстинкт.
Я посмотрел на гигантский многоярусный торт с розовой и голубой глазурью, стоявший в центре стола для заседаний.
Ноа подался ко мне:
– Вполне вероятно, что мы зачали малыша прямо на этом столе. Просто для твоего сведения.
Пересилив дрожь, я поблагодарил, но отказался от торта и отправился на поиски Кэмрин.
Она стояла среди женщин, кивала, поддерживая их разговор. В руке у нее была бумажная тарелка с несъеденным куском торта. Интересно, Ноа и ее посвятил в секрет?
Когда Кэмрин увидела меня, ее глаза расширились, она извинилась и отошла от коллег.
– Что ты здесь делаешь?
– Привет, дорогая. – Я поцеловал ее в щеку. – Я был в этом районе. Подумал, что стоит зайти.
Она тепло улыбнулась мне:
– Рада тебя видеть. Ты хорошо себя ведешь?
– Я? Ни в коем случае. Что в этом веселого? – Я подмигнул ей.
Это была наша первая встреча после эротического свидания на моем диване. Я множество раз проигрывал в голове воспоминания о том, как мой язык довел ее до оргазма. Обычно я вспоминал об этом, когда один лежал ночью в постели. Отвечая на ее прерывистые стоны, мой язык двигался все быстрее и быстрее, пока она не кончила. Мне хотелось повторения.
А потом мы ели мороженое, и не просто мороженое, а итальянское джелато, и смотрели эпизод ее любимого ТВ-шоу «Охотники за международной недвижимостью». Ее удовлетворенный вздох, когда она положила голову мне на грудь, был само совершенство. Мне это понравилось. Понравилось обнимать ее.
Наш разговор в тот вечер был серьезным. Я поделился с Кэмрин воспоминаниями детства, рассказал, как я злился на родителей за то, что они оторвали меня от всего, что я знал, и увезли в другую страну. Первые годы на новом месте я чувствовал горечь и обиду, но теперь эта страна стала для меня домом.
Я вспомнил, как Кэмрин почти заснула в конце вечера. Я решил, что она, должно быть, чувствовала себя в безопасности в моих объятиях. Потом я вызвал такси и отправил ее домой, но из моих мыслей она не уходила.
Черт. Я точно знал, что влюбился в Кэмрин. Она была не похожа на других женщин. В ней была основа. Она сумела сделать так, что мне захотелось создать семью… Или, возможно, мне всегда этого хотелось, но я не мог найти женщину, которая удовлетворила бы мой разум, мое тело и душу.
Пока не появилась она.
Дедлайн быстро приближался, но я так и не придумал, как сказать ей о том, что я чувствую на самом деле.
Я замер. Моя рука лежала на пояснице Кэмрин.
– Поедешь со мной в одно место?
– Сейчас? А как же работа? – спросила Кэмрин, вопросительно глядя на меня.
– Прошу тебя. Я хочу кое-что тебе показать. – Вернее, я хотел ее кое с кем познакомить.
Должно быть, Кэмрин что-то увидела в моих глазах. Поизучав меня с минуту, она улыбнулась:
– Ок.
Глава двадцать пятая. Кэмрин
Я улизнула с работы, что было мне совершенно не свойственно, и от этого у меня кружилась голова. Я чувствовала себя непокорной и живой. Я держала Стерлинга за руку. Мы вприпрыжку бежали по тротуару, пока он не остановился возле подземного паркинга.
Читать бесплатно другие книги:
