Мышеловка на три персоны Александрова Наталья
Катя обескураженно поглядела ему вслед. Ну и что теперь делать? Как получить обратно картину? Она подёргала замок, он, естественно, не открылся. Тогда она попыталась выломать дверь кабинки, но петли тоже сидели крепко Шуметь было небезопасно, бдительный завхоз может вернуться. Краем уха Катя слышала, что амбарные замки открыть очень легко. Она схватила свою сумочку и вытряхнула на подоконник все содержимое. Подумать только, в сумке полно было всякой всячины, но не оказалось самого нужного! Ни шпильки, ни пилочки для ногтей! Ключ от квартиры не подошёл — он просто не влез в замок.
Кате хотелось биться головой о стену, но если бы это помогло! Это же надо быть такой дурой, ругала она себя, это же надо было впасть в такую панику. И с чего? Услышала шаги и испугалась. Да мало ли кто может по коридору пройти?
Однако надо было решаться. Прекрасно зная все, что скажет Ирина, Катя решила найти подругу и все ей честно рассказать. Ирка придумает выход. У неё есть какая-то отмычка, она обязательно откроет замок. Или сломает дверь. Конечно, придётся выслушать пару ласковых слов насчёт её, Катиной, глупости и бестолковости, но иного выхода нет.
Катерина приободрилась и выскочила в коридор. Там по-прежнему было пусто и тихо. Лампочки горели вполнакала, но все же было достаточно светло, чтобы видеть дорогу. Катерина припустила по коридору, громко топая. На звук её шагов отзывалось только эхо.
В суматохе она проскочила нужный выход на лестницу и решила не возвращаться — плохая примета. Да ещё лампы в коридоре вдруг стали гаснуть, то есть горели теперь через одну. Очевидно, после окончания рабочего дня начальство распорядилось экономить электричество. Все двери, выходящие в коридор, были закрыты, Катя свернула вправо, прошла метров двадцать, и вдруг немногочисленные лампы мигнули и погасли. Нужно было возвращаться, но какой-то бес подталкивал Катю вперёд. Она понятия не имела, куда идёт, с ориентацией на местности у неё всегда были большие проблемы, ехидная Жанка утверждала, что Катька заблудится в собственной квартире. Или в трех соснах. Если бы тут был её муж Валик! Вот кто прекрасно ориентировался в любом месте, в своей Африке научился! По солнцу, по звёздам, по лишайникам на пальмах…
Воспоминания о муже придали сил. Катя наугад толкнула какую-то дверь и — о, чудо! — дверь выходила на лестницу. Однако это была явно не та лестница, по которой подруги поднимались. Катя с трудом вспомнила, что находится на третьем этаже, стало быть, лестница должна быть широкая и светлая. Эта же была полутёмная, грязноватая, пахло на ней застарелыми окурками и даже, кажется, мышами. Однако Катя решила идти вниз, потому что сил больше не было слоняться по коридорам. Проскочив два этажа, она толкнулась в дверь, та была заперта. Страшное подозрение зародилось в Катиной душе. Бегом она спустилась ещё на один этаж — так и есть, и эта дверь заперта. Катя постучала, но за дверью стояла могильная тишина. Все ясно, хозяйственный завхоз, черт бы его побрал, ходит по зданию и запирает все двери! Обливаясь потом, Катя рванула наверх, но та дверь на третьем этаже, откуда она вышла на лестницу, тоже оказалась заперта!
— Караул! — крикнула Катя, но так страшно звучал её голос на пустой лестнице, что она не решилась повторить эксперимент.
Она «спустилась на второй этаж и увидела, что какой-то человек копошится у двери.
— Редькин! — радостно крикнула Катя, устремляясь к нему. — Как же я рада! Выпустите меня, пожалуйста!
Человек обернулся, и Катя, увидев в тусклом свете засиженной мухами лампочки, что это вовсе не Редькин, удивлённо ахнула. Но ноги сами собой несли её вниз, прямо в объятия незнакомца. Он ждал, довольно осклабившись, и Катя, приблизившись, спросила упавшим голосом:
— Это вы?
— Нет, — гнусавым, как будто простуженным голосом ответил он. — это не я.
После этого тряпка, пропитанная противно пахнущей жидкостью, закрыла ей лицо, и Катерина окунулась в густую и тягучую темноту.
Ирина схватила трубку и закричала:
— Катька, ну ты даёшь! Куда ты пропала? Я места себе не нахожу!
Она хотела добавить ещё несколько слов в том же духе, но неожиданно осеклась и замолчала. Вместо виноватого и взволнованного Катькиного голоса, который она ожидала услышать, из трубки доносилось молчание. Причём это не было безразличное молчание отключённого или неверно соединившегося телефона. Это было молчание насмешливое, издевательское. Ирину кто-то слушал, кто-то ждал, что ещё она скажет, кто-то наслаждался её волнением, её испугом.
— Кто здесь? — спросила она растерянно. — Катя, это ведь не ты?
— Правильно, — прозвучал гнусавый, как будто простуженный голос, — это не она. Но твоя подруга у меня, и теперь только от тебя зависит её судьба.
— Кто вы? — едва слышно проговорила Ирина, чувствуя, как по спине расползается невыносимый холод.
— А вот это тебе знать ни к чему, — в голосе её собеседника прозвучала откровенная насмешка, — тебе сейчас нужно знать только одно: хочешь ты получить свою подругу целиком или по частям?
— Как… по частям? — в ужасе переспросила Ирина.
— Очень просто — маленькими кусочками! Сначала пальцы ног, по одному, потом — пальцы рук, потом…
— Не надо! — вскрикнула Ирина. — Я не могу это слушать! Это чудовищно! Чего вы от меня хотите?
— Вот это — правильная постановка вопроса! — гнусавый голос немного потеплел. — Я хочу от тебя картину…
— Картину? — повторила Ирина, как эхо.
— Только не спрашивай какую! Ты прекрасно все понимаешь. Ту картину из тайника…
Ирина лихорадочно соображала. Когда они разминулись, картина оставалась у Кати, но если сейчас похититель требует её — значит, Катя успела её спрятать или… или она её потеряла, что вполне в Катькином духе. А может быть, этот человек блефует, и Кати у него нет?
— Дайте мне с ней поговорить, — потребовала Ирина.
— Привези мне картину — и можешь трепаться со своей подружкой до самой смерти!
Последняя фраза прозвучала зловеще. Ирина взяла себя в руки, справилась со своим голосом и твёрдо проговорила:
— Сначала вы дадите мне поговорить с Катей. Откуда я знаю — может быть, её уже нет в живых?
— Ничего я с ней не сделал! — раздражённо проговорил похититель. — Пока… ну ладно, только два слова!
В трубке послышался какой-то шорох, возня, и вдруг Катька, дорогая, бестолковая Катька торопливо, сбивчиво выкрикнула:
— Ирка, это не тот человек, это…
Снова послышалась возня, звук удара, и злой гнусавый голос протянул:
— Ну все! Больше никаких разговоров! Теперь слушай, что я скажу, и делай все точно, если хочешь ещё раз её увидеть! Ты возьмёшь картину и приедешь на Поклонную гору. Ровно через два часа, засеки время. Приедешь одна, если хочешь, чтобы все было как надо. Я буду ждать тебя в вишнёвой «восьмёрке» на повороте, который ведёт к железнодорожному переезду. Если все будет чисто — получишь свою подругу в целости и сохранности, а если нет — не обессудь… да, и не вздумай связываться с милицией, иначе у твоей подруги не будет никаких шансов остаться в живых!
— Как я узнаю… — растерянно начала Ирина, но в трубке уже раздавались короткие гудки отбоя.
— Через два часа, через два часа… — бормотала она, лихорадочно оглядываясь по сторонам.
Настенные часы показывали половину девятого.
Что делать? Как спасти Катьку?
Ирина металась по комнате, хватаясь то за одно, то за другое. Вдруг она ударилась локтем об открытую дверцу шкафа. Резкая боль отрезвила её, как холодный душ.
Первым делом нужно взять себя в руки. Если она будет бестолково суетиться, метаться, не находя себе места, Катька погибнет. Нужно успокоиться, собраться, трезво оценить ситуацию, придумать какой-то план… нет безвыходных положений, есть только бестолковые люди.
Легко сказать, но гораздо труднее сделать.
Ирина застыла, как зачарованная глядя на минутную стрелку часов. Она казалась неподвижной, но на самом деле неумолимо ползла, отмеряя оставленное им с Катей время.
Что-то неясное, какая-то важная мысль стучалась в сознание Ирины, как рыба в стекло аквариума. Что такое сказала ей Катя?
«Это не тот человек. Это…»
Больше она ничего не успела сказать, похититель заткнул ей рот. Но что значили её слова? Она его узнала, и это — не тот человек… не тот? Не тот, кого они ожидали увидеть? А кого они ожидали увидеть? Юрия Туфлина по кличке Часовщик. Но ведь им сказали, что он умер на зоне полгода назад. Они с Катькой не поверили в это, решили, что это какая-то ошибка, что на самом деле Часовщик жив и охотится за картиной. Значит, это не он. Как Катя могла это узнать? Ах да, ведь они видели фотографию Часовщика на пропуске!
Значит, это не тот человек… а почему это так важно, настолько важно, что Катя, рискуя жизнью, сказала об этом, как только ей удалось дотянуться до телефона?
«Это важно, — поняла Ирина, — потому, что, если похититель — не Часовщик, он не видел картину. Или все же видел?»
Во всяком случае, шанс есть.
Ирина снова заметалась по квартире, но на этот раз не бесцельно, а вполне осмысленно: она искала подходящую картину.
Квартира профессора Кряквина была увешана африканскими масками, статуэтками, резными изображениями богов и зверей. Были и фотографии в деревянных и металлических рамках, но все это не годилось для сегодняшней операции. Нужна была картина, написанная на холсте.
Ирина толкнула дверь, которую ей ни разу до сих пор не приходилось открывать, дверь в святая святых — в кабинет профессора. Даже Катя входила сюда с невольной робостью, не чаще раза в неделю — чтобы вытереть пыль и навести порядок.
В полутёмном кабинете, как и в остальных комнатах, почти все стены были увешаны африканскими редкостями. Кроме того, здесь было множество книг в тёмных старинных переплётах, фотографии каких-то бородатых стариков в тёмных сюртуках или в тропических шлемах…
Над письменным столом профессора висело изображение высокого негра в праздничном наряде из шкуры леопарда и ярких перьев экзотических птиц. К раме была прикреплена этикетка, сообщавшая, что это — верховный жрец одного из племён моей в ритуальном облачении. Ирина подошла поближе и разглядела, что перед ней — не фотография, не репродукция, а картина, выполненная маслом на холсте.
Конечно, негритянский жрец очень мало напоминал ту самую картину, которую они нашли в механизме башенных часов, но выбора не было.
Ирина варварским способом выдрала картину из рамы, свернула её в трубку. По крайней мере, издали это могло ввести похитителя в заблуждение. А когда он поймёт, что его обманули…
Об этом не хотелось даже думать.
Ирина сунула свёрнутый холст подмышку и направилась к двери.
И в это время снова зазвонил телефон.
Ирина застыла на месте, не зная, что делать.
Может быть, это снова звонит похититель, чтобы сообщить об изменении в своих планах?
Ирина сняла трубку и напряжённым, чужим голосом проговорила:
— С Катей все в порядке? Наша договорённость остаётся в силе? Я уже выезжаю…
— Куда ты выезжаешь? — услышала она раздражённый голос Жанны. — Что с Катериной? Куда вообще вы пропали?
И тут Ирина не выдержала. Она опустилась на оказавшийся поблизости стул и сбивчиво, взволнованно рассказала подруге обо всем, что произошло за последние несколько часов.
— Так, — проговорила Жанна, дослушав её до конца, — никуда не уходи. Жди меня, я буду через двадцать минут.
— Но мне нужно успеть на Поклонную гору, иначе он расправится с Катькой…
— Время ещё есть, а на машине мы доберёмся за двадцать минут!
Однако, как обычно, в городе было полно пробок, и подруги ехали не двадцать минут, а почти час. Тем не менее они добрались до Поклонной горы за десять минут до назначенного времени.
— Я буду ждать тебя в машине ниже, за поворотом, — негромко напомнила Жанна, высаживая Ирину за двести метров до места встречи с похитителем, — ты помнишь все, о чем мы с тобой договорились?
— Помню, — ответила Ирина, выбираясь из машины со свёрнутым холстом под мышкой. Однако, несмотря на то, что Жанна излучала решимость и веру в победу, на душе у самой Ирины скребли кошки.
Она шагала вдоль шоссе, рядом с ровной изгородью из коротко подстриженного шиповника, и внимательно оглядывалась по сторонам. Машины проносились мимо неё сплошным потоком, справа спускался к озеру заросший травой и кустарником обрывистый склон. До поворота к железнодорожному переезду оставалось метров двадцать.
Впереди, возле самого поворота, стояла вишнёвая «восьмёрка» с включённой аварийной сигнализацией. Проезжающие мимо машины объезжали её, раздражённо сигналя. Ирина прибавила шагу и взяла свёрнутый в трубку холст в правую руку. Она поравнялась с «восьмёркой» и наклонилась к окну с пассажирской стороны. На переднем сиденье она увидела Катю, с заклеенным полоской скотча ртом и связанными за спиной руками. Рядом, за рулём, сидел крупный мужчина в темно-синем спортивном костюме, со странным, удивлённым и безвольным лицом. Увидев Ирину, он потянулся к ней и возбуждённо, торопливо проговорил:
— Дай, дай!
Катя что-то мычала, вертясь на сиденье и пытаясь освободить руки.
— Сейчас, — проговорила Ирина, протягивая водителю свёрнутый в трубку холст.
И когда один конец тугой матерчатой трубки оказался возле его лица, она надавила на клапан баллончика, спрятанного внутри рулона.
Мужчина ахнул, отшатнулся, засучил ногами и сполз на спинку сиденья с округлившимися, растерянными глазами. Ирина схватила Катю за локоть и одним движением выдернула её из машины, стащила с тротуара и поволокла через густой кустарник, покрывавший уходящий вниз склон.
Катя тяжело дышала и все время пыталась что-то сказать.
Ирина на секунду притормозила, сорвала скотч с её губ и выкрикнула:
— Некогда, потом развяжу! Он недолго будет в отключке, сейчас очухается, нам надо успеть!
— Это не он! — выкрикнула Катя, как только обрела голос. — Это не он!
— Да я знаю, — отмахнулась Ирина, сворачивая к дороге, — я поняла, это не Туфлин, Туфлин умер на зоне…
— Да нет же… — начала Катя.
Ирина, не слушая её, выскочила из кустов на дорогу, ведущую к переезду, и бросилась к Жанниной машине. Задняя дверца была приоткрыта. Она втолкнула Катю внутрь, плюхнулась рядом и крикнула:
— Все в порядке, Жанка! Трогай!
— Не все в порядке… — отозвалась Жанна. И только тут Ирина заметила, что рядом с ней на переднем пассажирском сиденье сидит мужчина.
— Я так и знал, что вы попробуете меня перехитрить, — проговорил он гнусавым, как будто простуженным голосом, — а ведь я вас предупреждал, что этого делать не нужно! Давайте картину!
— У него пистолет, — негромко, растерянно проговорила Жанна.
— Ваша подруга правильно оценивает ситуацию! — насмешливо отозвался мужчина и, повернувшись к Ирине, повторил:
— Давайте картину!
Только теперь Ирина смогла разглядеть его. Лысая как колено голова, нездоровая жёлтая кожа, холодные, лишённые ресниц глаза.
— Ах, вот это кто! — удивлённо протянула Ирина. — Привет от Марины Сергеевны! Как вы ей — все домашние дела переделали? Решили напоследок на стороне немножко подработать?
Перед ней сидел тот самый тип, которого они с Катей видели несколько раз на лестнице, старая дура Марина Сергеевна наняла его для мелких хозяйственных работ.
— Ну и наглый же тип! — поразилась Ирина. — Совести хватило явиться на место преступления, не побоялся, что его кто-нибудь из соседей узнает!
— А кто меня может узнать? — ухмыльнулся лысый. — Я здесь никогда не бывал!
— А откуда же ты про картину узнал? — спросила Жанна. — Может, ты не только старуху угробил, но и Часовщика на зоне пришил?
— Часовщик сам помер, от пневмонии, — буркнул лысый, — перед смертью мне все рассказал.
— Захотел сам поживиться, на чужой счёт! — разозлилась Ирина.
— Ирка, я тебе говорила, что в машине не тот! — жалобно простонала Катя. — Он посадил на водительское место какого-то психа, тот вообще ничего не соображает, только повторял всю дорогу — дай, дай! Это он конфет просит… где он такого откопал, понятия не имею…
— А подумала, ты хотела мне сказать, что это — не Часовщик…
— Это — первый раз, по телефону…
— Я надеюсь, вы не слишком жестоко обошлись с несчастным ненормальным? — насмешливо осведомился похититель. — Впрочем, мне до него нет никакого дела! Короче, давайте картину!
Ирина, лихорадочно соображая, как выпутаться из ужасного положения, протянула лысому злодею свёрнутый в трубку холст. Тот осторожно развернул рулон, краем глаза следя за подругами. Жёлтая нездоровая кожа на его лице собралась складками, как смятая простыня.
— Что-то мне подсказывает, что это не та картина, — проговорил он раздражённо, — вы меня огорчаете! Придётся нам продлить знакомство…
— Караул! — завизжала Катя.
— За идиота меня держите, дамочки? — рявкнул лысый, перекрывая её визг. — Вы что же это думаете, мне Часовщик картину не описал? Коровы там должны быть, свинья в луже… сельская жизнь в общем…
«Сам ты свинья в луже», — подумала Ирина. Лысый повернулся к Жанне, щёлкнул предохранителем пистолета и коротко приказал:
— Вперёд! И без фокусов, если не хотите все втроём отправиться в лучший мир!
— Лично я туда пока не тороплюсь, — проговорила Жанна, снимая машину с тормоза и медленно трогаясь вниз, к переезду.
— Сейчас налево! — скомандовал похититель, когда до переезда оставалось метров сто.
Жанна свернула и медленно поехала вдоль длинного глухого забора.
— Девочки, а я знаю, что это такое, — вполголоса проговорила Катя, уставившись на забор, — это сумасшедший дом! В смысле больница для душевнобольных! Вот откуда он того психа взял!
— Какая ты догадливая! — раздался с переднего сиденья насмешливый гнусавый голос.
Машина поравнялась с железными воротами, выкрашенными унылой темно-зеленой масляной краской.
— Остановись! — приказал похититель.
Жанна затормозила, он выглянул в окошко и крикнул:
— Петрович, открой! Это я!
Никто не вышел к ним и даже не показался, но ворота медленно разъехались, и машина въехала на территорию больницы.
— Налево, — скомандовал гнусавый, — теперь направо… за этот дом… вперёд… теперь тормози!
Машина миновала низкую кирпичную постройку с замазанными краской окнами, свернула в узкий проезд между мрачной кирпичной стеной без окон и высоким бетонным забором и остановилась перед одноэтажным домиком вроде котельной или сторожки. На всем пути по территории больницы не попалось ни одной живой души, кроме огромного косматого пса, который пару раз лениво гавкнул на проезжавший мимо него «фольксваген».
— Выводите, дамочки! — скомандовал похититель, поведя стволом пистолета. — И чтобы без глупостей, если хотите остаться живы!
— Надо бежать, — прошептала Катя, последней выбираясь из салона, — сейчас самый удобный момент. Не будет же он здесь стрелять! Здесь все-таки не дикий лес, люди услышат выстрелы…
— Даже не думайте об этом! — рявкнул бандит. — Перестреляю, как цыплят, и в топке сожгу!
В подтверждение серьёзности своих намерений он нажал на спусковой крючок. Послышался негромкий звук, как будто лопнул воздушный шарик, и возле Катиных ног поднялся фонтанчик пыли.
— Все слышит, мерзавец, — шепнула Катя, — и пистолет у него с глушителем! Что делать?
— Входить внутрь! — громко ответил похититель, распахнув дверь домика.
Подруги одна за другой вошли внутрь.
Здесь было жарко и душно, в дальнем конце помещения ровно и мощно гудело пламя в газовой топке.
— Вот здесь я вас и сожгу, если вы не будете играть по моим правилам!
Спокойный, будничный тон, которым были произнесены эти слова, сделал их ещё более страшными.
— Он блефует, — вполголоса проговорила Ирина, — мы ему нужны… по крайней мере до тех пор, пока он не получит картину! А он её никогда не получит, мы будем молчать, как партизаны… то есть партизанки.
Она хотела сказать это твёрдо и решительно, чтобы подбодрить подруг, но голос её невольно задрожал.
— Это ты верно заметила, — похититель криво усмехнулся, — пока вы мне нужны. Но заставить вас заговорить будет не очень трудно!
Он прошёл в дальний угол комнаты, справа от топки, и поднял тяжёлую, обитую железом квадратную крышку. Под ней оказалась тёмная дыра с уходящей в подпол лестницей.
— Полезайте, дамочки! — бандит поднял пистолет и угрожающе повёл дулом.
— Я туда ни за что не полезу! — вскрикнула Катя, попятившись к стене. — Хоть убивай!
— Это запросто, — ответил похититель, и рядом с Катериной в бетонную стену ударила пуля.
— Нет, я ничего, подумаешь — подвал! Что мне, трудно? — пискнула Катя и чуть не бегом устремилась к люку.
— Вот это — другое дело! Люблю послушных девочек! — усмехнулся злодей, и жёлтая кожа на его лице собралась складками, как старый потёртый саквояж.
Под его злобным взглядом подруги спустились в подвал. Крышка с грохотом опустилась, и они оказались в полной темноте.
— Когда надумаете рассказать дяде, куда вы спрятали картину, дайте знать! — донёсся до них приглушённый крышкой гнусавый голос.
— Никогда! — гордо произнесла Катя. — Можешь держать нас здесь хоть месяц! Мы умрём от голода, но не сдадимся!
— Думаю, месяца не понадобится! — донеслось сверху, и наступила тишина.
Впрочем, это только вначале в подвале было тихо. Не прошло и минуты, как из темноты донёсся едва слышный шорох.
— Катька, это ты шуршишь? — вполголоса осведомилась Жанна. — Прекрати немедленно, и без того тошно!
— Это не я, — донёсся совсем с другой стороны Катин голос, — ну почему, как что — так сразу Катька?
— А кто же это тогда? — напряжённым голосом проговорила Жанна. — Ирка, это ты?
— Нет, я здесь, — раздалось из другого угла.
— Тогда кто же здесь шуршит? — прошептала Жанна.
— Ой. мама! — вскрикнула Катя. — Девочки, не пугайте меня, я и так боюсь!
Шорох повторился, на этот раз он был гораздо громче.
А потом раздался тоненький, но очень неприятный писк.
— Ой! — взвизгнула Жанна. — Здесь мыши!
— Жанка, не паникуй! Ты же решительная, деловая женщина! — оборвала её Ирина. — Ну, допустим, мыши… и что они нам могут сделать?
Она старалась говорить спокойно и твёрдо, но первобытный страх перед маленькими хвостатыми созданиями ледяной рукой коснулся её позвоночника.
— Ну и что, что деловая, — голос Жанны заметно дрожал, — а этих… серых… я ужасно боюсь… по мне, лучше столкнуться на узкой дорожке с двумя-тремя отмороженными братками… а может быть, это вообще не мыши, а крысы…
— Ой! — на этот раз завизжала Катерина. — Жанка, замолчи, зачем ты нас пугаешь?
На какое-то мгновение наступила тишина, нарушаемая только неровным дыханием перепуганных женщин.
— Нет, долго мы не выдержим, — проговорила Жанна, — сидим здесь, как в мышеловке… мышеловка на три персоны…
— Жанка, не упоминай этих… серых…с хвостами… ой! Она пробежала по моей ноге!
Катя истошно завизжала, вскарабкалась по лестнице и заколотила по крышке люка. Жанна полезла вслед за ней.
— Выпусти, выпусти нас! — вопила Катерина. — Мы все тебе скажем! Только открой люк!
Сверху донеслись шаги, крышка люка заскрипела и откинулась. В подвал заглянула ухмыляющаяся жёлтая физиономия.
— Ну я же говорил, что месяца не понадобится, — проговорил похититель, — даже и часа-то не прошло! Хорошо иметь дело с женщинами, с ними всегда можно договориться! Ну, дамочки, признавайтесь — куда спрятали картину?
— Она там, где ты меня поймал — в этом пром-снаб… спецтранс… тьфу, ну ты понимаешь — в той конторе…
— Катька, не говори больше ничего! — крикнула снизу Ирина.
— А он без меня все равно её не найдёт, — отозвалась Катя, — я её так спрятала…
— Ну, раз не найду без тебя — значит, ты поедешь со мной… и эта, черненькая, чья машина — тоже поедет, она будет за рулём. А третья останется здесь, в подвале! Это на всякий случай, чтобы вы не задумали перехитрить дядю! И ещё — это вас заставит поторопиться, ведь чем дольше мы будем искать картину, тем дольше она будет сидеть в этом подвале!
— Ой! — Катя побледнела. — Так я не согласна! Выпусти нас всех!
— А твоего согласия никто и не спрашивает. Делай, как я сказал, или отправляйся обратно в подвал!
— Ничего, Катюша, поезжай, — проговорила Ирина мужественно, — я… не очень их боюсь, я дождусь вашего возвращения!
Один бог знает, ценой каких усилий стоило Ирине произнести эти слова, да ещё чтобы голос не дрожал. Но выхода не было, не сидеть же всем троим в этой мышеловке до скончания века. А так, возможно, подругам представится случай сбежать от бандита.
Катя и Жанна выбрались из подвала, крышка люка снова опустилась.
Иринино мужество тут же куда-то испарилось. Сейчас, когда она осталась в подвале одна, ей стало ещё страшнее, во много раз страшнее. Темнота вокруг казалась ей наполнена многочисленными опасностями. Вот в углу что-то снова зашуршало… Ирина попятилась, прижалась спиной к стене. Больше отступать было некуда. Сверху, издалека, как из другого мира, до неё донёсся едва слышный шум отъезжающей машины.
Уже наступила ночь, и движение на улицах спало, поэтому Жанна быстро доехала до Виленского переулка. Огромное здание института темнело перед ними мрачной громадой, напоминающей средневековый замок.
— Глуши мотор и вылезай! — вполголоса скомандовал похититель. — Тебя это тоже касается! — добавил он, повернувшись к Кате.
— Что касается? Глушить мотор? — переспросила та. — А я не умею…
— Не прикидывайся ещё глупее, чем ты есть! — прикрикнул на неё мужчина. — Вылезай из машины и помалкивай!
— Интересно, как мы пройдём внутрь? — поинтересовалась Катя. — Там такая суровая вахтёрша! Мимо неё муха не пролетит!
— Это тебя не должно волновать! — усмехнулся похититель, направляясь к зданию института. — Поторапливайтесь, дамочки! Вы же не хотите, чтобы вашу подругу съели живьём в подвале?
— Бедная Ирка! — всхлипнула Катя, прибавив шаг.
Мужчина обошёл здание сбоку, огляделся по сторонам и наклонился к подвальному окну. Оно было закрыто решёткой, но, как оказалось, решётка эта была только для вида, бандит без усилия снял её и отставил в сторону.
— Ну, дамочки, полезайте! — он сделал приглашающий жест.
— Что это такое, — ворчала Катя, — только и лазаем по лестницам, как цирковые мартышки! То в один подвал, то в другой! Надеюсь, хоть здесь-то мышей нет?
— Ничего не могу обещать! — ухмыльнулся бандит.
— Жанночка, я после тебя! — попятилась Катя.
— Ладно уж, — Жанна полезла вперёд, потом помогла спуститься подруге. Мужчина спустился последним и поставил решётку на место.
— На проходной сидит мегера, — проворчала Катерина, — требует у всех пропуска, чуть ли не отпечатки пальцев сличает, а тут, оказывается, кто угодно может запросто пролезть!
Подвал, как ни странно, оказался сухим и довольно чистым, хвостатые создания на пути не попались, и скоро все трое уже поднимались наверх по узкой тёмной лестнице, той самой, где на Катю напал похититель.
— Ну куда теперь? — спросил он, прислушиваясь к ночным звукам в опустевшем здании.
— Сюда, на третий этаж!
Катерина пошла по коридору и остановилась перед дверью туалета.
— Ну что стоишь? — прикрикнул гнусавый. — Все входящие бесплатно! Особенно по ночам!
— Вот здесь, — Катя вошла внутрь и показала на запертую кабинку, — только здесь замок…
— Ну разве это замок? — усмехнулся бандит. Он слегка ковырнул замок заскорузлым ногтем и открыл дверцу кабинки.
— Ну и где же она?
— Вон там, наверху, — Катя, в неясном озарении, указала под потолок кабинки, где проходили ржавые водопроводные трубы, — только ты уж сам доставай, мне не дотянуться!
— Запихнуть смогла, — проворчал бандит, но тем не менее вскарабкался на унитаз и потянулся к предполагаемому тайнику.