Я сам похороню своих мертвых Чейз Джеймс

1

Лоис Маршалл протянула руку и выключила телевизор. Она никак не могла настроиться на эту пьесу Элиота, и вообще она сегодня почему-то испытывала беспокойство.

Лоис зажгла торшер и помешала угли в камине. Дождь продолжал барабанить по оконным стеклам. Было девять часов десять минут.

На Лоис был элегантный халат, а ее длинные ноги были обуты в домашние туфли без каблуков. Чистые шелковистые волосы падали ей на плечи, окружая лицо волнистым ореолом.

Она с горечью думала о предложении Инглиша пообедать. Он впервые пригласил ее, и это удивляло. Первым ее побуждением было согласиться. Однако тут же ей пришлось засомневаться. Об их обеде, конечно, узнает Джулия и расскажет Гарри Винсу, а тот, в свою очередь, разболтает новость в конторе. И все сотрудники таким образом узнают, что шеф наконец вспомнил о бедной Лоис.

Она была уверена, что ее любовь к Инглишу не является секретом для остальных. Кровь бросилась ей в лицо при мысли о пересудах, витающих в конторе. Да, она действительно любит Инглиша. Она ничего не может поделать с этим, да и не хочет. И пусть Инглиш не догадывается о ее чувствах, она все равно не изменит им.

Лоис встала, взяла свою корзинку со спицами и нитками и снова уселась у огня. Она была женщиной, созданной для семьи, домашнего хозяйства, а не службы в бюро. И это ее постоянно огорчало. Начав вязать, немного успокоилась.

Лоис подняла глаза, оглянулась. Ей очень нравилась ее гостиная, и невольно подумалось, что нравилась бы еще больше, если бы она жила здесь не одна. Лоис с трудом отогнала эту мысль. И в этот момент в дверь кто-то позвонил.

Лоис нахмурила брови и посмотрела на часы. Было уже без двенадцати десять. Звонок повторился: два резких, требовательных сигнала. Она немного поколебалась, но все же пошла открывать.

– Кто там? – спросила она.

– Могу я войти, Лоис?

Она почувствовала сначала страшный холод, потом жгучий жар и укол в сердце. Быстро взяв себя в руки, она открыла.

На пороге стоял Инглиш, его пальто промокло насквозь.

– Прошу прощения, что так поздно, Лоис, – медленно проговорил Инглиш, и ее сердце сжалось при виде его бледного и скорбного лица. – Я не побеспокоил вас?

– Нет, нет, конечно. Входите.

Он вошел в гостиную.

– Какая уютная комната! Сразу виден ваш вкус.

– Я… Я очень рада, что она вам нравится, – не сразу нашлась Лоис, обеспокоенно глядя на своего шефа. Она никогда не видела его в таком состоянии. Она поняла, что что-то случилось и он пришел именно к ней потому, что ему больше не к кому идти.

– Дайте мне ваше пальто, мистер Инглиш, – попросила она.

Он улыбнулся:

– Не будьте так официальны, Лоис. Называйте меня просто Ник.

Он снял пальто.

– Я отнесу его в ванную. Подойдите к огню, Ник.

Когда Лоис вернулась, он хмуро сидел перед камином, грея руки.

Она подошла к бару, приготовила виски с содовой.

Он взял у нее стакан и грустно улыбнулся:

– Вы всегда знаете то, что вам нужно, не так ли?

Она видела, что его взгляд был холодным и твердым.

– Что произошло? – сурово спросила она. – Я вас прошу, скажите мне. Не заставляйте меня тревожиться.

Он бросил на нее испытующий взгляд и похлопал ее по ледяной руке.

– Я огорчен, что приходится вам сообщать это, Лоис. Джулию сегодня вечером убили. Ее и Гарри. Все обвинят меня.

– О! – воскликнула она, бессильно опускаясь в кресло. – Что случилось, Ник?

– Я сидел с Бомонтом в баре, – начал Инглиш. – Тут появилась Корина. Она была пьяна и устроила мне сцену. Бар был заполнен. Все, в том числе Рис и Лола Вегас, слышали, что она мне наговорила. Она сказала, что у Джулии и Гарри связь, что это продолжается уже шесть месяцев, что Джулия находится у Гарри. Я отделался от нее и, взяв такси, поехал к Гарри. Дверь была заперта. Я позвонил. Сначала Джулия не отвечала. Затем стала кричать, что ее убивают, умоляла спасти. Я никак не мог открыть дверь. И тут загрохотали выстрелы, один, другой… Наконец мне удалось высадить дверь. Джулия лежала на полу, умирающая, – он прервал рассказ, сделал большой глоток виски, потом поставил стакан на стол и потер глаза. – Она сильно страдала, Лоис. Она не заслужила такой смерти. Она сказала, что это Шерман убил ее и что он скрылся через окно в спальне. Я держал ее на руках, пока она не умерла, – с отсутствующим видом он пошарил в кармане, потом в другом.

Лоис взяла сигарету, зажгла и дала Нику.

– Спасибо, – поблагодарил он, не глядя на нее. – Я надеюсь, что немного облегчил ее смерть. Она боялась, что я буду сердиться на нее. Мне кажется, она не сознавала, что умирает. Она умоляла меня простить ее.

Лоис вздрогнула.

– Что же было потом?

Он поднял глаза.

– Я зашел в спальню. Гарри лежал на полу, тоже мертвый. Я посмотрел в окно, но в реке никого не увидел. Было темно, и лил страшный дождь. Я хотел вызвать полицию и тут заметил пистолет. Он лежал на полу, и я поднял его. Это было идиотством с моей стороны, но я ничего не соображал. Это был мой пистолет. Долгие годы он хранился в ящике моего стола. Шерман, похоже, украл его. Только тогда я понял, что он сделал. Он поймал меня в ловушку. Дюжина свидетелей подтвердит, что Корина сообщила мне о Джулии и Гарри. Шофер такси покажет, что отвез меня к Гарри. Пистолет, из которого они убиты, – мой. Причина, время, оружие! Чего ж больше желать прокурору?

– Если это Шерман убил их, – вдруг успокоившись, возразила Лоис, – то Леон должен быть в курсе дела. Ведь он следил за Шерманом?

Инглиш выпрямился.

– Боже мой! Я совсем забыл об этом. Ну конечно же! Эд не мог выпустить его из виду. Ну что ж, на этот раз мы задержим его. Попробуйте найти мне Эда, он должен быть у меня.

Набирая номер, Лоис спросила:

– Вы не уведомили полицию?

– Нет, я уехал. Я хотел подумать.

– Вы забрали пистолет?

– Да.

Леон на другом конце провода снял трубку.

– Алло?

– Это Лоис Маршалл, – сказала Лоис. – Вы следили за Шерманом весь вечер?

– Он не выходил из своей квартиры, – ответил Леон. – А что произошло? Почему вы звоните?

– Он сказал, что Шерман не покидал своей квартиры, – передала Лоис Инглишу. – Вы уверены, что Шерман не выходил? – спросила она у Леона.

– Естественно. Оба выхода были под наблюдением моих ребят. Потом я каждые полчаса подходил к его двери. Радио не переставало греметь, и свет горел в окнах.

– Он уверен, что Шерман не покидал квартиры, – повернулась она к Инглишу.

– Велите ему, чтобы немедленно приехал.

– Пожалуйста, приезжайте ко мне, – сказала она в трубку. – Франк-стрит, двадцать четыре. Последний этаж. Это срочно.

– Я жду Инглиша, – нетерпеливо проговорил Леон. – Что могло произойти?

– Я не могу вам этого сказать по телефону. Немедленно приезжайте.

– Хорошо, – проворчал Леон и повесил трубку.

– Не хотите, чтобы я вызвала мистера Крайля? – спросила Лоис.

– Да, но я не вижу, что он может сделать для меня.

Пока она набирала нужный номер, Инглиш ходил по комнате.

– Джулия не могла ошибиться, – бормотал он. – Это, конечно, Шерман все подстроил. Этот болван Леон обещал не спускать с него глаз.

Лоис произнесла несколько слов и повесила трубку.

– Он придет, – она бессильно опустилась в кресло. – Вы не должны были трогать свое оружие, Ник.

– Это не имеет никакого значения, – ответил Инглиш, продолжая шагать по комнате. – Я все равно не имел бы ни малейшей надежды спастись. Я должен придерживаться абсолютной истины, Лоис, если хочу избежать суда. Мне необходимо доказать, что Шерман украл у меня пистолет.

– А как случилось, что Корина узнала о Джулии?

– Я не знаю… Разве что… – Он немного подумал. – Ну конечно, это так. Рой заставлял Джулию «петь». Он, вероятно, обнаружил, что она с… Гарри… И сказал Корине.

– А вам не кажется, что скорее Шерман подучил Корину?

– Ну-у, это уж слишком…

– Нет! Откуда Шерман мог знать, что вы придете туда в точно положенное время, если не сам все это организовал? Корина, безусловно, замешана в игре, но она пешка.

– Наверное, вы правы, – согласился Инглиш. – Если бы только можно было заставить ее подтвердить это! Как только придет Леон, я отправлю его к ней. Если нам удастся вырвать у нее правду, мы сможем доказать, что Шерман подстроил все.

– Я сама пойду к ней, – Лоис вскочила на ноги. – Вам нужно поговорить с Леоном. Ему бесполезно тратить свое время на Корину. Пока вы тут все выясните, я привезу ее.

– Она не поедет.

– О, она послушается, – сказала Лоис, и лицо ее стало жестким. – Это я вам обещаю.

Лоис забежала в ванную и вскоре вернулась, натягивая плащ.

– Я буду через полчаса, – пообещала она.

– Мне очень неприятно, что вы отправляетесь, – сказал Инглиш. – Идет сильный дождь.

Лоис попыталась улыбнуться:

– Ничего, не сахарная. До скорой встречи.

Он взял ее за руку:

– Я просто не знаю, что бы делал без вас.

Она поспешно высвободилась и направилась к двери, скрывая слезы.

– До скорой встречи, – повторила она хриплым голосом.

2

Роджер Шерман ухватился пальцами за поручни железной лестницы и, бросая взгляды на пустынный берег, осторожно подтянулся.

Все было спокойно, и он, словно обезьяна, ловко вскарабкался наверх. Он добежал до сарая, который стоял на другом конце пристани, открыл дверь и оказался в помещении, заполненном пустыми ящиками.

Из одного ящика он вынул чемодан.

Снял мокрую одежду и тщательно вытерся полотенцем. В чемодане был полный комплект сухой одежды, и он торопливо переоделся.

Выйдя из сарая, Шерман снова внимательно поглядел вокруг и бросил чемодан с мокрой одеждой в реку. Тот сразу же затонул. Убедившись, что пристань безлюдна, Шерман спустился с нее и вскоре уже шагал по Двадцать седьмой улице.

Завывание полицейской сирены он услышал, когда входил в метро. Шерман остановился. Две патрульные машины стремительно мчались к Пятой улице, и он удовлетворенно тряхнул головой.

Доехав до Семнадцатой улицы, Шерман взял такси.

– Мезон-стрит, – велел он шоферу.

Сидя на заднем сиденье, он время от времени внимательно поглядывал назад, проверяя, не следят ли за ним.

На углу Мезон-стрит он остановил такси и пешком направился по бульвару к вилле Корины Инглиш.

Улица была пустынна. Проливной дождь потоками хлестал по его плащу, пригибал поля шляпы.

У Корины было освещено одно окно. Шерман пересек садик и прошел к дому, чутко прислушиваясь. Через пять минут он нажал кнопку звонка, подождал немного и, наморщив лоб, снова позвонил.

В холле зажегся свет, и дверь приоткрылась. Корина выглянула, не выпуская дверь из рук.

– Кто там? – Она пыталась разглядеть державшегося в тени человека.

– Неужели вы меня забыли, Корина? – прошептал он.

Она отшатнулась и попыталась захлопнуть дверь. Он просунул ногу в щель, помешав ей сделать это.

– Чего вы хотите? – Тяжело дыша, Корина обдала Шермана перегаром.

– Дайте мне войти. Я ждал вашего звонка, но вы не позвонили.

– Я не хочу, чтобы вы входили, – упиралась она, тщетно пытаясь закрыть дверь. – Я не хочу вас больше видеть.

Шерман втолкнул ее в коридор.

– Я совсем промок, – произнес он угрожающим тоном. – Вы видели Инглиша?

Она повернулась к нему спиной и, неуверенно шагая, потащилась в гостиную.

На камине стояли наполовину опустошенная бутылка коньяка и стакан.

Он снял свои мокрые плащ и шляпу, бросил их на пол в холле и спокойно запер входную дверь. Потом прошел в гостиную.

– Вы не ответили на мой вопрос. Вы видели Инглиша?

Прежде чем ответить, она выпила еще и тяжело опустилась на диван.

– Да, я его видела.

– Вы не радуетесь? Разве идея не удалась?

– Это была ваша идея, а не моя, и к тому же совершенно идиотская. Ему совершенно наплевать на это.

Шерман прошел к шкафу, взял стакан, налил и, выпив, повернулся к камину. Снова наполнив стакан, слегка наклонил набок голову:

– Совсем неплохой коньяк. Это Рой его выбирал?

– Я не предлагала вам пить, – пьяно возмутилась Корина. – Кого вы из себя изображаете? Приходите сюда и пьете мой коньяк…

Он засмеялся:

– Не смешите, Корина, ведь я ваш любовник.

Ее лицо помрачнело:

– Ни за что на свете! Не воображайте, что это повторится. Я сама не знаю, что тогда было со мною. К тому же я не хочу видеть вас у себя… Вас и ваши идиотские штучки.

– Это было великолепно разыграно, – Шерман сделал глоток и поставил стакан. – Расскажите-ка, как все было.

– Что там великолепного, – не унималась Корина, и слезы потекли по ее щекам. – Я не должна была вас слушать… Они… Все смеялись надо мной…

– Кто? – Шерман насторожился.

– Я не знаю. Все люди. Они мне не поверили. Он был настолько хитер… Они все видели, что я пьяна.

– Кто они?

– Люди, которые находились в баре, конечно, – вновь разъярилась Корина. – Один даже назвал меня бродягой и хотел выгнать.

– Вы сказали Инглишу, что они спят вместе, или не сказали?

– Конечно, сказала! Ведь это вы велели, чтоб я так сделала, не правда ли? Но ему это было безразлично. Он сказал, что это не касается ни меня, ни его. Он приказал какому-то типу из клуба проводить меня домой. Вот вам ваша блестящая идея.

Шерман кивнул головой. Он знал теперь то, что хотел. Корина таки устроила сцену перед свидетелями. Он опустошил свой стакан и вытер носовым платком тонкие губы.

– Может быть, вы хотели бы узнать, – сказал он, – что после вашего ухода Инглиш отправился к Винсу? Он обнаружил Джулию и Винса в ситуации, которую можно назвать компрометирующей. Он убил Винса, потом Джулию. Полиция уже ведет расследование, и я полагаю, Инглиш уже задержан по подозрению в убийстве.

Корина с ужасом смотрела на него. Ее круглое кукольное лицо вытянулось, и голубые глаза потускнели.

– Он их убил? – Голос ее дрогнул.

– Совершенно верно, – подтвердил Шерман и достал из кармана очередную порцию жевательной резинки. – Вы по-прежнему считаете, что моя мысль была глупой?

– Вы хотите сказать, что он их убил?

– Да, он их убил.

– Я вам не верю!

– Ну что ж, вы прочтете об этом завтра в газетах.

– А откуда вы знаете? Слушая вас, можно подумать, что вы там были.

– Я был недалеко, – улыбнулся Шерман. – Я более или менее присутствовал при том, что происходило.

– Я не хотела, чтобы он их убивал, – запротестовала она. – Я хотела только причинить ему боль.

– Вы добились своего. Вы даже сделали больше: вы совершенно уничтожили его. Вероятно, его посадят на электрический стул.

– Но я совсем не хочу его уничтожать, – простонала Корина. – Он был так добр со мной… Он… Он сказал мне, что я член его семьи.

– Как это трогательно, – снова усмехнулся Шерман. – Хоть он и считает вас членом семьи, он все же украл у вас двадцать тысяч долларов.

Корина смотрела на него, сжав кулаки.

– Я уверена, что у Роя не было столько денег. Я была сумасшедшей, что слушала вас. Это вы виноваты во всем. Это ваша мысль, вам нужно было сделать гадость, и вы воспользовались мной.

– Вы неожиданно становитесь очень рассудительной, – все еще улыбаясь, проговорил Шерман. – И даже если предположить, что это так, что вы можете сделать?

– Я пойду в полицию. Это ужасно, что я сделала. Если я им расскажу, что произошло, они, может быть, не станут трогать его.

– Вы меня удивляете. Вы добьетесь только того, что станете всеобщим посмешищем. Не будьте дурой, Корина. Все, что вы теперь можете сделать, это молчать.

– Это мы еще увидим, – злобно возразила Корина. – Я пойду повидаю лейтенанта Морили, он скажет мне, что делать.

Шерман пожал плечами.

– Ладно, если хотите, действуйте, я не могу вам помешать, конечно. Но вы сделаете лучше, если не будете вмешиваться.

– Я обязана вмешаться! Меня допросят как свидетельницу, они зададут мне кучу вопросов, и не воображайте, что я не расскажу про вас. Я скажу им, что это была ваша идея.

Шерман задумчиво покачал головой, поднялся с кресла и стал ходить по комнате, не переставая жевать резинку и держа руки в карманах.

– Да, боюсь, что вы им все расскажете. – Он остановился перед окном, внезапно протянул руку к красному шелковому шнуру, который был продет в шторах, и машинально проверил его прочность.

– Как это любопытно, – сказал он. – Вот уже несколько недель мне не попадался такой цвет. – Он отрезал кусок шнура и подошел к лампе, чтобы лучше рассмотреть его. – Вы не помните, где купили его?

– Какое мне дело до этого? – Корина держалась агрессивно. – Не пытайтесь уйти от разговора! Я хочу позвонить лейтенанту Морили немедленно!

– Я не собираюсь менять тему разговора, – спокойно возразил Шерман. Шнур свисал с его пальцев, словно красная змея. – Я хотел, чтобы вы вспомнили, где купили его.

– Я не помню, – сказала Корина, снимая трубку. – Не трогайте его, я не люблю, когда трогают мои вещи.