Увечный бог. Том 1 Эриксон Стивен

  - Если пламя подберется ближе, город сгорит.

  - Против этого только Ваше Величество сможет бороться, ибо пожар вызван вашей волей. Мы видим ваше горе, хотя не понимаем причины. Какой договор заключили вы с Силанной? Зачем она опустошает страну? Почему движется все ближе к гордому Харкенасу?

  - Гордому? - Она почти выплюнула это слово. - Ныне я лишь призрак среди призраков, и только призраки будут здесь царить. Если нам суждено быть забытыми, город должен пасть. Если нам суждено быть прощенными, город должен проглотить наши преступления. Если нам суждено быть пылью, город должен стать пеплом. Вот как нужно покончить с ним.

  - Мы шли издалека, Ваше Величество. По Внешним Пределам, по тысячам скрытых троп, которые помнят лишь воры. Но потом вожди были украдены у нас. Кровь Элайнтов.

  - Проклятая кровь!

  - Ваше Величество?

  - Нет! Она однажды отравила меня... ты знаешь, Спиннок Дюрав! Ты там был!

  Он склонился еще ниже. - Я видел, что случилось. Да. Видел то, что вы пытаетесь скрыть.

  - Я не просила их возвращаться!

  Он взглянул на нее и снова чуть склонил голову: - Чувствую... что-то важное, Ваше Величество. Кого вы не просили возвращаться?

  Суровые, холодные руки коснулись ее лица. Она ощутила их как собственные, длинные пальцы - словно прутья клетки. Ощутила запах расплавленных свечей. - Ты не слышишь?

  - Чего, Ваше Величество?

  - Их воплей. Они умирают! ТЫ ЧТО, НЕ СЛЫШИШЬ?!

  - Ваше Величество, какой-то шум издалека. Со стороны Светопада...

  "Светопад!" Глаза ее расширились, но она не могла ни говорить, ни даже думать.

  - Что тут происходит? - спросил он требовательно.

  "Что происходит? Всё происходит!" - Они в беспорядке, ваши отряды?

  Он покачал головой: - Нет, Ваше Величество. Они ждут на Дороге Слепого Галлана.

  "Не было такой дороги. Не тогда. Не когда Спиннок Дюрав приходил, чтобы склониться перед владыкой. Я заблудилась в себе". Внезапно она всхлипнула и осела на троне. - Сними маску, Спиннок Дюрав. Ты не был таким старым.

  - Кого вы не просили возвращаться?

  Она облизнула губы. - Должна была занять трон. Понимаешь, она настоящая королева. Трясов. И летерийцев, тех, кого спасла. Я недостойна... я сказала им...

  Но Спиннок уже вскочил. На лице нарастающий ужас. - Ваше Величество! Сендалат Друкорлат! Что это за шум?

  Она смотрела на него. Пыталась найти слова. Не смогла. Попробовала еще раз. - Брешь. Они идут снова... скажи Аномандеру, скажи ему! Кто еще сможет их остановить? Трясы... умирают. О, благослови нас Мать. УМИРАЮТ!

  Крик огласил просторную палату. Но он уже уходил. Был в коридоре, выкрикивал приказы - и голос был таким отчаянным, таким бешеным... Вовсе не голосом Спиннока Дюрава.

  Лорд Нимандер Голит Аномандарис, первенец хрупкого союза Сына Тьмы и первой дочери Драконуса, упал на колени. Тело дрожало, сопротивляясь крови Элайнтов, ужасной нужде, неумолимому желанию. Где же Скиньтик? Десра? Ненанда?

  Камни речного русла заскрипели; он ощутил на плечах чьи -то руки. - Бейтесь, Лорд. Остались мы вдвоем. Сопротивляйтесь зову Элайнтов!

  Он удивленно поднял голову, встретив взор древних глаз Корлат. - Кто... Что?

  - Она командует Силанной. Она призвала Садок Огня, наложила на драконицу свое безумное желание... понимаете? ОНА ИСПЕПЕЛИТ ВСЕ КОРОЛЕВСТВО!

  Он тряс головой, задыхаясь. - Кто на троне? Кто это делает, во имя Матери Тьмы?

  - Ты не чуешь крови, Нимандер? Идет война... здесь... не знаю, с кем. Но души гибнут в устрашающих количествах. А на Троне Тьмы сидит королева... королева отчаявшаяся.

  Он моргнул."Королева?" - А где Апсал'ара?

  Корлат поглядела за реку. - В городе, Лорд.

  - Спиннок?

  - Пошел следом, чтобы отыскать королеву. Найти смысл... Нимандер, слушай. Сородичи-Солтейкены сдались воле Силанны, теперь у нее своя Буря. Если мы с Датенар и Празеком перетечем, нам придется с ними биться. В небе Харкенаса мы уничтожим друг друга. Нельзя допустить такого!

  Нимандер с трудом встал. - Нет. Силанна. Ее нужно остановить.

  - Теперь ей может приказывать лишь Королева, Нимандер.

  - Тогда... веди меня к ней.

  Когда Корлат замерла, он внимательно поглядел на нее: - Что, Корлат? Кто эта Королева Тьмы?

  - Боюсь... Не имеет значения. Иди, Нимандер. Убеди ее освободить Силанну.

  - Но... куда пойдешь ты?

  - На войну. С Датенар и Празеком. Лорд, думаю, я знаю, где отыскать битву. Надеюсь, что ошиблась. Но... Идите. ИДИТЕ ПО ТРОПЕ ОТЦА.

  Давно это было? Она не помнит. Она была молодой. В ту ночь взяла в постель парня, только чтобы напомнить себе: не все в мире - боль. И если потом она разбила ему сердце, то не со зла. Но... был новый день, и прошлая ночь казалась удаленной на столетия.

  Она шла с охотниками брата. По следу семьи тенагов. День был теплый, солнце ярко светило, вполне довольное собой.

  Вначале они услышали его смех, глубокий, намекающий на гром; они пошли к смеху, в заросшую черемухой и кизилом ложбину. Фигура, лежащая на склоне. Имасс, как они, но не знакомый. Само по себе удивительно. Тревожно.

  Едва она и сородичи подошли, как увидели: рана его смертельна. Удивительно было, что он еще жив, и еще удивительнее, что может смеяться. Хотя в глазах его была мучительная боль, но и радость еще светилась, когда они были рядом.

  Брат заговорил первым, раз уж был вождем. "Что за камень ты носишь?"

  "Камень?", спросил умирающий, улыбаясь кровавыми губами. "Металл, друзья. Доспехи. Дар Тел Акая".

  "Откуда ты?"

  "Лишенный клана, я блуждал, друзья, и нашел армию".

  "Нет тут армии".

  "Джагуты. Тел Акаи. Другие".

  Они замолчали. Джагутов презирают. Боятся. Но армия Джагутов? Невозможно.

  Они вступают в войну? Ее клан, ее народ? Если так, им конец. Армия Джагутов... эти речи вонзились в душу, словно лед Омтозе Феллака.

  "Я присоединился к ним", сказал мужчина и поднял изувеченную руку. "Не считайте меня преступником. Ибо, видите ли, я последний. Они мертвы. Все. Джагуты. Тел Акаи. Жекки. Все... мертвы".

  "Что за враг крадется к нам?" спросил брат, широко распахнув глаза от страха.

  "Лишь тот, что давно среди нас, друзья. Обдумывайте мои слова. Убивая зверя, охотясь и проливая кровь, смыкаясь вокруг загнанного, разве не видите вы его дерзость? Его борьбу - до самого последнего мига? Ноги дергаются, голова пытается подняться, пусть кровь пузырится в ноздрях?"

  Они кивнули. Все это видели. И каждый раз ощущали, как что-то заполняет сердца, сдавливает глотки. Но нужно от этого избавляться. Так уж повелось...

  "Благословите Джагутов", сказал чужак. Голова его упала на траву. Смех был коротким, слабым. "К чему бросать вызов смерти, если вы неизбежно проиграете? Нет. Они вам показали бы, зачем - если бы вы имели смелость встать рядом, увидеть, понять, кто истинный враг жизни". Его взор нашел ее, ее одну. И он снова улыбнулся. "Сейчас я умру. Я... проиграю. Но прошу у тебя", и тут глаза его заблестели, и она увидела, что они прекрасны, особенно сейчас, "поцелуй. Многие женщины меня проклинали в юности, хотя и любили. Я был... знаменит".

  Она увидела, как жизнь покидает эти глаза, и склонилась, чтобы поймать улетающую душу. Нежным поцелуем. Он пах кровью. Губы его были сухими, но теплыми.

  Она целовала, сохраняя тепло. Она терпела, стараясь дать ему как можно больше.

  Брат ее оторвал, сжал в объятиях - как делал часто, когда она была молода и беззащитна.

  Они забрали доспехи, оставив тело дикости. И она потребовала их себе. За тот поцелуй.

  И теперь она хочет их обратно.

  Зашипев от разочарования, Апсал"ара осмотрела пустую комнату далеко внизу под дворцом. Когда ее в первый раз поймали в гуще Тисте Анди, доспехи и палицу положили здесь. Они были лишь озадачены, как и всегда - словно в Харкенасе не было ничего, достойного кражи, словно сама идея кражи слишком нелепа для понимания.

  Но кто-то украл ее доспехи!

  Кипя от ярости и негодования, она пошла на поиски.

  Все признаки разума покинули лицо вождя. Пена текла из углов рта, когда он вопил от злости, посылая ряды в пасть врат. Поистине пасть - Арапал Горн видел истину. Клыки опускаются снова и снова. Пережевывают его народ, оставляя кровавые ошметки и расщепленные кости. И аппетиту нет предела...

  Они не могут сделать и треклятого шага - легионам не хватает места, плацдарма, за которым владыки-Солтейкены сумеют перетечь и разбить наконец врага.

  Арапал смотрел, как вытаскивают искалеченные тела из кипящего мальстрима врат, как тела плывут обломками кораблекрушения по волнам рук, чтобы оказаться в уже полных ямах. Кроме элитных рот, бойцов не осталось. "Железная пасть сожрала население целого города. Глядите же, собратья-Солтейкены, и задавайтесь вопросом: над кем вы будете владычествовать? Кто будет служить в ваших поместьях? Кто будет растить пищу, собирать урожай, ткать роскошные одежды? Кто будет выносить ваши ночные горшки?"

  Все это не реально. Уже нет. Размеренная точность вселенной стала рухлядью, кровавой кашей. Нечего обсуждать, нельзя перебрасываться аргументами, прерываясь на любование древними гобеленами и моля героических предков о помощи.

  Саренас уничтожен. Когда всё кончится, он будет таким же пустым, таким же заполненным призраками, как Харкенас. "Свет нашел лик Тьмы и глядите! Это его лик! Этого ты желал, Кадагар? Но когда ты, наконец, достигнешь желаемого, о Лорд Призраков, кто будет мести тебе полы?"

  Но теперь элитные войска идут к вратам - весь прежний "фураж" истрачен. Наконец начинается финальная битва.

  Арапал прошел к траншеям, туда, где сложили и бросили без ухода раненых. Хор стонов наводил несказанный ужас; прийти сюда - все равно что напроситься на безумие. Он почти рад был подобной возможности. Пробираясь мимо шатающихся, отупело глядящих лекарей и целителей, он выделил одного мужчину. Тот сидел, баюкая обрубок левой руки - от почерневшего конца еще шли струйки дыма. Мужчина этот не стонал, не рыдал, еще не стал убогой развалиной.

  - Солдат. Погляди на меня.

  Голова поднялась. Казалось, мужчина внутренне содрогнулся.

  - Ты был за вратами?

  Неуверенный кивок.

  - Сколько осталось врагов? Сколько их?

  - Я... не могу быть уверенным, Лорд. Думаю... мало.

  - Мы только это и слышим, но сколько именно? Пятеро? Пять тысяч?

  Солдат качал головой: - Мало, Лорд. И, Лорд, там СМЕХ!

  - Оружие Хастов, солдат. Одержимые клинки. Скажи, "мало" - это сколько?

  Мужчина вдруг оскалил зубы, подумал - и плюнул под ноги Арапалу.

  "Вернувшиеся с той стороны уже не слуги. Помни, Кадагар!" Арапал указал на толпившиеся у бреши легионы. - Больше, чем этих? Смотри, чтоб тебя!

  Тусклые глаза завращались, прищурились.

  - Этих, солдат, семь тысяч. Может, восемь. На той стороне больше или меньше?

  Когда солдат попросту опустил голову, Арапал выхватил меч: - Ты был на той стороне. Ты видел. Оцени силы врага!

  Мужчина ухмыльнулся, глядя на оружие в руке Арапала: - Ну, давай.

  - Нет, не тебя, солдат. - Он помахал мечом, указывая на десятки раненых. - Буду убивать одного за другим, пока не ответишь.

  - Не видишь, лорд, почему мы вас не слушаем? Вы уже нас убили. Всех нас. Если раны исцелят - без разницы. Погляди на меня. Уже мертвый. Для вас. Для всего мира. А теперь вали прочь. Нет, лучше иди на ту сторону. Погляди своими...

  Арапал сам не понял, откуда в нем столько ярости - но удар снял голову с плеч солдата, послав кувыркаться, отскакивая от почвы. Наконец голова попала в другого раненого - который поднял голову, поглядел и тут же отвернулся.

  Дрожа, пугаясь того, что учинил, Арапал Горн ушел прочь.

  Услышал с обочины слабый смех, слова: - Едва тысяча, лорд. Им конец.

  Он повернулся, пытаясь определить, откуда донесся голос. Перед ним была траншея, полная трупов. - Кто говорит? Мертвец?

  - Почти что, - донесся ответ. - Не понимаешь, да? Мы не говорим, потому что уважаем врага. Они не Тисте Анди. Они люди, но дерутся словно демоны.

  Он видел этого бойца. Только верхняя половина тела выступала над трупами. Кто-то счел его мертвым. Кто-то ошибся. Но тут Арапал заметил: половина его черепа снесена, виден мозг. - Легион Хастов...

  - О, ты тоже, правда? Нет никакого легиона. Один человек. Один меч Хастов. Убийца драконов и убийца гончих, убийца тысячи Лиосан... один муж. Когда проломитесь, наконец, молюсь, чтобы он убил вас - Солтейкенов, предателей... Всех и каждого.

  "Окажись ты здесь, Кадагар Фант... стой ты здесь, ты увидел бы, что натворил".

  Арапал ретировался, пробираясь к вратам. Да, он пройдет. Выйдет на чуждый берег. И уничтожит - если получится - одинокого воина. "И всё окончится. Ибо лишь этого я и желаю, отныне и навсегда".

  Он отыскал группу вестовых, полтора десятка солдат рядом с ближайшим легионом. - Передать моим собратьям! - пролаял он. - На той стороне меньше тысячи. Там всего один человек с хастовым мечом. Известить владыку - пришло время!

  "Конец. Благослови меня, конец".

  Вложив в ножны окровавленный клинок, он устремил взгляд на врата. - Туда, - шепнул он. - Пора.

  На середине моста Нимандер застыл, глядя на массивные ворота крепости. Воздух был полон дыма; он уже и сам слышал взрывы. Магия драконов, Элайнты, делающие то, что умеют лучше всего."Разрушающие все на своем пути".

  Не таким должно было стать возвращение Тисте Анди. Не в пламени, не под звуки уничтожения. Он ощущал оторванных сородичей. Они перетекли над Внешними Пределами; они летали в компании Силанны. Почитали ее превыше всего иного. Теперь она - часть королевского дома; так хотел думать Нимандер... "Хотя это лишь очередное заблуждение. Она была любовницей моего отца- драконида. Очень, очень давно". Однако жажда Аномандера к пробуждению крови Элайнта постепенно угасла. Даже во время разрушения Отродья Луны он не поддался искушению.

  Нимандер не мог и вообразить силу воли, способной отказаться от такого... дара. Над Крепью он мог убить Тайскренна - по крайней мере, так сказала Корлат. Мог слететь вниз вместе с Силанной, неся огонь и гибель малазанам. Внезапное нападение небесного ужаса, враг разбегается, противники сокрушены...

  Но он выжидал, а когда перетек в форму дракона, то ради спасения другого города.

  "Он бы спас Крепь, если бы не измена".

  "Но, Корлат, клятву отринули лишь маги. Не народ в городе".

  Она кивнула, взглянув на спутников. Празек Гоул, бывший прежде учителем Орфанталя в фехтовании. И Датенар Фендорис, побочную дочь одной из Верховных Жриц, а впоследствии личную Мастерицу Устранений Корлат. Эти трое - все, что осталось от боевых магов-Солтейкенов отца.

  Празек сказал: "Так или не так, но на город обрушилось бы страшное бедствие. Превратись Аномандер Рейк в дракона, Тайскренну пришлось бы бросить против него всю свою силу. К исходу схватки Крепь стала бы горой пепла. Но наш владыка спустился в город и выловил предателей, одного за другим. И таким образом спас Крепь".

  "Хотя", добавила Датенар, "он не смог предугадать мщение Морантов".

  "Которое могли остановить и сами малазане", возразил Празек.

  Все согласно кивнули...

  Моргнув, Нимандер глубоко вздохнул, отгоняя гложущий голод - перетечь, взвиться, влиться в Бурю. И двинулся через мост, во дворец.

  В тени порога Апсал'ара преградила ему путь. - Лорд Нимандер, на троне женщина-Анди.

  - Корлат мне уже сказала. Она связала Силанну - я должен убедить...

  - Она мать Корлат, Лорд. Когда-то заложница, а теперь королева Высокого Дома Тьмы. Но ее охватило безумие. Может так оказаться, Лорд, что тебе придется ее убить.

  - ЧТО? Где Спиннок?

  - Вернулся к легионам. Идет война на Первом Берегу. Тисте Лиосан пытаются прорваться, и тех, кто им мешает, слишком мало.

  - Другие Тисте Анди?!

  Она покачала головой: - Нет. Это Трясы.

  "Трясы? Остров-тюрьма... боги, нет..." Он стоял, разрываясь между двумя желаниями.

  - Заставь королеву сдаться, Лорд. Спиннок поведет твой народ в битву. - Она подошла ближе, протянула руку. Погладила Нимандера по щеке. - Любимый, сделай это.

  - Я не захвачу трон Королевы Дома Тьмы! Неужели мы вернулись, чтобы снова лить кровь Анди? - Он качал головой в ужасе и отрицании. - Нет, не могу!

  - Тогда убеди ее отпустить Силанну. Буря будет нужна, чтобы спасти Харкенас, спасти Трясов.

  - Иди со мной.

  - Нет, Нимандер. Я иду на Первый Берег. Сражаться. Ищи меня там. - Рука скользнула к затылку, притянула его. Апсал'ара крепко поцеловала Нимандера и оттолкнула, чтобы пройти мимо, к мосту.

  Грохот гнева Силанны приближался.

  Нимандер вбежал в цитадель.

  Старики и молодежь разбили лагерь у берега реки; но Спиннок понимал - если Силанна не остановится, скоро им придется прятаться в городе. Он поглядел назад, на дорогу. Казалось, половину неба объяло пламя. Он мельком заметил темный силуэт в дыму.

  Натянув перчатки, Спиннок повернулся к воинам. Все глаза устремлены на него. За спиной лежал лес, за лесом ждал Первый Берег. Они понимают, что будет. Нет нужды объяснять.

  И все же...

  "Аномандер, старый друг. Ты сидишь ныне рядом с матерью? Смотришь на нас? Ты бессилен, не способен дотянуться, успокоить ярость Силанны? Или тебе уже все равно?"

  Спиннок выпрямился, оглядел ряды лиц под шлемами. И вытащил меч. Выделил взглядом капитана Иринда, грузного силача, и подозвал к себе. - Встань передо мной со щитом, капитан, и держись стойко.

  Глаза воина чуть сузились; он занял место напротив, выставив вперед щит, заслонившись, отвернув голову.

  Спиннок тоже наполовину отвернулся, словно потеряв интерес к Иринду, а потом ринулся, сильно ударив мечом о щит. Капитан пошатнулся. Отзвуки огласили лес, дождем упали среди солдат.

  - Когда он увел вас и предков ваших из этих мест, - сказал Спиннок, напрягая голос, чтобы слышали все, хотя сцену объяла тишина, которую не смогла бы сокрушить вся Буря, - от дыма, от пламени, от руин... Мать Тьма отвернулась. Никого не было перед вами, перед вашим владыкой Аномандером Рейком.

  Снова зазвенел меч. Снова Иринд пошатнулся, но удержал стойку.

  - Готовьтесь наступать. Мы не будем перестраиваться при выходе из леса. Нет времени. - Он оскалил зубы. - Капитан Иринд, встань рядом.

  Спиннок первым вошел в древний лес. Сзади шагали отряды; воинский порядок почти сразу был разрушен - пришлось огибать гнилые стволы, ямы, громадные деревья. Воздух был пропитан густым туманом. Вода текла с каждой кроны, каждой ветки, каждого темного жильчатого листа.

  Он снова заговорил громко, зная, что услышат все, зная, что Мать Тьма пошлет ему такой дар. "Ради своего народа. Ради этого дня, этого дня на хрупкой грани". - Лорд Нимандер ушел во дворец. Он старается увести Силанну. К чему выигрывать битву, если мы проиграем войну? Иначе он был бы здесь. Он говорил бы с вами. Но его нет. И... сейчас, в этот раз, это хорошо - ибо, как многие из вас, я рожден в этом королевстве.

  Иринд был рядом, готовый принять удар. Меч загрохотал по щиту. Словно закричало само железо.

  - Лорд Аномандер увел вас в иной мир. Он сражался, чтобы дать вам цель жизни - смысл существования. Для многих, слишком многих... ему не удалось. Но для вас, для тех, что здесь - вас он не подвел.

  Спиннок снова ударил о щит. От силы соприкосновения онемела рука.

  - Он просил вас воевать в чужих войнах. Просил служить чужим целям. Сотня знамен, сотня городов - союзники, которые были вам рады, союзники, которые благословляли вас - и союзники, которые вас боялись. И ваши родичи гибли, о, как гибли - они отдавали жизнь ради чужого блага.

  Меч взметнулся снова. В этот раз Иринд чуть не упал. Спиннок слышал его тяжелое дыхание.

  - Все они были разными, но были одинаковыми. Истинная причина битв не изменялась.

  Удар уронил Иринда на колени.

  Другой солдат подскочил, подставляя свой щит. Занял место Иринда, которого понесли. Сзади раздавался шум войска - вздохи, лязг оружия, шлепки ищущих опору ног.

  - Ваш владыка думал - каждый раз - он думал... об этом мгновении.

  Вновь сверкнул меч.

  - Каждый раз, каждый раз. ЦЕЛЬ НАША БЫЛА ПРАВОЙ.

  Дзинь!

  - Нужно было вам напоминать. Об этом дне!

  Дзинь!

  - Сегодня мы не в иноземной армии! Сегодня мы сражаемся сами по себе!

  Дзинь!

  - СЕГОДНЯ ТИСТЕ АНДИ СРАЖАЮТСЯ ЗА СЕБЯ!

  Дзинь!

  Теперь все ударили по краям щитов.

  ДЗИНЬ!

  - ЗА СВОЙ ДОМ!

  ДЗИНЬ!

  - ЗА СВОЙ РОД!

  ДЗИНЬ!

  Меч дрогнул в руке. Солдат упал, отбросив расколотый щит.

  Задыхаясь, Спиннок Дюрав пошел дальше. "Аномандер Рейк, ты слышал? Ты глядишь в эти лица, в лица за моей спиной?"

  - В ЭТОТ РАЗ ЧУЖАКИ СРАЖАЮТСЯ РАДИ ВАС! ЧУЖАКИ УМИРАЮТ ЗА ВАС! ЗА ВАШУ ЦЕЛЬ, НЕ СВОЮ!

  ДЗИНЬ!

  Отдача качнула его вперед, сотрясла тело священным трепетом. - ДЕТИ ТЬМЫ, ЛЮДИ УМИРАЮТ РАДИ ВАС!

  ДЗИНЬ!

  Воздух задрожал от силы ударов. Потоки воды, висевшей на высоких сучьях, иголках и листьях, хлынули дождем, согласно шепча ответ.

  Впереди слышались звуки битвы.

  "Видишь, Аномандер? Старый друг, слышишь меня?

  Это наша война!"

  ДЗИНЬ!

  Среди стволов проблеск тускнеющего света. Громадный силуэт вздымается... Внезапно раздался рев дракона.

  "Боги, нет! Что они сделали?"

  ДЗИНЬ!!!

  Аномандер Рейк вошел в зал. Сендалат Друкорлат взирала на него, шагающего к трону.

  Голос его казался эхом рева, раздававшегося снаружи. - Освободите Силанну!

  - Где твой меч?

  Сын Тьмы чуть замешкался, нахмурил брови. Пальцы пробежались по рукояти висевшего в ножнах меча.

  - Не этот, - сказала она. - Убийца Драконуса. Покажи. Покажи мне тот меч!

  - Ваше...

  - Хватит! Это не мой трон, а твой. Не насмехайся, Лорд. Говорят, ты его прикончил. Говорят, зарубил.

  - Я этого не делал, Ваше Величество.

  Ее вдруг поразила другая мысль. - Где Орфанталь? Ты взял его к себе. Где мой сын? Мой любимый сын? Говори!

  Он подошел ближе. Он казался таким юным, таким беззащитным. Это было так... неправильно. "Ах, это было раньше. Он не убил Консорта. Но тогда... кто я?"

  - Отпустите Силанну, Сендалат Друкорлат. Бурю нужно освободить - разрушение Харкенаса сделает все смерти бессмысленными.

  - Бессмысленными?! Да! Я так и твердила! Бессмыслица! И я это докажу!

  Он стоял перед ней, смотрел глаза в глаза. - Корлат...

  Визг расколол слова, которые он пытался вымолвить. Сендалат отпрянула, не сразу поняв, что крик исторгся из ее горла. - НЕ СЕЙЧАС! ГДЕ ОРФАНТАЛЬ? ГДЕ МОЙ ЛЮБИМЫЙ СЫН!?

  Когда он встал на колено, из груди ее вырвался смех. Неверие. Потрясение. Восторг. - Объявляю возлюбленного сына Рыцарем Тьмы! Ты изгнан! Встал на колено? Нет, - она согнулась, - ползи на брюхе!

  - Освободите Силанну, Ваше Величество, или никакого Сына Тьмы не будет.

  - Почему?

  - Потому что вы уничтожаете Харкенас!

  Она наставила палец: - Как ты сам! Когда заставил Мать Тьму отвернуться! Но неужели не видишь? Я смогу тебя от всего избавить, я тебя изгоню первой! - Зубы оскалились. - И кто теперь заложник?

  Он встал. Она прижалась к спинке трона. Она зашла слишком далеко - поглядите ему в глаза, поглядите на дрожащие руки. Казалось, он потерял дар речи.

  - Просто скажи, - прошипела Сендалат. - Правду. Где мой сын?