Вторая попытка Стил Даниэла

Глава 7

Фиона закончила всю свою работу и отослала результаты Эдриену. А Джону удалось договориться о яхте. Хозяин яхты утверждал, что яхта — настоящая красавица. Так что они отправились в Сен-Тропе в самом радужном настроении. Джон сообщил обеим дочкам, что остается во Франции еще на две недели. Правда, девочек не было дома и пришлось оставить им сообщение на автоответчике.

В Ницце их встречал лимузин, который доставил Фиону и Джона в Сен-Тропе к отелю «Библос». Номер был просто шикарный. А яхта должна была поступить в их распоряжение на следующее утро.

Джон и Фиона провели час на пляже, затем прошлись по магазинам и заглянули в небольшое кафе. Вечером Фиона отвела Джона в свое любимое бистро. Там было шумно и многолюдно. Впрочем, об этом Фиона предупредила его заранее. Прогулявшись немного, они вернулись в отель и заснули, обнявшись, едва их головы коснулись подушки.

После долгой утомительной недели, полной страсти и восторгов, но также шума, людей и ярких впечатлений, оба были рады выпавшей им возможности побыть вдвоем вдали от всех.

На следующее утро, быстро позавтракав, они отправились на пирс. Увидев яхту, оба были поражены ее красотой. Весь день они ходили под парусом с помощью нанятой ими команды из восьми человек, ночь провели на якоре в порту Монте-Карло, где обедали и пили шампанское на корме, любуясь живописными окрестностями, и ничто не омрачало их безмятежного счастья.

— Как это случилось? — в шутливом изумлении спрашивала Фиона. — Я, должно быть, пропустила тот момент, когда мы умерли и оказались в раю? Неужели это мне, именно мне так повезло?

— Наверное, мы оба заслужили это, — серьезно сказал Джон, который ни на секунду не сомневался, что так оно и было.

— Это было бы слишком просто, — возразила Фиона. — Я же чувствую себя так, словно выиграла в лотерею.

— Мы оба выиграли, — поправил ее Джон. Никогда в жизни Фиона не была так безмятежно счастлива.

Примерно те же чувства испытывал и Джон. Фиона казалась ему ожившей сказкой, волшебным чудом. Это были две недели сплошной идиллии, время сбывшихся надежд и осуществленных желаний.

Яхта была в их распоряжении только первую неделю, и они использовали ее на всю катушку. Потом отдых их стал более прозаичным, но они получали не меньшее удовольствие, нежась на пляже и открывая для себя новые кафе и уютные ресторанчики. Им обоим показалось, что отпуск закончился слишком быстро, словно прошло не две недели, а всего несколько часов до того момента, когда они вернулись в аэропорт Ниццы и полетели в Париж, где пересели в самолет до Нью-Йорка. Впервые в жизни Фиону не радовала мысль о возвращении домой, даже скорая встреча с сэром Уинстоном не изменила ее настроения. В самолете они обсуждали, как проведут остаток лета.

Дочери Джона разъехались, а экономка, получив отпуск, отправилась навестить родню. Свою собаку Джон отдавал на лето в специальный питомник. Она требует тщательного ухода, с которым Джон не справился бы без помощи экономки. На День труда домой приедут Хилари и Кортни. Проведя с отцом праздники, обе дочери Джона должны были вернуться в колледж — каждая в свой. Они регулярно созванивались и виделись в течение учебного года. Кортни, учившаяся в Принстоне, часто приезжала домой на уик-энд. До колледжа Браун было подальше, но Хилари тоже старалась провести выходные с семьей хотя бы раз в месяц. Она не приезжала только во время экзаменов. Хилари очень серьезно относилась к учебе. Девочка мечтала стать океанографом, и этим летом проходила практику в лаборатории на Лонг-Бич, в Калифорнии.

Джон снова и снова повторял, что Фионе понравятся его дочери. А уж в том, что его дочери влюбятся в эту чудесную женщину, как влюбился он, Джон не сомневался. Его куда больше беспокоила реакция Фионы, у которой никогда не было детей. Но ведь его девочки уже взрослые. Значит, они смогут найти общий язык и наверняка станут хорошими подругами. Его девочкам было просто необходимо женское руководство. Обе они так скучали по своей матери! Фиона уже пообещала ему отправиться с ними по магазинам. Пусть она мало что знала о детях и о молодежи, зато магазины были ее стихией, и Фиона сразу решила, что это будет отличная возможность познакомиться поближе с дочерьми Джона.

— Итак, что мы будем делать, когда вернемся в Нью-Йорк? — спросила Фиона, едва самолет оторвался от взлетной полосы.

— В каком смысле? — переспросил Джон и тут же прочел ответ в глазах Фионы. — Ну, для начала почему бы нам не снять домик на лето в Хэмптоне. Мы могли бы приезжать туда на уикэнд. — Джон подбросил эту идею словно между прочим еще в Сен-Тропе.

Это была отличная идея. Оба любили пляж и стремились выбираться на выходные за город. Теперь, когда Джон и Фиона перешли рубеж и стали близки, они с трудом могли представить себе, как будут существовать отдельно друг от друга. Что ж, если в Хэмптоне не найдется свободного домика, можно снова нанять яхту. От яхт оба они были без ума.

Но этот план был пока довольно неопределенным, и Фионе пришла в голову другая мысль.

— Ты не хочешь пожить у меня, пока вернется твоя экономка? — спросила она осторожно.

Джон и сам надеялся на подобное предложение, но не хотел проявлять инициативу. Жизнь Фионы в Нью-Йорке — это не то же самое, что отдых в Сен-Тропе.

— А как отнесется к этому сэр Уинстон? — серьезно спросил он. — Тебе не кажется, что мы должны сначала спросить у него?

— Не волнуйся, я сумею с ним как-нибудь договориться, — ответила на это Фиона. — Главное, хочешь ли этого ты сам?

— По-моему, чудесная идея. Мою квартиру очень трудно содержать в порядке без миссис Вестерман. Мне больше не на кого надеяться. Раз в неделю, правда, приходят парни из службы сервиса, но это совсем не то. Твой Джамал справляется со своей работой куда лучше, и тебе проще с собакой… прости, прости, с твоим любимым сыночком. Я имею в виду сэра Уинстона.

— Так-то лучше, — Фиона шутливо погрозила ему пальцем.

Ей очень нравилась идея пожить какое-то время вместе. Но тут она вдруг вспомнила, что в ее шкафах для одежды нет ни единого сантиметра свободного места. Что же делать? Надо срочно что-то предпринять. Может, Джон согласится спускаться вниз, в комнату для гостей? Там висят ее шубы и горнолыжные костюмы, но их можно повесить поплотнее. Освободить немного места… может быть… Или ему подойдет шкаф в ее кабинете? Но там нет места для вешалок — только полки… еще есть шкаф в ванной… но там сложены ее халаты, ночные рубашки и пляжные полотенца. И еще старые вечерние платья.

Надо срочно что-то придумать. Ради такого мужчины стоит освободить место в шкафу.

Джон отлично проявил себя во время отпуска. Если что-то было не так — хотя таких ситуаций практически не возникало, — он немедленно брал все заботы на себя, оставаясь при этом веселым и безукоризненно воспитанным. Казалось, Джона Андерсона невозможно рассердить. Фиона и не подозревала, что в мире существуют мужчины с ангельским характером. И один из них достался ей! Это ли не чудо!

Из аэропорта они поехали прямо к Фионе. Джамал сделал большую уборку к ее приезду и наполнил дом цветами. Холодильник был забит разными вкусностями. Там стояла даже бутылка шампанского, которую Джон немедленно открыл, и они выпили ее в гостиной в честь начала новой жизни. Никогда еще Фиона не была так счастлива в собственном доме. Сэра Уинстона должны были привезти на следующий день. Фиона с некоторым волнением ожидала встречи со своим любимцем.

На следующее утро Джон приготовил для нее завтрак — омлет с сыром и английские оладьи. Они вместе вышли из дома, и каждый поехал к себе на работу. Джамал пришел рано утром и удивленно посмотрел на хозяйку. Время от времени в жизни Фионы появлялись мужчины, а дирижер даже жил здесь, в ее доме. Но вот уже несколько лет он не заставал по утрам мужчину в спальне хозяйки. И теперь Джамала явно интересовало, была ли это мимолетная прихоть или мужчина задержится здесь на какое-то время Фиона поспешила развеять его сомнения.

— Это — мистер Андерсон, Джамал, — представила она Джона. — Ему нужен ключ. — Фиона торопилась в офис, и ей некогда было пускаться в долгие объяснения. — Сделай дубликат и оставь на моем столе.

Затем она напомнила Джамалу, что ему необходимо быть в доме в четыре часа, когда привезут сэра Уинстона. Они с Джоном сели в подъехавшие почти одновременно такси, поцеловавшись перед этим прямо посреди улицы, и отправились на работу, договорившись встретиться вечером дома. Перед этим Джон должен был заехать к себе, чтобы забрать необходимые вещи.

Все оказалось так просто, но Фионе до сих пор трудно было поверить в то, что в ее доме действительно поселится мужчина. По крайней мере на лето, пока не вернутся его дочери и его экономка. Но когда девочкам придет время возвращаться в их колледжи, Джон ведь может снова переехать к ней. Если, конечно, они захотят и дальше быть вместе. Фиона надеялась, что так и будет. Она хотела этого всем сердцем. Она по уши, до безумия влюбилась в этого человека, и он казался ей лучшим мужчиной на свете. Фиона чувствовала, знала, что и Джон полюбил ее, он восхищается ею, считает необыкновенной, единственной. Господи, неужели такое возможно? Они любят друг друга, они нужны друг другу, каждый из них нашел свое счастье!

В кабинете ее уже ждал Эдриен — им многое «надо было обсудить.

— Как Сен-Тропе? — спросил ее Эдриен с понимающей улыбкой, едва Фиона появилась на пороге офиса, неся в руках кипу писем, бумаг, файлов и журналов, привезенных из Парижа.

— Волшебно, просто волшебно!

Впрочем, об этом нетрудно было догадаться по радостному блеску ее глаз.

— А где он сейчас? — Эдриену было страшно любопытно.

— На работе.

— А где он провел прошлую ночь? — продолжал поддразнивать ее Эдриен.

— Не твое дело! — рассмеялась Фиона.

Между ними давно установились доверительные отношения, и у Фионы практически не было от Эдриена тайн. Он был ей как брат, и поэтому ему позволялось подсмеиваться над ней время от времени.

— Так я и думал, — ехидно заметил Эдриен. — Вы уже рассказали обо всем сэру Уинстону?

— Собираемся сделать это сегодня вечером.

— Пригласите ветеринара, и пусть захватит с собой валиум. Такое потрясение для старика!

— Знаю, — Фиона заговорщически понизила голос. — Но у меня есть куда более серьезная проблема, и я не знаю, как с ней справиться.

— Надеюсь, ничего по-настоящему серьезного? — Эдриен с тревогой взглянул на Фиону.

— О, это просто трагедия, Эдриен. Мне не хватает места в гардеробах. Даже носовой платок некуда запихнуть.

— Так он уже переезжает! — изумленно воскликнул Эдриен, не ожидавший от Джона и Фионы таких темпов в развитии отношений. Ну что ж, чего только не бывает в жизни!

— Ну, не совсем… — задумчиво протянула Фиона. — Пока только на лето… пока его экономка в отпуске. Но если он привезет с собой больше, чем халат и пижаму, я пропала! Вчера заглянула в каждый гардероб в своем доме. В комнате для гостей висят мои шубы, наверху — летние вещи. Мои вечерние платья, ночные рубашки, деловые костюмы — черт побери, Эдриен, шмоток у меня гораздо больше, чем места. Ума не приложу, куда положить вещи Джона.

— Лучше тебе придумать как можно скорее. Мужчины, знаешь ли, не любят выуживать свои трусы из ящика с дамским бельем или перебирать вечерние платья любимой, торопясь одеться и уйти на работу. Если он не трансвестит, тебя ожидают серьезные проблемы…

— Он — не трансвестит! И ты это прекрасно знаешь!

— Тогда плохи твои дела. Начинай продавать вещички.

— Хватит издеваться! Лучше бы придумал что-нибудь!

— Я должен что-то придумать?! Я похож на специалиста по рациональному размещению одежды в шкафах? Позволь напомнить — Джон Андерсон переезжает не в мой дом, а в твой.

— Но что бы делал на моем месте ты? У тебя ведь тоже полно одежды.

Как насчет того, чтобы арендовать трейлер и припарковать его в саду — специально дл, одежды.

Все это очень забавляло Эдриена, прекрасно понимавшего, что проблема, с которой столкнулась Фиона, относится к разряду приятных.

— Шуточки твои дурацкие!

— Думаешь, твои лучше? Просто вышвырни все из одного гардероба и перенеси, скажем, в комнату для гостей. Или развесь по открытым вешалкам на колесиках и катай по всему дому.

— Отличная идея! Будь другом, сходи во время ленча и купи таких вешалок. Распорядись, чтобы их доставили ко мне домой. Я скажу Джамалу расставить их в комнате для гостей, а вечером смогу освободить гардероб для Джона.

— Замечательно. Я только что понял: люди напрасно думают, что трудности в отношениях возникают из-за секса и из-за денег. Полная чушь. Во всем виноват гардероб! Вот и мне пришлось попросить своего последнего любовника из дома, когда встал вопрос — или он, или моя любимая обувь. Стыдно признаться, но я куда более предан своим ботинкам.

Фиона отлично знала Эдриена и нисколько не сомневалась, что на самом деле его последний любовник изменил ему и Эдриен сначала страдал, а потом вышвырнул мальчишку вон, но еще долго не мог утешиться. Он был тот еще фрукт — последний любовник Эдриена. Фиона ненавидела этого смазливого нахала, разбившего сердце ее лучшего друга.

— Ты — просто гений, Эдриен, — заявила она. — Только добудь мне теперь эти самые вешалки. А я постараюсь прийти домой пораньше и займусь гардеробом. Я чувствую себя полной дурой — надо же было нажить себе столько проблем из-за шмоток!

— Но ведь на твоей работе нельзя иначе одеваться, дорогая, — напомнил ей Эдриен. — Давай будем реалистами.

— Ну, хорошо. И поэтому мы — такие мелочные, испорченные люди, готовые на все ради лишней пары обуви. И позволяем вещам диктовать свои условия! Нет, все к черту! Надо что-то менять.

— Сначала подожди, как сложатся ваши отношения с Джоном, — посоветовал Эдриен. — Кстати, как он? Думаю, очень даже неплох, если ты так быстро позволила ему к тебе переехать.

— Он не переезжает, — строго напомнила Фиона. — Просто поживет у меня остаток лета.

— Ах да, прости, просто поживет… И все равно, все, должно быть, просто чудесно, если ты пошла на это. Уж я-то знаю тебя не первый год. Ты давно уже никого не пускала к себе «просто пожить».

— И не собиралась пускать, — подтвердила Фиона. — Думала коротать свой век вдвоем с сэром Уинстоном. Пока смерть не разлучит нас.

— Что ж, в этом случае смерть разлучит вас, и — увы! — не так уж нескоро. Учитывая одышку и сердечные проблемы сэра Уинстона, думаю, тебе предстоит его пережить.

Фиона кивнула, сделавшись на минуту серьезной. Ей хотелось думать, что сэр Уинстон будет Жить вечно. Эдриен же подумал о том, что всем им очень повезет, если старый ворчун порадует хозяйку своим обществом еще год или два. У него уже было два тяжелых приступа. Эдриен надеялся — ради блага Фионы, — что необходимость делить хозяйку с двуногим обожателем не разобьет сердце сэра Уинстона и не ускорит его конец.

Закончив обсуждение дел личных, Эдриен и Фиона приступили к делам журнала. Эдриен кратко ввел ее в курс последних событий, рассказал о реакции публики и различных изданий на парижские показы. На одиннадцать было назначено совещание, которое продлилось до двух. Остаток дня Фиона решала накопившиеся дела, просматривала снимки и выверяла планы намечающихся фотосессий. В журнале была горячая пора. Только что сдали в печать октябрьский номер и приступили к подготовке ноябрьского. Еще через месяц они займутся подготовкой рождественского выпуска, с которым всегда было в два раза больше хлопот, чем с обычными ежемесячными номерами. Фиона была сильно разочарована, узнав, что в ее отсутствие уволились и уже успели покинуть журнал два ее любимых младших редактора. Впрочем, Эдриен уже подыскал им замену.

Еще Фиона с изумлением обнаружила, что уже на конец недели назначена крупная фотосессия с участием Бригитты Лакомб. А на следующей неделе их ждут еще более сложные съемки с Марио Тестино. В общем, неделька предстояла сумасшедшая. Добро пожаловать домой, Фиона! Наслаждайся счастьем!

Но несмотря ни на что она сумела выбраться из офиса ровно в шесть и полетела домой как на крыльях. Эдриен послал кого-то купить ей вешалки на колесиках, а Джамал уже установил их в комнате для гостей, и только после того, как обе вешалки два раза обрушились по очереди, нагруженные ее вечерними платьями, Фиона поняла, что Джамал собрал их неправильно, потому что держал прилагавшийся чертеж вверх ногами. Вместе они сумели исправить положение.

— Вы, наверное, по-настоящему любите этого парня, — прокомментировал Джамал, глядя, как Фиона поднимает с пола и снова водружает на вешалку свои платья. Больше всего Джамал а поразило, что Фиона отвела всего две минуты на общение с сэром Уинстоном, который, впрочем, ответил на ее поцелуи ледяной холодностью. Он терпеть не мог «собачий лагерь», и всякий раз, когда Фиона отправляла его туда, сэр Уинстон потом долго обижался на нее. Сейчас пес громко храпел, развалившись, как всегда, на кровати Фионы.

— Джон — отличный парень, — сказала Фиона Джамалу, развешивая летние платья и ночные рубашки. Ей удалось освободить примерно треть гардероба, чтобы Джон мог разместить там свои костюмы, а на дне того же гардероба оставалось место примерно для пяти пар обуви. Еще Фиона освободила два ящика для белья. Не бог весть, что за результат, но у нее ушло на это два часа времени. Джон позвонил в семь, сказал, что задержался в офисе и пока еще не добрался до своей квартиры, но рассчитывает быть дома к девяти. Если Фиона захочет, он привезет пиццу и бутылку вина. Фиона сказала, что это не обязательно, и пообещала приготовить салат и омлет. Повесив трубку, она с улыбкой подумала о том, как приятно почувствовать себя семейной женщиной, когда ждешь прихода домой такого мужчины, как Джон Андерсон. Ее Джон. Единственный и неповторимый.

Джамал ушел, а Фиона снова принялась перебирать вещи, откладывая то, от чего молено было бы избавиться. Наконец она решила расстаться с двумя горнолыжными куртками, которые редко надевала, и с огромным теплым пальто, которое надевала в холодные дни, что случалось нечасто. Черт побери, оказывается, место в гардеробе идет в наше время на вес золота. Проще добывать золото голыми руками, чем пожертвовать гардеробом даже для очень любимого мужчины.

Закончив, Фиона присела на кровать рядом с сэром Уинстоном, который открыл один глаз, тяжело вздохнул и повернулся к ней спиной. Фиона решила принять душ до приезда Джона. Теперь вместо того, чтобы валяться вечерами на кровати, поглощать тунца прямо из банки или бананы с рисовыми лепешками, придется все время думать о том, как она выглядит, а также о том, что они с Джоном будут есть. Что ж, ей приятно будет делать это ради Джона. К тому же он ведь переезжает только на лето. Все это немного напоминало игру в дочки-матери. Фиона надела бледно-розовую тунику и золотистые босоножки, сделала салат и накрыла на стол. Омлет она сделает, когда придет Джон.

Джон появился около десяти, и выглядел он измученным. Фиона рядом с ним блистала загаром и свежестью. Он привез ужаснувшие Фиону кипы одежды, которые доставал из автомобиля, роняя из огромных пакетов ремни, галстуки, белье и носки. Все это выглядело как фундаментальный переезд, и на какую-то долю секунды Фиона вдруг усомнилась в правильности своего решения. Но она тут же напомнила себе, что любит этого человека и что он совершенно замечательный.

Джон поцеловал ее, уронив пакеты прямо в прихожей, и Фиона в ту же секунду забыла обо всем.

— А где твоя собака… то есть наш чудный парень… твой лучший друг… ты понимаешь — я это о сэре Уинстоне.

Джон изо всех сил пытался научиться не называть сэра Уинстона собакой, потому что всякий раз, когда у него вылетало это слово, у Фионы становилось такое выражение лица, словно ее оскорбили в лучших чувствах.

— Сэр Уинстон сердится на меня, — ответила на его вопрос Фиона. — Улегся спать.

— На нашу кровать? То есть на свою…

Фиона кивнула. Джон был отличным парнем,

но этот дом — дом сэра Уинстона. И она не позволит забывать об этом.

— Ты, наверное, голоден? — спросила она. — Я приготовила салат. Хочешь омлет прямо сейчас?

— Если честно, я вообще не голоден. Дома приготовил себе кружку растворимого супа. Миссис Вестерман оставила все шкафы пустыми. Такое ощущение, что в доме вообще никто не живет.

— Но там ведь действительно никто не живет на сегодняшний день, — Фиона улыбнулась, с гордостью вспоминая освобожденное с таким трудом пространство в шкафу. Она надеялась, что Джону будет приятно узнать о ее подвигах.

— Знаешь, чего мне хочется? — спросил Джон. — Просто принять душ и расслабиться. Тебе не надо ничего для меня готовить.

Фиона тоже не была голодна. Она убрала со стола приборы и поставила салат в холодильник.

Затем, прихватив с собой банан, помогла Джону отнести наверх его вещи. Он привез с собой, кроме одежды, набор для чистки обуви, множество бутылочек и пузырьков, предназначенных для ухода за зубами. Джон был помешан на чистоте зубов. Перед тем как лечь спать, он всегда подолгу чистил их зубной нитью.

Поднявшись в спальню, они разложили вещи Джона на кровати. И только в тот момент, когда из-под вороха одежды послышался сдавленный сип, Фиона поняла, что они завалили сэра Уинстона. Фиона быстро убрала вещи, сэр Уинстон поднял голову, оглядел их сонным взглядом, затем закрыл глаза и захрапел еще громче.

— Что это значит? — спросил Джон. — Он одобряет наш союз? Ты уже рассказала ему о нас?

— В общих чертах. Думаю, мы только что сделали это вместе.

— И что он сказал?

— Как видишь, немного.

— Что ж, хорошо, — Джон испытал некоторое облегчение. Он слишком устал сегодня, чтобы испытывать удовольствие при мысли о предстоящих переговорах с собакой. У него был чудовищный день — возникли проблемы сразу с двумя серьезными клиентами. Обычное дело, но на это ушла большая часть рабочего времени, и Джон чувствовал себя как выжатый лимон. Все, чего ему хотелось, — это принять душ и поскорее заснуть.

Пока Фиона развешивала его вещи, Джон отправился в ванную и вышел оттуда через двадцать минут уже совсем в другом настроении — бодрый и веселый.

Фиона показала отведенные ему два ящика. Джон чувствовал себя как маленький мальчик в лагере для бойскаутов или в пансионе, которому объясняют, где его территория. Все в этом доме было незнакомым, но Джон решил не придавать этому значения. Он хотел только одного — быть с Фионой Монаган. Фиона показала ему, как развесила его костюмы. В шкафу не осталось ни сантиметра свободного пространства, но нашлось место для всех его вещей. Джон молча смотрел на набитый битком шкаф, недоумевая, почему Фиона не могла освободить побольше места. Но решил ни о чем ее не спрашивать, несмотря на то, что на одном из его костюмов висело сверху платье с отделкой из перьев.

— Не слишком много места, да? — задумчиво произнес Джон.

Фиона расстроенно посмотрела на содержимое шкафа. Она так старалась, но места все равно оказалось недостаточно. Придется снова заняться этой проблемой. Надо купить еще передвижных вешалок.

Джон включил телевизор и рухнул на кровать. Сэр Уинстон приподнял голову, посмотрел на Джона с выражением отчаяния и снова упал на подушки. Что ж, по крайней мере, он не зарычал — уже хорошо.

Джон вовсе не был уверен, что способен спать под звуки, издаваемые сэром Уинстоном, но он честно собирался попробовать. Тем более сегодня он так устал, что, казалось, был способен заснуть, едва его голова коснется подушки. Он действительно заснул при включенном телевизоре, сжимая в объятиях Фиону.

А когда проснулся утром, его уже ждали чашка кофе и апельсиновый сок, Фиона подала ему газету и принялась готовить яичницу. Собака уже была в саду.

И все было отлично в их маленьком мире. Первая ночь, к облегчению обоих, прошла хорошо.

Фиона уехала на работу в прекрасном настроении.

В полдень Джон прислал ей розы. Эдриен приподнял одну бровь, увидев их на столе перед Фионой.

— Твой пес не свел его с ума своим храпом?

Как видишь, нет. Мы спали все втроем, словно близнецы в утробе матери. А утром я приготовила Джону завтрак, — гордо сообщила Фиона.

— Когда ты последний раз делала что-либо подобное? — ехидно поинтересовался Эдриен.

— На День матери в возрасте двенадцати лет. Эдриен и сам отлично знал, что утром Фиона признает только одно занятие — привести себя в порядок.

— Боже правый! — он со вздохом поднял глаза к потолку. — Вынужден признать: скорее всего это любовь.

Глава 8

Джон продолжал изумлять Фиону своими достоинствами, главными из которых она теперь считала его выдержку и терпимость. Он ничего не сказал Фионе, когда в их первый совместный уик-энд она объявила, что должна остаться в городе, чтобы поработать. Шла фотосессия с Тестино, так что об отъезде не могло быть и речи. Джон отреагировал совершенно спокойно, сказал, что у него тоже накопилось много работы и он с удовольствием воспользуется возможностью ликвидировать завалы. Потом он даже заехал ненадолго на фотосъемки, чтобы посмотреть, что это вообще такое. Джону было интересно понаблюдать за тем, что происходит на съемочной площадке.

Когда вечером Фиона, усталая, вернулась домой, ее ждал приготовленный Джоном ужин. На улице стояла чудовищная жара, а Фионе пришлось провести весь день на раскаленной солнцем площадке. Они вместе приняли ванну, а после Джон предложил сделать ей массаж.

— Ну за что бог послал мне такое счастье? — сказала Фиона, когда Джон разминал ее уставшую спину.

— Не тебе, а нам, — уточнил Джон, целуя Фиону в макушку, словно заботливый и любящий отец.

Джону было хорошо рядом с этой женщиной, он снова был не один. У него начиналась новая жизнь, совершенно не похожая на прежнюю. Это и нравилось ему, но и тревожило в глубине души. Ну что ж, неизвестность — это всегда риск.

— Вечером я выводил сэра Уинстона на прогулку, — сообщил Джон. — У нас был долгий разговор. Старик сказал, что прощает мне мое непрошенное вторжение. Если честно, его волнует только одно: не займу ли я его место в шкафу.

Фиона тихо застонала при мысли о наболевшей проблеме. За всю неделю у нее так и не было времени что-то предпринять. Джон уже намекнул ей, что его костюмы скоро потеряют свою безупречную форму, пребывая в такой тесноте. А один раз ему пришлось даже гладить себе нужную рубашку перед уходом на работу. Одежда Фионы словно выживала из шкафа его вещи. Мистика, да и только!

— Ой, прости, Джон. Совсем забыла об этом. Клянусь, завтра же я что-нибудь придумаю.

Но дело в том, что вешалки в комнате для гостей уже ломились от висевшей на них одежды. Что ж, придется свалить вещи на кровать. Игра стоила свеч. На следующий день, верная своему слову, Фиона вынула из шкафа все свои кожаные брюки и юбки и сложила их поплотнее на кровати. По крайней мере теперь Джон сможет повесить в гардероб что-то еще. Фионе оставалось только радоваться, что сейчас не зима. Тогда для вещей Джона вообще вряд ли нашлось бы место.

В следующий уик-энд они отправились в Хэмптон, и, к восторгу Фионы, Джону удалось арендовать на весь август яхту — не такую большую, как та, что была у них в Сен-Тропе, но такую же красивую. Джон и Фиона проводили на ней каждый уик-энд. Как-то раз с ними даже выбрался Эдриен. Лето пролетело стремительно — работа, уик-энды на яхте, визиты к друзьям. Сэр Уинстон привык к Джону. Джамал явно симпатизировал Джону и говорил про него, что он истинный джентльмен, а Фиона к концу лета уступила Джону чуть ли не половину места в своих шкафах. К этому моменту в «Шике» уже вовсю шла работа над декабрьским — рождественским — номером, и в редакции творилось невообразимое. Как всегда, Рождество начиналось для Фионы в августе.

На День труда Джон, как и планировалось, отправился повидаться с дочерьми. У Хилари уже закончилась практика, а Кортни вернулась из лагеря. Джон собирался поделиться с дочерьми новостями и рассказать им о Фионе. Энн не было в живых уже два года, и Джон надеялся, что дочери поймут его и порадуются за отца. А еще через неделю должна была вернуться к своим обязанностям миссис Вестерман. Должны были привезти домой и собаку Джона — всё и все возвращались по своим местам. Лето заканчивалось.

Вообще-то это была собака Энн. Фиону не раз посещали фантазии о том, как два их четвероногих друга встретятся и полюбят друг друга. Она с волнением ждала встречи с дочерьми Джона, нервничала и пыталась решить, какую линию поведения ей следует выбрать. Фиона предложила встретить всех троих в аэропорту в понедельник вечером. Джон одобрил эту идею.

Он хотел, чтобы они поужинали все вчетвером и у Фионы была возможность познакомиться поближе с Хилари и Кортни. Девочкам вскоре предстояло разъехаться по своим колледжам, они прилетали в Нью-Йорк всего на несколько дней.

После знакомства Фионы с дочерьми Джона они собирались обсудить свои дальнейшие планы. Дом Фионы не был предназначен для семейной жизни, в нем царила лишь одна королева — Фиона и все было устроено для ее удобства. Джону, в свою очередь, не хотелось приводить Фиону в квартиру, где провела последние дни его покойная жена. Такой шаг вряд ли бы одобрили и девочки. Да и сама Фиона по разным веским причинам не хотела даже слышать об этом.

Можно было продолжать жить на два дома. Но это создало бы определенные трудности, и прежде всего с сэром Уинстоном. Фионе не хотелось возить его туда-сюда. А уж о том, чтобы оставлять старого пса одного в доме на всю ночь, не могло быть и речи. Они так и не пришли ни к какому решению, но Фиона надеялась, что со временем им удастся что-нибудь придумать.

Главным ведь было то, что они вместе и им хорошо вместе, так хорошо ей еще не было ни с одним мужчиной. Эдриен восхищался гармоничностью их союза. Фиона решила даже остаться на День труда в городе, а не отправляться в Марта-Виньярд, как она делала каждый год. Они с Джоном уезжали из дома практически каждые выходные, и теперь, когда он улетел в Калифорнию на встречу с дочерьми, ей представлялась возможность переделать все накопившиеся дела. Весь месяц Фиона была очень занята, и теперь она с радостью осталась дома и смогла немного расслабиться. Вечером Фиона с Эдриеном отправились на премьеру нашумевшего фильма. На следующий день она назначила обед со своим старым учителем. Было так приятно получить в подарок немного свободного времени, которое можно потратить на себя, и только на себя. Теперь, когда они с Джоном жили вместе, такие случаи выпадали крайне редко. Все свободное время они проводили вместе. Даже Эдриен жаловался на то, что почти не видит ее теперь вне работы.

Фиона поняла, что дела в Сан-Франциско идут не совсем так, как они предполагали, когда позвонил Джон. Заметно нервничая, он сказал, что не стоит встречать их в аэропорту. Они возьмут такси и доедут до дома. А с Фионой Джон увидится завтра.

— Что-то не так? — спросила Фиона, чувствуя, как холодеет все у нее внутри.

— Вовсе нет, — спокойно ответил Джон. — Просто девочки хотят побыть немного со мной, а после перелета они устанут… Они хотят встретиться с тобой свежими и отдохнувшими.

«Свежими и отдохнувшими»? Фиона сразу поняла, что дело совсем не в этом. В конце концов, им ведь предстоит перелет не из Токио, а всего-навсего из Сан-Франциско. Но она ничего не сказала Джону.

Фиона поделилась своими сомнениями с Эдриеном, который заглянул к ней на следующий день. Сидя в саду, они просматривали новые материалы в номер.

— Наверное, девицы не предполагали, что их отец так быстро найдет себе постоянную спутницу, — сказал на это Эдриен. — Я же не ожидал этого от тебя!

Он улыбнулся.

— Так быстро? Ты сказал «быстро»? Но ведь я не встречалась ни с кем целых два года! — с жаром возразила ему Фиона.

— Знаю! Но так уж устроены люди. Мы считаем, что друзья всегда должны быть рядом в нашем полном распоряжении. И часто испытываем шок, когда они находят себе кого-то и исчезают из нашей жизни, появляясь в ней с этих пор лишь изредка.

— Но я никуда не исчезаю, — Фиона обняла Эдриена за плечи. — В конце концов, мы работаем вместе и видимся каждый день!

— Конечно, конечно… Но дочери Джона — они ведь не такие мудрые, как я. Возможно, девушкам кажется, что ты представляешь угрозу для их семейного единства. Ведь это лишний раз напоминает о том, что их мама умерла и никогда к ним не вернется. А люди прячутся от таких вещей. Особенно дети.

— Но откуда тебе все это известно? — недоумевала Фиона.

— А мне ничего не известно. Это просто догадки, не более того. Я моту и ошибаться. Послушай, что скажет Джон, когда вы встретитесь.

Но когда они встретились во вторник, чтобы вместе позавтракать, Джон ничего ей не сказал. Он казался напряженным. Фиона спросила, как прошла поездка, Джон ответил, что отлично, но звучало все это как-то неубедительно. Он поцеловал Фиону, но выглядел при этом так, будто вовсе не рад ее видеть, — расстроенным и подавленным. Джон сказал, что приглашает Фиону на обед к себе в квартиру. Он объяснил, что поживет эту неделю с дочерьми, а потом они разъедутся по колледжам. В субботу он отвезет Кортни в Принстон и поможет ей разобрать вещи в новой комнате. А Хилари собирается жить в доме у своих друзей.

— А как миссис Вестерман? — спросила Фиона.

Джон посмотрел на нее очень внимательно и сухо ответил, что все в порядке. После чего поспешил перевести разговор на другую тему.

Когда Эдриен зашел к ней после ленча, Фиона выглядела расстроенной.

— Может быть, проблема с дочерьми, — попытался успокоить ее Эдриен. — Дай Джону время, Фиона. Не торопись с выводами. Он сам расскажет тебе обо всем, когда дела наладятся. Он переедет к тебе после того, как проводит дочек?

— Джон ничего не сказал об этом.

Фиона была почти в панике, но старалась изо всех сил казаться спокойной.

— На всякий случай все же освободи шкафы.

Ты ведь не хочешь, чтобы он вернулся к себе? Или хочешь? — прямо спросил Эдриен.

Фиона покачала головой. На нее жалко было смотреть — такое несчастное выражение застыло на лице этой сильной женщины. Эдриен понял, что Фиона боится потерять Джона.

— Нет, — честно ответила Фиона на вопрос Эдриена. — Я хочу, чтобы он вернулся. Хочу больше всего на свете.

— Тогда возьми себя в руки и не паникуй, все устроится — дай только время. Он любит тебя, Фиона. И это невозможно изменить никаким обстоятельствам. За несколько дней его любовь не исчезла.

— Он влюбился в меня за один вечер, так кто сказал, что он не может так же быстро меня разлюбить?

— Что поделаешь, в жизни всегда приходится идти на компромиссы. Согласись, все лето вы жили в волшебной стране. А теперь приходится возвращаться к реальности. А в ней существуют и другие люди, и другие обстоятельства. Не жди, что все кругом будут желать вам счастья. По крайней мере дождись, пока его дочери уедут. Тогда все и определится. Вот увидишь, все будет хорошо. Никуда твой Джон не денется!

— Я обедаю с ними сегодня, — в голосе Фионы звучал неподдельный ужас. За все годы, проведенные вместе, Эдриен ни разу не видел ее в таком смятении. Фиона никогда ничего не боялась. Тем более каких-то девчонок. Она не боялась мужчин. Но так происходило отчасти потому, что ей не было страшно потерять кого-то из них. Она никогда не боялась одиночества. Пока не встретила Джона Андерсона. И теперь ей было что терять.

— Когда вы встречаетесь? — поинтересовался Эдриен.

— В семь тридцать у Джона. Его экономка готовит обед. Знаешь, я ведь еще ни разу не была у него дома. Он и сам не был там все лето — только заезжал забрать что-нибудь из одежды. А я ни разу не поехала с ним. Да он и не приглашал… Теперь я жалею об этом. Окажусь сегодня вечером в совершенно незнакомом месте, среди незнакомых людей. И буду играть в чужие игры. Мне страшно, Эдриен.

— Успокойся! Все будет хорошо. — Эдриен не верил своим ушам. Женщина, державшая в страхе половину представителей печатной индустрии Нью-Йорка, боится до смерти какой-то экономки и двух молоденьких девчонок!

— И я никогда не видела его собаку…

— Ради бога, Фиона…. Ведь подружился же Джон с сэром Уинстоном. И ты наверняка подружишься с его питбулем. Не торопи события. Прими на всякий случай валиум, будь естественной. Ты же можешь очаровать любого, если захочешь. Вот увидишь — все будет отлично.

В тот день у них больше не было возможности для разговоров. В журнале творилось какое-то безумие, одно за другим шли бесконечные совещания, все время возникали вопросы, требующие немедленного разрешения. В перерывах между совещаниями Фионе удалось пару раз поговорить с Джоном по телефону. Сегодня он говорил уже спокойно. Фиона призналась, что нервничает из-за предстоящего обеда, Джон успокаивал ее, сказал, что любит и что все непременно будет хорошо. После разговора Фионе удалось справиться с волнением. Она твердила себе, что ничего страшного не происходит, просто все происходящее для нее в новинку, ведь у нее до сих пор не было подобного опыта. Никто из ее приятелей не собирался знакомить ее со своими детьми, а главное, никто из них не значил для нее так много, как Джон. Она не переживет, если потеряет его!

Сидя в конце дня на очередном совещании, она вдруг поймала на себе тревожный взгляд Эдриена.

— Когда тебе надо быть у Джона? — вдруг спросил он, глядя на часы.

Фиона в этот момент записывала что-то в свой ежедневник и ответила ему машинально:

— В семь тридцать.

— Вообще-то сейчас уже восемь десять! Немедленно вставай и отправляйся туда!

— О боже! — Остальные участники совещания недоуменно переводили взгляд с Фионы на Эдриена. — Я ведь хотела заехать домой переодеться!

— Забудь об этом! В машине подкрасишься немного. Ты выглядишь замечательно! Быстро! Главное, быстро!

Он буквально выставил из кабинета пытающуюся извиниться перед коллегами Фиону. Забежав к себе в кабинет, она позвонила Джону и извинилась, объяснив, что потеряла счет времени из-за неожиданно возникшей проблемы с декабрьским номером. Джон сказал, что не стоит волноваться по этому поводу, но голос его показался Фионе раздраженным. Только в доме Джона Фиона поняла почему.

Квартира была большая и отлично отделанная, но все здесь было каким-то чересчур стерильным и холодным. И буквально везде — на стенах, на комодах, на тумбочках — были фотографии покойной жены Джона. Гостиная напоминала святилище, здесь висел на стене огромный портрет Энн Андерсон, а по обе стороны от него — портреты обеих дочерей. Фиона отметила, что жена Джона была хорошенькой, но даже по фотографиям было видно, что эта женщина никогда не задумывалась о собственном стиле. В сравнении с ней Фиона несомненно выигрывала и в красоте, и в неповторимом шарме. Зато Энн казалась настоящим воплощением идеальной жены. Энн, похоже, была из тех женщин, с которыми Фионе всегда становилось чудовищно скучно, но сейчас она изо всех сил старалась прогнать от себя подобные мысли. Она бросилась к Джону, сбивчиво объясняя ему что-то про совещание, и, чуть не плача, принялась извиняться за опоздание. Джон нежно обнял ее и поцеловал в щеку.

— Все в порядке, — сказал он. — Я все понимаю. Просто… девочки расстроены… Нет-нет, дело не в тебе, а в их матери…

Фиона непонимающе посмотрела на Джона, стараясь сообразить, что он имеет в виду. Почему его дочери расстроены из-за своей матери? Ведь ее нет в живых уже два года. Или воспоминания нахлынули на них с новой силой, когда они попали в эту квартиру — с фотографий и с портрета на них снова смотрела их мать…

— Они считают, что моя любовь к тебе — предательство по отношению к Энн, — шепотом объяснил Джон, провожая Фиону в гостиную. — Считают, что я не любил ее, раз теперь хочу жить с другой женщиной.

— Но ведь она умерла два года назад, — непослушными губами выговорила Фиона.

— Понимаешь, наверное, им нужно время, чтобы привыкнуть к нашим с тобой отношениям…

А она посмела опоздать на целый час! Вряд ли это прибавит ей очки в глазах Кортни и Хилари. Фионе стало очень жаль Джона, когда она представила, как тяжело ему пришлось в эти дни.

Войдя в гостиную, она увидела двух молоденьких девушек, смотревших на нее строго и настороженно. Сестры сидели рядом на диване с таким видом, словно приготовились к встрече со злейшим врагом. Ни одна не проронила ни слова.

Фиона подошла к той девушке, которая показалась ей постарше. Наверное, это была Хилари.

— Здравствуй, Хилари, — сказала она как можно приветливее. — Я — Фиона. Приятно познакомиться. — Фиона старалась изо всех сил, чтобы голос ее звучал спокойно.

Девушка подняла на нее глаза, игнорируя протянутую Фионой руку.

— Я — Кортни, — угрюмо произнесла она. — И я считаю, что все, что вы оба делаете, — просто отвратительно!