Оружейник: Записки горного стрелка. В самом сердце Сибири. Оружейник. Над Канадой небо синее Найтов Комбат

Глава 16. Проба пера или почему в России реформы всегда буксуют

Начавшаяся «революция сверху» шла ни шатко – ни валко: её пытались провести в «правовом поле». А это поле сопротивлялось, как могло! Дума оказалась вовсе не «ручная», и играть по новым правилам не слишком рвалась! Кто ж будет рубить сук, на котором он сидит? Пришлось устроить ротацию депутатов, но, это не шибко помогло. Новые законы принимались со страшным скрипом. Шел откровенный саботаж. А опираться на народ было боязно: отвыкли с ним работать, да, и просто, откровенно побаивались. Тем более, что народ довольно сильно разделился во мнениях. Единственное, что сильно сдерживало «оппов», это отсутствие финансирования из-за рубежа. Сильнейший финансовый кризис, постигший Америку, не давал возможности выделить деньги для рванувшей на запад «5-й колонны», а местные олигархи боялись открыто поддержать своих из-за «списка реквизируемых предприятий», куда правительство могло включить любую фирму, владельцы которой вели «антигосударственную деятельность». Остальные могли рассчитывать на компенсированный режим передачи собственности. Система, при которой вся «безопасность» собственника строилась на возможности вывести капитал за границу сбоила, как из-за государственной монополии на внешнюю торговлю, объявленной в первые дни, так и из-за кризиса, и стремительной инфляции в остальных частях западного мира. Стабильным был только курс юаня. Цены на нефть спикировали по отношению к нему, хотя выросли в еврах и долларах. Рубль, переориентированный на юань, пока, держался, а вот валютные запасы таяли из-за инфляции. Хорошо, еще, что из-за украинских событий несколько вырос золотой запас. Но, прогнозы экономистов, большинство из которых «дружили» с «оппами», были катастрофичными. «Экономика России рухнет под натиском кризиса и неверной политики Правительства. Это – акт самоубийства Русского государства». Одно хорошо, что эта инфа была доступна только через интернет и не тиражировалась в России. «Рупоров оппозиции» на Руси не осталось. Но, отсутствие программы здорово тормозило реформы. Как и в конце 80-х эти программы рождались и умирали ежедневно. Каким-то чудом Минфину удавалось держать коридор инфляции, что-то приносили поставки нефти и газа Китаю, и, по-прежнему, неплохо чувствовал себя ВПК: спрос на оружие резко возрос из-за нестабильности в мире.

Глава 17. Создание «Шмеля»

Но, маленький поселок, из трех домов, практически не ощущал дыхания времен. От внешнего мира от был отделен тайгой и расстояниями. Только, что Роскомприроды перестал выделять топливо, но его стоимость существенно снизилась и появилась возможность закупать его у армии. А вот от полетов на вертолете пришлось полностью отказаться. ТС-1 не завезли, где-то «Чуньское» вычеркнули из плана. Хранился только неприкосновенный запас. Количество охотников резко сократилось, желающих потратить свои деньги на забаву сильно уменьшилось. Президент, тоже, не прилетал, видимо, своих проблем хватало. Вылезать вперед и звонить, по поводу и без, начальству, о своих проблемах, бывший комбриг не любил. Связь держал на приеме, на всякий случай, и считал, что этого достаточно. Гарнизон уменьшился на трех человек, они переехали в Северный, поближе к женскому полу, так как ничего не происходило, заодно и контролировали ситуацию там. Зима прошла тихо и гладко. Алексей думал долго, проверял инфу, готовил людей, которых вытащил из самого пекла. Во-первых, он знал, что, рано или поздно, они понадобятся в «реале». Причем такие, чтобы их не могли обмануть или обоср-ть «дерьмократам». Вытаскивал их из котлов 1941 и 1942 годов. Злых, раненых, рвущихся отомстить. Забирал их тогда, когда выхода у них не оставалось, и только тех, кто отстреливался до последнего патрона, и шел на врага, зажав на пальце кольцо противотанковой гранаты. Это были бойцы, которых можно было использовать и в реале, где все было не так, как бы хотелось. И в любом другом месте. Главное: показать кого бить! А место, где ударить, он уже определил: «Забытая война». А, пока, отряд находится у озера Зеленое, на самой границе с Белоруссией, недалеко от Орши. Есть врач, который выхаживает бойцов, остальные ведут наблюдение за железной дорогой и шоссе на Смоленск. Места болотистые, рядом торфоразработки, там частенько немцы появляются. В Седьмом поселке небольшой отряд полицейских. Они охраняют два моста, сам поселок и транспорты с торфом, который сушат здесь же и брикеты делают для отправки на фронт и на две электростанции в Орше и Смоленске. Ближайший поселок – Десятка. Есть староста, наш человек, полицаев нет, но машинист дрезины – стукач. Еще одно село Мазынники, оно за лесом, там мужиков почти нет, только бабы да дети, и два старичка, один из них председатель сельсовета. Там советская власть. Еще несколько хуторов, они нейтральные, и своих, и чужих не любят. В довольно крупных Волково и Любавичах немцев нет, но полицаев много. Здесь сейчас лето 1942 года. Время сложное, год уже под немцами, на людей давит немецкая пропаганда, что они успешно наступают на юге. Но, чуть западнее Орши, уже действует отряд Заслонова. Здесь же, неудобица, комары и сплошные болота.

Отряд был вооружен «Заставами М76», что позволяло использовать трофейные немецкие патроны 7,92 57. Кроме стандартных 10-патронных магазинов, Алексей заказал 30-тизарядные рожки и 70-патронные барабаны. Попытки приобрести в Перу НК11-G8 под такой же патрон вызвали полное недоумение у местных «товарищей».

– Этот патрон еще где-то используется?

– Да, в югославской армии.

Те почесали репку.

– Мы выпускали такой пулемет, но давно, и не модификации G8, там очень высокие требования к стволу. Можно, конечно, посмотреть…

В общем, все это затянулось почти на месяц, через месяц они смогли продать только 6 таких винтовок, в комплектации ручных пулеметов. Сменный ленточный подаватель у них был. Партию в 30 штук они делать отказались. СТАНАГ 2324, установленный на винтовках Хеклер, заменили на заводе на «ласточкин хвост». Планка Пиккатини еще неизвестна в том мире. Ну, а, пересмотрев кучу различных прицелов, и, даже, взяв парочку Цейс «Виктори», Алексей убедился в том, что лучше ПСО-1 пока ничего нет. Удобная шкала, а, может быть, просто привычная до мозга костей, позволяла быстрее и точнее прицелиться, и не было риска демаскировать себя лазером. В общем, остановился на ПСО. На «постоянное место работы» в отряд убыли капитан Викторов и старший лейтенант Уфимцев. Сам Алексей бывал в отряде периодически, в основном занимаясь его снабжением и пополнением. Он выполнял посадку на берегу речки Добрыня, и оттуда шел в отряд. Если груза было много, то связывался по радио, и его забирали. На это время «флайер» подвешивался над лесом. Постепенно все тридцать человек выздоровели, и приступили к тренировкам. Те, кто начал их раньше, начали выходить на задания. Занимались минированием местности, подходов к базе, диверсиями и обстрелами немецких гарнизонов и поездов. Ко всем стволам имелись ПБС для стрельбы стандартными патронами. Их тоже пришлось заказывать отдельно в Югославии, так как такие патроны уже никто не использует. Но, работали тактические глушители хорошо. Главное, что было сделано на «Заставе», Алексей знал это по предыдущим боям на территории бывшей Югославии, все стволы были захромированы! Это просто беда какая-то у стандартного заставского ствола! Только вычистишь, а он через пять минут уже ржавый!

Первую операцию отряд провел в маленьком городке Ореховск. Там жил районный голова Сидорчук. В двух старых дореволюционных казармах расположились немецкие танкисты, находившиеся на переформировании после боев подо Ржевом. Их танки стояли возле ТЭС, для которой и заготавливали торф в рабочих поселках № 7 и 10. За счет этой станции работал Оршанский железнодорожный узел. У системы обороны был уязвимый участок: подход с севера был почти прижат к лесу и Ореховскому озеру. Там же были старые торфоразработки. Три вышки с часовыми контролировали подход, между колючей проволокой ходил парный патруль с собакой. У самой восточной вышки был дощатый гараж на четыре машины. Внутри стояли «Бюсинги», два из которых постоянно были с бочками с бензином. От базы до Ореховска – 18 километров лесом. Вышло три снайперских группы и их контролировали Алексей и Викторов. В одной из групп находился Уфимцев, он руководил непосредственно. К часу ночи добрались до Орехового озера. У немцев в два смена. Группы двинулись вперед, каждая по своему маршруту. Их первая задача снять часовых на вышках, и ликвидировать пеший патруль. Все можно было сделать быстрее и эффективнее с помощью «флайера», но, требовалось проверить в деле выучку бойцов, потому, что у него было все готово для начала операций в «забытой войне»! Первая группа уже заняла позиции, через несколько минут раздались щелчки второй и третьей. Алексей наблюдал за действиями через ночной бинокль. Прошли хорошо и незаметно. В каждой группе по две «Заставы» и одному НК. Звуки сработавших затворов он услышал, заскулила собака, и раздался еще один щелчок затвора. Сработали тихо! Трое двинулись вперед, разрезали проволоку. Еще раз щелкнул затвор, кого-то оттаскивают от гаража. Прошло несколько минут, тени начали возвращаться. Один чуть задержался у дороги, заложил мину и поставил растяжку. Отошли чисто! Щелчок в радиостанции и три взрыва сотрясают воздух. Гараж и компрессорная охвачены пламенем пожара, а дымовая труба падает на здание ТЭС. Отход провели под аккомпанемент беспорядочной стрельбы немцев. Еще два взрыва мин отбили охоту у немцев преследовать группу в темноте.

В точку сбора вышли все, и без задержек.

– За мной, бегом, марш! – скомандовал Алексей уводя группу к месту, где придется форсировать шоссе. Быстро, тремя группами, пересекли дорогу, и углубились в лес. Шороху наделали много! Постреливают со всех постов. Им везде мерещатся партизаны. Отходили на максимальной скорости, опять-таки, для проверки личного состава. Лишь форсировав последнюю лесную дорогу перешли на шаг. Молодежь очень довольна! Послышались перешептывания: «Как мы их!». Через два часа вошли в лагерь, и Алексей построил весь отряд.

– Товарищи бойцы! Наш отряд специального назначения провел первую операцию в тылу противника! Уничтожено шесть фашистов, взорвано и сожжено 4 автомобиля, компрессорная станция ТЭС и сама электростанция выведена из строя! Равняйсь, смирно! За уничтожение теплоэлектростанции противника и проявленные при этом выучку и слаженность действий, первому отделению объявляется благодарность!

– Служим Советскому Союзу!

– Вольно, разойдись! Первому отделению отдыхать!

Алексей собрал командиров и приказал усилить подготовку по ножевому бою и метательному оружию. Удивленные взгляды командиров остудил замечанием, что следующие задания будут проходить с акцентом на эти виды вооружения.

Гестапо взбеленилось, но, обнаружить отряд было невозможно: на контакт с местными никто никогда не выходил. Все диверсии совершали либо подпольщики в Орше, либо партизаны отряда «дяди Кости», который базировался западнее, и работал в других местах. Здесь все время было тихо. По дорогам пошли гестаповские агенты. Искали любую зацепку. Но, агенты возвращались ни с чем.

Глава 18. Большое временное кольцо или операция «Бобер»

Решив начать действовать, Алексей переместился в 1754 год в штат Нью-Йорк. Он искал Ирокезов: ходинонхсони, точнее, одного из них: Хандсом Лэйка или «Хадавако» из племени Сенека. Сложность заключалась в том, что точное место становища ему было неизвестно. Где-то между Баффало и Сиракузами. Плюс, современные карты абсолютно не отражали реальной картины. А следовало найти «Длинный дом» племени Сенека. Включив поиск в инфракрасном диапазоне, он сканировал местность, но обнаружить что-либо под вековыми деревьями было сложно. Через восемь часов поисков он нанес на карту несколько фортов, европейских, но, ни одного индейского селения не обнаружил. Спустившись южнее, возле озера Канандайгуа, наконец, были замечены люди. При увеличении стало ясно, что это индейцы. Но, оставался вопрос: какие? В принципе, скорее всего, сенеки, тонкая ленточка людей двигалась на север. Туда, откуда он только что прилетел. Покрутившись еще чуть-чуть, он обнаружил на небольшом холме что-то напоминавшее изгородь и большой деревянный сарай. Ганондаган, восстановленный в наше время, находился чуть-ли не в ста милях от этого места. И Алексей посадил «флайер» в километре от деревни. Выставил самую большую защиту, не для того, чтобы защищаться от луков, томагавков и кремнёвых ружей, а чтобы пострашнее выглядеть. Накрыл ИСУ ладонями и переместился вовнутрь ограждения. Вокруг никого не видно. «Интересно! А где часовые и наблюдатели?» Угу! Вот один, целится в него из лука, но выстрелить боится! Пришлось наклониться, чтобы войди в довольно низкую дверь. Внутри едва тлеет огонь, возле него сидело несколько человек. Они вскочили и заорали что-то. Переводчик выдал:

– Черный каменный бог!

Люди упали ниц, все вокруг проснулись и тоже легли лицом вниз. Алексей прошел в центр жилища, включил трансляцию, через переводчик.

– Вождь, подползи ко мне!

Но, никто не пошевелился. Видимо не поняли.

– Хадавако! Кто из вас Хадавако?

Товарищ Хадавако отсутствовал. То ли вышел ненадолго, то ли это вообще не его деревня. Выходя из хижины Алексей уже не нагибался, а проделал солидную дыру выше двери. На улице стоял и целился в него из ружья человек. Кремневое! Вспыхнул порох, выскочил черный дым из кончика ствола, удара пули Алексей не заметил, впрочем, свинец слишком мягкий металл. Он вырвал ружье из рук стрелявшего, и, двумя руками, согнул его в подкову, после чего бросил его к голове упавшего ниц человека.

– Хадавако? Хандсом Лэйк? Где он?

– Знающий мое первое имя! Я – Хандсом Лейк! – послышалось сзади. Оказывается, надо было звать Хандсома! Он стоял на четвереньках, готовый упасть ниц возле дверей.

– Ты вождь племени?

– Нет, я – шаман, хранитель длинного дома.

– Передай вождю, и остальным вождям Лиги, что я запрещаю поддерживать англичан в новой войне. Ты понял?

– Понял, ты запрещаешь помогать инглизи.

– Ты хорошо понял меня! Иначе все скальпы будут висеть у меня на поясе. – Алексей поднял лежащего у его ног человека одной левой рукой за рубаху сзади, и отпустил его, когда вытянул вперед руку. Накрыл ИСУ ладонями и переместился на другой холм, с которого было видно все, что происходит в деревне. Как они забегали! Послушав их разговоры, он удовлетворенно потер руками. Новость о визите скоро будут знать все Ирокезы! Хандсом Лейк сразу же отправил гонцов на восток. Пять групп воинов, с ружьями, луками и томагавками за поясом побежали по разным тропам туда. Имен остальных вождей этих племен история не сохранила, поэтому пришлось искать этого. Хандсон Лейк долгое время был одним из верховных вождей Лиги в то время, и, даже, застал американскую революцию. Алексей был доволен результатами вылазки. Непонятное всегда отпугивает. Он появился ниоткуда и исчез в никуда. Все происходило на глазах племени. А народ в те годы был жутко суеверен. Но, теперь приходилось ждать около месяца, чтобы разведчики ирокезов достигли места базирования других племен. Жаль, что лето, и разведка пошла в одних штанах. Хотя, и туда можно воткнуть жучка! Или в оружие! Немного раздосадованный собственным «тупизмом», он вернулся назад, и понаблюдал за группами ирокезов-сенека, посланными в другие становища. Идут быстро, почти бегут. С собой мало провизии, надеются на охоту и сборы по ходу движения. Ночью выставляют часового, которого меняют по положению звезд. В ходу не «час», а время зенита «навигационных звезд». Ночь разбита на 4 вахты. Один из разведчиков не несет вахту никогда. Видимо, старший. Трем таким товарищам Алексей прилепил маркеры на оружие и штаны. Двум не удалось, были слишком осторожны и спали вповалку с остальными. Пришлось вешать «жучки» другим воинам в группах. Эти две группы шли вместе, отряд состоял из десяти человек. Они шли почти точно на север и за полтора суток достигли залива Содус. Там уселись в пироги, и пошли по озеру Онтарио в сторону реки Святого Лаврентия. Остальные группы шли лесами в восточном направлении, каждая из групп шла своим путем. Первую большую остановку разведчики сделали на острове Веллеслей. Там был еще один длинный дом, только он принадлежал племени онайда. Кто смотрел «Танцующий с волками», тот представляет себе, как выглядели представители этого племени. Это, конечно, Голливуд, и в фильме рассказывают о более западных индейцах, но снимались канадские ирокезы. Длинный дом располагался почти на берегу внутреннего фьорда. Природа здесь напоминает наш Карельский перешеек, только лиственных деревьев побольше. А так: скалы, реки, озера. Полный набор. Шум, который подняли разведчики был большой, и закончился он неожиданно! Они все отправились в Корнвол, во французскую крепость, с которой не дружили. Крепость несколько раз бабахнула из пушек, но, индейцы махали руками и тряпками, что они по делу. Из форта выехал напыщенный офицер в бело-голубом мундире, окруженный несколькими конниками в костюмах пожиже. Индейцы говорили, один из солдат, явно полукровка, переводил. Отказываться от войны очень воинственные ирокезы не хотели! Они жили разбоем! Бабы пахали, сеяли кукурузу, добывали 90 % пищи. Мужики, когда не были заняты войной, иногда приносили добычу из леса. Это был праздник! После долгих и голодных дней следовали несколько дней обжорства! Мужчины ходили гордыми, бабы – сытыми. В остальное время ирокезы занимались рэкетом: отбирали шкурки убитых бобров у более мирных соседей. Виновата была религия! По верованиям ирокезов, только убив противника, воин получал все: славу, имущество убитого, его скальп, и, не имело значения: был этот человек воином, или скво, или ребенком. Имело значение только то, что он не входил в лигу. В этот раз, получив запрет «черного каменного бога», ирокезы, со свойственной им непосредственностью, предали англичан, и переметнулись к французам. Но, вот беда! Десять других крупных племен, с которыми у французов были заключены договора о вечном мире, ненавидели ирокезов и находились с ними в вечной вражде, из-за нежной любви к убийствам среди племен лиги. Поэтому французы не могли сразу принять предложение воинственных соседей. Но, остаться без добычи, в условиях надвигающейся войны между Англией и Францией, означало для ирокезов обречь себя на голод.

Пироги повернули обратно, и, через некоторое время, достигли «длинного дома» на Веллеслей. Собралась толпа, что-то около 5–7 тысяч воинов. Женщин и детишек не наблюдалось. Видимо, военный совет собрался. «Самое время появиться!» – решил Алексей, и переместился в центр сборища. «Длинный дом» стоял в самой западной части внутреннего фьорда. Вокруг стеной поднимался смешанный лес. Поляна окружена солидным, по индейским меркам, частоколом. Фигура возникла у всех на глазах просто из воздуха. Дала оплеуху истошно заголосившему индейцу, тот перевернулся несколько раз, как будто его автомобиль на скорости сбил.

– Вождь! Ко мне подойди! – громко рявкнула трансляция.

Народ бросился врассыпную, кто куда! На площадке осталось пятеро разведчиков-сенека и человек десять онайда, которые предусмотрительно заняли позицию позади сенеков. Алексей повторил приказ. Вперед сделал пару шагов довольно высокий седоватый индеец, весь разукрашенный красной и синей краской. Лицо обведено белилами, так, что становилось похожим на череп. Высокий ирокез «украшал» голову. Намазанный каким-то жиром он стоял пучком, и Алексея просто подмывало его прихлопнуть. Но, что поделаешь! Мода у них такая! Индеец представился, переводчик синтезировал его как Прыгающая Рыба.

– Тебе передали мой запрет?

– Да, Черный Каменный Бог. Мы хотели договориться с франками, но они ответили отказом, так как мы воюем с Абенаками, Алгонкинами, Гуронами, Делаварами и Конавагами. Вожди племен против нас. И у нас нет выхода, только воевать за инглези.

– Если ты нарушишь мой запрет, то будет так! – Алексей выстрелил плазмой по «длинному дому», который обрушился и загорелся. Уменьшив разряд до предела, наделал огромных дыр в изгороди. Она тоже заполыхала. Индейцы лежали на земле, распластав руки.

– Ты хитришь, Прыгающая Рыба! Тебе нужна война и кровь! Ты больше ничего не умеешь делать! Ты в жизни не убил ни одного бобра, только отбирал их шкурки у более удачливых охотников. Ты – плохой вождь. – Алексей достал «метательный нож» и отсек плазмой скальп у Прыгающей Рыбы. Крови почти не выступило, «нож» прижигает сосуды. Но, воин без скальпа у ирокезов либо прыгает сам на томагавки, либо отправляется помогать женщинам собирать еду.

– Я запрещаю помогать англичанам. Говорите со своими врагами, выкурите трубку мира. – и он исчез.

– Это – Манату! – сказал хранитель длинного дома, – Если мы ослушаемся его, он уничтожит весь наш род. Кто тут говорил, что Иисус – главный бог? Ты, безмозглая Прыгающая Рыба? Отберите у него томагавк, мы зароем его вместе с нашими бывшими врагами! А сейчас всем строить новый «длинный дом»! И готовьте жертву для Манату. Он вернулся!

Каждый разыгрывал свой спектакль! В отличие от Хандсома Лейка, здешний хранитель длинного дома был в тени воинственного Прыгающей Рыбы, и его устранение было здорово на руку жрецу. Алексей покопался в сведениях об индейцах и выяснил, что Манату создал землю и самих индейцев. До прихода европейцев почитался почти всеми североамериканскими индейцами. «Нормальное сравнение! Рано или поздно ведь спросят имя!» – решил Алексей, направляясь в Амстердам за новой партией золота. Содержание отряда требовало довольно значительных трат.

По дороге состоялся разговор со «спасателем», который спросил Алексея:

– Зачем тебе понадобились ирокезы?

– Ты сам говорил, что чем удалённее воздействие, тем меньшее влияние оно оказывает на современность. Так?

– Именно так.

– Здесь мы создаем дополнительные сложности победителю «семилетней войны». Франция не смогла или не захотела оказать реальную помощь Новой Франции, и в результате потеряла здесь колонии. Часть захватила Испания, союзница Франции, а большая часть досталась Великобритании. Но, эта победа устранила последнее препятствие для уже почти оформившегося государства – США, и они начали войну за независимость. Этому способствовала и революция во Франции, куда выселили французских канадцев. В результате, они были движущей силой во французской революции, а здесь американцы накостыляли ослабевшей в войне Британии. А через некоторое время просто выкупили Луизиану. И ещё. Россия активно принимала участие в этой войне и выиграла ее, но, некто Панин, германофил, позволил разгромленной Пруссии вернуться в свои границы, и, даже, кое-что приобрести от других стран. Сейчас мы немного тормознем эти события. Лет на пятьдесят. И увидим совсем другой мир, нежели он был еще вчера.

– То есть?

– Этим мы увеличим количество франкоговорящих в США и Канаде, и, на фоне сегодняшних сложностей, там может произойти взрыв.

– Я посчитаю вероятность, но, она ничтожно мала!

– Не думаю! Ты просто плохо знаешь французов!

Перегрузив золото из кареты во «флайер», Алексей продолжил свой путь. Теперь надо продать его и закупить продовольствие, минометы и зимнее обмундирование для отряда. Побывал дома. Катерина ждет ребенка, поэтому спокойно относится к его отлучкам, да и знает она теперь, что дел у него резко прибавилось. Лишь иногда, как заклинание, повторяет, чтобы берег себя. Из новостей только то, что провели национализацию цветной и черной металлургии, и энергетики. Снизились, где-то, цены на электроэнергию. До сюда пока это не дошло, да и вряд ли дойдет вообще. Но, поговаривают, что будут прокладывать ЛЭП от Северного. Вопрос лишь: «когда?».

Глава 19. Боевые будни отряда «Шмель»

За минометами пришлось лететь в Новороссию. Оттуда перемещаться под Оршу. Там – воюют, установили связь со штабом партизанского движения. Алексей привез украинские КБА48М, самые легкие 82мм минометы. 4 штуки. Штаб партизанского движения обещал прислать боеприпасы. Конечно, «сани» бы были эффективнее, но здесь их не протащить! А нести на себе – замучаешься! Все-таки 190,5 кг. А дорог и троп в лесу почти нет.

Был еще один 2Б25, с пятью ящиками мин 3ВО35 для него. Это для спецопераций, но подходящей цели для них пока не было, поэтому сами мины остались в «Чуньском». Для него подходят и обычные, только дальность стрельбы меньше, чем у КБА48М. В общем, серьезно можно говорить только об усилении обороны базы, чем обо всем остальном, но, минометы требовались в другом месте! И там они были незаменимы!

Немцы дважды пытались сунуться в лес, но утыкались в болота и отходили. Появились с севера, с той же целью, но, дальше Любавичей не прошли. Тамошние полицейские сказали, что лес серьезно минирован еще в сорок первом. Немцы, все-таки, попытались проехать в Щелково, потеряли бронетранспортер и автомашину. Здесь, для того, чтобы ходить без опаски, места знать надо. И болотные тропы. Полицаи дали показания, что в лесу никого нет, сплошное болото. Никто за продовольствием не ходит. Немцы «доверяли» местным полицаям. Руки у них в крови по самые локти: они расстреляли 4 ноября 1941 года большую часть населения Любавичей. Это было еврейское село. Им приказали организовать пост в Мазынниках, но, туда они попасть не смогли: дорога одна и узкая. Одной монки хватило, чтобы избавить население от визита. Среди женщин Мазынников было несколько евреек, поэтому без расстрелов не обошлось бы. Спустя две недели после первой операции, немцы сняли посты с западного и южного направления. Отряд направил шесть групп в Заольшу, там была подорвана водокачка, обе стрелки, уничтожен полностью разъезд из-за взрыва эшелона с боеприпасами. Рейд проводили ночью. Попутно обстреляли из минометов довольно большой склад с топливом на той стороне железной дороги. Его использовали как перевалочную базу. В Заольше авиатопливо из цистерн перекачивали в бочки для дальнейшего использования авиацией группы «Центр». Налет просили совершить из штаба. Больше в округе ничего такого интересного не было. А Орша, группе в тридцать человек, была не по зубам. Но, после успешного нападения на Заольшу, Центр потребовал соединиться с «бригадой» Заслонова. Приказали послать человека в Дубровно, чтобы установить связь.

Райцентр был солидно укреплен немцами и украинцами, из числа тех, кто катовал в Дубровинском гетто. Приказ не понравился Викторову. Во-первых, требовалось идти на территорию, занятую противником, пересекать шоссе и железку, а леса там нет. Во-вторых, гражданской формы одежды в отряде не было. И не было аусвайсов, потому, что с местными отряд не контактировал. В общем, квитанцию о приеме РДО не дали, на встречу не пошли. И, вообще, ушли со связи до появления Алексея. Он появился через неделю, тут его и обрадовали, что отряд хотят «прихватизировать». Собрались в большой землянке. В отряде все коммунисты и комсомольцы, кроме двоих командиров. Объявили открытое партсобрание. Первым, как старший, выступал Алексей.

– Шесть дней назад поступил приказ из Штаба партизанского движения, за подписью Ворошилова, присоединиться и усилить партизанскую бригаду «Дяди Кости». И перейти в его подчинение. Так как, все вы попали в отряд вовсе не добровольно, то насильно удерживать никого не буду. Средств связи с ними у нас нет, их позывной и шифры нам неизвестны. Доподлинно узнать, кто отдал такое приказание, мы не можем. Есть вероятность, что это действует контрразведка противника. Штаб партизанского движения за полтора месяца не прислал нам ни одного патрона, ни одной мины, ничего. Тем не менее, ими предложена встреча в райцентре, куда попасть без боя мы не можем. Связи с нашим командованием, ГРУ ГШ, по-прежнему, нет, наши шифровки остаются без ответа. Поэтому, мною принято решение на соединение с дядей Костей не идти. Те, кто считает по-другому, может уходить. Это вынудит нас сменить место базирования, но, неволить никого не буду. Завтра подвезу необходимое количество обмундирования и гражданской одежды, немецкое и советское оружие. База будет перенесена в новое место, и будет продолжать выполнение задач в интересах Красной Армии. Прошу высказываться.

Продолжительное молчание. Наконец, самый молодой, спросил:

– Сам Климент Ворошилов?

– В радиограмме написано так. Но, кто дал эту радиограмму неизвестно. – ответил Уфимцев. Он был самым молодым из командиров. К его мнению прислушивались.

– А кто установил связь со штабом? – спросил Андреич, пожилой красноармеец, раненый под Ельней. Это недалеко отсюда. – В Акатово надо отходить, командир. Там леса добрые!

– Что, достало комаров кормить? – улыбнулся Алексей.

– Нет. Просто отсюда только два пути для отхода. А если прижмут?

– Тебя прижмешь! Ты что, баба?

– Не уходи от ответа, Лескей Николаич. Объясни, товарищ полковник, кто с нами играет?

– Понятия не имею. Первую радиограмму Андрюха принес.

Головы всех повернулись к радисту Андрею. Тот немного скис:

– Я прослушал приказ N 227 товарища Сталина на волне 203,0 кГц, московского радио. И дал РДО открытым текстом, что вот, сидим под Оршей, ждем указаний. Дальше последовали вопросы, выяснили по какой книге можно вести шифровку. У меня, кроме устава ВЛКСМ, ничего под рукой не было. Стали получать сообщения. Я их все передавал товарищу Алексею и старшему лейтенанту Уфимцеву. Последнюю РДО, тоже, я принимал. Штаб передавал информацию только мне, это можно определить по почерку. Если меня в эфире не было, то не передавали.

– Можно до бесконечности выяснять, кто нам шлет радиограммы, все равно ничего не узнаем. По пеленгу – Москва, но этот же пеленг проходит через Смоленск, и целый ряд городов. – ответил Викторов.

– И под Заольшей нас ждали. То ли РДО читают, то ли сами команды отдают. С трудом выкрутились без потерь. – это опять сказал Уфимцев.

– А «дядя Костя» – реальный человек? – кто-то задал вопрос из «зала».

– Реальный. Он в Орше подпольщиком был. В феврале их прижали, еще до нашего формирования, здесь пять или восемь человек было, арестовали многих, остальные ушли из города на юг. Там и организовали отряд. Работают. В основном, по железке, и по полицаям. Они раньше в депо Орши работали. – ответил Алексей.

– Командир! Как мы здесь оказались? Я ведь под Севастополем был. – спросил Жора Лисов, боцман ТКА-1, обгорелый главстаршина, которого в апреле 1942 года Алексей снял с кресла наводчика кормового ДШК, его штатного места по боевому расписанию. Катер почти сразу взорвался и затонул. Но, главстаршина этого видеть не мог. Еле выходили.

– Я принес. Живой?

– Живой, но, это не ответ.

– Его не будет, и, даже не надейся, Жора. Не будет. Ты – живой, и бьешь фашистов.

– Разрешите, я подведу итог? – спросил Кузьмичев. Ему за тридцатник, он из-под Изюма сюда попал, в мае. Алексей кивнул головой.

– Всех нас Нина Васильевна и командир вытащили с того света. Жора, ты можешь улыбаться, сколько хочешь! Но, половина твоей правой щеки – это моя жопа. Оттуда кожу сняли! Если кто-то уйдет, то придется всем идти туда, не знаю куда. На месте мы не сидим, действуем, как и положено членам партии и комсомола. В общем, спасибо, товарищ командир, просветил, что и как, но, решать тебе, а не нам. Пиши, Савелич, в протокол мое мнение.

– Еще мнения будут?

Опять нависло тяжелое молчание.

– На голосование выносить не буду! – сказал парторг Савелич, ставя свою подпись на протокол. – Распишитесь, товарищи. Комсомольцам просьба не беспокоиться.

Двенадцать подписей легло на протокол, лист подвинули командиру. Алексей взял ручку, аккуратно обмакнул перо в чернильницу.

– Чертова дюжина! – сказал он, выводя свою подпись. – И пусть нашим врагам станет тошно!

После собрания к нему подошла военврач III ранга Вахрушева, единственная, побывавшая у Волчьего ручья. По-другому ее было не спасти.

– Товарищ полковник! Разрешите обратиться?

– Да, Нина Васильевна, что хотели?

– Почему Вы им не скажете правду?

– Они ее узнают, потом. Сейчас важнее удержать отряд в кулаке. Нельзя нам соединяться с другими. Здесь у всех одна история: бой, ранение и ваш госпиталь. А там выяснятся нестыковки. Как с тем же Лисовым.

– Все равно, Алексей Николаевич, люди должны знать правду! – сказала врач, и пошла к своей землянке. «Надо будет сказать Викторову, чтобы объяснил ей, что не все так хорошо на той стороне! Она ведь только спросила: «Мы победили?», и, получив утвердительный ответ, успокоилась!» – подумал Алексей, глядя на удаляющуюся фигуру. Доктор и Женя Викторов последнее время жили вместе.

Глава 20. Попытка «примирить непримиримое» или немного о неизбежности

Но, никто из отряда не ушел, можно продолжать начатую работу. Впереди был Жумонвиль! «Летать» пришлось три раза: «флайер» берет двух человек по вместимости, и три-пять тонн груза. Но, «спасатель» запрещал возить живых в грузовых отсеках. Алексей пробовал провозить там кошек. Если в салоне кошка летела спокойно, то из грузового выскакивала взъерошенная, которую потом было трудно поймать, но, живая. С людьми Лешка еще не пробовал. Но мысль была. Он довольно долго работал с рисунком Джорджа Вашингтона. Дело в том, что официально события происходили под Питтсбургом. Было описано все, кроме того, где были французы и где были англичане. На беду англичан, 21-летнего майора английской армии в Вест-Пойнте учили хорошо! Он нарисовал карту событий, где однозначно обозначил два форта французов. И, рядом с ними отобразил остров в озере Эри. Это дало привязку к местности! Столкновение происходило в 50 милях от будущего Питтсбурга! В этом месте расположен современный городок Франклин, рядом с городом Ойл-сити. Это тоже на берегах Огайо, но, значительно выше по течению. Именно там будущий первый президент начал строить новый форт. Километры, указанные в Вики, надо переименовать в мили, тогда все сходится. Короче: французы забросили форт Эри. Рядом с ним англичане начали возводить форт Трентон, который отобрали французы и построили второй форт, который назвали Дюкен. Третий форт построил Вашингтон у слияния рек Огайо и Венанго. Там, в засаде, он и поймал капитана Жумонвиля, которого взял раненым в плен, где его убил один из индейцев-ирокезов, снял с него скальп, вынул мозг, вымыл в нем руки и съел его. Имеется ввиду мозг. Так началась эта война, которая длилась семь лет.

Выяснив, что форт в апреле строится, и там вовсе не 40 человек, а 8000, плюс двести сорок индейцев-ирокезов из племени сенека, а командует там командир 77 полка Грант, Алексей решил немного спутать карты. Посмотрев, как солдаты регулярной английской армии валят деревья, а потом таскают их на строительство двух фортов: Питт и Грант, а индейцы занимаются террором двух довольно мирных племен: Эри и Делавары, он принял решение пронаблюдать, куда отправят отряд майора Вашингтона. Далеко тот не пошел, высадился в 7 милях от Гранта и окопался. Вокруг разослал индейцев. В это время из форта Дюкен вышел отряд капитана Жумонвиля, с восемью индейцами-проводниками, с задачей разведки места слияния двух рек: Огайо и Венанго. Он встал на ночлег в пяти милях от устья Венанго. Там его и обнаружили разведчики-сенеки. Они провели отряд Вашингтона к месту стоянки, но, вместо спящих французов его встретили Алексей и трое спецназовцев с автоматическим оружием и приборами ночного видения. Бой был коротким и бесшумным. Утром Жумонвилю доложили, что индейцы обнаружили тела 68 человек, у которых не были сняты скальпы. Эри, с удовольствием, сделали это! Они, вообще, не понимали тех, кто убил противника, но не снял с него скальп! Увешавшись волосами ирокезов, они сунулись под недостроенные стены Гранта, где получили несколько зарядов картечи с короткой дистанции. Бренные остатки былого отряда отскочили к французам, и пожаловались на невежливость англичан. Французы организовали большую экспедицию, и три месяца пытались разрушить оба новых форта. В конце концов, взяв в плен почти 500 человек и убив всех офицеров отряда Гранта, они одержали первую победу в этой войне.

Алексей вернулся домой, за обедом Катя пристала с вопросами: чем он сейчас занимается. Слово за слово узнала об операциях в Америке, и расхохоталась!

– Леш! Ты в каком веке живешь? В восемнадцатом, что ли? Что ты действуешь, как дикарь? Тоньшее требуется! – улыбнулась Катя.

– Что ты имеешь в виду?

– Вспоминай историю! Что тебе известно о причинах промышленной революции в Англии?

– Ты знаешь, нам в училище больше про войну говорили. Так, что-то читал, но точно не помню. Кажется, все началось с паровой машины!

– Эх! А еще с красным дипломом! В 1733 году Джон Кей изобрел так называемый «летающий челнок», это увеличило производительность ткача вдвое и создало нехватку пряжи. Начались попытки создания прядильных машин. В 1765 году плотник Джемс Харгривс создал механическую прялку «Дженни», увеличившую производительность прядильшика в 20 раз. Теперь стало отставать ткачество. В 1784 году Эдмунд Картрайт создал ткацкий станок, который увеличил производительность в 40 раз. В 1771 году Ричард Арткрайт основал предприятие, где прядильные машины приводились в действие водяным колесом – это была первая фабрика. Через 20 лет в Англии было уже 150 фабрик. В 1784 году Джеймс Уатт создал паровую машину; теперь фабрики можно было строить не только у воды. Возникновение машин вызвало потребность в металле. Раньше чугун плавили на древесном угле, а лесов в Англии почти не осталось. В 1785 году Корт изобрел способ производства чугуна на каменном угле. Добыча угля стала одной из основных отраслей промышленности.

– Ну, и к чему это ты?

– Назови основной экспортный товар Америки!

– Зерно и меха.

– Нет! Меха и зерно! Именно в такой последовательности. А через 15 лет: хлопок, меха и зерно. А еще через двадцать зерно с мехами поменяются местами.

– Ну, хорошо, это я понял. А делать-то что?

– Кто там ратует за войну с Францией?

– Томас Пелэм, герцог Ньюкасл, премьер-министр Англии.

– Найди какого-нибудь журналиста и закажи критическую статью, в которой несколько раз упомяни выражение из трех слов: «типичный «стриженый бобер»», «тупой «стриженый бобер»». Этим ты и бобров в Америке сохранишь, и повод для войны между Новой Францией и Новой Англией уберешь.

– Кхы! – чуть не поперхнулся копченым глухарем Алексей, – Ну, ты даешь! А ведь верно! Война идет потому, что нужны новые охотничьи угодья. Нет спроса, нет надобности добывать бобров! Отличная идея!

– Черный пиар и черный маркетинг! И не такие шутки проворачивали! А народ в Англии к такому еще не привык! Так что, пройдет на ура.

Статья в Англии имела небывалый успех! Все попрятали в шкафы свои бобровые шапки. Франция усмотрела в этой статье попытку подрыва своего экспорта и опубликовала карикатуру на герцога Ньюкасла. Герцог вызвал на дуэль репортера Соммерсмита, который с испуганными глазами прибежал в отель, где жил Алексей. Стрелять и драться на шпагах журналист не умел. Но, дуэльный кодекс позволял ему выставить «протектора». Им и стал Леша. Честь сэра Томаса защищал его племянник, Генри, наследник и зять умершего брата Премьера. Рядом стояло несколько офицеров-гвардейцев в красно-белых мундирах. Их задача была зафиксировать, что бой проходит по правилам, и арестовать нарушителя, если такой появится. Драться до первой крови. Самым модным увлечением в те годы был бокс. Так что будущего герцога Ньюкасл-андер-Лайн вполне устроило предложение немного побоксировать. Бой длился менее 30 секунд, после чего будущий герцог потерял сознание и надолго. Тут же посыпались предложения перейти в профессиональные бойцы. Англичане азартны, и ставки на игру – их любимое развлечение! Букмекеры родом из Англии. Наличие акцента выдало в Алексее иностранца, в газетах появилась информация, что племянника Премьер-министра нокаутировал француз. Последовала жесткая нота Франции, ответная нота, взаимное обвинение в попытке подрыва основы мощи, и Англия разорвала отношения с Францией и объявила ей войну. Что сильно удивило Алексея, так как по времени все абсолютно совпало с другой историей. Смерть капитана Жумонвиля не имела никакого значения. Просто требовался повод. И решалось все в Лондоне. Ну, и ладно, зато бобров спасли!

Падение спроса на шкурки было катастрофическим. Ударило это не только по англичанам, но, и по французам, и по индейцам. Больше всего недоумевали они! Еще вчера цены и спрос был такой, что из-за шкурки могли убить, а сейчас они тихо гниют на складах во всех приморских городах.

Объявления войны ждали как англичане, так и французы. Хорохорились, но, когда пакетбот из Англии привез указ Премьера начать боевые действия западнее Аппалачских гор, то выяснилось, что за прошедшие два года с момента поражения под Мононгахеле и Венанго, все индейцы, в том числе и обращенные, перестали помогать англичанам. Они привозили шкурки, сдавали их, закупали необходимые товары и исчезали в лесах. Миссионеры-англичане пропадали, приток прихожан-индейцев иссяк. Те стойбища, которые были близки к английским фортам и городам, свернулись и откочевали подальше. Вначале англичане не отреагировали на исчезновение индейцев: «Баба с возу, кобыле легче!», кроме воровства, мелких стычек и надоедливых просьб, от индейцев ждать хорошего не приходилось, и все обрадовались, когда они ушли. А вот сейчас выяснилось, что нет проводников и союзников. Разослали сержантов и офицеров с небольшими отрядами найти ирокезов и предложить им совместные действия против франков. Они и принесли странную весть, что вернулся какой-то Манату и запретил Лиге воевать на стороне англичан. Такой «подлости» от индейцев не ожидали! Катобы и Чероки тоже начали сторониться англичан, а тут еще и почти полное прекращение экспорта мехов. Собрали ополчение из горожан и фермеров, получилось около 17000 человек. Из Европы прибыл бригадный генерал Вольф, который и возглавил экспедиционный корпус. Генерал, довольно долго служил в Ганновере, подавлял восстание в Шотландии, потомственный офицер Королевской морской пехоты, страдал морской болезнью, но, тем не менее, обняв ведро, сумел дойти до берегов Америки. Вместе с ним прибыла казна, и «добровольцы» получили жалование. Настроение повысилось, боевой дух взлетел над Аппалачами, и, трубя во все трубы, армия двинулась на Север, к Монреалю. Вольф решил сходу создать проблемы со снабжением у французов, захватив важнейший порт на севере Канады. Границы проходили не так, как сейчас: штат Нью-Йорк граничил с Монреалем, а граница проходила по южному берегу реки Святого Лаврентия. Поэтому подойти скрытно к Монреалю практически удалось. Тем более, что форсировать реку не требовалось: форт Монреаль находится на южном (правом) берегу реки. Перетащив по волоку около 200 вооруженных посудин в реку Шамплейн, англичане сумели доставить к форту большое количество орудий и пороха. Сходу захватив форты Ришелье и Шамбли, генерал Вольф почувствовал себя победителем. Но, союзники французов, индейцы атаковали его войска на высадке, и нанесли неприятное поражение на строительстве флешей у Шамбли. Затем в Бассен-де-Шамбли взорвались 12 из 14 галер, на которых перевозился порох. Взрывы были последовательными, один за другим, и корпус остался без огневых припасов. Тут же генерал Легардуэр де Сен Пьер атаковал Вольфа, заставив потратить последние припасы. Атака была отбита, но, учитывая катастрофическую нехватку пороха, было решено отступить к «трем фортам»: Эдвардс, Надсон-фолс и Глен-фолс. Там пополнить боезапас и вернуться на следующий год. До фортов дошли 1200 человек. Генерал Вольф погиб у Платтсбурга. Потеряли Анна-форт, Берлингтон, форт Генри и Уайт-холл. Новейший форт Анн был обстрелян с противоположного берега реки неизвестным оружием, которое громко выло перед тем, как взорваться с оглушительным грохотом. Затем сдетонировал боезапас, и форт пал, хотя его атаковала кучка индейцев. Англичане озаботились обороной, и, в конце концов, сумели остановить де Сен Пьера у Олбани. Сен Пьер начал классическую осаду укрепленного города.

Глава 21. Хочешь мира – готовься к войне

А в Европе Фридрих II, без объявления войны (узнаете, у кого учился Гитлер?), напал на Саксонию, и оккупировал ее. Россия объявила войну Пруссии, и начала концентрировать войска в районе Риги, но, войск у Фридриха было мало, поэтому он надеялся на проведение «молниеносной войны». Поначалу это ему удавалось! Хорошенько ограбив Саксонию, он вторгся в Богемию и осадил Прагу. Затем его малость потрепали под Колином, и ему пришлось отойти обратно в Саксонию, сняв блокаду Праги. Тут Австрия ударила на Бреслау и Швейдниц, уверенно осадила их, и отбила попытки деблокады. Летом конница генерала Хадика мгновенно взяла столицу Пруссии Берлин, одним ударом. Слегка пограбила его и отошла обратно. Затем австрийцы берут обе крепости в Силезии, но терпят поражение под Лейтеном, где, ударом с двух сторон, стремительный Фридрих громит 80 000 армию принца Карла Александра Лотарингского. Не успев восстановить Бреслау, австрийцы вынуждены сдать ее снова Фридриху.

Но, на севере Фридрих потерял Мемель, который взял русский генерал Фермор, а у Гросс-Егерсдорфа решительная атака 4 пехотных полков генерала Петра Румянцева опрокинула первый эшелон наступающих пруссаков, тот побежал и подставился под огонь второго эшелона, и пруссаки в панике отступили.

На смену осадам и эпическим битвам на поля сражений в Европе пришла подвижность, кавалерийские рейды и партизанские действия. Тот, кто этого не понял, оказывался бит, как тот же Людовик XV в битве при Крефельде, где пруссаки обошли французов и ударили им в тыл. Сочетание фланговых и фронтальных атак (прусская кавалерия), фактически самостоятельных групп войск, явилось для того времени новаторским приёмом, в дальнейшем, развитым в битвах при Торгау, Буркерсдорфе, Фрайберге.

Несмотря на то, что ход войны был известен Алексею, и повторялся практически один в один, он хорошо помнил, что в итоге Пруссии удалось избежать полного поражения, во многом, из-за действий великого канцлера Бестужева-Рюмина и наследника престола Петра III. Неожиданная для всех рокировка, в виде перехода России из одного лагеря в другой, лишила страну всех выгод победы, привела к мятежу и дворцовому перевороту. Много нареканий вызывали действия главнокомандующих Апраксина и Фермора. Но, как подступиться к этим вопросам Алексей не знал. Собственно, в основе всего лежало слабое здоровье императрицы Елизаветы и прогерманское настроение наследника.

Сейчас на этом месте просека от Сосновоборской АЭС, три ряда ЛЭП высокого напряжения, а раньше здесь стояла мыза Усть-Рудица, да еще 4 небольших деревеньки, составлявших имение дворянина и коллежского советника Ломоносова. Однако, благодарные потомки не сохранили некогда существовавший музей знаменитого ученого. Хотя и создали его вновь в 1949 году в здании бывшей академии наук (в кунсткамере). Для «знакомства» Алексей прихватил с собой фотоаппарат ФКД с объективом Индустар-51, с небольшим набором фотопластин и химреактивов. Конечно, более полезной вещью была бы таблица Менделеева, но, требовалось попасть к царице, а не двинуть вперед науку. Являться в петербургский дом Ломоносова было нежелательно из-за соседа-полицмейстера Петербурга. Но, Ломоносов летом частенько бывал в Усть-Рудице, где у него находилась химическая лаборатория и небольшая мастерская по варке стекла. Он усиленно работал над будущей картиной «Полтавская битва», и требовалось много стекла различных расцветок. При подготовке куча времени ушла на дурацкий костюм 18 века. А встречают по одежке. Ломоносов в спецовке работал у печи, когда к нему подошел Алексей, поправляя совершенно неудобный парик. В руках у него был чемоданчик с фотокамерой, а подмышкой он зажал деревянный штатив. Представился корреспондентом газеты Таймс из Америки. Он сильно старался дать «американский» акцент, и у него это получалось. Специально тренировался дома с Катериной.

– Добрый день, господин коллежский советник. Меня зовут Алекс Мильх, я из Нью-Йорка. Наших читателей интересуют ваши работы над батальным полотном из мозаики, и я бы хотел получить Ваше интервью по этому поводу!

«Рыба клюнула!» – подумал он, глядя, как засуетился хозяин мастерской.

– Нет-нет-нет, господин коллежский советник! Вы продолжайте работать! А я сделаю несколько снимков для наших читателей! – и он начал раскладывать штатив, раскрыл чемоданчик с камерой и начал устанавливать ее на место. Работы были, все-таки, остановлены, и Ломоносов с помощником уставились на камеру. Михаил Васильевич обошел конструкцию и взглянул на отражение, проецируемое на матовое стекло. Увидев там печь и часть двора, и своего помощника в фартуке, он остановился как вкопанный. Он понял назначение аппарата!

– Господин коллежский советник, пойдите к месту работы, мне требуется навести аппарат.

– Да-да-да, конечно, господин Мильх.

Снимать студийной камерой было жутко неудобно, но, ничего более древнего не нашлось.

– Внимание! Готово! – щелкнул затвор. Алексей вытащил пластинку и вставил другую. Перенес камеру в другое место. Тут не выдержал Ломоносов.

– А как вы получаете изображение?

– Его требуется «проявлять и закреплять». А пока этого не сделал, держать пластинку в темноте.