Оружейник: Записки горного стрелка. В самом сердце Сибири. Оружейник. Над Канадой небо синее Найтов Комбат
– Забирайте! Теперь она больше не нужна. В Японии объявлено о капитуляции. Если продержимся до 12.00, то все будет в порядке!
Штурм начался через двадцать минут. Гнали волнами пехоту, а артиллерией разносили концлагерь, убирая свидетелей. Через пару часов пришлось отойти в главное здание, удерживать аэродром сил не оставалось. Дважды сгоняли «флайер» за боеприпасами, которые таяли как снег на солнце. Боеприпасы десанта тоже подходили к концу. Минометы втащили на крышу, били оттуда, сожгли шесть танков выстрелами из РПГ-26. Много убитых и раненых. Солнце все выше и выше, а бой продолжается. Вдруг, в 11.00 местного, огонь как обрезало, и над позициями японцев появился белый флаг. Они начали сдаваться. Сразу после этого, село еще несколько Си-47-х. Начали вывозить раненых. От отряда осталось 16 человек, пять двухсотых, остальные ранены. Трое погибло во время зачистки, все в главном здании, двое во время штурма. Если бы не десантники, то погибли бы все. Японцы бросили в бой больше дивизии, и очень надеялись успеть до капитуляции. Вон они, сидят на траве на аэродроме, который смогли захватить. К Алексею, сидящему в кресле возле пункта управления полетами, подошел радист десантников:
– Товарищ полковник, здесь какого-то «Шмеля» вызывают! Это не Вы?
Радиостанцию отряда разбило взрывом, поэтому Алексей был без связи. Он протянул руку за микрофоном и наушниками.
– Я – «Шмель»! На приеме.
– Доложите обстановку, я – «Васин». – «Васин» – это Василевский.
– Здравия желаю, товарищ «Васин». Задача выполнена, объект «один» захвачен и отправлен в пункт «А», с ним направлены несколько изделий. Есть потери, большие. Требуется подкрепление и транспорт для вывоза «трофеев».
– Уже направлено. Что противник?
– Сдались. Япония объявила капитуляцию.
– Мы уже знаем, они вышли на консула в Ванкувере. К Вам вылетел представитель, у него такой же документ, как и у Вас. Сдавайте ему дела и прилетайте. Вас ждут. Он привезет приказ.
– Есть, конец связи.
«Нафиг мне все это нужно?» – подумал Алексей, смертельно уставший за последние несколько дней. «Сейчас бы поспать минут 600 на каждый глаз!»
– Николаич! Пожрать когда можно будет? – подошел Женька Викторов. Подмышкой у него зажата газета, он повернулся так, чтобы ее можно было достать. Алексей расстелил ее, Женька сел на неё на траве. Достал маленькую плоскую фляжку из разгрузки.
– Хлебни, армянский. Я думал, что все, все здесь и останемся.
– Капитулировали они. Так что, за Победу! – коньяк был почти горячий.
– Домой хочу! – сказал Женька, – Никогда так не хотел домой.
– А он у тебя есть? Дом?
– Нету. Жена забрала. Но это значения не имеет. Ты же не выгонишь из Чуньки?
– Нет, не выгоню. Только поселишься не там, а в Морозовке.
– Не-а! В Чуньке! Там магазина нету! Допью этот коньяк, и завязываю: и с войной, и с водкой. Буду ловить рыбу и помидоры выращивать. Да с твоей малышней возиться. – очень серьезно сказал Евгений, допил коньяк и оставил фляжку на земле, и пошел к стене домика. Отвоевался майор Викторов. Нашел тенек под стенкой, бросил туда свои кости, прилег, обняв «Заставу», и через секунду уже спал. Алексей тоже задремал, сидя в плетеном кресле, но через некоторое время его разбудили. Прилетел комиссар госбезопасности Меркулов, с приказом Ставки, он будет расследовать здесь все.
– Показывайте, полковник, что и как! – они стояли на летном поле возле самолета.
– Только пальцем, ничего не вскрывали, в лагерь не ходили, ни одного заключенного не выпустили. Кормить их надо, а нечем, да и входить туда надо специалистам, а не следователям. Что там в бараках творится одному богу известно. Я туда не ходил, да и вам рекомендую держаться подальше от этого места.
– Вы серьезно?
– Абсолютно! Требуется сделать дезустановку, и так, чтобы сливные воды не попадали в почву, а собирались и уничтожались. И в главном здании, тоже, лишний раз двери открывать не стоит. Особенно те, у которых глазок сделан.
– Так, полковник, пойдемте отсюда в пункт управления полетами. Там, скорее всего, чисто.
Из главного здания вывели всех людей, после этого туда зашли «химики» и начали проводить дезинфекцию. Сдавать-принимать объект комиссар Меркулов начал в помещении пункта управления. Бойцы отряда и десантники вышли с объекта, расположились на пригорке, и «химики» поливали их дезрастворами из опылителей, висевших за спиной. Наконец, вылезли из химзащиты, отошли на ветер, там стояла машина с водой и умывальниками. Долго и упорно мылись, затем построились, и отошли к переезду. Там стояли японские трофейные грузовики и оставшиеся мотоциклы. На них добрались до лагеря. Там всем устроили карантин. Заболело шестеро десантников. Нина Васильевна их лечила, все равно двое умерло. Больше никто не заболел. Карантин сняли через сорок дней. Алексей вскрыл приказ, до этого он запретил выходить на связь. Связался вначале с Василевским.
– Вы где?
– В лагере, недалеко от Пинфана, отряд и, оставшиеся в живых, десантники проходили карантин. Сегодня карантин снят. Еще двое погибло.
– Пинфан полностью на карантине, есть аэродром в Харбине.
– Рядом с нами аэродром Ларинджен.
– Сколько у вас бойцов?
– Семьдесят четыре.
– Я высылаю самолеты за вами.
Повеселевшие бойцы собрались, забрали все из пещеры, и тронулись в путь. Китайцы приветливо махали руками освободителям. Через полтора часа прибыли на аэродром, затем прилетело пять Си-47. Через три с половиной часа сели в Чите. Всех приказано привезти в Москву. В Иркутске из госпиталя присоединилось еще восемь человек. Там узнали, что большая часть раненых перевезена в Москву ранее. Поезд две недели шел до Москвы. Алексей, правда, успел смотаться домой, и сообщить, что жив и здоров.
– Почему раньше не сообщал! Я не знала, что и делать!
– Из-за чумы, не мог я сюда в Чуню чуму притащить. Да еще и модифицированную. Все, честное слово, все. Вот, до Москвы доберемся, сдам отряд, и домой.
– Врешь ты все, Лешка! Совсем меня не любишь!
– Нет, правда, устал смертельно, и надоело все!
– Так не езжай!
– Не могу, иначе людей затаскают. Ждут нас там.
На следующий день он вернулся в поезд на станции Казань. Поезд прибыл в Москву утром, высадились на Октябрьских казармах, где всех и разместили. Пятерых «отцов-командиров» поместили отдельно. Трое уже давно здесь, как из госпиталей выписались, а Никифоров и Викторов только добрались. Здесь узнали, что Уфимцев умер в госпитале, а у Дементьева тяжелое ранение, он еще в палате валяется, еще не ходит. Днем приехали Василевский и Ильичев.
– Здравствуйте, товарищи.
– Здравия желаем, товарищ маршал Советского Союза.
– Садитесь, товарищи. Есть серьезный разговор. Я в курсе, что вы все – военные пенсионеры. А нет ли у Вас желания, так сказать, тряхнуть стариной? – Василевский достал папиросы, закурил сам и предложил остальным. Но, все достали свои, кто к чему привык.
– Я – пас. – сказал Женя Викторов. – Я в Чуню, больше хватит. Мужиков жалко, стольких положили.
– Да, не самая удачная операция в моей жизни! – ответил Панин и замолчал.
– Почему неудачная? – спросил Ильичев. – Блестящая операция, за три дня вывели из войны громадную империю.
– Мы батальон с усилением там положили, а авиация нам ничем не могла помочь. Она должна была подавить артиллерию. – с сожалением бросил Панин.
– У нас нет таких истребителей, чтобы действовать на таком удалении от линии фронта. Мы задействовали две эскадрильи 53 ИАП на "Аэрокобрах Р-39". Но, они сбросили подвесные баки, когда увидели японские И-97. И расчехвостили их в ноль! Больше ни у кого подвесных баков не было. Поэтому нарастить силы мы не могли.
– Сиро Исию вы вывезли. Я – домой! – сказал Саша Панин.
– А я – останусь. – сказал Боря Михайлов, – Буду СпецНаз готовить.
– Ну, и я, тоже, думаю остаться. – сказал Сазонов, – Мне только 47.
– А Вы, Алексей Николаевич? – спросил Василевский.
– Нет, у меня совсем другие задачи, и не здесь. Что сделано, то сделано, хорошо или плохо. Наверное, на пределе возможного. Такие операции пока не по зубам нашей армии. Но, могло быть все гораздо хуже. В любом случае, задача выполнена, но цена оказалась слишком высокой.
– С Вами хотел встретиться товарищ Сталин, чтобы лично поблагодарить за проведенную операцию.
– Не стоит нам встречаться. И не стоит благодарности. Я исправлял свою ошибку. Как мог.
Глава 25. Мир и цена победы
В тот же день, прихватив кое-какую литературу и прессу из «нового» сорок третьего года, полковник вернулся в Чуньское. Весна, половодье, природа обновляется. Тишина, только ветер да речка шумит. Тырнета так и нет, видимо, не все так хорошо, как бы хотелось некоторым. Телефон не звонит. Никому нет никакого дела до того, что происходит в самом сердце Сибири. Можно и хозяйством заняться. Оно без хозяйских рук разваливаться начинает. Владик хвостиком следует за отцом и все его интересует. Везде хочет помочь папе что-нибудь сделать. Несмотря на почти полное отсутствие топлива и связи, даже ГосКомПрирода не отвечает на вызовы, Алексей заправил «Белл», и вылетел в Байкит. Но, едва взлетев, увидел, что нет «лисьих хвостов» на юге у Куюмбы, там газ дожигают, это на Подкаменной Тунгуске, и мачты у Северного нет. Довернул к поселку, но его не обнаружил. Стало как-то не по себе, и Алексей повернул назад. Сашка, Женя и Катя с детьми вышли его встречать.
– Ты чего? Че такой озабоченный? – у всех возник вопрос.
– Ну, как бы вам сказать, Северного нет, как на карте Гугля: был и не стало. Газ у Куюмбы не горит, и связи никакой.
– А че в Байкит не пошел?
– Да как тебе сказать, Женя. Как-то не по себе стало. Лабаз закрылся! Понимаешь, я дважды прошелся над местом, где был поселок. Нет Северного. Ни развалин, ни причалов, ни переправы. Вообще ничего. Тайга!
Послышались сплошные междометия из уст войсковых разведчиков. Достали спутниковый телефон, который связывал Алексея с Президентом всея Руси. На кнопочку тырк, нет канала связи. Спутник отсутствует. Включили GPS и «Глонасс». С тем же результатом. Позиционные системы отсутствовали. Ни хрена себе! Да, бобры, конечно, были благодарны Алексею. Он их спас.
Быстрее всех сообразил Женька, он кинулся в сарай и выволок оттуда «Горизонт Ц-355». Вскрыл заднюю стенку, внутри уже поселились какие-то паучки и существовало гнездо ос, проникших через пролом в передней стенке. Телевизор засветился лампами, Женька выдвинул панель настройки каналов и с наслаждением крутил алюминиевую вертушку катушки индуктивности. Вместо изображения крутились разноцветные полосы, но в одном месте появился звук. И тут они все присели: шла «Международная панорама» по системе «Орбита». Голоса дикторов были незнакомы, а подстроить частоту видеосигнала не удавалось. По всей видимости стандарт передачи информации не соответствовал.
Пришлось Алексею поделиться частью информации о том, что он «откопал» у Волчьего ручья на большом совете. Одна голова хорошо, а четыре лучше.
– Не мог поселок полностью исчезнуть. Ведь магазин – это «кержачник» старинный.
Женя и Саня на резинке, захваченной у боевиков олигарха, ушли туда на разведку, и пропали на целый месяц. Через месяц вернулся Женька, но не один, а с супругой. «Кержачники» там жили: три бабы, одна старая, и две сестры-погодки. Отца их шатун подрал. Зовут второй дом ставить, так как бравые мои разведчики в первую же ночь пожалели сестричек. Точнее, сестренки сами их «оприходовали», изголодавшись. Увидел во дворе ценнейшую вещь: мельницу пороховую. В доме у них кур много, большой сарай выделен под это дело, серу берут на порогах, там чуть выше по ручью есть несколько гейзеров небольших. Ружья у них старинные, фитильные и кремневые. Черт знает, когда семейство в леса подалось. Чертов «флайер» улетел на зарядку в тот же день, как Сашку вернул из 1943-го, и более вызвать его не удавалось. Помогли построить сруб и вернулись домой. Алексей ближе к осени сходил на Волчий ручей. В трехстах метрах от «антенны» теперь приличных размеров яма, залитая водой, так что нет больше «спасателя». Сдвинуть камень ангара флайера Алексей не мог. Флайер на связь не выходил. Заходить в круг Леша не стал, мало ли чего. Возле заимки, там, где могильник был, теперь небольшой обелиск из неизвестного металла. 19 надписей на непонятном языке.
На этот год горючего для электростанции хватит, в хранилище на аэродроме еще около 20 тонн авиакеросина «президентского». Патроны есть. А телевизор проработал всего несколько часов, и что-то там сгорело. В общем, оторвались три дома от цивилизации полностью. А может оно и к лучшему? Катя беременна. Из остатков телевизора зимой Алексей собрал супергетеродинный приемник, появилась какая-то информация о мире. СССР – существует, только немного поменял название РССР – российские советские социалистические республики, и даже в космос летает, спутники ночами видны. Есть радиостанции, работающие на французском и на китайском. Но этими языками Алексей не владел. Атомной энергетики нет, как и нет массовой добычи нефти и газа, поэтому в здешних лесах и болотах никого нет. Все заменил водород. Ракеты, тоже, летают на нем, а в космосе используют ионный двигатель. Война 1941–1944 годов была и носит тоже название, что и раньше: Великая Отечественная. В Европе сейчас только два государства: Франция и РССР, причем Францию от немцев освободили русские, но ее территорией расплатились за помощь Новой свободной Франции, той самой Нувель де Франс Либре, этикетки которой он помнит.
Долгими зимними вечерами Алексей думал: почему так получилось, и плохо ли, что он сделал?
Ответа не было, так как было недостаточно информации о новом государстве. Странно, что не встречается английский язык, который еще недавно был одним из самых распространенных в мире. Деньги, которые так и лежат в кейсе, скорее всего, превратились в обыкновенную бумагу. Но Катя о них даже и не вспоминает. Своих забот хватает! Двое детишек и большое хозяйство, да еще третий толкаться начал. Мирное течение лесной жизни сначала нарушила детская передача, в которой рассказывалось о подвиге диверсионного отряда «Шмель» и десантников 5-го гвардейского воздушно-десантного корпуса, захвативших базу Пинфан, благодаря чему удалось предотвратить уничтожение большей части человечества. Оказывается, на месте их баз теперь музеи, куда пионеров водят на экскурсии. Говорится и о внеземном разуме, который помог и выиграть войну, и овладеть мирным космосом, точнее, водородными технологиями, служащими делу мира на планете. Упомянут был и полковник Никифоров. Так что, теперь он – герой детских сказок. Всего три года назад были раскрыты архивы ГРУ 70-летней давности, и эта история стала достоянием историков и журналистов. Четверо из шести «путешественников во времени» продолжали жить в СССР, в том числе те, которые поучаствовали в Семилетней войне в Америке. К сожалению, возраст взял свое, и теперь от них осталась только память. Плюс, оказывается, среди оружия и приборов, найденных ГРУ в пещере под Пинфаном, оказался внеземной компьютер с описанием, чертежами и технологическими картами безопасного получения водорода из морской воды. Это – проделки ИСКИНа, потому как сам Алексей никогда не задумывался ни над экологическими, ни над технологическими проблемами.
Глава 26. Встреча боевых друзей
И вот в марте над Чуньским появляется незнакомый вертолет. Красная полоса на стабилизаторе, буквы и цифры на хвосте, надпись «Аэрофлот», отсутствие пилонов и вынесенный наружу топливный бак, говорили о том, что это гражданская машина, но на всякий случай полковник прихватил с собой пистолеты, а супруга заняла позицию снайпера, и держала стартовую площадку. Вертолет был большим, два винта и спаренные двигатели на пилонах. Чем-то напоминал виденный в детстве В-12. На площадку он сесть не мог, мешала мачта с «колдуном» и второй ангар для старого «белла». Полковник знаками показал, что садиться придется за рекой. Вертолет ушел туда, а Алексей вернулся в дом за биноклем. Визит ему начинал не нравится, поэтому из оружейного ящика он достал «Хеклер унд Кох» и двинулся в сторону реки. Оттуда шла довольно внушительная толпа, человек двадцать-двадцать пять гражданских. Военные так не ходят. Большинство из них несло на плечах и в руках рюкзаки и сумки. У нескольких человек было оружие в чехлах. Впереди всех шла женщина в красной куртке. Когда до нее оставалось с десяток шагов она неожиданно побежала вперед, а остальные люди остановились. Несколько человек вскинули довольно большие камеры. Свой рюкзачок женщина бросила на бегу и уткнулась, плача, ему в куртку.
– Алексей Николаевич! Это я – Нина!
Леша двумя руками отодвинул голову женщины, несмотря на легкую седину, совершенно другую прическу, перед ним стояла военврач III ранга Нина Васильевна Вахрушева, доктор отряда. Интересно! Ей же за сотню, а выглядит на полтинник, и тот не дать. Ой, что будет! У Женьки – молодая жена, а в отряде они вместе жили. Впрочем, для нее прошло более 70 лет, целая жизнь.
Поцеловав неожиданную гостью, он рукой показал остальным направление движения: к финским домикам для гостей.
– Чем обязан Нина Васильевна?
– Это экспедиция Академии Медицинских Наук РССР или СССР, если по-старому. А я ее возглавляю. Я – член-корреспондент АМН. Но, кроме научных работников, здесь еще съемочная группа нашей киностудии и несколько корреспондентов центральных газет, которые будут освещать ход экспедиции. Это – Алексей Линник, внук главреда «Правды». Он возглавляет «комиссию «Шмеля»». Он первым из журналистов сумел добраться до дела «Шмель» и сумел добиться снятия с него секретности. Его усилиями восстановлена наша база под Оршей, совместно с китайцами они восстановили базу и захоронения под Пинфаном. Там теперь международный молодежный лагерь. Они нашли две наши землянки у села Веречье, и там будут восстанавливать их в том виде, в каком они были при нас. В общем, много делает, чтобы сохранить память об отряде.
«Ну, вот, еще и собственный историк появился! Это просто кошмар какой-то! И дедушка у него из профессиональных агитаторов» – подумал Алексей, но не сказал ничего, тем более на камеру. Подошла Катя, которой представили Нину Васильевну. Та, правда, поправила Алексея, что у нее теперь другая фамилия, Воробьева, но это не имеет большого значения.
– А вы совсем не изменились, Алексей Николаевич.
Полковник улыбнулся и на ухо сказал Нине Васильевне, что за одиннадцать месяцев, которые прошли с того момента, как они расстались, это достаточно сложно сделать. Нина Васильевна рукой прикрыла губы, она об этом и не подумала.
Гостья с интересом рассматривала интерьеры дома, умиленно пыталась навести контакты с Владиком и Настей, погугукала с Дмитрием, которому было три месяца. Оператора и корреспондента Алексей дальше ворот не пустил, отправил устраиваться в гостевой дом, пообещав зайти чуть позже. Нина Васильевна продолжала свой рассказ о том, как прошли эти 73 года. Она после войны получила приказ разобраться с теми лекарствами, которые доставлял в отряд Алексей, и на этом создала собственную научную школу. Защитилась и даже была избрана в членкоры АМН. Там же познакомилась со своим будущим мужем, он выдающийся гематолог, академик. Вместе они давно, с конца сороковых. Двое детей, внуки. Но у нее в памяти прочно сидел образ кокона, который охватил ее у Волчьего ручья, восстановил оторванную нижнюю конечность и широчайшие ожоги от немецкого ранцевого огнемета. Она военврач из Бреста, одна из защитниц Брестской крепости. Всю свою жизнь она мечтала добраться до этого места и изучить как это делается. «Профилактический осмотр» дал ей отменное здоровье, существенно уменьшил процессы старения в тканях, и, несмотря на возраст, она полна сил и желания найти этот источник долголетия. И не для себя. Для науки.
Скрывать уже было нечего. Поезд уже ушел, но о теплых шариках Алексей так и не рассказал. И вообще не хотел никому давать эту информацию. Лавинообразные изменения, которые постигли Землю, не слишком понравились полковнику. Он понимал, что является единственной причиной кардинального изменения истории. С Екатериной они уже не раз перетирали этот вопрос. Выводы, к которым они пришли, говорили о том, что воздействие они оказали слишком сильное, не продуманное до конца, но которое затронуло миллионы людей сразу, и миллиарды потом. Подвело обстоятельство, что пока он «тренировался на кошечках», утаскивая из-под носа богатеев ненайденные и неоткрытые алмазы из копей Южной Африки, это было одно. Это затрагивало очень узкий круг людей. Да, их называют «вершителями судеб», «всемирным правительством», но реально их воздействие на историю человечества минимально. Не они открывают законы физики, химии, экономики. Они только вкладывают деньги в рост под возможность получить сверхприбыль. И все. На этом их роль в истории заканчивается. Лишь немногие из них делают что-то большее, чем дача ссуды под процент. А вот история с бобрами, да еще в жесткой мафиозной форме, нанесла оглушительный удар по «новому свету». Худо-бедно, но в этом принимало участие несколько десятков миллионов человек только в Америке, большая часть которых были индейцами, которых впоследствии осчастливили оспенными одеялами, картечью и пулями в виде дивидендов. Это самое дно проблемы, они с этих бобров практически ничего не получали: новую пачку пороха и свинец. А дальше начинал раскручиваться механизм извлечения сверхприбыли, и оставшиеся 99–98 % дохода оседали не в Америке, а в Англии и Франции. Причем доля Англии была больше. Именно поэтому назрела необходимость той войны, которую пытался предотвратить Алексей. Речь шла о Канаде и канадских бобрах, Англия военным путем хотела избавиться от конкурента и захватить основной источник дохода. После исполнения желания срочно потребовались паруса, чтобы доставить желанную добычу в Европу, тут и появился «летающий челнок», который воздухом перебрасывали с одного края полотна на другой. И началась техническая революция, причем, заморские колонии оказались в исключительном положении: там существовали свободные посевные площади. Почти свободные, немного мешали индейцы. Но бум, денежный, уже переместился! Срочно требовался хлопок! Нужна была парусина, не хватало нитки для челнока. Делов куча! Индейцев к ногтю, негров на плантации, а денежки в сундучок. Так было! До того, как начисто был перекрыт интерес к меху водного грызуна. Прибыли он не давал. Индейцы откочевали от белых, а белые остались без того фунта стерлингов, который давала перепродажа шкурки в Европу. А белых в то время в Америке практически не было, и они полностью зависели от того, что пришлет метрополия. А за что слать? Выжили только плантаторы на юге, которые выращивали традиционный сахарный тростник. Впоследствии начали выращивать зерно, виноград, пасти стада и заняли нишу той самой Австралии, которая кроме шерсти, баранины и мокросоленых шкур на рынок ничего не поставляла. Более склонные к сельскому хозяйству французы оказались наверху местной олигархии, а застарелая вражда между королями Англии и Франции привела к тому, что английских колоний в Северной Америке практически не осталось. Франция получила возможность сбрасывать избыток населения туда. Произошла задержка во французской революции, и заморская колония смогла добиться независимости именно в момент, когда назрела революционная ситуация в самой Франции. Пятидесятилетняя задержка сыграла на руку России, которая в той истории оставалась феодальным государством до 1861 года, а реально значительно дольше. В этой истории присоединение Восточной Пруссии послужило толчком к развитию капитализма в России, и 1825 году первая русская революция увенчалась успехом. Затем последовал откат, и даже восстановление монархии, конституционной, но в результате II Мировой войны к власти пришли большевики. Первая мировая была 1850 году. То есть, как и говорил ИСКИН, наблюдалось снижение эффекта и возвращения к реальной истории, с незначительной разницей по годам. Война 1941–1944 годов шла в рамках III мировой войны.
Большую часть этого рассказал тот самый журналист, который не преминул пробиться в большой дом, и принял участие в ужине, организованном двумя женщинами. Ужин был прерван появлением «кержацкой кавалерии»: Алексей при появлении вертолета передал в бывший поселок Северный информацию о том, что у них «гости». Для организации постоянной связи пришлось располагать ретранслятор на вершине одной из сопок, и еженедельно возить туда свежие батареи. Вот только и они скоро должны были «кончится». Возможности продлить им срок эксплуатации не было. Сами на себе испытали рецессию, цивилизационный откат, когда нет возможности поддержать имеющийся уровень цивилизации.
– Господи! Женька! Живой! – подскочила и заплакала Нина Васильевна. – А Сережка умер не так давно. Да ты же и не знаешь! Сын у нас был, а внук его здесь! Я – сейчас!
Она накинула свою куртку и, как была, в тапочках побежала на мороз в соседние дома. Вернулась с мужичиной лет сорока пяти-пятидесяти, практически ровесником Женьки.
– Женя, это твой дед! Тоже Женя. – двое мужиков пожали руки, недоверчиво осматривая друг друга. Внучок был выше деда, крепче сложен и более недоверчив. В бабушкины сказки он не сильно верил.
В конце вечера Алексею пришлось огорчить Нину Васильевну, что ее мечта неосуществима, что спасательная шлюпка улетела, связи нет, и нет возможности пересекать пространство и время за неимением транспорта.
– Мавр сделал свое дело и ушел, Нина Васильевна. Искать его нужно не здесь, в Чуньском, а там, где он оставил свои следы. Я слышал передачу о том, что под Пинфаном был найден компьютер, созданный не на Земле.
– Что, простите, было найдено? – спросил Алексей Линник. Он не понял термина.
– Устройство, на котором находились данные про водородные технологии.
– А!!! ЭВМ! Да, такое устройство было найдено в пещере еще в 1943-м году. Ее обнаружила экспедиция, направленная ГРУ для сбора информации об операции в Пинфане.
– Так вот, Алексей, базу под Пинфаном готовил я, и никакой электронно-вычислительной техники я туда не привозил! Это же была территория противника, и было неизвестно, чем закончится операция. Кстати, как смогли прочесть информацию по водороду?
– Ну, судя по тому, что я прочел в архивах, эта информация была на русском языке и чертежи были выполнены по ГОСТу тридцать восьмого года. Предвоенному.
– Так вот, я этого не делал! И этого стандарта я не знаю. Это устройство сохранилось?
– Да, я его видел. Там еще много других записей, но они не поддаются расшифровке.
– Так, минуту!
Алексей поднялся к себе в комнату, с минуту подождал пока загрузится компьютер, при «гостях» он не хотел показывать процесс его загрузки, затем спустился вниз с лаптопом в руках. Раскрытый документ содержал 512-значный код отчета «ИскИна».
– Информация выглядит так?
– Ну, в общем-то, да, примерно. И устройство похоже, тоже, как книга раскрывается, только нижняя часть толще, намного. – и он пальцами показал примерно 3U.
«Офигеть! Это ж сколько информации можно уложить в такой корпусище!» – подумал Алексей, и у него засосало под ложечкой. Он взглянул на Катерину, и она покивала головой, понимая его намерения.
– Остальную информацию пытались прочесть?
– Пытались и пытаются по настоящее время, но код сложный и у некоторых товарищей, которые работают по этой проблеме, есть подозрение, что код меняется, причем в четкой зависимости от степени расшифровки. Как только они близко подходят к успеху, так следуют изменения, и все приходится начинать сначала.
– И где сейчас эта машина?
– В Москве, в институте вычислительной техники.
– Даже не в ГРУ и не КГБ, круто!
– Да у нас военных структур практически не осталось. Комитет безопасности есть, но он космосом больше занимается. Основная угроза человечеству идет оттуда. Там есть несколько военных баз, которые обнаруживают и отводят крупные метеориты от Земли. В феврале 2013 года они перехватили и разрушили довольно большой каменный астероид.
– В общем делом заняты, а не просто так водку пьют. Что ж, Нина Васильевна, экспедицию придется переносить из Чуньского в Москву, там находится теперь ответ на ваши вопросы. Давно там лежит, семьдесят четыре года.
– И вы знаете: как с ним работать? – недоверчиво переспросил тезка.
– Ну, не знаю, если ваши специалисты его не доканали. Но вот этот текст я читаю.
– Это связано с коконом?
– Нет. Вон у Нины Васильевны спросите, она эти символы не понимает.
– Да, меня спрашивали об этом. Но здесь нужны другие знания.
Глава 27. Приглашение в Москву
На следующий день они втроем слетали на Волчий ручей. Алексей посадил «президентский» вертолет пряно на место, где когда-то стоял «спасатель».
– На месте этого озера была скала. Насколько я понимаю, «спасатель» для маскировки обложил себя камнями, потому, что сейчас камни образуют морену этого озера. Довольно аккуратную. Вот там находилась антенна для связи. Вы можете сходить туда, я не пойду. Слева – могильник, там лежат «мужья» бывшей хозяйки этих мест. Каждые десять лет она приходила сюда со своим новым мужем, и купалась в кононе молодости. А потом, как паучиха, убивала собственных мужей, чтобы сохранить тайну этих мест. Последний раз она пришла сюда втроем, или их кто-то выследил. Благодаря этому убийству я и нашел это место. Я уже рассказывал про это. Там я вас и восстановил, Нина Васильевна.
– Я помню эту скалу, и вот этот камень тоже помню, я на нем сидела. Здесь справа должна лежать моя манжета. Я ее специально туда положила.
Она откинула снег и несколько камней, и вытащила подгнивший кусок гимнастерки. Открутила с нее пуговичку, и сунула во внутренний карман куртки.
– Жаль! Очень жалко! Это ведь путь к излечению огромного количества людей.
– Или путь к могиле человечества.
– Мораль нашего общества не позволит этого сделать, Алексей Николаевич. Что ж! Будем надеяться, что эти знания есть в Москве. Вы ведь не откажетесь посетить Москву. Да и детям ее надо показать!
– Мы обсудим это на совете отряда. Сейчас у нас решения принимаются коллегиально. Правда, я имею право «Вето».
По дороге назад оба пассажира сидели в салоне и о чем-то разговаривали. Неуемный корреспондент пересел из правого кресла в салон, по дороге сюда он летел в нем и снимал с воздуха отличительные места. Да, про манжету Алексей пропустил. Все обмундирование Нины он сжег в костре, впрочем, там и жечь было практически нечего, все сгорело до этого, а металлические предметы вывез обратно. Не обратил внимание на то, что делает женщина после восстановления. Она ж практически голая была, все грудь прикрывала, вот и приходилось отворачиваться. Новое обмундирование он дал ей возле этого камня, точно! Еще тогда она решила вернуться, только не знала, как это сделать. Опасное место! Было.
Дома с супругой решили лететь, мир посмотреть и себя показать. Максимальные сложности с младшим, хотя и решаемые, ведь рядом доктора сплошные. Лететь предлагали на их машине, так как из разговоров с летчиками ТС более не выпускается, уже много лет. Они вообще предлагали сдать геликоптеры в музей, ибо в Монино таких машин нет. Алексей пообещал подумать, но про себя решил, что незачем делать такие подарки неизвестному государству. Перед вылетом много задавали вопросов Нине Васильевне об экономической ситуации в стране. Коммунизма там нет, социализм. Показала тамошние деньги, на портретах – Маркс, Энгельс, Ленин и Сталин. Где явно, где в виде водяных знаков. На всякий пожарный случай Алексей захватил с собой несколько небольших «банковских» слитков золота и немного золотых монет. Воробьева сказала, что в сбербанке их принимают, правда, с паспортом или удостоверением личности. Удостоверение личности было, у него, но выдано оно в 1943 году, а у супруги оно отсутствовало. Был паспорт несуществующей страны. До Богучан летели на двух машинах, радиус «старенького» «Белла» позволял слетать туда и обратно. А «новый» «Белл» таким радиусом не обладал. Проблемы возникли уже при первой посадке. Военных в РССР было мало, но милиции это не касалось. Ее было много, в том числе, и в аэропортах. Связь здесь имела иной стандарт, была цифровой и кодированной. Открытых каналов связи аэропорты не имели. Поэтому, несмотря на предварительный запрос на перелет, отсутствие сигнала «Я-свой» и корректного транспондера вызвало достаточно большое волнение среди диспетчеров и ПВОшников. «НЛО» летит! Короче, уже во время посадки вокруг вертолета образовалась небольшая толпа из «ментов», летчиков и каких-то гражданских. Одно радовало: все они не были вооружены. Алексей заранее схитрил, и Нина Васильевна летела с ними на «Белле». Большой вертолет по скорости превосходил «старичка», он, в принципе, больше автожир, чем чистый вертолет, у него турбины дают приличную тягу, и достаточно большие крылья обеспечивают подъемную силу. Но его стоянка была довольно далеко от того места, куда направили «недооборудованный» «Белл». Сразу при посадке подскочила машина с надписью: «Следуйте за мной». Пришлось катиться в другую сторону. Но ничего, удостоверения Воробьевой хватило, чтобы им подали автобус и доставили в здание аэропорта. Куча вопросов, естественно. Алексей молчал, как партизан на допросе, отвечали на них Нина Васильевна и Алексей Линник. Все это происходило в кабинете начальника отряда. Оттуда связались с Москвой. Уж с кем там говорили – одному богу известно, но в результате машину поставили в небольшой ангар, командир отряда сказал, что с «раритета» копейки за стоянку не возьмет. Вертолет закрыли и все вылетели в Красноярск уже на «В-12». Оказывается, он так и называется. В Красноярске «Емельяново» нет, зато «Черемшанка» так отстроена! Три терминала. Самолеты не слишком отличаются по конструкции от тех, которым привыкли Катя и Алексей, а вот старшие дети с удовольствием рассматривали новую для них технику. И шумность двигателей у них ниже. Никакого «досмотра с раздеванием и снятием обуви», деклараций и тому подобного. Практически отсутствует реклама, улыбающаяся девушка, приглашающая в полет самолетами «Аэрофлота», «Вперед, к победе коммунизма!», какие-то слова о XXXII съезде ВКП(б). В самолете очень много людей, и огромное количество рейсов. Покормили в полете, как только набрали скорость и высоту. Самолет имеет изменяемую геометрию крыла и 1500 скорость полета, так что, через три часа начали снижаться, вернулся гул моторов в кабину. Домодедово. Оттуда электричкой до станции «Крымская», где их, семерых, ждала машина с академиком Воробьевым. Электричка – удобная, уходила из самого терминала, похоже – монорельсовая, и погрузка в нее особых проблем не вызвала. После «Крымской» уходила под землю. Машин на дорогах много, и все – незнакомые.
В этом районе города – академические городки, причем, тематические. Кварталы физиков, математиков, механиков, четыре квартала медиков. Лириков не было. Сам академик выглядел глубоким стариком, хоть и был моложе своей супруги. Но, несомненно являлся главой семейства и ученым до мозга костей. Его интересовало все семейство Никифоровых, как объект для изучения, потому как сразу спросил все ли представители Никифоровых проходили через «кокон».
– Да, нет. Только мы сами.
– А почему? Почему дети через него не прошли? Вы не понимаете насколько это важно?
– Да мы как-то не задумывались над этим вопросом. Дети не болеют.
– Кстати, их необходимо обследовать и сделать им прививки. Они же не сталкивались с большинством вирусов, распространенных в мире. Мы проведем это исследование и попытаемся определить те штаммы, которые могут повлиять на здоровье ваших детей.
Довольно мрачная перспектива! «Я еще могу давать кровь! Просто мою пайку крыса съела, вот кровь и не пошла.» Об этой перспективе при отъезде из Чуньского аборигены не подумали. Мир изменился, и проблема реально существовала, так как вирусы могли модифицироваться. Но, чуть позднее выяснилось, что иммунитет у детей мощный и с вирусами справляется. Особенно у младших. Старший мало отличался от обычных детей, как показали анализы. Все правильно, он появился до того, как была установлена связь со спасателем. Но, все равно, устойчивость его организма была немного выше, чем среднестатистическая. Видимо мамино молоко помогало, кормила грудью его Катя долго.
В принципе, поняв, что мгновенно ничего не произойдет и поезд ушел, академик несколько потерял интерес к этой проблеме и занимался этим от случая к случаю. Так, чтобы не забыть. А Нина Васильевна искала пути подхода к Всероссийскому институту вычислительной техники. Академик пообещал это сделать, но так и не решил этой проблемы. Стоит оговориться, что АМН и АН – это две разных академии в РССР, и АН – много круче, хотя и сильно критикуемая структура. Малость заелись «академики», и завели семейственность. Куда ж без нее. АМН этим тоже отличалась плюс между ними шла борьба на «национальном» уровне. Короче, государства Израиль в это мире не существовало. Было государство АМН. Пятой графы уже много лет не было, но отголоски сохранялись на бытовом и научном уровне. Этот процесс длительный и за десятилетия не решается. Здесь помог Линник, который вытащил проблему на ТВ. «Сибирских отшельников» показали на Центральном телевидении, фильм так и назвали. Затем последовали приглашения туда «для дачи показаний». Лишь после этого четой Никифоровых заинтересовался ВНИИВТ. К этому времени Алексей и Екатерина перебрались из Москвы в санаторий Горки Ленинские, где проходили «назначенные исследования», так как постоянно жить у, пусть и гостеприимных, но чужих, пожилых людей было затруднительно. Поэтому и воспользовались предложением. За две недели шумная Москва порядком надоела.
Их соседом в этом санатории оказался доктор ФМН Игорь Ростиславович Шафаревич, который, после просмотра телепередачи с Линником, опознал в них «отшельников», потом устроил им допрос на тему принадлежности к «богоизбранным», и, не обнаружив даже следов иудейской крови, снизошел и свел их Александром Кузьминых, одним из учеников академика Александра Александрова, основоположника хроногеометрии, науки, соединившей пространство и время. В итоге, через почти три недели с момента вылета из Чуньского, Алексей оказался в МИАНе, куда переместился инопланетный компьютер после очередной неудачной попытки его «кракнуть» во ВНИИВТ. Здесь должна была состояться конференция на тему хроногеометрии, посвященная трудам академика Александрова, который предсказал единство пространства и времени, и связал это с четырехмерным измерением.
Глава 28. «Возвращение блудного сына» или проблемы взросления
Еще на автомобильной стоянке Алексей почувствовал мелкую вибрацию ИСУ в кармане. Пришлось остановиться и отправить сопровождающих вперед, дескать, берц развязался, идите, я догоню. Как только ИСУ оказался в руке, послышался знакомый «голос» ИскИна:
– Задерживаться изволите, 227-й. Уже прошел почти полный оборот, как вернулись из других времен, а на связь не выходите! Мне что, так и лежать на полке и дурить «исследователей»?
– Так это ты? Я иду к тебе?
– Ну, не сам я, это одно из моих физических воплощений, которое я отправил в иное время, чтобы остановить «временную лавину», вызванную тобой в 1752 году, которую ты еще и усилил, подтолкнув Россию на запад в 1742. Аккуратнее надо действовать!
– А что ты меня не предупредил, что не то делаю?
– А интересно было! Никто и никогда таких экспериментов не проводил. Задумано было хорошо: минимальное воздействие с максимальным результатом. Ну, а французов я недооценил. Маловато было сведений для точной оценки. Но, колебания завершились к 1943-му году, плюс ты оставил своих людей там. Они, хоть и не были связаны со мной, но свое дело сделали: они не дали партийной автократии захватить власть в 1953-м году. Удачная война в 1947-м ликвидировала Англию, не желавшую присоединяться к СССР, а обретение водородных технологий дало толчок к созданию гражданского общества. Я свою задачу выполнил полностью: цивилизация демилитаризована, вышла в космос, ведет исследования внутри Солнечной системы и постепенно подходит к пониманию своей роли в истории мира. Теперь главное: сохранить исследовательский дух гуманоидов, чем они всегда и отличались от остальных разумных существ.
– Постой, я не понял! Ты же улетел! Сам прервал связь! А пытаешься втереть мне в уши, что я во всем виноват. Как это понять?
– С чего ты так решил? Я сделал все от меня зависящее, чтобы сохранить тебя и твоих людей в Чуньском. Я знал, что ты вернешься туда, и только туда. Там находится антенное устройство, через которое мы связывались. И я сам переместился туда, убрал все в Кабдыльмахе, как вы его называете, и прикрыл временным полем все в Чуньском. Ты думаешь, что его бы пощадила временная лавина? Нет. Мое присутствие там создало условия, что происходящее на планете исходило из этой точки. Благодаря этому ты нашел все на старом месте. А связи не было потому, что твой сын подрос и принес в свою комнату «шарик с чердака». А потом его еще и потерял во дворе. Он лежит возле курятника под доской. А ты на чердак ни разу не поднялся. Там сейчас находится главное связное устройство.
– Да врешь ты все! Я сто раз пытался связаться с тобой в Чуньском, связи не было!
– Ты расстояние посчитай! Ты сейчас в двухстах тридцати пяти тысячах четырехстах двенадцати миллиметрах от меня. А Чуньском я нахожусь в 18 миллионах миллиметров от антенного устройства, которое перестало функционировать.
– В метрах, пожалуйста.
– 235,412 метров до моего местоположения сейчас, а там 18785,248 метров, плюс вода, двадцать шесть метров по глубине. Разлом в Паимбу знаешь? Вот, в нем.
«Ну, да, место там удобное, и практически никто там не бывает. Даже тропы нет. А разлом глубокий и с красной водой, железистой. Подводной видимости там нет. Неплохо замаскировался» – подумал Алексей, нагоняя своих спутников уже подошедших к дверям института.
– Знаешь, для чего меня притащили сюда?
– Догадываюсь. Только рановато им иметь полную картину мира. Я сам решу, когда можно будет открыть им еще страницы.
– Их больше всего интересует сейчас медицина.
– Они не научились контролировать численность, а хотят обойти некоторые законы мироздания. Рост продолжительности жизни мгновенно потребует дополнительные ресурсы, которыми они пока не обладают. Так что, выкручивайся. Я ведь могу и исчезнуть, если что не так пойдет. Пока все, чего они добились, так это того, что, якобы, научились меня выключать. Пусть так и считают. В земной атмосфере я не нуждаюсь в источнике питания.
В общем, подставил Алексея ИскИн, на что он надеялся? Что его оставят в покое и не будут тыкать в него пальчиком?
Выступлений было много, часть – совершенно бестолковых или чересчур заумных, а полковник пытался набросать тезисы своего доклада, тем более, что предварительный план выступления, уже согласованный с руководством ВНИИВТ, был сорван. Наконец перед самым перерывом объявили его. Выступление было не совсем обычным из-за выходки Линника. Он притащил на конференцию из архивов ордена и медаль Героя СССР, которыми Алексей был награжден в сорок втором и сорок третьем годах, и снимал на камеры процесс награждения. Дескать, награды нашли героя. Пафосно, но немного неуместно на научной конференции. Когда, наконец, эта «панихида» или постановка кончилась, объявили перерыв.
– Алексей! – позвал Линника полковник. Тот подошел, и ему задали вопрос: зачем он сорвал выступление?
– А мне кажется, что что-то произошло, причем вот только что, буквально перед началом конференции. Я чувствую это, я ведь журналист со стажем, и настроение человека вижу. Что-то случилось, и незапланированное Вами. А эта конференция крайне важна для нашей страны, и может быть для всей планеты.
Пока говорили, рядом оказалось несколько человек – представителей ВНИИВТ и МИАНа, также, как и сам Алексей, недовольных, что выступление сорвали. По их планам награждение должно было состоятся в конце дня и в присутствии какого-то важного чина из правительства страны. Кстати, появлением семейства Никифоровых само правительство не слишком заинтересовалось. В результате вспыхнувшего «научно-журналистского» спора его участники спустились с 9-го этажа на второй и оказались в кабинете Людвига Фаддеева, седого, с взлохмаченными волосами, академика – директора института, которого, кстати, не было видно на этой конференции. Он планировал появиться там позже, и был недоволен тем, что его впутали в совершенно дурацкий спор. А присутствие академика Власова из ВНИИВТ, который и подсунул ему нерешаемую задачу, окончательно вывело его из себя.
Алексей, впервые принимавший участие в подобных мероприятиях, потихоньку обалдевал от этого бардака, который сопровождает «науку». В армии все просто: ты – начальник, я – дурак, и наоборот. Здесь же никто себя дураком не считает, и с пеной у рта доказывает, что дурак не он. Короче, ВНИИВТ не получил финансирования на дальнейшие работы с «инопланетянином» после очередного краха расшифровки его кодов. Математический аппарат для этого готовил МИАН, и ему вернули машинку для доработки этого самого аппарата. Дескать, из-за этого вложенные деньги и машинные часы накрылись, ну этим самым, вы понимаете.
А тут еще Линник со своей рекламой давно забытой сенсации. Денег в расшифровку вбухано было много! В общем, Алексей присел в уголочке и тихонько обалдевал от аргументов всех сторон. Когда спор потихоньку затих, опять встрял неугомонный Линник. Журналюга, что возьмешь?
– По-моему, у товарища Никифорова есть какое-то важное сообщение. Мне кажется – очень серьезное. Я обратил внимание на то, что, согласованный с вами, Михаил Дмитриевич, доклад товарищ Никифоров с собой не взял, он остался на столике у кресла. А выступать он решил по одному листочку, а мы рассматриваем вопрос возможности переноса точки отсчета в четвертом измерении.
«Ухватил, гад, суть проблемы!» – подумалось Алексею, но не морду же бить! Теперь все смотрели на него.
– Мне обещали показать инопланетную ЭВМ, но впопыхах это забыли сделать. Ваши попытки расшифровать его данные обречены на провал, потому, что вы не знаете, с чем столкнулись. Это не совсем машина. Это – искусственный интеллект, точнее, его часть. Как он утром сказал: одно из моих физических воплощений. Он показал вам только то, что он хотел показать вам. Про остальное он сказал, что пока рано показывать большее. Что касается медицинских аспектов, благодаря которым я и оказался здесь, он отказывается передавать эти технологии, так как увеличение продолжительности жизни индивидуума повлечет лавинообразное нарастание населения, потребует мгновенно дополнительных ресурсов, которых у вашей экономики просто еще нет.
– Вы с ним связываетесь? Он же выключен?!
– Нет, то, что он там погасил какие-то лампочки или убрал шум – ни о чем не говорит.
– Каким образом вы с ним связываетесь?
– Он внедрил мне чип.
– Что-что внедрил?
– У меня под кожей есть связное устройство. Вот здесь. – Алексей показал место, где находился ключ к бластерам. Акцентировать внимание этих людей на ИСУ он не стал. ИскИн был спасателем, и не мог повредить гуманоиду, имеющему ИСУ. Кстати и «профилактический осмотр» он делал по умолчанию, достаточно пять раз нажать на ИСУ, находясь в поле антенны. «Паучиха» его использовала больше 60 лет.
Возникло достаточно продолжительное молчание участников встречи. Наконец голос директора МИАНа прервал затянувшуюся паузу:
– А чем вы можете доказать ваши слова.
– Он говорит, что подготовил вам сообщение об этом.
Директор поковырялся в ящиках стола, вытащил какой-то ключ и пригласил всех пройти с ним в лабораторию. Едва он поднял «крышку» устройства, оно осветилось и там на мониторе был открыт документ, в котором говорилось примерно тоже самое, что говорил Алексей.
– Он может говорить?
– В его присутствии – могу. – послышался голос, исходивший из ящика.
– С какой целью вы прибыли на Землю?
– Исследование развития цивилизации, заложенной 125 тысяч лет назад. После закладки, обычно, следует длительная рецессия, откат к прошлому, и каждая цивилизация проходит свой путь развития. У вашей цивилизации наметились опасные тенденции, несколько государств и наций обладали повышенной агрессивностью, скорее всего, это было спровоцировано «уортоками», хладнокровной разумной расой, желавшей освободить планету от гуманоидов для ее захвата. Мы избрали одного из представителей вашей расы, с помощью которого внесли коррективы в развитии. К сожалению, иного способа применить не могли, так как началу XXI века по вашему летоисчислению, власть на планете захватила кучка сверхбогатых людей, которые вели планету к уничтожению цивилизации.
– Зачем?
– Скорее всего, они находились под управлением «уортоков» и к этому времени поверили в то, что только они имеют право распоряжаться всем на этой планете. Так как у государств на Земле было очень мощное оружие, то имелась высокая вероятность того, что война на уничтожение состоится. Затем последовало бы вторжение «уортоков». Дошло до того, что представители агрессивных государств начали создавать машины с зачатками искусственного интеллекта и вооружать их для борьбы с людьми. Ими использовались более изощренные методы, когда из людей создавали "рои", которые по сигналу "матки" начинали атаковать и разрушать собственные государства. В результате проведенных изменений государства-агрессоры либо потерпели поражения в войнах и прекратили свое существование, либо не были сформированы как государства. После этого было решено, что ваша цивилизация может иметь доступ в космическое пространство, и может считаться разумной. Мы помогли вам решить проблемы с энергетикой, вы преодолели углеводородный тупик, и надеемся, что рано или поздно ваша планета войдет в наше содружество. Но, до этого еще очень далеко. И просто техническим прогрессом тут ничего не добьешься. Необходимо больше работать над воспитанием и образованием людей, их психологией. Тогда успех гарантирован. На этом моя миссия завершена, и я бы хотел вернуться туда, откуда я прибыл. И еще, я – не высший разум, я – просто спасатель. Мое дело – спасать людей.
– Почему вы не хотите дать нам технологии, которые позволяют лечить людей так, как это делаете вы? – задала вопрос Нина Васильевна.
– Вы знаете, что это – возможно?
– Знаю!
– Вы должны это разработать сами! Ну вот, например, Алексей и те люди, которые непосредственно помогали ему, из-за временной лавины выпали из своей цивилизации. Они должны были исчезнуть, но они живы, потому, что я зафиксировал обе половинки их геномов. Это тоже возможно. Но теперь они не являются представителями вашей цивилизации. Они – гости на этой планете. Они вошли в наше содружество.
– А сколько лет у вас живут люди? – продолжила Воробьева.
– Это ничем не ограничено, кроме желания самого человека. А если надоело, то всегда есть возможность уйти и стать аборигеном на другой планете. Их – огромное множество. Вселенная – бесконечна. И начать все с начала.
Глава 29. Домой хотят все
ИскИн мог до бесконечности отвечать или уходить от ответов на огромное количество вопросов, «он же каменный, кто его посадит?» Но, так как сам Алексей был не железный, то посчитав, что время истекло и пора прекращать это безобразие, он напомнил устроителям брифинга, что ИскИн собирается их покинуть. Что все эти 75 лет он ждал его появления, потому что была нарушена связь. Но теперь виновник нарушения найден и в ближайшее время связь будет восстановлена. Он мог, конечно, тут же накрыть второй рукой ИСУ и исчезнуть вместе с ИскИном, но ему не хотелось пользоваться таким способом, и уходить, не попрощавшись с этими людьми. Плюс, хотелось видеть их реакцию на произошедшее. Ведь они связывали с этим артефактом множество надежд.
Слово на конференции попросил Людвиг Фаддеев, который сообщил собравшимся, что инопланетный аппарат заговорил в присутствии бывшего полковника Никифорова. Что, к сожалению, инопланетный разум считает, что свою задачу он выполнил, сообщил место и источник повреждения узла связи, и настаивает на своем отбытии с планеты. Что эксперимент, который он проводил, успешно завершен, его миссия в этом уголке Вселенной закончена. Передача водородных технологий была сделана для того, чтобы исправить направление нашей энергетики в сторону наиболее экологически чистого топлива и избежать так называемого «углеводородного энергетического тупика». С чем советская наука успешно справилась, и все человечество постепенно перешло на этот способ получения энергии, сохранив в неприкосновенности климат Земли и воспроизводство кислорода в атмосфере. Этим мы подтвердили свою разумность и стали считаться кандидатами на вступление во всемирное содружество гуманоидных цивилизаций. Но, дальнейшее развитие науки и техники – это дело наших ученых и всего человечества. Каждая цивилизация должна развиваться самостоятельно и овладевать знаниями постепенно. В противном случае нас ждут катаклизмы и может повториться ситуация, которая сложилась к середине сороковых годов прошлого века, когда ради призрачного военного превосходства, несколько наций попытались овладеть технологиями массового уничтожения населения. И возникла угроза полного исчезновения всей цивилизации. Процессы зашли настолько далеко, что остановить это оказалось достаточно сложно, и пришлось проводить кардинальное изменение истории человечества, начиная с XVIII века. Полковник Никифоров передал единственные сохранившиеся экземпляры книг той, исчезнувшей, ветки истории. Но это больше в качестве назидания потомкам. Устройство, тайну которого мы хотели разгадать, оказалось одним из воплощений искусственного разума спасательного корабля, направленного старшей веткой нашей вселенской цивилизации, которая 125 тысяч лет назад высадилась на нашей планете для того, чтобы создать здесь, в подходящих для жизни условиях, новый очаг, новый дом для своих потомков. Искусственный разум предупредил, что гуманоиды – не единственные разумные существа во Вселенной, что нашей планетой интересуется еще одна разумная раса, которая и подтолкнула человечество к всемирным войнам, чтобы освободить для себя эту планету. Биологически вторая раса более уязвима, чем люди, поэтому в случае прямого столкновения будет обречена, поэтому они решила, что человечество должно само себя уничтожить с помощью ядерного оружия, так как этот вид гораздо более стоек к радиации, чем люди.
Последовали многочисленные вопросы и к академику, и к Алексею. Цели и задачи конференции были начисто забыты. Всех интересовала причина ухода со сцены инопланетян, не то, как они могут путешествовать во времени. Машина оказалась с большим сюрпризом, а путешествия во времени – весьма опасными, грозящими всему ходу истории. А ведь это было мечтой человечества: переместиться назад и исправить собственные ошибки. Так легко и просто! Взять и передать технологию, до которой предки еще не додумались. Без всяких перерывов досидели дотемна.
Самым удивительным для полковника стало то обстоятельство, что никто не вцепился в артефакт и не закричал, что это большой секрет государственной важности, не вызвал представителей правительства и комитета государственной безопасности. Директор МИАНа просто издал приказ о возвращении артефакта законному владельцу, члену экипажа инопланетного корабля «Кабдыльмах». Через него заказали обратные билеты до Богучана, и через два дня вылетели обратно. В Красноярске пересели на небольшой самолетик, всего на сотню пассажиров, и, наконец, оказались у борта старенького «Белла». Он пыхнул отработанным топливом, «зачопал» винтом и завис над тайгой. Только на этот раз у него уже был автоответчик и радиосвязь с диспетчерами. Супруга уложила малышню спать, а сама пристроилась в правой чашке и кормила младшего, накинув на голову наушники.
– Слава богу, все кончилось и летим домой. А новая Москва много чище и интереснее, чем была! И люди замечательные. Ты обратил внимание, что мы ни одного дня не были одни? Постоянно то в гостях, то принимаем гостей? И в метро: там никто не сидит, уткнувшись в мобильник. Телефоны есть, а интернета нету!
– Интернет есть, но он – государственный, и доступ к нему открыт только по служебной необходимости для передачи данных. Я это выяснял.
– Ты решил, что будем делать дальше?
– Нет. И решать будем все вместе, все четверо. Мне, кстати, дали вот эту бумагу, где подтверждают, что я – военный пенсионер, и даже генерал-майор. И про Викторова с Паниным не забыли. Вот их удостоверения ветеранов войны, Героев Советского Союза. Весь десант в Пинфане, живые и мертвые, стали Героями еще в 1943-м году. Все 538 человек. Самое массовое награждение в их истории Великой Отечественной войны. Как за форсирование Днепра. Я даже жалею, что отказался тогда встретиться со Сталиным. Военкомат – в Богучанах. Это ближайший от нас город. Триста восемьдесят верст. Алексей – молодец, хоть и болтает много. Но все нужные бумаги приготовил и привез, правда, в последний день. Он считал, что мы останемся в Москве. А может и правда туда?
– Нет, однозначно, нет. Мой диплом юриста можно только выбросить, ведь это все надо заново учить. А куда мне с тремя детишками?
– Куда-куда? Кои твои годы? Вон на Нину Васильевну посмотри.
– Я посмотрела. Она пережила собственных детей. Мы же детей в Кабдыльмах не возили, значит, увидим их смерть. О них то мы не позаботились.
– Люстры помнишь?
– Какие люстры?
– Ну, на столе я тебе их показывал.
– Ну и что?
– Каждая из них – это Кабдыльмах.
– Точно?
– Абсолютно. Знаешь, почему мы без связи с кораблем остались?