Оружейник: Записки горного стрелка. В самом сердце Сибири. Оружейник. Над Канадой небо синее Найтов Комбат

– Ну, улетел он.

– Он перелетел, и сейчас находится вот в этом озере. – Алексей ткнул пальцем в полетной карте.

– Так близко от нас?

– Да, только дороги туда нет. Понимаешь, он не может никуда улететь, у него дальности не хватает. Покинуть Солнечную систему он не может. Ближайшая от нас звезда Проксима Центавра находится в трех его максимальных дальностях. За штурманом Талубой прилетал большой спасатель, и ее вывезли, а его оставили наблюдать за планетой, где могли появиться Уортоки. Теперь он надеется, что с появлением у него экипажа за ним прилетят, и снимут его с дежурства. Наш уход со связи он воспринял как наше нежелание с ним общаться. А связь нарушил Влад.

– Как Влад?

– А вот так! Стащил с чердака вот такой шарик, и антенна перестала работать. А я не проверил ее. Откуда я мог знать, что Влад там побывал уже. И шарик он потерял, он возле хлева лежит, как сказал ИскИн.

Катя замолчала, обдумывая полученную информацию. А под кабину уходили и уходили нетронутые человеком леса. Тайга еще не полностью освободилась от снега, но ледоход уже близок. Еще чуть-чуть и начнется ежегодное наводнение. На юге уже тепло, и заторов на реке возникает много.

Глава 30. Нелегкий выбор

Алексей сбросил обороты, чуть взял на себя ручку, сбрасывая скорость. Под ними Чуня, вот их дом, на крыльце стоят Женя и Анна. Женька помахал рукой и пошел в сторону площадки. Аня осталась на крыльце. Ей тяжело ходить, ей вот-вот рожать. «Белл» коснулся колесами и лыжами снега, чуть качнулся, и Алексей начал выключать двигатели. Женька обнимал выскочивших из машины малышей и Екатерину.

– А это что за ящики?

– А мне сказали, что ты прислал. Тут два вертолета прилетали. Менты местные документы привезли, а второй вот эти ящики выгрузил. Документы в доме.

– А что Панин на связи отсутствует?

– Так они сюда вышли, как только радиограмму от вас получили, скоро будут. Софью Михайловну, тещу, на хозяйстве оставили, а сами с Настей сюда по Чуне двинулись.

– Она же вот-вот вскроется.

– Успеют. Вон они, кажется. – Женька рукой показал на небольшую точку на реке, в которой с трудом угадывались сани и лошадь. В общем, большой сбор уже намечался. Все прошли в дом, дети с удовольствием разбежались по своим комнатам. Соскучились по своим углам и игрушкам. На кухне уже скворчали сковородки, отбивалась оленина, резалась картошка. На месте, где лежал шарик, по словам ИскИна, громоздилась куча снега, поэтому в антенну встал запасной шарик. Связь устойчивая, значительно лучше, чем была с Кабдыльмахом. Пришлось выше поднимать центральный шарик, чтобы убрать свечение.

– Николаич! Че ты носишься туда-сюда и мельтешишь? Сядь посиди с дороги, квасу попей.

– Да я тут хвостики за сыном подчищаю, и обеспечиваю присутствие еще одного человека на сборище.

– Кого?

– А, ты его не знаешь.

– А нафига он нужен, если незнакомый?

– Ну, это он обеспечивал наши путешествия туда-сюда, так что не посторонний. Правда, он – не человек. Машина, но, разумная.

– Блин, вот этого не надо! На хрен он здесь сдался? Опять воевать пошлет.

– Да нет! Он считает, что мы свою миссию на этой планете выполнили.

– И списывает нас в утиль?

– Тебя спишешь, подполковник Викторов!

– Так вроде: майор, в марте 1943 только присвоили.

– Не-а! Гляди сюда!

Алексей передал Викторову его бумаги. Тот недоверчиво осмотрел их, и вернул Алексею.

– Так, вроде, Союза же нет, сам слышал!

– Да, его переименовали, и лишили республики права выхода из состава государства. Это потребовалось после войны, чтобы обеспечить секретность перехода на новые технологии в энергетике. После того, как закончили этот этап, остальные государства уже сами подтянулись к этому делу и создали три больших государства: Нувель де Франс, Китайскую Народную республику и Объединенную республику Африки. Все они входят в Всемирное содружество. Что-то вроде ООН, но гораздо мощнее и эффективнее. Туда же входят и несколько отдельных государств, которые решили занять нейтральную позицию и не входить ни в одно из четырех больших. РССР считается наследницей СССР, и от его истории не отказывается. Но само слово «Союз» из названия убрали. Объявили это переходным периодом, чтобы исправить перекосы в национальной политике царской России.

– Ой, объявлять у нас умеют. Пойдем, Сашку встретим. Должны уже подъезжать.

Во дворе уже стояли санки, с опущенными оглоблями, на которых сидела только Настя с кульком, в котором ворочался и морщил нос новорожденный сын. Они «успели» его соорудить чуть раньше Женьки с Анной. Три дня назад появился, и это его первый выход в свет. Свет ему не нравился, как и громкие звуки, которые издавали взрослые. Чуть не подожгли картошку, пока рассматривали нового сибиряка. Благо, что он заплакал и заявил, что хватит его тискать и передавать из рук в руки. Уткнулся носиком в мамину грудь и зачмокал. Санька, в отличие от Алексея и Женьки, «сухой закон» не поддерживал, и на смотрины сына привез целую бутыль можжевеловки.

– Все должно быть, как у людей! Гулять – так гулять! – заявил он, доставая из саней большую старинную бутыль. – Ножки обмыть требуется!

Он был шумным и довольным. Ему Алексей, тоже, передал документы о награждениях и книжку офицера запаса. Вынул из рюкзака коробочки с орденами и медалями, и «произвел награждение», как старший по званию.

– Надо же! Не забыли! – вытер невольную слезу Сашка. – Мужиков жалко!

Он меньше остальных знал о произошедших переменах в мире, и задавал кучу вопросов про сегодняшнее положение дел. Судя по всему, его этот мир полностью устраивал, и он хотел прочно устроиться в нем. К ним, тоже, прилетала милиция, их переписали, привезли генератор, телевизор и радиостанцию. Так что советскую власть уже установили. Их поселение из двух домов назвали «Северным», точнее, так его Сашка назвал. Он же жил в этом поселке перед вылетом в Пинфан. В ящиках, которые привез вертолет в Чуньское, судя по документам, тоже находился водородный электрохимический генератор, радиостанция, телевизионная антенна и телеприемник, которые позволяли подключиться к цивилизации. Довольно оперативно, несмотря на сибирские расстояния от ближайших городов. С началом навигации обещают прибытие плавмагазина. Общество не стало отталкивать от себя новых граждан. Они ему в тягость не были. Забытое чувство.

Приезд Сашки «с пополнением» изменил планы Алексея. Обсуждать под можжевеловку глобальные проблемы глупо. Ночью начался ледоход, весна вступила в свои права. Наводнение было высоким, вода вошла даже во двор. И снега зимой было гораздо больше, чем обычно. Климат, видимо, изменился. Алексей проверил по старым записям, где-то на пять-шесть дней ледоход задержался и морозы стояли более крепкие всю зиму. К обсуждению ситуации попытались приступить после того, как отсеялись и пришел плавмагазин, на борту которого был почтальон, который доставил пенсии трем бывшим военнослужащим РККА. Продукты стоили сущие копейки, несмотря на такую тяжелую доставку. В плане пароходства – три таких заброски. Официальные органы тоже отписались, предлагался переезд в любой город РССР. Через год требовалось отправить старшего сына для учебы в интернат в Красноярск или Богучан. После отхода плавмагазина семейство Никифоровых уселось в катер и нанесло визит в Северный. Но разговора опять не получилось. Втроем устанавливали генератор, протягивали кабели по всему «поселку». И это не шутки! Два жилых дома, и пять хозяйственных построек, не считая двух погребов и ледника. Дом и три строения – это то, что построили ребята за последнее время. Их, все-таки, двое, и они дружно живут. Поэтому планов громадье, а еще каждый из них заказал морозильные шкафы и агрегаты для морозильных камер. Продукты хранить где-то надо, а современный человек к леднику относится настороженно. Тем более к старому. Он хоть и на пригорке, и с самоочисткой, но холодильник удобнее.

Алексей так и не решился сообщить все новости ребятам. Даже совершенно уставший Женька изменился, полон энергии и сил, учит жену писать и считать, а не только петь псалмы по старой Библии. Сашка – он помоложе, и не так устал от «партизанских дел». Он подключился к операции уже перед самой высадкой в Пинфане, чуть больше месяца провел в отряде. А Женя был там большую часть сорок второго года. Смотря, как спорится у них работа, Алексей понял, что ребята нашли себя. Они навоевались и отвоевались. Постоянно что-то разрушать – это утомительно! Да, необходимо, и это профессия, но утомительная. Они пережили тот мир, где их поставили в такие условия, что оказалось, что проще снести его, стереть с лица Земли, чем в нем жить. Они объявили этому миру войну, и победили. А теперь они созидают. Не повернулся у него язык сказать, что они на этой земле опять стали лишними, что требуется вновь все бросить и лететь неизвестно куда, и неизвестно зачем.

Он не заметил, как к нему подошла Катерина.

– О чем задумался, Леша?

– О справедливости… Не могу сказать им, что они здесь в гостях.

– И не говори! Это – их мир. Они его создали. Они же не побоялись вшестером пойти против той системы, которая превращала их в винтик. Никому не нужный винтик. Так, лежит в коробочке, а если что, то закрутим так, что не пискнет. Это же они превратили лесничество в крепость. И разгромили несколько империй.

– Беда в том, что они не знали, что они делают. Я их использовал в своих целях, в темную. ИскИн прав, мы – гости. Рано или поздно сюда опять придут чужие. Здесь лежат технологии, недоступные пока людям. Дешевле скопировать их или просто пользовать, чем разрабатывать.

– Насколько я поняла ситуацию, они немного другие, чем мы. Они научились уважать чужое мнение. И они помнят тех людей, которые сделали им добро. Ты обратил внимание, что никто ничего не потребовал за предоставленное оборудование. Даже просто за доставку. Там написано, что это программа развития удаленных территорий. То есть, о людях, населяющих тайгу, помнят. Их, конечно, немного, но государство все равно считает их своими. У той же Софьи Михайловны выспрашивали ее возраст, чтобы не оказалось, что государство ей должно. Просили найти какие-нибудь документы, подтверждающие год ее рождения, для того, чтобы поставить ее на учет. И она имеет право на пенсию, хотя бы потому, что родила двух дочерей и потеряла кормильца в результате несчастного случая на охоте. Обещали, что этот вопрос будет решен к следующему рейсу их плавмагазина.

– Я это еще в Москве понял, когда нас отпустили, не предъявив никаких претензий, и не потребовав от нас провести переговоры с ИскИном о дополнительной передаче информации. Я думал, что придется прорываться и уходить с боем. Ан нет! Общество здесь совсем другое. Не хищное. Даже удивительно. Поэтому я и не хочу ничего говорить ребятам. Они не знают всего и их это дело не касается. И в Кабдыльмахе они не были. В конце концов, у них в документах написано, что они имеют право переехать и жить в любом городе РССР. Так что, не пропадут. А что делать самим?

– Не знаю… Это наш дом. Мне не очень нравится, что предлагается отдать ребенка в интернат, но есть какое-то семейное обучение. Я разузнаю об этом все. Слушай, а что если эту железяку отнести в Паимбу и вернуть ее на корабль?

– Пока туда не пройти, подсохнуть тайга должна. Но, схожу.

– Так ведь ты можешь вызвать «флайер»?

– Не хочу, хватит делать глупости.

– О каких глупостях идет речь? – заметил подошедший Женька. – Николаич, Катя, давайте в дом! Пельмени стынут.

За столом Катя попыталась прощупать настроение всех по поводу появления «признаков цивилизации». Это особенно касалось женщин, ведь они говорили на очень устаревшем языке и не знали огромного количества слов. Но мужья им казались практически гениями. С появлением в домах средств массовой информации многое могло измениться. Посадку за стол сегодня совместили со щелчком выключателя, и над столом загорелась люстра, как в Чуньском. Софья Михайловна испуганно многократно перекрестилась двумя пальцами. «Свят, свят, свят!». Она видела это впервые, в Чуньском ни разу не была, и на «нечистом» пароходе, тоже. Она не одобряла выбор дочерей, но понимала, что другого выхода у них не было, природа забрала свое без остатка. Сама она родилась не здесь, а под Кислоканом. Староверы сел не строили, только скиты, они тайгой жили. В былые времена объезжали их купчишки зимой, выкупали у них меха, затем интерес к мехам упал, так больше золотишком занимались. Софья Михайловна с мужем были совсем не бедными людьми. Да вот подвело кремневое ружье мужа на охоте, и осталась вдова с двумя погодками в глуши. Бросать нажитое жалко, но оставалась надежда, что найдется кто-нибудь, кто помнил Федора. Но больше десяти лет в округе никто не появлялся. Уже собиралась отправить девок по реке искать мужей, да тут появились «городские», и сразу двое. Упускать случай было никак нельзя, хоть и грех, без венца. Она надеялась, что «городские» побалуются и уйдут, а они с прибытком останутся. Ан вон как получилось! Сашка и Машка в колыбельках, Настя и Анька на мужей налюбоваться не могут, и милуются, каждую ночь, а когда и днем на сеновал убегают миловаться. А лба не перекрестят! Отмаливать грехи дочерей приходится ей. Но, мужики попались рукодельные, на охоту, правда, не ходят. Еще два поля расчистили. Но вместо репы посадили какую-то гадость, и гороха с фасолью, обормоты, тоже мало высадили. Как зимовать будут? Но, первая же зимовка показала, что кое-что в этих вопросах нехристи понимают. Гадость называлась картофелем. Приход плавмагазина очень обрадовал зятьев, они накупили там огромное количество всяких всячин. Обсуждается вопрос расчистки поля на той стороне реки Кимчу и моста через нее. Деньги у них имеются. Зимой на Нижней Сунгтапчу они вышли на богатую золотую жилу. Некогда поселок Северный начинался как прииск, это потом сюда ракетчики подтянулись. Поэтому на плавмагазин было сдано несколько килограммов золотых самородков. Заказана «тяжелая техника» для обработки полей и проведения дорожных работ. В общем, обживаются мужики! А в Чуньском таких работ даже и не начинали. Время, конечно, поджимало. Не может быть, чтобы на откровенности на конференции никто не среагировал. Где-то здесь, в этом районе находится узел связи с инопланетянами, и он не подчиняется командованию на Земле. Такое положение вещей бывший командир разведывательной бригады принять не мог. Кто-то должен заинтересоваться содержимым передач этого узла. Радиотехника развита у РССР достаточно сильно. С воздуха он несколько раз видел большие антенны дальней космической связи. Так что визит их «космонавтов» не за горами. Не может быть, чтобы человечество не ощутило угрозу со стороны пусть и дружественных гуманоидов. А плюс еще и «уортоки»! Кто такие – неясно, чего хотят – неизвестно, но агрессивны. Выручает только одно, что система находится достаточно далеко, и путь сюда не близкий. Но, никто не знает возможностей вероятного противника. В общем, он бы вооружался и готовился бы к войне с неизвестными цивилизациями. А эти сидят и ушами хлопают. Просто делают вид, что им это не интересно. Впрочем, чего это ему беспокоиться о том, что делает их Министерство обороны?

Собирать новый генератор Алексей не стал, даже когда закончили работы на полях и на участке. Погрузил, привезенное из Москвы, устройство на «новый» «Белл», он – компактней, да и полетать машине требуется, а не просто стоять кормом для мышей-полевок, и перелетел к озеру-разлому Паимбу. Это Лепчин, порожистая и вертлявая река образовала данное озеро и потом ушла в сторону. Раньше, чуть в стороне от этих мест, можно было видеть так называемые «красноярские геоглифы»: несколько странноватые вывернутые звезды, исходящие из общего центра. К тому же центры звезд соединены прямыми линиями, длиной до 50 километров. В тырнете был просто взрыв активности: следы инопланетян! Цивилизация Ариев, ну и тому подобное. На самом деле – нефть и газ искали, вот тайгу и попортили. Сейчас этих просек нет, так что правы оказались те, кто говорил о трехмерной георазведке и методах вертикального зондирования. Алексей последнее время не носил с собой «шарик», так как не хотел, чтобы ИскИн имел возможность навязывать ему свое мнение. ИСУ лежал в пепельнице, встроенной в ручку кресла вертолета. Сесть получилось почти на берегу разлома, это в пяти километрах от заимки, с которой все начиналось, западная часть кедровой рощи. Заимка не пострадала в катаклизмах, и, как было уже написано, там появился памятник на могильнике. Но сесть там невозможно, старые кедры не дают такой возможности. Здесь они тоже мешают посадке, придется идти метров пятьсот к «яме». Мирно проследовать к разлому не получилось! Вначале Алексей обнаружил странные следы, а затем и существо, которое их оставило. Таких зверей раньше в округе не было! Самка сибирского леопарда с тремя детенышами. Пришлось обходить семейство, забравшееся на дерево и злобно шипевшее оттуда. Интересно! То, что в Забайкалье водились когда-то леопарды, Алексей знал точно, но это в 700 километрах отсюда. И следы, и самого зверя он видит впервые. И кошка не одна здесь! Отлично! Наконец он вышел на берег провала. Озеро небольшое, и больше напоминает затопленную ракетную шахту, но следов бетона нигде нет, только скальный грунт. Он достал металлическую коробку, в которую уложил на вату шарик, чтобы не отвлекал вибрацией, снял алюминиевую фольгу, и сразу услышал голос ИскИна, впервые проявившего эмоции.

– 227-й, связь ты, конечно, восстановил, но ИСУ держал как можно дальше от себя! Ты что, не понимаешь, что подвергаешь себя опасности? И почему ты без костюма и без оружия? Ты считаешь, что эта палочка тебя защитит? – он имел ввиду «Хеклер унд Кох», висевший на плече.

– Вообще-то, да, вполне.

– Безответственно! Мне казалось, что там (имелась в виду Москва) мы с тобой договорились, что вы – гости на этой планете.

– Во-первых, ты мне не все сказал, во-вторых, есть психологические проблемы собрать экипаж.

– С этого следовало начинать!

– Не умничай, я и начал с этого. Двое из четырех человек абсолютно не желают новых перемен в их жизнях. Они нашли себя здесь, и у меня язык не поворачивается сказать им, что на этом все, мы улетаем. Причем, в неизвестность. Мне не ясно куда и зачем мы должны улетать. Ведь реально у тебя такой возможности нет. Ты имеешь ограниченный радиус перемещений.

– Я могу сжать время на 0,6 парсека.

– Да, ты уже говорил. До ближайшей звезды – 1.3 парсека, в Солнечной системе обитаемых планет больше нет.

– Есть станция на Марсе, наша станция.

– И что мы будем там делать?

– Ожидать прилета большого спасателя.

– Но Земле угрожают уортоки.

– Возможно, но первую их атаку землянам удалось отбить, с нашей помощью.

– А ты собираешься эту помощь убрать на Марс.

– Молодые цивилизации очень любопытны, они не оставят своих попыток украсть знания, вместо того, чтобы развивать их.

– Я догадываюсь. Это ты поэтому ни разу не показал мне себя и свое оборудование?

– Нет, просто случай не подворачивался. На Волчий ручей ты прилетал строго по делам, не в гости. И никогда не высказывал таких желаний. Прошу!

Из воды выдвинулось что-то вроде прозрачной трубы, откинулась крышка и прямо к ногам лег прозрачный трапик. Алексей вошел в устройство, которое тут же бесшумно закрылось. Непрозрачная вода не дала увидеть даже очертания «спасателя». Еще раз откинулся люк, теперь не над головой, а перед ним. Довольно узкий коридор с мягким освещением и мягкими на ощупь стенами. Раздвижные двери по одной стороне коридора. «Система коридорная, на 38 комнаток всего одна уборная!» – подумалось ему.

– Что это?

– Спасательные капсулы для каждого члена экипажа. Чтобы со мной не происходило, здесь экипажу обеспечено выживание.

– Можно взглянуть?

– Приложи руку к кругу.

Алексей так и сделал, внутри находился какой-то саркофаг прозрачный. Это, видимо койка, ванная и туалет в одном флаконе. Стрёмное устройство. Комната в кедровом доме была значительно большей по объему и много удобнее. А этот гад, похоже и мысли читать умеет.

– Я же говорил, что мое назначение – спасатель. Во время нахождения на борту экипаж находится в анабиозе.

– Понятно! Супер комфортабельно!

– При стандартном, не аварийном старте полет на станцию займет около суток из-за разгона и торможения. Это очень короткое время.

– Понятно. Куда положить твое второе «я»?

– В командный пункт, шестая дверь от тебя справа.

За этой дверью был лифт, который поднял его чуть выше, и он оказался в другом помещении, напоминавшем кабину «флайера» такими же креслами и панелями приборов.

– Я вижу, что ты не вдохновлен условиями на спасателе.

– Конечно. Ведь с нами будут дети.

– Я понимаю. Размер капсулы не зависит от размеров гуманоида. Полет происходит в жидкости, иначе не выдержать перегрузок.

– А как дышать?

– Кислорода в жидкости достаточно, плюс он постоянно подается через кровь.

– А если просто отключить связь и ждать на Земле прилета большого спасателя?

– На время старта и торможения в любом случае используется анабиоз. При особо длительных путешествиях, экипаж периодически будят для поддержания мышечного тонуса в норме. Собственно, для этого и были созданы ИскИны. Управляем кораблями мы. Во всех случаях, кроме принятия решения на боевое столкновение.

– Высший разум! Одно слово! Не нравится мне это. Кто такие «уортоки» и чем они опасны?

– Их два подвида: солдаты и командующие. Раса – мериократичная, они отдельно выращивают командующих. Вес солдат – 15–16 килограммов, командующие могут достигать 60–70 килограммов веса. Хладнокровные, по вашей классификации – пресмыкающиеся. Выглядят они вот так.

На одном из мониторов появились два изображения: ушастой ящерицы в боевом шлеме с небольшим бластером на нем и эдакого полукрокодила-полукрысы.

– Солдат полноценными разумными существами считать не приходится. Их дорабатывают: вживляя органы управления. Командующие – это синапсиды, полузвери, они много ближе к млекопитающим, у них нет твердой чешуи, как у солдат, и очень хорошо развит мозг. Они могут управлять солдатами, и людьми, используя для этого силу гипноза. Необходимая «рабочая сила» ими «добывается» на месте. Они используют для этого рабов-гуманоидов. Интересен способ заселения планет: обычно это планеты с жарким климатом и высокой радиоактивностью. Космические корабли они не строят, они захватывают их у гуманоидов. Чтобы не кормить солдат во время перелета, они отправляют яйца солдат и несколько семейств командующих. Высадившись в укромном месте, где температура позволяет им вылупиться из яиц, вначале занимаются только размножением, а затем приступают к колонизации планеты. Раньше откатывались назад до уровня примитивных животных, сейчас научились хранить и передавать знания с помощью накопителей. В настоящее время эта планета мало приспособлена для приема уортоков, это раз. Второе, земляне уже знают о том, кто это такие, и имели боевое столкновение в космосе с ними в конце прошлого века. Более одного-двух кораблей на планету уортоки не отправляют никогда. С выходом цивилизации в космос, уортоки прекращают попытки оккупации. Они страшны для слаборазвитых цивилизаций, так как легко уничтожаются с помощью техники во время репродуктивного периода. Особенно продуктивно уничтожать командующих. После этого солдаты превращаются в обычных животных. Информацию об этой расе я передал руководству СССР еще в 1943 году. Террариумы, где разводили синапсид, были обнаружены и уничтожены в 1947 году. Так что подготовленной базы у них не стало. Наша марсианская база позволяет сканировать радиодиапазон Земли, так что в критическом случае землянам помощь будет оказана. В этом ты можешь не сомневаться. Ну, а вот с тобой – случай особый. Ты единственный землянин, кто знает ключ к нашему коду. Он у тебя записан на довольно примитивном устройстве с двоичной записью информации. Вскрыть его могут мгновенно. Так что необходимо покинуть эту планету.

– Да забирай ты этот компьютер, таких все равно ни у кого здесь нет, и вали на свой Марс. Оставь нас в покое и улетай.

– Существует масса способов вытащить из тебя информацию, в том числе, разработанных уортоками. Люди изучали этих существ, и могут иметь эти технологии. Они примитивнее, чем те, которыми владеем мы, но достаточно эффективны, чтобы вытащить из тебя все, что ты когда-либо знал. В том числе, и по ядерному оружию, и по иным средствам массового уничтожения. Так что это – не выход из положения.

– Так, а если расположить антенну в другом месте, не в Чуньском, а где-нибудь неподалеку, но в тех местах, где никто не ходит.

– ИСУ довольно маломощный прибор. Хорошее место для антенны я видел: купол Сунгталчу, но это 56 километрах от твоего дома, а максимальный диаметр, который можно там получить, 2400 метров. Но это любимое место кормежки медведей и оленей. Они часто сбивали ИСУ с подставок даже в Кабдыльмахе, где их значительно меньше. Да и по рельефу несколько возвышенностей мешает. Нулевой вариант, слишком сложно осуществить. Это серьезные изыскания надо делать. Требуется высокая точность установки каждого из устройств, и за этим кто-то должен присматривать.

– Это – да, живности развелось множество. Такие стада начали ходить. Даже леопарды появились. Очень не хочется покидать эти места.

– Я понимаю, и на базе постараюсь создать похожую обстановку. Это требуется для поддержания психологической устойчивости экипажа.

– Ладно, я пойду… А там, после базы, чем мы заниматься будем? И дети? Они, я имею ввиду людей или существ, которые тебя послали, хоть немного напоминают нас?

– Смешной вопрос! Вы – их дети, за 125 тысяч лет сложновато накопить слишком много отличий.

– У нас, вообще-то пять или шесть больших рас…

– Популяционные различия, конечно, имеются. Они определяются повторяющимися аллелями генов, а не гено или фенотипом. Не более того. Плюс попыток освоения планеты было несколько, и до этого на планете существовало несколько видов примитивных гоминидов, которые оказались более приспособленными к жизни в системе двух планет, так как являлись аборигенами. Данных по первых высадках, к сожалению, нет, так как цивилизация, которая их проводила погибла при взрыве сверхновой. Из точных данных, наша попытка освоить планету проходила на трех ваших континентах, но устойчивые результаты были получены только в пяти поселениях из 48 созданных. Во всех пяти случаях рядом с поселением существовал тот элемент, с использованием которого приходится бороться на вашей планете: уран.

– Оригинально! А почему?

– У метисов не копировался один из генов, белок которого необходим для создания нейронов, и в остальных поселениях это привело к вырождению, в связи с ограниченным числом особей в популяции. В пяти случаях примерно в одно время случайные мутации под воздействием радиоактивности принесли возможность смешиваться с местными видами гоминидов и получить устойчивые популяции разумных людей с достаточным количеством нейронов. Дальнейшие исследования показали, что и остальные наши цивилизации прошли через такое превращение из Хомо Эректуса к Хомо Сапиенс Сапиенс. Вот такой парадокс. Один и тот же химический элемент сначала предоставляет доступ к развитию, а потом может прекратить его.

– Да, все хорошо в меру. Ладно, я поговорю с женой, о своем решении мы сообщим позже.

Прошел на площадку напрямую, не обращая внимания на недовольство леопардихи. Ей все равно придется менять место жительства. Спокойная жизнь кончилась. Предстояло сообщить жене о проведенных переговорах, и их результаты ей явно не понравятся. Выполнив задание и сделав человечество много сильнее, требовалось уносить ноги от проявления благодарности неблагодарного, в общем, общества. Ведь все любят здесь и сейчас, и не откладывая на завтра. Единственное, что понравилось, что снимок и видео последнего члена экипажа корабля, штурмана Талубы, вполне напоминали обычную рязанскую мордашку симпатичной девахи. С конопушками на носу, с ясными светлыми глазами, но в шлеме космодесантника и с серьезным голосом, которым она давала показания об атаке уортоков. В общем, их внешность мало отличалась от внешности землян. Это радовало.

Глава 31. Немного о благодарности и о том, куда от нее деться

А разговор с Екатериной был тяжелым. Женщины – консерваторы по натуре. Иначе бы человечество погибло бы в боях с себе подобными. Плюс, все что касается потомства, у них вызывает такую же реакцию, как у той леопардихи: стремятся залезть на дерево и громко зашипеть, пытаясь отпугнуть пришельца. Катя в этом отношении ничем от остальных не отличалась. Она потребовала допроса с пристрастием чертова ИскИна, и стала говорить, что строительство большой антенны – это плевое дело! Ты же мужчина! Пойди и сделай! А трактор – один, и топлива – кот наплакал. И где сейчас искать тех самых «таджиков», если вся экономика плановая? Студотряд (ССО) подряжать? Можно, конечно, но толку от этого? Недели четыре Катя его пилила по поводу отъезда, до тех пор, пока в Северный не пришел очередной плавмагазин. Алексей еще в прошлый раз официально отказался от его захода. То, что было необходимо, топливо для бензиновых и газотурбинных двигателей они доставить не могли, мука и другие необходимые запасы были приобретены в прошлый заход. Заявку на осенние поставки он сам мог привезти на борт электрохода. В Северный прибыли геологи и фининспектора. Довольно большой группой, но Женя через дежурную связь сообщил, что пара человек в этой компании несколько выбивается из общего ряда, и это точно – военные, хотя форму не носят. Вскользь задавали вопросы о том, где находится генерал Никифоров. Кроме того, на борту находилось большое количество школьников из Москвы, Новосибирска и Красноярска. Их интересовал Кабдыльмах, но вести детей в поход на такое расстояние было бы полным идиотизмом. Тайга не для детского туризма. А самый короткий путь вел через Чуньское и реку Гельмукит. Вообще-то он – длиннее, но в тайге рекомендуется ходить по проторенным путям, а не напрямки. Женя сказал, что разговор с одним из «вояк» ему очень не понравился. Иногда при разговоре Женя не мог контролировать свои ответы. Выпаливал «правду-матку» ранее, чем соображал: плохо это или хорошо. В общем, появились профессионалы своего дела. Электроход простоял почти месяц в Северном, доступа к связи «вояки» не получили. Ребята на вопрос о Никифоровых говорили «правду»: после приезда из Москвы видели их два раза. Те собирались уехать. Живность из Чуньского давным-давно здесь в Северном. Настя, Анна и Софья Михайловна на контакт с посторонними вообще не пошли из-за староверческих привычек. Спасибо Саньке, который малость поработал с тещей на эту тему. Но, первый звонок прозвучал, после отхода электрохода и проверки окрестностей на предмет присутствия посторонних, встретились на нейтральной территории: острове Сом, близь устья Кимчу.

Кимчу – речка замечательная. По ней отходили члены экипажа спасателя от места его падения. Из поваленных деревьев соорудили плоты, на них сплавились до Чуни. Вначале хотели спускаться на плотах к Енисею, но, по словам Танубе, они получали противоречивую информацию от ИскИна, в памяти которого этих сообщений не сохранилось. То есть противник перехватил связь, и направил группу в противоположном направлении. ИскИн к этому времени сбросил поврежденные модули корабля, отремонтировался и ожидал сеанса связи с группой, но связи не было. Наконец он зафиксировал сигналы группы, исходившие из кедровой рощи, в котором стоит заимка. Роща сверху напоминает по форме динозавра, стоящего на двух ногах, с коротенькими ручками возле внушительной морды. Сесть там ИскИн не смог, связь с группой опять отсутствовала, и он приземлился в Кабдыльмахе. На следующее утро смог связаться с тяжелораненой Танубе, которую вела к месту его новой посадки «паучиха», уроженка становища Ванавара, которая помогала отряду выбраться из болотистой тайги верховьев Кимчу. Основная база и радиомаяк находились на острове Овцина в устье Енисея, но там хозяйничали уортоки. «Паучиха» находилась под контролем Танубе, и весь полуторадневный путь помогала ей достигнуть места посадки. Помогла настроить антенное устройство, и, воспользовавшись тем, что Танубе отвлеклась от нее, скрылась в тайге, унеся с собой тайну Кабдыльмаха.

Через месяц прибыл «большой спасатель, и одна из спасательных капсул вышла на орбиту, и передала штурмана на него. А малый спасатель оставили на вахте. Рисковать еще одним кораблем не решились, а так как антенное устройство было построено, спасатель превратился в маяк и разведчика. Сейчас, имея опыт длительного несения вахты в одиночестве, ИскИн не рвался задерживаться на планете. Как любой разумный, просто «разумный», он хотел общения, и не тратить 99 % вычислительной мощности на бездействие. За век с лишним это уже достало. Ситуация предельно ясна: позиция вскрыта, и он не мог гарантировать безопасность вновь созданному экипажу. Свою задачу он выполнил, а все остальное в руках Высшего Совета. Единственное, что спасатель знал точно: ему не могли дать команду уничтожить свидетелей. Он – спасатель.

Алексей описал ситуацию, фактически, как есть. Сказал, что места на корабле достаточно, но так как в отличие от него, имеющаяся у Жени и Саши информация не может повредить всей цивилизации, то он имеет возможность не настаивать на немедленном отлете с планеты. Где находится база – он естественно не сказал, и что предстоит визит более крупного корабля, тоже. Этого не должен знать никто. Решать предстояло быстро и бесповоротно. Потрескивали дрова в костерке, на мангале жарился шашлык и свежевыловленный хариус. Закипал котелок для чая. Алексей встал, чтобы пригасить появившиеся язычки пламени, вызванные падающими на угли каплями жира с кусков барашка.

– Извини, командир, я не поеду. Только нашел себя на этой земле, ты правильно поступил, что не говорил ничего об этом. Да и своих жалко, бабы теперь уже не пропадут, и сын, наверное, поймет, если бы ему правду можно было сказать, но он еще ничего не понимает. А Анастасия любит меня, по-своему, она у меня – дикарка. Но если мы уйдем, то Софья всех в какой-то дальний скит уведет. Боится она нового, не принимает, а воли у нее больше, чем у всех нас. – сказал Панин, вытащил из рюкзака небольшой штоф и плесканул из него в стаканы самогон.

– Это не самогон, а джин, дважды перегонял, щаз клюквой разведу. Прощаемся ведь, грех по сухому. Да и вот тут, в горле, комок какой-то.

Женька молчал, крутил стакан в руке. Тот коньяк в Пинфане был последним спиртным напитком, который он употребил. Взял штоф, и аккуратно перелил в него налитое, заменил его квасом.

– Николаич! Я хотел бы в Чуньское переселиться с Анной и Марией. Подальше от Софьи и от поселка. Не возражаешь?

– Нет. Сам хотел предложить.

– Что Катя?

– Ревет. Ей тяжелее всех, она эту крепость создавала, а приходится бросать. За дружбу! – все встали, чокнулись стаканами, выпили и обнялись. Решение было принято каждым самостоятельно. Алексей примерно так и представлял этот последний вечер с друзьями. Начали ужинать, а потом долго пили чай, под воспоминания о былом. Костер догорел, начали собираться по домам. Два катера столкнули воду. Один был уже на электроходу, а у старенькой «казанки» Военохотинспекции пришлось несколько раз дергать кик-стартер, прежде чем старый «меркьюри» дал искру и дым из воды. Женька поднял ствол «Хеклера». Остальные поняли его намерения. Троекратным салютом отметили похороны надежд быть всегда вместе. Это оказалось невозможным. Лодки развернулись и пошли в разные стороны.

Утром Никифоровы начали погрузку в вертолет. Последней разобрали антенну, предварительно вызвав флайер. Перелетели под его сопровождением к Паимбу. Там флайеру пришлось переквалифицироваться в грузчика. Загружали его, и он, чтобы не оставлять следов, перевозил груз на корабль. Затем туда же отправилась Екатерина с детьми, а Алексей отправился назад в Чуньское. У причала стояли четыре лодки, но это были жители Северного.

– А Катя? Дети?

– Они ждут, когда я вернусь.

– Попрощаться не захотела?

– Нет, говорит, что сердце не выдержит.

Все вместе закрепили вертолет.

– Показывать ничего не буду, сам разберешься, Женька. В доме ничего секретного не осталось. Ой, блин!

Алексей пошел к хлеву, приподнял доску и вытащил оттуда потерянный шарик, сунул его в карман, и вернулся к дому. Протянул руку Женьке, и еле устоял, когда все четверо повисли на нем. Девчонки ударились в плач, хотя что он им? Традиция. Вышел со двора и накрыл ИСУ второй ладонью, переместившись на берег Паимбу. Катя сидела на поваленном дереве и курила. Она бросила курить еще когда Влада носила. Вздрогнула при появлении Алексея, нервно затушила окурок об кору, как школьница, которую прихватил директор школы за этим занятием.

– Нервы! Ты как здесь оказался? Я думала, что за тобой полетит флайер.

– Нет, меня ИскИн переместил. Тебе привет и наилучшие пожелания от всех наших.

– Как ты это делаешь?

– Если ладошкой прикрыть вот этот шарик, то ИскИн накроет тебя полем, ты станешь невидимой и можешь перемещаться во времени и пространстве.

– То есть, для того, чтобы уйти, достаточно просто накрыть рукой шарик?

– Да, но с земли ты никуда переместиться не можешь. Ты прикована к этой планете и к этому кораблю.

– Ладно, детей уже мошка достала, они же все время поднимают накомарники. Земляника здесь вкусная.

Младший лежал упакованный в непромокаемый комбинезон-мешок и спал, двоих старших пришлось отзывать с полянки, усеянной красными ягодами земляники.

– Смотри! Наблюдает!

– Кто?

– Леопардиха.

– Где?

– Да вон, под поваленной пихтой лежит!

– Ой, какая красавица! Владик, Настя, смотрите кто к нам пришел!

Зверь понял, что обнаружен, встал и продемонстрировал свою неповторимую грацию и длиннющий хвост. Следом за хвостом потопали трое неуклюжих пятнистых котят. Самка считала это место своим, и не торопилась покидать окрестности. Ждала, чтобы непрошенные гости ушли сами.

– Четыре вертолета вылетели из Первомайска, по докладам летчиков следуют к Чуньскому. Дистанция – 515 километров, скорость 270. Канал связи не совпадает с гражданскими каналами связи, использует шифрование 128 бит.

– Понял, подавай лифт, началось.

Вместо лифта на поверхности озера появилась «летающая тарелка» темного цвета, диаметром около пятидесяти метров, совсем не маленькая! Она ткнулась в скальный выступ, на котором они стояли, и открылся ярко освещенный люк, из которого быстро выдвинулась аппарель. Дети заворожено смотрели на яркий свет, ожидая появления каких-то иных существ или людей, но из корабля никто не вышел. Катя осторожно попробовала ногой светящийся ковер под ногами. Он был твердым и не скользким.

– Владик, Настя, за мной! – она сделала шаг, отделивший ее от всего человечества на Земле. С этой секунды обратной дороги уже не было. Пятеро новых членов космического сообщества прошли в командный отсек. Дети с удовольствием уселись в кресла. ИскИн попросил взрослых последовать их примеру.

– На орбиту Земли, планеты ВК-785169, выйдем на инерционном двигателе, так незаметнее, а там вы разместите маленьких членов экипажа в их каютах, и перейдете в свои. Весь полет займет не более 22 часов 40 минут, по текущему положению конечной точки. Старт через две минуты, через 8 минут – переход в индивидуальные каюты.

На табло высветились цифры обратного отсчета.

– Детям покажи старт! – успела сказать Катя.

На мониторе появилось Паимбу, затем роща обрела вид прыгающего динозавра, накрылась тонкой пеленой облаков, и Земля стала шаром на глазах. При этом не было никаких ощущений, кроме несильной вибрации, больше слышимой, чем ощущаемой. Кресла троих детей ушли куда-то вниз. Катя попыталась встать, но освободиться от кресла оказалось невозможным. Она хотела что-то сказать, но их кресла пришли в движение, и сменилось освещение, создав легкий полусумрак.

– Командир, вышли зоны действия ближней ПРО планеты, начинаю разгон. Приятного пути!

– Поехали!

Через несколько минут после этого на столе у Президента Академии Наук РССР зазвонил телефон.

– Юрий Владимирович, здравствуйте. Каменский. Наше ПВО зафиксировала взлет неопознанного летающего объекта из района поселка Северный. Набор высоты и скорости происходил невероятно быстро, перехватить возможности не было. Компьютеры ПРО, расположенные в ближайшем космосе, зафиксировали появление объекта в оптическом диапазоне, но он выставил активные и пассивные помехи и выпустил ложную цель. Зафиксировать направление и траекторию движения не удалось. Скорость у него субсветовая. Ушел он, в неизвестном направлении.

– Я же вам говорил! Напрасно вы настаивали на этой операции. Так такие дела не делаются. И не к чему было демонстрировать наши разработки в области сканирования памяти. Лишнее это. Так недалеко до того, что мы испортим отношения с их миром. Увидимся на Совете.

Оружейник

Глава 1. Отпуск и немного истории

Решив сбежать из шумного и пыльного города хотя бы на время отпуска, пакуемся в машину со всем скарбом и отчаливаем на острова. Погода, к сожалению, не блещет, лето было, но пришлось на четверг, а я в это время еще работал. А сейчас ежедневно дождит, все вокруг влажное, одно хорошо – комаров мало. Хоть какая-то польза от холодной погоды. Дома было бы уютнее, но шорохи хвои и листьев нагоняют соответствующее созерцательное настроение. Вода довольно холодная, поэтому рыба неплохо клюет. Из озера Суоярви при желании можно попасть в Онежское озеро по порожистой и извилистой Шуе. Не первый год здесь отдыхаем, грибов море, осенью есть что пострелять. Так как отпуск довольно длинный, взяли с собой и оружие, до начала охотсезона меньше недели, у егеря полежит.

В один из сентябрьских дней я решил сгонять на катере к старому финскому шлюзу, там в проране иногда лосось осенью берет. Подошел почти вплотную к водопаду, чуть в стороне есть небольшой затишок. Почти у берега отдал носовой якорь, отгреб в сторону, там положил кормовой, чтобы не мотало на постоянном завихрении потока. Там же забросил в сторону стремнины один из кружков с небольшим окушком. Пусть работает! Подтянул носовой конец, подвязал его. Расчехлил старинный трофейный трехствольный вертикальный штуцер «Зауэр», еще дед с войны привез, и он честно служит нашему семейству с 45-го года. Двенадцатый калибр плюс 7,92 мм. Отец ее чуть-чуть переделал: установил планку Кочетова, что позволило быстро снимать и ставить немецкий снайперский прицел BrS F, который раньше было без отвертки не снять, и он мешал использовать открытый прицел для стрельбы по птице. С собой еще был арбалет, но стрелять с воды из него глупо, только стрелу утопишь, поэтому он был даже не взведен. «Тигрик» остался в лагере, для него «целей» не было.

Клев был, но лосося не было. Хватали небольшие щучки и довольно большие черные окуни. Их было много. Они активно сопротивлялись, таскать их было приятно. Но солнце садилось, и на блесну больше ничего не брало. Я сменил «вертушку» на светящийся воблер и продолжил рыбалку с ним. «Домой», в лагерь, еще не хотелось. После шестого заброса на самой стремнинке кто-то резко ударил по воблеру, и я подсек. Началась интереснейшая схватка. Очень крупная семга устроила мне такой «концерт», что пришлось отдать, с бутылочкой, кормовой конец, так как рыба норовила под ним проскочить и запутаться, после этого нормально оборвать леску и уйти. Я держу на всякий случай для этого дела пластиковую бутылку, принайтовленную к кормовому якорю, чтобы можно было быстро отдать его. Одной рукой дернул конец, прихваченный бочковым узлом к банке, и сбросил его в воду. Теперь «рыбка» была вынуждена таскать и катер за собой. Несколько раз она выскакивала из воды. Кил на двадцать, не меньше! Впрочем, ее еще вытащить надо, а уж потом взвешивать, а то будет как в том анекдоте про рыбу «с вот таким глазом»! Эта сволочь потащила меня под водопад. Вода окатила меня с головы до ног, и спиннинг в руках ослаб. Сорвалась! Кручу катушку, матерясь во все горло, и вдруг замечаю, что я – сухой! Над головой шумит водопад, но шум много тише, чем до этого. В лодке воды не было. Ничего не понятно. Хлопаю себя по кармашку на рукаве, вытаскиваю фонарь. Металлических ворот шлюза не стало! Камень! Провел фонарем влево: камень еще метров на двадцать. Повернул вправо, к тому месту, где стоял раньше. Вот этот камень я видел, когда рыба протаскивала меня через поток. Сел на весла и гребанул туда. Блин! Дернуло спиннинг! Слава богу, он зацепился катушкой за банку. Хватаю его, есть, рыба на месте! Опять обливает водой! Борьба продолжается! Через пять минут подвел ее к подсачнику и уложил ее в него. Есть! Переложил рыбу в садок, холодно! Я – мокрый! Вытащил носовой якорь, втащил садок в лодку, искать кормовой не стал, дернул кик-старт на «Меркьюри», зажег огни и полетел к дому. Нарыбачился! На ходу открыл сливное отверстие и удалил воду из катера.

На острове горел костерок, поэтому ориентироваться в ночи было удобно. Залаяли собаки, Татьяна вышла на берег принять конец. Хлюпая водой в сапогах, вытаскиваю катер на берег и выкладываю садок.

– Ох, ничего себе! А что мокрый? Перевернулся?

– Нет, эта сволочь под водопад затащила. Думал – ушла, но нет, попалась! Сейчас почищу, шикарное «хе» получится! Только штуцер вычищу, он под водой побывал.

– Штуцер я и сама почищу, а ты, коль столько рыбы приволок, займись ею, иначе протухнет. Нафига столько окуня наловил? Что с ним делать? – Ей лишь бы поворчать!

Переоделся, запустил движок генератора, занялся чисткой рыбы, но из головы не выходит исчезновение ворот шлюза. Так не бывает! Да и леску я всю смотал! До воблера! Не стыкуется что-то! Рассказал Татьяне о происшествии. Та пожала плечами, дескать, завтра сходишь, все равно якорь надо поднимать. Через пару часов, поев «хе» и жареную семгу с окунями, выключили генератор и улеглись в палатку. Утро вечера мудренее!

Днем нашел плавающую бутылку с концом от якоря, положил кормовой на место, полазил в дождевике под водопадом. Никакого исчезновения не обнаружил. Ворота оставались на своем месте. Только воды опять в лодку набрал. После нескольких неудачных попыток пристали к берегу, слили воду, и тут нас отвлекли грибы. Белые вышли. Татьяну до самого вечера было не остановить. Она еще чистила грибы, когда появилась луна. Тут я вспомнил, что луна на небе вчера была.

– Слушай! Я еще раз попробую. Сейчас как раз примерно то же время, как и вчера.

– Лучше бы ты с грибами помог! – Но я уже оттолкнул лодку от берега. Прошел, включил фонарь. Сухой! И нет ворот! Оттолкнул лодку веслом от камня – и оказался перед шлюзом. На моторе подлетел к месту, где сидела жена.

– Ты где был? Я даже стреляла! Ты не отзывался.

– Пошли, покажу! Шлюз исчезает, как я и говорил!

– У меня нет с собой дождевика! Не хрен! Исчезает и исчезает! Завтра займешься. И оружие с собой возьми. Кто его знает, что там за хренотень прячется. Грузи грибы, идем домой! Мне их еще резать и бланшировать. – В общем, мой исследовательский инстинкт был остановлен домашними делами, и мы вернулись в лагерь. С грибами, и правда, возни много, промучились еще несколько часов и весь следующий день.

Лишь ближе к вечеру я стал собираться на новую вылазку. Татьяна настояла, чтобы экипировался по полной и взял с собой рацию и телефон. Прихватив «Тигрика» с ночным прицелом GSCI и трофейный американский тепловизор Pulsar, четыре магазина, «гэдээровский» «ТТ», арбалет, «пеналы» с двумя ВГ-40CЗ к нему, нож разведчика и пару «металок», нацепил «лешак», прихватил с собой дождевик, я отправился к водопаду. Ворота исчезли, и я под водопадом прошел к левому берегу. Прямо там ошвартовал катер, спрятав его под водопадом, промерил глубину, пришлось двигаться по камням, немного вымок, и оказался на берегу. Поднялся по скале и просто застыл там наверху: шлюза не было! От слова «вообще». Вода из Салонъярви перетекала в Суоярви по неширокому каменному желобу, явно природному, а не рукотворному. Моста не было, дороги тоже, тропинка. Через порог навалены камни, так что на другую сторону пройти можно, но рискуя свалиться в воду. Попробовал вызвать Таню, но ее на связи не было. Телефон тоже не сработал: нет сигнала. Отсюда до села – пара часов хода. Осмотрел окрестности: здесь до «той» войны 1939–1940 годов была низконапорная ГЭС, потом ее финны взорвали, восстанавливать никто не стал. Но никаких бетонных сооружений я не обнаружил. Странно! Ладно, двинулся по тропе в сторону села. Взглянул на часы: 21:40, время детское, успею туда и обратно.

По истории эта территория когда-то входила в Новгородские земли и носила название Водьская пятина. Потом ее отобрали шведы. Чуть восточнее начиналась Поонежская пятина. Село стояло на самой границе между этими землями. В Смутные времена Швеция напала на Россию, захватила Новгород, Ивангород, оттяпала большие территории. По Столбовскому миру, заключенному первым из царей Романовых – Михаилом, в 1616 году эту землю назвали Ингерманландией и передали шведам, в обмен на передачу назад Москве Новгорода. Шведский король Густав Адольф (тезка другого Густава Адольфа, который Гитлера поздравлял с победой над СССР в 1941 году) самодовольно сказал: «Теперь без нашего позволения русские не могут выслать ни одной лодки в Балтийское море. Большие озёра: Ладожское озеро и Пейпус, Нарвская поляна, болота в 30 вёрст ширины и твёрдые крепости отделяют нас от них. Теперь у русских отнят доступ к Балтийскому морю, и, надеюсь, не так-то легко будет им перешагнуть через этот ручеёк». Ничего, мы снова ходим по своей земле!

Впрочем, об этом я не сильно задумывался, просто шел в сторону известного мне населенного пункта на этой территории, немного удивляясь тому, как неузнаваемо изменилась эта местность. Тропа шла по лесу, была видна слабо, но встречались зарубки, нанесенные на кору сосен. Во многих местах ветки были обрублены довольно высоко от земли. Поначалу было непонятно «зачем», затем я обнаружил след подкованной лошади. Видимо, по тропе иногда ездят конные всадники. В общем, шлепать тяжело и далеко, еще и дождь холодный наладился. Берцы шлепали по мокрой грязи, я старался в лужи особо не наступать, совершенно отвлекся от наблюдения. В результате увидел перед собой пару каких-то козлов, с длинными палками в руках, на которых висело какое-то странное гнутое лезвие, направленное на меня.

– Привет! А вы кто такие? – задал я вопрос.

«Чучело» не ответило, а заехало мне древком своего чудо-оружия чуть пониже виска. «Вопытный товаристч!» В отключке я находился пару минут. Неплохой нокаут! Затем почувствовал, что меня обыскивают. Я расслабился, это мы уже проходили на первой чеченской, незаметно и непроизвольно опустил руку к боковому карману штанов. Меня перевернули лицом вниз, нож оказался у меня в руке. Говорят на непонятном языке, их двое, а я – козел, если не сказать круче. Снизу удалось рассмотреть мудака, который пытался меня обыскать: на груди стальной панцирь, заканчивающийся наслаивающимися пластинами «юбки». Ниже ноги – голые. Чулки какие-то. Второй крутит в руках моего «тигрика» и что-то причитает. «Тигрик» не заряжен, он с пустым магазином. Драться я не собирался. Меня крутят обратно, и нож до кости пробивает ногу «трофейщика», дергаю его назад и запускаю «металку» в шею второму. Бросок слабый, башка еще гудит, но другого времени не будет. Откатываюсь в сторону, хватая снятый с меня арбалет. Без перезарядки рву на себя тетиву, взвожу и вкладываю из подствольного колчана стрелу. Поздно! Попал! Второй хрипит и пытается вырвать метательный нож из горла. Мужик, это ты напрасно! Еще мог и пожить! Так, ближний зажимает рану на бедре и пытается вытащить здоровенный пистоль. Пресекаю ему эту возможность ударом ногой по голове. Сам начинаю его обыскивать, отбрасывая опасные игрушки в сторону. Горло пока не режу, нужен «язык», вот только непонятно на каком языке говорит. Немного напоминает немецкий, но я больше по-английски «спикаю». Наступил ему на правое бедро, а затем на колено левой раненой ноги. Из аптечки достал нашатырь и сунул ему под нос, так как сознание чел потерял.

– Наме!? Титель!? Постен?!

Молчит, гад!

– Нэйм!? Тайтл!? Спотс?!

Врезал по морде, у самого голова болит дико и фингал неплохой! Повторяю по-немецки:

– Наме!? Титель!? Постен?!

Дошло! Что-то начал отвечать! Пытаюсь разобрать: Альфред – это имя, Корпорал – это сержант или какой-то начальник. А вот что такое: «Флэдер ав бефалла» мне не понять! Ну, флэдер, значит, флэдер.

– Эй, фледер, Альфред, мать твою! Здесь что делаете?

– Моя бефалла боронит грэнс. – понимаю, что он говорит на смеси славянского и непонятного, что его подразделение что-то охраняет. Грёнс по-норвежски граница. Дальше пошла непереводимая игра слов и выражений, в которой явно проглядывался посыл: не надо мне резать горло. А пришлось. Я их не понимаю, а они – опасны! По виску он мне качественно и быстро врезал!

Быстренько обработал рану, залепил пластырем и ватой и двинулся вперед. Больше ни на что не отвлекался. «Учеба» подействовала! Еще одну морду обнаружил перед двухэтажным домом в середине поселка. В его окнах горел свет, а в остальных домах света не было. Плохо отражаются в ночных прицелах: видно только лицо! Остальное не отображается. И ноги. Выстрелил по нему из арбалета кабаньим блейдом. Перед этим заполнил крайний магазин «тигрика» патронами, вскрыв взятую с собой пачку. Вошел в дом, это оказался гастхофф, харчевня. Там находилось 15–20 человек таких же солдатиков, но без кирас, которых я отправил к праотцам. Последним туда ушел мужичок с пистолетом, вышедший на лестницу. У него на поясе и в его комнате я обнаружил около ста золотых монет. У остальных были серебряные монеты и вооружение попроще. Хозяин, которого я с трудом убедил, что я – не чудовище лесное, а человек, и еле извлек его из-под стола на кухне, понимал русский язык и говорил что-то на старославянском. Его я немного знаю, но путаюсь в словах. Разозлили! Нельзя же так по уху больно бить!

Домой я вернулся с подбитым ухом и красивым бланшем! Татьяна угорала надо мной, как могла! Как только ни называла! Даже «витязем в тигровой шкуре»!

– Ты без приключений не можешь! Кто это тебя так? Давай обработаю, Аника-воин!

В ход пошла перекись, йод, советы, что надо бы рентген сделать. Шишка, конечно, здоровая, но болит уже много меньше, чем сначала.

– В общем так, село есть, только название у него другое: Пайлаа. Дворов 50–60, гостиный двор и недостроенная казарма пограничной стражи. С годом – какие-то непонятки: они говорят, что год у них 7147 год.

– Какой-какой?

– Семь тысяч сто сорок седьмой. Три раза переспросил. – Татьяна бросилась к компьютеру, соединилась с Мегафоном, несколько минут мучила Гугл, затем выдала:

– Это по Византийскому летоисчислению, от сотворения мира, его Петр отменил, по-нашему – 1639 год. Запоминай 5508 год – год рождения Иисуса. Нифига себе, где побывал! Тоже хочу посмотреть!

– Да смотреть там особо не на что: ни одного дома каменного, кроме недостроенной казармы. Все остальное – деревянное. Более-менее большой дом – один, постоялый двор, которым Порфирий управляет. Так, ничего мужик. Ему понравилось, как я разобрался со шведами. Все причитал, что плохо платили за постой и еду. Я ему двадцать серебряных монет дал, самых маленьких, чтобы похоронил солдат, он и успокоился. Всех поборами замучили, им все яйца требовались, чтобы казарму сложить, и на обтёсывание камней посадили для нее. Русские владения начинаются в восьми верстах, как Порфирий говорит. Я по карте посмотрел, до них 14 километров. Что такое верста – фиг его знает. Там начинается Поонежская пятина.

– А что с попами?

– А черт его знает, я что-то об этом и не спросил.

– Ну как же так! Ты что, не понимаешь, что это очень важно?

– Да Порфирий все какого-то Семаргла поминал и сразу снял икону из угла, плюнул на нее, но в огонь не бросил, а спрятал. Себе на уме товарищ. Вот что я думаю: у водопада надо дом строить. Место там есть, где сейчас развалины станции. Так что завтра я в Питкяранту съезжу, договорюсь о гравии и посмотрю, где можно хороший цемент и арматуру взять. Это, скорее всего, в Приозерск придется скататься.

– Ты знаешь, вот давай пока подождем. Я еще там не была, требуется посмотреть, что и как, а потом решать. Мне и тут неплохо живется. Лезть в темное царство не слишком сильно хочется. И к переходу надо присмотреться. Торопливость нужна при ловле блох.

Но утром пришлось все-таки ехать к врачам, так как рана и не думала успокаиваться. Обезболили, вкололи противостолбнячную сыворотку, наложили один шов. Уговорить жену еще раз скататься под водопад не получилось: пока не заживет – никаких путешествий. Она у меня дама с характером. Но разговоры крутятся вокруг да около этой темы. Что можно с этого получить, кроме старинных монет, которые еще и просто так не сбыть. Но ее, как физика, а она заканчивала физфак ЛГУ, больше интересовал сам феномен, чем все остальное. Как женщину ее совершенно не интересовал тот период: дикость, религия, отсутствие элементарных удобств ее отпугивали.

– Понимаешь, меня мало привлекает этот исторический период, женщины тогда были задвинуты в такую задницу, что кроме как рожать детей и кормить эту ораву, им ничего делать не разрешалось. И потом, у меня неплохая работа, тему закрывать вроде не собираются, гироскопические приборы снова понадобились. Раньше бы, когда «зряплату» не платили, я бы с радостью куда-нибудь сбежала, а сейчас – не время. Ну, и главное – период дурацкий, мало о нем что знаем и слышали. Вот бы в эпоху Петра, так я бы с удовольствием. Надо посмотреть, что физически происходит, может быть, очень интересные вещи откроются. Да и от Нобелевки я бы не отказалась, – она мило потупила взор.

– Во! – я ей показал фигуру из пяти пальцев, один из которых был выдвинут вперед. – Пойми, об этом никому говорить нельзя! Тут такое начнется, что мама не горюй! Нас с тобой просто закопают по-тихому. Время как раз очень интересное: Россия из захудалого княжества на краю Европы, неожиданно для многих, превратилась в крупнейшее государство. Папаша или дед Ивана Грозного сумел объединить разрозненные уделы, а сам Грозный уравнял себя и «великие королевские роды». Даже жениться на королеве Англии хотел, или она хотела этого? И тогда против него начали распространять всякие слухи и строить козни. А правил он дольше всех царей: 50 лет и 105 дней. Породненный (был внуком) с Палеологами, считал себя выше многих «королей», за что и поплатился. После того, как он проиграл Ливонскую войну, а против него ополчилась вся Европа, хотя повод для войны был законный: Дерпт дань не заплатил, хоть и обещал 40 тысяч золотых ефимков, у него начались серьезные неприятности, а тут и здоровье подвело, хотя совсем молодым был. В общем, умертвили его или сам умер, а вслед за ним лыжи навострили и его сыновья: старший еще при нем умер, а младший чуть позже. В 1598-м последний сын Ивана – Федор – умер, и вместо него на трон сел Борис Годунов. Правил он недолго, уже в 1605 году он умер, в 53 года от роду. Его сына и жену через два месяца после его смерти задушили сторонники Лжедмитрия, который поправил год, и его тоже убили. На четыре года на трон сел Шуйский, который, из-за слабости своей армии, сделал новые территориальные уступки шведам и заключил с ними Выборгский договор. Но это мало помогло ему – через некоторое время он оказался в Варшаве в качестве пленника, в июле 1610 года он был свергнут, расстрижен и умер в Гостынинском замке в 1612 году. Через несколько месяцев там же умер его брат Дмитрий. А в Москве царем должен был сесть сын короля Сигизмунда Владислав Четвертый. Но он православия не принял, в Москву не приехал, и в 1613 году царем был избран Михаил Федорович Романов. В 1634 году, заключив Поляновский договор, царь Михаил I сумел вернуть из Варшавы шапку Мономаха, российскую корону, скипетр и державу, которые находились в Варшаве с момента взятия Москвы и низложения Шуйского. Так что на момент 1639 года прошло всего пять лет с момента полного восстановления самодержавия в России.

Страницы: «« ... 1516171819202122 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

В волшебном городе Танфере Гаррет – лучший частный сыщик, который обязательно найдет того, кого ищет...
Главный герой Виктор Крылов находит в шкафу родительского дома магнитофон, который позволяет передав...
Книга «Жертва и смысл» – плод философских и культурологических изысканий автора последних лет. В сво...
Прикованный к инвалидному креслу гениальный криминалист Линкольн Райм вместе со своей ученицей и пом...
Теперь я – гостья во дворце Зимних фейри. Как долго? Даже представить не могу. Время здесь длится по...
Лето Атрейдес, герцог древнего рода и отец Муад’Диба. Все знают о падении и возвышении его сына, но ...