Мягкие лапки судьбы Вонсович Бронислава

Глава 22

Поскольку Патрика удачно отвлекла Каролина, то он даже не обратил особого внимания, когда я извинилась, что не могу больше составлять им компанию. Разве что заявил, что я бессердечная и оставляю его на растерзание еще более бессердечной подруге. Я легко согласилась и ушла, ругаться они могут и без меня, и даже без иноры Мюрре, которая смотрела на них сейчас прямо-таки с материнской улыбкой. Чует мое сердце, Лизетта скоро обогатится на устраивании личной жизни племянников и племянниц подруги.

Нужно было срочно что-то придумать, чтобы остаться в библиотеке без присмотра, иначе придется объяснять свой интерес к определенной книге, чего положительно не хотелось делать. Я даже не уверена, что это та книга, а даже если и та, там может не быть ничего важного.

Венсана я начала слышать на пороге библиотеки. Не знаю, что за странная связь между нами образовалась, но расстояние для нее было критичным, слава Богине. Какой был бы кошмар, если бы в моей голове постоянно раздавались причитания этого инора! Или его теперь нельзя назвать инором? Да уж, задачка, кем его теперь считать: кошкой или магом…

Я зашла и аккуратно прикрыла за собой дверь. Еще не хватало, чтобы прислуга начала сплетничать, что Люк разговаривает сам с собой: Венсана-то никто, кроме нас двоих, не слышал.

– Ерунду предлагаешь, – как раз убежденно говорил Люк. – Смотри, вот этот вектор смещает направление так, что мы непонятно кого выкинем из тела. А тебе надо твое, не говоря уж о том, что твои слуги при найме на работу на такой риск не подписывались.

«Но без него нельзя, – убеждал Венсан, – без него весь ритуал впустую пройдет».

– Значит, нужно его либо пересчитать, либо что-то другое придумать.

«Пересчитывай», – милостиво согласился Венсан.

– Почему я?

«У меня лапки».

– И как лапки мешают тебе думать?

«Расчеты я привык делать на бумаге. И к тому же эта Сесиль все время мешает. Чрезвычайно наглая кошка!»

– С ее точки зрения, наглый ты, – заметила я. – Не она же подселилась в твое тело, а ты в ее.

«Я, знаешь ли, не выбирал! – возмутился Венсан. – Что подвернулось, за то и уцепился. А то сейчас вообще был бы за Гранью! И все из-за этой сволочи! Конечно, ему мое тело приглянулось: молодое, здоровое, с хорошим Даром…»

– Интересно, а почему ему не приглянулось тело Шарля? – задумался Люк.

«Мое лучше!»

– Вовсе нет, – чуть свысока бросил Люк. – У брата Марго очень хорошее тело для вселения. И Дар побольше. А главное – оно было пустым, в отличие от твоего. Так что совершенно непонятно, почему этот вселенец не воспользовался столь шикарным подарком.

Я с трудом взяла себя в руки. Рассуждения о теле брата оказались ужасно неприятными, была в них какая-то нотка обреченности, словно никто не верил, что Шарля удастся вернуть.

– Мне не нравятся такие разговоры, – резко сказала я.

«Мне тоже, – мрачно заявил Венсан. – Мне вообще разговоры о телах не нравятся, особенно об этом, – он с отвращением качнул мордочкой на свое нынешнее. – Оно ужасное».

– Вовсе нет, хорошенький котеночек, – фальшиво запротестовал Люк. – Если бы ты еще вел себя в соответствии с нынешним внешним видом, все инориты от тебя бы не отходили.

«Она и так постоянно пытается меня отодвинуть», – пожаловался Венсан.

– Так дай ей возможность хотя бы иногда это делать, – предложила я. – Вот сейчас сходите с Люком в сад, погуляйте.

«Почему с ним, Маргарита? Лучше с вами».

– Со мной, Себастьен, вы не сможете расслабиться. Мало ли что захочет сделать столь маленькая кошечка на природе, – заметила я. – А Люка никто из вас двоих стесняться не будет.

– Я буду стесняться, – недовольно нахмурился Люк, – несолидно взрослому магу огня гулять со столь мелкими питомцами. Была бы еще саламандра, а то кошка. Фу. Меня коллеги засмеют, если узнают.

– Люк, ты должен войти в его положение.

Он промолчал, выразительно на меня посмотрев. Да, что-то я не то сказала. Пришлось срочно исправляться.

– Люк, а как же мужская солидарность?

– Сложно говорить о мужской солидарности по отношению к мелкой кошке.

– Но мы же с тобой знаем, что внутри Себастьен.

«Да, внутри я».

Котенок неуверенно поднял лапку и посмотрел с такой мольбой, что даже я прониклась. Но не Люк.

– То, что внутри, мало кому видно, – заметил он. – Вот если бы мы пошли выгуливать вдвоем, то это выглядело бы как надо. Марго, ты можешь отвернуться, пока Сесиль будет шляться по кустам.

«Так и знал, что ты хочешь от меня избавиться!»

– Только не говори, что ты способен потеряться в саду!

– Он – нет, а вот если кошечка захватит власть над телом, она и удрать может. Ей здесь должно быть страшно. Люк, пожалуйста.

Я умоляюще посмотрела, и он сдался. Артефакт оставили в библиотеке, чтобы они с Сесиль не вызывали подозрений, а я пообещала их дождаться здесь, что полностью совпадало с моими планами. Нехорошо, конечно, утаивать от партнеров часть информации, но я себя успокаивала тем, что это все равно ни на что не повлияет, да и не уверена я, что запомнила точно.

Нужная книга нашлась быстро. Я примерно прикинула, где была закладка, и раскрыла том. В статье речь шла о маге, который прожил довольно бурную и долгую жизнь, имел семью и учеников и погиб в Первой магической войне. Звали его Анри Фарнье. Я изучала портреты, которых в статье было несколько, и думала, может ли этот тип, выглядевший довольно эгоистично на всех изображениях, быть тем, кто представился Венсану Себастьеном? Да, имя другое, но, во-первых, Венсан мог что-то перепутать, поскольку был в панике, а во-вторых, кто сказал, что вселенец не солгал? Мэтр от магии мне не понравился, и это послужило основной причиной того, что я его забраковала. Нет, он точно не тот, кто нужен. В жизни подобный тип мне никогда бы не понравился – у него от каждой черты, усердно смягченной художниками, веяло самодовольством и пренебрежением. Вряд ли этот согласился бы помочь моему брату.

Статья о мэтре Фарнье оказалась довольно объемной, как и вклад его в развитие магии в нашей стране, поэтому маловероятно, чтобы лже-Венсан интересовался кем-то другим. И я решила просмотреть все соседние разделы. Там тоже не оказалось ни одного Себастьена, а портреты магов ввели в еще большее уныние. Создавалось впечатление, что в этот сборник отбирали исключительно по внешнему виду, и правильно: маги, развязавшие столь катастрофические войны, и должны выглядеть отвратительно. Но представить, что я целовалась с кем-то из этого паноптикума, оказалось совершенно невозможно. Это еще хуже, чем целоваться с настоящим Венсаном. Нет, в поцелуе чувствовались молодая сила и уверенность, а откуда они у этих старцев?

Я захлопнула книгу и задумалась. Возможно ли, чтобы закладка была положена еще настоящим Венсаном? Тогда я зря это вообще затеяла, ничего здесь нет и быть не может.

«Маргарита, смотрю, вы без нас скучаете. Книжка оказалась не особенно интересной?»

Прогулявшаяся Сесиль выглядела уже не столь унылой и на руках Люка восседала гордо, словно настоящая породистая кошка, золотая, как утреннее солнце.

– А вы ее не читали, Себастьен?

«А это что?»

Я молча повернула к нему обложку. Досадно, что на кошачьей физиономии не видны эмоции.

«Знакомое что-то. Кажется, в моей библиотеке тоже такая книга есть».

– Но вы не читали? Жаль.

– Марго, да что там может быть интересного? – проворчал Люк, недовольный, что слышит только половину реплик. Артефакт на котенка он нацепил с видимым удовольствием. – Соглашусь, что врага нужно знать в лицо, но не факт, что он вообще есть в этой книге, а значит, вы напрасно теряете время.

«Не скажи. А психология противника?»

– Вас же, Себастьен, она не заинтересовала.

«У меня на тот момент были другие интересы, – обиженно заметил Венсан. – Психологию одного конкретного противника я изучал изнутри».

– Не особо ты в этом преуспел, – недипломатично заявил Люк, взял у меня книгу, полистал ее. – Право слово, Марго, не знаю, что тебя в ней привлекло?

– Нужно же было заняться хоть чем-то, пока вас не было? Не в гостиную же идти, к Патрику?

Итак, книгу изучал Венсан ненастоящий, и его точно что-то в ней привлекло. Но что? Возможно, мэтр Фарнье был его близким знакомым? Или врагом? Тем самым врагом, который заточил душу в артефакт? Да нет, не сходится… Что за глупость? Зачем заточать чужую душу в артефакт ради мести?

– Себастьен, а тот… что сейчас в вашем теле, ничего не рассказывал о том, кто и почему заключил его душу в артефакт?

«Маргарита, – чуть потоптавшись на столике, торжественно возвестил Венсан, – с захватчиками и шантажистами не ведут переговоры, их уничтожают».

– То есть ты сразу начинал орать, когда он что-то пытался тебе пояснить? – перевел Люк. – Ну и балбес ты! Нам сейчас любая кроха информации пригодилась бы. Маргарита права.

– Я вот думаю: не сам же маг заключил свою душу в артефакт… – начала я рассуждать.

«Да запросто и сам мог, – перебил меня Венсан. – Ошибка в заклинании – и вуаля: тело отдельно, душа отдельно, и томиться ей в артефакте неизвестно сколько».

– Собственным опытом делишься? – съехидничал Люк. – Этот, в твоем теле, не производит впечатления идиота.

«А я, значит, произвожу?»

Взгляд Люка перевести можно было лишь как: «Не только производишь впечатление, но и являешься таковым». Но сказано не было ничего, поэтому Венсан предпочел сделать вид, что ничего не понял и даже не стал возмущаться. Зевнул, совершенно неожиданно свалился на бок и мелодично замурлыкал.

– Опять над ним верх кошка взяла, – хмыкнул Люк. – Может, это и к лучшему: котенку нужно много спать, а Венсан не дает, словно от этого что-то изменится.

Я погладила пострадавшую кошечку, отчего она замурлыкала еще громче, а потом просто тихо засопела. Умаялась, бедная. Я бы на ее месте вообще с ума сошла – все время Венсана слышать и не иметь возможности удрать, это ж какие нервы надо иметь!

Я подняла глаза. Люк смотрел на меня. Странно смотрел, с некоторым умилением. Я забеспокоилась: если Каролина почувствует хоть малейшую слабину с его стороны, она же нам жизни не даст. А если к ней подключится еще и инора Мюрре, придется сбегать из столь гостеприимного дома.

– А что нам даст, если мы узнаем, кто запихнул душу в артефакт? – внезапно спросил Люк.

– Возможно, узнаем кого, – неуверенно ответила я.

– На самом деле маловероятно. Слишком много времени прошло, часть сведений безвозвратно утеряна. Да и гадили эти мэтры направо-налево без зазрения совести.

– Тогда хотя бы развлекусь жизнеописаниями прошедших веков. – Я встала, подхватив синий томище: пожалуй, безопаснее его будет изучать в своей комнате. – Ты же позаботишься о Сесиль, Люк?

– А почему я? – привычно возмутился он.

– Потому что в моей комнате или в комнате Каролины Венсан может увидеть что-то, для него не предназначенное. Ты же не хочешь, чтобы он был вынужден жениться на Каролине?

«Я не смогу, я уже Маргарите обещан, – сонно пробормотал Венсан. – На двоих жениться нельзя».

– Присмотрю, – обреченно пообещал Люк. – Но недолго. Долго я не выдержу.

– А ты сними с него артефакт, – предложила я.

И быстро вышла из библиотеки, пока не задержали. Меня ждали тайны мэтра Фарнье. Нет, я все так же была уверена, что он не тот Себастьен, с которым я целовалась, но вдруг у него был молодой и красивый враг, пропавший неизвестно куда?

Глава 23

Итак, мэтр Фарнье. Теперь я решила изучить статью внимательнее, не ограничиваясь рассматриванием картинок и кратким перечислением достижений мага. Вряд ли именно это интересовало захватчика венсановского тела. Но если не это, тогда что?

Абзац, посвященный его родителям и семье, не принес ничего интересного: ни одного Себастьена там не было, хотя я и выяснила, что происходил давно умерший маг из старинного магического рода. Жену себе выбрал под стать, наверняка по сговору, пусть об этом прямо и не писалось, но одного взгляда на портрет было достаточно, чтобы понять – вряд ли там шла речь о любви как с одной, так и с другой стороны. Супруга принесла в качестве приданого большой Дар и семейные секреты, который мэтр Фарнье с успехом использовал, не слишком заботясь о том, чтобы передать их дальше: у четы была всего лишь одна дочь, портрет которой публиковать здесь не стали.

Некоторое время до и после рождения дочери мэтр Фарнье занимался исследованиями по наследованию Дара, связи его с другими признаками и корректировке внешности до и после рождения, но потом остыл к этой теме. Интересно, почему? Потому ли, что эксперимент был признан неудачным, а на дальнейшие супруга не согласилась? Или, напротив, удачным, и в дальнейших не было необходимости? Здесь говорилось лишь, что супруги стали жить отдельно, причем дочь – с отцом.

Впрочем, дочь не имела ни малейшего отношения к тому, что я хочу найти, разве что Венсан неправильно услышал и внутри его тела сейчас не Себастьен, а Себастьена? Эта идея мне не особо понравилась, вряд ли бы отец устроил такое своей единственной дочери, не говоря уж о том, что я сама не хотела бы, чтобы это оказалось правдой. Целоваться с дочерью мэтра Фарнье мне хотелось еще меньше, чем с ним самим. Но я почему-то была уверена, что душа в теле Венсана мужская.

И все же я просмотрела статью полностью в надежде найти имя дочери. Но его там не было. Была куча совершенно неинтересных и неважных подробностей о его научной деятельности, многочисленных премиях и наградах, а вот имен почти не было. Потрясающая безответственность! Попробуй выясни что-нибудь в таких условиях!

Достижения мэтра Фарнье тем не менее впечатляли. Правда, в наше время награду за них он бы не получил, а вот блокировку Дара – вполне, если даже не смертную казнь. Ибо базировались его интересы на стыке ментальной магии и некромантии. Несколько премий были получены за удачные решения для артефактов, так что он вполне мог быть тем, кто создал артефакт с душой Себастьена.

Но чем дальше я читала, тем больше меня мучил вопрос: «Зачем?» Зачем запихивать чью-то душу в артефакт? Тело было неизлечимо больно и нужно было подобрать новое? Но мэтр Фарнье в таком случае просто изгнал бы душу из подходящего и даже бы угрызений совести не испытывал. Наша страна все время его жизни вела войны с другими странами, пусть они скорее напоминали мелкие стычки, но пленных магов было предостаточно. В статье проскальзывали намеки на то, что над ними проводились опыты. Прямо не говорилось, но упоминание загадочных «исследований с привлечением иностранных магов» явно на это указывало.

Венсан утверждал, что это не первый случай, когда душа магистра из прошлого вселяется в чужое тело. Но насколько я знала, раньше вселение всегда было результатом неудачного призвания из-за Грани, без правильных защитных заклинаний и ограничений. Об артефактах речи не шло.

Я листала статью и не находила ответа ни на один из мучивших вопросов. Было даже непонятно, действительно ли мэтр Фарнье приложил к этому руку, или я сейчас занимаюсь самовнушением, а наш вселенец не имеет никакого отношения к этому магу и просто изучал жизнеописания своих современников, остановившись в случайном месте. Или вообще это была книга, наобум взятая в библиотеке.

Но закладка в середине тома говорила об определенном интересе.

Почему-то хотелось разузнать про мэтра Фарнье поподробнее. Возможно, потому, что ожидание меня угнетало. Делать было совершенно нечего и нужно было срочно найти себе занятие. Так почему бы и не изучить чужую биографию?

– Маргарита, можно войти?

– Конечно, инора Мюрре.

Я отложила книгу и поднялась навстречу вошедшей хозяйке дома. Явно обеспокоенной хозяйке.

– Не знаю, что думать, – заговорила она, понизив голос до предела. – Люк ругается с Сесиль, представляешь? Я бы поняла, если бы он ее просто выбросил, но нет – таскает по всему дому и ругает, словно она что-то понимает. Сейчас они сидят в гостиной. Бедная кошечка выглядит такой несчастной…

На мгновение я испытала жалость. К Люку, не к Сесиль. Но потом опомнилась. Я предлагала ему снять артефакт, чтобы не привлекать внимания. Когда Венсан бурчит про себя, этого никто не слышит. Люк же проигнорировал мое предложение, значит, сам виноват. Как его прикажете спасать, если мое общение с Венсаном артефакт, увы, не включит и не выключит?

– Люк ее просто воспитывает, как умеет, – я сделала вид, что ничего не понимаю. – Инора Мюрре, он всегда прекрасно ладил с животными. Вот увидите, и с Сесиль у него будет полное взаимопонимание.

– Думаете? – с большим сомнением протянула инора. – Если бы он просто ругался, а то иной раз называет ее Себастьеном и вообще такую чушь несет… Мне кажется, Маргарита, что если уж это ваша общая инвестиция, неплохо было бы вам тоже заняться воспитанием Сесиль, а то как бы она не воспитала уже его. Кошки, они такие…

И посмотрела с таким страданием, что я испугалась, но попросят ли нас с Сесиль на выход, если уж мы так плохо влияем на ее дорогого племянника. Пришлось успокоить:

– Хорошо, инора Мюрре, я заберу Сесиль. Действительно, Люк такой добрый, еще избалует ее ненароком, а кошек надо воспитывать в строгости. Особенно эту.

– Вот-вот, – инора Мюрре успокоенно улыбнулась. – Вы сейчас пойдете?

– Конечно. Только книгу отнесу в библиотеку.

Все равно из нее ничего больше не почерпнешь, листай не листай. Нужно что-то пообъемнее, поподробнее. Хорошо, что вселенец интересовался столь крупным магом – про него точно много биографической литературы должно быть. Даже в нашем доме наверняка найдется хоть что-то…

– Не волнуйтесь, Маргарита, я это сделаю сама.

Инора Мюрре ловко подхватила томик, словно боялась, что книгу я буду относить с заходом в соседний город. Да, в моем голосе энтузиазма не хватало, и я не горю желанием брать на себя Сесиль, но Люка действительно надо срочно спасать.

Когда я заходила в гостиную, сразу услышала:

– Да заткнешься ли ты когда-нибудь?

«Конечно, меня же так легко игнорировать».

– Люк, сними с него артефакт.

«Маргарита, спасите меня от этого варвара. Это невыносимо!»

– Ага, совершенно невыносимо, – пробурчал Люк. – Я пытался снять с него артефакт. Если его не понимают, он начинает скакать как ненормальный, и окружающие думают, что у него приступ. Патрик заявил, что припадочные кошки опасны, Каролина с ним согласилась, и они вместе ушли спасаться, представляешь? А я даже помешать не мог, потому что привязан к этому… к этой… Короче, отвечаю за Сесиль. Но! Долго отвечать не согласен – однозначно свихнусь с этим придурком.

«Кто еще из нас придурок!» – Венсан зашипел и подпрыгнул.

Не знаю, как морально, а физически после такого количества разнообразных упражнений кошечка должна чрезвычайно окрепнуть: вон как высоко прыгает, гораздо выше, чем поначалу.

– Посадил бы его в корзинку и крышкой прикрыл, – предложила я. – Пусть там себе прыгает, пока не успокоится.

«Маргарита, – голос Венсана задрожал, – от вас я такого не ожидал…»

– А чего вы ожидали, Себастьен? Вы ждете от нас помощи, а ведете себя так, что желание сдать вас Совету с каждым днем все сильнее. И если бы не Шарль, я бы и противиться ему не стала, вручила бы вас их представителю – и пусть дальше страдали бы они.

«Но я же прошу всего лишь немного внимания», – Венсан явственно всхлипнул.

– Себастьен, – раздраженно начала я.

– Смотрю, это заразно, – заметила вплывшая в гостиную инора Мюрре. – Теперь уже вы, Маргарита, называете Сесиль Себастьеном.

– Имена похожие, вот и путаем, – не смутился Люк. – Не могла Каролина подобрать что-нибудь поприличнее.

«Да уж, и с именем подгадили. Всегда подозревал, что со вкусом в вашей семейке не особо, но не до такой же степени».

Люк зло посмотрел на Венсана. Я молча сняла с котенка артефакт и вручила Люку. Пожалуй, их нужно развести хотя бы на время.

– Инора Мюрре, мне нужно срочно съездить домой. Сесиль я возьму с собой, чтобы вы не волновались.

– А я? – возмутился Люк.

– Тебя она тоже должна взять? – подняла брови хозяйка дома.

– Так Сесиль же наша общая кошка.

«Кот».

– То есть мне требуется разрешение, чтобы ее взять?

«Его, Маргарита, его! И конечно, разрешения вам не требуется, чтобы меня взять! Я всегда готов идти с вами хоть на край света».

Наверное, Люк что-то углядел на моем наверняка исказившемся лице, потому что сочувственно сказал:

– Я имел в виду, что тебе одной будет непросто. У Сесиль сложный характер, как ты знаешь.

– Знаю, – мрачно подтвердила я.

– Это не кошка, а какое-то потустороннее исчадье, – уверенно заявила инора Мюрре. – Мне кажется, ее лучше вернуть инору Венсану, пусть сам разводит своих шамборских рыжих. Я готова доплатить, сколько нужно, – мужественно добавила она.

– Мы подумаем. Пока я ее свожу к специалисту в столицу, пусть посмотрит.

«К кому вы меня отвезете, Маргарита? – всполошился Венсан. – Мы так не договаривались».

– Ей никакие специалисты не помогут, – убежденно сказала инора Мюрре. – Она нормальная, только когда спит. Венсан подсунул вам бракованный экземпляр. Да на него можно в суд подать! – оживилась она. – Вернуть кошку и получить компенсацию.

– Тетушка, оставьте это дело нам, – попросил Люк и улыбнулся со всей возможной убедительностью. – Это наша общая с Марго проблема.

– Ну разве что, – она поджала губы и неодобрительно посмотрела на притихшую Сесиль. – Но лучше бы у вас была проблема посимпатичней.

Я подхватила Венсана на руки и шепнула: «Ведите же себя прилично, Себастьен, а то привлекаете внимание». Он, к моему удивлению, промолчал и только тяжело вздохнул.

– Марго, я сейчас принесу корзинку, не таскать же тебе ее на руках.

Люк рванул из гостиной, не дожидаясь моего ответа, а Венсан простонал ему вслед:

«Его».

– У вас кошка хотя бы ведет себя прилично, – заметила инора Мюрре. – Может, и правда мой племянник слишком ее балует?

Я неопределенно улыбнулась в ответ. Разбаловать Венсана больше все равно невозможно.

Вернулся Люк, вручил корзинку, в которую я поместила совершенно несчастного котенка, и предложил проводить хоть до самого дома.

– Зачем меня провожать? – запротестовала я. – Я телепортом отправлюсь. Недолго побуду, и назад.

– Жених должен провожать невесту, – возвестила инора Мюрре, которая выглядела уже не столь мрачно. Наверняка от мысли, что Сесиль вскоре покинет ее гостеприимный дом, пусть и ненадолго. – Опасно оставлять красивых инорит без присмотра, того и гляди, кто-нибудь попытается увести.

– О, у меня есть надежная охрана. Сесиль. Пока я с ней, ко мне точно никто не подойдет.

– Разве что вы обе начнете прыгать, – засомневалась инора Мюрре. – Чтобы бояться вашу Сесиль, ее сначала нужно узнать поближе.

Из корзинки донесся горестный всхлип. Только и умеет, что страдать. Пожалуй, инора Мюрре права, защиты от Венсана, что в кошке, что в его настоящем теле, я вряд ли дождалась бы. Впрочем, на нее я никогда и не рассчитывала.

– А к кому ты собралась везти Венсана? – спросил Люк, когда мы вышли.

«Да, неплохо было бы и со мной согласовать».

Но в тоне Венсана уже не было обычной напористости, а появилась даже некоторая обреченность.

– Покажу ему Шарля. Пусть знает, к чему привела его безответственность.

Люк отвел глаза в сторону. В такой ситуации любые слова неуместны, а вопрос, не стало ли лучше, вообще выглядел бы как насмешка. Но я твердо решила оставить Венсана с Шарлем на то время, что буду в нашей библиотеке. Пусть посидит, подумает и помолчит. Ему полезно.

Глава 24

Инора Леман с большим сомнением разглядывала принесенную мной кошечку и совершенно не желала понять, зачем нужно оставлять животное с больным. Ее упорство было странным: Венсан вел себя как положено воспитанному домашнему питомцу и даже изобразил что-то похожее на мурлыканье. Последнее было лишним, поскольку получилось почему-то угрожающим.

Пришлось пойти на хитрость и сказать, что это экспериментальная модель, обладающая особыми магическими свойствами по призыву души в тело. Я почти не лукавила: слишком сильна была надежда, что лже-Венсану удастся вернуть Шарля и произойдет это очень скоро. А чувство вины от вранья не шло ни в какое сравнение с чувством вины по отношению к тому Себастьену, что был сейчас в чужом теле. Он согласился мне помочь, а я хочу его уничтожить.

– Думаете, это поможет вашему брату? – скептически спросила сиделка. – Вот этот облезлый комок шерсти?

«Я не облезлый!»

Венсан в этот раз не подпрыгнул, а лишь возмущенно зашипел. Шипеть у него получалось намного лучше, чем мурлыкать.

– Какая-то она агрессивная, – с еще большим сомнением сказала инора Леман.

– Она понимает, что вы ее обижаете. Вам бы тоже не понравилось, если бы кто сказал, что у вас редкие волосы и кривые зубы.

Инора Леман возмущенно поджала губы, полностью скрыв за ними зубы. Кривыми они не были, но два верхних резца непрезентабельно выпирали вперед, придавая сиделке сходство с кроликом. Получился некрасивый намек, которого я не хотела.

– Сесиль просто побудет с Шарлем.

«Сесиль… Опять Сесиль. Не называйте меня так, Маргарита, – простонал Венсан, – а то я скоро выть начну».

Я его подняла с пола и зло прошептала: «Имейте совесть, Себастьен, помолчите. Можете вообще отдать управление хозяйке тела». Выть он начнет, видите ли…

– Может, будет лучше, если Сесиль побудет с вами? Не думаю, что ее пребывание с моим подопечным приведет к чему-нибудь хорошему.

Нет, положительно я зря сказала про ее зубы! Теперь она будет против любого моего предложения. Но я рассчитывала оставить Венсана здесь. Не брать же с собой в библиотеку? Совсем ни к чему ему знать о моих интересах. Да и не даст он мне нормально читать, разве что кошечка опять возьмет над ним верх.

– Но и к плохому не приведет, не так ли, инора Леман? – Я доброжелательно улыбнулась. – Конечно, в вопросах, касающихся исцеления моего брата, вы куда более компетентны, чем я. Но вы же понимаете, что мы обязаны испробовать все способы, чтобы его вернуть. Даже самые невероятные. Пусть это не принесет никакого результата, но мы в этом хотя бы будем уверены. Инора Леман, Шарль мне очень дорог.

– Но почему вы не хотите посидеть с этой кошкой?

– Тогда она будет отвлекаться на меня. А нужно, чтобы все ее внимание было отдано Шарлю.

«Он, Маргарита, – простонал Венсан. – Конечно, я буду отвлекаться на вас. А кто бы на моем месте не отвлекался?»

– Но вы уверены, что это животное не напакостит? – уже мягче спросила инора Леман. – Разумным оно не выглядит.

«Оно…»

«Оно» теперь выглядело совсем убитым. Возникло подозрение, что «она» для Венсана было все же предпочтительнее, чем такое вот бесполое местоимение.

– О, уверяю вас, инора Леман, оно ничего плохого не сделает, – торопливо заговорила я, убежденная, что согласие уже получено. – Мы посадим Сесиль на колени Шарлю, и оттуда она никуда не денется.

«А если денется, все оставшееся время до передачи в Совет проведет в корзинке, понятно, Себастьен?»

«Маргарита, неужели вы думаете, что я способен навредить Шарлю?» – оскорбился Венсан.

– Ну, хорошо, – сдалась сиделка, – хотя я раньше ни о чем подобном не слышала. Почему бы и не попробовать, в самом деле? Мне самой очень больно видеть, как столь молодой инор, которому бы еще жить и жить…

Она не закончила, но и без того было понятно, что подразумевается «угасает». Тело без души долго не существует, искры жизни из Шарля улетали, он становился все прозрачнее с каждым днем, пустой, остановившийся взгляд пугал, и все прекрасно понимали, что если ничего не предпринимать и дальше, пустая оболочка истончится до предела и скоро придется хоронить все, что осталось от брата.

Я осторожно посадила кошечку на колени к Шарлю. Венсан потоптался немного, старательно отводя взгляд, но не возопил о моей жестокости, как я ожидала, а свернулся клубочком и притворился, что спит.

– Как-то странно она себя ведет, – заметила сиделка. – Такое впечатление, что ей стыдно.

– О, это только впечатление.

«Вы жестоки, Маргарита. Конечно, я не могу без душевных терзаний смотреть на друга…»

Пока инора Леман подозрительно рассматривала идиллическую картину, я поторопилась выйти. Меня ждали библиотека и тайны инора Фарнье. Там есть если не его труды, часть которых наверняка попала под запрет, то хотя бы что-нибудь из биографии, мемуары современников или упоминания в справочниках. Слишком крупная он фигура, чтобы ничего не было. Возможно, что все это – пустая работа, никчемная трата времени, но мне нужно было занять себя, иначе в голову лезли самые мрачные мысли о судьбе Шарля, перемежаемые угрызениями совести из-за лже-Венсана.

Вскоре я сидела, обложившись кучей томов, из которых пыталась вытащить нужную информацию буквально по крупицам. Врагов у мэтра Фарнье оказалось предостаточно. Одному из них и удалось в конце концов изгнать душу из его тела. Надо же, а в официальной биографии указано, что он погиб в стычке с противником. И нигде не указано, что на стороне противника был наш маг, перебежавший, чтобы свести счеты и не опасаться преследований. Перебегал он несколько раз туда-сюда. Наверное, слишком мстительным оказался, а враги появлялись каждый раз с другой стороны. Я с интересом дочитала короткую статью об убийце мэтра Фарнье, которому последний раз перебежать не удалось: лишили магии и затем жизни. К сожалению, его тоже звали не Себастьеном. И вообще, никого из врагов мэтра Фарнье так не звали.

Был ли мой Себастьен жертвой эксперимента над вражеским магом? Но чего тогда хотел добиться мэтр Фарнье, заключив душу в артефакт, где она протомилась несколько веков? И томилась ли? Кто знает, как идет время для души, разлученной с телом. Может, все это воспринимается лишь как краткий миг сна без сновидений?

Я задумалась. Как вообще можно использовать чужую душу, кроме как для вселения в другое тело? И почему ее тогда не вселить сразу? Не было подходящего тела? Или его нужно было подготовить каким-то особым образом? Идея была идиотской, но других не возникало.

Оставив бесплодные размышления, я продолжила изучать биографию древнего мага. Отличий от краткой биографии пока не находилось, разве что удалось найти портрет дочери. И здесь меня ожидало ужасное разочарование. Инорита была красивой, и не просто красивой – очень красивой. Если это было результатом эксперимента ее отца, то к нему в очередь должны были выстраиваться, чтобы повторить эксперимент. Я раскрыла несколько книг, где были портреты семейства Фарнье, и начала сравнивать родителей с дочерью. Странное дело, нельзя сказать, что она не похожа на отца и мать, общие черты явно присутствовали, но то, что у них выглядело явным уродством, у нее гармонично вписывалось в общую картину. Да, в такую девушку наверняка влюблялись с первого взгляда. И Себастьен… Настроение резко испортилось. Зачем я только нашла ее портрет? Надеюсь, у нее хотя бы были проблемы с Даром, а то ужасно несправедливо, когда некоторые получают все, что только можно.

Я перевернула страницу. Нет, Дар у нее был чуть ли не максимальный, и мэтр Фарнье удачно пристроил ее за своего ученика, тоже довольно успешного, да еще и с деньгами и титулом. Правда, фамилия мне ничего не сказала: скорее всего, никто из носителей не пережил масштабных Магических войн, когда имеющих Дар убивали в первую очередь. Немного утешало, что звали ее Сесиль, совсем как мелкую рыжую кошечку, приютившую душу Себастьена Венсана, правда, не по своей воле. Спасибо Каролине, придумавшей столь замечательное имя!

Я захлопнула книгу, повествующую про дочь, и вернулась к мэтру Фарнье. И не зря вернулась, поскольку речь зашла о его недвижимости. До начала войн было у древнего магистра три дома, два из которых сейчас находились в разрушенных городах, нынче относящихся к Степи, а вот третий… Вот это сюрприз! Третий нынче принадлежал Себастьену Венсану.

Становилось понятно, почему вселенец смог найти замаскированную пентаграмму, о которой владелец дома понятия не имел. Маг о ней знал. Получается, Себастьен не мог быть врагом мэтра Фарнье: врагам такого не доверяют. С друзьями у древнего магистра тоже как-то не сложилось – упоминались лишь временные союзы. Вообще, как я поняла, несмотря на свой талант и успешность как мага, инором мэтр Фарнье был весьма неприятным, длительное знакомство с такими не поддерживают, а, раздружившись, пытаются забыть как можно скорее. Конечно, если не удалось убить.

Но Себастьен был в курсе некоторых секретов мага. Был ли он родственником? Я вновь посмотрела на неприятное, высокомерное лицо мага. Близких родственников у него не было, а дальнему он вряд ли доверял бы. Нет, Себастьен, скорее, ученик. Ученик, которому дали временный доступ, превратившийся в постоянный.

К сожалению, ни в одном из томов не нашлось списка учеников мэтра Фарнье, отмечены были лишь те, что внесли хоть какой-то вклад в развитие магической науки, имена и фамилии других история не сохранила. Среди упомянутых все так же не было ни одного Себастьена, но я была уверена, что нахожусь на правильном пути.

Но если Себастьен был учеником, по какой причине учитель мог столь жестоко с ним обойтись? Внезапно передо мной встало лицо дочери мага: брови чуть высокомерно вздернуты, полные чувственные губы кривятся в насмешке над моей тупостью. Ну конечно же! Девушка на портрете выглядит как воплощение Богини. Да к ней в очередь выстраивались самые завидные женихи Шамбора. А уж ученики точно были влюблены поголовно.

Мэтр Фарнье наверняка желал для своей дочери блестящего будущего. Планировал рождение одаренных внуков, подбирал зятя. И если бы вдруг завязался ненужный роман, не задумываясь, убрал бы неподходящего кандидата. Не испытывал этот инор ни малейших терзаний от того, что делал, если это приносило определенную выгоду.

Но! Если он не убил, а разделил тело и душу, значит ли это, что собирался их потом воссоединить? Скорее всего да. В ученики он абы кого не брал, а талантливыми магами не разбрасываются, Совет магов за этим непременно бы присмотрел, пусть тогда он не имел такой силы, как сейчас. Выдал бы мэтр Фарнье дочь замуж и вернул бы ученика. Я опять открыла том, где была описана история Сесиль. Замуж она вышла почти сразу после начала Первой магической войны, когда два других дома мэтра Фарнье уже попали в зону боевых действий, а сам он, по всей видимости, испытывал финансовые трудности, поскольку еле сумел удрать, почти ничего не сохранив. Принес ли брак ожидаемую выгоду? Кто знает, в книге об этом ничего не говорится. Но даже если и принес, мэтру Фарнье вскоре все уже стало без разницы: за Гранью мирские заботы отступают.

Я понимала, что строю предположения на весьма шаткой основе, но пока все равно было не за что зацепиться. Кроме того, эта версия все равно ничего не давала. Даже если я права и маг собирался воссоединить душу и тело ученика, то он явно не успел, а родного тела Себастьена давно уже нет. Оправдывает ли это захват чужого? Да, если бы оно было свободно, нет – если происходит вытеснение владельца. Я прекрасно отдавала себе отчет, что мои чувства к лже-Венсану вышли за рамки простой благодарности, прямо сказать – я влюбилась по уши и мне ужасно хотелось, чтобы он остался. Но нужно быть круглой дурой, чтобы идти на поводу у таких чувств: очень было похоже, что ученик в моральном плане недалеко ушел от учителя и тоже ставил собственную выгоду куда выше всего остального. Только было совершенно непонятно, почему он вдруг решил помочь моему брату…

Глава 25

Я поставила на место все взятые книги. Дальше изучать смысла нет – больше ничего оттуда не почерпну. Но из библиотеки уходить не торопилась. Почему-то теперь, в привычной обстановке, мне упорно казалось, что я упустила что-то очень важное, что-то, напрямую касающееся меня и нынешних проблем моей семьи, казалось, что я и раньше встречала фамилию Фарнье, только было это для меня на тот момент совсем не важно.