Дюна: Герцог Каладана Андерсон Кевин

– Это предприятие не нуждалось в более частых инспекциях, однако же Веллан наведывался туда регулярно. Подозреваю, что за этим что-то кроется, – сурово насупив брови, сказал Лето. – Что, если рыбная промышленность как-то связана с контрабандой наркотика? Именно поэтому я хочу увидеть предприятие своими глазами.

Гарни отложил бализет и самоуверенно фыркнул:

– Мы все найдем.

– А мне хочется увидеть и рыбный бассейн, где лунная рыба мечет икру, – сказал Пол. – Лунные рыбы – очень интересные создания.

– Ты любишь ими вволю полакомиться, – поддразнил Пола Гарни.

– Всегда полезно знать, откуда берется еда, – глубокомысленно заметил Юэ.

Они летели на север вдоль редконаселенного берега, а затем направились в сторону болотистой местности, где многочисленные реки впадали в неглубокие заливы. Искусственные прямоугольные бассейны были соединены между собой каналами. Пол видел отдельно расположенные бассейны для нереста, бассейны для выращивания мальков и металлические желоба, соединявшие их.

Солнце клонилось к закату, когда Лето сделал разворот и посадил машину на приподнятую металлическую решетку. Герцог не стал объявлять о своем прибытии до тех пор, пока машина не оказалась над рыбацким поселком.

Поселок этот был на самом деле промышленным комплексом, но вид у него был идиллически-пасторальный. Производственные цеха размещались в кубических корпусах, в которых чистили, резали и упаковывали рыбу. Жилые дома, сколоченные из деревянных досок, стояли на сваях, возвышаясь над болотом. Над рыбными прудами, словно светлячки, на расстоянии метра от поверхности плавали в воздухе светошары, разливая мягкий теплый свет.

Лето умело посадил машину на решетчатую платформу. Рабочие, ходившие по болотной жиже и стоявшие в мелких канавах, подняли головы, после чего их фигуры в водонепроницаемых костюмах, толстых перчатках и банданах снова склонились к воде.

Один из рабочих, вероятно, бригадир, поспешил к платформе встречать неожиданных гостей. Лето заглушил двигатель и вышел из машины. Герцог был одет буднично. На голове его красовалась рыбацкая кепка, из-под которой виднелись темные волосы. Пол, Гарни и доктор Юэ вышли следом.

Бригадир забрался на платформу по металлической лестнице и потопал ногами, чтобы стряхнуть грязь с тяжелых сапог. Штаны его тоже были мокрыми и грязными, а щеки покрывала трехдневная щетина.

Бригадир окинул взглядом машину и прибывших незнакомцев.

– Вы… вы наш герцог? Герцог Лето Атрейдес?

Говорил он с опаской, видимо, не веря своим глазам. Он прикоснулся к серьге.

– Я работал, когда услышал оповещение о вашем прибытии прямо перед посадкой.

– Да, я – герцог, – ответил Лето. – Мы летим на север и решили по дороге остановиться у вас. Мой сын хочет посмотреть, как выращивают лунную рыбу. – Он возвысил голос. – Как и я.

От взгляда гостей не укрылось, что бригадир – его имя было Хайли – сильно расстроен.

– Мы не успели подготовиться, милорд. Министр Веллан докладывает вам о наших делах? У нас все в порядке, сир.

Лето его слова не впечатлили.

– Я и не предполагаю другого. Пока.

Глядя на бригадира, Пол понял, что тот не знает о смерти Веллана.

– Ну да, лунная рыба – важная часть каладанского экспорта, – произнес Гарни. – Должен же герцог понимать, откуда у него деньги.

Хайли улыбнулся шутке, однако Пол заметил, что человек пытается скрыть тревогу. Впрочем, возможно, Полу это только показалось. Может, рабочий просто испытывал неловкость от присутствия самого герцога, но Пол так не думал. Джессика недаром учила его искусству наблюдения.

– Мне нравится видеть моих подданных за исполнением обязанностей, а не во время подготовленных приемов, – сказал герцог. – Это помогает мне лучше понимать людей.

– Мы с радостью покажем вам наше предприятие, но смена, к сожалению, уже заканчивается, – начал суетливо оправдываться Хайли. – Работа тяжелая, к концу дня люди сильно устают.

– Я знаю, что по ночам лунная рыба издает какие-то интересные звуки, – сказал Пол. – Мы сможем их услышать?

Лето снисходительно кивнул сыну.

– Да.

– Но, значит, вам придется остановиться здесь на ночлег, сир? – Хайли красноречивым взглядом окинул жалкие хибарки на сваях. – У нас мало приличных мест для гостей. Министр Веллан никогда не остается у нас на ночь.

– Посмотрим, – уклончиво ответил Лето. – Может быть, мы останемся.

Пол перевел взгляд с отца на бригадира, потом обратно. Он понял, что Лето хочет узнать больше о незаконных операциях с айларом. Были ли эти рабочие как-то связаны со сбором и рассылкой дикого папоротника? Министр Веллан явно был вовлечен в дела такого рода именно здесь, на этом предприятии. За Хайли надо понаблюдать.

Бригадир, тяжело топая, подошел к краю платформы и начал жаловаться:

– Дела идут не лучшим образом, сир. Прошлой ночью одну из наших работниц нашли мертвой в собственном доме. Ужасная трагедия! Она была так молода, а ведь у нас уже было в этом году несколько таких смертей. – Хайли почесал щетину. – Может быть, стоит прислать еще рабочих из Кала-Сити, милорд? Добавить рабочих? Нам нужна помощь. Министр Веллан все время нам это обещает, но дальше этого дело не идет.

Лето не успел ничего сказать, потому что заговорил доктор Юэ:

– Как она умерла?

Хайли неопределенно пожал плечами:

– Она была уже мертва, когда мы обнаружили ее утром. Такова жизнь.

– Смерть на самом деле часть жизни, – произнес Гарни, – но не все смерти одинаковы.

– У нас нет возможности делать анализы или вскрытия, – сказал Хайли, – эти вопросы я не решаю.

– Я бы хотел осмотреть тело, – сказал Юэ. Он посмотрел на Лето, который одобрительно кивнул.

Бригадир не на шутку испугался.

– Это… это невозможно. Похороны были сегодня. Тело Шедай было… – Он снова пожал плечами. – Ну, словом, оно уже недоступно.

– Вы здесь предпочитаете кремацию? – спросил Лето, с сомнением окинув взглядом топкое болото.

– Ее тело было предано не огню, а воде, сир. – Хайли кивнул в сторону каналов и желобов. – Там лунные рыбы. Она ушла к ним. Мы всегда…

Пол понял.

– Вы погрузили тело в воду, где его съели рыбы.

Гарни, не скрывая своих подозрений, сказал, понизив голос:

– Прекрасный способ избавиться от трупа, если надо заодно избавиться от улик.

Бригадир окончательно растерялся.

– Улик чего?

Пол почувствовал, что тревога бригадира растет, и вызвана она была отнюдь не обсуждением тела погибшей работницы. Юноша тихо произнес на ухо отцу:

– Он что-то скрывает, папа, я это чувствую.

– Я тоже, – сказал Лето. – Мы внимательно ознакомимся с вашей работой здесь, Хайли. Я хочу видеть тело Шедай или то, что от него осталось.

Бродившие по болоту возле мелких бассейнов рабочие сетями вылавливали мальков и отправляли их в бассейны для выращивания. Другие, облаченные в гидрокостюмы, стояли по пояс в воде в широких каналах, считая и помечая более крупных рыб, которых затем, невзирая на сопротивление, помещали в садки, где они продолжали неистово биться о стенки.

Хайли, заикаясь, начал рассказывать:

– По ночам мы включаем звуковые мембраны. Их частота успокаивает рыб, помогает им метать икру и размножаться. За последние пять лет нам удалось стимулировать плодовитость, что, надеюсь, хорошо вам известно, милорд.

– Да, это мне известно, – ответил Лето, – хотя мне неизвестно, что у вас умирают люди.

Рабочие, оторвавшись от работы, смотрели на прибывших. Солнце было уже у самого горизонта, и свет плавучих светошаров над водой стал ярче. Хайли вел гостей по металлическим мостикам. Бригадир остановился и указал на одно место в темной воде или, скорее, в жидкой грязи, за которой был не виден сам канал. В грязи копошились сытые рыбы.

– Шедай… она здесь, в этой канаве, милорд. Мы положили ее туда сегодня утром, и рыбы с тех пор… Думаю, это будет не слишком приятное для вас зрелище.

– Смерть редко выглядит приятно, – сказал Юэ. – Но думаю, что для анализов нам хватит. Мне нужны образцы тканей.

Лето остановился на металлическом мостике. Пол встал рядом с ним. Они оба вглядывались в темную, пахнущую гнилью воду. Гарни отдал распоряжение, и Хайли подозвал рабочих. Группа одетых в гидрокостюмы мужчин и женщин вошли в канал и посмотрели наверх. Было видно, что приказ сильно смущает их.

– Делайте то, что он говорит. Найдите Шедай, – сказал им бригадир. – Эти люди хотят видеть ее тело.

– Она мертва, – произнес один из рабочих. – Зачем они хотят ее видеть?

Другой рабочий презрительно посмотрел на визитеров, но промолчал.

Хайли побагровел.

– Исполняйте мой приказ! Герцог Лето – важный человек.

– Но зачем они хотят видеть Шедай? Чем она провинилась?

– Делайте что велят, иначе останетесь без жалованья, – сказал Хайли.

Эта угроза возымела действие. Рабочие побрели вдоль канала, роясь в жиже руками, обтянутыми перчатками, и наконец нашли труп.

– Вот она!

Рабочие извлекли тело, с которого капали вода и грязь, из канала и взгромоздили его на металлическую решетку, чтобы с него стекла влага.

Пол смотрел на тело как зачарованный, хотя зрелище было поистине отвратительным. У Шедай отсутствовали глаза, нос и уши были уничтожены рыбами, кожа вздулась.

Юэ поднял податливую руку мертвой женщины, сделал соскоб с ногтей и присмотрелся к кутикуле. Затем он наклонился и внимательно осмотрел лицо, нисколько не смутившись его ужасным состоянием.

– Если бы глаза были на месте, я бы мог выявить кровоизлияние. – Он поднял голову и посмотрел на Лето. – Я понимаю, что вы подозреваете, милорд. Я захватил с собой лабораторный набор, он остался на борту корабля. Мне не составит труда обнаружить следы айлара, если именно это вещество ее убило.

Пол уже сложил все части головоломки, но прямое заявление Юэ вдруг встревожило Гарни. Трубадур наклонился к уху Лето и зашептал:

– Не вызвать ли подкрепление, милорд? – Он огляделся, словно ожидая нападения. – Солдаты будут здесь через пару часов.

Лето покачал головой:

– Это просто экспедиция, а не военный поход, и мы надеемся, что сможем мирно получить ответы на наши вопросы. Хайли нам поможет. – В вежливом тоне герцога слышались стальные нотки. – При необходимости я смогу вызвать Сафира Хавата и охрану из Кала-Сити.

Юэ взял образец ткани трупа, а бригадир с тревогой и отвращением следил за его действиями. Другие рабочие, выбравшись из канала, угрюмо стояли внизу.

Сумерки сгустились незаметно. Высокие холмы отбрасывали длинные тени. Хайли, глядя на невозмутимо работавшего Юэ, приходил во все большее возбуждение.

– Милорд, позвольте сопроводить вас на квартиру, где вам будет удобно. Мы приготовим ужин. Моя обязанность…

– Мне комфортно и здесь, на открытом воздухе, – сказал Лето. – Мы останемся тут до тех пор, пока не получим ответы.

– Слушаюсь, милорд. – Хайли застыл в неподвижности, хотя было заметно, что внутри у него все переворачивается.

Юэ быстро выполнил анализ, который показал, что умершая женщина стала очередной жертвой вещества, содержащегося в папоротниках.

– Ее мышцы буквально накачаны айларом, – сказал он. – Она, видимо, принимала наркотик весьма продолжительное время, но на этот раз, сама того не зная, употребила новую его разновидность, и вещества оказалось слишком много даже для человека, привычного к айлару.

Теперь Хайли наконец сбивчиво заговорил, оправдываясь:

– Ну да, об этом папоротнике здесь знают все; его полно, особенно в лесу. Некоторые из наших рабочих время от времени употребляют его, чтобы расслабиться и обрести покой. Он безвреден.

– Я хочу обыскать все дома, всех подозрительных рабочих. Мы закроем это предприятие, и каждый останется на своем месте до тех пор, пока я не найду весь айлар и не вскрою все связи с контрабандистами. Гарни, вызывай Хавата, гвардию и следственную группу, – приказал Лето.

Услышав это, рабочие заволновались. Некоторые бросились к своим свайным хижинам, но Гарни догнал их, схватил одного и швырнул в канал.

– Вы будете делать то, что прикажет ваш герцог.

Лето и его спутники вооружились и стали ждать прибытия подмоги.

Пол остро чувствовал пропитывавший окружающее пространство запах рыбы и грязи. Зазвучали автоматически управляемые звуковые мембраны, на поверхности показались бесчисленные лунные рыбы, ритмично отзывавшиеся устройствам в ответ. Воздух наполнился вибрациями, которые одновременно тревожили и успокаивали.

Рабочие же были возбуждены по другой причине. Гарни обнаружил сушеный папоротник у пяти человек – у троих это была пригоршня для индивидуального употребления, но у двоих нашлись целые мешки пятнистого – ядовитого – папоротника, наверняка предназначенного для продажи на черном рынке.

Лето разговаривал по системе связи, когда прибыли его гвардейцы и быстро заняли поселок. Они изъяли все запасы айлара. Обыски и дознание продолжались до глубокой ночи. Плавучие светошары заливали эту картину своим призрачным светом.

Рабочие были сильно напуганы, и Пол уловил среди них острое беспокойство.

– Чену Мареку это не понравится, – пробурчал один из них.

Пол услышал, как кто-то повторил это имя.

Герцог Лето обратился к стоявшим перед ним рабочим, напряжение которых продолжало усиливаться.

– Это мои предприятия, а Каладан – моя планета, – громовым голосом произнес герцог. Он взглянул на сына, и свирепое выражение его лица немного смягчилось. – Я не позволю этому яду испортить время, которое мы проведем вдвоем, Пол. Завтра мы двинемся дальше к северу и сделаем то, что намеревались. Сафир сам доведет здесь дело до конца.

Политика и война: какая странная компания.

Неизвестный философ Древней Земли

Хотя пост сиридар-правителя Арракиса обеспечивал ему определенное политическое влияние, не говоря уже о богатстве, барон Владимир Харконнен был рад вернуться на свою уютную, цивилизованную планету Гайеди Прим. Однако, невзирая на все ожидавшие его здесь дела, связанные с далеко идущими стратегическими планами Дома Харконненов, надолго он не задержится. Арракис требовал самого пристального внимания, особенно сейчас.

Здесь, дома, у него назначена важная встреча с человеком, который сможет помочь обойти дьявольский императорский налог, уже подавляющий спрос на меланж.

Облегчая свой немалый вес гравипоясом, барон встречал гостя перед внушительным корпусом военного завода, самого большого здания на Гайеди Прим. Черные полосы, испещрявшие стены завода, были следами кислотных дождей и выглядели как высохшие на щеках слезы. Двое рабочих рядом, стоя на высокой платформе, протирали статую его отца, Дмитрия Харконнена, которая украшала вход на предприятие.

Ур-директор КАНИКТ, Малина Ару, вышла из подъехавшего экипажа в сопровождении двух остистых собак. Эти хищники выглядели более устрашающе, чем самые свирепые телохранители барона, но он знал, что сама Малина опаснее ее милых псов. Малина была стройной моложавой женщиной, за милю источавшей ледяной профессионализм, и явно не была склонна к излишествам. Непроницаемые карие глаза делали ее похожей на жестокую хладнокровную рептилию. На ней были темный деловой пиджак, брюки и белая блузка. Из второго, бронированного, как танк, экипажа вышел небольшой отряд телохранителей КАНИКТ.

На бароне была его оригинальная версия делового костюма – свободный оранжевый китель и просторные брюки. На шее висела золотая цепь с золотым же гербом Харконненов. Он поздоровался, и Малина соизволила кивнуть, хотя и без особой теплоты. Он встречался с Малиной и раньше, в имперской столице, и с самого начала понял, каким опытным бизнесменом она является, как эффективно управляет компанией КАНИКТ. Теперь, благодаря предложениям Питера, Дом Харконненов и КАНИКТ смогут совместно вести весьма прибылный бизнес, тайный и опасный. Такое сотрудничество требовало взаимного доверия и признания силы друг друга.

Величественный и даже импозантный, барон возвышался на своих гравипоплавках, словно башня, над маленькой хрупкой женщиной. Однако это нисколько не устрашало Малину Ару. Псы выступили вперед, плотоядно поглядывая на барона. За Малиной следовала вооруженная охрана, но у барона в засадах сидели снайперы, готовые в любое мгновение открыть огонь.

Барон протянул руку в сторону охраны.

– Вы можете оставить охрану здесь, директор. На Гайеди Прим вы в полной безопасности.

– Полная безопасность бывает только в сказках. – Она прищурилась и выразительно посмотрела на его руку с лонгетом, искусно прикрытым рукавом оранжевого кителя. – Надеюсь, вы уже оправились от травм, полученных на Арракисе? Я была потрясена, когда читала отчет об этом безрассудном нападении пустынных бандитов. Да еще и на борту вашего собственного судна! Недопустимая небрежность со стороны ваших спецслужб. – Малина щелкнула языком. – Полагаю, вы перетряхнули все кадры спецподразделений.

Ее замечание поразило барона, ибо он был уверен, что ему удалось сохранить в тайне все, кроме того, что доложили местные соглядатаи графу Фенрингу. Не работает ли Малина на Фенринга, а следовательно, и на Императора?

Однако он быстро взял себя в руки, понимая, что проиграет, если покажет сейчас слабину. Он просто сказал:

– Я полностью оправился после того прискорбного инцидента; злоумышленники расплатились сполна.

Иногда он все же ощущал пульсирующую боль в руке, а кости срастались не так быстро, как ему хотелось бы, и левая рука была пока слабее правой, но он не собирался рассказывать об этом Малине Ару. Он посмотрел на охрану и добавил, понизив голос:

– Чем меньше ушей услышат нашу беседу, тем лучше.

Директор КАНИКТ ответила мимолетной улыбкой.

– Ну что ж. Моя охрана побудет здесь, но Хар и Кар пойдут со мной. – Она легонько потрепала по холкам своих щетинистых любимцев.

– Да, да, конечно… можете оставить при себе ваших… милых собачек. – Он повернулся к входной двери. – Мы пообедаем, а заодно побеседуем в приватной обстановке. У меня есть специальный кабинет, где мы сможем спокойно, откровенно и беспристрастно обсудить все наши проблемы.

Малина приказала охране остаться у входа, а сама легко взбежала по ступеням огромного производственного здания. Псы следовали за хозяйкой, как вышколенные солдаты, не спуская своих желтых глаз с барона.

Когда они вошли в фойе, Малина заметила:

– В вашем послании содержится интересное деловое предложение, касающееся доступа КАНИКТ к специи. – Кажется, ей не терпелось начать переговоры. – Я заинтересована, но проблема, как обычно, кроется в деталях.

– Сначала – главное, – произнес барон. – Я голоден, а времени у нас много.

– Время надо ценить, а не растрачивать впустую, – резко сказала ур-директор, и Харконнен остолбенел, не вполне понимая, как реагировать на подобную грубость.

– Уверяю вас, ур-директор, мы не станем терять времени даром.

Они вошли в лифт, достаточно вместительный для того, чтобы барон чувствовал себя в нем свободно, и поднялись на второй этаж, окна и балконные двери которого выходили на огромный заводской цех первого этажа. Цех гудел от работающего оборудования.

Барон, поддерживаемый гравипоясом, повел Малину по мостику, перекинутому через цех к изолированному кабинету, висящему над гудящими станками. Харконнен с трудом протискивался между перилами мостика. Внизу ковали оружие для отправки на Арракис. Не выказывая ни малейшей тревоги, Малина следовала за бароном.

Они вошли в помещение с единственным входом; ожидавший их охранник затворил за ними дверь. Наступила благословенная тишина. Пол был изготовлен из прозрачного плаза и позволял видеть все, что происходит внизу. Малина и барон словно парили в воздухе, шагая к столу, установленному в центре кабинета.

– Сейчас нам принесут еду, – сказал барон.

Остистые псы внимательно, с некоторым недоумением уставились на свои лапы, потом посмотрели на хозяйку и, успокоенные ее взглядом, заняли места по обе стороны от Малины.

– Я буду есть с вами, барон, ровно столько, сколько продлится наше обсуждение.

– Эффективность сберегает время и деньги. Мы обсудим мое предложение во время еды. – Он старался вести себя раскованно, но заметил ее оценивающий взгляд, когда она садилась за стол. Хар и Кар улеглись на невидимый пол.

На мостике показалась цепочка слуг. Каждый нес блюдо. Слуги вошли в кабинет и расставили на столе лакомства – нарезанное ломтями мясо, поблескивающие колбаски, поджаренные овощи, дымящихся вареных ракообразных. Один из слуг повязал салфетку поверх оранжевого кителя, и барон, схватив самого огромного рака, сломал панцирь и вонзил зубы в мякоть.

Малина едва притронулась к пище. Псы приподняли колючие уши, затем снова успокоились.

– В КАНИКТ я могу позволить себе все, что считаю нужным, а потому на меня трудно произвести впечатление, – сказала она. – Прошу вас, давайте обсуждать детали вашего предложения. Как вы собираетесь его осуществлять и что вам потребуется от меня? Вы позвали меня, чтобы тайно попросить о кредите? Вам отказал банк Гильдии?

Барон расхохотался, и от этого хриплого хохота сотряслось все его огромное тело.

– При моих доходах от операций на Арракисе могу заверить вас, что Дом Харконненов не нуждается в займе ни от КАНИКТ, ни от Космической Гильдии, ни даже от такого благотворителя, как вы. – Он кивком указал на мясо в коричневатом кляре. – Отведайте филе рукки. Очень интеллигентные создания.

Она попробовала, согласилась, что вкус неплохой, и умолкла, ожидая продолжения.

Барон снова попытался пробить брешь в стене холодного профессионализма Малины Ару.

– Мне бы хотелось подружиться с вами, ур-директор.

– Если бы я считала вас врагом, то захватила бы с собой более внушительную охрану. – Она неспешно скормила несколько кусков мяса своим собакам.

Не успели они приступить к содержательной дискуссии, как на мостике, ведущем в кабинет, показался красивый молодой человек. Барон увидел его, и лицо его зарделось от гордости и восхищения.

– Ах, смотрите, это идет мой племянник, Фейд-Раута!

Фейд неторопливо вошел, окинул взглядом пиршественный стол, посмотрел на Малину.

– Рад вас видеть, – официальным тоном произнес он, но Малина не поднялась ему навстречу.

– Это же приватная беседа, – сказала она и повторила слова барона: – Чем меньше посторонних ушей, тем лучше.

– Разве ты здесь не для того, чтобы следить за работой в цехе, мой дорогой племянник? – поспешно спросил барон, чтобы сгладить неловкость.

Фейда, казалось, нисколько не смутило недовольство барона, он был поглощен созерцанием собак.

– Я поднял голову и увидел двух животных. – Он подошел ближе и протянул руку, словно собираясь погладить одного из псов. Хар и Кар глухо зарычали, но это не испугало Фейда, а, напротив, восхитило. – Как мне приобрести несколько таких псов для гладиаторских боев?

– Это моя личная порода, – нахмурившись, ответила Малина. – Тлейлаксу вывели ее по моему заказу.

– Тлейлаксу? – Было видно, что молодой человек разочарован. – Прошу, дайте мне знать, если такие собаки будут где-то доступны.

– Возможно, что-нибудь выяснится, мой дорогой племянник, в зависимости от исхода наших переговоров, – сказал барон. – Пока же могу сказать, что ур-директору и мне есть что обсудить. Прошу тебя, оставь нас, дай нам спокойно поесть и поговорить.

Отослав племянника, барон отправил в рот добрый кусок филе рукки. Фейд еще раз посмотрел на собак и вышел, равнодушно взглянув на Малину.

Она сложила руки на груди, очевидно, решив покончить с пустыми любезностями и отвлечениями.

– Вы предложили способ обойти бремя императорского добавочного налога. КАНИКТ тоже страдает от этих тягостных требований, как и многие из наших самых выгодных покупателей и заказчиков. Я уверена, что Дом Харконненов несет значительные убытки оттого, что люди выбирают менее эффективные, но более дешевые рекреационные средства. Давайте все же приступим к переговорам и посмотрим, сможем ли мы прийти к соглашению.

Она посмотрела сквозь прозрачный пол и поняла, на какой страшной высоте они висят над грохочущими машинами.

– Если мы не придем к соглашению, не нажмете ли вы тайную кнопку, чтобы спровадить меня в цех?

– Это абсурд! Здесь нет такого механизма! – Он усмехнулся. – Положительно, вы мне нравитесь, ур-директор.

– Я хочу наконец услышать, барон, ваше предложение, а затем решить, нравитесь ли вы мне. – От тона ее голоса собаки насторожились, не спуская глаз с барона.

– Хорошо, покончим с преамбулами. – Он запер дверь, чтобы слуги не могли войти в кабинет, но сразу обратил внимание гостьи на поднос, уставленный меланжем в самых разнообразных видах.

– Мой шеф-повар имперского класса знает множество рецептов с чистой специей: добавляет ее в напитки, бисквиты, торты и другие десерты. – Он взял щепотку порошка ржавого цвета из тарелки, вдохнул его и откинулся на спинку кресла. – Нет ничего лучше чистого свежего меланжа.

Малина взяла щепотку ржаво-красного порошка и втянула его носом, потом попробовала бисквит.

– Так в чем заключается ваше деловое предложение?

– Вы употребили порошок и отведали бисквит. Это лишь жест, но он зримо доказывает состоятельность самой концепции. – Она вопросительно посмотрела на барона, и тот пояснил: – Император ничего не знает о партиях специи, из которых приготовлены эти деликатесы. Да, в самом деле, все операции с меланжем на Арракисе находятся под строжайшим контролем, все экспортные сделки облагаются налогом – теперь еще большим, чем раньше. Некоторые контрабандисты используют свои особые каналы для нелегальных поставок меланжа на черный рынок, но их свобода иллюзорна. Император следит за ними и тоже вынуждает платить.

Он взял с блюда кусок медовой вафли и целиком отправил в рот.

– Однако, пользуясь моим влиянием, я могу обеспечить совершенно независимые поставки специи, и это будет наша с вами тайна – конечно, это капля в море, только начало, но в наше непростое время, при таких завышенных ценах и растущих налогах, это может заинтересовать некоторых покупателей.

Барон видел, что сумел заинтриговать собеседницу.

– Но я должен иметь абсолютно надежный, совершенно конфиденциальный способ распределения. Хотя императорский добавочный налог смехотворно высок, моя голова мне дороже.

– КАНИКТ абсолютно надежен, – сказала Малина, – и не все пути наших поставок известны императорским шпионам. – Она взглянула на псов, словно ища у них подтверждения. – Ваше предложение имеет смысл, барон, если, конечно, вы сможете исполнить то, что обещаете.

Барон улыбнулся. Он взял еще одну понюшку специи, потом другую и ощутил прилив бодрости.

– Вот в этом-то я абсолютно уверен.

Каладан, о Каладан! Я пытался писать песни, но твоя красота превосходит любую музыку. Моя память – вот те песни, что мне нужны.

Гарни Холлик. Сборник песен

Карательный отряд, прибывший в поселок, обнаружил много других партий папоротника барра, спрятанного в складских помещениях среди оборудования и готового к отправке в столицу. Лето поручил расследование Сафиру Хавату, зная, что ментат досконально разберется в этом деле.

Ночь высокие гости провели в квартире, предоставленной бригадиром, под охраной гвардейцев, а на рассвете отправились дальше. За штурвалом на этот раз сидел Гарни Холлик. Корабль сделал разворот над рыбацкими деревушками и доками, а затем взял курс на более глухие места.

Дальше к северу, на необитаемом берегу, они обнаружили уединенный залив, берег которого был усеян гравием, куда Гарни и посадил машину.

– Здесь мы будем в безопасности, милорд. У Сафира есть трекер, и он всегда сможет определить наше местонахождение. Мы также располагаем станцией экстренной связи, так что при необходимости позовем на помощь. Она прибудет самое большее через один-два часа.

Он посмотрел на Юэ, и врач кивнул.

– У меня с собой аптечка и инструменты на все случаи.

Выйдя из орнитоптера, герцог Лето взглянул в сторону дикого леса и отрогов прибрежных скал. Таинственный ландшафт был прекрасен своей дикой красотой.

– Мы хорошо подготовились, Гарни, и спасательная партия нам не потребуется. Мы с Полом хотим отвлечься от удобств аристократической жизни.

Гарни усмехнулся.

– Это вы сейчас говорите, милорд.

– Я скажу то же самое и через несколько дней.

Закрепив корабль и включив его защитное поле – от диких зверей, – они вскинули на плечи рюкзаки и отправились в путь. Идя вдоль ручьев, они прокладывали дорогу к высоким хвойным деревьям. Пол чувствовал, что отец был полон неукротимой решительности.

Даже в лесной глуши Лето не снял с пальца герцогский перстень. Пол задавался вопросом, будет ли он когда-нибудь носить такой же. Он не хотел иметь этот перстень как символ власти, не стремился и к увеличению богатств и расширению владений, но он прекрасно понимал политические игры Ландсраада и уже разбирался в положении Великих и Малых Домов. Однако здесь, в глухом сумрачном лесу, все эти проблемы казались далекими и несущественными.

Умом он понимал, почему отец обратился к герцогу Фаусто Вердену с предложением заключить брачный союз между их Домами. Это был необходимый шаг, пробный шар. Пол видел портреты Джуну Верден, читал о ней; она показалась ему умной и приятной, определенно хорошенькой, но это была не та девушка, которую он видел в своих снах…

Теперь, окруженный роскошным северным лесом, Пол любовался живописными пихтовыми рощами, вдыхал влажный воздух, напоенный пряным ароматом вечнозеленой хвои. Шелест ее и беспрестанное жужжание бесчисленных насекомых внушали чувства неисчерпаемой щедрости, всевластия жизни, делали его самого маленькой, незаметной частью необъятной ткани природы.

Слепень уселся на его щеку, вознамерившись напиться крови, но Пол мгновенно раздавил его – реакция не подвела, и расплющенное насекомое упало на землю.

Пока они продирались сквозь чащу, несколько раз принимался моросить мелкий противный дождь. Они нашли место для привала возле извилистой медленной речки, где одетые мхом пихты могли послужить защитой от дождя.

Пока Гарни хлопотал с устройством лагеря, Пол осматривал окрестности, сохраняя бдительность, несмотря на кажущуюся безмятежность этого уединенного места. Теперь, после всего, что они обнаружили в поселке, он все время был настороже.

– У нас есть тент от дождя, – сказал Лето, посмотрев на небо. – Под ним будет сухо и достаточно комфортно.

Темные волосы герцога блестели от влаги.

– Кажется, это путешествие не будет комфортным, – беззаботно отозвался Пол.

– Тренировки не всегда бывают удобными, парень, – поддел юношу Гарни, разворачивая тент. – Они ведь нужны для обучения – чтобы понять, как преодолевать трудности.

Рюкзаки были сложены у подножий толстых деревьев. Стояла такая тишина, что Пол слышал, как струится ленивый речной поток.

– Несчастным я чувствовал себя не так давно, Гарни, – когда услышал, как ты пел, помнишь?

Трубадур поморщился в притворном гневе и обернулся к герцогу:

– У молодого человека нет вкуса.

Лето рассмеялся.

– Я тоже слышал твое пение.

Сделав вид, что он возмущен до глубины души, Гарни закончил обустройство лагеря. Доктор Юэ уже давно занимался делом – собирал образцы растений, рассматривал их, фотографировал и сортировал для последующего анализа.