Расцвет магии Робертс Нора
– Что? – Дункан остановился и недоверчиво уставился на Саймона. – Цветы?
– Ну да, букет. Если соберешь его сам, то еще лучше. А в идеале и приятно пахнущие. Каждый пункт повышает ценность подарка в глазах девушек.
– Значит, полевые цветы с приятным запахом.
– Верно. Этим ты застанешь Фэллон врасплох. Может, она и не перестанет злиться, но будет удивлена и выслушает то, что ты скажешь.
– Но цветы и так повсюду растут.
– Поверь моему опыту.
– Ладно. – Дункан замялся, засунул руки в карманы. – Слушай, когда мы победим, я хочу…
– Так и знал, что к этому идет, – вздохнул Саймон.
– Когда мы победим, я хочу, чтобы мы с Фэллон обосновались где-то: построили или нашли дом. И поселились там. Вдвоем. Дашь благословение?
– Ты никогда не сможешь быть фермером, – вздохнул Саймон, откидываясь на спинку стула.
– Вряд ли.
– Что ж, для этого у меня есть Трэвис и Итан. Оба прирожденные фермеры. Но Фэллон тоже потребуется участок. Она любит выращивать овощи и чувствует себя запертой, если живет в черте города. Рядом с ним – лучше всего, так дочка сможет дышать свободно.
– Я люблю ее, Саймон. И планирую сделать все от меня зависящее, чтобы она была счастлива.
– Хотелось бы мне сказать, что я тебе не верю, и велеть держаться подальше от Фэллон. Хотелось бы, чтобы она всегда оставалась со мной. Но знаю, что ты говоришь правду. Можешь считать это за благословение, – Саймон встал и протянул руку Дункану, крепко сжал его ладонь. – Одно условие – нет, два. Сначала разберитесь с врагами окончательно. И постарайся не вести себя как козел с моей дочерью.
– Договорились. По обоим пунктам.
Дункан собрал для Фэллон букет, чувствуя себя полным идиотом, потому что она стояла на лугу с тысячами, миллионами похожих цветов, растущих прямо под ногами.
Девушка воззрилась на пучок клинтонии так, будто никогда их раньше не видела, отчего парень почувствовал себя еще большим идиотом.
– Что это?
– Цветы, – пробормотал он и сунул букет Фэллон, затем решил сказать незамысловатую истину: – Они напомнили мне тебя: такие же яркие, красивые и полные света. Ну вот.
Дункан понял, что Саймон оказался прав. Девушка улыбнулась и наклонилась, чтобы вдохнуть аромат клинтоний. Она явно выглядела выбитой из колеи.
– Мне жаль, что я на тебя наседал. Просто… Меня точно что-то подталкивает изнутри, причем все сильнее и сильнее. Перед глазами постоянно возникает образ круга из камней, кружащих над ним ворон и вспышек молний. И я чувствую, как та тварь ликует в своем мертвом лесу, поэтому рука так и тянется к мечу. Тоня тоже это ощущает.
– Я знаю, Дункан, знаю. И злюсь только сильнее от того, что время еще не настало. Пока не настало. Поверь, меня тревожит то же самое. Я много раз задавала вопрос, но не получала ответа. А когда заглядывала в хрустальный шар, то там появлялся только черный дракон и Петра верхом на нем. Что бы мы ни предпринимали, это ее не останавливало. Пламя тоже постоянно показывает одну картину: Тоня истекает кровью на земле, а круг все расширяется и расширяется, выплескивая тьму, пока та не поглощает тебя. Мне же никак не удается этому помешать. И я остаюсь одна.
– Черт возьми, Фэллон, почему я только сейчас об этом слышу? – в этот раз уже голос Дункана звучал резко.
– Мне нужно было подумать, что это значит. Я знаю, все так и произойдет, если мы не дождемся верного момента. Если мы не отыщем способ убить дракона и уничтожить Петру.
– Ты сильнее, чем она.
– Я тоже в это верю, но то, что скрывается в лесах, что таится в круге? Оно подпитывает ее так же, как она подпитывает его. Дракон же… – Фэллон запнулась, затем сузила глаза и медленно повторила: – Дракон… Он знает собственные слабости, верно? Если мы хотим убить одного, надо спросить, как это сделать, у другого. Нужно поговорить с Вивьен.
– Среди всех заклинаний, что живут в тебе, не нашлось ничего для истребления драконов? – Дункан схватил Фэллон за руку на случай, если она соберется исчезнуть прямо сейчас. – Ты планируешь отправиться в Канаду?
– Нужно узнать, какой дополнительной защитой обладает дракон. И я планирую встретиться с Вивьен на своей территории. Чак мне поможет.
Фэллон также прибегла к помощи Арлис, чтобы составить приглашение для владычицы Квебека, одновременно дипломатичное и пересыпанное комплиментами. Затем попросила Лану испечь радужный торт, достала из хранилищ Вашингтона большой рубин и создала из него подарок, достойный Алой королевы.
Вивьен, ослепительная в изумрудно-зеленом платье, прибыла с эскортом. Фэллон единолично встретила гостью и проводила ее в беседку, откуда открывался чудесный вид на сад, еще не утративший летнего великолепия.
– Как у вас красиво. Все цветет. И столько фруктов и овощей.
– Мы семья фермеров, – улыбнулась Фэллон. – Пожалуйста, присаживайся. Мои родители передавали извинения, что не смогли присутствовать при встрече. Этим утром поступил срочный вызов.
– Да? Qu’est-ce qui s’est pass?[21]
– Нужно разобраться с небольшой бандой Праведных воинов. Ne t’en fais pas[22]. Зато перед отъездом мама испекла специаьно для тебя свой знаменитый радужный торт, – Фэллон отрезала кусок и положила на тарелку гостье. – И к нему позволь угостить вином фей.
– Идеально, – кивнула Вивьен, сверкнув изумрудными серьгами, и попробовала десерт. – Изумительно вкусно.
– Прими это в знак благодарности за твою поддержку. Мы никогда не сумели бы вновь принести свет в Нью-Йорк без твоей помощи.
– Мои люди празднуют это событие вместе с вашими, – заверила Вивьен, открывая врученную коробочку, перевязанную красивой золотой лентой, затем с восторженным блеском в глазах достала вырезанного из рубина красного дракона, который свернулся на ладони. – C’est magnifique. C’est merveilleux! Merci, mon amie, merci beaucoup. Je suis[23]… Ах, позволь выразить эмоции на английском. Я очень, очень тронута. Внутри этого сокровища чувствуется твой свет.
– Дункан придумал и нарисовал дракона – тебя, – а я воплотила его идею. Этот подарок – знак нашей искренней признательности.
– Я буду его ценить, – Вивьен осторожно убрала рубин обратно в коробочку и снова занялась тортом. – Однако мой опыт подсказывает, что за этим даром скрывается не только желание выразить благодарность.
– Ты права, но каков бы ни был твой ответ, подарок в любом случае твой, как и магия внутри него.
– И что же за вопрос?
– Пока мы стараемся, чтобы в мире воцарился свет, тьма тоже никуда не делась. Во многом благодаря тому, что самая разыскиваемая нами противница подпитывает источник с помощью человеческих жертвоприношений. Детей.
– Mes dieux![24] Любое существо, какую бы форму оно ни приняло, является истинным и страшнейшим злом, раз позволяет себе такое.
– Наши мнения на этот счет совпадают. Эта противница – моя двоюродная сестра, родная кровь.
– Je suis dsole. Мои соболезнования. К сожалению, семью мы не выбираем, n’est-ce pas?[25]
– Да, верно. В Нью-Йорке эта негодяйка, которая представляет собой чистое зло, как ты и сказала, убила моего друга, брата по выбору сердца.
– Я слышала, – Вивьен сочувственно положила ладонь на руку Фэллон. – Того симпатичного молодого эльфа, который сопровождал тебя во время моего первого визита. Je suis profondment dsole, mon amie[26]. Я также слышала, что ты искала утешения от горя в уединении. И надеюсь, обрела покой.
– Да, обрела. А еще восстановила веру и теперь яснее вижу главную цель. Она явилась мне во снах. Летела верхом на драконе над порванной завесой в Шотландии.
– До меня доходили слухи, – кивнула Вивьен и задумчиво провела пальцем по красной резной фигурке. – Некоторые могут обратить злом даже величайшую красоту.
– Чтобы покончить с тьмой и вновь запечатать ей вход в наш мир, я должна уничтожить ее источник. Чтобы уничтожить источник, я должна убить двоюродную сестру. А чтобы убить двоюродную сестру, я должна расправиться с драконом. – Фэллон выдержала паузу. – Подскажешь, как это сделать?
– Почему ты спрашиваешь меня? – Вивьен удивленно изогнула брови и отпила вина из бокала.
– В видениях, во снах, в языках пламени и в хрустальном шаре передо мной представала одна и та же картина: стрелы, даже зачарованные, не способны пронзить сердце дракона. Его шкура отражает даже самые мощные заклинания. Вероятно, защиту обеспечивает источник тьмы. Поэтому я и спрашиваю тебя, как нам убить дракона?
– Как ты смеешь об этом спрашивать? – голос Вивьен звенел холодно, как канадский лед. – Хочешь, чтобы я сообщила способ покончить со мной? Сначала предлагаешь угощения, предлагаешь символ, воплощающий мою суть, а затем просишь раскрыть тайну, как можно убить меня, если пожелаешь забрать то, что принадлежит мне?
– Я дала тебе клятву, что никогда не попытаюсь отнять принадлежащее тебе. С какой стати мне вредить верному другу и ценному союзнику?
– Другие могут воспользоваться этим знанием.
– Ты находишься под моей защитой, и так будет всегда. То же самое касается твоих подданных. Помоги мне покончить раз и навсегда с главной угрозой, чтобы наши люди, как и люди всего мира, обрели процветание и покой. Я верю, что нас свели вместе высшие силы, чтобы мы вдвоем нашли друг в друге партнеров, пройдя испытания. Именно потому, что мы прошли испытание Нью-Йорком, я и задаю тебе этот вопрос. Загляни себе в душу и дай мне ответ.
– Ты просишь меня преподнести собственную жизнь на блюдечке, – фыркнула Вивьен, поднялась на ноги и принялась мерить шагами беседку, шелестя изумрудным платьем.
– Моя двоюродная сестра выманивает детей, обычно совсем юных девушек и девочек, из постели и отводит их в лес, где царит тьма. Затем оставляет их на алтаре в жертву чудовищу. А дракон помогает, убивает, сжигает. Показать тебе это?
– Нет, – покачала головой Вивьен. – Я видела достаточно свидетельств того, на что способны эти приспешники зла.
– Последней девушке, которую мы нашла на алтаре, едва исполнилось шестнадцать. Ее звали Айлин.
– Mes dieux, merde, a pute![27] – Вивьен разразилась потоком ругательств, а когда они иссякли – это произошло нескоро, – обернулась и встретила взгляд Фэллон. – Кому ты собираешься рассказать о том, что узнаешь?
– Дункану и Тоне, они тоже связаны со мной по крови.
– Как и твоя двоюродная сестра?
– Они ничем ее не напоминают. Но ты это и сама знаешь. Один из близнецов – мой жених, который предназначен мне судьбой, а его сестра для меня ближе, чем подруга. Именно они вместе со мной заворачивали тело Айлин в одеяло, чтобы отнести ее семье. Именно они отправятся со мной в решающую битву, чтобы уничтожить ту, кто превратила дракона в злобного монстра.
– Нас осталось так мало, – тихо пробормотала Вивьен, садясь на место и наливая вино, которое выпила одним глотком. – Я надеялась, что есть шанс вернуть то существо на путь света. Ну или хотя бы на не столь темную дорожку. Но жертвоприношения, убийство детей? Такому нет прощения. – Она прервалась, чтобы снова наполнить бокал, который в этот раз лишь пригубила. Фэллон ждала. – В сказках сердце дракона чаще всего пронзают мечом. Иногда им же отрубают голову. Mais non[28]. Возможно, так справлялись с созданиями из древних времен, однако с нами, оборотнями, такой прием не сработает. Надеюсь, нас будет больше. Должна надеяться на это. Кто знает, вдруг другие драконы лишь затаились или же пока не пробудились. – Вивьен тяжело вздохнула, отпила еще вина и продолжила: – Существует всего один способ убить такого, как я – пронзить насквозь его глаз. Только левый глаз, – добавила она, постучав по своему веку. – Только тогда появится возможность преодолеть броню и отрезать голову, которую нужно затем сжечь дотла. Следует выполнить все три действия, иначе дракон не умрет.
– Спасибо, Вивьен.
– Покончите с этим раз и навсегда. А я выпью еще вина. И заберу с собой весь торт.
– На здоровье, – улыбнулась Фэллон, после чего взяла гостью за руку и позволила той почувствовать поток магии, почувствовать правдивость следующих слов. – Когда я убью дракона, то сделаю это отчасти ради тебя, пламя с севера, нанесу решающий удар ради всего прекрасного, что воплощаешь ты, и чем отказался быть тот, другой.
Глава 25
Фэллон ощущала движение воздуха, которое отзывалось в крови, шептало в сознании. Несколько недель после визита Вивьен они с Дунканом и Тоней тренировались с одной конкретной целью: убить дракона и его наездницу.
Однако до сих пор не появилось ответа, когда должна произойти эта схватка.
И все же Фэллон знала, что буря надвигается, видела во сне сверкавшие молнии и круг камней, пролитую кровь и пульсировавшее сердце обитателя мертвого леса.
И это сердце тоже нашептывало, манило обещаниями, опутывало паутиной сладкой лжи, представая в привлекательном, соблазнительном облике.
Фэллон стала плохо спать, вырываясь из плена смутных кошмаров. Каждую ночь она зажигала свечу, подаренную алликом еще при рождении, чтобы постоянно держать при себе огонь, чтобы держать тьму в узде.
Когда Лана заметила усталость дочери из-за отсутствия полноценного отдыха, то приготовила снотворные снадобья и сделала талисманы, но Фэллон не пользовалась ими. Хотя ночные видения приносили с собой только ложь и пустые обещания, в них могло содержаться нечто способное помочь покончить с тьмой.
Но когда это время наступит?
«Приходи сейчас, – шептала тьма. – Воспользуйся хрустальным шаром. Я жду тебя с распростертыми объятиями, чтобы воссоединиться, как и было предначертано. Ты познаешь все удовольствия в мире, получишь власть и могущество. Твоя кровь выпустила меня. Так приходи и испей этой свободы. Вкуси ее, возьми, изведай».
Фэллон очнулась и поняла, что стоит перед хрустальным шаром, в глубине которого свивались клубком тени. Это она их призвала? Она не знала наверняка, но похоже, что тьма за несколько недель преследования сумела обнаружить слабые места.
Потрясенная девушка занесла руку над огоньком свечи, пока он не разгорелся так ярко, что разогнал тени.
Нужно было действовать.
Фэллон оделась, собрала все необходимое и вышла из дома. Хотя после равноденствия в сентябре лето еще прочно удерживало позиции, в воздухе уже пахло осенью. Совсем скоро наступит пора собирать урожай, а листва окрасится в яркие цвета.
Эти мысли заставили с глубокой ностальгией вспомнить ферму с разросшимся домом, полями, садами, огородом и лесом, где прошли все детские приключения Фэллон.
Увидит ли она когда-нибудь снова родные места? Посидит ли под любимым деревом с книгой или возле ручья с удочкой? Так хотелось верить, что матери еще доведется поработать на грядках, а отцу – обойти поля. Хотелось знать, что в печи на кухне опять будет подрумяниваться хлеб, а на подоконниках – стоять зажженные свечи.
Фэллон сделала все, что от нее требовалось. Так сколько еще осталось ждать?
Она зашла в конюшню, намереваясь полететь на Леохе, но обнаружила, что верная Грейс уже проснулась и высовывает над дверцей стойла серую морду, на которой прибавилось седины.
– Тоже не спится? – вздохнула Фэллон и погладила мягкий нос кобылы, заглянула в ее любящие, добрые, терпеливые глаза. – Ну что ж, тогда отправимся на прогулку, только мы с тобой, совсем как раньше. – Затем оседлала лошадь, убрала вещи в сумки, вывела ее из конюшни и села верхом. – Торопиться некуда. Можно пройтись не спеша. – Однако когда они добрались до дороги, Грейс сама резво затрусила в сторону города. – Что, почувствовала себя молодой кобылкой? – усмехнулась Фэллон.
Словно в знак согласия, лошадь перешла на плавный галоп, помогая хозяйке сбросить остатки сонливости и усталости.
Ненадолго Фэллон вновь стала той девчонкой, которая часами напролет могла скакать на резвой молодой кобылке. И хотя сейчас мимо проносились не родные леса и поля, однако в быстрой поездке на верной лошади по цветущим землям среди ночи была особая свобода.
Как и в абсолютной тишине, которую нарушали только стук копыт да легкий шелест ветра в стеблях кукурузы, в колосьях пшеницы, в траве и листве.
Свет звезд лился на тыквы, росшие на грядках, и на гроздья винограда, висевшие на лозах, отражался в глазах оленя, решившего перекусить поздно ночью, и на шкуре лисы, вышедшей на охоту.
Фэллон услышала резкий вскрик, взглянула в небо и увидела белую тень Таише, заметила отблеск на серебряных крыльях Леоха. Из-за деревьев выпрыгнул Фаол Бан и побежал рядом с лошадью. Когда они свернули к Нью-Хоуп, исчез последний осадок, оставленный кошмаром.
При приближении к парку Фэллон пустила Грейс сначала трусцой, а потом и вовсе придержала, пока та не пошла шагом.
– Даже не знаю, почему я решила попробовать провести обряд здесь, – размышляя вслух, пробормотала Фэллон. – Наверное, потому что во всех других местах ничего не получилось. – Она спешилась, перекинула седельные сумы через плечо и вздохнула: – А я должна была предпринять хоть что-то.
Она очертила круг, расставила белые свечи, зажженные дыханием, в центр поместила маленькую фигурку богини-матери, положила к ее ногам цветы и пролила вино в качестве подношения. Затем взмахнула ритуальным ножом в сторону севера.
– Духи севера, услышьте меня. Духи востока, умоляю вас. Духи юга, взываю к вам. Духи запада, узрите меня. Я ваше дитя, ваш верный слуга, ваш воин, явилась с верой, уважением, смирением и честью.
В центре круга парил небольшой котел. Фэллон наполнила его освященной водой, разожгла под ним огонь, достала мешочек и высыпала толченые кристаллы, мерцавшие на свету.
– Прошу прозрения, мудрости, ясности. Смесь пузырись, варись, кипи, туман прогони, мне виденье подари. – Девушка добавила сушеные травы. – Прошу сил, знания и понимания ответа. Жар разгорайся, ветер поднимайся, ответ появляйся. – Она почувствовала воздушные вихри, уколола палец ножом и уронила в котел три капли. – Снова кровь мою примите, клятву света обновите. – Фэллон пронзили потоки сил, и тогда она воздела руки. Над восточными холмами вспыхнули и засверкали молнии. – Мать богов, дары прими, силой знаний надели, мне ответы покажи.
Ветер завыл, раздул языки пламени под котлом и взметнул дым, который рассеялся и поплыл над землей, как туман. На секунду Фэллон услышала хор сотен голосов, почувствовала прикосновение сотен рук и из-за силы исходившей от них магии едва не упала на колени.
Молния расколола небесный свод надвое, следом прогрохотал оглушительный раскат грома, и туман исчез. Воцарилась тишина.
Однако Фэллон уже была не одна.
– Макс, – выдохнула она, затем уже громче сказала: – Папа.
И потянулась к нему, однако руки ухватили пустоту.
– На этот раз я бесплотен, – в голосе мужчины звучало далекое эхо. – Завеса между мирами недостаточно тонка.
– Но ты все равно здесь, – разочарование от невозможности прикоснуться к отцу боролись в душе Фэллон с благодарностью. – Ты здесь. Я столько раз пыталась снова тебя позвать, но никак не могла найти.
– Тебе этого не требовалось до нынешнего момента. Только подумать, какой ты стала взрослой! И настоящей красавицей. И воительницей, если судить по мечу.
Фэллон заметила в глазах Макса гордость, перемешанную с печалью, и больше всего на свете захотела быть достойной первой и иметь возможность облегчить вторую.
– Нужно так много тебе рассказать. О мече и щите, о книге заклинаний. Мы отвоевали Нью-Йорк. А еще… Даже не знаю, с чего начать. Мне так приятно вновь тебя увидеть. Наша семья переехала в Нью-Хоуп. Мы с тобой сейчас в городском парке.
– Да, – Макс посмотрел на кукурузное поле. – Я знаю.
– Если бы я только могла представить, что ты появишься, то не стала бы проводить обряд в этом месте.
– Я появился именно потому, что ты это сделала. И раньше уже говорил тебе, что ни о чем не жалею. Да и как бы мог жалеть, глядя на тебя?
– Они мертвы. Эрик и Аллегра. Прости, если эта новость тебя расстроит.
– Нет. Я потерял брата во время Приговора, а то существо уже не было им, – если на лице Макса и читались следы сожалений, то теперь испарились, подобно туману. – Занявшая душу Эрика тварь пыталась бы убить тебя снова и снова, если бы ты не убила ее.
– Это сделала не я. Саймон.
– Конечно же, – кивнул Макс. – Это произошло тут? Я не вижу, но чувствую. Значит, они вернулись на это место. – Он снова перевел взгляд на кукурузное поле, которое шелестело под порывами осеннего ветра. – Эрик погиб здесь, как и я сам.
– Да, верно. А всего несколько месяцев назад я убила тут же Аллегру. И поэтому решила вызвать тебя именно сюда, подумала, что ритуал может сработать. У них есть дочь.
– У Эрика с Аллегрой есть ребенок? – переспросил Макс, затем поднял лицо к небу, словно искал среди звезд ответ. – Дочь. Она наверняка пошла по их стопам.
– Да. Петра стала еще могущественнее и злее, чем ее родители. Пап, мы прошли такой путь, сделали так много. И теперь выигрываем войну, хоть и ценой ужасных потерь. Но ее нельзя закончить, нельзя положить конец правлению тьмы, пока я не уничтожу дочь Эрика и то, что дарует ей силы, – Фэллон провела рукой по волосам, взъерошив их. – Мне тоже открыто очень многое, но нет ответа на единственный вопрос: когда следует нанести решающий удар. Я даже не прошу сообщить, как это сделать или какова будет расплата. Не уточняю, выживем ли мы с сестрой по духу и любимым мужчиной. Просто хочу знать: когда.
– У тебя на пальце кольцо.
– Что? А, да. Это Дункан подарил.
– Сын Кэти, – кивнул Макс и снова начал оглядываться по сторонам, на этот раз рассматривая парк. – Ты с ним счастлива?
– Да. Он бы тебе понравился. Ты умер, когда Дункан был еще маленьким. Как бы мне хотелось, чтобы вы встретились сейчас. Он сегодня занят: возглавляет отряд, который подавляет восстание ТУ – Темных Уникумов – на западе.
– Так он тоже воин, – пробормотал Макс.
– Воин, командир, художник. Он – все, что я могу пожелать.
– Я вижу.
– Именно мы втроем – я, Дункан и Тоня – должны отправиться к кругу камней, уничтожить Петру и источник тьмы. Должны снова восстановить завесу. Наша кровь, кровь Туат Де Дананн стала причиной проникновения зла в мир, и она же все исправит. Но если нанести удар слишком рано или слишком поздно, мы потерпим поражение. А когда настанет нужный момент – я не вижу ответа.
– Доверься тому, что было предначертано тебе с рождения, – сказал Макс. – Доверься своей крови. Ты была зачата от любви и магии в ту секунду, когда тьма нанесла первый удар. Ни мгновением раньше, ни мгновением позже.
– Второго января, – выдохнула Фэллон, ища ответ в глубинах души. – Я знала, что именно тогда нужно напасть на Нью-Йорк, потому что видела в этом логику, высшую справедливость, замкнутый круг. Но это не кажется верным поступком сейчас, не для решающего сражения.
– Этот парк год за годом переживает обновление и перерождение. Здесь я пролил кровь, защищая тебя. Лана бросила все, что знала, оберегая тебя. Ты пришла в этот мир ночью, когда бушевала буря, в руки человека, ставшего тебе отцом, и сделала первый вдох на земле, которой должна была принести свет. К твоему рождению привели забота и любовь троих людей. И сейчас тебя охраняет та троица, – Макс указал на единорога, волка и филина. – И в решающий бой тоже отправятся три воина, чтобы одолеть зло в ночь, когда будет бушевать буря. В ночь, когда столкнутся две силы.
– Мой день рождения, – улыбнулась Фэллон, наконец отыскав, почувствовав ответ. – Но он уже совсем скоро. Тогда и нужно нанести удар, потому что именно для этого я и появилась на свет. Боги отправили тебя в качестве знака.
– В качестве посланника, – улыбнулся Макс. – Но теперь мне уже пора возвращаться.
– Но мы почти ничего не успели обсудить, – Фэллон попыталась вспомнить приятные новости. – У Фред с Эдди уже пять детей и скоро появится шестой.
– Эдди с Фред? – рассмеялся Макс, отчего в ночной тишине прокатилось эхо. – Неожиданно. Хотя теперь, когда я знаю, их пара кажется идеальной. – Он радостно ухмыльнулся. – И мне послышалось или ты вправду сказала про пять детей?
– И шестой появится весной, – улыбнулась Фэллон, довольная, что сумела развеять грусть отца. – А старшего сына они назвали Максом.
– Передай, что я невероятно польщен, – в глазах собеседника, таких же серых, как у дочери, блеснули слезы. – Но мне действительно уже пора. Да пребудет с тобой благословение богов, моя отважная и красивая девочка.
– Но… – Фэллон осеклась, когда призрачный силуэт Макса растаял в темноте. В воздухе носились отголоски магии. – И с тобой пусть пребудет благословение, мой отважный и красивый отец.
Девушка сложила все ритуальные предметы, замкнула круг и поскакала обратно домой, пока в сознании проносились планы и возможные варианты развития событий. Она не особенно удивилась, обнаружив, что в предрассветной тишине ее уже ждал Маллик. Он стоял рядом с дорогой, пока над головами таяли первые звезды.
– Ты обо всем знал?
– Нет, – наставник придержал повод Грейс, пока Фэллон спешивалась. – Однако ощутил расцвет магии, всплеск сил и получил ответ одновременно с тобой. Боги отправили Макса в качестве посланника.
– Его дух, его призрак, и всего на несколько минут, – Фэллон прижалась щекой к шее Грейс. – Нам дали так мало времени, а ведь я о стольких вещах хотела ему сообщить. И даже не успела придумать, что именно сказать, как Макс уже исчез. Кто знает, появится ли он когда-нибудь снова.
– Позволь ответить столь распространенным изречением, что уже почти утратило значение: он вовеки пребудет с тобой.
– Я просила богов подать мне знак, и они послали мне Макса.
– Разве мог быть знак яснее? Кто любил тебя и свет сильнее, нежели родной отец? Время скорбеть о краткости его визита настанет позднее, дитя. Сейчас же пора действовать.
– Я вовсе не скорблю, – нахмурилась Фэллон. Наставник, как всегда, переходил прямо к сути. Но она и вправду жалела, что встреча не продлилась дольше. И имела на это право! – Я… размышляю. Обдумываю, что дальше.
– Ты уже ведаешь, что дальше. Так принимайся же за дело. А я позабочусь о Грейс.
– Лучше скажи, что собираешься напроситься на завтрак, – усмехнулась Фэллон, отдавая Маллику поводья.
– Я никогда не напрашиваюсь, – с достоинством ответил он. – Всего лишь предполагаю, что раз уж вскоре все проснутся, твоя милосердная матушка соблаговолит пригласить меня к столу.
– Да ты же сказал то же самое, что и я.
– Отнюдь, – возразил Маллик, а когда подмигнувшая ему Фэллон исчезла, сообщил Грейс: – Разреши угостить тебя порцией овса. Если я и позволил себе вложить идею с блинчиками в сознание Ланы, это нельзя назвать выпрашиванием завтрака.
Фэллон переместилась к Дункану. Он уже встал, оделся и как раз застегивал на поясе ножны с мечом.
– Проблемы? – тут же спросила она.
– Не здесь. Я видел во сне тебя и собирался проверить, все ли в порядке. – Когда девушка обвила руками его шею, Дункан добавил: – Но вижу, что зря одевался.
– Я вновь попыталась получить ответ, – прижимаясь щекой к его груди, сообщила Фэллон. – Мне отправили в качестве посланника дух Макса.
– Нелегко было его видеть? – Дункан чуть отодвинулся, чтобы заглянуть ей в глаза, обхватил ее лицо руками.
– Да, и все же чудесно. Чудесно и нелегко. Но он принес мне ответ. Время почти настало.
– Когда?
– Через девять дней.
– Через… – на лице Дункана отразилось понимание. – Твой день рождения. Конечно, решающее сражение должно произойти в твой долбаный день рождения. Как мы сами до этого не додумались, кучка идиотов? Это начало и конец.
– Я обязана жизнью трем людям: Максу, маме, Саймону. Получила в поддержку трех спутников: единорога, волка, филина. И еще три волшебных предмета: книгу заклинаний, щит и меч. А потому ответ пришел за девять дней: трижды по три.
– И мы втроем отправимся к кругу камней, чтобы положить конец трем оставшимся источникам зла: прорванной завесе, дракону, ведьме. В ночь, когда разразится буря, свет вновь вдохнет жизнь и нанесет решающий удар по тьме. – Дункан пожал плечами, заметив взгляд Фэллон. – Что? Не только ты умеешь прорицать.
– Я знаю, что мы готовились к этому моменту всю жизнь, но осталось всего девять дней, а дел еще очень много. Мне нужно возвращаться и приступать к ним.
– Дай мне немного времени разобраться со своими, и я последую за тобой.
– ТУ доставляют неприятности?
– Мы почти подавили их сопротивление. Разведчики охотятся за выжившими, плюс нужно оказать помощь гражданскому населению. Я все организую и вернусь в Нью-Хоуп через пару часов.
– Подойдет. Я пока сообщу новости Тоне.
Дункан остановил Фэллон, схватив ее за запястья, и притянул к себе, чтобы поцеловать.
– Через двенадцать дней – не будем нарушать традицию с тройками – мы с тобой пойдем на свидание.
– Свидание?
– Такой обычай, заведенный у людей. Ну знаешь, ужин, музыка или типа того, а потом секс.
– Мне нравятся ужины, музыка или типа того. И секс тоже.
Фэллон задержалась еще на минуту, смакуя обещание и надежду, после чего перенеслась домой.
Их троица превратила зал для совещаний в штаб магов, как назвал это Саймон. Пока спецотряды занимались подавлением очагов восстаний, а простые жители собирали урожай и заготавливали к зиме дрова, Фэллон, Дункан и Тоня трудились над заклинаниями и усилением оружия.
В Нью-Хоуп кипела жизнь. Работы по расширению больницы близились к завершению. Арлис вела ежедневную трансляцию для всех, кто мог ее слышать и видеть. Чак продолжал искать сообщения о любых вспышках активности врагов.
А Фэллон, Дункан и Тоня объединились и сосредоточили внимание на самой главной цели – сделать все возможное, чтобы жизнь не прекращала кипеть. По несколько часов в день они оттачивали мастерство в рукопашном сражении с десятками созданных Малликом фантомов. На место одного убитого тут же появлялись трое новых – еще более злобных и опасных.
Каждую ночь приходилось залечивать синяки, растяжения, вывихнутые суставы и треснутые кости, пока Лана не взбунтовалась.
– Пусть хотя бы на выходных ребята отдохнут! Они уже на грани истощения.
Во время их беседы Маллик молча наблюдал, как Фэллон отбивается сразу от пятерых противников, пока Дункан отражает огонь наколдованного дракона, а Тоня целится чудовищу в глаз. Стрела пролетела мимо из-за удара хвостом, а лучница покатилась по земле, получив в грудь сгусток энергии от подкравшегося врага.
– Они не сумеют победить, ежели не подготовятся к любой опасности. Неизвестно, в коей форме предстанут противники и сколько их будет. Нужно учесть все.
– Это уж слишком, – возмутилась Лана и волной магии уничтожила еще двух фантомов, наседавших на ее дочь. – Хватит! Достаточно! – по взмаху руки испарились и остальные наколдованные враги. – Ты видишь только воинов, а я – окровавленных детей. Когда это закончится? Когда мы перестанем отправлять сыновей и дочерей в бой?
Фэллон уже поднималась с колен, торопясь утешить мать, но Дункан успел первым. Он подошел к Лане и обнял ее за плечи.
– Все хорошо. Мы в порядке и способны отразить любую гадость, какую бы ни придумал этот старик. Как сумеем справиться и с врагами в Шотландии. Пожалуйста, ты должна в нас верить.
– Ты бы видел свое лицо, – со слезами на глазах Лана высвободилась и провела ладонью по щеке сына подруги, исцеляя его свежие кровоподтеки.
– Ужасный красавчик, так?
– Как и всегда, – улыбнулась Лана, залечивая прикосновением синяки на другой половине лица.
– Моей маме не помешала бы компания, чтобы выговориться. Ей тоже не очень нравится наша затея.
– Признайся, ты просто хочешь от меня отделаться.
– Они с Ханной боятся предстоящей битвы и наверняка обрадуются, если ты придешь. Особенно если захватишь Арлис, Фред и Рейчел. Вы самые близкие подруги матери, и ваша поддержка ей сейчас очень бы пригодилась.
– Хорошо, – вздохнула Лана и сделала шаг назад. – Заберу Фред, и мы отправимся в город. – Она взглянула на дочь и прокомментировала: – Перестань сдерживать свою магию. Пользуйся ею. – И исчезла.
– Я пользуюсь, – пробормотала Фэллон и поморщилась, потирая ушибленное плечо. – Осмотрительно. Это называется тактикой. В любом случае спасибо, – поблагодарила она Дункана.
– Без проблем. Я сказал чистую правду.
– Подтверждаю, – кивнула Тоня, подходя к брату. Она слегка подволакивала ногу с поврежденным коленом. – Мама сама не своя от беспокойства, хотя и старается этого не показывать. Как и Ханна. Они обе сходят с ума от тревоги за нас.
– Через пару дней исчезнет повод для волнений, – заверила Фэллон и оглянулась на Маллика. – Еще раз. – И взмахнула мечом, отражая удар первого противника.
В ночь перед днем рождения Избранная готовилась к сражению. При свете свечей она приняла для очищения ванну с розмарином, шалфеем и иссопом, затем выпила бокал вина фей, изготовленного из ягод, которые собрали во время тринадцатого полнолуния, а несколько капель вылила в качестве подношения богине-матери, после чего зажгла подаренную Малликом свечу, поставила ее на подоконник и принялась одеваться в этом неярком мерцании.
– Ради этого я родилась и прошла этот путь по собственному желанию. Ради этого открыла книгу заклинаний, – Фэллон положила старинный фолиант рядом со свечой. – Ради этого приняла щит и меч. – Затем пристегнула ножны на поясе, взяла и повесила на сгиб руки щит. – Именем обоих отцов и матери я клянусь, что не вернусь, пока не совершу своего предназначения. А если потерплю поражение, то прошу позаботиться о моей семье. Прошу передать эту книгу, меч и щит другому достойному воину, чтобы он завершил начатое мной.
Фэллон сложила в рюкзак кинжал, нарисованный тюльпан и розу ветров, которые подарили сестре Трэвис, Итан и Колин на ее знаменательное тринадцатилетие. Добавила туда же написанную Максом книгу «Король чародеев» с его фотографией на обложке, камешек из подковы Леоха, где Мик вырезал ее лицо. И розового плюшевого медведя. На шее висела цепочка с обручальным кольцом одного отца и медалью другого. Все эти вещи являлись талисманами Фэллон. В другую сумку она сложила магические предметы и инструменты.
Дункан и Тоня также завершили собственные ритуалы по сборам, взяв с собой оружие и другие важные и дорогие сердцу вещи, после чего встретились в коридоре.
– Готова?
– Всегда готова, – кивнула Тоня и посмотрела в сторону гостиной на первом этаже. – Прощания, пожалуй, будут посложнее того, что ждет нас в Шотландии.
– Ага. Ну, чего тянуть, пошли.
Внизу близнецов уже ждали Кэти и Ханна.
– Я собирался сделать тосты по-французски на завтрак, – весело произнес Дункан.
Читать бесплатно другие книги:
