Расцвет магии Робертс Нора
– Да, город пока жив. Как и это здание, – задумчиво добавила Фэллон. – Оно оказалось настолько важным, что кто-то установил защитный барьер, который отгонял ТУ, военных и просто психов.
– Я сейчас, наверно, выскажу безумную идею, но думаю, именно здесь раньше работали Фред с Арлис.
– С чего ты взял? – нахмурилась Фэллон, вглядываясь в лицо Дункана.
– Я вырос на их историях. Знаю, ты и сама их слышала, но не так часто и не так детально. После одного из рассказов Арлис мне даже захотелось нарисовать ее за дикторским столом, рядом с мертвым парнем. Помнишь такое?
– Последний прямой эфир из Нью-Йорка, – кивнула Фэллон.
– Точно. Мне захотелось нарисовать эту сцену в двенадцать лет. Рассказ Арлис тогда казался нереально крутым. Но когда я показал ей набросок, то понял, что для нее все выглядело совсем по-другому. Ни капли не крутым. Но она все равно меня похвалила за то, что правильно изобразил произошедшее, и попросила оставить рисунок себе. Как напоминание, что нужно всегда говорить правду, даже если очень страшно. – Дункан взял Фэллон за руку. – Идем. – Вместе они вышли из кабинета и зашагали к длинному странному столу перед камерами. – Если добавить сюда Арлис и мертвеца, то получится один в один мой набросок.
– Так вот чем важно это здание, – поняла Фэллон. – Именно поэтому оно сохранилось до нашего возвращения, чтобы стать новым командным центром. Фред защитила то место, где Арлис поведала миру истину. Здесь они служили свету, и мы продолжим их дело.
Еще две недели под пронизывающим ветром война раздирала и без того разрушенный город. Она пронеслась по районам словно ураган, сметая все на своем пути. На третьей неделе движение «Свет ради жизни» потеряло пятьдесят человек в засаде, устроенной ближе к выходу одного из тоннелей. Погибшие солдаты работали над его зачисткой. Избранная с еще сотней воинов нанесли ответный удар по совместным силам ТУ и Мародеров, осветив темноту зелеными огнями фей.
После этого Фэллон вышла наружу, щурясь от лучей зимнего солнца, сверкавших на огромных сугробах, которые накидали уборочные бригады, расчищая от снега улицы и дороги. Вороны пока кружили над головой, а дым по-прежнему столбами поднимался к небу, но перелом в войне уже наступил. Избранная ощущала это всем существом, и надежда прогоняла накопившуюся усталость.
Фэллон уже собиралась вскочить в седло Леоха, когда услышала, что кто-то ее окликает. Она обернулась и увидела перед собой Старр.
– Ты должна пойти со мной. Колин…
– Нет, только не это…
– Он жив, но ранен. И серьезно. Идем со мной, – Старр, которая так не любила прикосновения, сама схватила Фэллон за руку. – Твой брат сейчас с Джонасом и Ханной. Они перенесли его в полевой госпиталь, но…
Не дожидаясь окончания фразы, девушка переместила их обеих на место.
Колин распластался на каталке бледный как полотно, с остекленевшими от боли глазами, и трясся всем телом. Фэллон с ужасом увидела жгут, наложенный над локтем его левой руки. Ханна прижимала марлевый тампон к обрубку.
Джонас опускал в емкость со льдом отсеченную конечность, обернутую в ткань.
– Кровотечение почти прекратилось. Мы сейчас отвезем тебя в Нью-Хоуп. Ты обязательно поправишься, Колин, – успокоила Ханна, затем повернулась к Фэллон и тихо пояснила: – Он сейчас в шоке. Старр очень быстро доставила его сюда, вместе с конечностью, но…
– Мой брат выживет? – спросила Фэллон, глядя Джонасу в глаза.
– Я не знаю, – ответил тот и положил руку на Колина, похоже, пытаясь призвать видение о судьбе пациента, хотя когда-то эта способность едва не привела медика к самоубийству. – Пока неясно, нет четкого ответа, как это обычно бывает.
– Значит, надежда еще есть. Ты можешь пришить руку на место?
– Точно не в этих условиях. Но… – Джонас осекся, отвел Фэллон в сторону и, понизив голос, сообщил, стараясь говорить спокойно и четко: – В больнице мы ни разу не проводили подобных операций. Не могу обещать, что Рейчел сумеет вернуть Колину руку, но она сделает все возможное. Как и сказала Ханна, Старр доставила его сюда очень быстро. Мы очистили и обработали конечность, но хирургия – очень сложная и тонкая работа, особенно с нервами. Нельзя переносить твоего брата в Нью-Хоуп. С такой потерей крови он может не пережить транспортировку.
– Значит, Колин останется здесь. Старр, срочно доставь сюда мою мать. Найди кого-нибудь, кто перенесет тебя к ней. Пусть она захватит с собой котел, три белые свечи, сушеную гвоздику, лавровый лист, свежую землю, освященную воду, три гематита, по отрезу ткани и кожи. Кожаный лоскут должен быть достаточного размера, чтобы обернуть руку целиком. Еще нужно взять исцеляющий бальзам и самое сильное заживляющее средство. Ты все запомнила?
– Да, – заверила Старр и добавила: – Рану нанесли мечом. Пока я поднимала отсеченную руку, твой брат прикончил врага и только потом упал. Мы с Ланой вернемся, не успеешь оглянуться.
– Что ты собираешься делать? – тихо спросила Ханна, вытирая пот с лица Колина. – Я очистила рану, а Джонас обеспечил жизнеспособность отрубленной конечности, но нужна операционная. И даже тогда…
– Колин не потеряет руку, – отчеканила Фэллон, протиснулась мимо Ханны и склонилась над братом. – Эй, посмотри на меня. Послушай. Я могу помочь, но ты сам должен принять решение. После исцеления все будет не так, как раньше. Ты понял?
– Нет. Черт, больно!
– Тебе придется заново учиться владеть рукой, – настойчиво продолжила Фэллон. – И болеть будет еще сильнее. Такова цена. Ты должен сам захотеть этого, выразить готовность вытерпеть все. Потому что должен будешь оставаться в сознании. Я верю, ты сумеешь. Ты сильный.
– А ее нельзя, типа, пришить обратно? – стуча зубами, спросил Колин и поморщился от боли.
– Врачи не уверены, что операция сработает. Кроме того, в Нью-Хоуп мы пока не можем тебя перенести, – не прекращая говорить, Фэллон потянулась магией к ране брата. Боль оказалась обжигающей, несмотря на данные Колину лекарства. Но заражения не было. Ханна хорошо выполнила свою работу. – Зато я уверена, что все получится. Доверься мне.
Он на секунду закрыл глаза, а когда открыл их снова, Фэллон ощутила его принятое решение, стальную волю.
– Тогда наколдуй что-нибудь крутое. Сделай мне суперсильную руку.
– Давай сначала позаботимся, чтобы она у тебя вообще была, – слегка улыбнулась Фэллон и повысила голос: – Мне нужно больше места. Вынесите Колина наружу.
– Наружу… – начала было Ханна, но проглотила возражения, заметив яростный взгляд Избранной.
Чуть поодаль раздавались звуки боя, в нескольких кварталах от безопасной зоны Мидтауна. Войска медленно, но верно теснили неприятеля к северу. Об этом думала Фэллон, направляясь в сторону огромного парка. Они поставили носилки рядом с катком, куда раньше приходили жители города, чтобы зимой скользить и кружить, спотыкаться и падать на льду. В это время появилась Старр. Она привела не только Лану, но и Итана.
Что ж, чем больше членов семьи сейчас будут поддерживать Колина, тем лучше.
– Мой малыш, мама рядом. Дай взглянуть.
– Нужно очертить круг, – сказала Фэллон, забирая мешок, который несла мать. – И быстро.
– Сначала я должна посмотреть на рану, вдруг удастся…
– Не удастся, – перебила девушка тоном почти холодным, но только так голос не дрожал. – Я уже видела. Но вместе мы еще можем вернуть ему руку. Все знания, которые содержались в Книге заклинаний, теперь во мне. Шанс есть, но сначала нужно очертить круг. Итан, расставь свечи треугольником возле головы Колина и зажги их. Старр отзови с дежурства Уникумов. Магия притягивает магию, а мне не нужны помехи.
– Мы можем чем-то помочь? – спросил Джонас.
– Охраняйте нас на случай непредвиденных нападений. Мам, круг!
– Сейчас, сейчас. Держись, малыш, – прижимая к себе развевающийся шарф, Лана поцеловала Колина в лоб и принялась очерчивать линию вокруг носилок.
– Поставь котел над свечами, – распорядилась Фэллон. – Внутрь положи семь гвоздик, семь лавровых листьев и один гематит. – С этими словами она уколола палец кончиком ножа, взяла отрез белой ткани и вывела имя Колина. – Это мой брат, кровь от моей крови. Узнай его имя. – Затем завернула в материю второй камень и тоже поместила в котел. Вылила из склянки воду. – Это вода, освященная моей матерью. Узнай ее любовь. Это земля, врученная одним братом другому. – Девушка кивнула Итану: – Одну горсть. Узнай его веру. – Она вскинула руки, и ветер усилился, гоня вихри вокруг них. – Это воздух, поднятый сестрой. Узнай мою решимость. Пусть свечи вспыхнут ярко, языки огня восстанут, и воду, землю, пламя с воздухом смешают! Силы всех стихий придите, исцеленье подарите!
Когда свечи вспыхнули, содержимое котла забурлило и закипело. Фэллон опустила туда отрез кожи и третий камень. Затем убрала кинжал в ножны и обнажила меч, который взяла в Колодце света из языков пламени.
– Мы трое взываем к небесам! Пусть семейные узы заклинание скрепят, пусть рану исцелят! – она протянула руку к Итану, и тот без колебаний раскрыл ладонь, позволяя сестре сделать надрез, так что кровь закапала в котел. – Примите дар брата, как знак доброты. – Затем поступила так же с Ланой. – Примите дар матери, как знак беззаветной любви. – Потом чиркнула мечом по собственной ладони. – Примите дар сестры, как знак веры. Мы трое взываем к небесам! Пусть семейные узы заклинание скрепят, пусть рану исцелят! Мама, – велела Избранная, – теперь развяжи бинты Колина, намажь обрубок бальзамом, возьми правую руку и приготовься вливать все силы по моему сигналу. Итан, – обратилась Фэллон к младшему брату, доставая отсеченную конечность изо льда, – держи Колина за плечи, не позволяй шевельнуться и тоже будь готов поделиться магией.
Она развернула отрубленную руку и отогнала все сомнения и страхи, которые грозили проникнуть под защитный кокон.
– Колин же снова впадет в шоковое состояние, – воскликнула Ханна. – Дай мне…
Фэллон просто взмахнула рукой, отталкивая медсестру назад, после чего вытащила из котла кожаный отрез, скользкий и блестящий. Потемневшие от прилива магии глаза встретили взгляд Колина.
– Собери всю волю в кулак. Покажи свою отвагу, открой сердце, – Фэллон протянула ладонь, поймав слезинки Ланы, стряхнула их на рану, прикладывая отрубленную конечность на место. – Держите его! Вливайте силы!
Когда Фэллон начала оборачивать пострадавшую руку Колина кожей, он вскрикнул от внезапной обжигающей боли и выгнулся всем телом. Глаза расширились и остекленели.
– Собери волю в кулак, – резко повторила Избранная брату. – Возжелай всей душой получить обратно руку. Сделай ее вновь своей. – Затем повысила голос, продолжая безжалостно наматывать блестящую, дымящуюся на морозе кожу от кончиков пальцев до локтя. – Взываю к силам света: исцелите своего воина для грядущей битвы. Пусть срастется плоть, и будет рука целой вновь. Семья станет свидетелем тому, да будет так по слову моему.
От ладоней Фэллон полилась сияющая магия, окутывая рану Колина.
В небе кружились и каркали вороны. В круг ударила молния, но дежурившие часовые отбили ее. Девушка не обращала ни на что внимания, сосредоточив все силы на брате и не отпуская его, даже когда ощутила его боль, даже когда ветер впился острыми зубами.
Когда магия улеглась, резко, будто по щелчку выключателя, ужасное жжение сменилось ноющей пульсацией. Биением сердца Колина, которое Фэллон чувствовала через его руку.
– Ты меня видишь? – спросила она, наклоняясь к бледному, покрытому потом лицу брата. Он кивнул, не находя сил говорить. – И я тебя вижу. Свет внутри тебя принадлежит смертному человеку, который сильнее любой тьмы. – Затем повернула голову. – Мам, дай ему исцеляющее снадобье.
– Выпей, солнышко мое, – рыдая, Лана поднесла склянку к губам Колина. – Мой малыш.
– Я шевелю пальцами? – слабо прошептал он. – Мне не видно.
– Ты должен приказать им усилием воли, – сообщила брату Фэллон. – Должен заново научиться отдавать команды руке. На это потребуется некоторое время, но даже потом все функции могут восстановиться не в полном объеме.
– Я заставлю все работать как надо, – нахмурился Колин и перевел взгляд на кусок кожи, который покрывал пострадавшую конечность от кончиков пальцев до локтя как перчатка. – Это что-то типа гипса?
– Нет.
– Теперь у меня рука из искусственной кожи? – поднял брат слегка осоловевший после снадобья взгляд. – Круто!
– Ага, круто, а теперь пора немного отдохнуть, – сказала Фэллон и погрузила Колина в сон, а затем обернулась к матери: – Нужно замкнуть круг.
– Я никогда еще не видела настолько мощной магии, – Лана подняла заплаканные глаза, потянулась через тело спящего сына и взяла дочь за руку. – За всю свою жизнь мне еще ни разу не доводилось наблюдать ничего подобного. Ты причиняла боль Колину, причиняла боль себе, и я даже попыталась тебя остановить.
– Это уже не важно.
– Важно. Я заколебалась, пусть всего на секунду. Отсутствие веры могло дорого обойтись Колину. Этого больше никогда не повторится. Я должна остаться с сыном.
– Мы перенесем его в штаб-квартиру. Когда он очнется, помоги вновь начать шевелить пальцами. Процесс будет нелегким, а ты лучше умеешь управляться с ворчливым Колином.
– Я тоже останусь, – заявил Итан. – Буду помогать с животными.
Они замкнули круг, собрали инструменты. Когда носилки потащили в штаб-квартиру под присмотром Ханны в качестве медика и Старр в качестве телохранителя, Фэллон устало села на ступеньку полевого госпиталя. Рядом опустился Джонас.
– Теперь я могу сказать наверняка: твой брат выживет. Вижу это ясно как день. И видел, как только ты начала произносить заклинание. Шансы увеличивались с каждым словом. Похоже, многое зависело от твоей решимости, а также Колина и всех вас. А еще от них.
Фэллон проследила, куда указывал Джонас. Рядом с катком стояла статуя бога. Война и черная магия превратили его в оскаленного демона, покрытого сажей. Но теперь Прометей вновь засиял золотом и по-отечески взирал на происходящее.
Фэллон поняла, что боги услышали ее и ответили.
– Тебе и самой, кажется, не помешало бы выпить восстанавливающего эликсира, – заметил Джонас, похлопал девушку по плечу, зашел в госпиталь и вернулся с фляжкой. – Конечно, до снадобья Ланы далеко, но тоже сгодится.
Фэллон с благодарностью отхлебнула, ощутила на языке виски и закашлялась. Вспомнила пульс в ожившей руке, взглянула на золотого бога, на лед катка.
В висках стучало от последствия заклинания.
– Нужно сообщить отцу и Трэвису, что Колина ранили, но сейчас он в порядке.
– Обязательно, – пообещал Джонас, снова садясь рядом и обнимая Фэллон за плечи.
Его ничуть не удивило, в отличие от самой Избранной, когда она прижалась к нему и разрыдалась.
Глава 21
Колин не был бы Колином, если бы не ворчал по каждому поводу, особенно тогда, когда Фэллон запретила вернуться в строй. Спустя пару дней после ранения брат мог шевелить пальцами, а спустя неделю – сжимать кулак, хоть и не до конца.
Сам Колин считал, что этого вполне достаточно. Фэллон возражала.
– Я держу меч другой рукой, – раздраженно спорил он, недовольно меряя шагами комнату, так что бусины в воинской косичке постукивали друг о друга. – Невелика важность!
– Ты пока не в состоянии даже поднять чашку кофе, – нахмурилась Фэллон, отчасти испытывая сожаление, что брат уже поднялся на ноги и теперь достает ее, отвлекая от работы над последней картой.
– Я не буду пить кофе во время боя, который закончится, пока ты размышляешь, разрешишь мне сражаться или нет. А я умру от скуки.
– Хотелось бы, чтобы часть насчет окончания боя была правдой.
– Мы уже захватили Квинс, Бруклин, почти весь нижний Манхэттен и весь Мидтаун, – не переставая ходить из угла в угол, Колин сгибал и разгибал пальцы на новой руке.
– Мы потеряли полторы тысячи бойцов, а еще триста, включая тебя, пока не в состоянии вернуться в строй по медицинским показаниям. А ведь нужно продвинуться как минимум до бывшей пятьдесят восьмой улицы на западе.
– Прежде всего, необходимо захватить Центральный парк, – прокомментировал Колин, не переставая метаться по комнате и разминать пальцы, сжимая их в кулак. – Там последние враги и окопались. Как только мы их оттуда выкурим, битве конец.
– Я в курсе. И работаю над этим. А ты пока поправляйся, потому что у меня есть на тебя планы. Как только удастся обезопасить Нью-Йорк, я хочу, чтобы ты взял тысячу солдат и выгнал остатки вражеских сил из Пенсильвании.
– Из целого штата? – переспросил Колин, останавливаясь и бросая на сестру хмурый взгляд.
– Верно, – подтвердила она. – Они там хоть и не имеют централизованной базы, но все равно представляют угрозу. Войско Вивьен двинется к северу от Нью-Йорка, а Мика я собираюсь отправить в сторону Джорджии.
Фэллон махнула, подзывая брата, и показала ему планы наступления на картах. Это отвлекло его в достаточной мере, чтобы на время перестать ворчать.
В кабинет вошли Арлис и Фред.
– Я думала, ты явишься позднее, – удивленно посмотрела на журналистку Фэллон. Затем перевела взгляд на рыжеволосую фею. – А что ты решишь нас навестить, и вовсе не знала.
– Хотелось здесь побывать, вот и попросила подругу посидеть с моим выводком до завтра, – прощебетала Фред, беря Арлис под руку.
– Не могу поверить, что студия сохранилась. Как и все здание. Даже после того, как мне рассказали, я должна была увидеть это собственными глазами, – бывшая ведущая телеканала подошла к окну, положила ладони на стекло и выглянула на улицу. – Так многое разрушено. Но и уцелело немало.
– Я не хотела разрешать тебе появляться здесь, пока мы не взяли город под контроль, но мама упросила, потому что знает, насколько это здание важно для вас. Знает, что вы обе сделали здесь.
– Не в одиночку, – сказала Арлис. – Нам помогали Джим, Кэрол, Стив. Они могли бы сбежать, как многие другие, но остались. Боже, как бы мне хотелось знать, что с ними случилось.
– Они сумели выбраться из города, – мягко произнесла Фред, подходя к подруге и обнимая ее за талию, так что теперь обе женщины выглядывали из окна.
– Очень надеюсь, что ты права.
– Я права. Мне просто известно, что они сумели выбраться.
Успокоенная словами Фред, Арлис увлекла ее за собой в сторону отдела новостей.
– Когда я начала работать здесь, для меня это было знаменательным событием. Помню свою главную цель – заслужить место ведущей вечерних выпусков.
– Так и произошло, – улыбнулась Фред.
– Не так, как я планировала, – вздохнула Арлис, приближаясь к столу, за которым сидела во время последнего эфира, провела кончиками пальцев по поверхности, отмечая, что коллеги отмыли кровь.
Однако перед глазами до сих пор стояли яркие образы случившегося, а на коже навечно застыло то ощущение теплых капель, которые брызнули на лицо, когда Боб, бедный Боб, поддался отчаянию и безумию, выбрав смерть.
Арлис не переставала размышлять, не побудил ли ее к действиям именно тот момент. Не напомнил ли теплый кровавый душ о необходимости проявить смелость, чтобы выполнить работу.
Поведать всем правду.
Журналистка заглянула в объектив камеры. Это все еще оставалось ее работой.
– Я хочу провести прямой эфир отсюда. Именно из этой студии сообщить о твоей победе, Фэллон. Из-за своего старого стола рассказать всем, кому удастся, что мы вернули Нью-Йорк.
– Возможно, Джим, Кэрол и Стив услышат об этом.
– И ТиДжей с Ноем, – решительно кивнула Арлис, снова беря Фред за руку. – И те, кто работал в магазинчике Хобокена, где ты оставила записку с благодарностью. Нужно привести сюда Чака, и он опять станет частью того, что мы начали вместе. А еще поможет разобраться, как запустить оборудование.
– Я помогу написать текст для телесуфлера, – предложила Фред, и крылья у нее на спине затрепетали от предвкушения.
– Обязательно. Когда ты будешь готова объявить о победе, Фэллон, я хочу сообщить об этом. Мы с Фред и Чаком втроем должны замкнуть этот круг. А после завершения эфира передадим это место другим. Потому что сейчас наши жизни принадлежат Нью-Хоуп.
– Мама говорила, что именно так ты и захочешь поступить, – удовлетворенно кивнула Фэллон. – Хотя и появились вы раньше, чем я ожидала. А про Фред и вовсе не знала, как уже сказала. Поэтому пригласила только Уилла и Тео. Они придут примерно через час. Можно позвать и Эдди.
– Жду не дождусь! – восторженно захлопала в ладоши фея, и с ее крыльев посыпалась сверкающая пыльца.
– А пока давайте подготовим новости для Нью-Хоуп, – не желая терять времени, внесла предложение Арлис. – Фред, составишь мне компанию на прогулке по Мидтауну?
– Колин вас проводит, – но только по безопасным районам, – распорядилась Фэллон.
– Отлично, заодно возьмем у него интервью, – улыбнулась журналистка. – Вы идите, я вас догоню.
– Мне очень нравится твоя рука, – просияла Фред, дотрагиваясь до обернутой кожей конечности, пока направлялась к выходу в сопровождении Колина. – Очень круто выглядит. Девчонки наверняка считают ее секси.
– Надо будет уточнить, – ухмыльнулся тот и шагнул за порог.
Оставшись наедине с Фэллон, Арлис снова провела пальцами по столу и нерешительно начала:
– Мне просто хотелось сказать, что после всего случившегося, спустя столько времени, я до сих пор многого не понимаю в магии. Но точно могу сказать, чувствую это каждой клеточкой тела, без всяких сомнений: то, что здесь произошло, имело огромное значение. И не менее важно, что из целого Нью-Йорка ты выбрала это место. Важнее всего на свете для меня знать, что все было не зря. – Арлис замолчала, пытаясь справиться с эмоциями, затем продолжила: – Когда я снова сяду за этот стол и расскажу тем, кто может нас слышать или видеть, что свет опять воцарился в Нью-Йорке, то тем самым замкну круг. И знаю, точно так же, без сомнений, каждой клеточкой тела, что это тоже будет иметь огромное значение. – Она решительно вытерла навернувшиеся слезы и глубоко вздохнула. – А теперь я сделаю то, на что уже и не надеялась: прогуляюсь по любимому городу.
– Загляни в пункт сортировки раненых на первом этаже. Моя мама должна быть где-то там. Думаю, она бы с удовольствием присоединилась к вам с Фред.
– Непременно, – кивнула Арлис, приблизилась к Фэллон и обняла ее. – Все происходящее сейчас очень важно. Сейчас творится история.
Когда журналистка вышла, девушка вернулась к картам, желая отточить детали нового плана. И помочь замкнуть круг.
Шагая по Пятому авеню, Лана поражалась фантасмагоричности всего происходящего. Одни здания лежали в руинах, другие все еще стояли, хоть и покрытые копотью и граффити. Интересно, кто решал, что именно разрушить, а что – не тронуть?
Медленно растущая температура и резкие мартовские ветры постепенно подтачивали высокие сугробы и заставляли капать убийственно длинные сосульки, которые то и дело норовили внезапно напасть с козырьков крыш. По улицам ходили патрули, иногда мимо проезжали солдаты из вспомогательных отрядов – верхом на лошади или на электроскутерах. Изредка встречались и крытые повозки с припасами, громыхавшие и подпрыгивавшие на обледенелых дорогах. Однако в основном этот сектор, который отвоевали и удерживали войска Избранной, сейчас был пустынным. Голоса трех женщин эхом разносились по авеню, когда-то оживленному и заполненному транспортом и туристами.
Лана чувствовала запах дыма от дальних пожарищ, слышала звуки выстрелов с севера, а на небе время от времени сверкали внезапные всполохи молний. Она же вспоминала аромат жареных каштанов, гудки машин и красочное зрелище нарядных витрин магазинов. А еще настоящее людское море, которое колыхалось, приливая и отливая от тротуаров, от множества оживленных мест.
– Вон там я купила свою любимую зимнюю куртку, – указала Фред на облупившееся здание через дорогу. – Там всегда делали хорошие скидки. А вот тут стоял парень, торговавший шарфами из поддельного кашемира. Я взяла один, подходивший к новой куртке, всего за десять баксов.
– Я тоже любила ходить здесь по магазинам, – погрузилась в воспоминания Арлис. – А потом покупала себе латте в «Старбаксе». В последнее Рождество даже побаловала себя и приобрела баснословно дорогие замшевые ботфорты в «Сакс».
Она повернулась, рассматривая этот знаменитый магазин, раньше служивший визитной карточкой Пятой авеню. Война лишила его верхних этажей, витрины щерились пустыми рамами. Дополняли сюрреалистичную картину несколько манекенов без одежды, которые распростерлись за разбитыми стеклами, словно обнаженные, изломанные тела.
– Надеюсь, обувь и другие полезные вещи из моей квартиры достались кому-то из бойцов сопротивления, – вздохнула Арлис.
– Лана, а ты куда обычно ходила за покупками? – поинтересовалась Фред.
– Как коренная горожанка я обожала «Барниз» на Седьмой улице. Продавцы там едва не аплодировали при виде меня. Еще бы – почти все деньги уходили на модные туфельки и сапожки. Красивая обувь – моя главная слабость. – Лана опустила взгляд на свои крепкие, надежные, работы мастеров-эльфов кожаные ботинки, которые верно служили ей почти три года. – Точнее, раньше была слабостью.
– Ты скучаешь по прежней жизни? – спросила Фред. – Мне не хватает именно процесса: ходить по магазинам, рассматривать, выбирать. До нынешнего момента я об этом не думала, но это место всколыхнуло воспоминания. – Она подхватила под руки обеих подруг. – Мы бы отлично проводили время, если бы познакомились до Приговора: примеряли наряды, делали перерывы на обед в кафе. – Вся троица остановилась, чтобы с ностальгией понаблюдать, как группа снабжения вывозила из одного магазина тележки, доверху заполненные сумочками. Фред уже веселее добавила: – Но находить вещи в брошенных домах тоже интересно!
– Удивлена, что до сих пор остались неразграбленные места, – прокомментировала Арлис.
– Это же Нью-Йорк. Он огромный, – чувствуя, как поднимается настроение от мысли, что впереди действительно всегда кроется что-то неизведанное, Лана подтолкнула спутниц. – Идем по магазинам.
С помощью отца Фэллон подкорректировала план наступления, после чего собрала на совет всех свободных командиров подразделений и спустя час оживленных обсуждений отправила их инструктировать подчиненных.
Уилл задержался, подошел к Фэллон и положил ей руку на плечо, изучая парившую в воздухе карту.
– Значит, почти та же стратегия, что и в Арлингтоне?
– Она же сработала.
– Верно. Что ж, тогда пойду на поиски жены, прежде чем возвращаться к боевым действиям.
– Твоя гуляет вместе с моей, так что дай мне пару минут, и я составлю тебе компанию, – вклинился в разговор Саймон, затем подошел к дочери и поцеловал ее в лоб.
– За что это?
– На удачу.
– Мы ведь все просчитали? – беря отца за руку, спросила Фэллон.
– Настолько точно, насколько возможно. Сейчас сообщим войскам план, а потом выпьем вместе? Я угощаю. Это старая армейская традиция – пропустить по стаканчику перед сражением. – Саймон взглянул на Дункана. – Ты тоже присоединяйся.
– Конечно, – кивнул тот, а когда они остались с Фэллон вдвоем, усмехнулся: – Твой старик, кажется, смягчается по отношению ко мне.
– Ты всегда ему нравился.
– Обстановка накалилась после того, как мы с тобой начали встречаться. Но сейчас все опять приходит в норму. Предлагаю ввести новую традицию: сначала пропустить по стаканчику, а затем раздеться и отправиться в постель.
– Я только за. С этим нападением мы все поставим на карту.
– Все поставим и сорвем куш. Стратегия выигрышная, время выбрано идеально. Мы готовы, – Дункан дернул Фэллон за руку, привлекая к себе, поцеловал, на секунду отвлекая от забот, и отстранился. – Продолжим позднее.
Оставшись одна, девушка подошла к карте. Скорее всего, предстоит новый жаркий спор с Колином, но в этот раз нужно заручиться его безоговорочной поддержкой. Бойцы сопротивления станут отличным подспорьем. Несмотря на почти полное отсутствие дисциплины, воинами они были бесстрашными.
– Привет.
– Мик, – Фэллон оглянулась и увидела, что приятель стоит в дверях.
– Прости, что не пришел на совещание. Нас немного задержали.
– Ты ранен? – спросила она, заметив на щеке эльфа потеки крови, а на одежде грязь – похоже, ситуация оказалась серьезнее, чем он говорил.
– Не-а, – Мик провел рукой по лицу. – Свора ТУ решила, что они могут выбить нас из Челси. Там раньше жила твоя мама, верно? В общем, мы показали этим уродам, что они не правы. Небольшая группа бойцов сопротивления очень помогла. Но на совещание я уже не успел. – Он подошел к карте, изучил диспозицию. – Вот здесь мое подразделение?
– Ага.
– Когда нанесем удар?
– На рассвете. Давай расскажу подробнее.
Пока Фэллон посвящала Мика в детали операции, он достал из кармана мешочек с семечками, предложил девушке и принялся их щелкать.
– Вижу, отряд Колина поведет в бой По.
– Брат пока не в состоянии вернуться в строй.
– Ему это не понравится. Он планирует сделать татуировку на новой руке после того, как поможет водрузить знамя в честь взятия города. Это же не помешает исцеляющей магии?
– Теперь кожа служит как родная. Так что нет, не помешает.
– Тогда круто. Черт, чуть не забыл! Один из бойцов той группы сопротивления пришел со мной, чтобы узнать о судьбе дочери. Она выбралась из Нью-Йорка и должна была направиться в Нью-Хоуп.
– Как ее зовут?
– Какое-то необычное имя. Сейчас, как же…
– Марича?
– О, точно! Я сказал, что в штаб-квартире наверняка о ней есть сведения. А если нет, то их помогут получить.
– Я знаю Маричу. Она служит в моем отряде, – Фэллон зашагала к выходу, сделав знак Мику следовать за ней. – Как зовут этого мужчину?
– Джон. Вот это прекрасное и запоминающееся имя. Не думал, что девчонка окажется здесь. Ей ведь всего шестнадцать.
– Марича уверяла, что ей семнадцать. А убеждать она умеет. Хотя все равно слишком юная, согласна, – Фэллон подозвала ближайшего эльфа-курьера и дала ему поручение. – Идем искать Джона.
Они направились к лестнице. Лифты теперь тоже работали с помощью магии, однако они казались Фэллон слишком медленными и тесными.
– Мы держим все записи в кабинете на первом этаже. Вспомогательный персонал старается вести учет и постоянно обновляет данные. Графики дежурств, списки раненых, потери. Как поживает Томас? А Мин?
– Папа в порядке. Мина ранили, – сказал Мик и быстро добавил: – Ничего серьезного, просто осколок снаряда попал в ногу. Уже завтра вернется в строй.
– Рада слышать, – Фэллон бросила на приятеля быстрый взгляд. – Между нами все по-прежнему?
– Ага, – после секундного колебания отозвался Мик и ткнул ее локтем в бок. – Все равно в гуще боя невозможно думать о чем-то, помимо выживания. Последние несколько недель заставили на многое посмотреть под другим углом. Я буду безумно рад вернуться на Курорт. В Нью-Йорке слишком много замкнутых пространств, бетона и всего такого. Не понимаю, как кто-то умудрялся обитать в таких условиях.
– Не просто кто-то, а миллионы людей.
– Ну, я бы не смог. Но это не значит, что следует оставлять город каким-то подонкам. Эй, а мы что, до первого этажа спускаемся?
– Точно.
– Спорим, я быстрее? – Мик широко ухмыльнулся и бросился по ступеням вниз.
Несколько драгоценных минут, догоняя приятеля, Фэллон чувствовала себя так, будто вернулась в прошлое и снова оказалась в лесах возле заводи фей, снова соперничала с быстроногим эльфом. Когда он первым пересек порог холла, она покачала головой и рассмеялась, переводя дыхание.
– У тебя была фора.
– Ха, я бы обогнал тебя и без нее. Признай поражение.
Улыбаясь, они вошли в величественный зал, отделанный мрамором и золотом. В дальнем конце помещения врачи оказывали первую помощь. Напротив вспомогательные группы занимались раздачей припасов. На втором этаже продовольственный магазин переделали в столовую, где кормили медперсонал и раненых, а также готовили сухпайки для солдат.
Фэллон потянула было Мика в сторону, когда тот окликнул мужчину с усталым взглядом, грязными сапогами и черной бородой, в которой уже виднелась седина.
– Эй, Джон! Это он.
Отец Маричи поспешил к ним, слегка хромая и поправляя винтовку на плече.
– Мне обещали проверить списки, – сообщил он Мику хриплым голосом, говорившим о крайнем утомлении наравне с красными глазами. – Но просили подождать, а пока направили получить сухпайки для моего отряда.
– Все верно, мы же сражаемся на одной стороне, – улыбнулся эльф. – Это Фэллон.
– Фэллон Свифт, – благоговейно сказал Джон, затем вытер ладонь о штанину и протянул девушке. – Для меня честь с вами познакомиться. Мы никогда не теряли надежду, но бывали дни – и особенно ночи, – когда становилось тяжело держаться. Моя дочь…
– Марича, – кивнула Фэллон. – Она добралась до Нью-Хоуп.
– Хвала небесам, – прошептал Джон и на мгновение закрыл глаза. Потом заслонил лицо ладонями. – Хвала небесам. Мне пришлось отослать ее из города, заставить покинуть Нью-Йорк. Я не видел иного способа… Как она?
– Она… очень быстрая, – сказала Фэллон, заметив Маричу, которая стремглав влетела через входные двери. – Сами убедитесь.
– Папа! – воскликнула рекрут, едва ли не за секунду пересекая большой зал. Цветные пряди флагом развевались за спиной. – Ты здесь!
– Давай дадим им время наверстать упущенное, – прошептала Фэллон, увлекая приятеля за собой.
– Именно ради этого мы и ведем войну, – тихо произнес он, отходя в сторону, но не спуская глаз с картины воссоединения семьи, затем обнял подругу за плечи. – Именно по этой причине.
– Ага, – согласилась она и обвила рукой талию Мика.
Читать бесплатно другие книги:
