Госэкзамен Панфилов Василий
Позже выяснилось, что среди сдавшихся британцев самым старшим офицером оказался капитан-лейтенант.
Через час сдался последний транспортник, нагнанный в десятке миль от места сражения. Гражданские моряки и портовые рабочие, составляющие у нас костяк морской пехоты, брали их на абордаж (часто без малейшей нужды), разоружали экипажи и пассажиров, то бишь британских и индийских солдат, и деловито перегоняли суда в порт.
Одновременно велись спасательные работы, наши моряки и морпехи вылавливали из воды тысячи и тысячи вражеских солдат и матросов из океана. Местами поверхности океана была буквально усеяна головами людей, и хотя мы весьма спешно вытаскивали людей из воды, акулы успели собрать свою кровавую дань.
Стрелять в морских хищников приходилось довольно-таки часто, но как правило безрезультатно. Да и агонизирующие туши, истекая кровью, привлекали всё новых сородичей, сходящих с ума от обилия пищи.
Несмотря на то, что сражение происходило в виду Дурбана, некоторые захваченные и сдавшиеся в плен корабли так и не дошли до него, утонув по дороге. Не помогли ни спасательные работы, ни божба морпехов, которым полагалась доля трофеев за помощь в перегонке судна.
Я к этому времени, приводнившись подле «Каллисто», проводил на борту импровизированное совещание. Чорт его знает, почему всех взяла такая нетерпёжка, что и до города дотерпеть не в силах, но ладно!
Впрочем, назвать это совещанием я явно поторопился… Лейтмотивом[146] тянулось «Как мы их…» Я дал всем возможность выговориться, потому что лучше – так, сумбурно вспоминая прошедший бой и собственные подвиги, смеясь невпопад и цедя спиртное, не чувствуя вкуса.
Всех пилотов морской авиации осталось в живых – пятнадцать человек, а не попятнаных ранами – четверо, включая меня, и сколько из них вернётся в Небо, врачи пока не знают…
… но всё-таки – Победа! Пока ещё не окончательная и не безоговорочная, но по факту, из Большой Войны ЮАС вышла. Да, будет добивание вражеской пехоты в Капской колонии, и нам предстоит ещё встретить конвой из Индии, но по сути – всё!
Британия не в силах здесь и сейчас бросить на нас хоть сколько-нибудь значимые силы. Кончились.
А Кейптаун и новые вражеские конвои… Теперь, когда мы разбили основные силы врага в этом регионе, и нет необходимости таить от всех существование морской авиации, каким же интересным становится рейдерство!
– … и пожалуй – прибыльным, – сказал под самым ухом Санька, баюкающий раненую руку.
– Я вслух сказал? – удивился я.
– Угум, – задумчиво кивнул брат, – А знаешь… возьмусь! Сейчас оклемаемся, разобьём Индийский конвой, погоняем кандидатов в морскую авиацию, и…
– Ты не против? – опомнился он, – Или есть какие-то планы?
– А знаешь… и нет, – усмехнулся я, – Ты всё очень хорошо сказал. Опыт, опять же! Не одно, пусть даже два-три сражения, а полноценное боевое слаживание! Да ещё и… хм, прибыльное.
– Да я больше за парней! – засмущался брат, – К делёжке пирога многие тогда опоздали, а…
– Я не против, – перебиваю его, – Хорошая идея! Если эта война принесёт не только горе, но и прибыль, притом за счёт врага, то почему бы и не да!?
На берег до поры мы сходить не стали, и как выяснилось, не зря. Разного рода инцидентов с пленными хватило, в том числе из-за нашей спешки в попытках выловить из воды всех без разбора.
Были попытки захватить экипажи судов, везущих спасённых британцев в порт, была стрельба, трупы наши и британские…
… и стойкая репутация британцев как людей без чести! Последнее весьма неприятно сказалось на их пребывании в плену, и хотя никакой жесточи мы себе не позволяли, но былое бесконвойное перемещение под честное слово кануло в лету.
Встречу в Дурбане и последующий стихийный митинг, с которого нас не хотели отпускать, я пережил с трудом. Победная эйфория била по мозгам хуже вина, хуже любых наркотиков, и голова была звонко-пустая, до предела набитая лозунгами и обещаниями, которые я поспешил вывалить на воодушевлённых граждан.
Не обещая Победы малой кровью, я сделал акцент на усилиях всех граждан ЮАС, которые и сломали хребет дряхлеющему льву Альбиона. На то, что мы… все мы (!) сделали для Победы всё и немножечко больше!
– … нам предстоят ещё тяжёлые бои и потери близких, – вещал я, возвышаясь над толпой, стоя на поставленной «на попа» тяжёлой чугунной скамейке. – Не все из нас доживут до окончательной победы, но будут жить наши родные и близкие, будет жить страна! Наша страна! Отныне и навсегда – наша!
Я чуть качнулся, но удержался на ногах и продолжил, напрочь отпустив вожжи фантазии. В моей речи смешалось настоящее, плавно перетекая в будущее, и ах…
… какое это будущее было чудесным! Рисуя широкими мазками картину не такого уж далёкого будущего – с широкими автострадами, пассажирскими аэропланами, кинотеатрами в каждой деревне и главное – социальным лифтом и равными правами для всех граждан, я видел их глаза, в которых недоверие постепенно заменялась надеждой, а та – яростной уверенностью, что так – будет!
Эпилог № 1
Конвой из Индии мы перехватили в сотне миль от Дурбана. Составлен он был из вовсе уж древнего хлама, которому давно пора было отправиться на слом. Ну да специфика Колоний…
У Короля много, но в основном – такого вот хлама, годного разве что для демонстрации флага туземцам разной степени голожопости, да обстрела городов, не имеющих ни хоть сколько-нибудь толковой береговой обороны, ни значимых Военно-Морских Сил. Возглавлял это парад антиквариата броненосный фрегат «Defence», введённый в строй ещё в 1862 год. Прочие корабли были либо ещё старше, либо сразу появились на свет с диагнозом «Инвалид детства».
Гражданские суда, зафрахтованные или мобилизованные Флотом Его Величества для своих нужд, охарактеризовать можно было только «Каждой твари по паре». Традиционно много проржавелого хлама, коими так славятся Колонии, но хватало и современных пароходов.
Вся операция по разгрому Конвоя целиком и полностью легла на Саньку, которому нужно выбираться из моей тени. Брат справился, и притом превосходно!
Полагаю, этому в немалой степени способствовало ранение, полученное в бою под Дурбаном, и решительно мешавшее ему пилотировать «Альбатрос» в бою. Так что всё ж таки подняв аэроплан в воздух, торпедированием судов Чиж не занимался, а вёл себя, как и должно командующему – руководил боем, отдавая приказания со стороны.
Застав врага врасплох, он торпедировал боевые корабли Британии, пресёк попытки гражданских пароходов сбежать, и высадив на захваченные суда призовые команды с сопровождавших его пассажирских пароходов, привёл Индийский Конвой к Дурбану.
Надо сказать, что особого сопротивления британцы не оказали, да и Санька подловил их в походном строю, но тем не менее…
Вернувшись в родную гавань и получив свою долю восторгов, Санька недолго пребывал в праздности, и наскоро надрессировав новых пилотов Морской Авиации, отправился в сторону Кейптауна, вознамерившись продолжить начатое, и нужно сказать, ему это вполне удалось.
Нельзя сказать, что он вовсе закрыл вопрос с мореходством в районе Кейптауна, но в целом вышло удачно. Санька жал с моря, я давил британцев со стороны суши, а пехота ЮАС, где одну из первых ролей играл фехт-генерал Пономарёнок, грамотно наступала, к концу апреля захватив большую часть территории Капской Колонии. Собственно, у бриттов осталось к тому времени только две узкие полоски земли, на которых и сконцентрировались войска – в районе Кейптауна и Порт-Элизабет.
А потом до индусов, составлявших большую часть вооружённых сил Великобритании в ЮАС, дошли наконец достоверные известия о восстании в Индии, и притом успешном! Проблем у восставших хватало, но восстание, тем не менее, было крупнейшим со времён сипайского, и уже сейчас, на взлёте, поражало своими масштабами.
Притом, что значимых сил в Индии у британцев не осталось, и взять их в ближайшее время неоткуда, авторитет Империи упал ниже некуда, а «арендованные» джигиты с Кавказа и туркменские всадники не спешили умирать за любое из Величеств, оглядываясь в сторону Российской Империи, где назревали интересные времена. Поглядывая в сторону Родины и тоскуя о ней, они не забывали о собственных интересах, то бишь занялись любимым занятием иррегуляров – грабежом. Пока – под флагом Британской Империи, но по некоторым сведениям, в ближайшее время возможны очень интересные варианты.
Сопротивление британских войск в Африке посыпалось, и единственно условие, скорее даже просьба индусов, заключалась в их скорейшем возвращении на родину! Желательно – с оружием в руках…
Я нисколько не сомневаюсь, что среди них найдутся и сторонники Британской Империи, но разведка свой хлеб ест недаром, и умеет отделять агнцев от козлищ.
Британские и шотландские полки за каким-то чортом пытались некоторое время играть в осаждённую крепость, но их просто блокировали, и через несколько дней гордые сыны Альбиона сдались вслед за индийцами, но уже безо всяких условий.
Война в Европе ещё продолжается, но уже начались кулуарные переговоры, в которых наша страна впервые выступила как полностью суверенная держава. Нельзя сказать, что мы в один миг вошли в состав Великих Стран, но и не оценить наш вклад в (ещё не окончательную!) победу над Британией было никак нельзя.
Точнее…
… попытки были, куда ж без них! Вот только всё бил козырь в виде авиации, и прежде всего – морской! Само её существование ломало весь мировой расклад сил, и наши лукавые союзники, которым спешно требовался Джокер для дальнейшей эскалации давления на Великобританию, приняли наши условия.
Собственно, ничего сверхъестественного мы и не выдвигали, и основным лейтмотивом с нашей стороны было полное списание долгов Кантонам, и полный доступ к техническим новинкам Германии и Франции. Ну и разумеется – пакет договоров по части торгового, промышленного, финансового и научного сотрудничества, составленный на адекватных условиях. Наверное, человеку стороннему могло показаться, что мы могли бы выгадать больше…
Но по большому счёту, все наши технические новинки позволяли выгадать союзникам в лучшем случае месяц или два, потраченные в ином случае на эксперименты. Да пожалуй, ещё на подготовку пилотов, которые в ином случае гробились бы десятками, подгоняемые нехваткой времени и элементарных знаний.
Ещё ЮАС, то бишь африканеры, откусили изрядный кусок от Капских колоний, изрядно прирастя территориями. Остальная часть Капской колонии должна перейти под управление спешно создаваемой Лиги Наций.
Красивых слов на эту тему было сказано немало, но по сути, Землям Доброй Надежды суждено было стать этаким отстойником для мигрантов из Италии, Испании, Греции, Португалии, Балкан и прочих стран и территорий, гражданам которых которым не нашлось места ни у себя дома, ни в обоих Америках.
Буры остались не сильно довольны предстоящим соседством, считая выходцев из Средиземноморья не вполне белыми, а земли под контролем Лиги Наций, соответственно, территориями для цветных. Но невкусную пилюлю африканерам подсладили возвратом ферм, утраченных некогда их предками из-за неправомочных действий Британской администрации.
Поскольку на территориях Лиги Наци предки владели доброй четвертью земель, и соответственно, буры становились там этакими лендлордами, ворчание осталось, но сошло практически на нет. Землевладельцев эта ситуация в общем-то устраивала, и они предвкушали избыток квалифицированной рабочей силы, которой (по их сугубому мнению), должно быть ещё и дешёвой, с полным пониманием своего места на вторых ролях.
Я, да и многие другие, видели ситуацию сильно иначе, и предвидел достаточно серьёзные столкновения между теми, кто считал себя «Народом Избранным» и теми, кто считал себя (порой без особых на то оснований) наследниками Античности. Но поскольку напрямую меня это не касалось, лезть с предупреждениями не стал, а потом и вовсе – постановил для себя, что конкретно мне, да и Кантонам вообще, на территори Лиги Наций соваться без особой нужды вообще не следует, а тем более – заниматься там любого рода политикой!
Даже вопросы бизнеса, буде они у нас появятся там, решать лучше через якобы нейтральные структуры в виде банков, акционерных обществ размытого типа, общественные организации и прочие прокладки. Главное – сохранить за собой контроль, формально являясь одним из скромных акционеров, чем я, собственно, и занялся…
В Российской Империи в начале мая 1903 года начались Интересные Времена, то бишь произошёл дворцовый переворот. Самодержец погиб вследствие апоплексического удара табакеркой по голове… или от скоротечной чахотки? Версии разнились… но не суть!
Как почти всегда и бывает в дворцовых переворотах, в заговоре были замешаны ближайшие родственники, и вроде как даже сама Дагмара, уронив чугунную слезинку, многозначительно промолчала во время Того Самого Разговора. Но это не точно!
Пару недель после скоропостижного переворота Августейшее Семейство увлечённо делило Власть. В этой галлюциногенной чехарде перестановок, делёжки министерских портфелей и откусываний от пирога государственной казны вскрывались порой (и вытаскивались на Свет Божий) очень интересные факты, от которых оторопь брала даже монархистов. В провинции, непривычной к столичным изыскам, начался открытый ропот, и местные монархические организации существенно поредели.
В обществе тем временем начались робкие споры о Конституционной Монархии, собственно Конституции и некоторой либерализации законодательства.
Августейшие особы, отвлёкшись от делёжки власти и возмутившись, стукнули кулаком по столу, то бишь пустили в ход Корпус жандармов, и на либеральных ересиархов начала охота. А простой народ, которого всё это достало – взял, да и вышел на улицы! А среди этого народа внезапно оказалось много солдат, которым надоела война, нищета и Августейшее семейство в полном составе.
Народ, пусть даже вооружённый и местами обученный, не успел озвереть от войны, и потому стрельбы и разрушений было немного, но вот Августейшее семейство существенно поредело. Впрочем, валить эту череду смертей на народ могли только репортёры черносотенного толка, да и то – метафорически.
За те несколько дней, что ересиархи захватывали власть, от Российской Империи успело отколоться Великое Княжество Финляндское. К счастью (в том числе и для финнов!) почти без эксцессов. Скоропостижно почило в бозе ещё двое представителей Дома Романовых, было убито с полсотни чиновников и военных, да устроили погромы на некоторых на дачах, принадлежащих «чистой» публике из Санкт-Петербурга.
Этим всё и ограничилось, ибо в Гельсингфорсе, спешно переименованном восставшим народом в Хельсинки, всё ещё стоит флот. А настроения у матросиков хотя и вполне революционные, но всё ж таки дисциплину они пока соблюдают. Да и р-революционная нелюбовь к правящим классам, на чужой стороне причудливым образом перемешивается с «русскостью», трансформируясь порой в нечто вовсе уж несообразное.
Так что с принадлежность Гельсингфорса-Хельсинки ещё не всё ясно…
В Ташкенте активизировался Великий Князь Николай Романович, он же «Ташкентский безумец», сосланный туда после официального признания сумасшедшим. Официальный сумасшедший, принципиальный многоженец, очень эксцентричный…
… а одновременно – талантливый предприниматель, толковый управленец и человек, который очень многое сделал для развития края! Он писал серьёзные научные труды для Императорского географического общества, почётным членом которого его оставили, несмотря на официальный диагноз.
Николай Константинович занимается благоустройством города Ташкента. Замостил улицы, построил на деньги, отпущенные двором на строительство его дворца, театр, построил клуб, больницу для бедных, богадельню, цирк и даже публичный дом под вывеской «У бабуленьки». Несмотря на всю эксцентричность, в Туркестане его любят, считая человеком дельным и умным, и когда он объявил себя основателем новой династии, князем Искандером, решившим возродить древний Туран[147], люди за ним пошли. Ничего ещё не было ясно…
… кроме, пожалуй, того, что отныне они пойдут по своему Пути, решительно отколовшись от Российской Империи. Погромов, как ни странно, не было… по крайней мере – пока.
Решительно и бесповоротно отделилась Польша, сразу же забряцав оружием и вытаскивая из музейных запасников ветхие знамёна и старые грамоты, согласно которым Киев, Чернигов и многие другие города принадлежат Речи Посполитой на веки вечные. Пока дело ограничивается речами, всеобщей эйфорией от Свободы, патриотичными статьями в прессе, да невероятным количеством парадов, провели которые, кажется, чуть ли не провинциальные клубы филателистов.
Отделилось Закавказье, но как-то не полностью и не до конца. Местные элиты хотят, пожалуй, не столько независимости, сколько автономии по принципу Великого Княжества Финляндского, и денег. Много. А пока там идёт резня – как межнациональная, так и межклановая, и последняя, пожалуй, самая безобразная!
Привычно полыхнул Кавказ, но как-то невнятно и без вектора. Межрелигиозных, да и межэтнических столкновений там пока немного, а вот старые обиды и переделы земельных наделов встали в полный рост.
Заговорили о независимости Прибалтийские губернии, но опасливо, едва ли не шёпотом. Фронт с Германией проходит аккурат по их землям, а автохтонам хочется независимости, но генетическая память о былых немецких хозяевах приводит аборигенов в ужас, да и становиться очередной германской провинцией им не слишком-то хочется. В общем, всё как-то сложно и не вовремя…
Заполыхали помещичьи усадьбы по всей России, Малороссии и Белороссии, а их обитатели… да по-всякому. В зависимости от степени сволочизма предков и собственных заслуг. Бывало – разрывали деревьями всех, включая малых деток и нянек, бросавшихся на защиту. А бывало – оставляли помещикам немалый кус земли на хозяйствование, обращаясь со всем вежеством.
Крестьяне, занявшись переделом, плевать хотели на всю политику разом! Они просто хотят Земли и Воли! И чтоб без бар…
… урядников, опёки Земства, попов и прочих, имя которым – Легион!
Фронт начал трещать по швам, а дезертирство солдат, преимущественно крестьянского происхождения, приняло угрожающие масштабы. Воевать не хочет никто, притом не хотел изначально, тем более за Веру, Царя и Отечество. Тем более после переворота. Двух.
Благо, на Восточном фронте боевые действия только-только начали разворачиваться и велись откровенно вяло, так что и счёт погибшим с обеих сторон с трудом дотянул до пары тысяч, включая умерших от поноса. Новая власть в Петербурге предложила мирные переговоры, и в прессу чудесным образом просочились сведения, что боевые действия предложено было считать «Пограничными инцидентами».
Шанс на это достаточно велик, потому как захват земель Российской Империи (пусть даже это Украинские чернозёмы) для Германии не слишком-то интересен. Точнее…
… они бы и рады, но рот не резиновый! А выбирая между плодородными землями Украины (и неизбежным в грядущем конфликтом с суровым северным соседом), и Индийскими колониями Британии, германцы решительно выбрали Индию! А ещё Африку, немного Азию и…
… Германия стремительно превращалась в колониальную державу. Мнение индусов и прочих туземцев по этому поводу Кайзера решительно не интересовало! В конце концов, не обязательно же давать колониям официальный статус… Пусть считают себя независимыми, так даже проще!
Об итогах переговоров Австрии с новым правительством Российской Республики говорить пока рано, но в прессу просочились сведения, что Российская сторона широким жестом отказалась от всяких притязаний на Польшу. А дальше… да сами разбирайтесь! Таким образом, Польша одним росчерком пера была выведена из игры.
Не факт, что это сработает, но оставаться один на один с Россией, пусть и находящейся сейчас в глубоком кризисе, Австрия вряд ли захочет. Да и по совести говоря, разве этого мало за всего-то неделю боевых действий?
А есть ещё и Колонии, где Австро-Венгрии обещаны не самые большие и не самые вкусные, но всё ж таки куски территории, некогда (а это уже дело решённое!) принадлежавшие Британии. Так что…
… наверное, Австро-Венгрия выторгует себе у России какие-то торговые преференции, и на этом всё.
Франция, которой и вовсе не пришлось столкнуться с русскими войсками, вряд ли будет сильно требовательней. Тем более, Российская Республика сохранила свой мобилизационный потенциал, а в Европе и в Колониях всё ещё ведётся война с Британией и её союзниками, и вряд ли она будет лёгкой!
Да, произошёл перелом, и по факту, от поражения Британскую Империю может спасти только чудо. Но… а вдруг?! А пока, уже проигранная война идёт с большим ожесточением, и по итогам её станет ясно, с каким количеством территории придётся расстаться Британской Короне. Не больше, но и не меньше.
Пока же можно уверенно констатировать, что Российская Империя, то бишь Республика, отделалась сравнительно легко. По крайней мере – в делах международных. Что будет с делами внутренними, решительно не ясно! Понятно только, что даже при наилучшем сценарии – будет очень, очень сложно!
ЮАС, то бишь африканерские республики, спешно осваивает новые земли, пытаясь понять, что же делать с таким количеством пленных?! Индусов, как и было обговорено, перевозят домой, а…
… белые? Что делать с британцами, шотландцами и прочими австралийцами, многие из которых куда как грамотней местных фермеров, да и специальности имеют вполне интересные.
Ставить их на расчистку земли и прокладку дорог нерационально, а пускать их к станкам и в шахты – чревато диверсиями. Вот и думай…
Дурбан пытается наращивать оборону с моря, используя трофейные орудия с британских судов, но получается так себе. Эрзац. На случай внезапного налёта британской эскадры, буде погода не позволит нашим ВВС взлетать, сойдёт, а как полноценная оборона – никуда не годится!
Кантоны, и меньшей степени Иудея, наращивают силы ВВС, спешно тренируя пилотов, буквально разрываемых на части. Пилоты нужны в Кантонах и Иудее, во Франции и Германии, на фронте и…
… при этом почти все они – резервисты, состоявшиеся в других профессиях. Приказывать таким… сложно.
Не без труда, но в итоге я принял волевое решение, оставив в Кантонах всех подранков, раны которых в ближайшие недели не позволят пилотировать с полной отдачей. Ну и тех, разумеется, без кого Кантоны точно не обойдутся!
Командование ВВС в Кантонах оставил на Чижа. Во время штурмовки Кейптаунского порта щепой от отлетевшего фюзеляжа его сломало кисть правой руки. Медики уверяют, что операция прошла удачно и осложнений не будет, но полного выздоровления обещают не ранее, чем через два месяца.
Сам же, попрощавшись с Фирой, отправился во главе отряда в Европу. Как выразился дядя Гиляй – странствовать по свету, причиняя справедливость.
Санька, провожая меня, завидовал чорной и белой завистью разом, а я…
… всё бы отдал за то, чтобы остаться здесь, с Фирой. Просто иногда – надо! Очень сложно отказать Сниману, подкреплённому послами Германии, Австро-Венгрии и Франции разом, и обещающим преференции лично мне, Университету и Кантоном. Просто потому, что ну кто, если не я?!
… так, по крайней мере, считают в Европе.
Эпилог № 2
Вздохнув, я покосился в сторону лестницы, ведущей на второй этаж, и перелистнул газетную страницу, с зевотой почитывая про очередную замятню в индийских княжествах. Воюют там часто, но как-то… без размаха, что ли? Неинтересно воюют.
Впрочем, не мне судить. Да и лоскутные те земли, составленные из колоний доброй дюжины европейских государств, подмандатных территорий, вассальных, полувассальных и условно независимых княжеств с республиками, обречены на вечную грызню. Не столько даже проведёнными наспех границами, сколько сложнейшей этнографией Индостана. Здесь как ни делай, а всё равно заденешь интересы какого-то народа, религиозной группы, вылезшей из подполья секты или Бог весть, кого ещё.
Время тянулось медленно, газета не сообщала ничего нового, а Фирины «Пять минуточек» затянулись на добрых полчаса. Впрочем… у кого из женщин иначе?
– Па-ап! – заорала Афина, сбегая по лестнице и на ходу рассказывая мне подробности очередной ссоры с сестрой. Ссорятся и мирятся они до двадцати раз на дню, но попробуй кто посторонний влезть в их разборки!
– … а чего она!? – хрустальным колокольчиком прозвенело сверху, и Ева, плюхнувшись пузом на перила, съехала вниз, не переставая при этом трещать.
– … а сама?!
– … нет, а чего она? Па-ап! – звенело с двух сторон, но я привычно отрешился.
Нет, дети у меня получились чудесные, здесь претензий нет! Ни к генетике, ни к Богу. Черноволосые в мать, и синеглазые в меня… только искорки в глазах – от Фиры! Со стороны глянуть, так задохнуться от умиления можно, а характерец… впрочем, есть в кого.
Упёртые, и не всегда по делу, но впрочем – без жестокости и подлости, да учатся они с удовольствием. И со здоровьем… тьфу-тьфу!
Старший, двенадцатилетний Лев, выглянув из своей комнаты, закатил глаза и спустился вниз, мягко выговаривая за суету и шум не ко времени. Брата они обожают, так что я временами даже ревную немного! А с другой стороны, хороший ведь из него отец выйдет…
Фира наконец спустилась, ослепительно прекрасная, по праву носящая титул красивейшей женщины Африки. После родов, и без того необыкновенно красивая и конкурировавшая (хотя и без своего на то желания), она расцвела совершенно необыкновенно, затмив супругу Феликса, Клео де Мерод.
– Устал ждать? – со смешком спросила любимая, встав позади и кладя мне руки на плечи.
– Так… чуть-чуть, – я чуть притянул к себе изящную кисть, целуя тонкие пальцы.
– Фу! – одновременно сморщились девочки, – Нежности!
– Пойдём! – Ева потянула за собой сестру, и они удалились, бросив в нашу сторону пренебрежительные взгляды.
– Фу! – ещё раз высказалась Афина, закрыв за собой дверь комнаты.
Несколько часов спустя мы шли из синематографа по ночным улицам Дурбана, обсуждая фильму и раскланиваясь с редкими прохожими. Сзади, приотстав на десяток метров, тихо шурша тугими шинами, катит автомобиль, в полированных поверхностях которого отражается свет фонарей и мерцание множества рекламных огней.
Премьера удалась, фильма Ялтинской киностудии, наконец-то освоившей цветную киноплёнку, была признанна несомненной удачей. Вне всякого сомнения – великолепная режиссура и чудная операторская работа, прекрасный звук и свет…
… а вот сценарий и подбор актёров, по моему мнению, оставлял желать лучшего!
– Какой-то… – после нескольких бокалов шампанского я несколько утерял быстроту мысли и не сразу подбираю слова, – слащавый!
Эсфирь засмеялась негромко, слегка откинув голову и показывая жемчужные зубы.
– Нет, ну правда, – не сдавался я, – в жизни таких красивых людей и не бывает! Понятно, что это грим…
– Не бывает? Точно? – перебила меня остановившаяся супруга, лукаво щуря глаза.
– Мужчин не бывает! А… ну да, как я мог забыть… – сбился я. Давнишнее моё фото в образе Дашеньки очень полюбилось Фире, и она иногда дразнится, что дочки – все в меня! Копия!
– Внешность – ладно, – согласился я поспешно, пока она снова не начала дразниться, – но сценарий?! Всё так переврать…
– А это называется художественный вымысел, – наставительно сказала Фира.
– Слишком много вымысла, – недовольно произношу я, – Какой-то… рыцарь слащавого образа вышел!
– Ну так это и не документальный фильм, – возразила супруга.
– Таки да, – я вынужден признать очевидное, – но всё равно…
– Не понравилась фильма? – деланно удивилась Фира.
– Ну… если бы в качестве главного героя был бы какой-то посторонний тип… – нехотя признал я. Засмеявшись, Фира приподнялась на носках и коротко поцеловала меня, не слишком смущаясь редкими прохожими.
Я вздохнул… этот аргумент срабатывает всегда! Хотя на самом деле – ну враки же, враки!
Какие-то дурацкие поединки с британцами, притом чуть ли не с десяток. Бег по крышам… это ж надо было так переврать мой побег из Москвы! Не былоникакой перестрелки, не было! И жандармского офицера… а всего-то – дворник! Да и тот по крышам не бегал…
А финальная песня? Нет, мы действительно записали её, и это действительно – первый в истории удачный опыт со звуком, записанный на киноплёнку!
Тогда всё очень удачно разом сошлось: опыты со звуком наконец-то дали результат; Владимир Алексеевич был ошарашен признанием от школьной подруги Наденьки и вспомнил наконец, что он ещё не старый мужчина, отчего ходил задумчивый и романтичный; Клео объявила о своей беременности, и Феликс в те дни был самым счастливым человеком на свете. Счастливым, но нужно признать – изрядно дурковатым…
Вот в таком настроении – взяли, и записали! Признаться, песня была написана много раньше, но лежала в столе – до поры, до настроения.
Но чтобы на улицах Дурбана записывать?! Нет… не было этого! В гостиной и записали.
… а вообще – хорошо получилось… хоть и наврано изрядно![148]
Читать бесплатно другие книги:
