Каждый час ранит, последний убивает Жибель Карин
Я погрузилась в прошлое, чтобы понять будущее.
Мы совершали восхождение на заснеженные горные вершины, погружались в глубь океанов. Я плавала с дельфинами и ела суши.
Я была даже на Луне и Марсе, говорила со звездами.
Сколько удивления, изумления. Сколько страха.
Сколько вопросов – и как мало ответов.
Я увидела, что люди умны. Что они храбры, храбры по-настоящему. Что в быту они трусливы. И глупы.
Но больше всего меня поразила их жестокость. Их чудовищная жестокость.
И больше всего меня возмутила несправедливость. А ведь я думала, что знаю о ней все.
Если бы меня кто-то сфотографировал в такие моменты, то, уверена, на снимках у меня был бы совершенно идиотский вид, открытый рот и вытаращенные глаза.
И все же, несмотря на то что я изучила всего за несколько недель, у меня по-прежнему остается чувство, что я ничего не знаю. Ни о жизни, ни о себе.
Совершенно ничего.
Тогда я выключаю телевизор, сажусь у себя в комнате, не включаю свет и думаю.
Зачем я нужна? Кому я могу пригодиться? Каков будет мой путь?
Думает ли еще обо мне папа?
Любит ли еще меня Вадим?
Мама, увидимся ли мы с тобой в другом мире, или это возможно только во сне…
Изри возвращается уже ночью. Я приготовила ужин и уснула у себя на кровати. Когда слышится звук поворачивающегося в замочной скважине ключа, я подскакиваю. Мне постоянно кажется, что я совершила какой-то проступок. Что я скрываюсь, прячусь от преследования. Так странно иметь право находиться в комнате, спать на кровати. Мне к этому никак не привыкнуть.
– Тама?
– Я тут!
Я иду к нему в гостиную и смотрю, как он снимает свою кожаную куртку.
– Где ты был? – спрашиваю я с улыбкой.
Он странно на меня смотрит, и я инстинктивно добавляю:
– Я просто хочу знать, хорошо ли ты провел день!
– Нормально, – говорит он. – Налей мне стаканчик.
Я беру из бара бутылку виски и иду в кухню за льдом. Наполовину наполняю стакан, как любит Изри, добавляю лед и отношу ему.
– Смотри, – говорит он, показывая на три больших пакета в прихожей.
– Что это?
– Сюрприз!
– Мне?
Он кивает и, улыбаясь, говорит, что я могу пойти посмотреть.
Это одежда, которую он купил специально для меня. Джинсы, футболки, свитера, платья, юбки… У меня никогда еще не было столько подарков одновременно! Среди вещей есть даже очень милое нижнее белье, что меня немного смущает.
– Нравится?
– Да, спасибо. Большое спасибо!
– Не будешь теперь таскать мои шмотки! – добавляет он с мягкой улыбкой.
Я рассматриваю подарки, когда он подходит и встает за мной. Прямо у меня за спиной. Кладет руки мне на плечи и легонько разворачивает. Потом прижимает к себе и дотрагивается до лица. Целует в шею, и я закрываю глаза. Мне ужасно не по себе, как будто Изри начал говорить на неизвестном мне языке. Меня обуревают противоречивые чувства, меня бросает то в жар, то в холод. Его руки скользят мне под футболку и гладят спину.
Я говорю себе, что ему не следует этого делать, что мне не следует хотеть, чтобы он это делал.
Я думаю о своем отце, о том, что бы он подумал, если бы увидел меня в объятиях мужчины.
Изри шепчет мне, что я красивая, что он меня хочет. Он знает, что он первый, и говорит, что я не должна бояться, что я должна расслабиться.
Расслабиться с ним.
Этой ночью я спала в комнате Изри. В его кровати. Он мне сказал, что теперь я буду спать здесь каждую ночь.
Утром, когда я проснулась, он уже ушел. Не знаю, во сколько он вернется, но уже по нему скучаю.
Я знаю, что это плохо, потому что я слишком юная и мы не женаты. Мой отец был бы против. Однако этим утром я грущу. Просто мне кажется, что я стала кем-то другим. Другой Тамой.
Ночью было и приятно, и сложно. Я всегда спрашивала себя, как это – спать с мужчиной. Теперь я знаю.
Это больно.
Но было не только больно. Были желание и эмоции, к которым я не была готова. Я думала, что мое тело на них неспособно. Изри сказал, что это нормально, когда в первый раз больно, что потом будет приятнее. Намного приятнее. Он знает обо всем этом лучше, чем я, поэтому я ему доверяю.
Я с нетерпением жду его возвращения. Чтобы он меня обнял, прижал к себе.
Потому что для меня он – весь мир.
Он спас меня от смерти, от тирании. Я всем ему обязана.
Раньше я принадлежала его матери. Теперь я принадлежу ему. И я готова ради него на все.
Этим утром, лежа в смятой постели, я говорю себе, что хочу жить с ним. И что я могла бы ради него умереть.
58
Накануне он поцеловал ее и ушел. И Тама его ждет.
Еще одна ночь без него, еще один день в одиночестве.
Но Тама на него не сердится. Она не чувствует себя вправе чего бы то ни было от него требовать. От него или от кого-нибудь другого. Ей и так кажется невероятным, что она свободна. Свободна, хоть и заперта в квартире. Что такой мужчина, как Изри, заинтересовался такой бедной девушкой, как Тама. Бывшей рабыней, которая все умеет, как ей часто повторяли.
Тама ведет себя так, словно Изри вот-вот должен вернуться домой. Вечером она сварила ужин, который постепенно остыл. Потом приготовилась ко сну на случай, если он вернется среди ночи.
Когда она проснулась, то накрыла завтрак на двоих и съела его в одиночку. Затем убрала и так чистую квартиру, охотясь за мельчайшей пылинкой. Провела час на террасе, слушая шум города, шум жизни других людей.
В комнате Изри, которая стала и ее комнатой, она взяла с полки книгу и немного занервничала, когда поняла, что прочитала почти все книжки.
Она нашла блокнот и ручку и начала составлять длинное письмо отцу. Оно немного похоже на сообщение, которое она написала когда-то ночью у Шарандонов для тети Афак.
Но с того момента Тама выросла.
Она долго подыскивала слова. Которыми можно описать то, о чем сложно говорить. Чтобы восстановить истину. Она подолгу размышляла, что нужно рассказать, а что оставить в тайне.
Она исписала три страницы, прервалась и несколько раз их перечитала. И пришла в ужас от своей же такой страшной жизни. Выведенное черным по белому, ее короткое существование походило на проклятье.
Она складывает письмо, прячет его в своей бывшей комнате и несколько часов проводит на кровати, скрестив на груди руки.
Почему я?
Изри возвращается около семи вечера, с ним какой-то мужчина. Ему около пятидесяти лет, и Таме он сразу кажется очень импозантным. Высокий, с волевым лицом повидавшего жизнь человека, с ледяным взглядом.
– Тама, познакомься, это мой друг Маню.
Маню пожимает ей руку, и Тама вдруг чувствует себя совсем крошечной.
Он ей улыбается, а ей чудится, будто она превращается в добычу.
Изри не предупредил ее, что придет не один, поэтому она надела одно из подаренных им платьев, и сейчас ей не по себе, потому что платье довольно короткое.
Изри с Маню располагаются в маленькой гостиной, и Тама приносит им закуски и напитки. Садится рядом с Изри, и Маню внимательно ее рассматривает. Он не задает ни одного вопроса. Потом она понимает, что они хотят остаться одни. Тогда она берет пачку печенья и уходит к себе в комнату. Больше выходить не осмеливается и читает до одиннадцати вечера.
Она не прислушивается к их разговору. В конце концов, это ее не касается. Иногда она слышит, как они смеются. Она инстинктивно чувствует, что они близкие друзья и давно друг друга знают. Что Маню занимает важное место в жизни мужчины, которого она любит.
И раз он важен для Изри, он будет важен и для нее.
Среди ночи Изри приходит в комнату и обнимает ее. Он исполнен желанием, и она делает все, чтобы его утолить.
Она хотела бы, чтобы Изри говорил ей разные нежности. Хотела бы услышать, что она тоже занимает важное место в его жизни.
Но он ничего не говорит, а потом крепко засыпает. И Тама засыпает, прижавшись к нему и надеясь на что-то лучшее.
Может быть, это лишь иллюзия.
Изри устроился на диване перед телевизором. Тама заканчивает готовить ужин, потом накрывает на стол и идет к молодому человеку:
– Изри?
– Чего?
– А кто тут убирал до меня?
– Соседка.
Он хмурится и резко поворачивает к ней голову:
– Что такое, Тама? Тебе надоело убирать или что?
– Нет, что ты! – быстро отвечает она. – Наоборот…
– Тогда почему спрашиваешь?
В его голосе чувствуется легкая агрессия, и Тама корит себя за то, что начала этот разговор. Тем не менее она должна задать ему вопрос, который уже несколько недель не выходит у нее из головы.
– Ты… Ты же не отправишь меня обратно к своей матери, правда?
Изри несколько секунд молчит. Несколько секунд Тама не шевелится. Он странно на нее смотрит и чуть улыбается.
– Посмотрим, – наконец отвечает он. – Если будешь себя хорошо вести, останешься… А если нет…
Тама стоит напротив него и не двигается с места. Тогда Изри делает знак приблизиться. Он обхватывает ее за бедра и привлекает к себе. Задирает футболку и целует в живот. Потом опрокидывает на диван и ложится на нее.
– Ты считаешь, что я недостаточно хорошо себя веду? – шепчет она.
Он замечает слезы у нее на глазах и громко хохочет.
Я живу у Изри уже два с половиной месяца. Я чуть набрала вес, потому что нормально ем. Он считает, что мне идет, поэтому я кушаю с еще большим аппетитом!
У Изри тоже хороший аппетит. Но не только в отношении еды, которую я ему готовлю. Но и в отношении меня. Он неутомим, ненасытен.
Иногда он на меня даже не смотрит, как будто меня не существует.
Иногда же, наоборот, он пожирает меня взглядом в течение долгих минут.
Он подарил мне еще одежду, вещи одна красивее другой. И украшения. Серьги, золотые браслеты, кольца. Если бы это увидели Межда или Сефана, они бы позеленели от зависти!
Я по-прежнему не знаю, чем он зарабатывает на жизнь. Я его об этом спросила, но он ничего не ответил.
Изри такой – таинственный, загадочный. Когда-нибудь он мне расскажет, я в этом уверена. Или я сама догадаюсь.
Два дня назад мне приснилось, что за мной пришла его мать и что Изри позволил ей меня забрать. Мне часто снится этот кошмар.
Но, по всей видимости, плохие сны снятся не только мне. Я несколько раз замечала, как Изри вертится во сне. Иногда он даже плачет. Мне бы хотелось знать, что его так огорчает, разделить с ним грусть. Но мне нужно потерпеть, дождаться, чтобы он сам мне все рассказал.
Еще мне часто снится, что я возвращаюсь к отцу и что он не пускает меня на порог, говоря, что я его предала, обесчестила. Он не может знать, что я сплю с Изри, но если бы узнал, то навсегда перестал бы со мной разговаривать. Я в этом уверена.
Я не послала ему письмо, которое написала. Я каждый день перечитываю его про себя, и удивительно, но мне кажется, что он может меня услышать. Я убеждаю себя в том, что однажды выйду замуж за Изри и смогу представить его своей семье, тому, что от нее осталось. Это просто вопрос времени.
Изри – мужчина моей жизни, в этом у меня нет никаких сомнений. Он меня выбрал, спас, засыпает подарками и любит меня так, как никто до него не любил.
Чего мне еще желать?
Но почему же я иногда так странно себя чувствую? Словно я опустошена. Словно за свою недолгую жизнь я растеряла часть себя.
Когда Изри возвращается, на часах около восьми вечера. Я выхожу его встречать, и он меня обнимает.
– Я приготовила тебе твое любимое блюдо, – говорю я.
– Ты – мое любимое блюдо!
Я смеюсь и прижимаюсь к его крепкой груди.
– Сходим сегодня куда-нибудь? – предлагает он.
Я смотрю на него с удивлением. А еще немного со страхом.
– Давай одевайся! Пойдем в ресторан!
– Я никогда не была в ресторане, ты же знаешь, и…
– Без разговоров!
Он садится на диван и повторяет, чтобы я шла одеваться. Я открываю шкаф и не знаю, что выбрать. Как одеваются в ресторан? Я возвращаюсь в гостиную, неся в руках два платья.
– Какое?
– Черное. Поторапливайся, умираю с голоду!
Я несусь в ванную и надеваю черное платье. Потом причесываюсь, беру несколько украшений, которые он мне подарил. Смотрю на себя пару секунд в зеркало. У меня отросли волосы, а поскольку у Изри мою голову настоящим шампунем, они просто блестят. Как у мамы.
Мы пешком спускаемся с пятого этажа, я сжимаю его ладонь. Я никогда не видела, как выглядит дом снаружи, оказывается, это приятное здание с личной парковкой и милым садиком. Еще я вижу машину Изри, великолепная красная машина, итальянская, внутри все из кожи. Я сажусь на переднее сиденье и пристегиваюсь.
Мне кажется, что мы едем в отпуск. Что меня везут в кругосветное путешествие. Изри ведет быстро, мне это непривычно. У меня немного кружится голова, но скорость опьяняет. Мы едем полчаса, приезжаем в Париж, и Изри паркуется на широкой авеню. Он берет меня за руку, и мы несколько минут идем пешком до места назначения. Это марокканский ресторан. По-видимому, Изри это место хорошо знакомо. Он пожимает руку хозяину, но забывает меня представить. Мы садимся за столик чуть в отдалении от остальных, и я по-детски все разглядываю. Ресторан роскошно обставлен, везде яркие цвета, мозаика, светильники, есть даже карликовые пальмы в больших горшках.
Я, Тама, служка, сижу в дорогом парижском ресторане с молодым человеком, на которого с завистью смотрят все женщины.
Мне по-прежнему кажется, что я в сказке. Что вот сейчас страница перевернется и я снова вернусь в мрачную реальность. Что я не заслуживаю того, что со мной происходит. Что я не на своем месте.
Что я сейчас не на своем месте.
Каждую секунду мне чудится, что сейчас с меня сорвут маску и отправят обратно в постирочную.
И когда Изри спрашивает, все ли хорошо, я решаюсь наконец рассказать ему о своих страхах. Он бросает на меня короткий взгляд и говорит:
– Тама, где тебе место – решать мне. На данный момент твое место здесь.
59
Меня долго преследовали эти слова. На данный момент…
Я и сейчас об этом помню.
Каждое утро, каждый вечер, каждую ночь. Каждую секунду.
На данный момент… нависает дамокловым мечом у меня над головой.
На данный момент…
Иногда меня обуревают противоречивые чувства. От которых мне становится страшно.
Я хочу обладать, ранить. Делать больно так, как делали больно мне. Заставлять страдать так, как заставляли страдать меня.
Иногда я боюсь сам себя.
В иные моменты я хочу стать обычным человеком, хорошим человеком. Защищать, строить, дарить.
В голове все так странно переплелось. В один большой клубок.
Когда Тама на меня смотрит, я не знаю, какой она должна быть. Не знаю, какой она должна стать.
На данный момент я счастлива.
На данный момент я не страдаю.
На данный момент мне удалось разорвать порочный круг.
На данный момент…
Я качусь по дурной дорожке, я сделал неверный выбор. Я знаю, что иду по опасному пути, хожу по краю пропасти. Упасть в нее так легко… Упасть, чтобы никогда уже не выбраться на поверхность.
Но мне нужны опасность, скорость, деньги. Сильные эмоции, сильные переживания. Власть.
Постоянно вздрагивать, не знать, станет ли этот новый день последним, или я доживу до восьмидесяти лет.
Потому что все это – жизнь. Жизнь – это страхи, боль. Это риск. Это скорость и опасность.
Может быть, это называется «выживать».
Я все детство выживал. А сейчас я хочу жить. Или умереть.
Когда я смотрю на Таму, меня разом охватывают все эти чувства.
Я ее спас, и она полностью от меня зависит. Я могу ее защитить и даже сделать счастливой.
Но я также мог бы ее разрушить, подавить.
Я чувствую свою абсолютную власть. И еще ужасный груз.
В голове все так странно переплелось. В один большой клубок.
Когда я смотрю на Таму, то не знаю, кем я хочу быть. Кем хочу стать.
60
Когда Тама просыпается, Изри завтракает на террасе. Она подходит к нему, обнимает и садится напротив.
Сентябрь подходит к концу, но еще дарит людям немного тепла уходящего лета.
– Тебе сегодня снился кошмар, – говорит Тама. – Я слышала, как ты кричал.
– «Кричал»? Не смеши!
– Правда.
– Тебе почудилось, – бросает Изри.
Он закуривает и надевает солнечные очки. Как будто не хочет, чтобы Тама видела его глаза.
– Думаешь, я смогу скоро пойти в школу?
– Зачем? – вздыхает молодой человек. – Тебе тут плохо?
– Нет, но…
– Посмотрим. Пока что я не хочу, чтобы ты без меня выходила из квартиры. Ясно?
– Да.
Она быстро съедает бутерброд и делает еще один.
– Я умею читать… и даже писать, – гордо говорит она.
– Серьезно? Кто тебя научил?
– Сама, у Шарандонов.
Тама рассказывает о книгах, тетрадках, о том, как проводила за учебой ночи. Похоже, Изри под впечатлением.
– И хорошо. Видишь, тебе не нужно ходить в школу. Если тебя остановят на улице, а ты без документов, то отправят первым же рейсом в Касабланку, – врет он. – Тебе этого хочется?
Она чуть медлит с ответом.
– Тебе этого хочется? – повторяет Изри, повышая голос.
– Конечно нет. Я хочу быть с тобой.
– Так-то лучше… Вечером я пригласил домой друзей. Приготовишь что-нибудь вкусное, о’кей?
– Чего бы тебе хотелось?
– Всего понемногу, ты так один раз у матери делала.
– Хорошо, но нужно кое-что купить.
– Раз ты умеешь писать, напиши мне список. А я пока в душ, – добавляет он, поднимаясь. – Идем?
Когда мы занимаемся любовью, Изри часто повторяет: «Ты моя».
Повторяет и ждет, что я ему отвечу. Да, да, я его.
Если необходимо кому-нибудь принадлежать, я предпочитаю принадлежать ему.
Изри говорит, что «заниматься любовью» – устаревшее выражение. Он смеется, когда я так говорю! Надо говорить «трахаться». «Занимаются любовью» в книгах или фильмах. Вышло из моды. Но мне кжется, что это красиво.
Пришла осень, идет дождь. Но в этом году меня это не удручает.
Мне по-прежнему нельзя выходить из квартиры, но иногда Изри берет меня с собой в ресторан, в кино или в магазины. Я открываю для себя окружающий мир, держа Изри за руку. Как хорошо, что он рядом. Когда я с ним, мне никто и ничто не страшно.
Изри все уважают. Мне даже кажется, что его боятся.
Он выбрал меня, и я этим ужасно горжусь. Может быть, потому, что до него меня выбирали как предмет, как рабочую лошадь. Потому что я могла быть полезной, конечно, а не потому, что я – это я.
Все женщины обращают на него внимание, и он тоже часто смотрит на женщин. Но большую часть ночей он проводит со мной. Да, иногда он не ночует дома. Думаю, из-за работы, так что это не страшно.
Недавно, убираясь в шкафу, я нашла сумку с пачками банкнот. Я не пересчитывала, но денег там было много. Не знаю, почему он держит столько наличности в квартире, но спросить не посмела.
Изри не любит вопросы. Ему нравятся тайны, загадка. От этого он становится еще более притягательным.
Я попыталась снова заговорить о школе, и он вышел из себя. Сказал, что я могу купить какие угодно книги.
С каждым днем я узнаю его все лучше и лучше. Он умен и очень начитан. Гораздо больше, чем я, что несложно, поскольку я совершенно необразованна. Он интересуется многими вещами, и мне никогда не достичь его уровня.
Рядом с ним я учусь. Становлюсь другой Тамой. Становлюсь женщиной.
С каждым днем она становится все красивее, расцветает.
Она совершенно не осознает своей притягательности, и это делает ее еще милее. Она не понимает, что красива, чувственна.
В ней сохраняется что-то неиспорченное. Хотя именно я лишил ее невинности.
И лишаю каждую ночь.
Тама как наркотик. Мощный, опьяняющий. Ни одна девушка не производила на меня такого впечатления.
Читать бесплатно другие книги:
