Каждый час ранит, последний убивает Жибель Карин

126

В этом современном отеле в Ла-Сен-сюр-Мер Габриэль остановился четыре дня назад. Он забронировал номер онлайн, назвался Грегом и расплатился его кредитной картой. Он также одолжил у покойника его «БМВ».

За две недели до этого он попросил леди Экдикос поторопиться. Она была против.

Ты идешь на неоправданный риск. Если убийства начнут совершаться одно за другим, полиция установит между ними связь.

Но Габриэль ничего не желал слышать.

Он хотел покончить со всем этим.

Доказать Лане, что он ее не забыл.

В новом конверте лежала фотография мужчины. За такой короткий срок леди Экдикос не смогла найти ничего, кроме адреса.

Поэтому Габриэлю и пришлось наблюдать за своей целью четыре дня. Уезжая, он попросил Изри с Тамой присмотреть за лошадьми и собакой, так что можно было не торопиться.

Габриэлю не спалось, он открыл окно и прислушался к шуму тросов и мачт, по которым гулял ветер. В этой неистовой музыке он различил голос Тайри.

Ты раб своей мести.

Конечно, она была права, и, если бы осталась жива, он бы бросил свою затею.

Но она мертва.

И значит, меньше чем через двадцать четыре часа будет убит еще один человек.

Изри паркует «мерседес» в темном месте. Мы выходим и идем, держась за руки, вдоль стены, ищем, где можно через нее перелезть.

Изри снова может ходить, но нога все еще болит. Я ни о чем его не спрашивала. Он сам признался мне, что убил Николя Леграна. Этого человека я почти не помню. Знаю, что Грег отвез меня к нему, но в тот момент я была в состоянии, близком к коме.

Уничтожая этих людей одного за другим, Изри, наверное, думает, что прошлое исчезнет.

Но прошлое никогда не исчезает.

Нужно просто жить дальше, перестать его бояться.

Или придумать себе другое прошлое.

Мы по очереди забираемся на большой контейнер и приземляемся с другой стороны стены.

Вот мы и на кладбище. Изри включает фонарик, и мы пробираемся между могилами, идем туда, где покоятся Васила и Хашим.

Это я настояла на том, чтобы поехать им поклониться. Поскольку Изри считал, что идти сюда днем опасно, мы решили дождаться ночи.

Я хотела сказать Василе, что она навсегда останется в моем сердце, она и все прекрасные люди, которых я повстречала в своей жизни.

Во мне много боли, я о многом жалею. Я уверена, что смогла бы многому у нее научиться. Но нам не хватило времени.

– Ты не виноват, – говорю я, сжимая руку Изри.

Он не отвечает, но я чувствую, как его захлестывают эмоции. Он считает, что смерть бабушки лежит на его совести. Я должна поддержать его.

Мне есть что сказать Изри. И я решаю сделать это сейчас.

Сейчас, когда джедда является моей немой свидетельницей.

– Из, я боюсь тебя потерять. Ты слишком рискуешь. Ты играешь с огнем, и это плохо кончится.

– Но я всегда так жил.

– Если с тобой что-нибудь случится, это меня убьет.

– Прекрати, Тама…

– Нет. Я хочу, чтобы ты это понимал. И помнил об этом.

Он вздыхает и отпускает мою руку. Мне вдруг становится холодно.

– Я знаю, что ты намереваешься восстановить свою империю, но Маню больше нет. Ты один. Это настоящее самоубийство. А жить без тебя хуже смерти.

Раньше он бы ответил, что это не мое дело. Что мне не нужно вмешиваться. Но сегодня он не знает, что ответить.

Я кладу на надгробие цветы и небольшую деревянную табличку, на которой я написала несколько слов несмываемыми чернилами.

Vulnerant omnes, ultima necat.

At eae quas ad vos consumpsi me delectaverunt.

– Что это значит? – удивляется Изри.

– Каждый час ранит, последний убивает. Но те часы, что я провел с вами, были прекрасны.

«БМВ» стоял припаркованный у обочины с выключенными фарами.

Габриэль сидел за рулем и курил. На нем была шапка и скрывшие половину лица очки. Так никто не сможет сделать его фоторобот. Тем более что вместо разбитого водительского бокового стекла была натянута матовая полиэтиленовая пленка.

Он посмотрел на часы в машине. 17:15. Сердце забилось сильнее.

Каждый вечер Гилен Вулис уходил с работы ровно в 17:30 и шел домой. Его маршрут всегда был одинаковым, он не отклонялся от него ни на шаг.

Скоро на пенсию. Вулис в течение сорока двух лет исправно платил налоги и тем самым обеспечил себе заслуженный отдых.

Все напрасно, подумал Габриэль.

Он вспомнил, как Вулис давал показания на суде над двумя ублюдками, которые изнасиловали и убили его маленькую Лану. И если остальные, по крайней мере, не хорохорились, этот же трус позволил себе добавить, что не мог вмешаться, потому что у него слабое сердце.

Сердце, которое скоро перестанет биться.

17:35. Через несколько минут на другом конце улицы появится его жертва.

Это улица с односторонним движением, относительно безлюдная, довольно плохо освещенная. Прямо посередине – пешеходный переход. Вулис неизменно пользовался только им.

Увидев жертву, Габриэль включил зажигание, но не фары. Вулис посмотрел налево, но не подумал проверить справа, так как с той стороны машины просто не могли никуда ехать. Он вышел на зебру, Габриэль выжал газ, машина взревела. Вулис обернулся на звук, и его на полной скорости сбил «БМВ», откинув тело метров на десять. Вскрикнул какой-то случайный прохожий, но автомобиль уже сорвался с места, переехал труп и скрылся.

Проехав через Ла-Гран-Комб, Габриэль двинулся по лесной дороге.

Свет фар высветил решетку его собственного пикапа. Габриэль припарковал «БМВ» чуть подальше и присоединился к Изри, который курил сигарету, стоя на влажном холоде.

Мужчины пожали друг другу руки.

– Привет, Изри. Надеюсь, ты не слишком долго ждал?

– Ничего, – ответил молодой человек.

– Спасибо за помощь.

– Я обязан тебе гораздо большим!

Они достали из кузова пикапа две канистры с бензином и облили «БМВ». Изри увидел вмятину на переднем бампере, но задавать вопросов не стал. Он дал загореться коробке кубиков для розжига и только тогда бросил ее на переднее сиденье. Вместе с Габриэлем они подождали несколько минут, затем сели во внедорожник и двинулись в направлении Флорака.

– Как Тама?

Изри пожал плечами:

– Неплохо. Но она изменилась…

– Если бы тебя похитил психопат и насиловал каждый день, как думаешь, ты бы не «изменился»? – заметил Габриэль.

– Это конечно…

– Дай ей время.

Прибыв в деревню часом позже, Габриэль припарковался рядом с «мерседесом» Изри и пригласил своего молодого сообщника пропустить по стаканчику.

Они вошли в дом, и Габриэль достал из бара свой знаменитый японский виски.

– Тама хотела бы, чтобы я меньше рисковал, – внезапно произнес Изри.

– Она выжила с единственной целью – найти тебя. Конечно, она боится потерять тебя снова!

– Именно так она мне и сказала, – вздохнул он.

– Я ее понимаю. Но жизнь – это постоянный выбор, Изри. И правильный выбор – только за тобой.

127

Мы сидим на скамье на террасе и смотрим на закат.

– Я больше не готова расставаться с тобой, – шепчу я.

Изри поворачивает ко мне голову и улыбается:

– Почему ты думаешь, что мы расстанемся?

– Что бы ты ни делал, я хочу быть рядом с тобой. Каждую секунду.

Он понял, о чем я его прошу. Он знает, что означает эта простая фраза.

– Тама, не требуй этого от меня…

– Я могу сопровождать тебя повсюду, куда бы ты ни пошел.

– Я знаю. Но я отказываюсь подвергать тебя опасности!

– Я сама в ответе за свою жизнь, верно? И я хочу быть частью твоей. Каждую секунду. Даже когда ты грабишь банк, я буду рядом с тобой.

– Тама… Ты понимаешь, что говоришь?

Он гладит меня по щеке, притягивает к себе.

– Ты слишком дорога мне, я не могу тебя потерять.

– А я что же, должна тебе подчиниться?

– Тама… Тебе такая жизнь не подходит!

– Ты сам втянул меня в такую жизнь. Мне пришлось убить Тео, пришлось убить Диего. Я перерезала ему горло осколком бутылки, Из!

Изри сдается и слегка отодвигается.

– Знаю, и это моя вина, – тихо говорит он. – Но не может быть и речи, чтобы ты стала, как я…

– Преступницей? Но я уже преступила закон.

– Прекрати, Тама… прекрати, прошу тебя!

Солнце заходит, на лицо Изри ложится тень. Тень страдания. Я догадываюсь, как ему тяжело. Поэтому я просто обнимаю его.

Свои страдания я всегда сносила легко.

Но я не могу видеть, как страдает Изри.

Когда Тама проснулась, день уже был в разгаре. Повернув голову, она увидела Изри, тот сидел на полу в углу комнаты.

Он смотрел на нее влюбленным взглядом. Тама протянула к нему руку, он подошел и обнял ее.

– Я много думал, – прошептал он. – Полночи думал…

– О чем?

– Обо всем, что ты мне говорила в последнее время.

Тама почувствовала, как ее сердце забилось сильнее. Ей стало тревожно.

– И? – помогла она Изри.

– Меня ищет полиция… Думаю, не только им нужна моя шкура… И если они найдут меня, они найдут и тебя.

Девушка задрожала в его руках.

– Я подумал, что не имею права подвергать тебя такой опасности… Ни права, ни желания. Потому что ты самое дорогое, что есть у меня в жизни.

Тама крепче сжала объятия. Она знала, что наступил решающий момент. Поворотный момент.

– Поэтому мы должны уехать из Франции, – продолжал Изри. – Туда, где нам больше не придется прятаться. Туда, где мы могли бы все начать сначала, ты и я… Согласна?

– Да, любовь моя, – ответила она.

– Я попрошу Тармони достать нам поддельные паспорта, и, как только они будут готовы, мы уедем. Нам просто нужно решить, куда мы хотим поехать…

Тама долго плакала от счастья, лишь крепче прижимаясь к Изри.

Уехать куда угодно.

Подальше от опасности, от смерти.

Уехать куда угодно.

Лишь бы только с ним.

Этот день не был похож ни на какой другой, ни в прошлом, ни в будущем.

Больше никакого страха, почти никакой боли.

Смотреть на небо, видеть радугу. Рисовать будущее. Историю.

Их историю.

В этот день Тама и Изри почти не выходили из спальни…

В этот день они решили, что больше никому не позволят их разлучить.

128

– Мы хотели попрощаться с вами перед отъездом, – сказала Тама, обнимая Габриэля.

Он пригласил молодых людей в дом и налил им кофе.

– Куда вы в итоге едете? – спросил он.

– Тармони купил нам билеты на паром, – ответил Изри. – Приедем в Марокко, а там посмотрим.

– Очень хорошо, – одобрил Габриэль. – Правильный выбор…

Изри выдавил из себя улыбку, и Габриэль понял, что сердце у него не успокоилось. Наверняка потому, что Изри приходилось отказываться от всего того, что вместе с Маню он завоевал силой, оставляя свои дела на растерзание стервятникам.

Он сохранял королеву, но терял королевство.

– Когда едете?

– Завтра, – сказала Тама. – Возвращаем ключи от дома, едем в Монпелье за бумагами и вещами, а затем – в Марсель. Паром отправляется вечером…

– Не пропадайте! – улыбнулся Габриэль.

– Как только где-нибудь устроимся, я обязательно позвоню, – пообещала она. – Вдруг вы сможете приехать к нам?!

Он просто улыбнулся, а затем кивнул, чтобы не разочаровывать ее. Тама выглядела такой счастливой…

Габриэль проводил их во двор. Весна была в самом разгаре, и теперь Гайя и Майя паслись под открытым небом.

Тама задержалась у их загона, обнесенного оградой.

Когда Габриэль подошел к ней, она взяла его за руку:

– Еще раз спасибо, Габриэль. Если мы больше не увидимся, я хочу, чтобы вы знали, я никогда вас не забуду.

Он смущенно молчал. Каждый раз, когда он встречался с этой девушкой, этим ребенком, которому через несколько недель исполнится семнадцать, он переживал бурю эмоций.

– И… Еще я хотела вам сказать, что меня зовут не Тама.

Габриэль с удивлением посмотрел на девушку.

– Когда я приехала во Францию, мне поменяли имя, чтобы я забыла, кто я такая.

– Тогда почему ты все время представляешься Тамой?

– Это имя нравится Изри, в отличие от того, которое мне дали родители, – ответила Тама. – И потом, я к нему привыкла. Пожалуй, оно мне тоже нравится.

– А какое же твое настоящее имя?

– Лейла… По-арабски это значит «спутница ночи», – раскрыла тайну Тама. – А по-латыни «лейя» означает «львица»…

Они вышли из кабинета Тармони и сели в лифт. Перед тем как двери лифта закрылись, адвокат помахал им в последний раз.

Небо снаружи было ярким, и Тама какое-то время любовалась им.

– Такое небо у тебя будет каждый день! – пообещал Изри, целуя ее.

– Ты не жалеешь? – спросила она.

– Нет.

Изри закурил сигарету и взял Таму за руку. Они подошли к «мерседесу», и девушка внезапно остановилась перед витриной магазина одежды.

– Какое красивое платье!

– Иди примерь, – улыбнулся Изри. – Я докурю и сразу догоню тебя.

Тама обняла его, крепко поцеловала и вошла в магазин. Он прислонился к «мерседесу» и тоже посмотрел в небо.

Никаких сожалений нет.

Потому что Тама стоит всех королевств в мире. И любых жертв.

Он услышал рев мотора, повернул голову.

Двое мужчин на мотоциклах.

Изри бросил сигарету и схватился за рукоятку пистолета, но первая пуля разнесла его левое легкое. Вторая вошла в шею.

Перед тем как упасть на землю, Изри увидел глаза своего убийцы.

Глаза Цыгана.

Тама выбежала на улицу, убийцы скрылись вдали.

– Из! – закричала она.

Она упала на колени рядом с ним, обняла.

– Та… ма…

– Из! Нет!

В одном взгляде она успела передать ему всю свою любовь, чтобы он забрал ее с собой в самое долгое из путешествий.

Сердце Изри остановилось, сердце Тамы разбилось.

Навсегда.

Я прижимаю его к груди. Плачу, целую, обнимаю.

Вокруг кричат от ужаса…

Я всегда буду держать его в своих объятиях. Буду любить, уважать, помогать.

Я рыдаю, но слышу сирены приближающихся полицейских машин…

Я крепко-крепко его обнимаю. Шепчу, умоляю, в чем-то клянусь.

Машины, мигалки, люди в форме…

Они нас разлучат.

Нет, никто не может нас разлучить.

Я беру пистолет Изри и встаю, чтобы встретиться с копами лицом к лицу.

– Брось оружие!

Я отказываюсь повиноваться.

– Немедленно брось пушку!

Я больше не рабыня и приказам не подчиняюсь.

Вы не заставите меня жить без него.

Я прижимаю пистолет к груди.

– Я иду к тебе, любовь моя…

Эпилог

Женщина со связанными за спиной руками и кляпом во рту со страхом смотрела на Габриэля. Она сидела на полу, прижавшись спиной к стене и скрестив ноги. Он склонился над ней и прошептал на ухо:

– Теперь твоя очередь познать страх. Страх и боль…

Женщина попыталась заговорить с ним, но кляп превратил ее мольбу в неясное бормотание.

– Не стоит утомляться, – улыбнулся Габриэль, опустившись рядом с ней на колени. – Я знаю, кто ты, я знаю все твои преступления.

Женщина снова замотала головой. И тогда Габриэль вытащил из кармана шприц и воткнул иглу глубоко в пульсирующую яремную вену жертвы, глядя ей прямо в глаза.

– Ты умрешь не сразу, – уточнил он ледяным голосом. – Яд парализует мышцы, тебе станет трудно дышать. А потом ты медленно задохнешься.

Он поднялся с колен, бросил шприц на кровать и ушел. Но, прежде чем покинуть комнату навсегда, он повернулся к своей жертве:

– Кстати, забыл: привет тебе от Тамы, Тайри и Изри. Приятного пребывания в аду, Межда.

Он направился вдоль по коридору к выходу из квартиры, но задержался у кухонной двери. Подошел к лоджии, желая увидеть то место, где мучились Тама и Тайри. Отодвинул задвижку и включил свет. И обнаружил испуганную маленькую девочку, свернувшуюся клубочком в вонючем углу. У нее была смуглая кожа, большие темные глаза, полные боли и недоумения. Он медленно приблизился к ней.