Каждый час ранит, последний убивает Жибель Карин
Она пришла в себя, и пока еще боль была более терпимой.
Словно ей сделали наркоз.
Через час, может, два, боль вернется с прежней силой и заставит ее вновь потерять сознание.
Потерять сознание или потерять жизнь.
Потерять жизнь или потерять рассудок.
Габриэль припарковал машину перед старым домом. Он перестал кричать, перестал плакать.
Его сердце постепенно ожесточалось. Снова он станет ко всему безучастным.
Навсегда.
Он вернулся внутрь, взял Тайри на руки и отнес ее к машине. Он больше не чувствовал раны на плече, не чувствовал ничего, кроме душевной боли.
Он опять опоздал.
Опять не смог защитить ту, что любил.
Он завернул тело Тайри в одеяло и уложил в машину. Снова пустился в путь, объехал «БМВ» и спустя три минуты прибыл на свой хутор. Он сразу направился в конюшню и оседлал Гайю. Схватил поводья и повел лошадь к машине.
– Тебе придется мне помочь, старушка, – прошептал он.
Пока он устраивал тело Тайри в седле, Софокл подошел к своему хозяину. Он не выказал никакой радости, не вилял хвостом.
Он все понял.
А когда Габриэль снова взял поводья Гайи, собака последовала за ними. Они поднялись по тропе, идущей вдоль пустых пастбищ и ржавой колючей проволоки. Затем вошли в лес, когда солнце скрылось за тяжелыми грозовыми облаками. Габриэль шагал быстро, его глаза были прикованы к земле.
Я всегда ждала тебя…
До поляны с могилой они добрались за полчаса.
Габриэль положил Тайри возле вырытой им раньше могилы. Распахнул края одеяла, долго смотрел на нее, стоя на коленях на мокрой земле.
Даже обезображенная, она была красивой.
Он прикоснулся к ее лицу, закрыл веки.
Навсегда.
Я бы хотела остаться с тобой…
Габриэль стоял рядом с телом девушки на коленях больше часа, он тихо плакал, тихо плакало небо.
Прежде чем накрыть Тайри простыней и опустить на дно ямы, он вложил ей в руку розу. Рассыпал оставшуюся часть букета по ее телу, затем схватил лопату, которая торчала из седельной сумки.
Его возлюбленная незнакомка скрылась в черной земле.
Навсегда.
Габриэль ничего не сказал. Потому что никакие слова не могли выразить того, что он чувствовал.
Габриэль не заготовил креста. Потому что Бога не существовало.
Существовали лишь подонки, убийцы и Спящие красавицы.
Изри понимал, что сильно рискует. Но ничего не мог с собой поделать.
Он проехал через Пон-де-Монвер и направился к Коль-дю-Сапе. Он хотел увидеть Василу, которая по-прежнему не брала трубку. Может, просто телефон не работал.
Доехав до фермы Василы, он притормозил, но не остановился. Хотел увериться в отсутствии полицейской засады. Убедившись, что окрестности пустынны, он вернулся к ферме по грунтовой дороге, на которой всегда было мало машин. Припарковался за бабушкиным домом, оставил пистолет в бардачке.
Обойдя дом, он резко остановился. С дороги ему не было видно, но перед домом стояла машина, и человек в рабочем комбинезоне выносил из небольшой пристройки разные вещи. Изри хотел было сразу вернуться, но не успел.
Незнакомец уже направлялся к нему.
– Кого-то ищете?
– Я… я пришел повидать Василу, – просто ответил Изри.
– Вы ей?..
– Внук.
– А…
Мужчина, казалось, был очень смущен.
– А вы кто? – спросил Изри.
– Пьер Жак, – сказал он, протягивая сильную мозолистую руку. – Хозяин дома, в котором жила ваша бабушка.
– «Жила»? – повторил Изри. – А что, она здесь больше не живет?
– Васила… умерла. Неделю назад.
Эта новость ошеломила Изри. Он продолжал стоять на ногах, но в душе в тот же миг образовалась пустота. Он прислонился к стене дома и закрыл глаза.
– Мне очень жаль. Почему вам никто не сообщил?
– Я… Меня не было во Франции, – сказал он. – Последние несколько месяцев я провел за границей… Со мной не могли связаться.
– Вы Изри, сын Межды?
Изри кивнул.
– Васила много рассказывала мне о вас, – продолжал Пьер. – Она очень вас любила.
Сердце Изри раскололось, и его затопила волна боли.
– Она умерла здесь? – спросил он хрипло, еле сдерживаясь, чтобы не зарыдать.
– Нет, в больнице в Менде… она пролежала там больше месяца. Я звонил вашей матери, сообщил ей.
Лицо Изри болезненно скривилось. Межда даже не удосужилась написать ему.
– Она ведь приезжала… Ваша мать. Приезжала через два дня после смерти Василы. Забрала кое-какое добро и уехала.
– Какое добро?
Поняв, что ступил на семейное минное поле, мужчина не знал, как говорить с этим молодым незнакомцем.
– Только то, что имело ценность, – смущенно произнес он. – Все остальное она оставила. Вот почему я здесь все убираю. Иначе никак, понимаете…
– Понимаю, – тихо сказал Изри.
– Но ваша мать не захотела заниматься похоронами, так что… ими занялся я.
Изри снова на секунду прикрыл глаза. Однажды Межде придется заплатить.
– Спасибо, – проговорил он тихо. – Спасибо вам.
Он вытащил из внутреннего кармана куртки конверт и протянул Пьеру.
– Эти деньги были для нее. Я привозил ей всякий раз, когда приезжал… Возьмите.
Мужчина открыл конверт и в изумлении посмотрел на Изри.
– Здесь слишком много!
– Нет. Этого недостаточно, чтобы отблагодарить вас за то, что вы для нее сделали.
– Она похоронена рядом с вашим дедом, – сообщил Пьер.
– Могу я… Могу я зайти в дом?
– Конечно, пожалуйста.
Они медленно двинулись к дому. Изри внезапно стало трудно идти.
На него нахлынули воспоминания, тоска. Любовь.
Пьер за ним не пошел.
– Я здесь еще ничего не трогал, – поспешил пояснить он.
– Спасибо.
Хозяин незаметно покинул его, а Изри упал в кресло у камина. Как всегда, везде было чисто и опрятно. Казалось, Васила вот-вот войдет и обнимет его. Как будто никуда не уходила.
Несколько минут спустя Изри нашел в себе силы подняться. Кончиками пальцев он прикоснулся к стенам, которые столько повидали. Которые были свидетелями редких минут покоя.
Он остановился перед старым буфетом, на видном месте рядом с портретом деда стояла и его фотография. Он увидел новое фото, где были они с Тамой.
С Тамой, которая должна была быть рядом с ним в этот скорбный день.
Изри достал большую сумку и сложил туда фотографии. Порылся в ящиках и шкафах. Он нашел еще фотографии, несколько записей, сделанных рукой деда.
Список покупок, кулинарные рецепты, с десяток открыток.
Пару-тройку старых книг, засушенный букет. Марокканский подсвечник и различные сувениры, которые бабушка привезла с собой с родины.
Он убрал сумку в багажник «мерседеса», пожал руку хозяину и уехал. Примерно через километр он вынужден был остановиться на обочине. Его трясло от холода, он на полную включил обогреватель. Быть может, ему теперь всегда будет холодно, теперь, когда джедда ушла, унеся с собой единственные прекрасные воспоминания его детства.
Он уперся лбом в руль и дал волю чувствам. Никто не мог его увидеть, осудить, поэтому он зарыдал, как забытый на морозе ребенок.
Васила попала в больницу вскоре после того, как его посадили.
Это он убил ее, без всякого сомнения.
День ли на дворе? Или ночь? Все было серым, туманным и безнадежным.
Однако Тама была уверена, что ее глаза открыты.
Она выплыла из бездны, в которую постоянно погружалась. Пробыла она в ней минуту или два дня?
Этого она не знала.
Она уже ничего не знала.
Ее холодные, сухие губы прошептали какое-то слово, возможно собственное имя. А может быть, первые слова молитвы.
Она услышала шум, увидела приближающуюся тень. Чья-то рука подняла ее голову и заставила сделать глоток воды. Она закашлялась, выплюнув часть воды, затем ее голова тяжело упала обратно на бетонный пол.
Ее губы снова задрожали, и она еле слышно спросила:
– Мама? Мама, это ты?
Габриэль завел Гайю в стойло и дал лошади напиться. Затем пешком двинулся в сторону дороги.
Четверть часа спустя он подошел к «БМВ» и сел за руль.
– Проветримся? – крикнул он.
Из багажника не донеслось ни звука. И все же Габриэль не сомневался, что у Грега было достаточно времени, чтобы прийти в сознание.
– Хочу посмотреть, на что способна твоя тачка, – сказал Габриэль, включая зажигание.
Выжав газ до упора, он рванул в сторону перевала. И у гонщика не получилось бы лучше.
– Эй, твой мотор просто улет!
Затем он вернулся в деревню в коммуне Пон-де-Монвер с такой скоростью, что чуть не свалился с обрыва.
Иногда он слышал крики и стоны своего пленника, глухой стук его перекатывающегося тела, мощные удары о стенки багажника.
Прибыв в деревню, Габриэль резко развернул машину, потом снова рванул на перевал, побив новый рекорд скорости.
Габриэль делал это снова и снова. Больше часа.
Пока его боль не уступила место ненависти.
119
Габриэль припарковал машину перед входом в полуразрушенный дом, стоявший рядом с его собственным. Взял лежащую на гравии кувалду и открыл багажник. Лицо Грега заливала кровь, черная обивка была вся в рвоте. Грег попытался сесть, схватился за борт машины.
– Понравилась прогулочка? – усмехнулся Габриэль.
– Ты покойник! – завопил Грег.
Ударом кувалды Габриэль перебил ему ноги. Грег завопил и потерял сознание. Габриэль схватил его за руку и вытащил из багажника, а затем поволок внутрь развалины.
Грег пришел в себя, лежа на полу. На нем остались одни трусы. Он попытался пошевелить ногами, но только заскулил, как животное. Его перепуганный взгляд встретился со взглядом Габриэля, который курил, прислонившись к стене.
– Привет, паскуда… Выспался?
– Черт… Да кто вы такой? – застонал Грег.
Габриэль выбросил окурок и схватил кувалду. Когда она разбила Грегу плечо, того вырвало кровью. Габриэль склонился над ним с жуткой улыбкой:
– Я забыл предупредить, извини… Вопросы тут задаю я, хорошо?
Грег уже не мог дышать, он начал реветь от боли:
– Дерьмо… Вот дерьмо!
– Да, ты по уши в дерьме, подтверждаю. И поверь мне, это только начало… Видишь ли, я пообещал Тайри кое-что, а я всегда выполняю свои обещания. Итак, у меня к тебе только два вопроса, советую дать мне на них правильные ответы. Ты готов?
Грег пыхтел, как бык, давясь слезами.
– Тама жива?
– Да!
– Она у тебя дома?
– Нет…
– Где она?
– У… кореша!
– Фамилия и адрес, ублюдок. И быстро.
– Нико!
– Фамилия, я сказал!
– Легран… Николя Легран. Он живет в конце дороги…
– Точнее, – вздохнул Габриэль.
– Нужно ехать по улице де… Мюрье. Потом повернуть направо…
– И где он ее держит, твой «кореш»?
– Я ничего не знаю! Не знаю… клянусь…
– Ладно, мы делаем успехи. Это хорошо.
Грег попытался сесть, но в этот миг кувалда раздробила ему левую руку. Еще один крик, такой сильный, что задрожали стены.
– Я тебе все сказал! – с трудом выговорил он. – Прекрати, пожалуйста!
– Тайри тоже умоляла тебя, как ты умоляешь меня сейчас? – прошептал он. – Думаю, что да. Ты ее пощадил?! Так что торопиться нам некуда. Некуда…
Габриэль задремал на диване у погасшего камина. Когда он открыл глаза, то огляделся в поисках Тайри.
Но его окружала только пустота, тишина и его обычное одиночество.
Он сжал кулаки, костяшки ныли от ударов, и долгое время смотрел в потолок.
Он выпрямился, морщась от боли. Рана на плече снова открылась, кровь пропитала повязку. Он пошел в ванную, сорвал компресс и продезинфицировал рану. Затем принял душ и надел чистую одежду.
Он вернулся в гостиную, зажег сигарету и выкурил ее перед остекленной дверью. Небо все еще плакало снежными слезами. Ночь будет грустной. Грустной и холодной.
Когда он обернулся, то увидел Лану. Она сидела перед камином, смотрела на него с нежной улыбкой.
– Ты вернулась? – прошептал он.
– Я никуда не уходила, папа.
Габриэль опустил глаза:
– Думаю… что я любил ее.
– И правильно, что ты любил ее. Она была хорошей девочкой. Смелой девочкой. И потом, она была такой красивой… Она тоже любила тебя.
– Я не знаю…
– Я уверена, папа. Но мне кажется, ты дал ей обещание, верно?
Габриэль устремил на Лану испытующий взор:
– Обещание, да…
– Чего же ты ждешь? На этот раз постарайся не опоздать.
В два часа ночи «БМВ» остановился на тротуаре посреди улицы де Мюрье. Перед тем как выйти из автомобиля, Габриэль заткнул за пояс пистолет.
Он прошел пешком метров пятьдесят. Справа от него среди пустырей терялась в сумерках плохо заасфальтированная дорожка. К счастью, ориентироваться помогала проглядывающая сквозь облака полная луна.
В конце дороги открытые ворота, разбитые машины, старый трейлер. Габриэль приблизился к нему и заглянул в разбитое окно. Трейлер был пуст.
Тогда Габриэль пробрался на другой конец свалки и остановился у двери полуразвалившегося дома. Дважды постучал и стал ждать. Открывший ему человек был молод и под кайфом. Он едва держался на ногах.
– Чего надо?
– Это вы Нико?
– Ага, а чего?
– Я от Грега, – сказал Габриэль. – Я должен забрать девушку.
Нико нахмурился:
– Не в курсе.
– Он должен был позвонить тебе, – добавил Габриэль. – И я тороплюсь…
– Ага, но…
Габриэль решил ускорить процесс. Достал пистолет, при виде которого Нико застыл на пороге, открыв рот.
– Говори, где девушка. Быстро.
– Полегче, мужик…
Габриэль врезал ему в челюсть, и парень свалился к его ногам. В следующий момент он приставил дуло ко лбу Нико:
– У тебя десять секунд, чтобы отвести меня к ней.
– Ладно! Ладно, спокойно…
Нико встал на ноги, приложил руку к подбородку.
– Она в гараже.
– Вперед.
Габриэль следовал за парнем. Они обогнули дом, пересекли сад, где валялся автомобильный хлам, и оказались перед гаражом с деревянной двойной дверью. Нико вынул спрятанный под большим камнем ключ.
– Открывай, чего ты ждешь?
– Вы же не пришьете меня?
– Открывай.
Нико распахнул дверь и вошел первым. Щелкнул выключателем, и лампочка тускло осветила пристройку.
Когда Габриэль увидел Таму, его охватила черная ярость.
Получив мощный удар прикладом по затылку, Нико растянулся на цементном полу. Габриэль опустился на колени рядом с Тамой, снял перчатку с правой руки и приложил палец к горлу девушки. Она была без сознания, но еще жива.
Оглядевшись, он увидел ящик с инструментами. Нашел там канцелярский нож и перерезал веревки, которыми были скручены запястья и лодыжки Тамы. Кожа девушки в местах связывания побагровела.
– Тама?
Он коснулся ее опухшего ледяного лица. Никакой реакции.
Может, опять слишком поздно.
Нико пришел в сознание и застонал от боли. Габриэль схватил его за волосы и приставил к голове пистолет:
– Почему ты бросил ее здесь, мразь?
– Я ее не бил! – оправдывался молодой человек.
Габриэль держал палец на курке.
– Я ничего не сделал! – снова простонал Нико.
Практически сама невинность.
Подонки, убийцы и Спящие красавицы.
– Все вы одинаковые! – рявкнул Габриэль.
Он сунул пистолет за пояс, поставил Нико на ноги и нанес ему удар головой. Тот снова рухнул на пол, и Габриэль принялся его избивать. Когда он наконец остановился, Нико лежал неподвижно. Тогда Габриэль взял нож и поднес к его шее:
– Все одинаковые…
Он колебался. Тайри, Лана, Тама.
Габриэль отбросил нож, взял Таму на руки, чтобы поскорее убраться из этого отвратительного места. Он вынес девушку из гаража, опустил ее на землю, снял с себя куртку и накрыл Таму. Затем запер гараж на двойной поворот ключа, выкинул ключ и быстро подогнал машину.
Читать бесплатно другие книги:
