Каждый час ранит, последний убивает Жибель Карин
Выживать.
Еще несколько часов.
Шептать его имя, чтобы не забыть его. Чтобы никогда его не забыть.
Погрузиться в безмолвную пучину, быть унесенной воображаемыми вихрями.
Перестать дышать, слушать свое сердце, отвергающее неотвратимое.
Оранжевое одеяло, простенький дом, спрятанный за холмом в этом пустынном месте. Голос мамы. Она берет меня на руки, поднимает в воздух и кружит, кружит, кружит…
Улыбнуться, даже не осознавая того. Вернуться в мертвую тишину, в грязь и пыль.
Увидеть, как появляется Межда, издать беззвучный крик, чтобы отогнать ее как можно дальше. Мгновение спустя увидеть Маргариту в ее кресле. Впустить в себя «Реквием» Моцарта, дать себя убаюкать.
Прислушиваться к зловещему шепоту безумия. Его леденящему кровь смеху, его соблазнительным обещаниям.
Сдаться. Да, сдаться…
Нет, выжить. Ради Изри. Только для него.
Вспомнить храбрость, жертвенность, взгляд Тайри.
Изри гордился бы мной.
Плакать, как плачет небо.
Выплакать все слезы.
Изри гордился бы мной. Изри гордился бы мной. Изри гордился бы мной…
Мечтать, как он откроет эту дверь, согреет ее в своих объятиях. Мечтать, как он разорвет путы, которые стягивают ее запястья, лодыжки.
Мечтать. Да, мечтать…
– Звони, – произнес Габриэль, протягивая ей сотовый.
– Я? Но что я ему скажу? – испугалась Тайри.
– Что это по личному вопросу, и просто назови свое имя. Если секретарь откажется тебя с ним связать, оставишь для него сообщение: он должен перезвонить очень быстро, потому что у тебя есть информация об Изри и Таме. У тебя все получится, хватит бояться!
Габриэль набрал номер и протянул сотовый девушке. Мэтр Тармони уехал в Бордо, будет недоступен в течение суток. Так что Тайри оставила ему сообщение, которое Габриэль нашептал ей перед тем, как повесить трубку.
– Он не перезвонит нам до завтра! – посетовала она.
– Не факт, – ответил Габриэль. – Его секретарь наверняка передаст ему информацию, и он может связаться с нами раньше, чем мы думаем.
– Будем надеяться…
– Мне нужно съездить во Флорак, – объявил Габриэль, натягивая куртку. – У меня нет сигарет и почти пустой холодильник…
– Я могу поехать с тобой?
– Лучше не надо.
– Да? Но…
– Послушай, Тайри, Флорак – это не Монпелье, это очень маленький городок, можно сказать, деревня. И новое лицо здесь быстро обратит на себя внимание. Мы не знаем, разыскивают ли тебя легавые, так что это небезопасно.
– Ладно.
– Но не может быть и речи о том, чтобы ты оставалась здесь одна, – добавил он.
– И куда я пойду? Спрячусь в конюшне, да?
– Не в конюшне, нет, – улыбнулся Габриэль. – Иди за мной… Держи сотовый при себе, вдруг Тармони перезвонит. И возьми куртку, сегодня утром морозно…
Они вышли из дома, Тайри задрожала от холода. Сегодня, несмотря на все усилия, солнце не сможет согреть потрескивающие от мороза камни. Они сели в машину, Софокл с террасы смотрел им вслед. Внедорожник выехал из деревни на гравиевую дорогу, а потом снова на асфальт.
– Почему бы мне не спрятаться в одном из этих домишек? – предложила Тайри.
– Опасно, – ответил Габриэль. – Слишком близко к моему.
– Они ведь все твои?
– Да… Я купил их все за бесценок и отремонтировал дом, в котором живу. Через год после смерти Ланы…
– А на что ты живешь? – спросила Тайри.
– Я получил наследство от родителей и на их деньги смог купить это место. Мне их хватит еще на несколько лет.
– А потом?
Он грустновато улыбнулся.
– Я не думал об этом, – признался он. – Если придется, ограблю банк!
Тайри поняла, что он говорил о времени, которое ему понадобится, чтобы завершить свою миссию. Что его жизнь закончится, когда он убьет всех, кого винит в смерти дочери. Ей хотелось бы изменить его будущее.
– Как ты разыскиваешь тех, кто был в поезде?
Габриэль ответил не сразу. Хотя какое это все теперь имело значение.
– У меня остались связи в полиции. Очень хорошая подруга. Это она находит их для меня. Присылает мне их фотографии, адреса. Один или два в год, не больше. Каждый раз я действую по-новому, чтобы легавые не установили между убийствами связи.
– Габриэль, я… Мне очень жаль Лану. Искренне жаль… Мне очень грустно, хоть я и не была с ней знакома.
– Знаю, – ответил он, не сводя глаз с дороги.
– С тех пор как ты рассказал мне, чем занимаешься, я много размышляла. Я… я пытаюсь тебя понять.
Габриэль почувствовал неловкость и надел солнцезащитные очки.
– Я понимаю твою боль, твой гнев. Я знаю, что ты безутешен…
Она видела, как напряглись мышцы его шеи и скривилось лицо. Она немного помедлила, прежде чем продолжить.
– Я думаю, ты не прав, что убиваешь этих людей. Конечно, они достойны осуждения, но… они не заслуживают смерти. И тебе бы тоже не мешало от всего этого освободиться.
Он резко затормозил, девушку бросило вперед. Сжимая руками руль, он молча смотрел на нее. Тайри не могла видеть его глаз, но чувствовала, что он смотрит на нее осуждающе.
– «Освободиться»? Мне? – повторил он ледяным голосом.
Тайри почувствовала, как по ее спине пробежал холодок.
– Да, – прошептала она. – Потому что ты тоже раб. Раб своей мести…
Габриэль нажал на педаль газа, внедорожник слегка занесло, затем выровняло. Он нервно вел машину, а Тайри грызла ногти.
Через пару минут они свернули на грунтовую дорогу, ведущую к полуразрушенному дому. Габриэль остановил машину перед небольшим зданием.
– Это тоже твое?
Он кивнул, достал из бардачка большой ключ и вышел из машины. Тайри последовала за ним. Тайри была удивлена, увидев, что основная комната этого старого дома находится в довольно хорошем состоянии. Большой камин, длинный деревенский стол, дровяная печь, огромный шкаф…
– Хочешь, я затоплю печь?
– Нет, все будет хорошо, – прошептала Тайри.
– Я ненадолго, – сказал Габриэль. – Меньше часа. Ты останешься внутри и запрешь за мной, поняла? При малейшей проблеме звони мне.
– Все будет хорошо, – повторила девушка.
Он захлопнул дверь, не добавив ни слова, и Тайри на секунду закрыла глаза. Затем она внезапно бросилась вслед за ним. Он уже садился в машину, когда она окликнула его:
– Габриэль!
– Что?
Она напряженно смотрела на него. Он понял, что она очень хочет что-то ему сказать. Угадал те простые слова, что она не могла подобрать. Несмотря на пронизывающий холод, он почувствовал, как его тело согревает нежное тепло. Тогда он подошел к девушке, улыбнулся и обнял ее:
– Я скоро вернусь.
– Я буду тебя ждать, – просто ответила она. – Я всегда тебя ждала…
Сняв пленку, защищавшую мебель от пыли, Тайри устроилась в большом потертом кресле. Она закутала шею шарфом и уставилась на покрытый паутиной беленый потолок.
Небо, усыпанное звездами.
Она улыбалась, одна в этом старом доме, который вот-вот развалится. Она закрыла глаза и увидела лицо Габриэля.
Она влюбилась в убийцу.
В этого мужчину, ставшего ей почти отцом, защитником.
Оказавшись в этой точке своей жизни, она осознала, что никогда не сможет от него уйти. Что она готова разделить его безумие, сразиться с его демонами.
Если Тама еще жива, то она скоро найдет Изри. А Тайри останется с Габриэлем. Они будут рабами лишь своей общей страсти.
Звук шагов заставил ее открыть глаза.
– Уже? – прошептала она, улыбаясь.
Он вернулся, чтобы поцеловать ее. Обнять ее. Чтобы назвать ее своей любовью…
Она встала, побежала к двери. Когда она открыла ее, то потеряла дар речи.
– Привет, любовь моя…
117
Грег вышиб ногой дверь, и та ударила Тайри прямо по лицу, отчего девушка упала навзничь. Тайри отползла в сторону и с ужасом посмотрела на Грега. И когда она увидела пистолет в его правой руке, ее сердце замерло.
– Ну что, свалил твой сторожевой пес? Жаль, жаль…
Тайри медленно поднялась на ноги и сделала несколько шагов назад. Грег был страшен. Его распухшее лицо пересекала большая рана, правый глаз был полузакрыт.
– Что, в штаны наложила? Еще бы… С тех пор как твоя подружка изуродовала меня, я всех пугаю.
– Я… я…
– Что «я-я»? – язвительно спросил Грег.
– Кто вы? – прошептала Тайри.
Тут Грег нахмурился.
– Что вы хотите от меня?
Преодолеть страх. Ломать комедию, симулировать амнезию.
Защитить Габриэля, защитить Таму.
– Прекрати принимать меня за дебила!
– Мой друг очень скоро вернется!
– Я знаю, дорогуша. Как бы там ни было, он не очень умен, твой «друг»… Со вчерашнего дня я торчу в своей тачке на вершине этого долбаного холма. Жду момента, когда он оставит тебя одну… Отморозил себе яйца, но оно того стоило! Только что увидел, как он тебя сюда везет, а сам уходит. Вот я и подумал: пора навестить мою прекрасную маленькую Тайри…
Девушка лихорадочно оглядывалась, ища что-нибудь, чем можно было бы защититься. Но комната была пуста.
– Я позабочусь о тебе, а потом позабочусь о твоем старпере.
– Послушайте, пожалуйста, я не знаю, кто вы, клянусь…
– Отличная комедия! В будущем ты вполне могла бы сделать карьеру актрисы! Проблемка в том, что не будет у тебя никакого будущего.
– Я потеряла память! – воскликнула Тайри. – Я ничего не помню!
– В самом деле? Ну, посмотрим, посмотрим… Сядь! – приказал он, указывая на стул пистолетом.
Тайри отступила дальше в поисках отходного пути. Тогда Грег взвел курок и спустил его. Тайри закричала, когда крупнокалиберная пуля разорвалась в ее левом колене. Девушку отбросило к стене, и она осела, словно тряпичная кукла. Грег схватил ее за руку и силой усадил на стул. Затем вынул из кармана рулон скотча и быстро примотал ее к стулу.
– Вот так ты успокоишься!
Тайри стонала от боли, глядя на пистолет. Грег принес еще один стул и уселся перед своей добычей.
– Итак, любовь моя, что ты ему сказала, своему красавцу-крестьянину?
– Почему вы называете меня своей любовью?
– Ясно… Хочешь поиграть, так?
– Нет! Клянусь, я ничего не помню! Даже своего имени!
– Хватит, Тайри!
Из внутреннего кармана кожаной куртки он вытащил финку и открыл лезвие. Этот щелчок заставил Тайри вздрогнуть.
– Хочешь, чтобы я освежил тебе память?
– Клянусь, что…
Он сорвал с нее шарф, расстегнул молнию на куртке. Приставил ледяной клинок к шее.
– Где мои друзья? Те, что я послал за тобой? – ласково спросил он.
– Они… Он убил их.
– Этот старпер? Это он их порешил?
Она медленно кивнула, а Грег безжалостно смотрел на нее.
– Она, должно быть, рассказывала тебе всякое, когда вы были в сарае. Тама наверняка пооткровенничала с тобой, так ведь?
– Кто?.. Кто такая Тама?
Нож Грега скользнул ниже, Тайри стиснула зубы. Лезвие вскрыло шерстяной жилет, который она носила под курткой. Затем Грег направил нож на вырез футболки и разрезал ее посередине. Холод пронзил девушку до костей, она задрожала всем телом. К холоду прибавлялась боль в раненой ноге, и Тайри готова была вот-вот потерять сознание.
– Что ж, я снова задам свой вопрос, – спокойно произнес Грег. – С кем ты говорила и что рассказала?
– Я… не помню… Я попала в ава… рию, моя машина врезалась в дерево, и я ударилась… головой…
– Твоя машина? Ты, наверное, говоришь о моей тачке!
– Этот человек нашел меня и спас… мне жизнь… но… я не могла ничего ему сказать, потому что… я ничего не помню…
Грег огорченно покачал головой:
– Ты зря тратишь мое время, милая…
Он достал из кармана пачку сигарет, зажег одну, выпустил дым ей в глаза. Затем поднес светящийся кончик к ее горлу:
– Хочешь, я тебя согрею?
Когда он прижег сигаретой ее кожу, она испустила ужасный крик и попыталась вырваться. Но не могла сдвинуться ни на миллиметр.
– Прекратите! – умоляла она его. – Я ничего не знаю!
Он затянулся, бросил бычок на пол, затем снова взялся за нож:
– Как пожелаешь, любовь моя…
Внедорожник покинул Флорак и выехал на трассу 106. Габриэль включил радио и обнаружил, что поет под хит восьмидесятых. А ведь он ненавидит эту музыку.
Я всегда тебя ждала…
Тайри, наверное, влюблена в него. Если только он не заменил ей отца.
Он уже и сам не знал, что чувствовал на самом деле.
Любил ли он ее как женщину? Как дочь?
Он просто любил ее и предпочитал не задавать себе лишних вопросов. Не думать о дальнейшем, завтрашнем дне, будущем. Он просто хотел вернуться к своей милой незнакомке. Своей Спящей красавице. Отныне у нее было имя, прошлое и целая куча проблем, которые он был готов с ней разделить.
Без сомнения, она уйдет от него через месяц, через год. Но она не предаст его, никогда не предаст. Не имело значения, как надолго она пожелает остаться с ним.
Когда бьешься в агонии, малейшая отсрочка – драгоценный подарок.
Машина повернула налево в направлении Коль-дю-Сапе. Еще несколько поворотов, и он обнаружит ее, окоченевшую в этой старой хижине. Он уже знал, как будет извиняться… Он купил огромный букет цветов, надеясь, что, в отличие от Ланы, Тайри оценит такое внимание. Он чувствовал себя на тридцать лет моложе, как будто снова стал юношей, подростком.
Он уже выехал было на гравиевую дорогу, когда увидел впереди черную машину, припаркованную на обочине, за два поворота от дома, чуть выше по склону. Подъехав к автомобилю, Габриэль увидел, что это мощный «БМВ», с номерами департамента Эро. Он вышел из собственного пикапа, оставив грузовичок чуть дальше на повороте, вытащил свой пистолет из бардачка и спустился к дому через валежник, папоротники и ракитник.
Теперь он был прямо над хижиной, и все казалось спокойным.
Пусть все будет спокойно.
Однако охотничьи инстинкты призывали его быть осторожным. Сердце билось слишком быстро. Он пробрался за дом с оружием в руке, проскользнул вдоль каменной стены к зарешеченному окошку. Заглянул внутрь, и его кошмар внезапно воплотился в жизнь. Тайри сидела привязанная к стулу спиной к окну. Склонив голову набок.
Габриэль попытался восстановить дыхание и унять дрожь. Убийца или убийцы, вероятно, ждали внутри, засев в другой комнате.
Войди он в дом, он покойник. Значит, нужно было их выманить оттуда.
Габриэль поднялся на холм к машинам и достал лом из кузова своего внедорожника. Разбил стекло «БМВ» со стороны водителя, сработала сигнализация. Затем он встал за большим каштаном, откуда мог хорошо видеть автомобиль, который продолжал орать. С того места, где он находился, он также мог обозревать часть дома.
Как он и надеялся, из дома вышел мужчина и побежал в сторону дороги.
– Давай сюда, мразь, – прошептал Габриэль.
Когда незнакомец приблизился, Габриэль увидел на его лице огромный шрам.
– Привет, Грег…
Грег остановился возле своей машины и, увидев, что стекло разбито, осмотрелся вокруг. На всякий случай взял на изготовку свой пистолет. Вынул из кармана ключи и нажал на кнопку сигнализации. Наступила тишина.
Габриэль прицелился. Пуля вошла Грегу в левое бедро, он рухнул на капот. Еще пять секунд, и ствол «беретты» оказался приставлен к его голове.
– Брось пистолет, скотина. Иначе я вышибу тебе мозги.
Грег выронил свой пистолет, Габриэль поднял его.
– Где твои дружки? – спросил он.
– Я приехал один… Но ты делаешь огромную глупость! Не надо вмешиваться в…
Удар сзади в область шеи заглушил его слова. Грег повалился наземь. Габриэль схватил его за ногу и потащил по земле. Открыл багажник «БМВ» и, несмотря на больное плечо, сумел забросить Грега внутрь.
Плевать на эту боль. Другая, куда более жестокая, не отпускала его.
А вдруг он опоздал?
Он обыскал карманы Грега, нашел два телефона и финку с липкой рукояткой.
Всю в крови.
Габриэль захлопнул багажник, заблокировал дверцы и побежал обратно в старый дом. Грег мог солгать, сейчас он все узнает сам. Сжимая пистолет в руке, Габриэль толкнул дверь.
Мертвая тишина.
В окошко проникал луч холодного солнечного света, луч света, в котором кружилась пыль.
Он освещал лицо Тайри.
Изрезанное лицо Тайри.
Дыхание Габриэля оборвалось, пистолет выскользнул из рук. Он медленно подошел к Тайри и упал перед ней на колени. Протянул дрожащую руку к истерзанному лицу девушки. Ее открытые глаза смотрели на него бездвижно, умоляюще.
Я ждала тебя… всегда…
Кровь девушки продолжала медленно сочиться из большой раны в животе.
Габриэль заорал как помешанный.
Он выкрикивал одно только слово. Только одно.
Нет.
118
– Смотри, я тебе картинку нарисовал!
Тама сидела перед небольшим домом и улыбалась. Она взяла листок, который протягивал ей Вадим, увидела странное творение из движущихся фигур. Хижина с покатой крышей, украшенная тремя дымоходами, а на фасаде прорезано множество окон. Стены двигались, кривились, исчезали.
Прямые линии извивались, разбухали.
– Я специально для тебя это нарисовал! – добавил ребенок.
– Красивый рисунок. Спасибо.
Перед домом стояли девочка и маленький мальчик. Выражение их лиц менялось, они то смеялись, то плакали.
– Я каждый день рисую тебе картинки, – сказал Вадим.
– Я знаю, дорогой.
Вадим сидел на земле на оранжевом покрывале.
Перед ним стояла синяя тарелка, наполненная песком. И лежала куча белых листов и цветных карандашей. Он заговорил снова, но теперь его слова превращались в кашу.
– Но ты не… больше… не здесь… не смо… смотришь мои рисунки.
– Ты знаешь, я хотела остаться рядом с тобой. Остаться с тобой на всю жизнь. К тому же я вернулась, видишь?
– Значит, мы больше не… рас… рас… танемся? – с надеждой спросил Вадим, широко улыбаясь.
– Больше никогда! – подтвердила Тама.
Она взяла мальчика на руки и подняла с земли. И закружила его в воздухе.
Кружить, кружить и кружить. Он так сильно смеялся, они были так счастливы.
Тама опустила ребенка обратно на покрывало, и он снова стал рисовать, пока она плела корзину. Вдруг она услышала громкий шум и повернулась к дому. Дом только что обрушился.
Потом снова посмотрела на Вадима. У него было ненавистное лицо его отца.
Лицо дьявола.
Тама открыла глаза, перед ней был ужасный цементный пол. Ее рот, сухой, как пустыня, с трудом втягивал спертый воздух.
Читать бесплатно другие книги:
