Добытчик Сахаров Василий

14

ВМБ «Гибралтар»

05.05.2069

Корвет медленно приближался к причалу, на котором уже суетилась швартовая команда. Офицеров не видно, они нас встречать не торопились. Я покосился на командира корвета, который справлялся со своими обязанностями без моих подсказок, кивнул ему и ушёл в каюту. До встречи с начальст вом минимум четверть часа, и я ещё раз начал проверять документы, которые собирался передать генерал-лейтенанту Ерёменко.

Да-да, всё верно. Наступила весна, и бывший начальник ОДР при ГБ ККФ, а ныне министр Колоний Черноморской империи Сергей Иванович Ерёменко решил лично посетить заморские владения. Сюрпризов он не устраивал. О его визите было известно заранее, и мы успели подготовиться. Семёнов привёл в порядок ВМБ «Гибралтар» и подтянул дисциплину личного состава. Кара в стороне, что есть министр, что нет, ему без разницы, хотя в «Гибралтаре» он обязательно появится. Ну а мне пришлось в срочном порядке поднимать все бумаги по грузам, которые получены из Метрополии, составлять сводки по разведке, писать аналитические записки о планах на ближайшие годы и отчёты о контактах с вольными анклавами. Несмотря на помощь жён и штабных офицеров, времени на это ушло гораздо больше, чем я предполагал. А когда «Ловкий» собрался выйти в океан, пришлось задержаться. В Атлантике бушевал серьёзный весенний шторм, и выход отложили на двое суток. По этой причине встретить командира и начальника вместе с Семёновым не получилось. Но, может, это и к лучшему. Если верить радистам «Гибралтара», с которыми мы постоянно общались, Ерёменко был не в духе и постоянно отчитывал Семёнова, словно мальчишку. Происходило это, конечно, не при нижних чинах и за закрытыми дверями. Однако на ВМБ что-либо скрыть сложно, мирок закрытый, и все новости разлетаются по базе моментально.

Итак, что мы имеем? Я перебирал папки с документами, и в голове прокручивались события минувшей зимы…

В разведку по Пиренейскому полуострову я не пошёл, на это имелись сразу три причины: не хотелось накалять обстановку в семье, слишком много проблем возникло в Передовом и ко всему этому меня накрыл грипп, от которого я излечился, но долгое время не мог восстановиться. Поэтому постоянно находился в форте, руководил тыловыми службами и координировал действия разведывательно-поисковых партий.

Сначала о том, что происходило в Передовом. Ремонтировался «Ветрогон» и восстанавливалась древняя техника, расчищались руины и прокладывались дороги, строились дома, склады и бараки, ловилась рыба и охотники приносили дичь, укреплялась оборона и восстанавливалась теплоэлектростанция. Был подавлен бунт небольшой группы англичан из Рединга, которые всё-таки попытались установить на моей земле свои порядки, но просчитались, и шесть человек были повешены, а десять отправились к пленным дикарям в угольную шахту, откуда выход только вперёд ногами. Остальные не бунтовали, понимали, что это бесполезно, и быстро привыкли к нашим порядкам, старательно учили русский язык, трудились и мечтали о равных с другими поселенцами правах вольного человека. Кроме того, один из скандинавских жрецов пытался убить нашего священника. У нас представителей религиозных культов всего два, христианин и язычник. Никаких привилегий у них нет, они зарабатывают на жизнь строительством и столярными работами, а вечерами собирают своих последователей, проповедуют и наставляют их на праведный путь. От меня помощь небольшая – выделил им разрушенные здания, которые они могут самостоятельно восстановить. И если к славянскому язычнику скандинавы относились терпимо, то священника невзлюбили, и некто Карл Свенссон задумал его прикончить. Но не смог. Жрецы находились под особым присмотром, и его вовремя остановили, осудили и казнили, а остальным скандинавским жрецам было сделано строгое внушение: в следующий раз за проступок одного ответят все. Они меня поняли и выводы сделали правильные. После чего проблем с ними не возникало.

Больше ничего такого, о чём стоило бы упоминать особо, в Передовом не происходило. Зато очень хороший результат дала наземная разведка. Дикарей поблизости не было, и непосредственная опасность форту не угрожала. Следовательно, большой гарнизон нам не нужен, и я решил, что в разведку могут пойти все, кто имеет желание прогуляться по одичавшим территориям. Не только гвардейцы и пластуны, но и колониальная пехота – скандинавы, испанцы и сицилийцы. Таким образом, мы могли охватить большое пространство. А добровольцев оказалось много. Проведя отбор будущих разведчиков, я распределил маршруты, и группы поисковиков начали покидать Передовой.

За три дня из форта вышли триста семь бойцов. Они были распределены по двадцати пяти отрядам. Самый крупный – из тридцати семи воинов. Самый маленький – из четырёх. Зона поиска – всё автономное сообщество Галисия и прилегающие районы Астурии, а также приморские города от Ла-Коруньи до Хихона на востоке и португальские прибрежные поселения на юге до Порту. Причём туда, где могли встретиться чудом уцелевшие цивилизованные испанские анклавы или тайники дикарей, посылались пластуны и профессиональная разведка, а где были замечены группы басков, местные испанцы альмуговара Роберто. По идее, уроженцы Пиренейского полуострова при встрече с нашими соседями общий язык с ними найдут быстрее, чем мои воины, которые сначала стреляли, а потом спрашивали, кого это черти несут. В общем-то, так и оказалось.

Группа альмуговара Роберто встретилась с басками через две недели на развалинах Хихона, и в этот раз «соседи» пошли на контакт. Альмуговар, который постоянно консультировался со мной по рации, провёл переговоры, и обе стороны, баски и мы, обозначили свою позицию. Наша территория – Галисия и все одичавшие провинции Испании, куда сможем добраться. Мы с басками не враги и готовы с ними торговать, но на любую агрессию ответим жестко. «Соседи», которые пока не сделали нам ничего плохого, подтвердили, что претензий к нам не имеют. Однако торговать они не хотят и никого к себе не зовут, их территория начинается от Сантандера и тянется до границ бывшей Франции. Окраины анклава басков патрулируются, и дальше обозначенных границ нам лучше не соваться. Ну а если всё-таки придётся, они дают дежурную радиочастоту связи.

Альмуговар общался с басками недолго и ничего серьёзного узнать не смог. Понятно, у них имеется огнестрельное оружие, они не испытывают голода, и уровень технологического развития басков довольно высок. Всё это видно по воинам, по их снаряжению и наличию радиостанций. Но сколько басков, где они базируются, численность населения в общинах и какова форма правления, так и осталось тайной. По крайней мере, пока мы всерьёз этим не заинтересовались. Будет нужда – всё узнаем. А на данный момент это не самая главная задача. Тем более появились результаты у других групп.

Воины, которых я посылал вскрывать тайники варварских патриархов, подтвердили, что старики не солгали. Схроны действительно имелись. Богатств в них оказалось немало, и в основном речь шла о драгоценных металлах, ювелирных украшениях и старинных картинах. Все найденные богатства предстояло дотащить до форта, а это задача не из простых. Самый богатый тайник, который пока вскрыт, находился в городе Химсо-де-Лимия, а это далековато, дорог давно нет, и золото воины или принесут на себе в несколько заходов, или нам придётся посылать к тайнику ещё один отряд, с лошадьми. Думали всем штабом. И ничего нового не придумали. Надо отправлять к тайнику дополнительный отряд и вьючных животных, которых у нас не так уж и много.

Пока собрали новый отряд и отправили его за золотом, поступило очередное сообщение. Группы разведчиков под командованием Серого вступили в соприкосновение с ордой дикарей. Произошло это в районе города Паленсия, и наши разведчики были вынуждены отступить. Слишком много оказалось каннибалов. Судя по всему, орда серьёзная, и она медленно мигрирует в нашу сторону от Вальядолида. Мы одних дикарей покрошили, а свято место, как известно, пусто не бывает, и на смену уничтоженным приходят новые. Всё по законам природы: если истребил одних хищников, их ареал обитания будет занят другими. Однако прямо сейчас, в ближайший год, проблем от очередной орды не ожидалось.

Серый довольно легко оторвался от дикарей и занялся разведкой города Вильяда. С ним и его воинами полный порядок. Можно успокоиться. Но поступали другие сообщения. Одна группа обнаружила склад военной техники. Другая раскопала нетронутый мародёрами подвал древнего банка. Третья в порту города Виго наткнулась на хорошо сохранившиеся яхты, катера и лодки. А четвёртая привела в Передовой полсотни испанцев, чудом переживших набеги дикарей и прятавшихся в горах. Так что разведка свои результаты принесла. В нашей казне прибавилось золота, и есть задел на будущее. А это ведь только начало, и хабар будет поступать постоянно, ибо некоторые группы, рассчитывая на богатую добычу и процент от неё, продолжали бродить по диким пустошам и вели поиск…

Судно вздрогнуло, прерывая мои размышления. Корвет прижался к причальной стенке. Пора выходить на палубу. Документы пока останутся в каюте, когда понадобятся, их принесут.

Я посмотрел на себя в зеркало. Вроде полный порядок. Камуфляж сидит словно влитой. В кобуре пистолет. Вид бравый. Настоящий граф Черноморской империи.

Усмехнувшись, я подмигнул себе, надел чёрный берет и покинул каюту. Спустя минуту оказался на палубе. Береговая команда уже накинула швартовые концы на кнехты, и матросы «Ловкого» подали на причал трап. Встречающие тут как тут. Семёнов с несколькими офицерами базы. Все хмурые и недовольные – разговоры о разносе, который устроил ему Ерёменко, подтверждались. Но это и понятно. За своими семейными проблемами он совсем распустился и перестал заниматься делами базы. Вот ему и прилетело. А мне волноваться не стоит, грехов за мной нет. И Ерёменко, вслед за Семёновым, появившийся на причале, увидев меня, заулыбался и махнул рукой. Хороший знак.

Я тоже поприветствовал своего командира, с которым прошёл через бои на Кавказе, и, почувствовав, как в ногу что-то ударилось, опустил взгляд. Рядом, заметно нервничая, крутился Лихой. Разумный пёс находился в возбуждении. Ерёменко ведь не один прибыл, а с двумя суками из племени мутантов. Тут всё понятно. Лихой и его брат Умный покинули родную стаю щенками. Опыта в общении с противоположным полом у него нет. Вот пёс и нервничал.

«Спокойно», – отправил я псу мысленный посыл, и он замер.

Тем временем трап закрепили. По нему спустился один из матросов, а за ним последовали остальные.

Как только я оказался на берегу, сразу попал в стальные объятия Ерёменко.

– Здорово, Саня! – В голосе генерала была явная радость. – А ты заматерел, гляжу. Это правильно. Солидности прибавилось. – Он отпустил меня.

– Здравствуй, Иваныч, – тоже улыбаясь, ответил я. – Хорошо, что в наши края вырвался. Мы рады.

– Ты за себя говори. – Ерёменко покосился на Семёнова и нахмурился: – Не все мне здесь рады. Далеко не все.

Саня Семёнов отреагировал на слова министра тяжёлым вздохом. Видимо, его дела гораздо хуже, чем я предполагал. Но это ничего. Ерёменко не тиран какой-нибудь. Наорать может, однако снимать Семёнова с должности и лишать его феода, скорее всего, не станет. Хотя бы по той причине, что его некем заменить. Или есть? Надо этот вопрос поднять.

– Пойдём, боевой товарищ. – Ерёменко хлопнул меня по плечу. – Нам есть о чём поговорить, давно не виделись.

Мы пошли по причалу, и я на ходу подмигнул Семёнову: не дрейфь, дружище, всё наладится, и слово за тебя, если понадобится, замолвлю. На что Семёнов только равнодушно пожал плечами.

Обосновались мы в одной из штабных комнат. Адъютант генерала, молодой лейтенант, который наслушался героических баек о похождениях графа Мечникова и смотрел на меня, словно на легенду, принёс электрочайник и удалился. Завязалась беседа. Мы разговаривали, как в старые добрые времена, когда я перешёл в ОДР при ГБ и Ерёменко часто бывал у меня дома. Ну, или я у него. И хотя с тех пор минуло несколько лет, в наших отношениях ничего не изменилось. Свободно, не опасаясь, что нас подслушивают, мы говорили на разные темы.

Сначала, конечно, о семье, жёнах и детях, моих и его. Потом коснулись изменений в империи. Далее затронули тему колонизации Пиренейского полуострова, перспектив развития дальних владений и наших контактов с другими анклавами. Однако это было прелюдией, и я постоянно ожидал, что Ерёменко вот-вот перейдёт к конкретике и поставит задачи на ближайшие годы. Но он не торопился, и по-настоящему серьёзные темы были затронуты, когда я уже подустал и немного расслабился…

– Обстановка, Саня, в Черномории не простая. – Генерал поджал губы и включил электрочайник. – Несмотря на наши успехи, проблем много. Гораздо больше, чем ожидали Симаковы и мы, их сторонники.

– Какие именно проблемы, Иваныч?

– Ты человек неглупый, даже издалека многое видишь. Но я поясню. Во-первых, наше богатство, благосостояние, темпы развития и уровень жизни населения вызывают зависть у соседей. Персы, хотя и потерпели поражение на Кавказе, ещё весьма многочисленны и, если мы дадим слабину, снова попытаются перевалить через горы и выйти в Ставрополье. Средиземноморцы, само собой, тоже готовы ударить, но пока соблюдают мирный договор и держат нейтралитет, хотя есть информация, что они активно общаются с кубанскими олигархами. Турки – наши союзники, пока есть угроза со стороны Альянса, но османы в любой момент могут предать. Православные крестоносцы и прочие анклавы боятся Черномории, а страх порождает ненависть и желание навредить конкуренту, то есть нам. Во-вторых, общество молодой империи по-прежнему расколото на кланы, фракции и общины. Симаковы пытаются спаять Черноморию в монолит, но сделать это трудно. Олигархи держатся за свои привилегии, а жёстко на них надавить не выходит, поскольку большая часть производственных и экономических мощностей Черномории в руках промышленных и торговых семей. Одного прижмёшь, и за него сразу заступаются остальные. Горцев в империю приняли, решились пойти на такой шаг. А они всё равно чужаки по образу жизни и менталитету, между собой грызутся, кровь льют, а потом в столицу жалобщиков посылают. Но что хуже всего – у нас зарождается оппозиция из интеллигенции. Люди искусства и науки с примыкающими к ним чиновниками, как правило, никогда не видели, что такое война, и не до конца понимают, что происходит за границами Черномории. Поэтому начинают требовать гуманного отношения к дикарям, критикуют императора и готовят законопроект об отмене рабства. Дураки и чистоплюи. Надо брать их в ежовые рукавицы, под жёсткий контроль. Однако император пока не решается. Всё-таки самые лучшие мозги государства, учёные, журналисты, литераторы, телеведущие, инженеры и управленцы. Им дали хорошую жизнь, обеспечили безопасность и создали все условия для работы. А они перестали это ценить, и чем дальше, тем больше наглеют. В-третьих, империя владеет огромными территориями и обладает всеми необходимыми для развития ресурсами, но не хватает людей. До сих пор в бывшем Краснодарском крае не разобраны руины многих городов. На фабриках и рудниках недостаток кадров, не только квалифицированных, но и обычных рабочих. Поля заросли лесом, и, хотя с каждым годом посевные площади расширяются, всё-таки этого мало. Империя вбирает в себя беглецов из других анклавов и покупает рабов, нанимает турок, привлекает к решению вспомогательных задач наёмников и освобождает пленных, которые могут ассимилироваться. А проблема не исчезает. То война, то диверсии, то внутренние разборки, то колонизация. Теперь понимаешь, к чему я тебя подвожу?

– Да. – Я уже всё понял. – Император хочет запретить вербовку колонистов в Черномории?

– Верно.

– Совсем или частично?

– Для таких, как Буров, – полный запрет. Для вас с Семёновым – частично. Решайте свои проблемы самостоятельно, а людей из Метрополии станете получать по особому списку, который будет одобрен Министерством колоний.

– Бюрократия… – Конечно, я был недоволен, что нам закручивают гайки.

– А ты ожидал чего-то другого? – усмехнулся Ерёменко.

– Нет. Но считал, что у меня в запасе ещё есть время, два или три года.

– Ты, Саня, хитрец. Но на Большой земле тоже не лопухи сидят. Люди при дворе императора посовещались, хорошо подумали и провели нехитрые подсчёты. За три года вы с Семёновым да Кара с его спонсорами вытащили из Метрополии пять с половиной тысяч человек и тысячу наёмников, которые в ближайшие годы могли стать полноценными гражданами империи.

– Так много? – удивился я.

– К твоему родственнику Бурову, если ты ещё не в курсе, многие собрались перебраться. В основном его воины с семьями. Сейчас они в Одессе и Мариуполе, но уже летом отправятся в Испанию.

– Я слышал, что будет переселение, но не знал, что счёт пошёл на тысячи… Кстати, Иваныч, раз уж об этом заговорили, то несправедливо получается… Кара как вербовал наёмников, так и дальше продолжит… А мы с Семёновым затихаримся… Нам без поддержки из Метрополии будет сложно…

– Не нагнетай. – На губах генерала снова появилась усмешка. – Я ведь знаю, как ты в Британию сходил и сколько людей в Передовой переселил. Так что дела у тебя идут неплохо. Тем более по сотне колонистов с Кубани каждый год всё равно будешь получать и дальше. А если сможешь правильно обосновать расширение Передового, то и больше.

– Я тебя услышал, Иваныч.

– Добро. – Генерал налил в кружку кипятка, закинул в него пакетик чая и задал вопрос: – Какие у тебя отношения с Семёновым?

– Деловые и дружеские.

– Есть мнение, что он не справляется со своими обязанностями и его необходимо отозвать на родину. Как ты к этому отнесёшься?

– Отрицательно. Семёнов в последнее время сдал, есть такой факт. Но он войдёт в норму. Я в этом уверен. А новичок, который его сменит, будет долго входить в курс дела. Раз уж об этом заговорили, если не секрет, кем его хотят заменить?

– На должность начальника ВМБ «Гибралтар» претендуют сразу двое – Ашот Туманян и Сергей Баринов. Оба выходцы из кубанских кланов, окончили университет, имеют опыт управления поселениями.

Я моментально провёл параллель между предполагаемым заговором олигархов, Буровым, придворными интригами и возможной сменой командующего ВМБ «Гибралтар». Со стороны заговорщиков облить Саню Семёнова грязью, очернить его и сменить на важном посту очень логичный шаг. Они возьмут под контроль важную стратегическую точку вдали от Черномории, смогут без опаски общаться с Альянсом и копить силы для реванша, а меня легко отсекут от связи с Метрополией.

«Нет уж, – промелькнула мысль, – Семёнова я вам не отдам… Но придётся рассказать Ерёменко о том, кто поддерживает Кару и что они задумали…»

Однако я не успел открыть рот, генерал меня опередил:

– Не переживай. Семёнова трогать не станем. Он человек надёжный и подтвердил это реальными делами. Нахлобучку получил и ещё получит. Но Туманянам и Бариновым здесь делать нечего. Ненадёжные они люди и к Бурову в друзья набиваются. Думают, мы не понимаем, для чего они его спонсируют. А Госбезопасность тем временем всё видит и подмечает. Так что будь начеку, Мечник. Если тебе сделают предложение сотрудничать – не отказывайся. Предложат помощь – бери. Захотят получить клятву на верность – дай. Всему свой срок, и, если олигархи попробуют сместить императора, мы им всё припомним и ничего своего не отдадим. А решат переселяться, окажем полное содействие.

Я кивнул и ничего о своих подозрениях не сказал, а генерал продолжил:

– Ну а теперь давай потолкуем насчёт твоих задач. Сделано уже много, и за это тебе личная благодарность от императора. В столице ты герой, о тебе пишут газеты и часто вспоминает телевидение, ибо твой успех – общее достижение Черномории. Медали и ордена, какие причитаются, получишь. Ты заслужил. Однако задач для тебя ещё много, и основная на данный момент одна… – Он замолчал и поймал мой взгляд.

Я тяжко вздохнул и спросил:

– Надо прогуляться за океан?

– Так точно, Саня. Именно тебе, а не кому-то другому придётся посмотреть, что происходит на Кубе и есть ли там пресловутые Люди Океана. Альянс рискнул и потерял два корабля. Теперь твоя очередь, и ты должен быть умнее средиземноморцев. Не надо ломиться по короткому пути, заходи с фланга, как тебя в гвардии учили. Не забыл ещё?

– Такое забудешь, пожалуй…

– Вот и я о том же. Не лезь на рожон. Тихо пришёл, посмотрел со стороны, что происходит на американских базах, и назад.

– Конкретный срок устанавливается?

– На подготовку к походу тебе полгода.

– «Ветрогон» может не успеть встать в строй.

– Чего не хватает?

– Специалистов.

– Если «Гибралтар» поможет, справишься?

– Смотря как помогать станут. Если от души, тогда должен уложиться в срок.

– Семёнов тебе поможет, распоряжение отдам и как бы между прочим скажу, что из-за твоей просьбы он остаётся командующим ВМБ.

– Спасибо.

– Пока не за что. Тем более, насколько я понимаю, гарантию возвращения фрегата в строй ты дать не можешь. Верно?

– Не могу, – согласился я.

– А в поход идти придётся, сроки устанавливал император.

– Придётся.

– И как же быть, если «Ветрогон» останется в доке?

– Пойду на «Ловком». Возьму судно снабжения – и вперёд.

– Каким маршрутом, с юга или с севера?

– Наверное, с севера. Выйду к берегам Канады, а затем спущусь к югу.

– Одобряю. – Генерал замолчал и сделал из кружки пару глотков.

Я же перескочил на другую тему:

– Иваныч, а что по торговле с другими анклавами?

Тот пожал плечами:

– Обороты торговли придётся снизить. ВМБ «Гибралтар» имеет артиллерию и запас топлива. У тебя тоже с этим полный порядок. А больше у соседей взять особо нечего. Корабли и технику они для себя берегут. Людей в больших количествах у них нет. Так что контакты поддерживай и имей товары на обмен, но сам на Балтику и в северные воды не ходи. Пусть они к тебе в гости наведываются.

– Это позиция императора или Министерства колоний?

– Нет. В данном конкретном случае это позиция кубанских промышленников, которые готовы самостоятельно производить бронетехнику, автомобили, оружие, боеприпасы и так далее. По их мнению, рентабельность торговли с другими анклавами уже не велика. И тут я с ними согласен.

– А как же золото?

– Саня, чтобы ты знал, драгоценных металлов у нас уже столько, что цены на них очень сильно упали. Приходится скупать золото и держать в резерве, чтобы не обрушить финансовую систему. Впрочем, если ты считаешь заморские походы выгодными, запрещать их тебе никто не станет. Мы не рекомендуем, но, если есть необходимость, выдвигайся и конечно же веди разведку.

– Ну а с северянами что?

– С ними полный порядок. Люди Вагрина вышли на Министерство колоний, и я с ними лично общался. Подписали договор о сотрудничестве и пакт о ненападении. Где наши колонии, они знают. Если понадобятся, навестят тебя…

Прерывая наш разговор, появился адъютант Ерёменко. Он сообщил, что готов ужин. Самое время подкрепиться, оба проголодались, и мы отправились в офицерскую столовую. После ужина к нам присоединился Семёнов, а спустя час, уже в темноте, на базу прибыл Буров, и его тоже пригласили в наш тесный круг поговорить за жизнь и обменяться новостями.

15

ВМБ «Гибралтар»

08.05.2069

Генерал Ерёменко пробыл на базе «Гибралтар» ещё три дня, и за это время мы успели обсудить все насущные вопросы. Разведка, снабжение, организация частей колониальной пехоты, выплата жалованья воинам, которые помимо собственного дохода получали жалованье от ГБ, ремонт кораблей, связь и дипломатические отношения с соседями. Ничто не ускользнуло от его внимания, и меня это, честно говоря, радовало. Значит, мы не сами по себе. Родина, несмотря на тысячи километров между колониями и Метрополией, всё видит и понимает пользу от нашего пребывания в Испании. Империя, в лице нашего шефа, думала о нас, и чертовски приятно ощущать за спиной надёжный тыл. При этом, что немаловажно, как имперские феодалы и аристократы, мы имели относительную свободу и могли самостоятельно определять круг первоочередных задач.

В последний вечер мы закатили пирушку, на которой присутствовали только свои: Ерёменко, мы с Семёновым, Скоков и ещё несколько офицеров. Хотели и Бурова позвать, раз уж он здесь, но старый наёмник, всего пару раз пообщавшись с генералом и засев на своём вооружённом сухогрузе, отказался, сославшись на старые раны.

С утра пораньше господин имперский министр заморских колоний погрузился на борт «Аделаиды» и отправился обратно на родину, а мы с Семёновым проводили его и провели собственный совет. Я вообще-то собирался немного отдохнуть после вечерних возлияний, поваляться в койке и подремать, а только потом разговаривать на серьёзные темы. Однако Семёнов захотел решить всё сразу и начал с благодарности.

– Спасибо, что заступился за меня перед генералом, – сказал он и посмотрел на меня.

Отметив, что Ерёменко своё слово сдержал и выставил меня перед Семёновым в лучшем свете, я закурил и махнул рукой:

– Не стоит, Саня. Мы в одной лодке, и у нас общие проблемы. Это не по дружбе, а по расчёту. Тебя я знаю, а кто придёт тебе на смену, неизвестно. Поэтому пусть всё остаётся как есть, а проблемы имеются у каждого. И у тебя, и у меня, и у Ерёменко, и даже у императора.

– И всё-таки я перед тобой в долгу… – Он помедлил и добавил: – Я действительно раскис. Не был готов к тому, что случилось, и едва не сломался. А ты меня поддержал и прикрыл.

– Долг – дело хорошее, – усмехнулся я и спросил: – Мастеров, оборудование и запчасти для ремонта «Ветрогона» дашь?

– Конечно.

– Когда?

– Мои инженеры и снабженцы уже получили указания. К ночи всё погрузим на «Ловкого», а что не сможем, доставим через неделю на сухогрузе.

– Добро, Саня. А что насчёт грузов из Метрополии, как делиться станем?

Отключив наши УКВ-радиостанции, чтобы не отвлекали, мы начали спорить. Сразу завелись, и пошла делёжка, кому и что нужнее. Спорили с азартом, иногда даже на повышенных тонах. Но это мелочь. Мы всё равно оставались друзьями.

За четверть часа поделили все грузы и собрались подняться в гору, чтобы в штабе попить чаю, но появился Кара. Он покинул свой сухогруз и, размахивая единственной рукой, направился к нам. Старый наёмник торопился, это было заметно, и Семёнов, слегка прищурившись, усмехнулся:

– Кажется, что-то случилось.

– Похоже, – согласился я.

Кара подошёл и хлопнул ладонью по кожаному чехлу с УКВ-радиостанцией, которая висела у него на груди:

– Вы чего не отзываетесь? Я вас зову-зову, а в эфире тишина.

– А в чём дело? – поинтересовался я и включил радейку.

– Алжир на связь вышел. Сам Фархад Абуталеб в эфире.

– Султан? Ты не ошибся?

– Нет.

– И что заставило правителя лично выйти на связь?

– Беда. Он говорит, что его владения подверглись нашествию жителей пустыни. Нефтяные промыслы захвачены, а завод по переработке частично уничтожен. Потеряны Бискра и Константина, Джельфа и Бужи. Под его контролем осталась столица и прилегающие владения. Армия султана разбита, и он просит нас о помощи. – Кара замолчал.

Мы с Семёновым переглянулись и задумались.

Султан Фархад Абуталеб, предводитель туарегов и кабилов, которые тридцать лет назад покорили приморских арабов и решили создать собственную империю, – наш торговый партнёр. В обмен на пленных и необходимые товары он поставлял нам горюче-смазочные материалы и кое-какое древнее оборудование. Однако султан нам не друг, не брат и даже не соплеменник. Он хитрец, руководствующийся исключительно личными интересами. Султан развивал сельское хозяйство и восстанавливал старые предприятия, иногда за нашей спиной общался с послами Средиземноморского альянса, постоянно увеличивал армию, собирал технарей и пытался возродить военно-морской флот. В частности, где-то у него имелись фрегат типа «Мурад Раис» (по русской классификации проект 1159) и корвет типа «Джебель Шенуа». О выходе в море алжирцы пока не думали, но мы были уверены: рано или поздно это произойдёт. И вот нежданная новость: Алжир атакован, и ещё один остров цивилизованного мира может пасть. Как к этому относиться? С одной стороны, до появления северного торгового маршрута султан был нашим основным поставщиком топлива. А с другой – конкурент. Был бы Ерёменко на базе, можно было бы спросить у него совета. Но он уже в двадцати милях от «Гибралтара», а радиосвязь не тот формат общения, чтобы устраивать совещания. Пусть движется к родине, уведомить его о ситуации в Алжире, конечно, придётся, но решение примем самостоятельно.

Семёнов и Кара одновременно посмотрели на меня. Они ждали, что я выскажусь первым. Я же решил остаться в стороне и пожал плечами:

– Вы можете поступать, как вам выгодно, а у меня приказ. Я должен готовиться к очередному дальнему походу и просто не имею права влезать в авантюры, расходовать ресурсы и рисковать воинами. Тем более мне понадобится время на подготовку. Вам проще, вы рядом…

Кара скривился и протянул:

– Понятно…

Саня же сказал:

– Принимать скоропалительных решений не надо. Нужны подробности. Кто именно атаковал Алжир, какими силами и почему Фархад Абуталеб сразу не попросил о помощи, а дотянул до того момента, когда враги подступили к его столице. Пошли в центр связи, потолкуем с берберами.

Он направился с причала в гору, мы с Карой последовали за ним, и, пока шли, старый наёмник поделился своими планами.

– Зря сразу в отказ пошёл, дорогой зятёк, – негромко, словно опасался, что нас подслушают, произнёс родственник. – Самое время в Алжир пройтись. У меня чуйка. Я ещё три дня назад понял, что надвигается какое-то событие, из которого можно извлечь выгоду.

Я уже сообразил, куда клонит Кара, но всё-таки решил уточнить:

– Например?

– Алжир – богатый город. За последние десять лет султан стянул туда много ценного. Но главное, конечно, люди. У него есть любые специалисты: механики, строители, агрономы, инженеры и так далее. Если появиться в столице Фархадки в удобный момент, сорвём банк, и пленников захватим, и оружие, и золото. А если удача улыбнётся, то и султана прихватим, а через него узнаем, где он прячет свои корабли.

– То есть ты не собираешься помогать Фархаду? – На моём лице появилась улыбка.

Кара махнул рукой:

– Мне делать больше нечего? Что он мне даст? Золото и драгоценные камни? Плевать! Я сам возьму, что мне нужно. От нас он удара ждать не станет, а мы высадимся на берег, проясним обстановку и всех накроем. Давай, Сашка, решайся. Добычи будет много, хватит всем – и мне, и вам с Семёновым.

– Ты моё слово уже слышал.

– Смотри, как бы тебе не пожалеть. Потом локти станешь кусать и скажешь, что напрасно не послушал опытного Кару.

– Поживём – увидим.

В центре связи появились вовремя. Радиопослание Фархада Абуталеба услышали не только на судне Кары. Здесь его тоже приняли. Впрочем, как и на «Ловком». Однако дежурный офицер не смог сразу связаться с командиром базы и с разрешения Миронова вызвал на связь нашего дипломата в Алжире.

Представитель ККФ в султанате отозвался тут же, и выяснились некоторые интересные подробности.

Когда Фархад Абуталеб начинал строить империю, он рассорился с некоторыми племенными вождями. Если говорить прямо – стал убирать конкурентов, и непокорные жители пустыни, собрав награбленное, погрузили добычу на верблюдов и откочевали подальше от границ молодого султаната. Вдали от пристального ока Фархада они окрепли, собрались с силами и заключили союз с другими племенами пустыни. Настал час возмездия, и они ударили.

В первом же бою часть армии султана перешла на сторону племенного ополчения. Фархад лишился двух десятков грузовиков, нескольких бронетранспортёров, трёх танков и гаубичной батареи. Дипломат ККФ собрался об этом доложить, но его, под предлогом обеспечения безопасности, взяли под усиленную охрану – по факту посадили под домашний арест. Что происходило дальше, он знал без подробностей, но, судя по всему, Фархад Абуталеб надеялся разгромить кочевников и не хотел, чтобы об этом знали иностранные парт нёры по торговле. Султан поднял гвардию и лично командовал войсками. Две битвы выиграл и одну проиграл. У него был шанс на победу. Но произошло то, что часто происходит с великими правителями, которые строят государство на зыбком фундаменте. Губернаторы трёх крупных городов, за гарантию неприкосновенности своих родственников и нажитого имущества, сговорились с кочевниками и сдались.

Войско султана снова стало разбегаться, и Фархад отступил в Алжир. В столице, находясь в состоянии нервного стресса, он лично вышел в радиоэфир и попросил о помощи. Кстати, не только нас, но и средиземноморцев. Ему не до жиру, и пришлось забыть о гордости. Самому бы уцелеть и сохранить под контролем кусочек государства, а остальное вторично.

Пообщавшись с дипломатом, который попутно сообщил, что за военную помощь в конфликте ККФ может получить долю от добычи восстановленных нефтепромыслов, мы опять провели совещание и отправили радиограмму на «Аделаиду». Ерёменко рекомендовал не вмешиваться, но это не приказ. Как я и предполагал, ответственность ложилась на нас, и я в очередной раз подтвердил, что в Алжире мне делать нечего. А вот Семёнов, послушав Бурова, решил поучаствовать в походе. Но при условии, что Кара будет ему подчиняться и без него удар в тыл алжирцам наносить не станет. Буров согласился. Он такой человек: дать слово и не сдержать его для него естественно. Поэтому старый наёмник всё равно поступит так, как ему выгодно, и ударит тогда, когда сочтёт нужным.

Семёнов и Буров стали планировать поход, а я немного послушал их и вернулся на корвет, где полным ходом шла погрузка части товаров из Метрополии. Этим занимался командир корабля, которого контролировал Скоков. Мне вмешиваться не стоило, и я вошёл в каюту, где обнаружил сразу трёх собак. За встречами и переговорами совсем позабыл, что моим разумным псам прислали подруг. И, прислонившись плечом к переборке, я внимательно их рассмотрел.

Две овчарки лежали на ковре справа и слева от Лихого. Шерсть тёмная с рыжеватым отливом. По массе немногим меньше моих самцов. На мордах характерные для кангалов, так турки называют анатолийских овчарок, чёрные маски. Черепа крупные. Хвосты длинные. Но главное – глаза. В них светился разум. Это было заметно, и я обратился к самкам:

– Давайте знакомиться?

Подошла одна. Она поймала мой взгляд и послала своё имя:

«Лайта».

Следом вторая:

«Курта».

Что значили эти имена и был ли в них заложен какой-то смысл, я не задумывался. Ни в тот момент. Ни в дальнейшем. Для меня это несущественно.

Ещё раз оглядев каюту, которая пропахла собаками, я тяжело вздохнул, взял с постели одеяло и ушёл в кубрик матросов. Здесь упал на свободную койку и заснул.

Я отдыхал остаток дня и вечер. Возможно, спал бы и дальше, но завершилась погрузка. Требовалось подписать накладные. Что я и сделал. После чего попрощался с Семёновым и Буровым, которые тоже вскоре собирались покинуть базу, и отдал приказ выходить в море. Пора возвращаться домой.

16

Форт Передовой

01.10.2069

Слабых били, бьют и будут бить всегда. Это аксиома. Султан Фархад, такой грозный и мощный правитель, потерпел поражение от своих пустынных сородичей, и его предали люди, которым он доверял. Держава, которую так долго по кирпичикам выстраивал султан, затрещала по швам, и он совершил очередную ошибку. Сначала Фархад недооценил противника и переоценил верность губернаторов, а потом позвал на помощь чужеземцев, которые не собирались его спасать.

Мой родственник, знаменитый наёмник Николай Буров, более известный по прозвищу Кара, и хозяин ВМБ «Гибралтар» граф Александр Семёнов прибыли в Алжир на трёх кораблях. Первый – вооружённый сухогруз «Вольняга», на борту которого находились две роты самых отмороженных черноморских головорезов и два взвода огневой поддержки с автоматическими станковыми гранатомётами и тяжёлыми пулемётами. Второй – большой десантный корабль с ротой морских пехотинцев, тремя бронетранспортёрами, несколькими джипами и миномётной батареей. Третий – пустой танкер.

На причале долгожданную «подмогу» встречал лично султан, которого охраняли элитные гвардейцы, и события сразу лихо завертелись. Всё, что хотели узнать, Буров и Семёнов узнали ещё во время морского перехода, постоянно общаясь с дипломатом ККФ в Алжире. Поэтому они решили не упускать удобного момента и задумали взять султана в плен в порту.

Фархад от вчерашних союзников такой подлости не ожидал. Он умный и расчётливый человек, прожжённый интриган, но снова просчитался. Его гвардейцев перебили, а самого скрутили и без всякого пиетета отправили в карцер «Вольняги», где им занялись специалисты по выбиванию информации из пленных.

Султан продержался недолго, видимо, очередной провал его доконал, и стал выдавать свои секреты уже через полчаса. За это время морские пехотинцы и наёмники выгрузились, заняли порт, развернули на причалах тяжёлое вооружение и подготовились к захвату города. Что немаловажно, местные воины, потеряв султана и лишившись управления, сопротивления практически не оказывали. А затем, окончательно сломленный пытками, Фархад вышел на связь с командиром гарнизона и приказал всем подразделениям вернуть ся в места постоянной дислокации, не оказывать сопротивления захватчикам и ждать дальнейших распоряжений.

Кто-то по приказу султана подчинился, а многие почуяли неладное и покинули город. Момент такой, что лучше не придумаешь, и Буров с Семёновым дали отмашку воинам. Пора!

Разбившись на штурмовые группы и имея на руках более-менее подробные карты Алжира с обозначением ключевых объектов, штурмовики ворвались в город, и начался грабёж. Время ограниченно. До подхода передовых отрядов пустынного ополчения меньше суток. Воевать с берберами моим сотоварищам по колонизации Испании резона не было, и они торопились. А поскольку воины у Бурова да и у Семёнова опытные, всё делалось быстро и чётко. Никаких насилий над местными женщинами. Никаких пьянок в домах богатых столичных жителей. Никакой излишней жестокости. Никаких актов вандализма и разрушений. Задачи были поставлены предельно ясно. Необходимо брать вооружение, боеприпасы, автомобили, бронетехнику, ценные металлы, заводское оборудование, средства связи и топливо. Ну и, конечно, специалистов-технарей, которых необходимо вывезти из Алжира в испанские колонии.

За шестнадцать часов наши пираты успели многое. Был захвачен дворец султана, в котором находились казна, арсенал, ремонтные мастерские, электроподстанция, топливные резервуары, склады и дома местной аристократии. Корабли загрузили под завязку, насколько это возможно. А потери оказались минимальными. Три человека у Бурова и два у Семёнова. Неразбериха. Воины раньше времени без разведки сунулись к казармам гвардии и напоролись на пулемётные очереди. Пришлось накрыть ППД султанских солдат из миномётов, и гвардейцы, кто ещё не разбежался, выкинули белый флаг и сдали всё вооружение. Но людей-то не вернёшь. Впрочем, пять «двухсотых» и несколько лёгких «трёхсотых» – это немного, и операция по ограблению столицы крупного государства прошла успешно.

Тем временем в Алжир стали входить воины пустыни и перебежчики. Вот они-то щадить город не собирались, и городские окраины сразу опоясались чёрными дымами пожарищ. Следовало уходить, и пираты, прихватив с собой султана и его гарем, сбросили в воду, что не смогли забрать, покинули порт и вышли в море. Однако они направились не на запад, домой, а на восток, к развалинам крупного приморского города Беджая. Именно там султан Фархад прятал свои корабли, которые он собирался отремонтировать и выпустить в Средиземное море.

Спустя десять часов перегруженные трофеями и пленниками корабли достигли цели. Султан связался с комендантом порта и уведомил его о своём прибытии. Но местный начальник уже знал о падении Алжира и сообщил своему государю, что, если корабли попытаются войти в порт, они будут обстреляны из полевых орудий.

Султана в очередной раз предали. Что делать? Рисковать кораблями Буров и Семёнов не хотели и не могли. Но с ними были морские пехотинцы, которые высадились на берег в паре километров от города с мотоботов. После чего воины атаковали алжирцев и отбили порт. На этот раз потери достигли двадцати человек, но трофеи стоили того, чтобы за них побороться. Был захвачен судоремонтный завод с мастерами, электростанция, артиллерийские полевые орудия, склады с запчастями. Но самое главное – корабли. А именно фрегат типа «Мурад Раис», корвет типа «Джебель Шенуа», один малый противолодочный катер, два битых танкера, сухогруз без надстройки и несколько яхт. Ни одно из этих судов не могло передвигаться самостоятельно. Однако все они держались на плаву. И, оставив на берегу охрану, пираты решили возвращаться на родные базы.

На то, чтобы отбуксировать трофейные корабли в «Гибралтар» и Аликанте, Бурову и Семёнову понадобилось три недели. За этот срок порт Беджая несколько раз атаковали жители пустыни. Но, к счастью, их натиск был несильным, так как основные силы кочевников стянулись к догорающему Алжиру, где происходила делёжка трофеев. Только дёрнутся, получат ответку и опять отскочат. Поэтому морские пехотинцы и наёмники удержали позиции, отбились, а затем смогли обеспечить эвакуацию мастеров и захваченного добра.

Буров и Семёнов ликовали: наконец-то им улыбнулась удача. Раньше ведь как было? Весь успех на мою долю. Кто на Балтику ходил? Кто с северянами торговые и дипломатические отношения установил? Кто англичан разбил и захватил тысячи пленников? Кто у герцога Бирмингемского корабли отобрал и с немцами мосты дружбы навёл? Ответ один – граф Александр Мечников. А теперь и они в фаворе у судьбы, рискнули и выиграли. Правда, Буров и Семёнов перессорились, когда делили добычу, но это недоразумение уладилось, когда Кара обменял султана Фархада на малый противолодочный корабль. У африканского правителя, теперь уже бывшего, в голове ещё много интересной информации. Не простой человек, не пахарь и не рыбак, а султан. И Буров наверняка вытрясет из него всё, что Фархад знал или о чём только догадывался.

Вот такие дела происходили в Алжире, а я наблюдал за всем происходящим со стороны, постоянно прослушивал радиосводки и, как это ни странно, ничуть своим сотоварищам не завидовал. В глубине души, конечно, понимал, что сглупил, когда отказался от участия в этой рискованной авантюре. Но сожалеть об упущенных возможностях не надо, ибо время вспять не повернуть, и ни к чему терзать себя напрасными сожалениями. Надо жить сегодняшним днём и готовиться к дальней разведке. Тем более сроки поджимали.

Поход к берегам Северной Америки дело более чем серьёзное, и я готовился к нему тщательно, стараясь предусмотреть каждую мелочь, лично отбирая разведчиков и отрабатывая с ними на полигонах тактику боя в лесах, горах, на пустынных пляжах и городских развалинах. Неизвестно, что ожидает нас в этом рейде и с кем мы столкнёмся, а умирать или пропадать без вести я попросту не имел права. Поэтому, помимо всего прочего, пришлось пересмотреть все имеющиеся в наличии старые документальные фильмы о жизни американцев, канадцев и кубинцев, переворошить архивы и подтянуть знание английского языка.

В трудах и заботах пролетело пять месяцев, и «Ветрогон» вернулся в строй. Совместными усилиями, бросив на ремонт древнего фрегата лучших специалистов, а также все ресурсы Передового и ВМБ «Гибралтар», нам удалось его восстановить. Ходовые испытания прошли отлично, и даже строгий Скоков не нашёл к чему придраться. Мы уложились в сроки, которые установил император, и начались последние приготовления. На борт фрегата грузились припасы, топливные танки заполнялись горючим. Личный состав, моряки и разведка, получили два выходных дня. Можно расслабиться, и воины отдыхали. Но это они, а у меня выходных как не было, так и нет. Я бродил по кораблю и размышлял.

Разумеется, конец осени не самое лучшее время для похода, ибо велики шансы попасть в сильный шторм. Однако имелись свои плюсы. Если у берегов Северной Америки опасно, вероятность подойти к недоброжелателям незаметно гораздо выше, чем летом. А в штормах мы уже бывали. «Ветрогон» выдерживал удары стихии раньше и выдержит теперь. Главная проблема иная – топливо, которого могло не хватить. И после череды совещаний было принято решение, что до северных берегов Ирландии фрегат пойдёт в сопровождении танкера. Там последняя бункеровка, и судно снабжения вернётся в Передовой. А «Ветрогон» двинется дальше и проведёт разведку. Если топлива не хватит, танкер будет вызван при помощи радиостанции. Всё просто и понятно.

Раз за разом я прокручивал в голове события последних месяцев, потом просматривал списки личного состава и проверял набитые продуктами и боеприпасами корабельные отсеки, а затем в тысячный раз смотрел на морские карты, которые изучил наизусть и, наверное, при желании мог нарисовать их с закрытыми глазами. Я сам себя накручивал и зря беспокоился. Везде порядок. Лучше, чем есть, уже не подготовиться. Но всё же я оставался на борту фрегата и неизвестно, сколько времени бродил бы по его коридорам и ходовому мостику, если бы не включилась УКВ-радиостанция.

– Штаб вызывает Мечника, – прохрипел динамик голосом дежурного офицера, молодого лейтенанта Сумарокова, который прибыл с последним пополнением.

– На связи! – ответил я.

– Командир, у вас дома какая-то проблема.

Я сразу покинул ходовой мостик, быстрым шагом направился к трапу и на ходу задал уточняющий вопрос:

– Что за проблема?

– Не могу знать. – В голосе дежурного были виноватые нотки. – Прибежал посыльный. Он сообщил. Сказал, что вас вызвать не смогли, и убежал.

– Ты офицер или тряпка?! – Я начал закипать. – Почему не уточнил?!

– Виноват.

– Завтра же отправишься в дальний форт, будешь дикарей отбивать.

– Слушаюсь.

Бегом я бросился к машине, которая ожидала меня на причале. Попытался вызвать хоть кого-нибудь помимо бестолкового дежурного, но никто не ответил. Что и немудрено. Выходной день, и меня слышали только караульные, которые знали ровно столько, сколько лейтенант Сумароков.

Мой джип подлетел к вилле и резко затормозил. Я выскочил из машины и осмотрелся. Осенний вечер. Ничего необычного. Ни шума, ни суеты. Караульные на местах.

– Что случилось? – обратился я к ближайшему охраннику.

Он пожал плечами и кивнул в сторону внутреннего дворика:

– Там.

Я прошёл во двор и всё понял. Рядом с домом стоял широкий длинный стол, который был заставлен едой и напитками. За ним собралась моя семья, жёны и дети, а также верные соратники из ближнего круга с супругами. Они выманили меня с корабля хитростью. Понимали, что, если заранее объявить о праздничном ужине, я придумаю отговорку, и обманули меня. А злиться и обижаться на них нельзя. Они хотели как лучше, смотрели на меня и улыбались.

«В общем-то, всё верно, – подумал я, молча садясь за стол между любимыми женщинами и наливая себе вина. – Отдых необходим. Когда ещё удастся вот так провести вечер с близкими людьми? Неизвестно. Через месяц, а может, два или три».

– За что пьём? – улыбнулся я и поднял бокал.

– За удачный поход! – выкрикнул кто-то.