Добытчик Сахаров Василий
– Конечно.
Я вышел во двор и остановился рядом с автомобилем. Закурил папироску, сделал первую затяжку за день и прислонился спиной к двери джипа.
В Бискайском заливе шторм. Над головой тёмные тучи. Порыв холодного ветра с примесью морской соли ударил в лицо, и я поморщился.
«Кажется, спокойный период в моей жизни подходит к концу», – промелькнула в голове мысль. Сделав ещё одну затяжку, я закрыл глаза, и перед мысленным взором промелькнули картины событий, которые произошли за последние тридцать шесть месяцев с того момента, как «Ветрогон» вернулся из дальнего похода к берегам Северной Америки.
Сделано много, и результаты, без ложной скромности, достигнуты существенные.
Форт Передовой, мой дом и моя крепость, продолжает разрастаться и развиваться. Помимо главного поселения на развалинах Ферроля, вокруг него два десятка хорошо укреплённых острогов и хуторов. Общая численность населения во владении графа Мечникова, не считая рабов и вольных бродяг, которые самостоятельно гуляют по руинам прежней цивилизации, перевалила за двенадцать тысяч человек, и постоянно появляются новые переселенцы, как вынужденные, так и добровольные.
Самые ценные кадры конечно же добровольцы. Это завербованные в ККФ специалисты и воины. Они заключают долгосрочные контракты с вербовщиками компании «Мечников и сыновья», а затем в одиночку, реже с семьями, перебираются к нам. А поскольку здесь раздолье, много свободы, внушительное жалованье и относительно безопасно, многие остаются здесь навсегда. Особенно это касается холостяков, которые женятся на местных женщинах.
Вторая категория – вынужденные переселенцы. Как правило, речь идёт о рабах, выкупленных нами в Англии или на Балтике. За ними наблюдают, и, если у человека имеется потенциал, ему предлагают свободу в обмен на верную службу. После чего он становится полноправным гражданином Черноморской империи и приносит присягу на верность своему графу и новому отечеству, в котором бывший раб никогда не был и вряд ли когда-нибудь окажется. Ну и понятное дело, в категорию свободных граждан включаются спасённые поисковыми отрядами жители испанских цивилизованных общин, в основном женщины и дети.
Что же касается рабов, как некоторые говорят «скотов», движимого имущества графа Мечникова, то их относительно немного, всего семьсот, и почти все они в шахтах, добывают уголёк. Тот самый, который мы используем для тепловой угольной электростанции «Эндеза термик».
Да-да, теплоэлектростанция. Сколько сил и средств было потрачено на её частичное восстановление, страшно вспоминать! Но мы своего добились. Полгода назад ТЭЦ стала давать электроэнергию, и ночами Передовой светится словно новогодняя ёлка. Так же с острогами: они – моя забота, и электричеством некоторые уже обеспечены. А вот хутора должны позаботиться о себе самостоятельно. В каждом укреплённом поселении сформировалась община, которая платит мне налоги за защиту, и мы готовы помогать селянам в восстановлении линий электропередач. Разумеется, не просто так, не за красивые глазки или по дружбе, а в кредит под небольшой процент, в счёт сельскохозяйственной продукции и добычи от поиска, который так или иначе ведут все. Пока старосты, вожаки кланов и главы поселений думают, но я уверен, что вскоре они пришлют общую делегацию и попросят о помощи.
Впрочем, основной потребитель электроэнергии всё-таки судоремонтный завод. Он необходим, ибо основа нашего благосостояния и благополучия – морские походы, разведка и торговля, а ВМБ «Гибралтар» не всегда в состоянии нам помочь, да и обходится эта помощь в крупные суммы. Вот только без дешёвой электроэнергии СРЗ мог провести только мелкий восстановительный ремонт. А сейчас, имея всё необходимое – специалистов, оборудование и энергию, мы развернёмся на полную мощь. Не только свои корабли начнём ремонтировать, но и чужие, а помимо этого, задуман масштабный проект по восстановлению мелких судов: катеров, яхт, мотоботов. Вдоль океанского побережья, в разрушенных портах, их много. Тысячи брошенных маломерок ждут, когда ими займутся, а затем мы начнём их использовать в собственном хозяйстве и продавать.
В общем, всё очень и очень неплохо. Мои корабли в любой момент готовы отправиться в поход. Запасы топлива, боеприпасов и продовольствия в норме, выдержим год в изоляции. Армия, она же дружина, сильна и в строю, несмотря на прошлогоднее сокращение штатов, когда часть моих соратников во главе с Серым решила уйти на вольные хлеба и создать свой клан, семьсот воинов. Это помимо моряков, которые тоже вояки. Есть танки, бронемашины, автомобили и артиллерия. Ремонтируется несколько древних самолётов для разведывательных полётов, и весной из ККФ доставят заказанный нами новенький Ан-2.
Помимо СРЗ и теплоэлектростанции восстанавливаем заводы, по крайней мере пытаемся, и наладили радиосвязь, так что можем теперь слушать половину планеты и напрямую общаться с Метрополией. Дикари своими набегами хоть и беспокоят, но их налёты серьёзного вреда не причиняют, и враги встречаются на границах графства профессиональными охотниками на людоедов. Казна тощая, однако доходы поспевают за расходами. Тут и поиск деньги приносит, и сельское хозяйство, и торговля с соседями, и жалованье от государства, точнее, от Имперского министерства колоний. Живи и радуйся. НО! Всегда есть это самое но. Меня беспокоит международная обстановка и суета в других колониях. Всё это не к добру, и я буквально кожей чувствую, что вскоре придётся покинуть Передовой и рискнуть жизнью. Не только своей, но и воинов. Поэтому я насторожился и старался не поддаваться всеобщей эйфории, которая охватила моих старших офицеров и ближайших соратников. Они радуются. Наконец мир и покой. Кто-то, как Серый, покинул службу, остался вассалом графа Мечникова и основал свой клан, ведёт поиск в развалинах испанских городов и отстраивает поселение. Кто-то, оставаясь на службе, планирует собственный бизнес, открыть мастерскую по ремонту старой техники или заняться рыболовством. А кто-то просто живёт, обзаводится гаремом, благо женщин много, и растит детей. Всё это хорошо и вполне естественно, но друзья-товарищи совершенно не желают смотреть по сторонам, и необходимо собрать большой совет, на котором я объясню им, что расслабляться нельзя, а мир вокруг нас по-прежнему полон опасностей и угроз. Каких именно? Их сотни, я перечислю только некоторые из них.
Бирмингемский герцог Магомед, с которым был заключён мирный договор и пакт о ненападении, продолжает копить силы, обучает бойцов и собирает большой флот. Для чего? Понятно же, хочет устранить угрозу в нашем лице, атаковать наших немецких союзников в Ирландии или расширить свои владения за счёт пока ещё независимых анклавов в Британии. Допускать его усиление глупо. Следовательно, настанет момент, когда придётся снова с ним сразиться, и лучше всего ударить первым, на опережение.
Люди Океана тоже не исчезли. В новый поход к берегам Северной Америки мы не ходили. Вместо нас это сделал Семёнов, который заключил союзный договор с племенами Канады и оставил на острове Ньюфаундленд разведгруппу с мощной радиостанцией. И недавно разведчики доложили, что были замечены корабли «моряков», которые вели разведку и пытались захватить пленных. Однако после предупредительных выстрелов из трёх миномётов предпочли отступить. Что они делали так далеко от родных берегов? Вероятнее всего, хотели понять, кто утопил их эсминец возле побережья Флориды. И если они об этом узнают, могут пожаловать к нам в гости.
Балтийские анклавы. На севере, как обычно, неспокойно. Войска из Москвы подавили сопротивление гатчинцев и собрались сцепиться с Калининградом. Но генсек Андрей Левченко опередил соседей, нанял скандинавов и обрёл союзников в лице поляков, а затем вместе с ними обрушился на противника. Полгода они бились за Гатчину, а потом, по неизвестной причине, помирились и теперь, объединив войска, собираются с кем-то воевать. А вдруг со мной? Исключать этого нельзя, тем более Левченко на прямые вопросы не отвечает, уклоняется, интриган, а наши дипломаты и шпионы находятся под постоянным наблюдением и достоверной информацией не владеют.
Алжир бурлит и кипит. После свержения прежнего султана племена пустыни, по примеру древних воителей, объединились, развернули зелёное пламя Джихада и двинулись вдоль моря в Марокко, откуда планируют перебраться в Испанию. Они хотят войны, не насытились пролитой кровью и пожарами. И первым под их удар может попасть Семёнов, которому я, если придётся, обязательно помогу.
Средиземноморцы тоже активны. После нападения на ККФ и гражданской войны сил у них осталось немного, но они есть. Потомки американских и английских военных моряков вновь объединяются, и угроза с их стороны постоянна. Игнасио Каннингем со товарищи торгует с алжирцами и поставляет им боеприпасы, а иногда препятствует проходу наших кораблей через Босфор и Дарданеллы. Так что никакой дружбы нет, и перемирие между нами хрупкое.
Кроме того, нельзя забывать о дикарях-каннибалах. В Испании они ещё сильны и могут накатить штормовым валом из живых тел на наши укрепления. А помимо них орды двуногих зверей бродят по территориям бывших европейских государств – Франции, Германии, Италии, Австрии и других. Они уже давно не выходят к океанскому побережью в районе Бискайского залива, и не удаётся захватить пленников, которые могут сообщить об их миграциях и планах лидеров. Последнего взяли год назад по чистой случайности, я его лично допрашивал. И хотя знал он немного, его слова заставили напрячься. Дикарь сказал, что у них появились сильные союзники, которые пообещали много еды, по описаниям они похожи на наших старых знакомых, сатанистов с территории Украины. Вон уже куда добрались, мерзавцы, до Франции дошли и смогли сговориться с дикарями. Так что жди беды. По этой причине пару месяцев назад я послал в район сосредоточения дикарей и сатанистов лучшую разведгруппу, которая уже четыре недели не выходила на связь. Погибла? Я в это не верил. Вернее, не хотел верить, надеялся, что воины просто лишились радиосвязи.
Все это самые очевидные угрозы, но не самые серьёзные. Внешние враги, конечно, опасны. Но хуже них – враги внутренние. Наша Черноморская империя, бывший ККФ, год от года крепнет. Но гнили в ней много, и это проблема. Олигархи по-прежнему вставляют императору палки в колёса. Двуличные сволочи, днём улыбаются, а под покровом темноты сговариваются с нашими противниками, выискивают недовольных, подбивают народ на бунт и злобно шипят. Это как пар в кипящем котле. Крышка пока держит давление, но оно возрастает, и содержимое котла, того и гляди, вырвется наружу, зальёт огонь и оставит от костра одни шипящие угли…
– Отец, я готов! – появился на крыльце Игорь.
Сын действительно подготовился. Сегодня у меня по плану поездка к границе с дикарями в район горного хребта Сиерра-де-Мейра, где я хочу проинспектировать строительство оборонительного укрепрайона, и он об этом знал. Одет тепло, одежда не стесняет движений. За плечами рюкзачок со всем необходимым. На плече автомат, в разгрузке боеприпасы и гранаты, а на ремне кинжал и пистолет. Словно на войну собрался, и это правильно. Наш штабной автомобиль будет сопровождать охрана, пара джипов с пулемётами и стрелками, но, возможно, и самим пострелять придётся.
– Поехали, – кивнул я и сел на переднее сиденье рядом с водителем.
Игорь расположился позади вместе с Лихим. И штабной автомобиль, покинув двор виллы, помчался к штабу, где нас ожидала охрана.
22
Форт Передовой
17.01.2073
Джип мчался вдоль океана. Порывы холодного ветра проникали сквозь приоткрытое окно, и на кожу попадали мелкие капельки солёной воды. Скоро поворот и блокпост, от него наша автоколонна из трёх машин повернёт на юг и доберётся до укрепления в районе Сиерра-де-Мейра. Дикарей рядом быть не должно, наши разведгруппы регулярно прочёсывали местность, но посматривать по сторонам надо. Впрочем, с нами Лихой. Если он почует врагов, предупредит.
Время от времени я оглядывался на сына, который хотел начать разговор, но никак не решался. Следовало его поторопить, и я спросил:
– Так о чём ты собирался со мной поговорить?
– Отец, я слышал, будто из Метрополии пришло указание отправить всех подростков от двенадцати до четырнадцати лет в Краснодар на обучение. Это правда?
– Да. Только не указание, а рекомендация. И не всех подростков, а только из семей командного состава.
– И что ты решил?
– Отказал.
– Но почему?!
Сын очень хотел попасть в Краснодар, где его сразу зачислят в спецшколу, в которой обучалась будущая элита Черноморской империи, «юные симаковцы», не так давно переименованные в «имперских соколов». Наверное, насмотрелся видео, которое привозили нам из Метрополии, и потому завёлся. Его манила столица. Как и многих молодых людей, её далекий свет привлекал Игоря, и в этом нет ничего удивительного. Я тоже когда-то мечтал покинуть затерянную в лесах деревушку, и моя мечта осуществилась, а сын похож на меня. Вот только стартовые условия у нас разные. Мне терять было нечего, в случае гибели плакать было некому, а он – наследник крупного графства, с отличными перспективами развития, и мне не хотелось его отпускать. Лучше уж сам буду его обучать и готовить, а доверять имперским учителям, которых я не в состоянии контролировать, не хотелось. Вот не лежит к этому душа, и всё тут. А ещё есть один немаловажный момент – контроль. Через сына могут надавить на меня. Ведь я хоть и не самостийник, а верный слуга императора, но на всё происходящее имею собственное мнение, которое может не совпадать с доктриной государства.
Таковы мои резоны, но сыну об этом напрямую говорить нельзя. Особенно при свидетелях в лице моего постоянного водителя Вани Шарова. Он свой в доску, и я знаю его ещё со времён службы в Четвёртой гвардейской бригаде. Однако мне известно, что «верный друг и товарищ» время от времени отправляет в столицу секретные донесения. Проще говоря, постукивает на своего командира. И я мог бы его легко убрать, отодвинуть от себя подальше. Да только смысла нет. Уберёшь одного, подведут другого, а этого я хотя бы знаю. Поэтому говорить надо то, что можно сказать Илье и что не будет истолковано в столице как измена.
– Ты нужен мне здесь.
– Да я ведь ничем серьёзным не занимаюсь. Школа и дом, занятия с дружинниками и опять школа.
– Это пока. Потерпи немного, скоро приставлю тебя к делу.
– Ты серьёзно?
– Я похож на шутника?
– Нет.
– Тогда учись и готовься. У нас каждый человек на счету, и разбрасываться молодыми кадрами, которые могут после отправки в Метрополию не вернуться, нельзя.
– Ясно. А что ты мне поручишь?
– Для начала соберёшь группу из ровесников, пройдёшь через тренировочный лагерь, сдашь экзамены, и от этого будет зависеть, чем вы займетесь.
– Хорошо, отец, как скажешь.
«Надо будет сказать Марьяне, чтобы тоже поговорила с сыном», – подумал я, и в этот момент мы подъехали к блокпосту.
На перекрёстке дорог, отгородившись от возможной угрозы высокими бетонными блоками, на холме находился дот. В карауле пять человек с одним автомобилем. На вооружении два пулемёта, станковый и ручной, снайперская винтовка, автоматы и гранаты. В общем, стандартная укреплённая огневая точка, которая прикрывает дорогу, промежуточное звено между фортом и окрестными острогами, поселениями и временными базами поисковиков, а заодно ведёт наблюдение за океаном. Мы собирались проскочить мимо, но один из местных бойцов, выскочив за стены, стал махать рукой, привлекая внимание.
– Чего это он? – пробурчал водитель. – Мог бы по рации сообщить, что хочет. Молодой, наверное, или рация накрылась.
– Притормози возле блокпоста, – приказал я.
Водитель кивнул и по автомобильной радиостанции связался с машинами сопровождения. Автоколонна свернула с основной дороги к блокпосту и остановилась.
Я вышел из джипа. Лихой по-прежнему спокоен – беды нет. Пёс выскочил следом, а за ним с автоматом наперевес настороженный Игорь.
– Командир, – боец, судя по нашивкам, сержант, подбежал ко мне и вытянулся по стойке смирно, – разрешите доложить?
– Докладывай, – кивнул я.
– Сержант Малышев, пятый блокпост. У нас рация сломалась, связи нет.
– И поэтому ты решил нас остановить?
– Никак нет. В море замечена лодка, её несло к берегу, она должна оказаться на пляже в паре километров от нас. Согласно инструкции, обязан сообщить об этом незамедлительно, но связь…
– Понятно. Когда заметили лодку?
– Сорок минут назад.
– Люди?
– Возможно. Что-то видели, но без подробностей, шторм помешал. Может, это и не человек, а мачта.
– Сигналы с лодки подавались?
– Никак нет.
– Твои действия?
– Выслал к берегу двух бойцов, рядового Ефимова и ефрейтора Панченко. Решил ждать вашего появления, мне вчера сообщили, что пройдёт автоколонна. Только я не знал, что это будете вы, командир.
– Правильно поступил. – Я обернулся к водителю, который наблюдал за нами. – Всё слышал?
– Так точно.
– Сообщи в Передовой, пусть пришлют усиление и медика.
– Есть!
Водитель начал вызывать форт, а я хлопнул сержанта по плечу:
– Веди на пляж, посмотрим, что там за лодка.
Половина охранников осталась на месте, а остальные вместе со мной и сыном двинулись за сержантом. Лихой убежал вперёд.
Спустя пятнадцать минут мы оказались на пляже. Шторм немного стих, волнение моря три-четыре балла, а вот ветер всё ещё сильный.
Осмотревшись, мы никого не обнаружили. Людей и лодки нет, моего пса тоже.
«Лихой», – позвал я разумного пса.
«Здесь», – пришёл от него мыслеобраз, и я сразу сориентировался.
Большая пластиковая лодка находилась не так уж и далеко, метрах в пятистах, за нагромождениями мусора из выброшенных на берег деревьев и водорослей. Солдаты с блокпоста находились там же, вытаскивая на берег людей. Одного, второго, третьего… Все мужчины в камуфляже. Что характерно, камуфляж наш, армейский пиксель.
«Неужели посланная во Францию разведка нашлась?» – промелькнула мысль.
Я не ошибся. В лодке действительно находились наши разведчики, шестеро из пятнадцати. Трое мертвы, погибли от истощения и переохлаждения, а трое выжили, и один из них, хорошо знакомый мне отставник имперского десанта Тимофей Чуров, позывной Жила, получивший его за нечеловеческую выносливость от слова двужильный, даже был в состоянии передвигаться и отвечать на вопросы.
Откладывать разговор с Чуровым я не стал. Всё равно не найду себе места, пока не узнаю, каковы результаты разведывательного рейда. Так что приказал воинам оттащить выживших в блокпост, напоить чаем, отогреть и оказать первую медицинскую помощь, а сам с Жилой в сопровождении Лихого и сына отошёл от берега в рощицу, где охранники уже развели костёр.
Чуров сел возле костра и протянул к огню жилистые бледные руки. Я его не торопил, разместился напротив, закурил и посмотрел на воина. Он почувствовал взгляд, поднял голову и тяжело вздохнул:
– Плохо мы сходили, Мечник.
– Это я уже понял. Давай подробности, но выжимку, самое основное.
– Понял. – Он зябко поёжился и начал рассказ: – «Ветрогон» высадил нас в районе Ла-Рошели, и мы двинулись в сторону Пуатье. Прошли через развалины Ньора. Никого не встретили и малость расслабились. Сами виноваты. Решили отдохнуть день перед броском вперёд, и на нас налетели «беспределы». Отбились. Однако потеряли двоих, и трое получили ранения. Тогда же и рацию потеряли. Решили возвращаться, да не вышло. Нас погнали, словно дичь. Как тогда на Донбассе. Помнишь?
– Забудешь такое…
– Чтобы спастись, пришлось уходить от моря. Раненые остались прикрывать и погибли. Мы оторвались от дикарей и напоролись на сектантов. Они были вместе с каннибалами, обучали молодняк стрельбе из автоматов. Оружие европейское, и много. Боеприпасы старые, частые осечки. Артиллерию не видели.
– Какой именно клан обучал дикарей?
– Синие Углы.
– Точно?
– Без сомнений. Татуировки клана разглядели, а потом ещё и пленника захватили. Зря, наверное… Информацию добыли, но на поиски пропавшего соклановца сектанты подняли всех, кого только можно. Пленника после допроса пришлось убить и драпать. До Бискайского залива добежали без потерь и лодку нашли почти сразу, а тут погоня нарисовалась. Кинули жребий, кто останется отвлекать врага. Мне повезло. Ушли в море, поплыли вдоль береговой черты, на ночь высаживались на сушу. А потом шторм…
– Что сказал пленный сектант?
– Он сообщил, что после ухода сатанистов с территории Украины они через Польшу двинулись в Европу. Синие Углы в авангарде. Старейшины смогли найти с каннибалами общий язык и намерены основать свою основную базу в районе Дижона. Женщины и дети подходят к нему. О нас они знают и, кто такой Александр Мечников, не забыли. Для чего тренировали дикарей, пленник не в курсе, но, скорее всего, будет создан ударный кулак, который начнёт окончательную зачистку сохранивших цивилизацию европейских анклавов, а потом они набросятся на нас.
– Как думаешь, сколько времени у нас в запасе?
Жила пожал плечами и покачнулся.
– Год… Вряд ли больше…
Разговаривать с ним дальше не стоило: он ослаб, и ему требовался отдых. Поэтому я велел охранникам отвести засыпающего Чурова в тепло, а сам остался на некоторое время у костра. В голове сотни мыслей, и главная – не подвело меня чутьё, когда я подумал, что надвигаются проблемы, и появление сатанистов, которые объединяют дикарей, одна из них.
– Отец, что теперь будет? – прерывая мои раздумья, спросил Игорь.
– Война, сын. Очередная битва не на жизнь, а на смерть.
– А ты расскажешь мне о сатанистах?
– Обязательно. Пойдём обратно, по пути поговорим…
В тот день до пограничного укрепрайона мы так и не доехали. Вернулись в Передовой, и я собрал экстренное совещание командного состава нашей колонии, на котором были приняты некоторые решения. В частности, помимо того, что отправили доклад в Метрополию и оповестили о возможной угрозе союзников, было сформировано посольство к баскам. Они хоть и сидят в самоизоляции, но мимо них дикари и сатанисты не проскочат. Если надумают прийти за нашими головами, сначала столкнутся с ними. Ну а в остальном решения стандартные: усилить военную группировку и направить во Францию новую разведгруппу.
Расходились поздним вечером, и дома я был встречен семьёй. Жёны и дети были рады, что я вернулся раньше обычного, а рядом с ними крутились молодые разумные псы, потомки Лихого и Умного. Кстати, их в нашей семье уже полтора десятка, и пора отдавать молодых псов в другие семьи. Старшие со мной, а их потомки как соглядатаи среди моих соратников. Всё по примеру Симаковых, которые таким образом отслеживают действия своих сановников и генералов.
23
Форт Передовой
25.03.2073
Может показаться странным, но, получив предупреждение о потенциальной угрозе, баски, наши соседи, от неё отмахнулись. Они не видели принципиальной разницы между ордами полоумных каннибалов и расчётливых са танистов. Наивные глупцы, которые тоже расслабились. Наверное, подумали, что оборона выдержит и они смогут перемолоть любого противника, который к ним сунется. Следовательно, помощь им не нужна, и протянутая нами рука дружбы была пренебрежительно отвергнута. И мои послы вернулись в Передовой не солоно хлебавши.
«Ну и пусть. Ну и ладно. Не очень-то и хотелось», – крутились в моей голове мысли, а на душе было неспокойно. Я стягивал в кулак силы, продолжал копить ресурсы и подгонял ремонтные бригады, которые занимались восстановлением древней техники. Все мои действия приносили результат, и к началу весны численность дружины с учётом наёмников колониальной пехоты, бойцов вассалов и готовых выступить на защиту Передового повольников перевалила за тысячу стволов. Больше воинов взять негде. Только если отправить морской караван на Балтику или в Средиземное море. Однако на вербовку новых бойцов попросту не было средств. Несмотря на прибыль от компании «Мечников и сыновья» (чайные плантации, транспортные услуги и ремонт старой техники в Черноморской империи), казна пуста, и у меня даже появился долг перед рабочими. Давно такого не было, и, переступив через гордость, я был вынужден попросить беспроцентный кредит у своего непосредственного начальника министра Имперских колоний генерал-лейтенанта графа Ерёменко.
Разумеется, я ждал помощи и поддержки. Тем более что Ерёменко получил доклад о появлении сатанистов и не мог не понимать, насколько сильна угроза с их стороны для испанских колоний. Однако меня жёстко обломали. В один самый обычный день я появился в нашем радиоцентре, и у меня с генералом состоялся неприятный разговор.
– Здравствуй, Саня, – услышал я в наушниках голос Ерёменко, который находился в имперской столице.
– Приветствую, Сергей Иванович. Чем порадуете? Что насчёт моего запроса по кредиту?
– Говорить буду прямо, Мечник. Порадовать тебя нечем. Кредита не получишь. И это только первая плохая новость.
– В чём причина отказа?
– Империя пересматривает бюджет и оптимизирует расходы. Поддерживать колонии нерентабельно. Приоритет – восстановление промышленности в самой империи.
– Вот, значит, как… Иваныч, и вы не смогли ничего сделать?
– Нет, не смог. С недавних пор при императорском дворе к моему мнению не прислушиваются. Я попытался получить аудиенцию у государя, но не смог.
– Вы же министр колоний. Как же так?
– А вот так, Саня. «Старая гвардия» уже не в чести.
«Мавр сделал своё дело, мавр может уходить», – промелькнула ассоциация, и я задал генералу новый вопрос:
– А вторая плохая новость?
– Министерству имперских колоний тоже сокращают бюджет, и твои воины, которые числились в штате Отдела дальней разведки госбезопасности, а затем перешли в моё подчинение, увольняются со службы или выводятся за штат. Срок на ликвидацию Отдела дальней разведки – два месяца. И в дальнейшем моему министерству запрещено иметь собственные вооружённые формирования.
Это был настолько неожиданный удар под дых, что я даже растерялся. Что за чушь?! У меня больше четырёхсот человек на двойном жалованье. Люди к этому привыкли, а теперь, выходит, конец? Да что же это происходит в империи?
– Саня, ты ещё на связи? – прервал мои размышления Ерёменко.
– Да, Иваныч.
– В общем, лафа кончилась. Выкручивайся самостоятельно. Продажу трофеев никто не отменял, и ставки не меняются. Хотя и тут засада.
– Поясни.
– Государство готово и дальше скупать то, что ты добудешь и отремонтируешь. Приоритет, как обычно, морские суда, техника и заводское оборудование. Только делаться это будет два раза в год, весной и осенью. С караваном из Метрополии каждый раз будет прибывать специальная комиссия, которая всё оценит и выкупит. По словам чиновников из Министерства финансов, с которыми я имел беседу, это исключит кумовство и коррупцию на местах, а также повысит качество предлагаемых вами трофеев и товаров.
– Выходит, Семёнов теперь не имеет право скупать трофеи?
– Верно.
– А снабжение от министерства?
– В этот раз самый минимум: продовольствие, медикаменты, боеприпасы и несколько радиостанций. Дальше, наверное, ещё хуже. По сути, на мне останется только координация имперских сил с колониями и контроль.
– А что насчёт сатанистов?
– Где Франция, а где Чёрное море, Саня? Такая далёкая угроза здесь никого не беспокоит.
– По остальным направлениям нашей разведывательной деятельности, насколько я понимаю, то же самое?
– Верно.
– Семёнов уже в курсе?
– Только если по своим каналам, через семью. С ним я пока не говорил.
– Как-то это всё неожиданно.
– Саня, я тоже удивлён. Ещё три месяца назад всё было в порядке, я лично беседовал с императором. Даже намёка на такую подставу не прозвучало. Наоборот, планировалось расширяться. А теперь звучат совсем другие речи.
Основное сказано. Потом только уточняли детали, и радиоцентр я покинул в расстроенных чувствах. Хотел сразу собрать совет высшего командного состава и управленцев, но решил не торопиться и хорошенько всё обдумать.
Взяв машину, в одиночку, прихватив только Лихого, я покинул Передовой, выехал на берег моря за пределами городских руин. Здесь прогулялся, проветрился и постарался раскидать всю имеющуюся информацию по полочкам.
Есть я, граф молодой империи и колонизатор. Есть император, его сановники, куча генералов и чиновников, а также олигархи. Есть Министерство имперских колоний, которое до недавнего времени было востребовано, а сейчас резко теряет свои позиции в столице. В связи с чем делаем вывод: мои проблемы Метрополию не заботят. За «Гибралтар» в столице ещё могут побороться, всё-таки ключевая точка на политической и географической карте мира, а Передовой предоставлен сам себе.
Что дальше? Придётся выживать самостоятельно. Находясь в радиоцентре, где есть посторонние уши, генерал Ерёменко не мог сказать всего и дать подробный расклад, что происходит в Метрополии. Но голова дана человеку не токмо шапку носить, и я понимал, что есть сила, которая вмешалась в наши дела. Именно она каким-то образом повлияла на решения императора и правительства, в результате чего проводятся кадровые сокращения в Министерстве имперских колоний и прекращается поддержка колоний.
Теперь главное – не пороть горячку и не позволять себе раскиснуть. Дашь слабину – люди начнут разбегаться, пойдут к Каре или к Семёнову, а то и вовсе вернутся на родину. Так нельзя. Я не могу позволить себе терять специалистов, особенно технарей, ибо в Отделе дальней разведки ГБ числились не только вояки и разведчики, но и ремонтники, и связисты, и медики. При любом раскладе они должны исправно получать двойное жалованье. Вот только деньги… Где взять гроши? Вопрос крайне серьёзный. Может, обратиться непосредственно к Семёнову и получить кредит от его семьи? Или к Бурову, который по-прежнему ведёт дела с мятежными кубанскими олигархами и динамично развивается? Или…
Я никогда не был хорошим аналитиком, хотя и не дурак. Но в этот момент в голове выстроилась схема того, что будет происходить в империи дальше, и мне это видение возможного будущего не понравилось. Потом в памяти всплыл сюжет из какой-то древней книги. Там один доблестный военачальник пришёл к власти и стал королём. Он вознаградил своих соратников, и в стране воцарился мир. А затем король вырастил молодое поколение воинов, которые не помнили его равным среди равных, обычным генералом, и зачистил всех, кто сажал его на престол. Наша ситуация от сюжета той книги отличается мелочами, и подобный расклад исключать нельзя. Что, если нас сливают, и, когда начнётся зачистка непокорных олигархов, мы попадём под одну гребёнку?
– Нет, такого не может быть, – пнув камень, который улетел в сторону моря, сказал я сам себе и отправился домой.
Вечером, утомлённый сексом с женой, я лежал на кровати, смотрел на Марьяну и не видел её. Мыслями я был далеко, и любимая женщина, конечно, это заметила.
– В чём дело, Саша? – положив голову мне на грудь, спросила она. – Это как-то связано с тем, о чём ты говорил с Ерёменко?
Я не хотел вдаваться в объяснения, думал отсрочить их на пару дней, чтобы окончательно определиться с дальнейшими действиями и расставить приоритеты. Однако я не железный. Была потребность разделить тяжкий груз с близким человеком, и я рассказал Марьяне всё, что знал и о чём только догадывался.
– А ведь ты прав, Саша, – сказала жена, когда я замолчал.
– В чём именно?
– «Старую гвардию» будут сливать.
– Торопиться с такими выводами не надо. Пока это только мои догадки, которые основаны на взгляде издалека.
– Вот именно, что издалека. Находясь в гуще событий, проблему увидеть сложнее, а со стороны она рисуется более чётко.
– Допустим, самые паршивые предположения подтвердятся. Как нам поступить?
– А наш дом где, здесь или в Метрополии?
– Здесь.
– От этого и отталкиваемся. Время в запасе имеется, год или два, многое можно успеть. Для начала следует избавиться от всего, что у нас есть в Метрополии, и вытащить наших людей, кто готов навсегда перебраться в Передовой. Это даст деньги и увеличит количество населения в твоих владениях. А дальше видно будет.
– Повторяю: не стоит торопиться, – прижимая горячее тело женщины, отозвался я.
– Как скажешь, – покорно согласилась она…
Сколько бы я ни таился, но настал срок, когда пришлось объявить соратникам, что вскоре они покинут имперскую службу. Честно говоря, я ожидал, что большинство начнёт возмущаться. Но оказался не прав. Находясь вдали от Метрополии, люди быстро обжились на новом месте. Как и я, они привыкли считать Передовой своим домом, и при условии дальнейшей выплаты двойного жалованья (некоторые согласились на полуторное) колонисты были готовы служить мне, как прежде. Хотя, конечно, нашлись и такие, кто после расторжения контракта с Министерством имперских колоний собирался при первой возможности вернуться на родину. Только таких оказалось меньше тридцати человек, и до прихода транспортного каравана из Метрополии я надеялся их переубедить.
На время всё затихло. Колонисты согласились подождать пару-тройку месяцев с выплатой жалованья. Правда, с условием снабжения семей продовольствием и всем необходимым. За этот срок мне предстояло как-то наполнить пустую казну, и я обратился к лидерам других колоний. Сначала к Семёнову, но он отказал. Мотивация простая: друг мой Саня, самому бы выжить и базу в Гибралтаре удержать, так что на помощь не рассчитывай. Следующим был Буров, который, услышав о появлении в Европе своих старых недругов сатанистов, очень забеспокоился, и он согласился помочь. Что характерно, по-родственному, под щадящий процент, триста тысяч монет на год. Передача денег в конце мая на ВМБ «Гибралтар».
Делать нечего, я согласился и прикинул, что могу предложить приёмной комиссии, которая сможет выкупить у меня трофеи. Лично пройдя по своим складам, пришёл к выводу, что всё равно не смогу выкрутиться. Есть корабли, оборудование, танки, бронемашины, артиллерия и автомобили. Всё это любая комиссия возьмёт и заплатит приличные деньги. Но это мои орудия производства, мой щит и меч, мой вклад в будущее детей и развитие колонии. Я не мог позволить себе отдавать танки и пушки, не говоря уже о кораблях, империи, особенно в тот момент, когда назревает очередная война. И я не хотел продавать компанию «Мечников и сыновья», в которую вложил слишком много сил и средств. А значит, необходим новый морской поход, который до прихода из Метрополии каравана даст мне добычу и принесёт прибыль.
24
Бристоль
15.04.2073
Вариантов, кого атаковать и ограбить, было не так уж и много, ибо «хлебных» мест на карте мира в последнее время поубавилось. Северная Америка (независимые общины, Спрингфилд и Люди Океана) далеко. На Балтике скандинавы, москвичи и Калининград – тоже неблизко, к тому же они вроде как союзники и в нейтралитете. Немцы в Ирландии хоть и заявляют о дружбе, но постоянно начеку, никому не доверяют, и у них много крупных стволов. На север к Вагрину сунется только сумасшедший. Сицилийцы и алжирцы нищие, с них взять нечего, а робин гуды вроде меня, как известно, бедных не грабят. Колонии Адриатического моря, которые подминает под себя ставший тамошним корольком мой старый приятель Бранко, тоже не богатые, а Средиземноморский альянс мне не по зубам. Поэтому долго ломать голову не пришлось, и я решил, что жертвой станет наш давний недруг герцог Бирмингемский Магомед. Он относительно недалеко, очень богат и активно восстанавливает флот. Как правило, это бывшие рыболовные сейнеры и траулеры, а также патрульные корабли береговой охраны ВМС Великобритании. Помимо этого, у него в рабстве десятки тысяч белых людей, среди которых можно выбрать самых крепких и здоровых для переселения в Передовой.
К чёрту договоры и пакты о ненападении. Я с самого начала знал, что мир между нами не вечен и придётся нанести удар первым. Повод придумать легко – взять хоть угнетение белокожих. Так что угрызения совести меня не мучили, и не было никаких душевных терзаний. Есть цель – работаем, бьём в полную силу и проводим победоносную военную кампанию. После чего захватываем трофеи, которые при удачном стечении обстоятельств, если мы успеем захватить главные богатства британских мавров, покроют все наши расходы, и, возможно, мне не придётся залезать в долг к тестю.
Итак, нападение должно быть неожиданным, в самое сердце, то есть по столице Бирмингемского герцогства. Подробные карты вражеской территории имелись, и следовало определиться с местом высадки нашего десанта. На восточном побережье Британии мавры контролировали три основные точки: Кингстон-апон-Халл, Скарборо и Ньюкасл-апон-Тайн. На западе – морской форпост в районе Ливерпуля. А на юго-западе – порты Ньюпорта и Бристоля, последний находился всего в ста двадцати пяти километрах от Бирмингема и был связан с ним более-менее приличной дорогой. Если где и высаживаться, то именно там. Вот только хватит ли мне сил уничтожить целое государство? Я задумался над этим и пришёл к выводу, что необходимо звать на помощь другие колонии. Как ни крути, а для перевозки десанта и техники в Британию мне не хватало транспортных морских единиц. Большие десантные корабли у Семёнова, а у нас с Карой в основном сухогрузы, нефтеналивные суда и боевые корабли. Так что без Семёнова сложно, и я переговорил с комендантом «Гибралтара» по радио. Он согласился, но захотел, чтобы к нам присоединился Буров. Следующие переговоры с Карой – и тесть с предложением пограбить соседей, разумеется, согласился. Когда это он от такого отказывался? Тем более что у Магомеда есть восстановленная техника и корабли, которые нам пригодятся при любом раскладе.
Сборы были недолгими. Буров отправился в «Гибралтар», а уже оттуда эскадра союзников двинулась в Передовой.
Состав флота впечатлял. Семёнов выставил два больших десантных корабля и переоборудованный в танко-десантный транспорт сухогруз. От Бурова – корвет типа «Джебель Шенуа», который на данный момент носил звучное имя «Гроза морей», и транспортное судно. От меня – «Ветрогон», «Ловкий» и вооружённый сухогруз. Итого: восемь кораблей.
С наземными силами тоже не оплошали. Семёнов дал две роты морской пехоты, роту вольных стрелков (попросту добровольцев, которые рвались пограбить мавров), батарею миномётов и несколько грузовиков. Буров – батальон своих головорезов без тяжёлого вооружения и два взвода профессиональных диверсантов. Основные штурмовые силы, естест венно, мои. Это два батальона бойцов, три танка «Леопард 2», десять БМП «Пума», пять БМП «Мардер», пять бронеавтомобилей «Динго», четыре военных автомобиля «Wolf», пять грузовиков для перевозки личного состава и боеприпасов, шесть гаубиц калибром 155 мм с тягачами и десять миномётов. Плюс двойной боезапас.
Следующий вопрос: делёж добычи. Может, и неправильно делить шкуру неубитого медведя, но порядок должен быть, и после часового спора сошлись на том, что мне сорок пять процентов, Семёнову тридцать и двадцать пять Бурову.
На погрузку бойцов и техники требовалось двадцать часов. Портовые бригады пахали в круглосуточном режиме, а воины прощались с семьями, посещали храмы или просто бухали. Всё, как обычно. Ну а мне пришлось выслушивать наставления Кары.
– Я же говорил, что рано или поздно начальники тебя кинут, – заявил он, когда мы остались наедине в моём кабинете.
– Говорил, – согласился я и поинтересовался: – А ты уже в курсе?
– Конечно, – усмехнулся он. – Даже раньше твоего Ерёменко обо всём узнал.
– И промолчал?
– Подумал, не стоит волну поднимать. Всё равно тебе обо всём сообщили.
– Так, может, ты знаешь, в чём истинная причина такого поворота событий?
Кара покосился на Лихого, который лежал возле дверей, и кивнул:
– Знаю.
– Поделись.
– В столице набирает силу молодняк, все эти «юные симаковцы», «имперские соколы», так их и разэдак. Они воду мутят.
– Это понятно, – поморщился я. – Но что они говорят императору?
– А говорят они, Саня, что больно много воли вы себе с Семёновым взяли, да и я заодно с вами. Сами воюете и богатеете, налоги не платите и сманиваете из Метрополии людей, ведёте самостоятельные переговоры с другими государствами и имеете собственные вооружённые силы, флот и казну. Того и гляди, банки-казначейства откроете, монету с банкнотами печатать начнёте, а потом вообще отделитесь от империи.
– Да я же ничего такого…
– Не важно, – перебил меня тесть и рубанул воздух своей единственной рукой. – Плевать в столице хотели, что вы с Семёновым вернейшие слуги императора. Важно, что ему в уши нашёптывают. И если поначалу, как говорят мои источники, он слушал речи молодых советников с равнодушием, сейчас многое иначе. Так что держись, Саня, и готовься к новым проблемам. Это только начало.
– Да куда уж дальше? Что ещё?
– Ты меня слушаешь или нет? Ты не платишь налоги. Вот и зацепка. Через годик, если не раньше, жди в гости налоговых инспекторов, которые приедут и опишут всё твоё имущество. Затем снова попытаются твой молодняк в столицу вытащить. Только будет это уже не рекомендация, а приказ. Ты понял, ради чего это?
– Заложники?
– Так точно.
– Как-то это всё неправильно, не по чести.
– Ты о чести решил вспомнить, Саня? А когда Симаковы аннексировали лучшие районы Донского царства, по чести было? Когда на Кавказ полезли и помимо персов всех несогласных горцев мочили, по чести? Или, может, напомнить, как ты и подобные тебе служаки ликвидировали конкурентов будущего императора? Запомни, Сашка, и детям своим передай, если я не успею: любое государство похоже на ОПГ (организованную преступную группу). Особенно если во главе государства единоличный авторитарный политик со своим собственным кланом. Это факт, и не пытайся со мной спорить.
– А я и не буду спорить. Лучше подскажи, как поступить.
– Мы, ты и я, а также Семёнов, в одной лодке. Но ситуацию воспринимаем по-разному. На «Гибралтаре» треть колонистов и половина войск напрямую подчиняются Метрополии, а ещё у Семёнова на родине большая семья, через которую на него можно надавить. Значит, он бунтовать не станет. А вот мы с тобой можем…
– Я не собираюсь поднимать мятеж и отделяться от империи, – теперь уже я перебил Бурова.
– Не о том речь. Отделяться не надо. А отстаивать свои права и обозначать собственную позицию придётся. Или ты согласен отдать своего сына, моего старшего внука, в заложники и платить налоги, которые с каждым годом будут увеличиваться?
– Нет.
– Тогда давай думать, как тебе и мне хорошо сделать. Давай поразмыслим, как проскочить между теми, кто захочет вытянуть из нас накопленное непомерным трудом, нажитое своим горбом. Как ты относишься к такой постановке вопроса?
Читать бесплатно другие книги:
